Затем сознание поглотил спасительный обморок.
Впрочем, я назвала свое состояние слишком громким словом. Беспамятство и не думало милосердно снисходить до меня. По телу прокатывалась дрожь. Меня бросало то в жар, то в холод, с губ невольно срывались стоны. Не было сил на то, чтобы сдерживать их. Да и зачем? Ведь плохо…
Краем сознания я заметила, что мы прошли в сияющий голубой водой портал, потом раздался испуганный вопль Маришки:
- Что с ней?! – послышался какой-то шум и истеричный выкрики. – Отпусти меня! Что с Алей, ублюдки всесильные?! Что вы с ней сделали?!
- Мари, все хорошо, - спокойно проговорил Тьма.
- Ты вообще молчи! – голос девушки то скатывался до полушепота, то поднимался почти до крика, в котором отчетливо слышались слезы. - Ты обещал, сказал, что говорил с покровителем, что все нормально будет! Что она выдержит!
- Пропусти ее, - немного устало сказал Лирвейн. – Мариоль, подойди, удостоверься, что она жива и уйди, наконец, с дороги!
Лица коснулось теплое дыхание Маришки, дрожащие пальцы подруги отбросили со лба выбившуюся из косы прядь и скользнули по шее, видимо нащупывая пульс.
- Да, жива, - радостно выдохнула она. – Но, что с ней?
- То же, что и со всеми нами в свое время, - ответил стоящий рядом Мидьяр. – Адаптация организма, гормональная перестройка и прочее.
- Потому, нам нужно ею заняться, - в голосе Лира уже отчетливо слышалось раздражение. – Але сейчас больно и плохо. Лис, забери уже свою истеричку!
- Она не моя, - сдержанно ответил Тьма, но, судя по возмущенно фыркнувшей где-то в сторонке Мари, просьбу блондина выполнил.
Так что через пару минут меня опустили на постель, и на лоб легла узкая, прохладная ладонь что-то успокаивающе приговаривающей Ровены.
- Ох-х-х, - я потянулась за холодом ее руки, так как сама уже горела, но при этом было зябко и уже почти трясло.
- Нужно звать Землю, - встревоженно сказала девушка. – Я не справлюсь, ребята.
- Бесполезно, - обеспокоенно проговорил Искусник. – Она сейчас допустит только ту энергию, с которой знакома. Носителям которой доверяет. Да и… у нее этой земной силы столько, что хоть всю столичную психбольницу вылечить можно! Нельзя тут магией.
- А что ты предлагаешь?! – зло рыкнул Лир. Он все это время не выпускал мою руку, нервно поглаживая ладонь.
- Давайте травы сначала попробуем,- неуверенно протянула фейри. – Сейчас спрошу у Аэрлиса.
- Быстро!
После она вернулась с какой-то горькой гадостью, но мне уже было не до всего. Оставался только безумный иссушающий жар и озноб, охватывающий в следующий миг. Тьма под закрытыми веками, взрывающаяся ослепительным Светом через секунду. Больно!
Успокаивающий голос, ласковые руки и прохлада от сильного тела рядом. Не горячо и не холодно. Восхитительно. Поэтому я кошкой льнула именно к нему, прикосновения остальных были неприятны.
- Что делать будем? – раздался усталый мужской голос.
Так как мне было жарко, то к нему я стремилась быть как можно ближе. Через минуту уже перелезла на колени.
- Не знаю, Ярр, - ответила ему девушка. – Перепробовали, кажется, все, что можно.
- Ее реально привести в чувство? – вдруг спросил тот, кто держал меня на коленях и совершенно не возражал против того, что я за последнее время незаметно стащила с него камзол и расплела косу.
- Она и так в них, - тихо рассмеялась Ровена. – А вот в разуме вряд ли. Но я споила ей ниссу, так что скоро должна прийти в себя. Хотя предупреждаю сразу, полностью нормальной она не будет. Сейчас у нашей девочки начинается вторая стадия и, судя по тому, что она тебя уже раздевает, в том, на что ориентирован организм, можно не сомневаться!
- Ро, у нее были мужчины? – судя по всему это Ярр.
- Нет, - грустно ответила фейри. – Иначе таких проблем бы мы сейчас не имели. Эм… ребята.
- Что? – дружно поинтересовались мужчины.
- У меня к вам не очень приличное предложение, - смущенно начала фейри. – Вообще, чтобы все хоть относительно пришло в норму, ей просто нужна разрядка. И все…
- И что? – ехидно уточнил Лирвейн, перехватывая меня поудобнее и пытаясь положить на постель. Ложиться я не хотела и клещом вцепилась не только в одежду такого приятного сейчас ледышки, но и в белые волосы.
- Мужик нам нужен! – рявкнула выведенная из себя Княгиня. – Желательно прямо сейчас!
- При всей моей неоднократно воспетой тобой беспринципности я на такое не пойду! – возмутился Водник и попытался встать, но тут же зашипел от боли, потому как, по мере отдаления от желанной прохлады, мне становилось хуже, а стало быть, анестезию следовало вернуть. Волосы волшебника все еще оставались у меня в руке, и я, недолго думая, за них и дернула. Лир с руганью свалился на кровать. Я быстренько подползла к нему ближе, обняла, уткнулась носом в грудь и блаженно вздохнула. Теперь хорошо.
Раздался дружный смех остальных Хранителей.
- Хватит ржать, - не оценил искреннего веселья блондин. – Что мне с ней теперь делать?!
- А то тебе неизвестно? – иронично поинтересовался Мидьяр. – Более того, уже и практика имеется, насколько я знаю.
- Короче, мне это все надоело! – решительно произнесла Светоч. – Оставь ненужные моральные терзания! Сам знаешь, невинной она может остаться и после этого. Но хм... расслабиться девочке надо. Считай себя врачом!
- Иди ты!
- И пойду, - согласилась фейри. – Но вообще, есть запасной вариант… Рыжий такой. Учились вы с ним вместе. Всего-то и делов - отправить Альку к нему. И все…
- Все вон! – зло рыкнул Лирвейн.
- Как скажешь, как скажешь, - пропела бессовестная провокаторша, и вскоре за Светом и Грезами захлопнулась дверь.
Минуту мы лежали спокойно. Не знаю, о чем думал Хранитель, но мне было хорошо и ничего менять не хотелось. Вот только постепенно становилось все жарче, и я начала совершенно машинально расстегивать рубашку блондина. А что? Там прохладная кожа. Только ладошки положить и все.
- И что же мне с тобой делать-то? – задумчиво протянул он, не препятствуя тому, что я его раздевала.- Вернее, что делать-то известно. А вот как потом нам с тобой жить?
- Жарко, - доверительно сообщила я и взялась за пуговки своего платья, мимолетом порадовавшись, что они спереди.
- Эм…пока не надо, - перехватил мои руки Лир.
- Надо! – не согласилась с ним. – Хотя правильно! Они маленькие, у меня из пальцев выскальзывают, и под грудью самой трудно расстегивать. – Выпятила свой полноценный третий, задумчиво осмотрела и полушепотом закончила. – Потому что не видно!
Мужчина со стоном уткнулся мне в плечо и затрясся от смеха. Я была не против. Так же ближе, а значит прохладнее. Только обнять понадежнее, чтобы так сразу не сбежал в случае чего.
- Пусти, - спустя минуту дернулся блондин.
- Неа.
- Мне дышать нечем!
- Мне тоже, если ты отстраняешься, - честно призналась я. – Сложно, мучительно. Не пущу.
- Пуговички расстегну, - предложил «взятку» беловолосый.
- Ну, хорошо, - все же решила поверить я. – Наверху я сама справлюсь, надо просто платье снять помочь.
- Это еще зачем? – ошарашенно спросил Лир.
- Жарко, - как маленькому в десятый раз повторила я. – У меня вся спина мокрая. И все горячее становится… все хуже.
- Не понимаешь, что творишь, - внезапно охрипшим голосом сказал Лирвейн. Волшебник сжал руки плотнее на моей талии, прижимая к себе. - Я ведь могу и не сдержаться…
- А зачем? – простодушно поинтересовалась. – Тут и не надо. Сейчас я сяду, все расстегну, а ты снимешь.
- Алечка, если я сниму, то не только это, - обманчиво ласково начал Водник.
- Ты прав, - после секундного раздумья согласилась я. – Еще и чулки можно! – спихнула с себя мага, встала на четвереньки. – А то и ноги вспотели.
- Лежи! – меня толкнули в бок, и я упала обратно на покрывало, перевернулась на спину и подавилась возмущением. Мужчина навис надо мной и сверкнул серыми глазами. – Будут тебе… чулочки. И платье! – тут он склонился, коротко и страстно поцеловал. Потом скользнул губами к скуле и мурлычуще закончил: – Снятые!
- Эм… - завозилась. – С чулками я и сама могу.
- Поздно, - опалил горячим дыханием шею мужчина. – Это премиальные. За выдержку.
Как ни странно его жар не был мне неприятным. Наоборот… казался нужным. Сейчас я начинала мерзнуть, и прижаться к нему за теплом мне хотелось еще больше, чем за прохладой.
- Стоп!
- Что? – недовольно спросил оторвавшийся от моей шеи Хранитель.
- Мне зябко, - жалобно протянула я. – Оставь в покое платье, раздевание отменяется. Где твой камзол?
- А зачем тебе камзол? – вкрадчиво осведомился мужчина, скользнув руками по талии, бедру и смяв ткань юбки.
- Не поднимай! – шикнула на него я. – Мне холодно.
- Я согрею.
- Так это когда! И вообще. Я хочу под одеяло!
На это заявление Лир опять согнулся от смеха. Лег на спину и рывком опрокинул успевшую встать меня обратно.
- Вот и как мне с тобой себя вести? – задумчиво спросил он. – Цель у нас вполне определенная. У меня вернее. Весьма приятная, я бы сказал. Тут, правда, только для тебя.
- А что за цель, и почему только для меня? – перевернулась, положила руки на грудь мужчины, опустила на них голову и задумчиво посмотрела на Хранителя.
- Да как бы… - тут он запнулся. - Мне тоже может быть хорошо, но разве что морально. И то, только в процессе, так сказать…
- А мне будет хорошо и морально и физически? - наивно осведомилась я.
- Чтобы не было очень плохо, я просто обязан устроить так, чтобы тебе было хорошо, - обтекаемо ответил блондин.
- Ничего не понятно.
- Сделаем проще, - выдохнул он мне прямо в губы.
- Лир? – я быстро прижала пальцы к его рту. – Расскажи мне.
- О чем? – недоуменно хлопнул ресницами Водник.
- Как ты ко мне относишься? – придвинулась ближе, спрятала лицо у него на груди, обняла за шею.
- Хорошие у тебя вопросы, - вздохнул Лирвейн и медленно провел ладонью по спине. Я неосознанно изогнулась в попытке продлить прикосновение. – Неоднозначно отношусь, Аля.
- Ты откровенен сегодня… И ведешь себя не так, как обычно.
- А я, наверное, трус, - горько рассмеялся мужчина. – Видишь ли, у той настойки, что споила тебе Ро, есть несколько любопытных свойств. Кроме того, что на некоторое время успокаивает и проясняет сознание, она и память отшибает весьма неплохо. Завтра ты толком ничего не вспомнишь из этой ночи.
- Обидно, - переместила руку выше по его шее и зарылась пальцами в прохладные волосы.
- А мне немного легче, – почти неслышно ответил он.
- Ты не трус, ты страус, - пришла к уже привычному выводу.
- В чем-то ты права, - кивнул Лирвейн. – Но видишь ли, Аля… Если бы ты не была Императрицей, то все было бы намного проще. А так… Я орвир. Орки однолюбы. Мы не сразу влюбляемся, но если это случилось… Это чувство - высший дар и проклятие. Потому что, если что-то идет не так – мужчина сходит с ума. Мне не хочется.
- Как все сложно.
- Да. И самое отвратное, что половину пути я уже прошел, - пальцы Хранителя чертили невесомые узоры на моей пояснице, от чего по телу пробегала легкая дрожь, теплое дыхание шевелило волосы на виске. – Или вновь самообман…
А на меня вдруг навалилась свинцовая усталость, глаза закрывались сами.
- Я спать хочу, - сонно поведала мужчине.
- Ожидаемо, - чуть крепче обнял меня он. – Фаза вторая.
- А какая третья? – уже в полусне спросила я.
Ответ я уже не расслышала. Только ощутила, что он накрыл нас одеялом.
Некоторое время, и правда, спала. А затем, как горючим плеснули на почти остывшие угли, и сила во мне взметнулась ярким пламенем, заставив выгнуться дугой и тихо застонать от боли. Огонь сливался с Ветром, переплетался, они питали друг друга, испепеляли меня. Все что оставалось это бессильно метаться по постели, ощущая, как по щекам текут слезы, и до боли в ладонях сжимать кулаки, чтобы не сорваться на крик.
Потом все на миг успокоилось, и я затихла в объятиях мужчины, только сейчас осознав, что он все это время пытался меня как-то привести в чувство.
Но позже меня накрыло обжигающим, ярким, невыносимым Светом, таким мучительным, что упавшую следом Тьму я сначала восприняла как освобождение. Пока она не стала страшной и холодной.
Из этого плена меня вырвал треск рвущейся одежды, а потом я ощутила теплые руки на теперь уже обнаженных плечах.
- Слушай меня внимательно, - раздался резкий голос. – Силы много. Слишком много, ты в ней тонешь.
- Да, - бессмысленно и почти не осознавая, что он говорит.
- Нужно уравновесить все. Лишнее должно перегореть. Потому расслабься и получай удовольствие!
Эта фраза до моего измученного сознания все-таки дошла, и я даже решила уточнить, что же конкретно Лирвейн имеет в виду, но не успела, так как рот мне закрыли страстным поцелуем.
Дальнейшее слилось в одном водовороте эмоций. Ни одного связного воспоминания или мысли. Как звезда, гибнущая за горизонтом событий, я забывалась, гасла в его руках. Но это приносило освобождение.
Среди полыхающего перед глазами марева всего радужного спектра силы ощущала, что по телу скользят прохладные ладони. От рук блондина внутренний жар, рожденный стихиями, отступал, на миг становилось спокойно и легко, но следом приходило иное.
Я осознаю, что на теле остались только короткие панталоны и сорочка, но и ее бретельки медленно спускает с плеч сидящий за моей спиной блондин. Дрожь, рожденная уже не болью и страхом, а иным, непонятным чувством, которое заставляло меня подаваться грудью навстречу легшей на нее руке, изгибать шею под поцелуями, самой скользить ладонями по бедрам мужчины. Правда, этого мне практически не позволили, сразу же вернув руки на живот.
Во время следующего прояснения я осознала, что уже сижу к нему лицом, лихорадочно перебираю гладкий шелк волос, прижимаюсь обнаженной грудью и жадно отвечаю на поцелуй. Скул касается светлая даже во тьме прядь его волос, окутывая меня сводящим с ума ароматом мороза и хвои. Он отрывается от моих губ, и десяток секунд мы просто пытаемся хоть немного выровнять дыхание. Но в груди снова разгорелся пожар, и я вновь потянулась к нему, как к лекарству от боли и беспамятства. Но он мягко отстранился, прижался губами ко лбу. Я на миг замерла и прикрыла глаза, позволяя себе прочувствовать эти легчайшие прикосновения. Нежность временами вызывает еще большую дрожь и нетерпение, чем самая жгучая страсть…
Водник скользнул к виску и секундой позже осторожно прикусил мочку уха, вызвав мое потрясенное «Ох!». Ощущения были обострены до предела. По голой спине вниз прогулялись пальцы мужчины, и я прикусила губу, сдержав стон.
Создатель, почему так чутко реагирую?
Руки Лира на миг сжались крепче, я услышала прерывистый вздох.
А дальше была лишь приятно обжигающая патока желания, прохладные простыни под спиной… или животом, когда горячие губы мужчины задумчиво изучали мою спину и все что ниже. Прерывистое дыхание и эхом отдающийся в ушах пульс, короткие стоны, которые было уже невозможно сдержать… да он бы и не позволил.
Последняя одежда, плавно сползающая со скользкого покрывала на ковер, легкое прояснение разума и запоздалое смущение. Тихий смех, дрожью отдающийся в теле, чересчур смелые руки и губы, и уже нет желания даже подумать «нет».
В какой-то момент смущение все же взяло свое, и я попыталась остановить это безумие. Но сверху опустился он, и ощущение обнаженной груди мужчины отозвалось томлением внизу живота, что заставило непроизвольно изогнуться и на секунду прижаться ягодицами к его бедрам.
Впрочем, я назвала свое состояние слишком громким словом. Беспамятство и не думало милосердно снисходить до меня. По телу прокатывалась дрожь. Меня бросало то в жар, то в холод, с губ невольно срывались стоны. Не было сил на то, чтобы сдерживать их. Да и зачем? Ведь плохо…
Краем сознания я заметила, что мы прошли в сияющий голубой водой портал, потом раздался испуганный вопль Маришки:
- Что с ней?! – послышался какой-то шум и истеричный выкрики. – Отпусти меня! Что с Алей, ублюдки всесильные?! Что вы с ней сделали?!
- Мари, все хорошо, - спокойно проговорил Тьма.
- Ты вообще молчи! – голос девушки то скатывался до полушепота, то поднимался почти до крика, в котором отчетливо слышались слезы. - Ты обещал, сказал, что говорил с покровителем, что все нормально будет! Что она выдержит!
- Пропусти ее, - немного устало сказал Лирвейн. – Мариоль, подойди, удостоверься, что она жива и уйди, наконец, с дороги!
Лица коснулось теплое дыхание Маришки, дрожащие пальцы подруги отбросили со лба выбившуюся из косы прядь и скользнули по шее, видимо нащупывая пульс.
- Да, жива, - радостно выдохнула она. – Но, что с ней?
- То же, что и со всеми нами в свое время, - ответил стоящий рядом Мидьяр. – Адаптация организма, гормональная перестройка и прочее.
- Потому, нам нужно ею заняться, - в голосе Лира уже отчетливо слышалось раздражение. – Але сейчас больно и плохо. Лис, забери уже свою истеричку!
- Она не моя, - сдержанно ответил Тьма, но, судя по возмущенно фыркнувшей где-то в сторонке Мари, просьбу блондина выполнил.
Так что через пару минут меня опустили на постель, и на лоб легла узкая, прохладная ладонь что-то успокаивающе приговаривающей Ровены.
- Ох-х-х, - я потянулась за холодом ее руки, так как сама уже горела, но при этом было зябко и уже почти трясло.
- Нужно звать Землю, - встревоженно сказала девушка. – Я не справлюсь, ребята.
- Бесполезно, - обеспокоенно проговорил Искусник. – Она сейчас допустит только ту энергию, с которой знакома. Носителям которой доверяет. Да и… у нее этой земной силы столько, что хоть всю столичную психбольницу вылечить можно! Нельзя тут магией.
- А что ты предлагаешь?! – зло рыкнул Лир. Он все это время не выпускал мою руку, нервно поглаживая ладонь.
- Давайте травы сначала попробуем,- неуверенно протянула фейри. – Сейчас спрошу у Аэрлиса.
- Быстро!
После она вернулась с какой-то горькой гадостью, но мне уже было не до всего. Оставался только безумный иссушающий жар и озноб, охватывающий в следующий миг. Тьма под закрытыми веками, взрывающаяся ослепительным Светом через секунду. Больно!
Успокаивающий голос, ласковые руки и прохлада от сильного тела рядом. Не горячо и не холодно. Восхитительно. Поэтому я кошкой льнула именно к нему, прикосновения остальных были неприятны.
- Что делать будем? – раздался усталый мужской голос.
Так как мне было жарко, то к нему я стремилась быть как можно ближе. Через минуту уже перелезла на колени.
- Не знаю, Ярр, - ответила ему девушка. – Перепробовали, кажется, все, что можно.
- Ее реально привести в чувство? – вдруг спросил тот, кто держал меня на коленях и совершенно не возражал против того, что я за последнее время незаметно стащила с него камзол и расплела косу.
- Она и так в них, - тихо рассмеялась Ровена. – А вот в разуме вряд ли. Но я споила ей ниссу, так что скоро должна прийти в себя. Хотя предупреждаю сразу, полностью нормальной она не будет. Сейчас у нашей девочки начинается вторая стадия и, судя по тому, что она тебя уже раздевает, в том, на что ориентирован организм, можно не сомневаться!
- Ро, у нее были мужчины? – судя по всему это Ярр.
- Нет, - грустно ответила фейри. – Иначе таких проблем бы мы сейчас не имели. Эм… ребята.
- Что? – дружно поинтересовались мужчины.
- У меня к вам не очень приличное предложение, - смущенно начала фейри. – Вообще, чтобы все хоть относительно пришло в норму, ей просто нужна разрядка. И все…
- И что? – ехидно уточнил Лирвейн, перехватывая меня поудобнее и пытаясь положить на постель. Ложиться я не хотела и клещом вцепилась не только в одежду такого приятного сейчас ледышки, но и в белые волосы.
- Мужик нам нужен! – рявкнула выведенная из себя Княгиня. – Желательно прямо сейчас!
- При всей моей неоднократно воспетой тобой беспринципности я на такое не пойду! – возмутился Водник и попытался встать, но тут же зашипел от боли, потому как, по мере отдаления от желанной прохлады, мне становилось хуже, а стало быть, анестезию следовало вернуть. Волосы волшебника все еще оставались у меня в руке, и я, недолго думая, за них и дернула. Лир с руганью свалился на кровать. Я быстренько подползла к нему ближе, обняла, уткнулась носом в грудь и блаженно вздохнула. Теперь хорошо.
Раздался дружный смех остальных Хранителей.
- Хватит ржать, - не оценил искреннего веселья блондин. – Что мне с ней теперь делать?!
- А то тебе неизвестно? – иронично поинтересовался Мидьяр. – Более того, уже и практика имеется, насколько я знаю.
- Короче, мне это все надоело! – решительно произнесла Светоч. – Оставь ненужные моральные терзания! Сам знаешь, невинной она может остаться и после этого. Но хм... расслабиться девочке надо. Считай себя врачом!
- Иди ты!
- И пойду, - согласилась фейри. – Но вообще, есть запасной вариант… Рыжий такой. Учились вы с ним вместе. Всего-то и делов - отправить Альку к нему. И все…
- Все вон! – зло рыкнул Лирвейн.
- Как скажешь, как скажешь, - пропела бессовестная провокаторша, и вскоре за Светом и Грезами захлопнулась дверь.
Минуту мы лежали спокойно. Не знаю, о чем думал Хранитель, но мне было хорошо и ничего менять не хотелось. Вот только постепенно становилось все жарче, и я начала совершенно машинально расстегивать рубашку блондина. А что? Там прохладная кожа. Только ладошки положить и все.
- И что же мне с тобой делать-то? – задумчиво протянул он, не препятствуя тому, что я его раздевала.- Вернее, что делать-то известно. А вот как потом нам с тобой жить?
- Жарко, - доверительно сообщила я и взялась за пуговки своего платья, мимолетом порадовавшись, что они спереди.
- Эм…пока не надо, - перехватил мои руки Лир.
- Надо! – не согласилась с ним. – Хотя правильно! Они маленькие, у меня из пальцев выскальзывают, и под грудью самой трудно расстегивать. – Выпятила свой полноценный третий, задумчиво осмотрела и полушепотом закончила. – Потому что не видно!
Мужчина со стоном уткнулся мне в плечо и затрясся от смеха. Я была не против. Так же ближе, а значит прохладнее. Только обнять понадежнее, чтобы так сразу не сбежал в случае чего.
- Пусти, - спустя минуту дернулся блондин.
- Неа.
- Мне дышать нечем!
- Мне тоже, если ты отстраняешься, - честно призналась я. – Сложно, мучительно. Не пущу.
- Пуговички расстегну, - предложил «взятку» беловолосый.
- Ну, хорошо, - все же решила поверить я. – Наверху я сама справлюсь, надо просто платье снять помочь.
- Это еще зачем? – ошарашенно спросил Лир.
- Жарко, - как маленькому в десятый раз повторила я. – У меня вся спина мокрая. И все горячее становится… все хуже.
- Не понимаешь, что творишь, - внезапно охрипшим голосом сказал Лирвейн. Волшебник сжал руки плотнее на моей талии, прижимая к себе. - Я ведь могу и не сдержаться…
- А зачем? – простодушно поинтересовалась. – Тут и не надо. Сейчас я сяду, все расстегну, а ты снимешь.
- Алечка, если я сниму, то не только это, - обманчиво ласково начал Водник.
- Ты прав, - после секундного раздумья согласилась я. – Еще и чулки можно! – спихнула с себя мага, встала на четвереньки. – А то и ноги вспотели.
- Лежи! – меня толкнули в бок, и я упала обратно на покрывало, перевернулась на спину и подавилась возмущением. Мужчина навис надо мной и сверкнул серыми глазами. – Будут тебе… чулочки. И платье! – тут он склонился, коротко и страстно поцеловал. Потом скользнул губами к скуле и мурлычуще закончил: – Снятые!
- Эм… - завозилась. – С чулками я и сама могу.
- Поздно, - опалил горячим дыханием шею мужчина. – Это премиальные. За выдержку.
Как ни странно его жар не был мне неприятным. Наоборот… казался нужным. Сейчас я начинала мерзнуть, и прижаться к нему за теплом мне хотелось еще больше, чем за прохладой.
- Стоп!
- Что? – недовольно спросил оторвавшийся от моей шеи Хранитель.
- Мне зябко, - жалобно протянула я. – Оставь в покое платье, раздевание отменяется. Где твой камзол?
- А зачем тебе камзол? – вкрадчиво осведомился мужчина, скользнув руками по талии, бедру и смяв ткань юбки.
- Не поднимай! – шикнула на него я. – Мне холодно.
- Я согрею.
- Так это когда! И вообще. Я хочу под одеяло!
На это заявление Лир опять согнулся от смеха. Лег на спину и рывком опрокинул успевшую встать меня обратно.
- Вот и как мне с тобой себя вести? – задумчиво спросил он. – Цель у нас вполне определенная. У меня вернее. Весьма приятная, я бы сказал. Тут, правда, только для тебя.
- А что за цель, и почему только для меня? – перевернулась, положила руки на грудь мужчины, опустила на них голову и задумчиво посмотрела на Хранителя.
- Да как бы… - тут он запнулся. - Мне тоже может быть хорошо, но разве что морально. И то, только в процессе, так сказать…
- А мне будет хорошо и морально и физически? - наивно осведомилась я.
- Чтобы не было очень плохо, я просто обязан устроить так, чтобы тебе было хорошо, - обтекаемо ответил блондин.
- Ничего не понятно.
- Сделаем проще, - выдохнул он мне прямо в губы.
- Лир? – я быстро прижала пальцы к его рту. – Расскажи мне.
- О чем? – недоуменно хлопнул ресницами Водник.
- Как ты ко мне относишься? – придвинулась ближе, спрятала лицо у него на груди, обняла за шею.
- Хорошие у тебя вопросы, - вздохнул Лирвейн и медленно провел ладонью по спине. Я неосознанно изогнулась в попытке продлить прикосновение. – Неоднозначно отношусь, Аля.
- Ты откровенен сегодня… И ведешь себя не так, как обычно.
- А я, наверное, трус, - горько рассмеялся мужчина. – Видишь ли, у той настойки, что споила тебе Ро, есть несколько любопытных свойств. Кроме того, что на некоторое время успокаивает и проясняет сознание, она и память отшибает весьма неплохо. Завтра ты толком ничего не вспомнишь из этой ночи.
- Обидно, - переместила руку выше по его шее и зарылась пальцами в прохладные волосы.
- А мне немного легче, – почти неслышно ответил он.
- Ты не трус, ты страус, - пришла к уже привычному выводу.
- В чем-то ты права, - кивнул Лирвейн. – Но видишь ли, Аля… Если бы ты не была Императрицей, то все было бы намного проще. А так… Я орвир. Орки однолюбы. Мы не сразу влюбляемся, но если это случилось… Это чувство - высший дар и проклятие. Потому что, если что-то идет не так – мужчина сходит с ума. Мне не хочется.
- Как все сложно.
- Да. И самое отвратное, что половину пути я уже прошел, - пальцы Хранителя чертили невесомые узоры на моей пояснице, от чего по телу пробегала легкая дрожь, теплое дыхание шевелило волосы на виске. – Или вновь самообман…
А на меня вдруг навалилась свинцовая усталость, глаза закрывались сами.
- Я спать хочу, - сонно поведала мужчине.
- Ожидаемо, - чуть крепче обнял меня он. – Фаза вторая.
- А какая третья? – уже в полусне спросила я.
Ответ я уже не расслышала. Только ощутила, что он накрыл нас одеялом.
Некоторое время, и правда, спала. А затем, как горючим плеснули на почти остывшие угли, и сила во мне взметнулась ярким пламенем, заставив выгнуться дугой и тихо застонать от боли. Огонь сливался с Ветром, переплетался, они питали друг друга, испепеляли меня. Все что оставалось это бессильно метаться по постели, ощущая, как по щекам текут слезы, и до боли в ладонях сжимать кулаки, чтобы не сорваться на крик.
Потом все на миг успокоилось, и я затихла в объятиях мужчины, только сейчас осознав, что он все это время пытался меня как-то привести в чувство.
Но позже меня накрыло обжигающим, ярким, невыносимым Светом, таким мучительным, что упавшую следом Тьму я сначала восприняла как освобождение. Пока она не стала страшной и холодной.
Из этого плена меня вырвал треск рвущейся одежды, а потом я ощутила теплые руки на теперь уже обнаженных плечах.
- Слушай меня внимательно, - раздался резкий голос. – Силы много. Слишком много, ты в ней тонешь.
- Да, - бессмысленно и почти не осознавая, что он говорит.
- Нужно уравновесить все. Лишнее должно перегореть. Потому расслабься и получай удовольствие!
Эта фраза до моего измученного сознания все-таки дошла, и я даже решила уточнить, что же конкретно Лирвейн имеет в виду, но не успела, так как рот мне закрыли страстным поцелуем.
Дальнейшее слилось в одном водовороте эмоций. Ни одного связного воспоминания или мысли. Как звезда, гибнущая за горизонтом событий, я забывалась, гасла в его руках. Но это приносило освобождение.
Среди полыхающего перед глазами марева всего радужного спектра силы ощущала, что по телу скользят прохладные ладони. От рук блондина внутренний жар, рожденный стихиями, отступал, на миг становилось спокойно и легко, но следом приходило иное.
Я осознаю, что на теле остались только короткие панталоны и сорочка, но и ее бретельки медленно спускает с плеч сидящий за моей спиной блондин. Дрожь, рожденная уже не болью и страхом, а иным, непонятным чувством, которое заставляло меня подаваться грудью навстречу легшей на нее руке, изгибать шею под поцелуями, самой скользить ладонями по бедрам мужчины. Правда, этого мне практически не позволили, сразу же вернув руки на живот.
Во время следующего прояснения я осознала, что уже сижу к нему лицом, лихорадочно перебираю гладкий шелк волос, прижимаюсь обнаженной грудью и жадно отвечаю на поцелуй. Скул касается светлая даже во тьме прядь его волос, окутывая меня сводящим с ума ароматом мороза и хвои. Он отрывается от моих губ, и десяток секунд мы просто пытаемся хоть немного выровнять дыхание. Но в груди снова разгорелся пожар, и я вновь потянулась к нему, как к лекарству от боли и беспамятства. Но он мягко отстранился, прижался губами ко лбу. Я на миг замерла и прикрыла глаза, позволяя себе прочувствовать эти легчайшие прикосновения. Нежность временами вызывает еще большую дрожь и нетерпение, чем самая жгучая страсть…
Водник скользнул к виску и секундой позже осторожно прикусил мочку уха, вызвав мое потрясенное «Ох!». Ощущения были обострены до предела. По голой спине вниз прогулялись пальцы мужчины, и я прикусила губу, сдержав стон.
Создатель, почему так чутко реагирую?
Руки Лира на миг сжались крепче, я услышала прерывистый вздох.
А дальше была лишь приятно обжигающая патока желания, прохладные простыни под спиной… или животом, когда горячие губы мужчины задумчиво изучали мою спину и все что ниже. Прерывистое дыхание и эхом отдающийся в ушах пульс, короткие стоны, которые было уже невозможно сдержать… да он бы и не позволил.
Последняя одежда, плавно сползающая со скользкого покрывала на ковер, легкое прояснение разума и запоздалое смущение. Тихий смех, дрожью отдающийся в теле, чересчур смелые руки и губы, и уже нет желания даже подумать «нет».
В какой-то момент смущение все же взяло свое, и я попыталась остановить это безумие. Но сверху опустился он, и ощущение обнаженной груди мужчины отозвалось томлением внизу живота, что заставило непроизвольно изогнуться и на секунду прижаться ягодицами к его бедрам.
