За год до...
– Вы и сами видите, доктор, – вздохнул мужчина, кивнув на увлеченно что-то изучающую в смартфоне девушку. – Мы перепробовали все. И отбирали всю технику, и увозили из города туда, где не работает ничего, кроме рации. Но ничего не помогает. В какой-то момент Аида выучивает содержимое газет наизусть, донимает соседей разговорами, а если там нет людей – то мы с женой готовы повеситься на первом же суку. У дочери начинается информационное голодание.
– То есть, она не играет, а читает новости? – уточнил врач.
– Новости, книги, энциклопедии, – перечислил отец. – В последнее время переключилась на зарубежные издания. За последний год дочь в совершенстве освоила английский язык и начала учить немецкий.
– Знаете, – психиатр развел руками, – мы, конечно, можем взять ее для наблюдения, но, боюсь, это не тот случай, когда можно избавить от зависимости, не навредив еще больше. Ваш ребенок не курит, не пьет, наркотиками не балуется, на игрушки тоже не тратится, как я понимаю.
– Нет, этого нет. Но мы с женой очень беспокоимся. Все-таки наша единственная дочь. Мы надеялись, что скоро внуков нянчить будем, а она с мужчинами только по сети общается. Все работа, да сеть.
– Думаю, это пройдет само, – немного подумав, решил врач. – Жизнь непредсказуема. Кто знает, что будет через год. Думаю, вскоре все образуется. Но, если станет хуже, через годик-полтора обратитесь еще раз.
– Как скажете, – отец со вздохом поднялся, подошел к дочери и тронул ее за плечо. – Аида, идем.
– Ага, – девушка оторвалась от экрана, попрощалась с врачом и вышла вслед за отцом.
Психолог несколько минут задумчиво сидел, потом записал несколько строк в блокнот: 'Информационная зависимость. Лечится только сильными эмоциями. Медицина бессильна'. После чего перелистнул страницу и вызвал следующего пациента.
Наше время.
– Привет, брат, – синеглазый брюнет болезненно поморщился, но голос его звучал ровно. – Чем порадуешь?
Несколько минут он внимательно слушал с равнодушным выражением лица, прикрыв глаза. Потом равнодушно произнес:
– Хорошо, вернусь из командировки, тогда и поговорим. Да не ори ты, – он снова поморщился и отодвинул трубку от уха. – Во-первых, там стреляют, так что девчонок не пошлешь, а больше никто проект представить не сможет. Во-вторых, – он вздохнул, – я устал, Слав. Шестой рецидив. Я понимаю, что ты мой брат, но давай на этом остановимся. Судьбу не перехитрить.
В ответ последовала гневная цитата, но мужчина почти не слушал. Все это ему повторялось и в прошлый раз, и позапрошлый. Он хорошо знал все аргументы и отца, и Славки. 'Ты еще молод. Тебе жить и жить. В этот раз все получится. Только соберись, настройся. У нас все получится'.
– Хватит, Слав. Я все решил. Можешь не уговаривать. Не важно, сколько мне осталось, но я хочу дожить нормально, а не валяясь по больницам. Я сам себя уважать перестал уже. И закроем эту тему. Отцу я сказал все еще в прошлый раз... Да, пытался. Но я все решил. И, если понадобится, я просто уеду в одно из наших представительств. Так что оставьте меня в покое... Улетаю вечером, пока на неделю, а там как пойдет. Все-таки у них не спокойно, а нам надо ездить будет. Так что с тебя рецепт на всякий случай.
Закончив разговор, мужчина достал кошелек и открыл. Из-за пленки на него смотрела девушка, на пару минут поднявшая взгляд от планшета.
– Хватит, – тихо прошептал мужчина, вытащил карточку и, разорвав на две части, бросил в мусорное ведро.
На следующий день.
– Это мой проект, – крик девушки заставил всех вздрогнуть. – Я должна была туда ехать! Какого черта!
Дальше сотрудники уже не слушали, а спешно записывали конструкции, которыми их коллега крыла главного. Кто-то делал ставки, на сколько у шефа хватит терпения. Тот мог простить несколько слов в свой адрес, поскольку и сам иногда высказывался так, что пьяный сапожник завидовал. Но после таких выражений можно запросто распрощаться с работой.
Внезапно звуки стихли – дверь кабинета главного закрылась. Народ зашевелился, делая ставки, в какой срок Аиде предложат покинуть территорию студии, и плавно перемещаясь ближе к месту, где будут развиваться основные события.
– Аида, – мужчина закрыл дверь и предложил девушке сесть, – я помню, что это твой проект. Никто его у тебя не отнимает. Но и ты пойми, какой тебе сейчас Киев? Ты что, не знаешь, что там происходит?
– Знаю, – устало вздохнула девушка. – Но это же моя работа. Я всю себя отдала ей. Два года! Я два года только им и занималась! Меня отец уже к психиатру таскал, думал, что я двинулась. А теперь вы так просто отдаете его Романову? Решили сначала на новичка все спихнуть, вытянет или нет, а потом более опытному сотруднику для завершения передать?
– Да не отдаю я его никому, – рявкнул шеф. – Свят опытный оператор. Съездит, снимет нужные панорамы, благо у тебя расписано все подробно и вернется.
– А я, значит, не могла? – недовольно буркнула девушка.
– Нет. Пока я тут главный, женщин в Украину не пущу до тех пор, пока там все не успокоится. Нечего вам там делать. Подстрелит кто, а мне отвечай потом.
– А Свята, значит, не подстрелят?
– Свят поехал под свою ответственность.
– А если я под свою?
– Аида, – шеф устало провел ладонями по лицу.
– Что Аида? Я уже двадцать два года Аида? Из них два года у вас в штате, и четыре вполне себе совершеннолетняя. Алексей Егорович, скажите честно, вы не довольны моей работой?
– Доволен, даже очень доволен. Ты одна такой проект подняла, за который остальные не решались браться даже группой.
– Тогда почему Свят?
– Ох, девочка, – мужчина неожиданно погрустнел, – потому что Святу уже все равно, шальная пуля даже лучше будет, чем так медленно умирать. Он болен, Аида. Уже давно и очень серьезно. Три операции, две химии, и все без толку.
– Что?
Шеф лишь кивнул, подтверждая свои слова.
– Я... я могу идти?
– Иди, – вздохнул мужчина. – Успеешь к сентябрю, или помощь нужна будет?
– Успею, – успокоила его девушка. – Мне только фотографии были нужны и видеоряд. И можно переходить к финальной части.
– Ну, тут уж как получится, – развел руками шеф. – Сама понимаешь, ситуация там сейчас не та, чтобы выбирать и привередничать.
– Ладно, подожду, что там Свят сделает, если что – буду искать по архивам.
Девушка вышла из кабинета, вокруг которого уже собрались почти все коллеги, не занятые работой.
– Ну что? Уволил? Нет? Да что произошло-то? – Аида только отмахнулась от коллег и пошла в свою каморку работать дальше.
Свернув за угол, Аида выдохнула. Впервые повышенное внимание коллег не радовало. Как будто ни у кого нет дел. А скоро эфир. Впрочем, это не ее дело. На ней масштабный проект, который осенью будут запускать в производство. А еще столько надо сделать. И, если Святослав не привезет материал, это еще несколько десятков часов работы. Аида остановилась и ударила кулаком по ближайшей двери. Ну почему она? Все на выпускницу решили свалить. А дальше отдувайся девочка, как хочешь, но мы должны представить полный макет, чтобы получить денежки как минимум от министерства культуры, а то и оборонка подкинет чего да на полигоны пустит.
Тихо ругнувшись, девушка заметила, что она стоит перед приоткрытой дверью кабинета Свята. Аида медленно вошла и прикрыла дверь. Меньше всего ей хотелось, чтобы ее потом обвиняли во вторжении на чужую территорию. Небольшая комнатушка, лишь на пару метров больше ее кабинетика, стол, кресло, пара стульев, у стены шкафчик для материалов, бумаг и прочих нужных вещей, за дверью – вешалка. Обстановка скромная, практически спартанская. Все вещи на своих местах. То ли Свят всегда такой аккуратист, то ли перед командировкой навел порядок.
Внезапно внимание девушки привлекли обрывки бумаги на полу около стола. Аида подошла и подняла два клочка. Перевернула и с трудом сдержала возглас удивления. Находкой оказалась разорванная пополам ее фотография как раз такого размера, который удобно носит с собой в бумажнике. Не может быть? Судя по снимку, он был сделан как минимум год назад. Потом она поменяла стрижку. Значит, все это время Свят... Додумать Аида не смогла. Осторожно убрав обрывки фотографии в карман, девушка выскользнула из чужого кабинета и быстро пробежала к себе.
Работать не получалось. Слова шефа, что Свят тяжело болен, звучали в голове набатом. А фотография, которую она нашла в его кабинете, заставляла думать совсем о другом. Лучший оператор их канала. Непонятно, как его умудрялись удерживать, чтобы не сманили в Москву? Аида надеялась, что именно он будет снимать серию фильмов, над которой она сейчас работала. Да что уж греха таить – Святослав ей нравился. Вот только хотелось сначала доказать, что она не просто девочка на пару ночей, а серьезный человек. Потому и взялась за, казалось бы, безнадежное дело. И почти вытянула. Почти. Потому что человек, из-за которого все это было начато, может не увидеть результатов работы.
Не выдержав, девушка покидала в сумку записи, перекинула на флешку необходимые файлы, взяла планшет и вышла из кабинета. Коллеги уже разошлись по местам, поэтому Аида стукнула в дверь шефа, крикнула, что убежала и сегодня не вернется, и покинула студию. Дома она наскоро перекусила, налила большую кружку кофе и ушла к себе в комнату. Выбрав на компьютере музыку под настроение, надела наушники, загрузила очередной файл мемуаров и сделала вид, что работает. Вот только файл был какой-то странный, и текст постоянно расплывался перед глазами. Девушка мотнула головой, и почувствовала, как по лицу потекли слезы.
Девушка бросила взгляд за окно. Только начали сгущаться сумерки, а в воздухе кружились снежинки. Не обращая внимания на настойчивое мигание скайпа, Аида выключила компьютер, оделась и вышла из квартиры. Улица встретила морозцем и ветром, от которого начинали слезиться глаза. Во всяком случае, девушке было удобно так думать. Она медленно пошла по улицам, стараясь выбирать те, на которых не много людей. Потом, когда станет совсем темно, она предпочтет более людные места, но еще полчаса можно побродить по городу.
Святослав удивленно смотрел на внезапно потерявший цвет значок скайпа напротив имени Аиды. Она проигнорировала его? Допустим. Мужчина попробовал связаться с ней через другие агенты и соцсети, но ее нигде не было. Впервые на памяти Свята девушку нигде нельзя было найти. Тихо ругнувшись, он попробовал набрать ее телефон. Дорого, но что делать. Шеф голову не оторвет, а пообщаться надо. Но телефон ее молчал. Стукнув в аську девчонкам, выяснил, что девушка побеседовала с шефом на повышенных тонах, после чего куда-то убежала, судя по скорости – по работе.
Свят вздохнул. Видимо, где-то в библиотеке, или в архиве. Последнее вероятней, поскольку их иногда допускали к документам, которые готовились к рассекречиванию. Но их можно было только читать. Никакого копирования. А перед входом в зал приходилось сдавать всю технику, вплоть до телефона. Ждать, пока девушка снова станет доступной миру, не хотелось. Тут надо быстро снимать, пока особо активные молодчики не дали по шее, да возвращаться домой. Два дня на Киев, потом быстро по городам, и назад.
Голова снова взорвалась болью. Надо было согласиться и ехать с помощником. Было бы хоть кому отвезти материал, если ему станет хуже. А так придется рассчитывать только на свои силы, да рецепты брата. Вот уж с кем ему повезло. Станислав был старше на одиннадцать лет. Когда выяснилось, что младший братишка тяжело болен, старший резко сменил планы, и вместо аэрокосмического поступил в медицинский. И не халтурил, как это водится за студентами, а пахал днем и ночью, так что к сорока годам стал одним из лучших в своей области, зачастую возвращая людей с того света. Лучше был только Зарипов, к которому старший как-то обращался за консультацией.
Перед вылетом Стас заявился в аэропорт с рецептами, лекарствами, всеми необходимыми на их провоз бумагами, в очередной раз наорал на младшего. Потом уговаривал лечь в больницу. Обещал уговорить Зарипова лично вести его. Да только Святу было уже все равно. Было бы ради кого бороться. Пока мать была жива, он не спорил, молча сносил все процедуры. Но матери не стало, а та, ради которой стоило бы жить, признает в своей жизни только одного мужчину – компьютер.
Вернувшись в отель, Свят перегрузил все материалы в ноутбук и частями отправил на почту Аиде. После чего выпил лекарства, заперся в номере и под шум с улицы уснул.
Домой Аида вернулась только когда успела основательно замерзнуть. Под взглядом родителей молча разделась и пошла в ванную. Там долго отогревалась под душем. Когда зубы, наконец, перестали выбивать чечетку, девушка выключила воду и все также молча ушла в свою комнату. Механически запустила компьютер. Сразу же всплыло несколько сообщений в скайпе и аське, а на телефоне обнаружился пропущенный звонок с неизвестного номера.
Пожав плечами, Аида отложила телефон в сторону. Звонок был только один и достаточно давно. Если бы оказалось что-то срочное, отправили бы смс с просьбой перезвонить. Зато в соцсети висело сообщение от девочек с работы, что ее искал Свят. Аиде захотелось срочно позвонить, выяснить, все ли в порядке с мужчиной, но, посмотрев время звонка и открыв его сообщение в скайпе, она поняла, что прошло несколько часов. Зато на почте обнаружилось присланное оператором видео.
Когда в комнату заглянула мать, девушка успела отсмотреть часть присланного материала. Женщина лишь вздохнула, поставила рядом с клавиатурой тарелку и вышла из комнаты. Аида бросил взгляд в сторону тарелки, подцепила вилкой кусок чего-то и отправила в рот. Что-то оказалось овощами с мясом. Аппетита не было, но девушка понимала – стоит вернуть тарелку обратно, как начнутся как минимум упреки, а то и угрозы закрыть в клинике для душевнобольных. Придвинув тарелку, она начала есть, дальше просматривая присланный материал.
Уже далеко за полночь девушка закончила изучение материалов и отправила на почту Свята подробное описание того, что ей хотелось бы получить, приписав в конце, чтобы он зря не рисковал, если нет возможности снять требуемое. Отправив письмо, она поймала себя на мысли, что прекрасно обошлась бы и без съемок – что-то можно найти у коллег, а где-то и вовсе подправить сценарий. Проверив свои записи, Аида отправила вслед еще одно письмо: 'К чертям Львов, хватит Харькова, Одессы и Крыма'. Только после этого она спокойно вздохнула и сделала пометки для последующего исправления сценария. Шефу придется согласиться с ними, или пусть сам едет и снимает все, что заблагорассудится, решила она, уже лежа в постели. За такими мыслями девушка незаметно заснула.
Утро встретило Аиду слабостью, температурой и болью в горле. Кое-как собравшись с мыслями, она набрала шефа и 'обрадовала', что заболела, и будет работать дома. Заодно поведала про свои планы относительно сценария. Мужчина немного подумал, после чего одобрил ее решение, попросив, однако, проработать обе версии. Если все успокоится, то доснять материал по первой версии можно будет и потом. Тем более что идет работа над макетом, а сами фильмы будут сниматься только в том случае, если они получать государственное финансирование. В противном случае, будет пара передач к круглой дате.
