Когда Пенни и Сайфер подбежали к ней и начали что-то говорить, Софи, наконец, пришла в себя.
— Чертов охотник! Что ты наделал?! Что наделал! — Кричала она в ночь, вскочив на ноги. Ее сотрясала дрожь. Дрожь от волны вины и боли, что пришла второй после оцепенения ужаса. Она виновата в его несомненной гибели! Он спасал глупого нефилима! Не из-за любви, не из-за привязанности к ней. Из-за чувства долга, что был присущ всему добру. Она виновата.
— Софи, прошу тебя, успокойся! Он спас тебе жизнь! — Пыталась помочь Пенни, но это лишь подливало масла в огонь. Ярость, ненависть к себе была настолько сильна, что Софи была готова сама вогнать свой клинок в свое сердце. Она виновата.
— Кто его просил? Нет, Пенни! Этот гордец пожертвовал собой лишь ради своего тщеславия! Он такой же, как и все Энжелсы! Такой же… — Ее крики сменили хриплые рыдания, повергшие ее вновь без сил на колени. Ее злость была направлена вовсе не на него. На себя. Из-за нее он отправился в ад. Если бы не ее затея, ничего бы этого не было. Все это ее вина. Господь покарал ее. Снова. Она своими руками убила человека, которого любила больше жизни. Что же она наделала?! Ночь разорвал ее хриплый, полный боли и отчаяния крик.
Охотники обеспокоенно переговаривались чуть поодаль, тяжело дыша и приходя в себя от жестокого боя. Многие из них были ранены и теперь дожидались фургона из Центра с медицинской помощью. Они не могли так же быстро и самостоятельно излечиться, как дети ангелов. На нефилимах все заживало моментально, если в рану не попал демонический яд.
Пенни и Сайфер поддерживали Софи, рыдания которой утихли, сменившись редкими всхлипами. Они не могли понять ее отчаяния, ведь Брил был ее врагом. Или что-то изменилось? Неужели многовековая ненависть сменилась чем-то иным? Говорить об этом Софи отказывалась, беспрестанно твердя лишь о своей вине.
Сайфер озадаченно хмурился на состояние подруги, пока в памяти не всплыли недавние слова сестры: «Я не уверена в том, что мы единственные родные ее сердцу.» Неужели она полюбила Габриеля?… Нет! Это запрещено! Но состояние Софи говорило об обратном. Никто не будет убиваться так по смерти своего врага, а вот по любимому человеку… Пенни встретила его суровый взгляд, мгновенно понимая своего брата. В ее глазах блестели слезы. Она молча покачала головой и отвела взгляд.
Пенни и Сайфер были, словно одним целым существом, и понимали друг друга без слов. Пенни тоже была встревожена за Софи, и ее искренняя мука на лице говорила об этом. Любовь ангела — сильная и ужасная вещь. Если он не может быть со своей второй половинкой, то его жизнь обращается в бесконечные адские муки. И смерть будет желанным подарком избавления. Поэтому Пенни и ее брат, дабы избежать такой страшной участи в своей бессмертной жизни, как безответные чувства, подарили свою чисто платоническую, родственную любовь друг другу.
Но у Софи не было ни брата, ни сестры. Она была беззащитна перед чувствами, наделенными и усиленными свыше. И Брил стал именно тем, кто погубил ее не снаружи, а изнутри. Он не мог ответить на ее чувства, ведь это каралось Законом. Нефилимы могли развлекаться с простыми смертными по желанию, утолять свою страсть. Но любовь могли дарить лишь себе подобному. Охотники не вписывались ни в ту, ни в другую категории. Они не должны были иметь с нефилимами никаких отношений, кроме, как сражаться вместе. Полюбив человека, охотник мог завести семью, ради продолжения рода и традиций. Но нефилим был и остается под запретом.
Думая об этом, Сайфер не осуждал попытку Софи проникнуть в портал. Это стало бы для нее избавлением от сердечной боли и искуплением грехов отца. Оказавшись на ее месте, он поступил бы также. Но теперь, с потерей Габриеля, Сайфер боялся за свою названную сестру. Боялся, что она неизбежно натворит глупостей.
Габриель был в клубе с Закаром, когда пришел сигнал о крупном нападении демонов на пляже Санта-Моники. Черти адовы, опять мешают ему напиться. Хотя охотник, что сидел рядом, действовал в том же направлении.
— Давай же, Брил! Мы должны ехать!
— Уймись… Без нас там справятся не хуже… — Брил снова глотнул виски и поморщился, ощутив привычную горечь во рту.
Сколько уже он проводит так время? Неделю? Две? Месяц? Какая разница. Он давно не помнил себя таким. Да к черту! Он никогда не был таким! Зависавшем в клубах днями напролет, пившем без продыха, и не пропуская ни одной юбки. И что же повлияло на него так?! Она… Все она. Дитя ангела с огромными серыми глазами и этими потрясающими трепетавшими крыльями за спиной.
С первого дня, с того самого момента, как увидел ее, Брил понял, что уже не сможет ее забыть. Сколько бы он не твердил себе, что она не для него, она враг, сердце отказывалось слушать. И тот поцелуй, что поверг его на колени буквально там, в темном коридоре. Он знал, что пропал. И пытался забыться в алкоголе. В бесконечных женщинах старался найти ей замену, но ни одна не могла сравниться с ангелом. Ни одна на земле. Лишь она…
Когда пару дней назад она пришла к нему, он был готов сорваться, признаться ей во всем и увезти ее на край света подальше ото всех. Охотников, нефилимов, демонов, Совета, Закона… Но это ни к чему бы не привело. Она не сможет бросить свою семью — близнецов, наставников. Нет, он знал ее верную душу, ведь сам был таким же, до этой поры. Она должна забыть его, вернуться к ненависти, которой он уже не видел в ее ласкающем взоре. Как бы больно не было, но она должна вырвать его из своего сердца с корнем, как и он. Иначе им нет спасенья.
— Габриель, а если она будет там? На поле боя? Подвергаться опасности? Мы должны быть там и сражаться с остальными! Это наш долг! — Пытался достучаться друг.
И у него получалось. Всякий раз. Брил шел сражаться лишь для того, чтобы знать о ее безопасности. Она не нуждалась в его опеке. Ни до него, не будет нуждаться и после. Но все равно он должен был удостовериться. Как и сейчас. Решительно отставив полупустой стакан в сторону, Габриель поднялся, стряхнув с руки очередную девицу, и направился к выходу. Он почувствовал умиротворение, когда мотоцикл ровно заурчал под ним. Такой родной звук успокаивал его расшатанные нервы. Зря он приехал в Город Ангелов, с горькой усмешкой подумал он. Но значит, так было угодно небесам, и кто он такой, чтобы спорить с ними? Услышав своего друга за спиной, Брил убрал подножку и направил своего верного коня туда, где билось сейчас его сердце. К океану.
Ветер трепал его волосы, заставлял слезиться глаза, но это было даже приятно, отрезвляюще. Что он почувствует, увидев ее снова? Он знал. Тупая боль в груди отныне стала его вечным спутником. Было такое ощущение, что он потерял свою правую руку или зоркие глаза. С расставанием с ней, он чувствовал себя нецелостным, потерянным в этом мире, уязвимым…
Мучая себя подобными горькими мыслями намеренно, Габриель въехал на территорию пляжа. Влажный песок затруднял движение, но ему было плевать на проблемы техники, у него было своих навалом. Брил услышал звуки сражения задолго до того, как завернул на заброшенную территорию среди прибрежных скал. Бой был в самом разгаре и охотники еще не все прибыли. Здесь были нефилимы, и они находились в гуще схватки, в опасной близости к клубящемуся черному туману.
Соскочив с байка, Брил не веря уставился вперед. Она была там, у самого края демонского портала, отбиваясь от жутких щупалец, что так и норовили утащить ее внутрь. Еще мгновение и любовь всей его жизни будет навсегда утянута в бездну ада. Он не чувствовал ног под собой, когда бросился вперед. Все, о чем он думал — только бы успеть! Он не даст ей погибнуть! Его ангел будет жить! Он искупит свою вину за всю ту боль, что причинил ей.
Когда новая волна адских отростков вырвалась из портала, Брил с отчаянием осознал, что может не успеть и сделал последний сильный рывок. Он не хотел причинять ей боль, но все же приложил всю свою силу, чтобы оттолкнуть ее как можно дальше. С облегчением в душе, Габриель видел, что Софира оказалась на безопасном расстоянии. И то, что щупальца с силой обвились вокруг него, ломая кости и затягивая в портал, вовсе не волновало его. Она была спасена. Вот что было важным. Ее огромные серые глаза, в которых было потрясение и ужас, было последним, что он увидел в этом мире, проваливаясь все глубже и глубже в вязкую горячую тьму…
Приземление было довольно жестким, и от пронзившей все его тело острой боли, Брил на какое-то мгновение отключился. Его привела в чувство совсем не дружеская трепка по плечу. Сильный удар, что был не единственным, послал в его челюсть волну пульсирующей боли и ощущение соленой крови на языке.
— Наконец, наш доблестный рыцарь пришел в себя! — Ехидный грубый голос был первым, что услышал Брил, немного придя в себя.
Он слышал вокруг себя завывание ветра, визг и хрюканье демонов. Их зловонное дыхание перебивали испарения серы и раскаленный воздух, наполненный пеплом и песком. Приоткрыв глаза, Брил был ослеплен ярким сиянием раскаленного неба, красный песок окружал его повсюду, покуда хватало глаз, раздражая своим интенсивным цветом. Все его тело было словно искромсано на куски, так оно ощущалось. Боль в плечах была нестерпимой, и лишь поэтому, охотник осознал, что прикован к чему-то за руки ржавыми раскаленными цепями. Он удерживался в подвешенном состоянии. Не имея сил пошевелиться, Брил с яростью взглянул на своего мучителя.
То был высокий крепкий мужчина. Его черные волосы были уложены гелем, а полоски костюма раздражали своей идеальностью и опрятностью. Его гладко выбритое лицо было оскалено в подобии хищной улыбки. В холодных безжизненных глазах не было ничего, кроме садистского удовольствия. Так вот, значит, кто открыл охоту за ангельской кровью. Аура древнего демона витала вокруг незнакомца, подавляя и душа своей мощью. Демоны, жавшиеся позади него, явно боялись своего повелителя и послушно ожидали его приказа. Покончив с осмотром достопримечательностей, Брил решил разговорить своего тюремщика.
— Ну и? Какова дальнейшая моя участь, посланник Сатаны? — Его голос был скрипучим из-за пересохшего горла и растрескавшихся губ.
Демон слегка поморщился, прежде чем вновь нацепить невозмутимую маску. Брил не видел ни одного движения с его стороны, но удар, что получил по ребрам, был довольно ощутимым и болезненным.
— Моим узникам не разрешено задавать вопросы. Им можно лишь кричать и молить о пощаде, которую они, естественно, не получат. — Голос демона был учтивым и спокойным. Улыбка не сходила с его лица, но глаза заставляли стыть в жилах кровь. — После следующей твоей ошибки, я вырву тебе язык. Но я не до такой степени жесток и все же отвечу. Я не получил желаемого, но то, что ты попал в мои руки даже лучше. Трагический финал мне всегда был по душе.
Догадываясь куда он клонит, Брил отчаянно рванулся из цепей. Но те хоть и были ржавыми, были прочны и нерушимы. Демон хмыкнул на слабую попытку своего трофея освободиться и продолжил, как ни в чем не бывало.
— Каждый раз, отправляя свою армию, я наблюдал… и восхищался силой ангельских детей. А то, что приводит меня в восторг, непременно должно стать моим. Но ты не нужен мне, смертный с разбавленной кровью. Нет. Мне нужны они, или… Она…
— Нет… — Прохрипел Брил сквозь зубы, прожигая яростным взглядом демона напротив.
— Я наблюдал за сражением отсюда и все видел, все понял. Ты не просто так занял ее место. Ты спас ее не из тщеславия. Ты спас ее из-за любви к ней. Я могу чуять это, находясь даже в другом мире. И она придет за тобой. По той же причине. Вы, создания света, так чертовски предсказуемы. — Блеск в его глазах был торжествующим, предвкушающим. И Брил хотел голыми руками вырвать их из его глазниц. Добраться до его черного сердца и сжимать, пока то не лопнет под его пальцами, брызжа черной кровью вокруг.
— Ты не доберешься до нее… — Прошипел Габриель, до режущей боли в запястьях натягивая свои оковы.
— Она сама придет. И ты будешь смотреть, как она медленно умирает ради своей запретной любви к тебе, Охотник. То будет справедливая кара для нефилима…
Демон растворился в дыму и запахе серы. Его довольный смех еще долго звучал в ушах Габриеля. С уходом хозяина стая демонов сорвалась с места к своей законной добыче.
Когда все возвратились в Центр с неутешительными новостями, занимался рассвет. Наступал новый день, неся с собой скорбь, страх и неуверенность в светлом будущем.
Близнецы отвели Софиру в ее комнату, и она, измученная рыданиями и душевной болью, мгновенно провалилась в успокоительное забытье без снов. Удостоверившись, что Софира крепко проспит еще долгое время, Пенни и Сайфер оставили ее одну и тоже отправились отдыхать.
Планы по возвращению Габриеля составлялись и обдумывались в течение дня, но как бы ни скрупулёзно они не были составлены, шанс на возвращение его живым был ничтожно мал. Тот, кто попадал в ад по желанию демонов высшего уровня, как правило, не возвращался оттуда. К тому же попадая туда, существа с ангельской кровью подвергались немедленному нападению ради святой субстанции в своих венах. И долго там прожить было невозможно в принципе из-за атмосферы вечного пекла и испарений серы. Портал туда мог открыть лишь демон, а значит пробраться туда самим и вызволить Брила не было никакой возможности.
Охотники надели траурные одежды и готовились к прощальной церемонии, которая должна была состояться на закате. Потеря собрата всегда приносила много горя, но жизнь продолжалась, и демоны не перестанут пировать на земле.
Софира спала, но не видела снов. И когда кто-то попытался ее разбудить, она всеми силами старалась удержаться в темном небытие подсознания. Но будитель был настойчив, и Софи с болезненным стоном разлепила опухшие от слез веки, и тут же зажмурилась от яркого солнечного света. Сейчас был примерно полдень и, оглядевшись по сторонам, Софи удивленно моргнула, не обнаружив ни души. Кто же ее разбудил? Близнецы должны были отдыхать в своих комнатах, охотники готовились к вечерней церемонии…
Внезапно голос, скрежещущий, словно металл о стекло зазвучал в ее голове.
- Нефилим… дочь ангела… Хочешь ли ты спасти любимого?
От чужого ментального вмешательства у нее тут же нестерпимо разболелась голова. Вцепившись в виски, она снова опустилась на кровать.
- Кто ты и что делаешь в моей голове?! – Простонала она.
- "Кто я?" не тот вопрос, который ты должна задать, нефилим… Правильно будет "Где я могу с тобой встретиться для дальнейших переговоров?"
Тот, кто грубо вторгся в ее подсознание, намеренно растягивал слова, причиняя как можно больше страданий. Без всяких сомнений это был демон. Охнув от боли, Софи скривилась от солнечных лучей, раздражающе бьющих по глазам.
- Не тяни, черт побери… Где? – Всхлипнула она.
- Хороший нефилим… Там же, где все случилось прошлой ночью. И если кто-то узнает о твоей прогулке, охотник тут же распрощается со своей душой…
- Габриель? Он еще жив?! – Возбужденно воскликнула Софи, но кто бы ни вышел с ней на связь, он уже исчез, оставив ее в полном замешательстве. Это была, несомненно, ловушка, но она не могла оставить Габриеля, если он выжил.
— Чертов охотник! Что ты наделал?! Что наделал! — Кричала она в ночь, вскочив на ноги. Ее сотрясала дрожь. Дрожь от волны вины и боли, что пришла второй после оцепенения ужаса. Она виновата в его несомненной гибели! Он спасал глупого нефилима! Не из-за любви, не из-за привязанности к ней. Из-за чувства долга, что был присущ всему добру. Она виновата.
— Софи, прошу тебя, успокойся! Он спас тебе жизнь! — Пыталась помочь Пенни, но это лишь подливало масла в огонь. Ярость, ненависть к себе была настолько сильна, что Софи была готова сама вогнать свой клинок в свое сердце. Она виновата.
— Кто его просил? Нет, Пенни! Этот гордец пожертвовал собой лишь ради своего тщеславия! Он такой же, как и все Энжелсы! Такой же… — Ее крики сменили хриплые рыдания, повергшие ее вновь без сил на колени. Ее злость была направлена вовсе не на него. На себя. Из-за нее он отправился в ад. Если бы не ее затея, ничего бы этого не было. Все это ее вина. Господь покарал ее. Снова. Она своими руками убила человека, которого любила больше жизни. Что же она наделала?! Ночь разорвал ее хриплый, полный боли и отчаяния крик.
Охотники обеспокоенно переговаривались чуть поодаль, тяжело дыша и приходя в себя от жестокого боя. Многие из них были ранены и теперь дожидались фургона из Центра с медицинской помощью. Они не могли так же быстро и самостоятельно излечиться, как дети ангелов. На нефилимах все заживало моментально, если в рану не попал демонический яд.
Пенни и Сайфер поддерживали Софи, рыдания которой утихли, сменившись редкими всхлипами. Они не могли понять ее отчаяния, ведь Брил был ее врагом. Или что-то изменилось? Неужели многовековая ненависть сменилась чем-то иным? Говорить об этом Софи отказывалась, беспрестанно твердя лишь о своей вине.
Сайфер озадаченно хмурился на состояние подруги, пока в памяти не всплыли недавние слова сестры: «Я не уверена в том, что мы единственные родные ее сердцу.» Неужели она полюбила Габриеля?… Нет! Это запрещено! Но состояние Софи говорило об обратном. Никто не будет убиваться так по смерти своего врага, а вот по любимому человеку… Пенни встретила его суровый взгляд, мгновенно понимая своего брата. В ее глазах блестели слезы. Она молча покачала головой и отвела взгляд.
Пенни и Сайфер были, словно одним целым существом, и понимали друг друга без слов. Пенни тоже была встревожена за Софи, и ее искренняя мука на лице говорила об этом. Любовь ангела — сильная и ужасная вещь. Если он не может быть со своей второй половинкой, то его жизнь обращается в бесконечные адские муки. И смерть будет желанным подарком избавления. Поэтому Пенни и ее брат, дабы избежать такой страшной участи в своей бессмертной жизни, как безответные чувства, подарили свою чисто платоническую, родственную любовь друг другу.
Но у Софи не было ни брата, ни сестры. Она была беззащитна перед чувствами, наделенными и усиленными свыше. И Брил стал именно тем, кто погубил ее не снаружи, а изнутри. Он не мог ответить на ее чувства, ведь это каралось Законом. Нефилимы могли развлекаться с простыми смертными по желанию, утолять свою страсть. Но любовь могли дарить лишь себе подобному. Охотники не вписывались ни в ту, ни в другую категории. Они не должны были иметь с нефилимами никаких отношений, кроме, как сражаться вместе. Полюбив человека, охотник мог завести семью, ради продолжения рода и традиций. Но нефилим был и остается под запретом.
Думая об этом, Сайфер не осуждал попытку Софи проникнуть в портал. Это стало бы для нее избавлением от сердечной боли и искуплением грехов отца. Оказавшись на ее месте, он поступил бы также. Но теперь, с потерей Габриеля, Сайфер боялся за свою названную сестру. Боялся, что она неизбежно натворит глупостей.
Глава 12.
Габриель был в клубе с Закаром, когда пришел сигнал о крупном нападении демонов на пляже Санта-Моники. Черти адовы, опять мешают ему напиться. Хотя охотник, что сидел рядом, действовал в том же направлении.
— Давай же, Брил! Мы должны ехать!
— Уймись… Без нас там справятся не хуже… — Брил снова глотнул виски и поморщился, ощутив привычную горечь во рту.
Сколько уже он проводит так время? Неделю? Две? Месяц? Какая разница. Он давно не помнил себя таким. Да к черту! Он никогда не был таким! Зависавшем в клубах днями напролет, пившем без продыха, и не пропуская ни одной юбки. И что же повлияло на него так?! Она… Все она. Дитя ангела с огромными серыми глазами и этими потрясающими трепетавшими крыльями за спиной.
С первого дня, с того самого момента, как увидел ее, Брил понял, что уже не сможет ее забыть. Сколько бы он не твердил себе, что она не для него, она враг, сердце отказывалось слушать. И тот поцелуй, что поверг его на колени буквально там, в темном коридоре. Он знал, что пропал. И пытался забыться в алкоголе. В бесконечных женщинах старался найти ей замену, но ни одна не могла сравниться с ангелом. Ни одна на земле. Лишь она…
Когда пару дней назад она пришла к нему, он был готов сорваться, признаться ей во всем и увезти ее на край света подальше ото всех. Охотников, нефилимов, демонов, Совета, Закона… Но это ни к чему бы не привело. Она не сможет бросить свою семью — близнецов, наставников. Нет, он знал ее верную душу, ведь сам был таким же, до этой поры. Она должна забыть его, вернуться к ненависти, которой он уже не видел в ее ласкающем взоре. Как бы больно не было, но она должна вырвать его из своего сердца с корнем, как и он. Иначе им нет спасенья.
— Габриель, а если она будет там? На поле боя? Подвергаться опасности? Мы должны быть там и сражаться с остальными! Это наш долг! — Пытался достучаться друг.
И у него получалось. Всякий раз. Брил шел сражаться лишь для того, чтобы знать о ее безопасности. Она не нуждалась в его опеке. Ни до него, не будет нуждаться и после. Но все равно он должен был удостовериться. Как и сейчас. Решительно отставив полупустой стакан в сторону, Габриель поднялся, стряхнув с руки очередную девицу, и направился к выходу. Он почувствовал умиротворение, когда мотоцикл ровно заурчал под ним. Такой родной звук успокаивал его расшатанные нервы. Зря он приехал в Город Ангелов, с горькой усмешкой подумал он. Но значит, так было угодно небесам, и кто он такой, чтобы спорить с ними? Услышав своего друга за спиной, Брил убрал подножку и направил своего верного коня туда, где билось сейчас его сердце. К океану.
Ветер трепал его волосы, заставлял слезиться глаза, но это было даже приятно, отрезвляюще. Что он почувствует, увидев ее снова? Он знал. Тупая боль в груди отныне стала его вечным спутником. Было такое ощущение, что он потерял свою правую руку или зоркие глаза. С расставанием с ней, он чувствовал себя нецелостным, потерянным в этом мире, уязвимым…
Мучая себя подобными горькими мыслями намеренно, Габриель въехал на территорию пляжа. Влажный песок затруднял движение, но ему было плевать на проблемы техники, у него было своих навалом. Брил услышал звуки сражения задолго до того, как завернул на заброшенную территорию среди прибрежных скал. Бой был в самом разгаре и охотники еще не все прибыли. Здесь были нефилимы, и они находились в гуще схватки, в опасной близости к клубящемуся черному туману.
Соскочив с байка, Брил не веря уставился вперед. Она была там, у самого края демонского портала, отбиваясь от жутких щупалец, что так и норовили утащить ее внутрь. Еще мгновение и любовь всей его жизни будет навсегда утянута в бездну ада. Он не чувствовал ног под собой, когда бросился вперед. Все, о чем он думал — только бы успеть! Он не даст ей погибнуть! Его ангел будет жить! Он искупит свою вину за всю ту боль, что причинил ей.
Когда новая волна адских отростков вырвалась из портала, Брил с отчаянием осознал, что может не успеть и сделал последний сильный рывок. Он не хотел причинять ей боль, но все же приложил всю свою силу, чтобы оттолкнуть ее как можно дальше. С облегчением в душе, Габриель видел, что Софира оказалась на безопасном расстоянии. И то, что щупальца с силой обвились вокруг него, ломая кости и затягивая в портал, вовсе не волновало его. Она была спасена. Вот что было важным. Ее огромные серые глаза, в которых было потрясение и ужас, было последним, что он увидел в этом мире, проваливаясь все глубже и глубже в вязкую горячую тьму…
Приземление было довольно жестким, и от пронзившей все его тело острой боли, Брил на какое-то мгновение отключился. Его привела в чувство совсем не дружеская трепка по плечу. Сильный удар, что был не единственным, послал в его челюсть волну пульсирующей боли и ощущение соленой крови на языке.
— Наконец, наш доблестный рыцарь пришел в себя! — Ехидный грубый голос был первым, что услышал Брил, немного придя в себя.
Он слышал вокруг себя завывание ветра, визг и хрюканье демонов. Их зловонное дыхание перебивали испарения серы и раскаленный воздух, наполненный пеплом и песком. Приоткрыв глаза, Брил был ослеплен ярким сиянием раскаленного неба, красный песок окружал его повсюду, покуда хватало глаз, раздражая своим интенсивным цветом. Все его тело было словно искромсано на куски, так оно ощущалось. Боль в плечах была нестерпимой, и лишь поэтому, охотник осознал, что прикован к чему-то за руки ржавыми раскаленными цепями. Он удерживался в подвешенном состоянии. Не имея сил пошевелиться, Брил с яростью взглянул на своего мучителя.
То был высокий крепкий мужчина. Его черные волосы были уложены гелем, а полоски костюма раздражали своей идеальностью и опрятностью. Его гладко выбритое лицо было оскалено в подобии хищной улыбки. В холодных безжизненных глазах не было ничего, кроме садистского удовольствия. Так вот, значит, кто открыл охоту за ангельской кровью. Аура древнего демона витала вокруг незнакомца, подавляя и душа своей мощью. Демоны, жавшиеся позади него, явно боялись своего повелителя и послушно ожидали его приказа. Покончив с осмотром достопримечательностей, Брил решил разговорить своего тюремщика.
— Ну и? Какова дальнейшая моя участь, посланник Сатаны? — Его голос был скрипучим из-за пересохшего горла и растрескавшихся губ.
Демон слегка поморщился, прежде чем вновь нацепить невозмутимую маску. Брил не видел ни одного движения с его стороны, но удар, что получил по ребрам, был довольно ощутимым и болезненным.
— Моим узникам не разрешено задавать вопросы. Им можно лишь кричать и молить о пощаде, которую они, естественно, не получат. — Голос демона был учтивым и спокойным. Улыбка не сходила с его лица, но глаза заставляли стыть в жилах кровь. — После следующей твоей ошибки, я вырву тебе язык. Но я не до такой степени жесток и все же отвечу. Я не получил желаемого, но то, что ты попал в мои руки даже лучше. Трагический финал мне всегда был по душе.
Догадываясь куда он клонит, Брил отчаянно рванулся из цепей. Но те хоть и были ржавыми, были прочны и нерушимы. Демон хмыкнул на слабую попытку своего трофея освободиться и продолжил, как ни в чем не бывало.
— Каждый раз, отправляя свою армию, я наблюдал… и восхищался силой ангельских детей. А то, что приводит меня в восторг, непременно должно стать моим. Но ты не нужен мне, смертный с разбавленной кровью. Нет. Мне нужны они, или… Она…
— Нет… — Прохрипел Брил сквозь зубы, прожигая яростным взглядом демона напротив.
— Я наблюдал за сражением отсюда и все видел, все понял. Ты не просто так занял ее место. Ты спас ее не из тщеславия. Ты спас ее из-за любви к ней. Я могу чуять это, находясь даже в другом мире. И она придет за тобой. По той же причине. Вы, создания света, так чертовски предсказуемы. — Блеск в его глазах был торжествующим, предвкушающим. И Брил хотел голыми руками вырвать их из его глазниц. Добраться до его черного сердца и сжимать, пока то не лопнет под его пальцами, брызжа черной кровью вокруг.
— Ты не доберешься до нее… — Прошипел Габриель, до режущей боли в запястьях натягивая свои оковы.
— Она сама придет. И ты будешь смотреть, как она медленно умирает ради своей запретной любви к тебе, Охотник. То будет справедливая кара для нефилима…
Демон растворился в дыму и запахе серы. Его довольный смех еще долго звучал в ушах Габриеля. С уходом хозяина стая демонов сорвалась с места к своей законной добыче.
Глава 13.
Когда все возвратились в Центр с неутешительными новостями, занимался рассвет. Наступал новый день, неся с собой скорбь, страх и неуверенность в светлом будущем.
Близнецы отвели Софиру в ее комнату, и она, измученная рыданиями и душевной болью, мгновенно провалилась в успокоительное забытье без снов. Удостоверившись, что Софира крепко проспит еще долгое время, Пенни и Сайфер оставили ее одну и тоже отправились отдыхать.
Планы по возвращению Габриеля составлялись и обдумывались в течение дня, но как бы ни скрупулёзно они не были составлены, шанс на возвращение его живым был ничтожно мал. Тот, кто попадал в ад по желанию демонов высшего уровня, как правило, не возвращался оттуда. К тому же попадая туда, существа с ангельской кровью подвергались немедленному нападению ради святой субстанции в своих венах. И долго там прожить было невозможно в принципе из-за атмосферы вечного пекла и испарений серы. Портал туда мог открыть лишь демон, а значит пробраться туда самим и вызволить Брила не было никакой возможности.
Охотники надели траурные одежды и готовились к прощальной церемонии, которая должна была состояться на закате. Потеря собрата всегда приносила много горя, но жизнь продолжалась, и демоны не перестанут пировать на земле.
Софира спала, но не видела снов. И когда кто-то попытался ее разбудить, она всеми силами старалась удержаться в темном небытие подсознания. Но будитель был настойчив, и Софи с болезненным стоном разлепила опухшие от слез веки, и тут же зажмурилась от яркого солнечного света. Сейчас был примерно полдень и, оглядевшись по сторонам, Софи удивленно моргнула, не обнаружив ни души. Кто же ее разбудил? Близнецы должны были отдыхать в своих комнатах, охотники готовились к вечерней церемонии…
Внезапно голос, скрежещущий, словно металл о стекло зазвучал в ее голове.
- Нефилим… дочь ангела… Хочешь ли ты спасти любимого?
От чужого ментального вмешательства у нее тут же нестерпимо разболелась голова. Вцепившись в виски, она снова опустилась на кровать.
- Кто ты и что делаешь в моей голове?! – Простонала она.
- "Кто я?" не тот вопрос, который ты должна задать, нефилим… Правильно будет "Где я могу с тобой встретиться для дальнейших переговоров?"
Тот, кто грубо вторгся в ее подсознание, намеренно растягивал слова, причиняя как можно больше страданий. Без всяких сомнений это был демон. Охнув от боли, Софи скривилась от солнечных лучей, раздражающе бьющих по глазам.
- Не тяни, черт побери… Где? – Всхлипнула она.
- Хороший нефилим… Там же, где все случилось прошлой ночью. И если кто-то узнает о твоей прогулке, охотник тут же распрощается со своей душой…
- Габриель? Он еще жив?! – Возбужденно воскликнула Софи, но кто бы ни вышел с ней на связь, он уже исчез, оставив ее в полном замешательстве. Это была, несомненно, ловушка, но она не могла оставить Габриеля, если он выжил.
