Макаров внимательно слушал, читал тексты, изучал снимки и незаметно рассматривал гостеприимную хозяйку. Он был заинтригован её энтузиазмом, интересом к расследованию и не понимал причин такого рвения.
За долгую работу в следствии Сергей Николаевич привык не доверять первому впечатлению и не делать поверхностных выводов.
Немолодая, но симпатичная, ухоженная женщина в чистом, аккуратно выглаженном домашнем брючном костюме. Неглупая и хороший профессионал, как сказали ему бывшие коллеги, да и он сам в этом убедился.
Интересный типаж, он с подобными женщинами раньше не сталкивался.
Заметив такое внимание Макарова, Елена Анатольевна занервничала, сбилась и замолчала.
Увидев это, следователь отвлёк её, попросил ещё чаю, похвалив напиток, поинтересовался названием. После чего вернулся к преступлению, стал задавать уточняющие вопросы. Потом рассказал, что удалось узнать им.
...После допроса племянника Марии в её доме провели обыск. Найдены документы из банка Женевы о выдаче Усковой содержимого ячейки. Среди них же обнаружены письмо и дневник купца Ускова Ивана Михайловича - владельца двух чайных лавок в деревне Назарьево. Там действительно описывается старинный дорогой напрестольный крест и рассказана история его находки.
- Я специально захватил документы, чтобы вы убедились в своей правоте. - Можете сфотографировать необходимые страницы, у нас есть ещё минут пятнадцать, - улыбнулся он, передав ей красивую кожаную папку.
- Можно я пока книги ваши посмотрю? - взялся он за дверцу книжного шкафа.
- Да, конечно, - пробормотала полностью поглощённая работой хозяйка, лихорадочно перебирая документы в папке.
Пока Елена Анатольевна разбиралась в бумагах и делала снимки, Галка занялась уборкой на столе, унесла посуду и остатки еды на кухню.
- У вас тут почти все издания Рекса Стаута, - сказал Макаров, разглядывая корешки. - Мне тоже нравятся его стиль и юмор. Можно я что-нибудь возьму почитать?
- Возьмите. Мне у него не всё нравится. Есть очень приличные романы, но и халтура встречается. Например, югославская эпопея. Как настоящий американец и журналист, он где-то старался, а где-то откровенно заказ выполнял и халтурил.
- Согласен. Возьму классику, «Золотые пауки», можно?
- Конечно!
Закрывая макаровскую папку на молнию, Елена Анатольевна спросила у следователя о принимаемых мерах для предотвращения вывоза креста Усковых из страны. Он сделал вид, что не расслышал, вышел в коридор, где занялся одеждой и обувью.
Не получив ответа, женщина попыталась выяснить у Макарова, проводились ли поиски креста в домах племянника и любовника Марии, а также у помощника антиквара и уборщицы. На что Сергей Николаевич, поморщившись, признался, что, кроме Игоря, опера пока никого не могут найти. Женщина удивилась.
- Интересно, что за дела были у любовника Марии с помощником антиквара? - продолжала задавать вопросы настойчивая энтузиастка.
- А токсикологическая экспертиза по трупам и бутылке с вином ещё не закончилась?
Эти вопросы хозяйка дома высказывала, уже провожая гостей до лифта. Ответа опять не получила. Макарову её «прокурорские замашки» и активное вмешательство в расследование явно не понравились, но Сергей Николаевич сдержался и виду не подал. На прощанье следователь любезно пообещал ей звонить и держать в курсе.
Вернувшись домой, Елена Анатольевна со злостью захлопнула дверь. Ни на один вопрос про ход расследования Макаров не ответил. Явно продемонстрировал, что в расследовании ему помощники и советчики не нужны.
- Самоуверенный надутый индюк! - в сердцах выкрикнула она вслед ушедшим. - Ничего, дождусь Галку и выспрошу всё у девчонки.
Чтобы как-то отвлечься после визита Макарова, Елена Анатольевна решила более внимательно изучить сделанные ею снимки документов. Она села за компьютер, скачала их с телефона и принялась рассматривать на мониторе.
Из головы Елены Анатольевны не выходил ночной сон. Глядя на мелькавшие кадры, она вздрогнула, увидев фотографию Марии Усковой на загранпаспорте, оказавшемся среди документов. Женщина была намного старше дочери назарьевского старосты Алёны, но очень похожа на неё.
«А что, - усмехнулась хозяйка, - вполне может быть, что Алёна вышла замуж за одного из предков этих Усковых и рассказала детям историю с крестом».
Однако похищенный из Успенского собора, а через сто лет из разрытой могилы во Французском овраге напрестольный крест никому в семействе счастья-то не принёс.
В дневнике Иван Усков подробно описывал, как работники передали ему драгоценный крест, найденный при раскопках во Французском овраге. Он их выпивкой наградил и пообещал, что увезёт раритет в Москву, передаст в церковь. Но не смог Иван Михайлович жадность свою победить, а продать крест побоялся - слишком уж вещь приметная. После революции и совсем не до того стало. Решил оставить потомкам, чтобы в семействе крест хранился до лучших времён.
«Только вот «хранители» все умирали не своей смертью», - подумала Елена Анатольевна.
В материалах имелась архивная справка о разбойном нападении на обоз с товарами из Петрограда возле Чёрной Грязи. Там был убит в числе прочих сам купец Усков И. М.
Сын его на фронте погиб - похоронку в семейном архиве у Марии нашли. Из копии постановления об отказе в возбуждении уголовного дела было видно, что её родители недавно погибли в аварии из-за неисправности автомобиля и погодных условий. Старшего брата в Чечне убили.
Один в роду Усковых и остался - племянник Игорь. А крест вообще теперь пропал. Может, он всё-таки у Игоря? Не похоже. Зачем бы он стал антиквара впутывать, внимание к себе привлекать: за тёткой следил, подруг расспрашивал, скандалы при соседях устраивал?
Мать у него, конечно, эгоистка однозначная, но сын необязательно хладнокровный убийца! Опять же его дед с бабкой воспитывали. В интернете на них никакого компромата. Дед - советский дипломат, работал в Европе. Вернулся в Россию в конце девяностых. Наверное, тогда он и крест с документами в Женевском банке оставил. Хорошо, что не продал. Хотя ведь и церкви не вернул. Решили с женой дочери оставить. И вот - судьба! Мария тоже мертва. А всё Иван Михайлович начал. Зачем могилу решил раскопать? Надругательство настоящее!
Долго ещё не могла Елена Анатольевна успокоиться, хотелось обсудить всё это с дочерью или близкими друзьями. Однако привычный запрет разглашения тайны следствия удерживал её. Посмотрев в ночное окно, женщина спохватилась, нашла давно забытые капли какого-то успокоительного и попыталась уснуть.
…Иван Михайлович Усков выглянул в окно своей чайной лавки. На дворе стемнело, лунного света хватало, только чтобы разглядеть стоящих у крыльца мужиков. Тихо переговариваясь, они ждали его с лопатой и заступом в руках.
Обернувшись на иконы, лавочник широко перекрестился, покрепче перевязал кафтан и вышел на улицу.
- Фонари возьмите, - махнул Усков рукой на спрятанные под крыльцом с вечера два керосиновых фонаря.
Рассказы о закопанном в могиле наполеоновских солдат сокровище он слышал от бабки ещё в детстве. Много раз бегал с друзьями к Французскому оврагу в надежде обнаружить захоронение. Взрослые ругались на них, наказывали. Овраг располагался на краю деревни, жители вынуждены были постоянно ходить мимо: в лес за грибами, ягодами, или напрямки, срезая путь к станции. Никто не проходил, не перекрестившись, отвернувшись, а то и плюнув через плечо. Место считалось гиблым, проклятым, связанным с нечистой силой и привидениями.
Второй раз о спрятанном в овраге кладе он услышал от отца, когда подрос и стал ему помощником в мебельной мастерской.
- Мы со старшим братом подслушали, как бабушка Алёна попу на исповеди призналась в страшном грехе. Она в могилу с французами отобранный отцом у капрала ихнего крест золотой засунула. Бабушка бормотала, что крест тот проклятый. Из-за него много людей погибло. Плакала, что в церковь не вернула и боялась признаться всю жизнь. Поп её успокоил, а после смерти сказал родне, что бабушка в беспамятстве бредила. Она, правда, долго болела, мучилась несколько лет перед смертью. Мы с братом попу поверили. Матери всё рассказали. Она отругала, что исповедь подслушали, и велела молчать. А потом брат на войне сгинул. Вот я и решил тебе, Ваня, рассказать, вроде семейный секрет наш доверить, - похлопал он сына по плечу.
С тех пор Иван Михайлович Усков никак не мог решить, что предпринять, как проверить, правду ли прабабка попу говорила.
Спустя полгода отец погиб. Его задавило при погрузке большого кухонного буфета, изготовленного по заказу известного купца Ивана Григорьевича Фирсанова, проживавшего по соседству в имении Середниково. Верёвки не выдержали, и огромный шкаф обрушился на своего создателя. Узнавший о происшествии купец пожалел сироту и пристроил его рассыльным в один из своих московских магазинов. Подросток оказался смышлёным и через двадцать лет вернулся в Назарьево уже с семьёй, где открыл свою чайную лавку.
Мысли о золотом кресте во Французском овраге не покидали его и теперь, несмотря на солидный сорокалетний возраст, общественное положение и довольно успешную торговлю.
Усков не мог придумать предлога для официального вскрытия могилы. При этом он понимал, что тайные раскопки невозможны. Деревня разрослась за последние тридцать лет, стала волостным центром. Вокруг оврага кипела активная жизнь. Он оказался на перекрёстке нескольких дорог и тропинок. Назарьевцы хоть и крестились, торопясь его миновать, но уже перестали бояться похороненных там французских солдат. Да не все уже и помнили про них.
И вот наконец-то! Свершилось! Приказчик из Москвы привёз товар и рассказал, что в столице готовятся грандиозные торжества к столетию Бородинской битвы. В том числе готовят новомодную забаву - инсценировку сражения. Все как сумасшедшие шьют французскую форму, скупают за бешеные деньги оружие тех времён. Приказчик так и сказал: «Готовы могилы раскапывать!»
Прошло два дня, и вот Иван Михайлович с двумя самыми надёжными мужиками наконец-то идёт искать золотой крест бабки Алёны. Причём ему удалось убедить общество, священника и урядника в необходимости поддержать столичную инициативу. Получив благословение от церкви и разрешение полицейского урядника, лавочник доказал, что лучше провести раскопки ночью, чтобы не будоражить жителей…
Ускову опять повезло. Мужики первыми наткнулись на останки французов. Судя по частично сохранившимся лоскутам сапожной кожи, копатели оказались в ногах умерших. Там они нашли высыпавшиеся из подошв монеты, похожие на золотые. Пока увлечённые напарники ковырялись, выкапывая деньги, Иван Михайлович обнаружил завёрнутый в истлевшую тряпицу крест, лежавший в противоположной стороне. Он ловко засунул его в потайной карман за пазухой, затянул пояс и подошёл к мужикам.
- Думаю, мы эти деньги заслужили, ковыряясь в костях покойников. Предлагаю разделить на троих и молчать о находке, - сказал он, заранее уверенный в отсутствии возражений. - Могилу мы нашли. Завтра придём с урядником, ещё пару человек возьмём в помощь и при дневном свете закончим осмотр. Несколько ружей я уже видел, остатки мундиров с эполетами. Будет, что для постановки использовать.
Мужики молча подали ему монеты - пятнадцать штук. Он взял свои пять и аккуратно положил в карман.
«Теперь и вторую лавку возьму, спасибо бабке Алёне», - радостно подумал он - давно копил на новую лавку в центре деревни.
По дороге домой он уже решал, что делать с крестом.
«Покажу Вере Ивановне Фирсановой. Жаль её отец - благодетель - давно умер. Но она купчиха не хуже своего батюшки, в делах разбирается лучше многих мужчин. Да и связи отца среди ювелиров наверняка остались. Хорошо, что лето ещё, она в это время в Середниково живёт. А в дневнике для детей и потомков укажу, что крест при официальных раскопках мужики нашли и мне передали».
«Ну вот, опять вещий сон! За что мне это?» - думала Елена Анатольевна, вспоминая увиденное ночью. Главное, непонятно, к кому идти сдаваться: неврологу, психологу, или сразу - к психиатру! Хорошо хоть для следствия ничего важного не узнала, можно никому не рассказывать.
За этими грустными размышлениями застала соседку Галка, забежавшая обменяться новостями.
Девушка торопилась на свидание. Из-за таинственных намёков и торжествующего блеска в её глазах Елена Анатольевна поняла, что визави будет как минимум криминалист Слава, а то и сам Макаров. Настроение испортилось. Воспользовавшись занятостью девицы, женщина сразу перевела разговор на новости в расследовании.
По словам Галки, операм удалось установить личность любовника Усковой. Племянник погибшей опознал на допросе по фототеке брачных аферистов некого Мальцева Бориса Ивановича, тридцати семи лет. Злодей, как сразу выяснили оперативники, трижды привлекался к уголовной ответственности за мошенничество, связанное с обманом доверчивых одиноких женщин. По заявлениям двух облапошенных вдовушек уголовные дела пришлось приостановить из-за недостатка доказательств. Зато по третьему эпизоду дело довели до суда. Правда, там альфонсу удалось разжалобить заявительницу, переставшую настаивать на строгом наказании, что привело к назначению ему условного лишения свободы.
Получив фото преступника, полицейские выяснили, что этот Мальцев до последнего времени калымил на привокзальном рынке, выбирая себе очередную жертву среди любвеобильных и состоятельных торговок. Эти женщины и рассказали операм, что Мальцев неожиданно исчез как раз в день, когда произошло убийство. Причём накануне он хвастался, что скоро разбогатеет, и обещал раздать карточные долги.
Тут Галка спохватилась, что опаздывает, проболтавшись при этом, что позвал её на свидание Вячеслав Рыбин, он же криминалист Слава. Она быстро попрощалась и убежала, обещая позвонить, как только появятся новости.
Обдумывая полученную информацию, Елена Анатольевна поняла, что для полной картины происшествия ей не хватает подробного осмотра места, где произошли убийства. Она видела этот антикварный магазин раньше неоднократно, но внутри побывать не было случая. Если повезёт, то магазин будет работать, можно поговорить с кем-то из персонала. Решив на следующий день с утра сходить на место преступления, она почувствовала себя «в деле», приободрилась и занялась подготовкой образа «любопытной покупательницы раритетов».
Магазин погибшего антиквара располагался в одноэтажной каменной пристройке к старому панельному жилому дому, который фасадом выходил к проезжающим машинам и гуляющим пешеходам на одну из тихих городских улочек.
Оказавшись на месте, Елена Анатольевна с горечью убедилась, что все её планы по вмешательству в следствие провалились, поскольку на дверях центрального входа висели навесной замок и пломба. Оставался только внешний осмотр здания. Обойдя пристройку, женщина обнаружила, что с тыльной её стороны к крыльцу заднего входа примыкает небольшая площадка для автомобилей, скрытая от глаз жильцов и прохожих обильной неухоженной растительностью. Кусты и деревья образовали вокруг стоянки труднопроходимую стену. И хотя на дворе стояла поздняя осень, листвы на деревьях ещё было немало.
Машин на стоянке не наблюдалось.
За долгую работу в следствии Сергей Николаевич привык не доверять первому впечатлению и не делать поверхностных выводов.
Немолодая, но симпатичная, ухоженная женщина в чистом, аккуратно выглаженном домашнем брючном костюме. Неглупая и хороший профессионал, как сказали ему бывшие коллеги, да и он сам в этом убедился.
Интересный типаж, он с подобными женщинами раньше не сталкивался.
Заметив такое внимание Макарова, Елена Анатольевна занервничала, сбилась и замолчала.
Увидев это, следователь отвлёк её, попросил ещё чаю, похвалив напиток, поинтересовался названием. После чего вернулся к преступлению, стал задавать уточняющие вопросы. Потом рассказал, что удалось узнать им.
...После допроса племянника Марии в её доме провели обыск. Найдены документы из банка Женевы о выдаче Усковой содержимого ячейки. Среди них же обнаружены письмо и дневник купца Ускова Ивана Михайловича - владельца двух чайных лавок в деревне Назарьево. Там действительно описывается старинный дорогой напрестольный крест и рассказана история его находки.
- Я специально захватил документы, чтобы вы убедились в своей правоте. - Можете сфотографировать необходимые страницы, у нас есть ещё минут пятнадцать, - улыбнулся он, передав ей красивую кожаную папку.
- Можно я пока книги ваши посмотрю? - взялся он за дверцу книжного шкафа.
- Да, конечно, - пробормотала полностью поглощённая работой хозяйка, лихорадочно перебирая документы в папке.
Пока Елена Анатольевна разбиралась в бумагах и делала снимки, Галка занялась уборкой на столе, унесла посуду и остатки еды на кухню.
- У вас тут почти все издания Рекса Стаута, - сказал Макаров, разглядывая корешки. - Мне тоже нравятся его стиль и юмор. Можно я что-нибудь возьму почитать?
- Возьмите. Мне у него не всё нравится. Есть очень приличные романы, но и халтура встречается. Например, югославская эпопея. Как настоящий американец и журналист, он где-то старался, а где-то откровенно заказ выполнял и халтурил.
- Согласен. Возьму классику, «Золотые пауки», можно?
- Конечно!
Закрывая макаровскую папку на молнию, Елена Анатольевна спросила у следователя о принимаемых мерах для предотвращения вывоза креста Усковых из страны. Он сделал вид, что не расслышал, вышел в коридор, где занялся одеждой и обувью.
Не получив ответа, женщина попыталась выяснить у Макарова, проводились ли поиски креста в домах племянника и любовника Марии, а также у помощника антиквара и уборщицы. На что Сергей Николаевич, поморщившись, признался, что, кроме Игоря, опера пока никого не могут найти. Женщина удивилась.
- Интересно, что за дела были у любовника Марии с помощником антиквара? - продолжала задавать вопросы настойчивая энтузиастка.
- А токсикологическая экспертиза по трупам и бутылке с вином ещё не закончилась?
Эти вопросы хозяйка дома высказывала, уже провожая гостей до лифта. Ответа опять не получила. Макарову её «прокурорские замашки» и активное вмешательство в расследование явно не понравились, но Сергей Николаевич сдержался и виду не подал. На прощанье следователь любезно пообещал ей звонить и держать в курсе.
Вернувшись домой, Елена Анатольевна со злостью захлопнула дверь. Ни на один вопрос про ход расследования Макаров не ответил. Явно продемонстрировал, что в расследовании ему помощники и советчики не нужны.
- Самоуверенный надутый индюк! - в сердцах выкрикнула она вслед ушедшим. - Ничего, дождусь Галку и выспрошу всё у девчонки.
Глава 8
Чтобы как-то отвлечься после визита Макарова, Елена Анатольевна решила более внимательно изучить сделанные ею снимки документов. Она села за компьютер, скачала их с телефона и принялась рассматривать на мониторе.
Из головы Елены Анатольевны не выходил ночной сон. Глядя на мелькавшие кадры, она вздрогнула, увидев фотографию Марии Усковой на загранпаспорте, оказавшемся среди документов. Женщина была намного старше дочери назарьевского старосты Алёны, но очень похожа на неё.
«А что, - усмехнулась хозяйка, - вполне может быть, что Алёна вышла замуж за одного из предков этих Усковых и рассказала детям историю с крестом».
Однако похищенный из Успенского собора, а через сто лет из разрытой могилы во Французском овраге напрестольный крест никому в семействе счастья-то не принёс.
В дневнике Иван Усков подробно описывал, как работники передали ему драгоценный крест, найденный при раскопках во Французском овраге. Он их выпивкой наградил и пообещал, что увезёт раритет в Москву, передаст в церковь. Но не смог Иван Михайлович жадность свою победить, а продать крест побоялся - слишком уж вещь приметная. После революции и совсем не до того стало. Решил оставить потомкам, чтобы в семействе крест хранился до лучших времён.
«Только вот «хранители» все умирали не своей смертью», - подумала Елена Анатольевна.
В материалах имелась архивная справка о разбойном нападении на обоз с товарами из Петрограда возле Чёрной Грязи. Там был убит в числе прочих сам купец Усков И. М.
Сын его на фронте погиб - похоронку в семейном архиве у Марии нашли. Из копии постановления об отказе в возбуждении уголовного дела было видно, что её родители недавно погибли в аварии из-за неисправности автомобиля и погодных условий. Старшего брата в Чечне убили.
Один в роду Усковых и остался - племянник Игорь. А крест вообще теперь пропал. Может, он всё-таки у Игоря? Не похоже. Зачем бы он стал антиквара впутывать, внимание к себе привлекать: за тёткой следил, подруг расспрашивал, скандалы при соседях устраивал?
Мать у него, конечно, эгоистка однозначная, но сын необязательно хладнокровный убийца! Опять же его дед с бабкой воспитывали. В интернете на них никакого компромата. Дед - советский дипломат, работал в Европе. Вернулся в Россию в конце девяностых. Наверное, тогда он и крест с документами в Женевском банке оставил. Хорошо, что не продал. Хотя ведь и церкви не вернул. Решили с женой дочери оставить. И вот - судьба! Мария тоже мертва. А всё Иван Михайлович начал. Зачем могилу решил раскопать? Надругательство настоящее!
Долго ещё не могла Елена Анатольевна успокоиться, хотелось обсудить всё это с дочерью или близкими друзьями. Однако привычный запрет разглашения тайны следствия удерживал её. Посмотрев в ночное окно, женщина спохватилась, нашла давно забытые капли какого-то успокоительного и попыталась уснуть.
…Иван Михайлович Усков выглянул в окно своей чайной лавки. На дворе стемнело, лунного света хватало, только чтобы разглядеть стоящих у крыльца мужиков. Тихо переговариваясь, они ждали его с лопатой и заступом в руках.
Обернувшись на иконы, лавочник широко перекрестился, покрепче перевязал кафтан и вышел на улицу.
- Фонари возьмите, - махнул Усков рукой на спрятанные под крыльцом с вечера два керосиновых фонаря.
Рассказы о закопанном в могиле наполеоновских солдат сокровище он слышал от бабки ещё в детстве. Много раз бегал с друзьями к Французскому оврагу в надежде обнаружить захоронение. Взрослые ругались на них, наказывали. Овраг располагался на краю деревни, жители вынуждены были постоянно ходить мимо: в лес за грибами, ягодами, или напрямки, срезая путь к станции. Никто не проходил, не перекрестившись, отвернувшись, а то и плюнув через плечо. Место считалось гиблым, проклятым, связанным с нечистой силой и привидениями.
Второй раз о спрятанном в овраге кладе он услышал от отца, когда подрос и стал ему помощником в мебельной мастерской.
- Мы со старшим братом подслушали, как бабушка Алёна попу на исповеди призналась в страшном грехе. Она в могилу с французами отобранный отцом у капрала ихнего крест золотой засунула. Бабушка бормотала, что крест тот проклятый. Из-за него много людей погибло. Плакала, что в церковь не вернула и боялась признаться всю жизнь. Поп её успокоил, а после смерти сказал родне, что бабушка в беспамятстве бредила. Она, правда, долго болела, мучилась несколько лет перед смертью. Мы с братом попу поверили. Матери всё рассказали. Она отругала, что исповедь подслушали, и велела молчать. А потом брат на войне сгинул. Вот я и решил тебе, Ваня, рассказать, вроде семейный секрет наш доверить, - похлопал он сына по плечу.
С тех пор Иван Михайлович Усков никак не мог решить, что предпринять, как проверить, правду ли прабабка попу говорила.
Спустя полгода отец погиб. Его задавило при погрузке большого кухонного буфета, изготовленного по заказу известного купца Ивана Григорьевича Фирсанова, проживавшего по соседству в имении Середниково. Верёвки не выдержали, и огромный шкаф обрушился на своего создателя. Узнавший о происшествии купец пожалел сироту и пристроил его рассыльным в один из своих московских магазинов. Подросток оказался смышлёным и через двадцать лет вернулся в Назарьево уже с семьёй, где открыл свою чайную лавку.
Мысли о золотом кресте во Французском овраге не покидали его и теперь, несмотря на солидный сорокалетний возраст, общественное положение и довольно успешную торговлю.
Усков не мог придумать предлога для официального вскрытия могилы. При этом он понимал, что тайные раскопки невозможны. Деревня разрослась за последние тридцать лет, стала волостным центром. Вокруг оврага кипела активная жизнь. Он оказался на перекрёстке нескольких дорог и тропинок. Назарьевцы хоть и крестились, торопясь его миновать, но уже перестали бояться похороненных там французских солдат. Да не все уже и помнили про них.
И вот наконец-то! Свершилось! Приказчик из Москвы привёз товар и рассказал, что в столице готовятся грандиозные торжества к столетию Бородинской битвы. В том числе готовят новомодную забаву - инсценировку сражения. Все как сумасшедшие шьют французскую форму, скупают за бешеные деньги оружие тех времён. Приказчик так и сказал: «Готовы могилы раскапывать!»
Прошло два дня, и вот Иван Михайлович с двумя самыми надёжными мужиками наконец-то идёт искать золотой крест бабки Алёны. Причём ему удалось убедить общество, священника и урядника в необходимости поддержать столичную инициативу. Получив благословение от церкви и разрешение полицейского урядника, лавочник доказал, что лучше провести раскопки ночью, чтобы не будоражить жителей…
Ускову опять повезло. Мужики первыми наткнулись на останки французов. Судя по частично сохранившимся лоскутам сапожной кожи, копатели оказались в ногах умерших. Там они нашли высыпавшиеся из подошв монеты, похожие на золотые. Пока увлечённые напарники ковырялись, выкапывая деньги, Иван Михайлович обнаружил завёрнутый в истлевшую тряпицу крест, лежавший в противоположной стороне. Он ловко засунул его в потайной карман за пазухой, затянул пояс и подошёл к мужикам.
- Думаю, мы эти деньги заслужили, ковыряясь в костях покойников. Предлагаю разделить на троих и молчать о находке, - сказал он, заранее уверенный в отсутствии возражений. - Могилу мы нашли. Завтра придём с урядником, ещё пару человек возьмём в помощь и при дневном свете закончим осмотр. Несколько ружей я уже видел, остатки мундиров с эполетами. Будет, что для постановки использовать.
Мужики молча подали ему монеты - пятнадцать штук. Он взял свои пять и аккуратно положил в карман.
«Теперь и вторую лавку возьму, спасибо бабке Алёне», - радостно подумал он - давно копил на новую лавку в центре деревни.
По дороге домой он уже решал, что делать с крестом.
«Покажу Вере Ивановне Фирсановой. Жаль её отец - благодетель - давно умер. Но она купчиха не хуже своего батюшки, в делах разбирается лучше многих мужчин. Да и связи отца среди ювелиров наверняка остались. Хорошо, что лето ещё, она в это время в Середниково живёт. А в дневнике для детей и потомков укажу, что крест при официальных раскопках мужики нашли и мне передали».
Прода от 24.07.2024, 15:27
Глава 9
«Ну вот, опять вещий сон! За что мне это?» - думала Елена Анатольевна, вспоминая увиденное ночью. Главное, непонятно, к кому идти сдаваться: неврологу, психологу, или сразу - к психиатру! Хорошо хоть для следствия ничего важного не узнала, можно никому не рассказывать.
За этими грустными размышлениями застала соседку Галка, забежавшая обменяться новостями.
Девушка торопилась на свидание. Из-за таинственных намёков и торжествующего блеска в её глазах Елена Анатольевна поняла, что визави будет как минимум криминалист Слава, а то и сам Макаров. Настроение испортилось. Воспользовавшись занятостью девицы, женщина сразу перевела разговор на новости в расследовании.
По словам Галки, операм удалось установить личность любовника Усковой. Племянник погибшей опознал на допросе по фототеке брачных аферистов некого Мальцева Бориса Ивановича, тридцати семи лет. Злодей, как сразу выяснили оперативники, трижды привлекался к уголовной ответственности за мошенничество, связанное с обманом доверчивых одиноких женщин. По заявлениям двух облапошенных вдовушек уголовные дела пришлось приостановить из-за недостатка доказательств. Зато по третьему эпизоду дело довели до суда. Правда, там альфонсу удалось разжалобить заявительницу, переставшую настаивать на строгом наказании, что привело к назначению ему условного лишения свободы.
Получив фото преступника, полицейские выяснили, что этот Мальцев до последнего времени калымил на привокзальном рынке, выбирая себе очередную жертву среди любвеобильных и состоятельных торговок. Эти женщины и рассказали операм, что Мальцев неожиданно исчез как раз в день, когда произошло убийство. Причём накануне он хвастался, что скоро разбогатеет, и обещал раздать карточные долги.
Тут Галка спохватилась, что опаздывает, проболтавшись при этом, что позвал её на свидание Вячеслав Рыбин, он же криминалист Слава. Она быстро попрощалась и убежала, обещая позвонить, как только появятся новости.
Обдумывая полученную информацию, Елена Анатольевна поняла, что для полной картины происшествия ей не хватает подробного осмотра места, где произошли убийства. Она видела этот антикварный магазин раньше неоднократно, но внутри побывать не было случая. Если повезёт, то магазин будет работать, можно поговорить с кем-то из персонала. Решив на следующий день с утра сходить на место преступления, она почувствовала себя «в деле», приободрилась и занялась подготовкой образа «любопытной покупательницы раритетов».
Магазин погибшего антиквара располагался в одноэтажной каменной пристройке к старому панельному жилому дому, который фасадом выходил к проезжающим машинам и гуляющим пешеходам на одну из тихих городских улочек.
Оказавшись на месте, Елена Анатольевна с горечью убедилась, что все её планы по вмешательству в следствие провалились, поскольку на дверях центрального входа висели навесной замок и пломба. Оставался только внешний осмотр здания. Обойдя пристройку, женщина обнаружила, что с тыльной её стороны к крыльцу заднего входа примыкает небольшая площадка для автомобилей, скрытая от глаз жильцов и прохожих обильной неухоженной растительностью. Кусты и деревья образовали вокруг стоянки труднопроходимую стену. И хотя на дворе стояла поздняя осень, листвы на деревьях ещё было немало.
Машин на стоянке не наблюдалось.
