«Конечно, нет никого красивей молодой княгини. Вот только красота её не от Бога, да и сама она дика, как цыганка. Днём она смеётся и танцует, а к вечеру плачет и рвёт на себе волосы. Особенно, когда на небе полная луна. Бывало, спросишь что случилось, она ничего не скажет. А начнёшь расспрашивать о прежней жизни, так своими жёлтыми глазищами зыркнет, что даже шельмы-служанки хватаются за сердце», – жалуется на невестку старая княгиня, под поддакивание угодливых наперсниц.
Ну а знатные девицы и вовсе падают в обморок, как только речь заходит о жене князя. Сплетницы болтают, будто бы она проезжала мимо овчарни и забавы ради открыла ворота, вот овцы и разбежались. Слуги, вместо того чтобы помочь пастухам, устроили резню среди кроткой животины. А затем пошли гулять недобрые слухи, будто бы молодая княгиня от них не отставала. Мол, она самолично резала овец да при этом ещё хохотала. Вот девицы и шептались за спиной у Мии, что она не человек, а злая ведьма.
Веримир всем этим наветам не верит и, несмотря на людскую болтовню, по-прежнему души в жене не чает. Одно лишь его огорчает, она глядит на своих сыновей так, будто они ей совсем чужие.
И всё же, старая княгиня не зря ненавидела невестку. Вызнав, кто убийца, Мия ни на минуту не забывала о мести. Она ждала лишь того, чтобы князь всем сердцем привязался к детям. И когда старшему княжичу исполнилось четыре года (с младшим они были погодки), она решила, что пришла пора получить с него цену крови.
Чтобы выманить Веремира на нужное место, Мия сказала, что хочет съездить на могилы родни, чтобы отдать дань уважения их праху. Мол, они мирно жили, а затем явились лихие люди и всех их жестоко убили. Спаслась лишь она, увлекшись погоней за зайцем.
Видя, как печальна жена, князь тот час же приказал слугам собираться в дорогу, но она уговорила его никого не брать с собой. «Это недалеко, дорогой! Мы и дети обернёмся за день, – сказала Мия и, видя, что муж колеблется, грустно добавила: – Конечно, поступай, как знаешь. Я спорить не буду. Вот только мои родичи – простые люди, а в народе и так обо мне всякое болтают. Я знаю, тебе это не важно, но ради нашей семьи я не хочу давать повод для новых сплетен».
На дорогах было спокойно, и князь согласился.
Когда старая княгиня узнала, что они берут с собой детей, она тут же поспешила на половину сына. Найдя там только Мию с детьми, гордая старуха чуть ли не на коленях умоляла её оставить княжичей дома. Она сулила золотые горы ненавистной невестке, но та была неподкупна.
Собрав детей, Мия вышла из дома и даже не оглянулась на прощанье – всё здесь было ей постыло. Во дворе она отдала младшего сына мужу, а старшего посадила на свою лошадь, и они выехали за ворота. Старая княгиня, что их провожала, схватилась за сердце, но служанки подхватили её под руки и потащили к дому.
Путь оказался неблизкий. Лишь к вечеру князь и его семейство добрались до места.
Прежде чем спешиться Веремир отдал жене младшего сына, а затем огляделся. Взгорок с поваленной сосной показался ему знакомым. Он вспомнил, что под её корнями когда-то было волчье логово и на душе у него стало неспокойно, а тут ещё из леса донеслась заунывная волчья песня.
Князь спрыгнул с коня и, повернувшись к жене, замер от страха: она держала нож у горла его любимого старшего сына.
– Нет, Мия! Пожалей нашего сыночка, ведь он ещё совсем ребёнок! – взмолился он, не понимая, что с ней творится.
– А ты пожалел мою семью? – прорычала княгиня, глядя на него горящими жёлтыми глазами. – Помнишь, как ты со своими людьми убил здесь волка и двух молодых волчат, а затем приказал снять с них шкуры? А ведь это были мой любимый муж и дети.
Всё понял князь и упал на колени.
– Бедная моя Миа! Выходит, не зря люди болтали! Что ж, если ты хочешь мести, убей меня, а мальчиков не трогай! Вспомни, ведь это и твои дети.
Заколебалась Мия, хочет ударить сына ножом, а рука не поднимается. Сколько ни берегла она своё сердце, материнская любовь всё же нашла в нём лазейку.
Обняла она сыновей и горько заплакала.
– Кровиночки вы мои родные! Плохая досталась вам мать! А всё он, проклятый! Это он во всём виноват!
В сердцах она занесла нож над князем, а ударить снова не может. Бестрепетно смотрит проклятый убийца и на его лице написана такая любовь, которой не видать ни конца, ни края. Тут-то Мия и взвыла от горя. Она и не заметила, как тоже полюбила князя.
Рванулся Веремир к жене, да было уже поздно. Ударила она себя ножом и попала прямо в сердце.
– Прощай, князюшка! Не поминай меня лихом. Береги наших деток, а мне пора возвращаться к своему народу.
Только Мия это сказала, как из-за туч выплыла полная луна, и князь увидел, что вместо жены держит на руках мёртвую волчицу.
До глубокой ночи Веремир долбил мёрзлую землю, а затем сам не свой от горя долго стоял у могилы, где вместе с женой схоронил своё сердце. Всё же Мия сумела заставить его расплатиться.
Очнулся князь лишь тогда, когда понял, что сыновья уже перестали плакать и, как озябшие щенки, жмутся к нему, ища отцовской защиты. Тогда он посадил их на коня, и они поехали к дому.
На радость старой княгине, которая уже не чаяла увидеть их живыми, сын и внуки вернулись под утро. Ну а когда она спросила, куда подевалась невестка, Веремир ответил, что Мия не захотела расставаться со своим народом.
Старая княгиня порадовалась доброй вести и, не тратя времени даром, начала подыскивать сыну другую невесту. Но напрасно она хлопотала. Он не хотел даже слышать о женитьбе.
Тоскуя по Мие, Веремир почернел от горя, и тогда старая княгиня прокляла невестку, что украла сердце её любимого сына.
К счастью, время – великий лекарь, да и дела не ждали. Князь успокоился и вернулся к прежней жизни. Правда, люди заметили, что он дружен с волками, и они ему платят той же монетой. Однажды князь с сыновьями угодил в ловушку, и на помощь ему пришли не люди, а серая дружина. С тех пор враги его побаивались и говорили, что он связался с нечистой силой.
Старая княгиня попеняла сыну, но он лишь засмеялся и вместо того, чтобы развеять слухи, издал приказ, что любой, кто без причины убьёт волка на его землях, заплатит за это собственной шкурой.
Раз в год Веремир брал с собой сыновей, чтобы поклониться праху Мии, и они ездили на знакомый взгорок. Он и для её волчьей семьи насыпал могилу, хотя от них ничего не осталось – ни косточки, ни даже шерстинки. Но ведь этого и не нужно, когда кто-то живёт в вашей памяти.
Когда сыновья подросли, князь всё рассказал: и как он убил волков и что из этого вышло.
Княжичи не удивились, узнав, кто их мать; они и так уже подозревали, что она необычный человек.
С той поры на гербе Вандервульфов появилось изображение волчицы. Заносчивые аристократы до сих пор гордятся своим необычным происхождением и, как я слышал, один молодой болван даже утверждает, что умеет превращаться в волка. Я спросил Ри, Лунную волчицу, так ли это, но она засмеялась и сказала, что у парня чрезмерно развитое воображение, а попросту говоря, не все дома.
– Вот и вся история. – Я покосился на грустную рожицу Уголька. – Ну, и чего ты приуныла?
Девчонка заняла сидячее положение, и на её чумазом личике появилось недовольное выражение.
– Моро! Я же просила сказку! – воскликнула она с негодованием.
– И что? Чем тебе не угодила история о волчице Мие? – сварливо осведомился я, огорчённый тем, что ей не понравился мой рассказ.
– Тем, что твоя история плохо кончается! А в сказках такого не бывает!
Вот ведь нахалка! Видишь ли, в сказках не бывает плохого конца!
Не желая сдавать позиции, я посадил фею на ладонь и поднёс её к окну.
– Смотри! Да не туда, а немного правей от Малой медведицы! Видишь две яркие звёздочки и рядом с ними две поменьше? Это Мия с мужем и её волчата. Они вместе и очень счастливы. Если не веришь мне, я попрошу Ри, Лунную волчицу, и ты сможешь сама в этом убедиться.
Уголёк долго глядела на небо, а затем повернулась ко мне.
– Хорошо, я тебе верю. Но тогда где сейчас князь Веремир и его сыновья? – спросила она и хитро прищурилась.
Ха! На такой мелочи меня не поймаешь!
– Видишь ли, моя дорогая почемучка, люди изобрели свой собственный рай и ад. К счастью для себя, Веремир и его сыновья находятся в Эдеме и вроде бы неплохо себя чувствуют. Разве что князь по-прежнему скучает по жене, с которой ему не встретиться даже после того, как он шагнул за грань вечности.
Ну вот! Так я и знал! По чумазому личику потекли слёзы, оставляя светлые дорожки на щеках.
– Это не честно! Моро, ты должен помочь им встретиться! – Уголёк уставилась на меня и с жалостливым видом хлопнула мокрыми ресницами. – Теперь я не усну, пока ты не расскажешь мне другую волшебную сказку!
Маленькая вымогательница! Так я и знал, что одной сказкой от неё не отделаешься.
– Слушай, отправляйся ты лучше в Багдад и выгони шаха Шахрияра! – рассердился я. – Конечно, ты не сможешь жениться на его болтливой Шахразаде, но совершенно точно сможешь её уморить своим бесконечным требованием сказок! Возможно, шах даже будет тебе благодарен. Вдруг ему наскучила не только жена, но и её бесконечные сказки?
– Вот ещё! Зачем мне эта восточная курица, когда у меня есть ты? – всхлипнув, возразила Уголёк, а затем взлетела и звонко чмокнула меня в щёку. – Мой любимый сказочник это ты, Моро, и никто другой тебя не заменит!
Ну вот! Наверняка эта подлиза оставила на моём лице отпечаток сажи. Я потёр щеку и, убедившись, что не ошибся, достал из кармана платок.
Чтобы Уголёк больше не клянчила сказку, я прибег к испытанному средству и брызнул ей в лицо молоком. Благо, что старая спринцовка, доставшаяся мне в наследство от Оле-Лукойе, до сих пор ещё действует. Да и оба зонтика я тоже храню. Делаю я это не из какой-то дурацкой сентиментальности, а в знак уважения к Датскому Сказочнику. Правда, сюртук и цилиндр я надеваю не часто. Впрочем, свою чёрную тунику и корону из маков я надеваю и того реже. Всё же мир изменился и мой наряд тоже.
Опа! Я поймал уснувшую фею и осторожно, чтобы не разбудить малышку, сдул с неё сажу. Уголёк совсем ещё ребёнок. Со всей очевидностью это обнаруживается, когда она превращается в человека. Как девчонка ни пыжится казаться старше, у неё ничего не получается. Спустя короткое время она обязательно принимает облик, который близок ей по возрасту. Как правило, это светловолосая голубоглазая девчушка, которой на вид лет десять, не больше.
Ну вот, опять на нежных щёчках заблестели слезинки! Бедняжка часто плачет во сне, да так горько, что это безмерно меня огорчает. Узнаю, кто её обидел, обязательно его проучу, чтобы впредь было неповадно.
Я положил малышку под цветной зонтик и для верности окропил её из флакона, где бурлит и пенится разноцветная детская радость. Пусть Угольку приснится волшебный сон, и она проснётся счастливой. Ну а мне пора собираться в дорогу.
Как всегда перед уходом я заглянул в зеркало, и оно отразило темноглазого и черноволосого молодого человека в джинсах и кожаной куртке, отделанной мехом. Мне не трудно принять любой облик, ведь я великий мастер перевоплощений.
Ах да! Кажется, я забыл представиться, но вы все меня знаете. Я бог сна и люди зовут меня кто Морфеем, кто Песочным человечком, а теперь ещё и Оле-Лукойе. В общем-то, сколько языков в мире, столько у меня имён и обличий. Так что ждите, я обязательно к вам приду. Ну а с каким подарком, зависит только от вас – что заслужили, то и получите, без всяких поблажек. Добрый сказочник я только хорошим людям.
Светлана Борисова, писано в городе Санкт- Петербурге 14-24 октября 2014 года от Рождества Христова.
Ну а знатные девицы и вовсе падают в обморок, как только речь заходит о жене князя. Сплетницы болтают, будто бы она проезжала мимо овчарни и забавы ради открыла ворота, вот овцы и разбежались. Слуги, вместо того чтобы помочь пастухам, устроили резню среди кроткой животины. А затем пошли гулять недобрые слухи, будто бы молодая княгиня от них не отставала. Мол, она самолично резала овец да при этом ещё хохотала. Вот девицы и шептались за спиной у Мии, что она не человек, а злая ведьма.
Веримир всем этим наветам не верит и, несмотря на людскую болтовню, по-прежнему души в жене не чает. Одно лишь его огорчает, она глядит на своих сыновей так, будто они ей совсем чужие.
И всё же, старая княгиня не зря ненавидела невестку. Вызнав, кто убийца, Мия ни на минуту не забывала о мести. Она ждала лишь того, чтобы князь всем сердцем привязался к детям. И когда старшему княжичу исполнилось четыре года (с младшим они были погодки), она решила, что пришла пора получить с него цену крови.
Чтобы выманить Веремира на нужное место, Мия сказала, что хочет съездить на могилы родни, чтобы отдать дань уважения их праху. Мол, они мирно жили, а затем явились лихие люди и всех их жестоко убили. Спаслась лишь она, увлекшись погоней за зайцем.
Видя, как печальна жена, князь тот час же приказал слугам собираться в дорогу, но она уговорила его никого не брать с собой. «Это недалеко, дорогой! Мы и дети обернёмся за день, – сказала Мия и, видя, что муж колеблется, грустно добавила: – Конечно, поступай, как знаешь. Я спорить не буду. Вот только мои родичи – простые люди, а в народе и так обо мне всякое болтают. Я знаю, тебе это не важно, но ради нашей семьи я не хочу давать повод для новых сплетен».
На дорогах было спокойно, и князь согласился.
Когда старая княгиня узнала, что они берут с собой детей, она тут же поспешила на половину сына. Найдя там только Мию с детьми, гордая старуха чуть ли не на коленях умоляла её оставить княжичей дома. Она сулила золотые горы ненавистной невестке, но та была неподкупна.
Собрав детей, Мия вышла из дома и даже не оглянулась на прощанье – всё здесь было ей постыло. Во дворе она отдала младшего сына мужу, а старшего посадила на свою лошадь, и они выехали за ворота. Старая княгиня, что их провожала, схватилась за сердце, но служанки подхватили её под руки и потащили к дому.
Путь оказался неблизкий. Лишь к вечеру князь и его семейство добрались до места.
Прежде чем спешиться Веремир отдал жене младшего сына, а затем огляделся. Взгорок с поваленной сосной показался ему знакомым. Он вспомнил, что под её корнями когда-то было волчье логово и на душе у него стало неспокойно, а тут ещё из леса донеслась заунывная волчья песня.
Князь спрыгнул с коня и, повернувшись к жене, замер от страха: она держала нож у горла его любимого старшего сына.
– Нет, Мия! Пожалей нашего сыночка, ведь он ещё совсем ребёнок! – взмолился он, не понимая, что с ней творится.
– А ты пожалел мою семью? – прорычала княгиня, глядя на него горящими жёлтыми глазами. – Помнишь, как ты со своими людьми убил здесь волка и двух молодых волчат, а затем приказал снять с них шкуры? А ведь это были мой любимый муж и дети.
Всё понял князь и упал на колени.
– Бедная моя Миа! Выходит, не зря люди болтали! Что ж, если ты хочешь мести, убей меня, а мальчиков не трогай! Вспомни, ведь это и твои дети.
Заколебалась Мия, хочет ударить сына ножом, а рука не поднимается. Сколько ни берегла она своё сердце, материнская любовь всё же нашла в нём лазейку.
Обняла она сыновей и горько заплакала.
– Кровиночки вы мои родные! Плохая досталась вам мать! А всё он, проклятый! Это он во всём виноват!
В сердцах она занесла нож над князем, а ударить снова не может. Бестрепетно смотрит проклятый убийца и на его лице написана такая любовь, которой не видать ни конца, ни края. Тут-то Мия и взвыла от горя. Она и не заметила, как тоже полюбила князя.
Рванулся Веремир к жене, да было уже поздно. Ударила она себя ножом и попала прямо в сердце.
– Прощай, князюшка! Не поминай меня лихом. Береги наших деток, а мне пора возвращаться к своему народу.
Только Мия это сказала, как из-за туч выплыла полная луна, и князь увидел, что вместо жены держит на руках мёртвую волчицу.
До глубокой ночи Веремир долбил мёрзлую землю, а затем сам не свой от горя долго стоял у могилы, где вместе с женой схоронил своё сердце. Всё же Мия сумела заставить его расплатиться.
Очнулся князь лишь тогда, когда понял, что сыновья уже перестали плакать и, как озябшие щенки, жмутся к нему, ища отцовской защиты. Тогда он посадил их на коня, и они поехали к дому.
На радость старой княгине, которая уже не чаяла увидеть их живыми, сын и внуки вернулись под утро. Ну а когда она спросила, куда подевалась невестка, Веремир ответил, что Мия не захотела расставаться со своим народом.
Старая княгиня порадовалась доброй вести и, не тратя времени даром, начала подыскивать сыну другую невесту. Но напрасно она хлопотала. Он не хотел даже слышать о женитьбе.
Тоскуя по Мие, Веремир почернел от горя, и тогда старая княгиня прокляла невестку, что украла сердце её любимого сына.
К счастью, время – великий лекарь, да и дела не ждали. Князь успокоился и вернулся к прежней жизни. Правда, люди заметили, что он дружен с волками, и они ему платят той же монетой. Однажды князь с сыновьями угодил в ловушку, и на помощь ему пришли не люди, а серая дружина. С тех пор враги его побаивались и говорили, что он связался с нечистой силой.
Старая княгиня попеняла сыну, но он лишь засмеялся и вместо того, чтобы развеять слухи, издал приказ, что любой, кто без причины убьёт волка на его землях, заплатит за это собственной шкурой.
Раз в год Веремир брал с собой сыновей, чтобы поклониться праху Мии, и они ездили на знакомый взгорок. Он и для её волчьей семьи насыпал могилу, хотя от них ничего не осталось – ни косточки, ни даже шерстинки. Но ведь этого и не нужно, когда кто-то живёт в вашей памяти.
Когда сыновья подросли, князь всё рассказал: и как он убил волков и что из этого вышло.
Княжичи не удивились, узнав, кто их мать; они и так уже подозревали, что она необычный человек.
С той поры на гербе Вандервульфов появилось изображение волчицы. Заносчивые аристократы до сих пор гордятся своим необычным происхождением и, как я слышал, один молодой болван даже утверждает, что умеет превращаться в волка. Я спросил Ри, Лунную волчицу, так ли это, но она засмеялась и сказала, что у парня чрезмерно развитое воображение, а попросту говоря, не все дома.
***
– Вот и вся история. – Я покосился на грустную рожицу Уголька. – Ну, и чего ты приуныла?
Девчонка заняла сидячее положение, и на её чумазом личике появилось недовольное выражение.
– Моро! Я же просила сказку! – воскликнула она с негодованием.
– И что? Чем тебе не угодила история о волчице Мие? – сварливо осведомился я, огорчённый тем, что ей не понравился мой рассказ.
– Тем, что твоя история плохо кончается! А в сказках такого не бывает!
Вот ведь нахалка! Видишь ли, в сказках не бывает плохого конца!
Не желая сдавать позиции, я посадил фею на ладонь и поднёс её к окну.
– Смотри! Да не туда, а немного правей от Малой медведицы! Видишь две яркие звёздочки и рядом с ними две поменьше? Это Мия с мужем и её волчата. Они вместе и очень счастливы. Если не веришь мне, я попрошу Ри, Лунную волчицу, и ты сможешь сама в этом убедиться.
Уголёк долго глядела на небо, а затем повернулась ко мне.
– Хорошо, я тебе верю. Но тогда где сейчас князь Веремир и его сыновья? – спросила она и хитро прищурилась.
Ха! На такой мелочи меня не поймаешь!
– Видишь ли, моя дорогая почемучка, люди изобрели свой собственный рай и ад. К счастью для себя, Веремир и его сыновья находятся в Эдеме и вроде бы неплохо себя чувствуют. Разве что князь по-прежнему скучает по жене, с которой ему не встретиться даже после того, как он шагнул за грань вечности.
Ну вот! Так я и знал! По чумазому личику потекли слёзы, оставляя светлые дорожки на щеках.
– Это не честно! Моро, ты должен помочь им встретиться! – Уголёк уставилась на меня и с жалостливым видом хлопнула мокрыми ресницами. – Теперь я не усну, пока ты не расскажешь мне другую волшебную сказку!
Маленькая вымогательница! Так я и знал, что одной сказкой от неё не отделаешься.
– Слушай, отправляйся ты лучше в Багдад и выгони шаха Шахрияра! – рассердился я. – Конечно, ты не сможешь жениться на его болтливой Шахразаде, но совершенно точно сможешь её уморить своим бесконечным требованием сказок! Возможно, шах даже будет тебе благодарен. Вдруг ему наскучила не только жена, но и её бесконечные сказки?
– Вот ещё! Зачем мне эта восточная курица, когда у меня есть ты? – всхлипнув, возразила Уголёк, а затем взлетела и звонко чмокнула меня в щёку. – Мой любимый сказочник это ты, Моро, и никто другой тебя не заменит!
Ну вот! Наверняка эта подлиза оставила на моём лице отпечаток сажи. Я потёр щеку и, убедившись, что не ошибся, достал из кармана платок.
Чтобы Уголёк больше не клянчила сказку, я прибег к испытанному средству и брызнул ей в лицо молоком. Благо, что старая спринцовка, доставшаяся мне в наследство от Оле-Лукойе, до сих пор ещё действует. Да и оба зонтика я тоже храню. Делаю я это не из какой-то дурацкой сентиментальности, а в знак уважения к Датскому Сказочнику. Правда, сюртук и цилиндр я надеваю не часто. Впрочем, свою чёрную тунику и корону из маков я надеваю и того реже. Всё же мир изменился и мой наряд тоже.
Опа! Я поймал уснувшую фею и осторожно, чтобы не разбудить малышку, сдул с неё сажу. Уголёк совсем ещё ребёнок. Со всей очевидностью это обнаруживается, когда она превращается в человека. Как девчонка ни пыжится казаться старше, у неё ничего не получается. Спустя короткое время она обязательно принимает облик, который близок ей по возрасту. Как правило, это светловолосая голубоглазая девчушка, которой на вид лет десять, не больше.
Ну вот, опять на нежных щёчках заблестели слезинки! Бедняжка часто плачет во сне, да так горько, что это безмерно меня огорчает. Узнаю, кто её обидел, обязательно его проучу, чтобы впредь было неповадно.
Я положил малышку под цветной зонтик и для верности окропил её из флакона, где бурлит и пенится разноцветная детская радость. Пусть Угольку приснится волшебный сон, и она проснётся счастливой. Ну а мне пора собираться в дорогу.
Как всегда перед уходом я заглянул в зеркало, и оно отразило темноглазого и черноволосого молодого человека в джинсах и кожаной куртке, отделанной мехом. Мне не трудно принять любой облик, ведь я великий мастер перевоплощений.
Ах да! Кажется, я забыл представиться, но вы все меня знаете. Я бог сна и люди зовут меня кто Морфеем, кто Песочным человечком, а теперь ещё и Оле-Лукойе. В общем-то, сколько языков в мире, столько у меня имён и обличий. Так что ждите, я обязательно к вам приду. Ну а с каким подарком, зависит только от вас – что заслужили, то и получите, без всяких поблажек. Добрый сказочник я только хорошим людям.
Светлана Борисова, писано в городе Санкт- Петербурге 14-24 октября 2014 года от Рождества Христова.
