— Вполне. Тебе понравится убежище. Вот увидишь.
— Посмотрим. — Она хмыкнула и прибавила шаг, поравнявшись с Филом и взяв его под руку.
Отряд следовал налегке, и только он ковылял, впереди начиналось болото. Он не представлял, как потащит пацана на руках, увязая в зыби. Хорошо, что Казах решил взять на себя переправу, и перехватил бедолагу:
— Жалкое зрелище, дружище. Теперь я понесу, ты отдохни. Взгляд у тощего как у маньяка, — понизил он голос.
— Согласен. Посмотрим что там у них за убежище, поставим парня на ноги и свалим. — Казах кивнул.
— Ребята впереди болото и в нем обитают существа, которых нельзя будить. Идти нужно по тропинке, вон там. И как можно тише. Если разбудите, вряд ли сможем уйти без потерь, — заявила Мила.
«Как она спокойно говорит о смерти. Страшно подумать, что нужно пережить, чтобы вот так относиться к этому», — подумал он, кивая в ответ.
Тропинка была очень узкой. Он очень устал. Ноги не слушались. Пару раз чуть не плюхнулся мимо, удержавшись в последний момент. В голове всплывали образы: прекрасные пейзажи и странные завораживающие существа. Они чем-то напоминали русалок. Только кожа у них была всё равно что морская волна, блестела тысячью бриллиантами, а удивительные глаза цвета неба.
Они махали руками, звали к себе, к лучшей жизни без тревог и забот. «Шагни, и будешь счастлив! Ну же, мой милый! Не беспокойся, мы о тебе позаботимся!» Голос был приторно сладок, манил. Он и не заметил, как остановился посередине пути, и уставился на грязные ботинки. Всё расплывалось и тускнело. Песнь полностью завладела его разумом. Как вдруг он ощутил на талии пальцы, впившиеся в бока, и очнулся. Звонкий голос прорезал завесу тумана и ворвался в личное пространство. « Милена. Почему она так далеко?»
— Очнись, Макс! Не вздумай шагнуть в болото! Что делать? Его заворожили! Бороться? Но как, Фил? —спустя мгновение губы обожгло поцелуем. Он поддался и плыл по волнам наслаждения.
Было тепло и уютно, волны накатывая возвращали разум к реальности. Казалось, поцелуй длится целую вечность. Он отвечал, запуская руку в густые шелковистые волосы. Туман окончательно растворился, и голоса стихли. Пришло осознание происходящего, и он смущенно отстранился, всё ещё обнимая растрепанную и, судя по краске залившей лицо, не менее смущённую Милену.
— Идём, — тихо сказала она, приглаживая непослушные локоны.
— Что это было? — пытался он восстановить дыхание.
— Поцелуй. Ой. То есть русалки. Ты же наверняка об этом спросил? — вновь заливаясь краской, пояснила она. — Дурят мозги и забирают в болота. Как-то раз утащили шесть человек.
— Спасибо, — настала его очередь смущаться, хоть он и старался выглядеть уверенно.
— Не вздумай снова попасться. Надо мной, итак, будут потешаться месяцами. — И тут до него дошло, что зрителей у поцелуя было предостаточно. Девочки громко обсуждали случившееся.
Болото закончилось, началась цветочная поляна. «Какие красивые». В лесу, где они бродили целый год, он не видел цветов. Прямо за полянкой возвышались несколько домиков из дерева. Один из них был длинным, остальные малюсенькими избушками. Навстречу им выбежали дети, младшему на вид было лет пять. Женщины развешивали бельё и неприкрыто глазели на новеньких.
Фил проводил их в домик, криво улыбнувшись на прощание, и оставив одних. Две комнаты, три кровати. «Они построили здания, кровати сколотили. Удивительно», — осматривал он пространство.
Казах уложил парня на кровать. Ему, кажется, было лучше. По крайней мере, лицо не было уже зелёным.
— Чудо что он ещё жив, правда, дружище? —ухмыльнулся друг.
— Если скажешь, что готов был бросить его там, дам в морду!
— Остынь, — отмахнулся Казах и перевёл тему. — А девица то хороша! Как она тебя засосала! Я б не отказался от такого спасения! — прикурил он сигарету, выпуская облачко дыма, и сверкая похотливыми глазками.
— И не мечтай. Ты для неё староват.
— Кому староват, а кому мужчина с опытом. Да не заводись ты! Кулаки то сжал! Втюрился, сразу понятно. Как увидел, челюсть не мог подобрать. Таращился всё, будто бабы никогда не встречал! — хрипло рассмеялся товарищ. — Ты давай, не млей! Рано им доверять.
— Знаю. С ног валюсь, поспать надо. — Задернув шторки на маленьком окошке, он лёг на кровать и провалился в сон.
Снилась Милена и поцелуй. Затем она быстро изменилась и стала русалкой, ещё через секунду бывшей девушкой, а потом исчезла совсем. Когда он открыл глаза, было темно. Парень всё ещё спал. «Сколько можно спать? Это пугает». Заглянув в соседнюю комнатушку, Казаха не обнаружил. «Куда он делся?» На краю кровати Швед увидел чистую одежду, сложенную в аккуратную стопку, переоделся, и поймал себя на мысли, как долго ходил в тряпье. Чистая одежда приятно пахла и сидела отлично.
Оставив парня спящим, он вышел из домика. Ночь была удивительно тихой, лишь сверчки нарушали её стрекотом. Темнота сгустилась и была осязаема. Вдалеке виднелся свет от костра, и слышался шум голосов. Он вдохнул чудесный воздух этого времени суток. Ночь. Она была горячо им любима. Работать, любить, жить — лишь под её покровом. Все лучшие идеи, дикие, странные мысли — приходили к нему именно ночью.
В желудке заурчало. Да так громко, что он побоялся, не услышал ли кто кита, проснувшегося у него в животе. Швед ускорился. Напротив длинного домика горел обложенный камнями костёр, на брёвнах подле него сидели люди. На одном из них пристроился его товарищ, щипая женщин, визжавших и задорно смеявшихся от его так называемого внимания.
— Эй, дружище! Иди сюда! Только посмотри, какие красотки! И они рассказали мне по секрету, что вся женская половина деревни не прочь приласкать тебя, представляешь? — некоторые из девушек залились краской после таких замечаний.
Он смерил Казаха сердитым взглядом. «Что он о себе возомнил? Его будто подменили с тех пор, как они оказались в западне у трескунов». На соседнем бревне сгорбился Фил, длинные пакли свисали и прилипали к лицу. Вид у него был несчастный. Милена держала его за руку и что-то шептала на ухо. Оглядываясь по сторонам, она словно боялась быть услышанной кем-то ещё. «Странно». Видимо что-то случилось, пока он спал.
Они встретились взглядами, и в её глазах он заметил тревогу. Совершенно не кстати одна из девушек потащила его танцевать. Настроения у него совсем не было — сказывались голод и усталость, но он находился в гостях, и отказать хозяевам не мог. Правила приличного тона всё ещё оставались при нём, несмотря на то, что мир разваливался на куски. Из странного танца его вызволила Милена:
— Наш гость устал и голоден. Оставь его в покое, Раиса, — властно выдала она, и Раиса не посмела возразить.
— И снова спасибо.
— Тебе понадобится вечность, чтобы вернуть долги. —«Тревожится, но старается не показывать», — подметил Швед.
— Что случилось, пока я спал? Твой друг выглядит хреново.
— Ничего. Что за вопрос? Иди, ешь, а то опять придётся обжиматься с кем-нибудь. Если ты не заметил, здесь не так много мужчин, — развернулась она и зашагала к домикам, скрываясь в темноте ночи.
«Нужно пользоваться моментом», — подумал он и побрел в ту сторону, откуда исходил чудесный запах еды. «Удивительно вкусный суп, или похлебка. Никогда не видел разницы. Думаю, не стоит интересоваться из чьего мяса он сварен». Наевшись, Швед заметил, что глаза слипаются. «Не сейчас, нужно поговорить с Филом». Тот всё ещё сидел на прежнем месте и смотрел на свои пальцы, будто они разговаривали с ним о чём-то важном.
— Фил?
— Угу.
— Что случилось? — он ожидал чего угодно, только не того, что увидел. Фил плакал. «Черт возьми, он же вожак. Не время подрывать авторитет».
— Я не смог уберечь…Я должен был остановить это, — всхлипывал он, слёзы катились по морщинистым щекам. Швед присел рядом, закрывая его спиной от зрителей.
— Тише, тише, — хлопал ему по спине.
— Ничто теперь не будет как прежде, — бесцветным голосом сказал Фил, встал и побрёл куда-то.
«Да что тут творится? Нужно проверить, как там пацан». Он прихватил с собой порцию похлёбки, кружку горячего напитка, который не успел попробовать, и отправился в выделенный им домик. Казах приволок кого-то в своё логово, стоны были громкими и наигранными. «Театр одного актёра. Интересно он привёл одну или сразу двоих? Не думал, что он мачо», — усмехнулся Швед мыслям.
— Проснулся. Доброе утро. Горазд ты поспать, дружище.
— Как тут не проснуться? — кивнул он в сторону стенки.
— Держи, я принёс поесть.
— Спасибо. И ещё за то, что не бросил. — Швед кивнул. «Так значит, он слышал».
Швед проспал до утра. Сны его посетили тревожные, жуткие. Сначала он будто лежал на кровати абсолютно голый, а над ним десятки женщин, смеялись грубыми, мужскими голосами. Потом русалки из болота. Зов звенел в ушах, голоса разливались как мёд по сердцу. Вот он увязает по пояс, но они не тянут на дно, а толкают на сушу, помогают. Зачем им помогать? А после он очутился у кромки леса, за домиками селян. Что-то манило. И тут оно появилось среди деревьев. Человек? Не совсем. Кожа бледная, словно мел, глаза красные. Такого красного оттенка он ещё не видел — в них будто пылал сам огонь. Руки слишком длинные, худые с продолговатыми пальцами. Рот искривлён, обнажая острые зубы. Тощее туловище, рёбра торчат из грудины.
Тело незнакомца было напряжено, сухие техничные мышцы сокращались — кошка перед броском. «Наконец-то. А ты сильный. Я всё ещё не могу управлять тобой», — прогремело существо у него в голове. Оно не открывало рта, когда говорило. Сон рассеивался, но Швед не хотел покидать его. Любопытство оказалось сильнее страха, и он жаждал ответов.
Свет нового дня прокрался под ресницы. Тяжело дыша, он сел в кровати. «Кто это был?» Ему давно не снились сны, и как только они пришли сюда, происходит такое. Вряд ли это совпадение, в них он не верил. Он поднялся с кровати, пацана не было. Умывшись из бочки, которую вчера в ночи не заметил, Швед отправился осмотреться. Обитатели деревни были при деле: мужчины кололи дрова, строили, женщины варили еду, стирали, детишки бегали по травке. Казах помахал ему рукой, приглашая присоединиться. Рядом с ним был и пацан, выглядевший намного лучше.
— Надеюсь, вчера не сильно помешал? Марго. Вот это женщина, мечта! — «Что мужчине нужно для счастья? Конечно же, женщина». — И Серёге лучше! Жизнь налаживается, а Макс?
— Ты разобрался, как здесь всё устроено?
— Разбираться нечего. Проще простого: длинное здание баня, остальные избушки жилые, дальний навес кухня.
— Понятно, с одной стороны болото. Я подумал, раз там обитают твари, неплохо было бы разузнать, что в лесу.
— Расслабься, Макс, отдохни. Ты какой-то уставший. Люди они хорошие, сразу видно. Раз живут здесь, значит, от леса проблем не бывает. Зачем паниковать раньше времени?
— И всё равно что-то здесь не так.
«Не думал, что тебя так легко подкупить». Он взял на заметку обязательно выяснить, что происходит в этом месте. Он привык полагаться на внутренние ощущения, нутро никогда не подводило.
Казах увлечённо рассказывал присоединившейся к ним Марго, как они спасли жизнь пацану, и других подвигах, по большей части выдуманных. Швед его слушал в пол уха. Сон был свеж в памяти и вызывал странное чувство тяжести на душе. Решив скоротать время до обеда, он отправился прогуляться. Назойливые девчонки ходили по пятам раздражая. А потому, петляя между занятыми работой людьми, он скрылся от них и затаился возле одной из избушек. Отдышавшись, Швед услышал голоса и случайно подслушал чужой разговор.
— Мила, дорогая, сколько можно мучить себя? Ты ни в чём не виновата. Смотри, какой симпатичный мужчина Макс. И ты ему нравишься. Нужно начать всё сначала. Знаешь, оттого, что ты живёшь прошлым, никому не легче.
— Как ты можешь? Я не желаю об этом слышать! К тому же, какой смысл, мама? Ты прекрасно знаешь, кто живёт в лесу! Странно лишь то, что они нас не жрут. Против них мы просто насекомые!
— Тише, дорогая! Кажется, я слышала шорох!
Его не должны были поймать за гнусным подслушиванием, и он пустился бежать от избушки. «Кто живёт в лесу? И если они знают, почему не говорят? Не считают нужным? Или готовят нас в жертву лесным тварям? Да ну, это похоже на паранойю».
Он и сам не заметил, как оказался у кромки леса. В то же мгновенье у него в голове раздался звук похожий на пение: мелодичный, нежный, ласкающий, манящий вглубь. Он уже готов был идти, развернувшись к массиву, но что-то выдернуло его из транса. «Мила». Он подавил испуг, впивая ногти в ладони.
— Какого хрена тебя всё время тянет к опасности? Ты на зомби был похож! С тобой явно что-то не так.
— Ммм. Следишь за мной?
— У меня, по-твоему, других дел нет? В лес ходить нельзя. Там опасно. Надеюсь, ты понял, — закатила она глаза.
— Может, тогда расскажешь, что за твари там живут? И что происходит в вашем селе?! — намеренно громко произнёс он.
— Тихо! — прижала девушка ладонь ему ко рту. —Хорошо, я расскажу. После заката. В конце селения мой домик, крайний к лесу, не заблудишься, — прошептала она и быстро зашагала прочь. «Назначила встречу. Мне. Может, решила двигаться дальше? Не нужно обнадеживать себя раньше времени».
Остаток дня он бесцельно бродил по селению, наблюдая за занятиями жильцов, прерываясь только приёмами пищи. Ещё несколько раз ему пришлось отвязаться от надоедливых девчонок. Пацан беседовал с ровесниками. Они его приняли. Казах таскался за Марго. Время тянулось медленно, и появлению заката он радовался как никогда. Как только стемнело, он шмыгнул в темноту ночи, и потопал к указанной избушке. Тук, тук.
— Открыто! Заходи! — раздался приветливый голос.
Как только он зашёл внутрь — поразился тому, как восхитительно она выглядела. Волосы были распущены, и волнами ложились на плечи, голые плечи. «Она платье надела? Неужели для меня?»
— Ты очень красивая. Давай сразу к делу! – одернул он себя, решив, что не поддастся на женские штучки.
— Присаживайся. Поужинаем, — кокетливо парировала Мила.
Он послушно опустился на стул. После ужина, выпив пару кружек хмельного напитка селян, Швед вопросительно на неё посмотрел.
— Знаю, Макс ты жаждешь ответов. Я не могу открыть тебе всего, но кое-что расскажу. И ты пообещаешь, что не выдашь меня ни моим, ни своим людям.
— Обещаю, — сказал он абсолютно серьёзно, и она, помешкав, кивнула и начала рассказ.
— Поселение образовалось после катастроф. Это место, укрытое от глаз в лесу, нашёл Фил и привёл сюда людей. Почти всё удаётся: еда, вода, баня. Мы даже школу открыли. Марго бывшая учительница, знаешь ли. Но есть одно но — мы не можем продолжить род. Не знаю в чём проблема. В радиации? Или есть иная причина? Как только подходит время рожать, случается непоправимое. Со мной было так. Теперь и дочь Фила не пережила этого. Мой мужчина ушёл из селения после смерти дитя, не смог больше жить ни здесь, ни со мной, — глаза её блестели от слёз.
Швед был ошарашен. Конец рода человеческого. В последнее время он думал лишь о том как выжить, и совсем не задумывался, что дальше.
— Посмотрим. — Она хмыкнула и прибавила шаг, поравнявшись с Филом и взяв его под руку.
Отряд следовал налегке, и только он ковылял, впереди начиналось болото. Он не представлял, как потащит пацана на руках, увязая в зыби. Хорошо, что Казах решил взять на себя переправу, и перехватил бедолагу:
— Жалкое зрелище, дружище. Теперь я понесу, ты отдохни. Взгляд у тощего как у маньяка, — понизил он голос.
— Согласен. Посмотрим что там у них за убежище, поставим парня на ноги и свалим. — Казах кивнул.
— Ребята впереди болото и в нем обитают существа, которых нельзя будить. Идти нужно по тропинке, вон там. И как можно тише. Если разбудите, вряд ли сможем уйти без потерь, — заявила Мила.
«Как она спокойно говорит о смерти. Страшно подумать, что нужно пережить, чтобы вот так относиться к этому», — подумал он, кивая в ответ.
Тропинка была очень узкой. Он очень устал. Ноги не слушались. Пару раз чуть не плюхнулся мимо, удержавшись в последний момент. В голове всплывали образы: прекрасные пейзажи и странные завораживающие существа. Они чем-то напоминали русалок. Только кожа у них была всё равно что морская волна, блестела тысячью бриллиантами, а удивительные глаза цвета неба.
Они махали руками, звали к себе, к лучшей жизни без тревог и забот. «Шагни, и будешь счастлив! Ну же, мой милый! Не беспокойся, мы о тебе позаботимся!» Голос был приторно сладок, манил. Он и не заметил, как остановился посередине пути, и уставился на грязные ботинки. Всё расплывалось и тускнело. Песнь полностью завладела его разумом. Как вдруг он ощутил на талии пальцы, впившиеся в бока, и очнулся. Звонкий голос прорезал завесу тумана и ворвался в личное пространство. « Милена. Почему она так далеко?»
— Очнись, Макс! Не вздумай шагнуть в болото! Что делать? Его заворожили! Бороться? Но как, Фил? —спустя мгновение губы обожгло поцелуем. Он поддался и плыл по волнам наслаждения.
Было тепло и уютно, волны накатывая возвращали разум к реальности. Казалось, поцелуй длится целую вечность. Он отвечал, запуская руку в густые шелковистые волосы. Туман окончательно растворился, и голоса стихли. Пришло осознание происходящего, и он смущенно отстранился, всё ещё обнимая растрепанную и, судя по краске залившей лицо, не менее смущённую Милену.
— Идём, — тихо сказала она, приглаживая непослушные локоны.
— Что это было? — пытался он восстановить дыхание.
— Поцелуй. Ой. То есть русалки. Ты же наверняка об этом спросил? — вновь заливаясь краской, пояснила она. — Дурят мозги и забирают в болота. Как-то раз утащили шесть человек.
— Спасибо, — настала его очередь смущаться, хоть он и старался выглядеть уверенно.
— Не вздумай снова попасться. Надо мной, итак, будут потешаться месяцами. — И тут до него дошло, что зрителей у поцелуя было предостаточно. Девочки громко обсуждали случившееся.
Болото закончилось, началась цветочная поляна. «Какие красивые». В лесу, где они бродили целый год, он не видел цветов. Прямо за полянкой возвышались несколько домиков из дерева. Один из них был длинным, остальные малюсенькими избушками. Навстречу им выбежали дети, младшему на вид было лет пять. Женщины развешивали бельё и неприкрыто глазели на новеньких.
Фил проводил их в домик, криво улыбнувшись на прощание, и оставив одних. Две комнаты, три кровати. «Они построили здания, кровати сколотили. Удивительно», — осматривал он пространство.
Казах уложил парня на кровать. Ему, кажется, было лучше. По крайней мере, лицо не было уже зелёным.
— Чудо что он ещё жив, правда, дружище? —ухмыльнулся друг.
— Если скажешь, что готов был бросить его там, дам в морду!
— Остынь, — отмахнулся Казах и перевёл тему. — А девица то хороша! Как она тебя засосала! Я б не отказался от такого спасения! — прикурил он сигарету, выпуская облачко дыма, и сверкая похотливыми глазками.
— И не мечтай. Ты для неё староват.
— Кому староват, а кому мужчина с опытом. Да не заводись ты! Кулаки то сжал! Втюрился, сразу понятно. Как увидел, челюсть не мог подобрать. Таращился всё, будто бабы никогда не встречал! — хрипло рассмеялся товарищ. — Ты давай, не млей! Рано им доверять.
— Знаю. С ног валюсь, поспать надо. — Задернув шторки на маленьком окошке, он лёг на кровать и провалился в сон.
Снилась Милена и поцелуй. Затем она быстро изменилась и стала русалкой, ещё через секунду бывшей девушкой, а потом исчезла совсем. Когда он открыл глаза, было темно. Парень всё ещё спал. «Сколько можно спать? Это пугает». Заглянув в соседнюю комнатушку, Казаха не обнаружил. «Куда он делся?» На краю кровати Швед увидел чистую одежду, сложенную в аккуратную стопку, переоделся, и поймал себя на мысли, как долго ходил в тряпье. Чистая одежда приятно пахла и сидела отлично.
Оставив парня спящим, он вышел из домика. Ночь была удивительно тихой, лишь сверчки нарушали её стрекотом. Темнота сгустилась и была осязаема. Вдалеке виднелся свет от костра, и слышался шум голосов. Он вдохнул чудесный воздух этого времени суток. Ночь. Она была горячо им любима. Работать, любить, жить — лишь под её покровом. Все лучшие идеи, дикие, странные мысли — приходили к нему именно ночью.
В желудке заурчало. Да так громко, что он побоялся, не услышал ли кто кита, проснувшегося у него в животе. Швед ускорился. Напротив длинного домика горел обложенный камнями костёр, на брёвнах подле него сидели люди. На одном из них пристроился его товарищ, щипая женщин, визжавших и задорно смеявшихся от его так называемого внимания.
— Эй, дружище! Иди сюда! Только посмотри, какие красотки! И они рассказали мне по секрету, что вся женская половина деревни не прочь приласкать тебя, представляешь? — некоторые из девушек залились краской после таких замечаний.
Он смерил Казаха сердитым взглядом. «Что он о себе возомнил? Его будто подменили с тех пор, как они оказались в западне у трескунов». На соседнем бревне сгорбился Фил, длинные пакли свисали и прилипали к лицу. Вид у него был несчастный. Милена держала его за руку и что-то шептала на ухо. Оглядываясь по сторонам, она словно боялась быть услышанной кем-то ещё. «Странно». Видимо что-то случилось, пока он спал.
Они встретились взглядами, и в её глазах он заметил тревогу. Совершенно не кстати одна из девушек потащила его танцевать. Настроения у него совсем не было — сказывались голод и усталость, но он находился в гостях, и отказать хозяевам не мог. Правила приличного тона всё ещё оставались при нём, несмотря на то, что мир разваливался на куски. Из странного танца его вызволила Милена:
— Наш гость устал и голоден. Оставь его в покое, Раиса, — властно выдала она, и Раиса не посмела возразить.
— И снова спасибо.
— Тебе понадобится вечность, чтобы вернуть долги. —«Тревожится, но старается не показывать», — подметил Швед.
— Что случилось, пока я спал? Твой друг выглядит хреново.
— Ничего. Что за вопрос? Иди, ешь, а то опять придётся обжиматься с кем-нибудь. Если ты не заметил, здесь не так много мужчин, — развернулась она и зашагала к домикам, скрываясь в темноте ночи.
«Нужно пользоваться моментом», — подумал он и побрел в ту сторону, откуда исходил чудесный запах еды. «Удивительно вкусный суп, или похлебка. Никогда не видел разницы. Думаю, не стоит интересоваться из чьего мяса он сварен». Наевшись, Швед заметил, что глаза слипаются. «Не сейчас, нужно поговорить с Филом». Тот всё ещё сидел на прежнем месте и смотрел на свои пальцы, будто они разговаривали с ним о чём-то важном.
— Фил?
— Угу.
— Что случилось? — он ожидал чего угодно, только не того, что увидел. Фил плакал. «Черт возьми, он же вожак. Не время подрывать авторитет».
— Я не смог уберечь…Я должен был остановить это, — всхлипывал он, слёзы катились по морщинистым щекам. Швед присел рядом, закрывая его спиной от зрителей.
— Тише, тише, — хлопал ему по спине.
— Ничто теперь не будет как прежде, — бесцветным голосом сказал Фил, встал и побрёл куда-то.
«Да что тут творится? Нужно проверить, как там пацан». Он прихватил с собой порцию похлёбки, кружку горячего напитка, который не успел попробовать, и отправился в выделенный им домик. Казах приволок кого-то в своё логово, стоны были громкими и наигранными. «Театр одного актёра. Интересно он привёл одну или сразу двоих? Не думал, что он мачо», — усмехнулся Швед мыслям.
— Проснулся. Доброе утро. Горазд ты поспать, дружище.
— Как тут не проснуться? — кивнул он в сторону стенки.
— Держи, я принёс поесть.
— Спасибо. И ещё за то, что не бросил. — Швед кивнул. «Так значит, он слышал».
Швед проспал до утра. Сны его посетили тревожные, жуткие. Сначала он будто лежал на кровати абсолютно голый, а над ним десятки женщин, смеялись грубыми, мужскими голосами. Потом русалки из болота. Зов звенел в ушах, голоса разливались как мёд по сердцу. Вот он увязает по пояс, но они не тянут на дно, а толкают на сушу, помогают. Зачем им помогать? А после он очутился у кромки леса, за домиками селян. Что-то манило. И тут оно появилось среди деревьев. Человек? Не совсем. Кожа бледная, словно мел, глаза красные. Такого красного оттенка он ещё не видел — в них будто пылал сам огонь. Руки слишком длинные, худые с продолговатыми пальцами. Рот искривлён, обнажая острые зубы. Тощее туловище, рёбра торчат из грудины.
Тело незнакомца было напряжено, сухие техничные мышцы сокращались — кошка перед броском. «Наконец-то. А ты сильный. Я всё ещё не могу управлять тобой», — прогремело существо у него в голове. Оно не открывало рта, когда говорило. Сон рассеивался, но Швед не хотел покидать его. Любопытство оказалось сильнее страха, и он жаждал ответов.
Свет нового дня прокрался под ресницы. Тяжело дыша, он сел в кровати. «Кто это был?» Ему давно не снились сны, и как только они пришли сюда, происходит такое. Вряд ли это совпадение, в них он не верил. Он поднялся с кровати, пацана не было. Умывшись из бочки, которую вчера в ночи не заметил, Швед отправился осмотреться. Обитатели деревни были при деле: мужчины кололи дрова, строили, женщины варили еду, стирали, детишки бегали по травке. Казах помахал ему рукой, приглашая присоединиться. Рядом с ним был и пацан, выглядевший намного лучше.
— Надеюсь, вчера не сильно помешал? Марго. Вот это женщина, мечта! — «Что мужчине нужно для счастья? Конечно же, женщина». — И Серёге лучше! Жизнь налаживается, а Макс?
— Ты разобрался, как здесь всё устроено?
— Разбираться нечего. Проще простого: длинное здание баня, остальные избушки жилые, дальний навес кухня.
— Понятно, с одной стороны болото. Я подумал, раз там обитают твари, неплохо было бы разузнать, что в лесу.
— Расслабься, Макс, отдохни. Ты какой-то уставший. Люди они хорошие, сразу видно. Раз живут здесь, значит, от леса проблем не бывает. Зачем паниковать раньше времени?
— И всё равно что-то здесь не так.
«Не думал, что тебя так легко подкупить». Он взял на заметку обязательно выяснить, что происходит в этом месте. Он привык полагаться на внутренние ощущения, нутро никогда не подводило.
Глава 4. Мила
Казах увлечённо рассказывал присоединившейся к ним Марго, как они спасли жизнь пацану, и других подвигах, по большей части выдуманных. Швед его слушал в пол уха. Сон был свеж в памяти и вызывал странное чувство тяжести на душе. Решив скоротать время до обеда, он отправился прогуляться. Назойливые девчонки ходили по пятам раздражая. А потому, петляя между занятыми работой людьми, он скрылся от них и затаился возле одной из избушек. Отдышавшись, Швед услышал голоса и случайно подслушал чужой разговор.
— Мила, дорогая, сколько можно мучить себя? Ты ни в чём не виновата. Смотри, какой симпатичный мужчина Макс. И ты ему нравишься. Нужно начать всё сначала. Знаешь, оттого, что ты живёшь прошлым, никому не легче.
— Как ты можешь? Я не желаю об этом слышать! К тому же, какой смысл, мама? Ты прекрасно знаешь, кто живёт в лесу! Странно лишь то, что они нас не жрут. Против них мы просто насекомые!
— Тише, дорогая! Кажется, я слышала шорох!
Его не должны были поймать за гнусным подслушиванием, и он пустился бежать от избушки. «Кто живёт в лесу? И если они знают, почему не говорят? Не считают нужным? Или готовят нас в жертву лесным тварям? Да ну, это похоже на паранойю».
Он и сам не заметил, как оказался у кромки леса. В то же мгновенье у него в голове раздался звук похожий на пение: мелодичный, нежный, ласкающий, манящий вглубь. Он уже готов был идти, развернувшись к массиву, но что-то выдернуло его из транса. «Мила». Он подавил испуг, впивая ногти в ладони.
— Какого хрена тебя всё время тянет к опасности? Ты на зомби был похож! С тобой явно что-то не так.
— Ммм. Следишь за мной?
— У меня, по-твоему, других дел нет? В лес ходить нельзя. Там опасно. Надеюсь, ты понял, — закатила она глаза.
— Может, тогда расскажешь, что за твари там живут? И что происходит в вашем селе?! — намеренно громко произнёс он.
— Тихо! — прижала девушка ладонь ему ко рту. —Хорошо, я расскажу. После заката. В конце селения мой домик, крайний к лесу, не заблудишься, — прошептала она и быстро зашагала прочь. «Назначила встречу. Мне. Может, решила двигаться дальше? Не нужно обнадеживать себя раньше времени».
Остаток дня он бесцельно бродил по селению, наблюдая за занятиями жильцов, прерываясь только приёмами пищи. Ещё несколько раз ему пришлось отвязаться от надоедливых девчонок. Пацан беседовал с ровесниками. Они его приняли. Казах таскался за Марго. Время тянулось медленно, и появлению заката он радовался как никогда. Как только стемнело, он шмыгнул в темноту ночи, и потопал к указанной избушке. Тук, тук.
— Открыто! Заходи! — раздался приветливый голос.
Как только он зашёл внутрь — поразился тому, как восхитительно она выглядела. Волосы были распущены, и волнами ложились на плечи, голые плечи. «Она платье надела? Неужели для меня?»
— Ты очень красивая. Давай сразу к делу! – одернул он себя, решив, что не поддастся на женские штучки.
— Присаживайся. Поужинаем, — кокетливо парировала Мила.
Он послушно опустился на стул. После ужина, выпив пару кружек хмельного напитка селян, Швед вопросительно на неё посмотрел.
— Знаю, Макс ты жаждешь ответов. Я не могу открыть тебе всего, но кое-что расскажу. И ты пообещаешь, что не выдашь меня ни моим, ни своим людям.
— Обещаю, — сказал он абсолютно серьёзно, и она, помешкав, кивнула и начала рассказ.
— Поселение образовалось после катастроф. Это место, укрытое от глаз в лесу, нашёл Фил и привёл сюда людей. Почти всё удаётся: еда, вода, баня. Мы даже школу открыли. Марго бывшая учительница, знаешь ли. Но есть одно но — мы не можем продолжить род. Не знаю в чём проблема. В радиации? Или есть иная причина? Как только подходит время рожать, случается непоправимое. Со мной было так. Теперь и дочь Фила не пережила этого. Мой мужчина ушёл из селения после смерти дитя, не смог больше жить ни здесь, ни со мной, — глаза её блестели от слёз.
Швед был ошарашен. Конец рода человеческого. В последнее время он думал лишь о том как выжить, и совсем не задумывался, что дальше.
