Пролог
– Ну, кто следующий? – похабно ощерил желтые кривые зубы здоровенный мужик, демонстративно застегивая ширинку. – Я ее как раз усмирил, больше не дергается! Давно я таких холеных сучек не трахал.
На его плече отчетливо была видна татуировка, указывающая на принадлежность к одной из многочисленных уличных банд.
– Да ты такой, как она, в жизни не имел. Только потаскух и утюжил! – заржал другой, направляясь в ту комнату, из которой только вышел первый.
Через минуту он вылетел обратно.
– Твою мать, ублюдок, ты ее прикончил! – заорал он.
– Да ладно! Я только чуть придушил, чтобы не дергалась и не вопила! Посмотри лучше, – огрызнулся первый.
– Чего мне смотреть, я что, мертвых баб не видел? Она мертвее не бывает! Ты, урод криворукий, мне весь кайф обломал! Я тебя, сука, покалечу! – бесился второй бандит.
– Чего вы тут вопите? – вошел привлеченный шумом лидер банды.
– Этот ушлепок криворукий придушил телку, а я ее поиметь не успел!
– Ну, придушил и придушил, кончайте тут орать, пока нас федералы не накрыли. Берите все барахло и давайте валить!
В этот момент из комнаты, где лежало тело женщины, раздалось тихое хныканье и попискивание.
– Ну вот, а ты говоришь, придушил! – усмехнулся желтозубый.
Обиженный бандит сунулся обратно.
– Твою ж! Тут ребенок! Как вы его не заметили вообще?
– А он нам нужен? – огрызнулся амбал. – Сейчас младенца не вывезти из города на продажу, кругом заграждения!
– Ну, мля, жалко же! – неуверенно ответил мужчина, так и не показываясь остальным.
Главарь размашистым шагом вошел в комнату и безразлично переступил через распростертое на полу тело растерзанной молодой женщины.
– Пошли, Лысый! Чего ты застрял?! – рявкнул он.
Он застал члена своей банды уставившимся на лежащего в колыбели младенца. Большие лучистые глаза малышки переходили с одного жуткого мужчины на другого.
– Черт, ну и взгляд, – лидер банды невольно передернулся. – Что это еще за херня такая?
– Ты тоже заметил? – удивительно тихо спросил первый. – Такое чувство, что тебя наизнанку выворачивает. Аж мурашки по коже.
– Давай, на хер, валим отсюда, – главарь тоже непроизвольно понизил голос.
– Но если бросим, она наверняка помрет, пока спасатели придут, – неуверенно возразил первый.
– И что? Что нам с этим делать предлагаешь? Пойти к полицейским и сказать, что мы оттрахали и прикончили ее мамашу, поэтому хотим пристроить это отродье в добрые руки? – если мужчина и хотел звучать зло, то у него не слишком получалось под этим лучистым детским взглядом. – Но если хочешь возиться, то бери ее сам и тащи! Только не вздумай нас всех запалить.
Главарь, сделав над собой усилие, развернулся и буквально сбежал из комнаты.
***
Пять лет спустя
– С чего вы взяли, что эта девчонка заслуживает нашего внимания, брат? Она выглядит совершено обыкновенной.
«Разве только поразительно красивой», – подумал огромный мужчина, одетый в ярко синюю форму с необычными серебряными нашивками.
Девочка примерно пяти лет повернулась в его сторону и посмотрела на него огромными глазищами цвета великолепного желтого топаза, искристыми, точно идеально ограненные кристаллы. Мужчина невольно вздрогнул. От этого взгляда словно открывалось что-то глубоко внутри. Какая- то дверь, в которую ни у кого не было доступа уже много-много лет. Золотисто-каштановые, чуть завитые на концах волосы растрепались из косички и обрамляли бледненькое личико с очень тонкими, буквально филигранными чертами. Яркое полуденное солнце играло этими непослушными завитками, придавая им тысячу сверкающих оттенков. Одета девочка была в бывшее когда-то, видимо, голубым, а теперь неопределенного цвета застиранное платьице, знавшее наверняка немало обладателей и которое было ей немного велико.
Девчушку толкнули играющие рядом мальчишки-ровесники, и она, не удержавшись на ногах, плюхнулась на попку, разрывая их зрительный контакт. Мужчина видел, как задрожали ее губы, но слезы не пробились на поверхность. В приюте дети быстро понимают, что никому нет дела до их слез и обид, и поэтому нет смысла лить эту теплую воду. Сжав кулачки, девочка вскочила и помчалась, явно намереваясь отомстить неуклюжим обидчикам. В своем смехотворном, но совершенно настоящем гневе она казалась еще красивее.
– Так что же вы разглядели в этом милом создании, кроме того, что через какие-то лет десять-пятнадцать она начнет сводить с ума всех особей противоположного пола своей красотой? – Но тут старая затаенная обида кольнула в сердце, и губы мужчины презрительно искривились. – Или пойдет по рукам и станет шлюхой, каких мало. Спрос ей, пока не истаскается, точно обеспечен. На ней есть какие-то отметины, странные родимые пятна, знаки?
– Нет, господин майор. Отметин нет. Ни единой.
– Она проявляет несвойственную своему возрасту силу или агрессию?
– Нет. Ничего подобного. Эмма – поразительно добрый и покладистый ребенок.
– Тогда зачем вы меня вызвали? – на лице майора промелькнула гримаса усталого безразличия.
– Дело в том, что мы заметили, что Эмма всегда знает, где находятся вещи, которые ей нужны. И для нее не существуют преград в виде запертых дверей и самых хитроумных замков, если ей чего-то хочется.
– Уточните, – мужчина весь подобрался и впился в девчушку взглядом.
– Сначала мы заметили, что ее невозможно запереть – нигде и никогда. Она просто выходит в любую замкнутую дверь, словно там и нет замка. Похоже, ей и в голову даже не приходит, что это препятствие. Потом стало понятно, что от нее совершенно бесполезно прятать игрушки или сладости. Если ей что-то нужно, то, где бы это ни находилось, Эмма находит искомое. Наши няньки уже даже стали использовать ее в качестве некоего поискового устройства для пропавших или забытых где-то вещей. Как только она понимает, о каком предмете идет речь, то немедленно находит его без всяких заминок и раздумий.
– Вот, значит, как. Очень интересно. Как давно вы заметили способности девчонки? – тон мужчины в форме стал строго деловым.
– Они проявились где-то год назад. И становятся все отчетливей, – говоря это, монах запнулся.
– Почему сообщили только сейчас? – жестко спросил майор.
– Мы просто… – замямлил брат, нервно теребя одежду. – Она же еще совсем малышка. Мы просто хотели, чтобы она имела шанс подольше побыть просто ребенком.
– Брат мой, – в голосе майора уже прорезалось явное раздражение, – видимо, вы кое-чего так и не поняли. Она и ей подобные никакие не милые детки. Они порождения чудовищ, мерзкие отродья тех, кто приходит в наш мир без приглашения. Если их не взять в оборот как можно раньше, вся мерзость вылезет из них наружу, как только они ощутят свою силу по-настоящему. И тогда этих маленьких ублюдков уже нельзя переучить и хоть как-то использовать. Единственное, что их ждет тогда, – уничтожение.
– Но ведь дети не виноваты в том, что были зачаты и рождены такими. Они невинны, – слабо упорствовал монах, вздрогнув от слов о судьбе детей.
– Нет невинных! – рыкнул майор. – Вообще нет! А уж тем более среди тех, кто является отпрыском чудовища по факту своего рождения. Идет война, брат. Война за нашу собственную планету, наш мир. Между пришлыми демонами и нами. Может, ее и не видно обычному обывателю, но она идет ежедневно, и конца ей нет. И перевес не на нашей стороне! И эти, как вы их называете, дети, возможно, единственное наше реальное оружие против наших врагов. Если эти демоны настолько тупы, что, трахая стелящихся под них шлюх, не заботятся о том, чтобы не оставлять после себя ублюдков, мы возьмем их потомство и обучим их же и убивать! Разве вам не кажется это весьма символичным, брат? – цинично ухмыльнулся майор.
– Нет. Простите, как бы правильно вы ни говорили, но мне искренне жаль этих детей, которым вы не оставляете ни малейшего шанса на нормальную жизнь, – опустив глаза, сказал монах.
– У чудовищ, хоть и нечистокровных, нет и не может быть никакой нормальной жизни среди настоящих людей. Они всегда останутся тварями, насмешкой над замыслом божиим. Единственное предназначение, которое им определено, – быть инструментами в наших руках в борьбе с теми, кто их же и породил. Как девчонка попала к вам? У нее есть хоть какая-то родня?
– Нет. Ее принес в пункт оказания помощи после урагана Катрина в Новом Орлеане один из членов уличной банды и назвал адрес, где нашел ее, прежде чем сбежать. Когда спасатели отправились туда, то обнаружили только тело изнасилованной и убитой молодой женщины. Было похоже, что ублюдки из банды забрались в дом, чтобы помародерствовать, но наткнулись на несчастную с ребенком. Надругавшись над женщиной и убив ее, они, видимо, все же вспомнили о совести и решили отнести младенца туда, где о ней позаботятся.
– Совесть у членов банды мародеров? Не смешите меня, брат, – презрительно фыркнул военный. – Таких чудес не бывает.
– Ну что же, значит, стоит это отнести на необыкновенное обаяние самой Эммы. У нас ее обожают абсолютно все.
– Ну вот, теперь становится понятнее, почему я узнаю о способностях этого ребенка только сейчас.
Монах смущенно опустил голову.
– Найденная женщина была матерью девчонки? – уточнил военный.
– Нет. Экспертиза не установила их родства. И никаких документов, указывающих на личность самой покойной или девочки, не было найдено.
– Соберите девчонку в течение часа. Я заберу ее, – это прозвучало как четкий приказ.
Монах ушел отдать распоряжения, а майор еще долго следил тяжелым, хищным взглядом за играющей девочкой с ясными большими глазами.
– Пожалуйста, вы уж позаботьтесь там о нашей малышке, – со слезами на глазах вцепилась в руку военного полная кухарка.
Все остальные работники приюта стояли поодаль и глядели на него как на изверга, когда он усаживал малышку на заднее сидение автомобиля.
– Всенепременно! – холодно ответил мужчина в синей форме и, стряхнув ладонь пожилой женщины, забрался в салон.
– У тебя очень красивая форма! – кроха улыбнулась мужчине такой лучезарной и искренней улыбкой, от которой перевернулась душа. Так, словно солнце вышло из-за мрачных свинцовых туч и в единое мгновение осветило его душу до самых тайных закоулков, одновременно согревая и очищая. И на один короткий миг исчезла вся долго копимая злоба и застарелые обиды, и осталось волшебное ощущение свободы.
– Я тоже хочу, когда вырасту, носить такую же! – продолжила девочка, возвращая его в реальный мир.
– Ну, если хочешь, значит, получишь! – пробормотал военный, сглатывая ком в горле и потирая то место, где вдруг заболело в груди.
***
Тринадцать лет спустя
– Подполковник Лейн!
– Да, господин полковник?!
– Насколько я понимаю, вашей так называемой «дочери» уже исполнилось восемнадцать?
Крупный мужчина в синей форме заметно напрягся и побледнел.
– Так точно, сэр, – тем не менее четко ответил он.
– Ну так, думаю, пришло время заканчивать эти игры в милую семейку и начать использовать девицу по прямому назначению! Мне всегда казалась крайне глупой эта ваша затея с выращиванием подобного создания в домашних условиях. Но раз прежнее руководство базы было не против...
– Господин полковник, данное решение имело под собой строго практическое обоснование. Вы ведь знаете, какова смертность среди этих ублюдков, особенно в пору полового созревания.
– Да уж. Эти адские детки реально рвут друг другу глотки, пока не научатся справляться со своим гневом и не установят свою долбаную иерархию!
– Вот именно. А те способности, что уже в раннем возрасте проявила Эмма, совершенно уникальны. Нам пока не попадался никто с подобным набором качеств. Вот и было принято решение растить девочку отдельно от всего этого стада бесноватых, чтобы просто сохранить ее для дальнейшего использования. И нужно отметить еще один немаловажный момент. Этого ребенка никогда нельзя было удержать там, где ей быть не хотелось. Так что требовался особый подход.
– Ладно-ладно, я понял, что все ваши действия были оправданы, Лейн.
– Абсолютно. К тому же я весьма тщательно занимался ее воспитанием и созданием у нее правильного мировоззрения и образа врага. Да и ее физической и военной подготовкой я могу вполне гордиться.
– Но как бы там ни было, подполковник, время игр прошло. Девчонка должна переселиться на базу и начать уже делать хоть что-то, чтобы оправдать затраченные на нее ресурсы. Так что прямо завтра она должна прибыть в распоряжение майора Дейо.
– Слушаюсь! – отчеканил мужчина с каменным лицом, пряча глубоко внутри панику. Он всегда знал, что этот день наступит. Только почему он пришел так скоро?
***
Девушка последний раз оглядела безликую комнату, где провела столько лет своей жизни. Односпальная жесткая койка, серые невзрачные стены, одно узкое и высокое, как бойница, окно, деревянное распятье над постелью. Маленькая тумба, в которой еще недавно хранились все ее небогатые пожитки, с легкостью уместившиеся теперь в рюкзаке, висевшем на плече. Ничего, что бы указывало на то, что эта комната принадлежала именно ей большую часть ее осмысленной жизни. Но это был единственный дом, который у нее был, кроме приюта. Другого она не знала, и покидать, хоть и холодную, но привычную обстановку было немного страшно. Да, она понимала, что пришло время двигаться дальше, пора стать взрослой и начать наконец приносить реальную пользу, оправдывая ту заботу и усилия, что были в нее вложены.
– Эмма, на выход! – резкий окрик заставил ее вздрогнуть. – Девочка, пора!
– Да, отец, я знаю, – покорно откликнулась она и вышла из комнаты.
В коридоре ее ждал крупный мужчина в форме насыщенного синего цвета с большими серебряными нашивками. Такая же скоро должна быть и у нее, только серебра намного меньше. Его еще заслужить нужно, а это не будет легко. Но она готова пытаться, ведь не зря же отец лично тренировал ее каждый божий день в любую погоду все эти годы. Из всех детей, что он мог взять в свой дом, он выбрал именно ее. Потому что верил, что она станет лучшей. И все эти годы она старалась ни в чем не разочаровывать родителя. И впредь тоже собиралась делать так, чтобы он мог ею гордиться. Просто теперь она выросла, и пришло время ей выйти во взрослую жизнь и добиваться всего самой.
– Ты все собрала? – Мужчина смотрел на нее тяжелым, изучающим взглядом. Он всегда так смотрел, и Эмма немного робела, хоть и привыкла со временем.
– Да, все. – Что ей, собственно, собирать? Предметы личной гигиены, несколько смен нижнего белья и пара маек и штанов. Все остальное имущество на ней.
– Таблетки не забыла? – уточнил мужчина.
– Нет.
– Ну, тогда давай выезжать.
Всю дорогу Эмма осторожно косилась на отца, но он с невозмутимым лицом следил за дорогой. Она украдкой в очередной раз залюбовалась его жестким профилем и прищуром цепких глаз. Он был не красавцем, но именно таким, каким в ее понимании и следовало быть мужчине.
Дорога ей была давно известна, они сотни раз уже ездили в учебку. Только в этот раз она ехала в один конец. Теперь ей предстоит жить в общаге с остальными бойцами, и ее ждут реальные задания, а не имитации и тренировки. Все внутри сжималось от нетерпения сделать наконец что-то стоящее, что заставит отца гордиться ею. Но при этом и скручивалось тошнотворным узлом в страхе не справиться и разочаровать его.
Они въехали через КПП на территорию базы. Эмма выбралась из машины и взяла пластиковую индивидуальную карту из рук отца.
