Телефон спешит на помощь, его трель молотом разбивает купол тишины на мелкие осколки, которые беззвучно сыплются на пол. Босс гневно ищет того, кто провинился. Да, это я. Да, это мой телефон. Только срочные звонки, я выйду
— Ало!-- я раздражен. Выволочка от начальства гарантирована
Женский противный голос вещает с той стороны
— Удобно говорить? -- слушаю в пол уха, так говорят старые сухие тетки, обиженные жизнью. Голос продолжает:
— Вам нужно срочно приехать в школу. Ваш сын избил другого ученика!
Очень не вовремя. Она что-то говорит про недопустимость такого поведения, исключение и прочую муть, которая к делу не относится:
— Да, буду в течение часа
Бросаю трубку. Сил нет дальше слушать поток сознания с другой стороны провода.
Уверен, что она уже в пустоту добавила “ХАМ”. Но надо ехать. Деваться некуда.
Бегу к боссу, с виноватым видом отпрашиваюсь. Уверяю, что все отработаю и компенсирую. Меня отпускают, что странно. Рабочее место, схватить пальто, дипломат. Вспоминаю про важный запрос. Пишу, оправдываюсь:
— Ждите
Добираться в школу транспортом долго. Такси. Оно мчится сквозь город как пуля, часто не по правилам, но мне все равно, штрафы придут не мне. Времени в обрез, его никогда нет. Тут так принято. Снова телефон.
— Привет, милая! Да, звонили. Да, еду. Да разберусь, не волнуйся... Никто его не исключит, и на учет не поставит. Ладно, целую.
Таксист вслушивается в мой разговор. Чего ты вслушиваешься? Это не твоего ума дело. Начинает выпытывать, только этого не хватало — настоящий полковник. Надо что-то предпринять. Между односложными ответами удается вставить реплику про бензин. Ура победа, теперь он будет сутки напролет рассуждать про цены на бензин и прочие свои любимые темы. Я же усиленно пялюсь в окно, покидая зал этого театра. Пусть это будет театр одного актера...
Наконец-то вернулся парень, имени которого я не помню. Он приволок большое покрывало. Где он его раздобыл — загадка. Пелена тайны, впрочем, быстро рассеивается. За ним семенит компания девчонок, которые видимо отдыхали недалеко на травке, и теперь тоже вовлечены в операцию по спасению пушистого мерзавца. Покрывало это хорошо. Осталось только спихнуть кота с ветки, и уповать на величие сэра Исаака Ньютона. Как бы это сделать, так что бы не убиться? Друзья, тем временем, растягивают покрывало, и начинают командовать процессом с Земли. Центр Управления Полетом, и никак иначе.
Я и так понимаю что требуется:
— Первый, Первый, я Ландыш. Вас понял, выполняю!
Ладно, подползем поближе. Котяра мелкий, но уже опытный, смекнув что к чему, сразу же начал пятиться.
— Вот же ж!.
Так дело не пойдет, падать вслед за ним, с обломившейся веткой в руках, не хочется.
Ладно, а если потрясти? Кота швыряет из стороны в сторону. С ветки сыплются листья, мелкие сучки и какие-то кусочки коры. Но кот не сдаётся. Гордый Варяг, блин. Мне что-то кричат снизу. Девчонки искренне переживают. Это видно по их глазам, и напряженным позам, в которых они застыли. Интересно, за меня переживают или за кота? Надоел он мне. Начинаю грозно смотреть на него и подползать ближе. Кот шипит, прижав уши. Не подходи…
—- Приехали...
Протягиваю деньги:
—- Сдачи нет!
Улыбается:
— Ладно, пусть будет без сдачи.
— Спасибо
Он доволен поворотом событий, но смотреть на его довольную физиономию неприятно. Ну и пусть. Пока, прощай.
Я несусь в школу. Холл, лестница, коридор, наконец-то, кабинет директора. Влетаю без стука. В кабинете директор, какая-то недовольная тетка, скорее всего звонившая мне, сын, и его визави со своей маман. По виду властная и грозная женщина. У сына разбита губа, его противник может похвастаться хорошим синяком под глазом и разодранной коленкой. Ерунда в принципе.Начинаются прения, не особо вслушиваюсь, что они смогут нового рассказать? Про кабинет милиции? Про учет? Про колонию? Про исключение? Тоже мне обвинители. Надоело! Поворачиваюсь к сыну:
— Зачем полез в драку?
— Он у мелких деньги отбирал
— И ты решил что должен разобраться?
— Учителя мне не поверили.
Я посмотрел на всех вокруг и остановил взгляд на юном рэкетире.
— Отвечай, было дело?
Иногда, очень редко, мне удаётся фирменный грозный взгляд. Жаль, что бывает это редко. Он что-то мямлит:
— Отвечай!
— Да.
Внутри прокатилась волна облегчения. Молодец сына, я в его годы был тем еще трусом. Сыну:
— Ты все правильно сделал, только в следующий раз бей аккуратнее.
Наступила пауза, наполненная молчаливым возмущением, готовая разразиться нешуточной бурей. Бью на опережение:
— Мы пошли, всем хорошего дня.
Началось. Завуч, которая мне звонила, и маман, наперебой, запинаясь, что-то гневно высказывают.
— Послушайте, ваш сын занимается рэкетом, так что давайте не будем усложнять!-- ору я.
Бросил взгляд на директора. Он выглядит сильно уставшим. Это твой крест мужик, разбирайся с ними сам. Сыну:
— Пошли
Вон из кабинета, молча минуем коридоры, лестницу, холл, вот мы на улице. Ты домой, я на работу. Горжусь тобой. Но вечером еще обсудим.
Снова в такси. В этот раз дядька приятный, просто ведет машину, с расспросами не лезет.
Отписался жене.
“Всё в порядке, ничего страшного не будет, парень молодец, вечером расскажу. Я в офис. Целую”
“Хорошо. Вы у меня оба молодцы. До вечера.”
Город проносится за окном, опять тянучка, небольшая авария. Уже третья за сегодня. Тут так принято. Вновь офис. Вызов на ковер, уже не страшно. Да. Да, понимаю. Да задержусь и отработаю. Какие-то доверительные речи. Чему вас в вашей Академии Начальства учат...
Ну что?
— Готов шерстяной комок ненависти?
Резким движением хватаю его за шкирку, и начинаю стягивать с ветки. Котяра орет дурным голосом, такой наглости от человека он явно не ожидал. Что именно орет?
— Режут! Убивают! Пусти меня! Ты не жилец!--наверное, что-то из этого, и немного больше.
Ура! Ветка отдельно, кошак отдельно. Прицеливаюсь…
— Бомбы сброшены!
Сэр Исаак Ньютон полностью оправдывает свой титул и репутацию… Кот плюхается в покрывало. ТачДаун как говорится. Теперь надо самому спускаться. Без сэра Ньютона, обойтись было бы прекрасно, он уже и так сильно помог сегодня. Ветка за веткой, я все ниже. Внизу идет бойкое обсуждение спасательной операции. Напряжение отступает, слышится смех.
В любой хорошей истории спасения всегда есть неприятный звук: “шорх”, или какой-то иной треск. Такой звук возвещает, что рано радуетесь ребята и сейчас будет больше драмы. В моем случае это был треск. Треклятая ветка не выдержала моего пристального внимания и, обиженно хрустнув, обломилась.
— Сэр Исаак Ньютон? Давно не виделись, моё почтение.
Придется сидеть допоздна. Романтический ужин придется отложить. Плохо. Звонить не хочу, такие звонки даются сложно, сообщением проще.
“Да, понимаю, день был сложный, держись. До встречи.”
Сообщение греет душу. Но снова в бой: заявки, отчеты, проверить, сохранить и отправить. Вечное колесо сансары. Перетирает все внутри тебя: органы, косточки, мысли, эмоции, оставляя по итогу пустую оболочку. Оболочку, наполненную однородной пастой, которая давным-давно, этим утром, а может быть, и десять лет назад, была тобой. Но и оно устает. Останавливается иногда, когда за окном давно уже нет солнца, и небо черное, словно сажа.
Теперь можно домой. Стоит поспешить. Застать бы семью перед сном
Вещи в руки, выключить компьютер. Кто-то еще сидит, работает. Его проблемы. Лифт, я снова тороплюсь. В холле новый охранник, такой же пузатенький, как и тот другой, прежний. Так же пытается казаться важнее. Хорошего вечера, мистер Гроза№2.
Улица. Вечерний карнавал звуков, светящихся вывесок и праздно шатающихся горожан. И опять под землю, и опять в метро:,
— Давно не виделись. Нет, если на такси кататься никаких денег не хватит.
Вагон полупустой, можно бы присесть, но не хочется, несмотря на хоровод событий, и боли в спине. Лучше постою. В какой-то момент шум туннеля пропадает. Мы снова на мосту, но за окном тьма. Разглядеть речку, остров, горизонт решительно невозможно. Один только бисер огней города напоминает о том, что за окном что-то есть.
Родная улица и знакомые дома. Следующий мой. Не сбавлять шаг. Парадное, поздоровался с соседом. Грохочет старенький лифт. Ключи! Приготовить ключи, чтобы не трезвонить в дверь. Замок хороший, поддается быстро и без лишних страданий.
В квартире уже темно, похоже, все спят. Жаль. Спешил, да не успел. Аккуратно снимаю обувь, пальто и шарф, оставляю дипломат в коридоре. Стараюсь не издавать ни звука, чтобы не разбудить домашних. Крадусь тихонько в спальню. Сквозь большое окно пробивается косой свет от фонаря, благодаря которому можно разглядеть обстановку в комнате. Кровать. Сяду на нее. Надо бы раздеться.
— Как ты? — Сонный голос жены застает меня врасплох.
— Устал, сильно устал,
— Там есть еда, разогреть?
— Нет, не хочу, не стоит. Извини за ужин, получилось очень некрасиво
На удивление, ее голос не звучит враждебно, или обиженно, или не дай бог, безразлично. Сколько лет прошло... Он полон сочувствия и нежности, от этого внутри разгорается огонек восторга, и сжимается сердце так, что становится трудно дышать.
— Ничего страшного. Ложись, тебе надо отдохнуть
— Как твой день? Как домашние?
— Та вроде нормально. Дочку бросил ухажер, и ушел к ее подружке Тане, или Ане. Вечно их путаю. Я с ней поговорила, но ты завтра тоже поговори, ей сейчас нужна наша поддержка.
— Хорошо.
— Да, чуть не забыла, завтра сын приедет с женой в гости. У них какая-то большая новость... Похоже, у нас будут внуки.
— Как время летит, буду завтра пораньше,
Я прилег и обнял ее. Запах ее волос, размеренное дыхание. Неожиданно, она взяла мою руку, и крепко сжала ее. Держись, я рядом, мы вместе. От этого стало тепло и спокойно.
— А помнишь, как я свалился с дерева? А потом ты мне апельсины носила в больницу?
— Да, я тогда страшно испугалась. Дался вам этот кот...
— Если бы не он, все сложилось бы совсем иначе. И что бы я тогда делал? Да и некому было его спасать, пришлось нам. Кстати, новые таблетки для спины помогают лучше.
— Это очень хорошо, сможем больше гулять по нашему парку.
— Да, этого очень не хватает. Кстати, где этот пушистый парашютист?
Издалека донеслось, уже сквозь сон:
— Спал на кресле, тебя ждал. Сейчас придет.
Киев 08-21
