Василиса.
Я смотрела вслед удаляющемуся хвосту моего хорька в бледной дымке утра, продолжая истерично ловить ртом воздух. В сознании не могли уложиться последние фатальные события одного лишь часа. Выстрел, смерть Егора и его воскрешение. И, конечно же, потеря лучшего друга.
Егор продолжал в недоумении таращиться на свои руки, будто по ним мог прочесть тайну вселенной. Но нет, пусть все еще ладони испачканы землей, однако теперь без единой царапины. Все его ушибы, которые можно было наблюдать на лице и теле, судя по плачевному состоянию одежды, исчезли. И он не мог понять подобного. Никто бы не смог. Егор взглянул на меня и удивленно поднял брови.
- Ты что, с хомяком разговаривала?!...
Я уткнулась ему в грудь, цепляясь, как за соломинку во всем этом сумасшествии, за его плечи и зашлась в горьком смехе. Он только что мертвый лежал. В него стреляла его собственная жена! А его сейчас только это интересует?! И как он вообще что-то смог расслышать в таком состоянии?
- Это был хорек. Он мой друг. Но ты его спугнул. Хотя ты меня напугал куда больше. – Пыхтела я, утирая слезы об его свитер.
Как же замечательно от него пахло. Хотя нет, на самом деле от него несло бензином, влажной землей и еще чем-то механическим. Но сквозь эту мешанину я ощущала его самого. Живого. И то был лучший аромат.
- Не покидай меня больше, Егор, никогда! – Страстно шепчу, напуганная до смерти этим утром. Зажмуриваю с силой глаза, стараясь отогнать от себя образ мертвого Егора, но не получается.
- Сама первая от меня сбежала! – Вздыхает он, но чувствуя мою дрожь, он крепче прижимает меня к себе. Его губы горячие и нежные прижимаются к моему виску, и я успокаиваюсь, будто приняла целебную микстуру. – Но я же здесь. С тобой. И больше никуда не уйду. Как и ты от меня. Я люблю тебя, Василек.
Вскидываю на него зареванные глаза, в ресницах которых все еще застряли слезинки. Он не ехидничает, не смеется надо мной. Он впервые признался мне в своих чувствах, и от этих простых слов что-то прекрасное расцветает в моей душе. Словно миллион счастливых пузырьков лопаются под кожей, и крылья сотен бабочек порхают за ребрами. И воздуха мне мало, и кричать снова хочется. Но уже от радости. Однако вместо этого я шепчу, боясь спугнуть этот миг.
- Я тоже тебя люблю. Так сильно и уже давно. Я ведь думала, что потеряла тебя насовсем. Хотелось умереть здесь, рядом с тобой… Я люблю тебя… Люблю…
Он обхватывает мое лицо ладонями, глядя в мои глаза так настойчиво, так пронзительно. И видимо видит в них всю мою правду, касается своим лбом моего, замирая напротив меня, также как и я, пропуская эти секунды единения сквозь себя, растворяясь в них. Я думала, здесь все и закончится. Но ошиблась. Именно в этот миг все началось. Его губы осторожно накрыли мои, сначала нежно, но все настойчивее и сильнее, запечатывая, клеймя собой. И я не была против. Он – мой, и я – его. Так и должно быть. Вдруг отстранившись, он поднялся на ноги и рывком поставил меня. Не разжимая руки, сам повел меня к моему дому. И я безропотно пошла за ним. Куда угодно пойду, хоть в пекло прыгну. Мой мужчина. Мой мир.
- Напомни, позже раздавить эту гадину. Она больше не посмеет ворваться в нашу жизнь. – Грубо обронил Егор, перешагивая через поломанную изгородь под колесами внедорожника. И я знала, о ком он говорит. Об Альбине. Но думать о ней сейчас не буду. Не хочу.
На крыльце Егор схватил меня на руки, и я завизжала от неожиданности.
- Что ты делаешь?! – Хватаю его за плечи, окунаясь в серебро таких любимых глаз.
- Как это что? Переношу свою невесту через порог. – Самоуверенно произносит он, и я снова теряю дар речи. – Неужели ты думала, что я захочу что-то меньшее после того, как проделал такой длинный путь к тебе?!
- Эм… - Мямлю я и другим вопросом стараюсь отвлечь от столь неожиданной темы. – Кстати, где твоя машина? Что-то я не заметила ее, застрявшую посреди поля.
- Она оставила меня намного раньше. – Нехотя буркнул он, заходя со мной на руках в дом и с интересом оглядываясь по сторонам. – Где-то на обочине трассы М1. Только сдвинуть ее с места сможет теперь лишь эвакуатор.
- Ч… что? Но как?... – Новое потрясение для меня. Он что угодил в аварию?! Так вот почему он такой потрепанный.
Но Егор не дает мне задавать новые вопросы. Он проносит меня в спальню и, срывая с меня старый полушубок, начинает покрывать безумными жадными поцелуями. Я теряю нить разговора, погружаясь в ласки своего «жениха». Боже, слово-то какое! Неужели Егор всерьез намерен на что-то большее со мной?! И Филя как в воду смотрел, предсказывая мне мужа и детей?
Содрогаюсь от переполняющих меня эмоций, сама начинаю избавлять Егора от порванной куртки и такого же свитера под ней. Скорее хочу ощутить его кожу под пальцами. Хочу убедиться, что все это не сон. Мы оба здесь и сейчас, и это реальность. Он со мной. Он живой…
Задыхаюсь от его жгучих губ, от рук, что властвуют над моим телом. Я не замечаю холода в уже промерзшей избушке, и мурашки бегут по коже лишь от его прикосновений. С ним не может быть холодно. Только жарко и невыносимо приятно… Так приятно, что хочется стонать в голос все громче. И я не сдерживаю себя рядом с ним. Вижу в его глазах огонь и нетерпение. Он хочет большего. Хочет меня всю. Не только тело. Но и душу. И он получит ее, я обещаю.
- Черт, ну и холодина же у тебя! – Жалуется Егор намного позже, кутаясь рядом в пуховое одеяло и тычась холодным носом мне в грудь.
В целом эта картина просто непередаваемая. Никогда бы не смогла представить господина Князева, грозного владыку своей собственной киностудии, среди таких атрибутов деревенской жизни, как старенькое постельное белье в цветочек, скрипучие деревянные полы, глиняные горшки на окошках и печка на полкомнаты. Даже сейчас со взъерошенными темными волосами и своей смуглой кожей на сильных плечах, он кажется моделью с обложки журнала, попавший сюда по чистой случайности. Но я-то знаю правду. И от нее у меня сердце бьется чаще.
- Сразу видно – городской житель! – Смеюсь я на щекотку от его дыхания.
Легко соскакиваю с кровати и нагая на носочках мчусь к выходу, попутно подхватывая с пола сброшенный в порыве недавней страсти тулупчик. Накидываю его на голые плечи, чувствуя, как грубая шерсть царапает разгоряченную кожу. Ощущаю спиной не менее жаркий взгляд Егора и выскакиваю на улицу. Холода будто и нет, я словно в тропиках нахожусь, и это все влияние мужчины, которого я оставила в своей постели. Но задерживаться все равно не стоит, ведь ангине плевать, что меня любовь согревает. Хватаю наспех поленьев пять-шесть и мешок со щепками.
Возвращаюсь в дом и как ни в чем не бывало, будто каждый день только это и делаю, заново растопляю голландку и прыгаю в кровать к Егору. Он ворчит по поводу моих холодных коленок, но все равно ближе тянет к себе, находя горячими губами уже напряженный для него сосок. Его руки сминают кожу на моих бедрах, и я ощущаю величину его желания животом. Он снова требует моих ответных ласк, и я таю под его прикосновениями и поцелуями. В доме уютно трещит печка дровами, часы тикают на стене, а здесь, под одеялом, лишь жаркое дыхание, смешивается со стонами наслаждения. Хочу остаться здесь с ним навечно. Только в своем коконе из любви и счастья. И плевать на внешний мир, пусть подождет…
В город мы вернулись только через три дня, предоставив себе небольшой отпуск без свидетелей. Егор категорически отказался оставаться в моей избушке, желая скорее поселить меня в своих богатых чертогах. Я была согласна на все, лишь бы с ним рядом. В этом тихом уголке на краю леса все равно стало так тоскливо без Фили.
Я видела его пару раз в кустарнике на краю опушки. Но как бы я его не звала, не приманивала лакомыми кусочками сырой курицы, он не подходил ближе. Не узнавал меня, считая обычным человеком. И это не могло бить еще больнее. Так хотелось уткнуться носом в его пушистый мех, услышать его тихое хихиканье или сопение. Не будет больше этого. Мой Филимон утратил свое волшебство, все потратив на воскрешение Егора. Я должна уважать выбор моего друга. И я уважаю, но сердцем принять не могу. Он был и останется для меня самым близким существом, связью с бабушкой и этим местом.
Егор не шутил насчет своего случайно оброненного слова «невеста». У нас еще оставалось недели три-четыре до Нового Года, а после праздников можно было вернуться к работе. Но мир кино меня больше не привлекал, утратил всю свою магию новизны и непознанного. Уж слишком много нервов он мне истрепал. Чуть до разрыва сердца не довел, и в буквальном, и переносном смысле. Нет уж, куда спокойнее под прицелом фотоаппарата и на высоте подиума. Там я и предпочла остаться. Но Егор настаивал на большем. На моем образовании и карьере актрисы. Ничего, со временем он поймет меня и примет мой выбор. А пока не стану отказывать ему в столь малом. Я пообещала ему поступить в театральное училище.
Его радости не было предела. Он тут же повез меня по магазинам. И я не смогла его образумить. Только не в бутики шмоток он меня затащил. Салон сверкал драгоценностями, и я поняла, что попала всерьез и надолго. Слушать мои протесты никто не стал.
- Василиса, ты просто скажи, что тебе нравится. – Заглядывая мне в глаза, спросил Егор. И в его взгляде я прочла неуверенность. Он боялся, что я снова сбегу, оставлю его? Но это просто невозможно, ведь я приросла к нему душой навечно. И мне вовсе не нужны доказательства его любви. Я все знаю и так.
- Мне нужен только ты, не бездушные камни. – Улыбаюсь я, лаская пальцами его небритую скулу. – Если это важно для тебя, то выбери то, что нравится тебе и подари от своего сердца. Так твой подарок станет для меня наиболее значимым.
Кто тянул меня за язык?! Ведь он выбрал же! И не поскупился, упаси Боже! Платиновое кольцо с темно-коричневым камнем с россыпью бриллиантов вокруг него! Их блеск был бы виден за пять улиц вперед, а если бы в моей деревне, так вообще через все поле маяком бы освещал путь в лесу! Этот загадочный камень назывался не менее таинственно. Раухтопаз. И выбрал его Егор из-за цвета глаз моих, которые ему спать спокойно не дают уже второй год. Как только я слабо кивнула, не смея отвести глаз от его ослепительного подарка, Егор вдруг встал на одно колено и на глазах у всех людей, продавцов, покупателей и охранников, попросил стать его женой.
- Или я запру тебя в своем доме насильно, без права на досрочное освобождение. – Уже тише пригрозил он. Но я не боялась его угроз, ни тогда, ни сейчас.
- Согласная я, тиран мой киношный! – Смеясь, я бросилась его целовать, чуть не опрокинув на пол совсем.
Следующий день нашего безоблачного счастья был омрачен внезапным появлением сотрудников полиции на… нашем пороге. Привыкай, Василисушка, к волшебному слово «наше»!
- Не вполне понимаю причины вашего визита, господа. – Угрюмо спрашивал Егор их у двери, не приглашая дальше в квартиру, пока я жалась за его спиной в одной его наспех накинутой рубашке.
- Князев Егор Дмитриевич? – Спрашивал один из них, делая пометки в каких-то документах.
- Если вы пришли в его квартиру, значит, я и есть он. – Хмыкнул Егор, не отпуская моих пальцев из своего плена.
- Вам известна Азарова Альбина Марковна? – Все так же сухо вещал капитан, не обращая внимания на колкости Егора.
- До недавнего времени эта женщина была моей женой. Так что да, я знаю ее.
Я видела, как напряглась спина моего мужчины. Я обняла его за талию и уткнулась лбом ему между лопаток, туда, куда неделю назад попала пуля. Кстати, о том моменте мы больше так и не говорили. Егор решил, что он отключился от усталости, упав на меня и тем самым уберегая обоих от пули, что пролетела над нами. А я и не стала ничего дополнять. Пусть будет так. Тайна его воскрешения навсегда останется в моем сердце.
- Тогда хочу принести вам мои соболезнования. – Эти слова вернули меня в реальность настоящего, заставляя уже напрячься мое тело, и главное душу. – Ее машина была найдена в Смоленской области на трассе М1. Госпожа Азарова стала причиной крупной аварии, в которой пострадали еще три фуры. В итоге на месте погибло двое, четверо были срочно госпитализированы с серьезными ранениями в районные больницы. Среди погибших была опознана ваша бывшая жена.
Егор замер, будто громом пораженный. Но какие чувства он испытывал, оставалось для меня загадкой. Может, облегчение. Может, грусть или даже больше – скорбь. Ведь они были близки не один год. И кто я такая, чтобы сейчас злорадствовать. Да, я не знала от этой женщины ничего, кроме страха и боли. Но о мертвых либо хорошо говорят, либо никак. Вот и я промолчу.
Тем временем, офицер продолжал что-то говорить, и я постаралась абстрагироваться от потрясения и понять смысл говорившего.
- Ваша машина была отбуксирована накануне почти из того же района. И она выглядела примерно так же плачевно. Изрядно помятый, не пригодный к дальнейшей эксплуатации металлолом. Как вы объясните это? И почему вы скрылись с места аварии?
- В которой же и пострадал? – Вдруг грубо спросил Егор. – Это было мое право. Машина потеряла управление. Слетела в кювет, не задев при том никого. Я чудом остался жив, но пребывал в шоковом состоянии. Поэтому рядом с обломками меня медики и не нашли.
- Но и спустя какое-то время в больницу вы так и не обратились. Сейчас вы не выглядите как человек, попавший в серьезную автокатастрофу. – Напирал мент.
- Мне повезло. – В свою очередь набычился Егор. Я бы влезла, чтобы хоть как-то разрядить обстановку, но побоялась внимания к себе лишнего привлекать. Ведь именно я стою в центре этой драмы. Значит, Егор в аварию угодил? Боже, хорошо, что вообще жив остался и до меня сумел дойти. Вот почему тогда он так хромал!
- Не всем так везет. И куда вы так торопились, не поделитесь? Что вас объединяет в том районе? – Проницательный взор блюстителя порядка остановился на мне, заставляя мои щеки запылать от чувства вины. Я не ощущала больше сил ворожейских в своих глазах, и полицейский не видел во мне не кого иного, нежели подозреваемую. Неприятное, надо сказать, ощущение. – Я что-то не расслышал вашего имени, гражданочка. – Теперь он обращался непосредственно ко мне, когда как Егор задвинул меня дальше за свою спину, не давая и рта раскрыть.
- Она моя гостья. Работает на моей студии. Актриса Василиса Браницкая. К чему этот допрос, офицер? Мы под подозрением? Чего? Гибели моей бывшей жены? Так вы сказали, что она сама спровоцировала аварию. Или вы что-то не договариваете? – Взбесился не на шутку Егор, готовый прямо сейчас вытолкать этих двоих за дверь.
- Есть пара нюансов, которые не сходятся. На участке, где произошла авария с вашим непосредственным участием, есть дорожные камеры. Пусть на тот момент уже стемнело, но картина была видна отчетливо. Вашу машину столкнули с дороги. Та же марка, что была арендована госпожой Азаровой. Сопоставив факты, на кузове арендованного внедорожника была обнаружена краска от вашей INFINITI.
Я смотрела вслед удаляющемуся хвосту моего хорька в бледной дымке утра, продолжая истерично ловить ртом воздух. В сознании не могли уложиться последние фатальные события одного лишь часа. Выстрел, смерть Егора и его воскрешение. И, конечно же, потеря лучшего друга.
Егор продолжал в недоумении таращиться на свои руки, будто по ним мог прочесть тайну вселенной. Но нет, пусть все еще ладони испачканы землей, однако теперь без единой царапины. Все его ушибы, которые можно было наблюдать на лице и теле, судя по плачевному состоянию одежды, исчезли. И он не мог понять подобного. Никто бы не смог. Егор взглянул на меня и удивленно поднял брови.
- Ты что, с хомяком разговаривала?!...
Я уткнулась ему в грудь, цепляясь, как за соломинку во всем этом сумасшествии, за его плечи и зашлась в горьком смехе. Он только что мертвый лежал. В него стреляла его собственная жена! А его сейчас только это интересует?! И как он вообще что-то смог расслышать в таком состоянии?
- Это был хорек. Он мой друг. Но ты его спугнул. Хотя ты меня напугал куда больше. – Пыхтела я, утирая слезы об его свитер.
Как же замечательно от него пахло. Хотя нет, на самом деле от него несло бензином, влажной землей и еще чем-то механическим. Но сквозь эту мешанину я ощущала его самого. Живого. И то был лучший аромат.
- Не покидай меня больше, Егор, никогда! – Страстно шепчу, напуганная до смерти этим утром. Зажмуриваю с силой глаза, стараясь отогнать от себя образ мертвого Егора, но не получается.
- Сама первая от меня сбежала! – Вздыхает он, но чувствуя мою дрожь, он крепче прижимает меня к себе. Его губы горячие и нежные прижимаются к моему виску, и я успокаиваюсь, будто приняла целебную микстуру. – Но я же здесь. С тобой. И больше никуда не уйду. Как и ты от меня. Я люблю тебя, Василек.
Вскидываю на него зареванные глаза, в ресницах которых все еще застряли слезинки. Он не ехидничает, не смеется надо мной. Он впервые признался мне в своих чувствах, и от этих простых слов что-то прекрасное расцветает в моей душе. Словно миллион счастливых пузырьков лопаются под кожей, и крылья сотен бабочек порхают за ребрами. И воздуха мне мало, и кричать снова хочется. Но уже от радости. Однако вместо этого я шепчу, боясь спугнуть этот миг.
- Я тоже тебя люблю. Так сильно и уже давно. Я ведь думала, что потеряла тебя насовсем. Хотелось умереть здесь, рядом с тобой… Я люблю тебя… Люблю…
Он обхватывает мое лицо ладонями, глядя в мои глаза так настойчиво, так пронзительно. И видимо видит в них всю мою правду, касается своим лбом моего, замирая напротив меня, также как и я, пропуская эти секунды единения сквозь себя, растворяясь в них. Я думала, здесь все и закончится. Но ошиблась. Именно в этот миг все началось. Его губы осторожно накрыли мои, сначала нежно, но все настойчивее и сильнее, запечатывая, клеймя собой. И я не была против. Он – мой, и я – его. Так и должно быть. Вдруг отстранившись, он поднялся на ноги и рывком поставил меня. Не разжимая руки, сам повел меня к моему дому. И я безропотно пошла за ним. Куда угодно пойду, хоть в пекло прыгну. Мой мужчина. Мой мир.
- Напомни, позже раздавить эту гадину. Она больше не посмеет ворваться в нашу жизнь. – Грубо обронил Егор, перешагивая через поломанную изгородь под колесами внедорожника. И я знала, о ком он говорит. Об Альбине. Но думать о ней сейчас не буду. Не хочу.
На крыльце Егор схватил меня на руки, и я завизжала от неожиданности.
- Что ты делаешь?! – Хватаю его за плечи, окунаясь в серебро таких любимых глаз.
- Как это что? Переношу свою невесту через порог. – Самоуверенно произносит он, и я снова теряю дар речи. – Неужели ты думала, что я захочу что-то меньшее после того, как проделал такой длинный путь к тебе?!
- Эм… - Мямлю я и другим вопросом стараюсь отвлечь от столь неожиданной темы. – Кстати, где твоя машина? Что-то я не заметила ее, застрявшую посреди поля.
- Она оставила меня намного раньше. – Нехотя буркнул он, заходя со мной на руках в дом и с интересом оглядываясь по сторонам. – Где-то на обочине трассы М1. Только сдвинуть ее с места сможет теперь лишь эвакуатор.
- Ч… что? Но как?... – Новое потрясение для меня. Он что угодил в аварию?! Так вот почему он такой потрепанный.
Но Егор не дает мне задавать новые вопросы. Он проносит меня в спальню и, срывая с меня старый полушубок, начинает покрывать безумными жадными поцелуями. Я теряю нить разговора, погружаясь в ласки своего «жениха». Боже, слово-то какое! Неужели Егор всерьез намерен на что-то большее со мной?! И Филя как в воду смотрел, предсказывая мне мужа и детей?
Содрогаюсь от переполняющих меня эмоций, сама начинаю избавлять Егора от порванной куртки и такого же свитера под ней. Скорее хочу ощутить его кожу под пальцами. Хочу убедиться, что все это не сон. Мы оба здесь и сейчас, и это реальность. Он со мной. Он живой…
Задыхаюсь от его жгучих губ, от рук, что властвуют над моим телом. Я не замечаю холода в уже промерзшей избушке, и мурашки бегут по коже лишь от его прикосновений. С ним не может быть холодно. Только жарко и невыносимо приятно… Так приятно, что хочется стонать в голос все громче. И я не сдерживаю себя рядом с ним. Вижу в его глазах огонь и нетерпение. Он хочет большего. Хочет меня всю. Не только тело. Но и душу. И он получит ее, я обещаю.
- Черт, ну и холодина же у тебя! – Жалуется Егор намного позже, кутаясь рядом в пуховое одеяло и тычась холодным носом мне в грудь.
В целом эта картина просто непередаваемая. Никогда бы не смогла представить господина Князева, грозного владыку своей собственной киностудии, среди таких атрибутов деревенской жизни, как старенькое постельное белье в цветочек, скрипучие деревянные полы, глиняные горшки на окошках и печка на полкомнаты. Даже сейчас со взъерошенными темными волосами и своей смуглой кожей на сильных плечах, он кажется моделью с обложки журнала, попавший сюда по чистой случайности. Но я-то знаю правду. И от нее у меня сердце бьется чаще.
- Сразу видно – городской житель! – Смеюсь я на щекотку от его дыхания.
Легко соскакиваю с кровати и нагая на носочках мчусь к выходу, попутно подхватывая с пола сброшенный в порыве недавней страсти тулупчик. Накидываю его на голые плечи, чувствуя, как грубая шерсть царапает разгоряченную кожу. Ощущаю спиной не менее жаркий взгляд Егора и выскакиваю на улицу. Холода будто и нет, я словно в тропиках нахожусь, и это все влияние мужчины, которого я оставила в своей постели. Но задерживаться все равно не стоит, ведь ангине плевать, что меня любовь согревает. Хватаю наспех поленьев пять-шесть и мешок со щепками.
Возвращаюсь в дом и как ни в чем не бывало, будто каждый день только это и делаю, заново растопляю голландку и прыгаю в кровать к Егору. Он ворчит по поводу моих холодных коленок, но все равно ближе тянет к себе, находя горячими губами уже напряженный для него сосок. Его руки сминают кожу на моих бедрах, и я ощущаю величину его желания животом. Он снова требует моих ответных ласк, и я таю под его прикосновениями и поцелуями. В доме уютно трещит печка дровами, часы тикают на стене, а здесь, под одеялом, лишь жаркое дыхание, смешивается со стонами наслаждения. Хочу остаться здесь с ним навечно. Только в своем коконе из любви и счастья. И плевать на внешний мир, пусть подождет…
В город мы вернулись только через три дня, предоставив себе небольшой отпуск без свидетелей. Егор категорически отказался оставаться в моей избушке, желая скорее поселить меня в своих богатых чертогах. Я была согласна на все, лишь бы с ним рядом. В этом тихом уголке на краю леса все равно стало так тоскливо без Фили.
Я видела его пару раз в кустарнике на краю опушки. Но как бы я его не звала, не приманивала лакомыми кусочками сырой курицы, он не подходил ближе. Не узнавал меня, считая обычным человеком. И это не могло бить еще больнее. Так хотелось уткнуться носом в его пушистый мех, услышать его тихое хихиканье или сопение. Не будет больше этого. Мой Филимон утратил свое волшебство, все потратив на воскрешение Егора. Я должна уважать выбор моего друга. И я уважаю, но сердцем принять не могу. Он был и останется для меня самым близким существом, связью с бабушкой и этим местом.
Егор не шутил насчет своего случайно оброненного слова «невеста». У нас еще оставалось недели три-четыре до Нового Года, а после праздников можно было вернуться к работе. Но мир кино меня больше не привлекал, утратил всю свою магию новизны и непознанного. Уж слишком много нервов он мне истрепал. Чуть до разрыва сердца не довел, и в буквальном, и переносном смысле. Нет уж, куда спокойнее под прицелом фотоаппарата и на высоте подиума. Там я и предпочла остаться. Но Егор настаивал на большем. На моем образовании и карьере актрисы. Ничего, со временем он поймет меня и примет мой выбор. А пока не стану отказывать ему в столь малом. Я пообещала ему поступить в театральное училище.
Его радости не было предела. Он тут же повез меня по магазинам. И я не смогла его образумить. Только не в бутики шмоток он меня затащил. Салон сверкал драгоценностями, и я поняла, что попала всерьез и надолго. Слушать мои протесты никто не стал.
- Василиса, ты просто скажи, что тебе нравится. – Заглядывая мне в глаза, спросил Егор. И в его взгляде я прочла неуверенность. Он боялся, что я снова сбегу, оставлю его? Но это просто невозможно, ведь я приросла к нему душой навечно. И мне вовсе не нужны доказательства его любви. Я все знаю и так.
- Мне нужен только ты, не бездушные камни. – Улыбаюсь я, лаская пальцами его небритую скулу. – Если это важно для тебя, то выбери то, что нравится тебе и подари от своего сердца. Так твой подарок станет для меня наиболее значимым.
Кто тянул меня за язык?! Ведь он выбрал же! И не поскупился, упаси Боже! Платиновое кольцо с темно-коричневым камнем с россыпью бриллиантов вокруг него! Их блеск был бы виден за пять улиц вперед, а если бы в моей деревне, так вообще через все поле маяком бы освещал путь в лесу! Этот загадочный камень назывался не менее таинственно. Раухтопаз. И выбрал его Егор из-за цвета глаз моих, которые ему спать спокойно не дают уже второй год. Как только я слабо кивнула, не смея отвести глаз от его ослепительного подарка, Егор вдруг встал на одно колено и на глазах у всех людей, продавцов, покупателей и охранников, попросил стать его женой.
- Или я запру тебя в своем доме насильно, без права на досрочное освобождение. – Уже тише пригрозил он. Но я не боялась его угроз, ни тогда, ни сейчас.
- Согласная я, тиран мой киношный! – Смеясь, я бросилась его целовать, чуть не опрокинув на пол совсем.
Следующий день нашего безоблачного счастья был омрачен внезапным появлением сотрудников полиции на… нашем пороге. Привыкай, Василисушка, к волшебному слово «наше»!
- Не вполне понимаю причины вашего визита, господа. – Угрюмо спрашивал Егор их у двери, не приглашая дальше в квартиру, пока я жалась за его спиной в одной его наспех накинутой рубашке.
- Князев Егор Дмитриевич? – Спрашивал один из них, делая пометки в каких-то документах.
- Если вы пришли в его квартиру, значит, я и есть он. – Хмыкнул Егор, не отпуская моих пальцев из своего плена.
- Вам известна Азарова Альбина Марковна? – Все так же сухо вещал капитан, не обращая внимания на колкости Егора.
- До недавнего времени эта женщина была моей женой. Так что да, я знаю ее.
Я видела, как напряглась спина моего мужчины. Я обняла его за талию и уткнулась лбом ему между лопаток, туда, куда неделю назад попала пуля. Кстати, о том моменте мы больше так и не говорили. Егор решил, что он отключился от усталости, упав на меня и тем самым уберегая обоих от пули, что пролетела над нами. А я и не стала ничего дополнять. Пусть будет так. Тайна его воскрешения навсегда останется в моем сердце.
- Тогда хочу принести вам мои соболезнования. – Эти слова вернули меня в реальность настоящего, заставляя уже напрячься мое тело, и главное душу. – Ее машина была найдена в Смоленской области на трассе М1. Госпожа Азарова стала причиной крупной аварии, в которой пострадали еще три фуры. В итоге на месте погибло двое, четверо были срочно госпитализированы с серьезными ранениями в районные больницы. Среди погибших была опознана ваша бывшая жена.
Егор замер, будто громом пораженный. Но какие чувства он испытывал, оставалось для меня загадкой. Может, облегчение. Может, грусть или даже больше – скорбь. Ведь они были близки не один год. И кто я такая, чтобы сейчас злорадствовать. Да, я не знала от этой женщины ничего, кроме страха и боли. Но о мертвых либо хорошо говорят, либо никак. Вот и я промолчу.
Тем временем, офицер продолжал что-то говорить, и я постаралась абстрагироваться от потрясения и понять смысл говорившего.
- Ваша машина была отбуксирована накануне почти из того же района. И она выглядела примерно так же плачевно. Изрядно помятый, не пригодный к дальнейшей эксплуатации металлолом. Как вы объясните это? И почему вы скрылись с места аварии?
- В которой же и пострадал? – Вдруг грубо спросил Егор. – Это было мое право. Машина потеряла управление. Слетела в кювет, не задев при том никого. Я чудом остался жив, но пребывал в шоковом состоянии. Поэтому рядом с обломками меня медики и не нашли.
- Но и спустя какое-то время в больницу вы так и не обратились. Сейчас вы не выглядите как человек, попавший в серьезную автокатастрофу. – Напирал мент.
- Мне повезло. – В свою очередь набычился Егор. Я бы влезла, чтобы хоть как-то разрядить обстановку, но побоялась внимания к себе лишнего привлекать. Ведь именно я стою в центре этой драмы. Значит, Егор в аварию угодил? Боже, хорошо, что вообще жив остался и до меня сумел дойти. Вот почему тогда он так хромал!
- Не всем так везет. И куда вы так торопились, не поделитесь? Что вас объединяет в том районе? – Проницательный взор блюстителя порядка остановился на мне, заставляя мои щеки запылать от чувства вины. Я не ощущала больше сил ворожейских в своих глазах, и полицейский не видел во мне не кого иного, нежели подозреваемую. Неприятное, надо сказать, ощущение. – Я что-то не расслышал вашего имени, гражданочка. – Теперь он обращался непосредственно ко мне, когда как Егор задвинул меня дальше за свою спину, не давая и рта раскрыть.
- Она моя гостья. Работает на моей студии. Актриса Василиса Браницкая. К чему этот допрос, офицер? Мы под подозрением? Чего? Гибели моей бывшей жены? Так вы сказали, что она сама спровоцировала аварию. Или вы что-то не договариваете? – Взбесился не на шутку Егор, готовый прямо сейчас вытолкать этих двоих за дверь.
- Есть пара нюансов, которые не сходятся. На участке, где произошла авария с вашим непосредственным участием, есть дорожные камеры. Пусть на тот момент уже стемнело, но картина была видна отчетливо. Вашу машину столкнули с дороги. Та же марка, что была арендована госпожой Азаровой. Сопоставив факты, на кузове арендованного внедорожника была обнаружена краска от вашей INFINITI.
