Одно радовало, скоро их пути разойдутся. Урмане рассчитывали быстро продать свою добычу, купить чего надобно и отправиться домой, пока Варяжское море еще спокойно. Еще немного и она сможет трезво мыслить, спокойно жить. А сможет ли? Отпустит ли ее желтоглазый урманин, позволит ли Перун отсрочить месть? Вопросы, вопросы, вопросы. Одни вопросы и ни одного ответа. Неведомо человеку, что задумали боги. Остается лишь ждать, когда приоткроют они волю свою.
После сытной трапезы люди стали укладываться спать. Разговоры постепенно стихали, вскоре лишь ветер гудел в ветвях, да вода плескалась о борта ладей. Дана махнула рукой своему десятку, показывая, что эту ночь сама побудет в дозоре. Она знала, что уснуть все равно не сможет. Так зачем зря бока пролеживать. А вои весь день наравне с урманами сидели на веслах, и роздых им требовался куда больше, нежели ей, проводившей все дни, лежа рядом под мачтой.
Девушка устроилась в стороне от костров, чтобы можно было видеть и стан и ладьи. На самих ладьях также оставалась стража – по двое против одного человека в предшествующие дни. Саму ее с одной стороны укрывали кусты, а с другой – большой валун. С ладей доносились приглушенные разговоры – купцы прикидывали будущую выручку, дружинники рассказывали друг другу, что они купят себе и ближним. Дана не задумывалась о том, что будет делать в городе. Конечно, она пройдет по торгу, надо же справить одежу, да и сапоги новые не помешают. Оружие она приобретала у Мечислава. А вот бус там, али каких других украшений ей не надобно.
Светало. На восходе небо уже побледнело. Ветер с озера нес сырость. Девушка зябко поежилась, в очередной раз пожалев, что оставила свой плащ в ладье. Что ж, осталось не долго ждать. Скоро начну просыпаться люди, и она отогреется у костра с миской горячей каши. А там и Новеград. Вот только что дальше – она не знала. Уйдут урмане и где-то искать врага. Разве что вызвать его на поединок перед лицом богов. Но тогда им предстоит бой до смерти. И не обязательно боги отдадут победу ей. В очередной раз задумавшись о том, как же сложилась ее судьба, Дана не сразу заметила опустившийся на плечи теплый плащ.
– Благодарствую, – тихо произнесла она, почувствовав на плечах тяжелую ткань.
– Северные ночи холодны, – услышала она столь же тихий голос урманина.
Повернув голову, Дана встретила внимательный взгляд. В темноте цвет его глаз не был виден, но девушка помнила их необычный медовый цвет.
Он придвинулся чуть ближе, осторожно, словно боясь спугнуть, прижал к себе озябшую девушку. Дана замерла в растерянности. Еще ни один мужчина так не обнимал ее. Она смутно помнила редкую ласку отца, ребра начинали ныть от воспоминания о медвежьей хватке воев. Но еще ни один мужчина не прикасался к ней столь осторожно, столь нежно, словно боясь сломать. А от того, что это был урманин, стало горько, словно мир вот-вот рухнет. И надо бы оттолкнуть его, Дана не находила в себе сил. Лишь взмолилась Ладе с просьбой дать ей сил, отгоняя внезапные слезы.
Эйнар ловил себя на том, что забывает дышать. В девушке не было ничего примечательного. Некогда длинные волосы цвета спелой пшеницы рассыпались по плечам, падали на лицо, попадали в глаза. Она не позволяла себе никаких украшений, даже вышивка по вороту, рукавам и подолу рубахи не носила пышных узоров, лишь показывала, что это вой князя полотеского. Да она ничем и не подчеркивала своей женственности. Меч в простых ножнах, рукоять оплетена кожаным ремнем, чтобы не скользил в руке, столь же простой кинжал с другой стороны. Лишь большие серые глаза выделялись на лице. И каждый раз, когда урманин встречался взглядом с этими глазами, то видел там лишь ненависть. Так почему же сердце при этом начинало стучать чаще.
– Согрелась? – зачем-то спросил он. Девушка лишь неопределенно пожала плечами.
Небо на восходе стремительно светлело. Тишина кругом нарушалась лишь плеском воды. На берегу реки сидели двое – девушка племени кривичей, чей род был полностью уничтожен во время набега викингов, и мужчина-урманин, участвовавший в набеге. Два сердца, бьющиеся в унисон. Две души, созданные друг для друга. Две судьбы, ставшие игрушками богов.
– Я не убивал твоих родичей, – внезапно тихо сказал он. – Может свинью или козу, но не людей.
Дана чуть повернулась, дабы видеть его лицо, глаза. Рассветного света было достаточно, чтобы различить его взгляд. Мужчина не лгал. В его глазах были горечь, сожаление и нежность.
– Я не знаю, чему верить, – ответила она, чтобы не молчать. – Я поклялась Перуну, что убью тебя, или сойду в чертоги Чернобога.
– Знаю. Водные девы поведали мне, – просто произнес он.
– Водные девы? – удивилась девушка.
– В первую ночь, как мы вышли из Полотеска. Я не хочу быть твоим врагом, данная богами, но и другом быть не смогу, – с тоской прошептал он, глядя в ее глаза.
– Такова воля богов, – Дана пожала плечами. – Не нам ее менять.
– Ради тебя я готов выступить против всех богов в подлунном мире! – он осторожно обхватил голову девушки и слегка коснулся губами ее губ. Черная тень накрыла их.
– Безумец, – зло прошипела она, вырываясь из его рук и возвращаясь к кострам.
Мужчина потрясенно смотрел ей вслед, потом оглянулся, но вокруг все было, как и прежде. Утомленные вои спали у костров, стража тихо переговаривалась на ладьях и у костров, на восходе разгорался рассвет, деревья чуть шевелились под ветром, и тихо журчала в реке вода.
– Что это было? – недоуменно спросил он, ни к кому не обращаясь.
– Посланцы Чернобога, – раздался тихий девичий голос от воды, что-то плеснуло, кто-то тихо рассмеялся, и снова все стихло.
После этой фразы Эйнару стало по-настоящему страшно за Дану. Невозможно было дать более жуткой клятвы. Как же она ненавидела его тогда, как желала ему смерти. Маленькая девочка, мир которой был уничтожен в один миг. Если бы он только знал. Но теперь слишком поздно. Его род принес смерть в ее дом. Ему и держать ответ. Маленькая испуганная девочка, что же ты сотворила со своей судьбой. Эйнар тяжело вздохнул, стараясь сдержать горестный стон.
Тень исчезла так же внезапно, как и появилась, но Дана продолжала видеть мелькнувшие на миг крылья посланцев Чернобога. Стало страшно. Бездумная клятва ребенка была принята богами. Лишь сейчас девушка поняла, что она сотворила. Тогда ей казалось, она встретится с Эйнаром в бою, и один из них расстанется с жизнью. Теперь же она знала, что обрекла на гибель и душу. И если для себя подобный исход был разумным наказанием за глупость, то урманин ничем не заслужил подобного. Как же хотелось ей, чтобы не было этой безумной клятвы. Как смог этот мужчина дважды перевернуть ее жизнь, заставив ребенка мечтать о мести и крови, а девушку возжелать ласки и нежности. Почто боги играют в столь страшные игры, где ценой ни много, ни мало – людская жизнь.
Долго разлеживаться после болезни Даша не стала. Выждав день после того, как спала температура, девушка стала собираться в архив. Понимая, что впереди не менее напряженный семестр, разбавленный исключительно праздниками, когда ничего не работает, она хотела немного поработать на каникулах над курсовой. Снегопад и морозы ее не останавливали. Главное было – сделать как можно больше за короткое время. Потом ведь этого времени может не оказаться вообще.
Отдохнуть получилось даже лучше, чем она рассчитывала. Во-первых, потому, что архив работал через день, а свободное время она предпочитала проводить дома, разбирая записи прошедшего семестра, или валяясь на диване с книжкой. Какой радостью для Даши было читать то, что нравится, а не то, что надо. А во-вторых, в ее сны вернулся Эйнар. Он возникал словно бы ниоткуда, внимательно смотрел на нее, потом подходил ближе, обнимал, и до самого утра она чувствовала, что он рядом. Лишь одно вызывало сожаление – она по-прежнему не могла рассмотреть его. Все тот же темный силуэт, лишь появился блеск глаз, да стало возможно различить черты лица. Но этого было так мало. Впрочем, после долгих месяцев одиночества, даже это стало счастьем. Возникла неожиданная догадка – это тоже живой человек. Вот только встретится они могут пока лишь в снах. И в те дни, когда она ночами сидела за книгами, он спал, а когда ей выпадал недолгий отдых по приходу домой или утром, он еще или уже бодрствовал.
С появлением викинга настроение девушки заметно улучшилось. Из взгляда исчезла затаившаяся там последние дни тоска. И вместе с тем повысилась работоспособность. Даша вставала довольно рано для каникул – часов в девять, уже в одиннадцать она приезжала в архив, уходя, только когда просматривала все заказанные дела. За полторы недели она успешно изучила описи нужных фондов и даже успела посмотреть несколько дел. И вот теперь довольная девушка стояла на остановке в ожидании трамвая. В первый раз она задержалась до закрытия, но успела все. Найденные материалы должны были украсить ее исследование. Кое-что Даша даже решила приберечь для диплома. И пусть она успела не так много, как рассчитывала изначально, но за имеющееся время это был максимум возможного. Новую заявку брали только на следующую неделю, но там начиналась учеба, и пришлось отложить работу в архиве до летних каникул. С другой стороны у Даши появилось время немного отдохнуть перед началом очередного учебного марафона.
Девушка начала потихоньку подпрыгивать, сражаясь с морозом. Увы, безуспешно. Сумка с компьютером, тетрадями, пеналом и кучей разных мелочей была слишком тяжелой для активных упражнений, а поставить ее на землю было чревато – можно и не найти потом. Даша в который раз пожалела, что так и не купила вместо нее рюкзак. С ним было бы теплее спине, да и не так тяжело.
Ветер бросил в лицо очередную порцию снега. Даша поглубже натянула капюшон, поправила сползавшую сумку и вновь сунула руки в рукава куртки. Так было теплее, но не намного. Прогрохотал трамвай. Девушка с надеждой посмотрела на номер – опять не ее. Уже полчаса, как она отбивает чечетку на продуваемой всеми ветрами остановке. Можно было попробовать доехать до Пионерской, а там пересесть на автобус, идущий до самого дома. Но потом пришлось бы не меньше получаса стоять в пробке только до Светлановской площади. Да и за ней еще неизвестно какие пробки. Второй вариант – поехать на метро. Но это тоже час в душных переполненных поездах. Желания в час-пик толкаться в вагоне как сельди в бочке ей не хотелось.
Сунув руку в карман, Даша выгребла горсть бумаги: чеки, реклама, календари, в том числе два за прошлый год, схема метрополитена. В другом обнаружилась пятидесятирублевая купюра, которую девушка считала успешно потраченной еще в декабре. Можно было бы поехать на маршрутке, но это еще минут двадцать в очереди, и тот же час по пробкам. Больше ничего не находилось. Визитка от таинственного незнакомца пропала без следа. То ли она положила ее мимо кармана, то ли выронила случайно, то ли она ей просто приснилась. Захотелось волком завыть на фонарь. Как всегда, когда что-то нужно, этого-то и нет.
Подъехал и уехал еще один сорок седьмой трамвай, прокатила переполненная маршрутка. Почти час на морозе. И никакой надежды уехать. Девушка с грустью поняла, что вряд ли она сможет сесть в автобус – слишком многие пытаются уехать. Даша тихо застонала. Вот что такое не везет и как с этим бороться. Еще час назад девушка радовалась интересным материалам, а теперь оставалось надеяться, что она не свалится на неопределенный срок с воспалением легких. Хоть пешком иди. Но как далеко она уйдет. Все те же три остановки, что можно проехать на сорок седьмом трамвае. Дальше лесопарк, а одинокая девушка с компьютером может заинтересовать отнюдь не альтруистов. Посмотрев в ту сторону, откуда должен был придти ожидаемый ею трамвай, она не увидела ни одного огонька, напоминающего столь ожидаемый транспорт.
Даша прислонилась к столбу со знаком остановки и начала рассматривать проезжающие мимо машины. Мысленно она поклялась, что обязательно купит себе рюкзак. А еще новые перчатки, поскольку пальцы отказывались сгибаться. Да и сапоги тоже пора менять – ноги тоже окончательно замерзли. И куда только подевались трамваи. Или опять стоят где-то милостью особо талантливых водителей. Покупают права, а ездить не умеют. Еще один тяжелый вздох.
– Девушка, кажется у вас опять неприятности, – раздался над ухом знакомый голос. Даша подняла голову. Рядом стоял мужчина, помогший ей в метро.
Даша радостно улыбнулась и кивнула, понимая, что произнести связно пару слов у нее не получится при всем желании – зубы так и рвались начать выбивать чечетку. Мужчина, не долго думая, одной рукой стащил с ее плеча сумку, другой подхватил превращающуюся в снеговика девушку и потащил к стоящей неподалеку машине. Отправив сумку на заднее сидение, отряхнул с Дарьи снег и помог забраться на место рядом с водителем.
Оказавшись в тепле салона, девушка почувствовала, как ее начало колотить от холода. Оказывается, она замерзла намного сильнее, чем казалось изначально. И кто знает, чем бы обернулась ее старательность, останься она и дальше ждать вожделенный трамвай. На перекрестке машина остановилась. Незнакомец вышел, оставив ключи в замке, но минут через пять вернулся, сунув в руки Даше стаканчик горячего чая.
– С-спасибо, – выдавила из себя девушка, сдерживая клацанье зубов.
Стакан чая приятно согревал руки. Даша осторожно сделала маленький глоток. Напиток оказался вкусным – в меру крепким и сладким. От наслаждения девушка зажмурилась, наслаждаясь теплом. Еще бы ноги отогреть, и тогда все вообще будет прекрасно.
– Долго ты на остановке стояла? – тихий голос вырвал Дашу из дремы, в которую она начала постепенно скатываться.
Достав телефон, девушка посмотрела на часы.
– Больше часа, – она не помнила точно, во сколько вышла из архива.
– А позвонить гордость не позволила? – ей показалось, или он сердится.
– Нет, – девушка почувствовала, что краснеет. Хорошо, в темноте не видно. – Я визитку не нашла. Когда домой пришла – лекарств выпила и спать. Сегодня по карманам искала – ее нет. Ну, я и подумала, что мне приснилось.
– Ну, теперь точно не потеряешь, – забрав из рук девушки мобильник, он записал свой номер и нажал на вызов. Дождавшись сигнала от своего телефона, нажал на отбой и вернул девушке. – Так надежнее. Меня, кстати, Глебом зовут.
– Даша, – тихо произнесла она, пряча телефон в карман куртки.
– Теперь говори адрес, куда тебя надо доставить, – дождавшись, пока девушка допьет чай, поинтересовался он. Даша назвала проспект и номер дома. Кивнув самому себе, он улыбнулся. – И в этот раз провожу до квартиры, что бы еще чего не случилось. Ты талантливая в неприятности попадать.
– Что есть, то есть, – смущенно ответила она. – Не заболеть бы теперь, а то с понедельника на учебу.
– Если на чай пригласишь – поможем не заболеть, – усмехнулся он, и, глядя на ошарашенное лицо девушки, уточнил, – приставать к тебе никто не будет, а вот в том, что у тебя дома есть что-то крепче чая или кофе я сильно сомневаюсь.
Поняв, куда клонит новый знакомый, Даша смущенно потупила глаза. И как угадал, что спиртное в ее доме перестало водиться с начала осени. Да и летом в лучшем случае недопитая бутылка пива, кою потом она пускала на кулинарные извращения.
После сытной трапезы люди стали укладываться спать. Разговоры постепенно стихали, вскоре лишь ветер гудел в ветвях, да вода плескалась о борта ладей. Дана махнула рукой своему десятку, показывая, что эту ночь сама побудет в дозоре. Она знала, что уснуть все равно не сможет. Так зачем зря бока пролеживать. А вои весь день наравне с урманами сидели на веслах, и роздых им требовался куда больше, нежели ей, проводившей все дни, лежа рядом под мачтой.
Девушка устроилась в стороне от костров, чтобы можно было видеть и стан и ладьи. На самих ладьях также оставалась стража – по двое против одного человека в предшествующие дни. Саму ее с одной стороны укрывали кусты, а с другой – большой валун. С ладей доносились приглушенные разговоры – купцы прикидывали будущую выручку, дружинники рассказывали друг другу, что они купят себе и ближним. Дана не задумывалась о том, что будет делать в городе. Конечно, она пройдет по торгу, надо же справить одежу, да и сапоги новые не помешают. Оружие она приобретала у Мечислава. А вот бус там, али каких других украшений ей не надобно.
Светало. На восходе небо уже побледнело. Ветер с озера нес сырость. Девушка зябко поежилась, в очередной раз пожалев, что оставила свой плащ в ладье. Что ж, осталось не долго ждать. Скоро начну просыпаться люди, и она отогреется у костра с миской горячей каши. А там и Новеград. Вот только что дальше – она не знала. Уйдут урмане и где-то искать врага. Разве что вызвать его на поединок перед лицом богов. Но тогда им предстоит бой до смерти. И не обязательно боги отдадут победу ей. В очередной раз задумавшись о том, как же сложилась ее судьба, Дана не сразу заметила опустившийся на плечи теплый плащ.
– Благодарствую, – тихо произнесла она, почувствовав на плечах тяжелую ткань.
– Северные ночи холодны, – услышала она столь же тихий голос урманина.
Повернув голову, Дана встретила внимательный взгляд. В темноте цвет его глаз не был виден, но девушка помнила их необычный медовый цвет.
Он придвинулся чуть ближе, осторожно, словно боясь спугнуть, прижал к себе озябшую девушку. Дана замерла в растерянности. Еще ни один мужчина так не обнимал ее. Она смутно помнила редкую ласку отца, ребра начинали ныть от воспоминания о медвежьей хватке воев. Но еще ни один мужчина не прикасался к ней столь осторожно, столь нежно, словно боясь сломать. А от того, что это был урманин, стало горько, словно мир вот-вот рухнет. И надо бы оттолкнуть его, Дана не находила в себе сил. Лишь взмолилась Ладе с просьбой дать ей сил, отгоняя внезапные слезы.
Эйнар ловил себя на том, что забывает дышать. В девушке не было ничего примечательного. Некогда длинные волосы цвета спелой пшеницы рассыпались по плечам, падали на лицо, попадали в глаза. Она не позволяла себе никаких украшений, даже вышивка по вороту, рукавам и подолу рубахи не носила пышных узоров, лишь показывала, что это вой князя полотеского. Да она ничем и не подчеркивала своей женственности. Меч в простых ножнах, рукоять оплетена кожаным ремнем, чтобы не скользил в руке, столь же простой кинжал с другой стороны. Лишь большие серые глаза выделялись на лице. И каждый раз, когда урманин встречался взглядом с этими глазами, то видел там лишь ненависть. Так почему же сердце при этом начинало стучать чаще.
– Согрелась? – зачем-то спросил он. Девушка лишь неопределенно пожала плечами.
Небо на восходе стремительно светлело. Тишина кругом нарушалась лишь плеском воды. На берегу реки сидели двое – девушка племени кривичей, чей род был полностью уничтожен во время набега викингов, и мужчина-урманин, участвовавший в набеге. Два сердца, бьющиеся в унисон. Две души, созданные друг для друга. Две судьбы, ставшие игрушками богов.
– Я не убивал твоих родичей, – внезапно тихо сказал он. – Может свинью или козу, но не людей.
Дана чуть повернулась, дабы видеть его лицо, глаза. Рассветного света было достаточно, чтобы различить его взгляд. Мужчина не лгал. В его глазах были горечь, сожаление и нежность.
– Я не знаю, чему верить, – ответила она, чтобы не молчать. – Я поклялась Перуну, что убью тебя, или сойду в чертоги Чернобога.
– Знаю. Водные девы поведали мне, – просто произнес он.
– Водные девы? – удивилась девушка.
– В первую ночь, как мы вышли из Полотеска. Я не хочу быть твоим врагом, данная богами, но и другом быть не смогу, – с тоской прошептал он, глядя в ее глаза.
– Такова воля богов, – Дана пожала плечами. – Не нам ее менять.
– Ради тебя я готов выступить против всех богов в подлунном мире! – он осторожно обхватил голову девушки и слегка коснулся губами ее губ. Черная тень накрыла их.
– Безумец, – зло прошипела она, вырываясь из его рук и возвращаясь к кострам.
Мужчина потрясенно смотрел ей вслед, потом оглянулся, но вокруг все было, как и прежде. Утомленные вои спали у костров, стража тихо переговаривалась на ладьях и у костров, на восходе разгорался рассвет, деревья чуть шевелились под ветром, и тихо журчала в реке вода.
– Что это было? – недоуменно спросил он, ни к кому не обращаясь.
– Посланцы Чернобога, – раздался тихий девичий голос от воды, что-то плеснуло, кто-то тихо рассмеялся, и снова все стихло.
После этой фразы Эйнару стало по-настоящему страшно за Дану. Невозможно было дать более жуткой клятвы. Как же она ненавидела его тогда, как желала ему смерти. Маленькая девочка, мир которой был уничтожен в один миг. Если бы он только знал. Но теперь слишком поздно. Его род принес смерть в ее дом. Ему и держать ответ. Маленькая испуганная девочка, что же ты сотворила со своей судьбой. Эйнар тяжело вздохнул, стараясь сдержать горестный стон.
Тень исчезла так же внезапно, как и появилась, но Дана продолжала видеть мелькнувшие на миг крылья посланцев Чернобога. Стало страшно. Бездумная клятва ребенка была принята богами. Лишь сейчас девушка поняла, что она сотворила. Тогда ей казалось, она встретится с Эйнаром в бою, и один из них расстанется с жизнью. Теперь же она знала, что обрекла на гибель и душу. И если для себя подобный исход был разумным наказанием за глупость, то урманин ничем не заслужил подобного. Как же хотелось ей, чтобы не было этой безумной клятвы. Как смог этот мужчина дважды перевернуть ее жизнь, заставив ребенка мечтать о мести и крови, а девушку возжелать ласки и нежности. Почто боги играют в столь страшные игры, где ценой ни много, ни мало – людская жизнь.
Глава 7.
Долго разлеживаться после болезни Даша не стала. Выждав день после того, как спала температура, девушка стала собираться в архив. Понимая, что впереди не менее напряженный семестр, разбавленный исключительно праздниками, когда ничего не работает, она хотела немного поработать на каникулах над курсовой. Снегопад и морозы ее не останавливали. Главное было – сделать как можно больше за короткое время. Потом ведь этого времени может не оказаться вообще.
Отдохнуть получилось даже лучше, чем она рассчитывала. Во-первых, потому, что архив работал через день, а свободное время она предпочитала проводить дома, разбирая записи прошедшего семестра, или валяясь на диване с книжкой. Какой радостью для Даши было читать то, что нравится, а не то, что надо. А во-вторых, в ее сны вернулся Эйнар. Он возникал словно бы ниоткуда, внимательно смотрел на нее, потом подходил ближе, обнимал, и до самого утра она чувствовала, что он рядом. Лишь одно вызывало сожаление – она по-прежнему не могла рассмотреть его. Все тот же темный силуэт, лишь появился блеск глаз, да стало возможно различить черты лица. Но этого было так мало. Впрочем, после долгих месяцев одиночества, даже это стало счастьем. Возникла неожиданная догадка – это тоже живой человек. Вот только встретится они могут пока лишь в снах. И в те дни, когда она ночами сидела за книгами, он спал, а когда ей выпадал недолгий отдых по приходу домой или утром, он еще или уже бодрствовал.
С появлением викинга настроение девушки заметно улучшилось. Из взгляда исчезла затаившаяся там последние дни тоска. И вместе с тем повысилась работоспособность. Даша вставала довольно рано для каникул – часов в девять, уже в одиннадцать она приезжала в архив, уходя, только когда просматривала все заказанные дела. За полторы недели она успешно изучила описи нужных фондов и даже успела посмотреть несколько дел. И вот теперь довольная девушка стояла на остановке в ожидании трамвая. В первый раз она задержалась до закрытия, но успела все. Найденные материалы должны были украсить ее исследование. Кое-что Даша даже решила приберечь для диплома. И пусть она успела не так много, как рассчитывала изначально, но за имеющееся время это был максимум возможного. Новую заявку брали только на следующую неделю, но там начиналась учеба, и пришлось отложить работу в архиве до летних каникул. С другой стороны у Даши появилось время немного отдохнуть перед началом очередного учебного марафона.
Девушка начала потихоньку подпрыгивать, сражаясь с морозом. Увы, безуспешно. Сумка с компьютером, тетрадями, пеналом и кучей разных мелочей была слишком тяжелой для активных упражнений, а поставить ее на землю было чревато – можно и не найти потом. Даша в который раз пожалела, что так и не купила вместо нее рюкзак. С ним было бы теплее спине, да и не так тяжело.
Ветер бросил в лицо очередную порцию снега. Даша поглубже натянула капюшон, поправила сползавшую сумку и вновь сунула руки в рукава куртки. Так было теплее, но не намного. Прогрохотал трамвай. Девушка с надеждой посмотрела на номер – опять не ее. Уже полчаса, как она отбивает чечетку на продуваемой всеми ветрами остановке. Можно было попробовать доехать до Пионерской, а там пересесть на автобус, идущий до самого дома. Но потом пришлось бы не меньше получаса стоять в пробке только до Светлановской площади. Да и за ней еще неизвестно какие пробки. Второй вариант – поехать на метро. Но это тоже час в душных переполненных поездах. Желания в час-пик толкаться в вагоне как сельди в бочке ей не хотелось.
Сунув руку в карман, Даша выгребла горсть бумаги: чеки, реклама, календари, в том числе два за прошлый год, схема метрополитена. В другом обнаружилась пятидесятирублевая купюра, которую девушка считала успешно потраченной еще в декабре. Можно было бы поехать на маршрутке, но это еще минут двадцать в очереди, и тот же час по пробкам. Больше ничего не находилось. Визитка от таинственного незнакомца пропала без следа. То ли она положила ее мимо кармана, то ли выронила случайно, то ли она ей просто приснилась. Захотелось волком завыть на фонарь. Как всегда, когда что-то нужно, этого-то и нет.
Подъехал и уехал еще один сорок седьмой трамвай, прокатила переполненная маршрутка. Почти час на морозе. И никакой надежды уехать. Девушка с грустью поняла, что вряд ли она сможет сесть в автобус – слишком многие пытаются уехать. Даша тихо застонала. Вот что такое не везет и как с этим бороться. Еще час назад девушка радовалась интересным материалам, а теперь оставалось надеяться, что она не свалится на неопределенный срок с воспалением легких. Хоть пешком иди. Но как далеко она уйдет. Все те же три остановки, что можно проехать на сорок седьмом трамвае. Дальше лесопарк, а одинокая девушка с компьютером может заинтересовать отнюдь не альтруистов. Посмотрев в ту сторону, откуда должен был придти ожидаемый ею трамвай, она не увидела ни одного огонька, напоминающего столь ожидаемый транспорт.
Даша прислонилась к столбу со знаком остановки и начала рассматривать проезжающие мимо машины. Мысленно она поклялась, что обязательно купит себе рюкзак. А еще новые перчатки, поскольку пальцы отказывались сгибаться. Да и сапоги тоже пора менять – ноги тоже окончательно замерзли. И куда только подевались трамваи. Или опять стоят где-то милостью особо талантливых водителей. Покупают права, а ездить не умеют. Еще один тяжелый вздох.
– Девушка, кажется у вас опять неприятности, – раздался над ухом знакомый голос. Даша подняла голову. Рядом стоял мужчина, помогший ей в метро.
Даша радостно улыбнулась и кивнула, понимая, что произнести связно пару слов у нее не получится при всем желании – зубы так и рвались начать выбивать чечетку. Мужчина, не долго думая, одной рукой стащил с ее плеча сумку, другой подхватил превращающуюся в снеговика девушку и потащил к стоящей неподалеку машине. Отправив сумку на заднее сидение, отряхнул с Дарьи снег и помог забраться на место рядом с водителем.
Оказавшись в тепле салона, девушка почувствовала, как ее начало колотить от холода. Оказывается, она замерзла намного сильнее, чем казалось изначально. И кто знает, чем бы обернулась ее старательность, останься она и дальше ждать вожделенный трамвай. На перекрестке машина остановилась. Незнакомец вышел, оставив ключи в замке, но минут через пять вернулся, сунув в руки Даше стаканчик горячего чая.
– С-спасибо, – выдавила из себя девушка, сдерживая клацанье зубов.
Стакан чая приятно согревал руки. Даша осторожно сделала маленький глоток. Напиток оказался вкусным – в меру крепким и сладким. От наслаждения девушка зажмурилась, наслаждаясь теплом. Еще бы ноги отогреть, и тогда все вообще будет прекрасно.
– Долго ты на остановке стояла? – тихий голос вырвал Дашу из дремы, в которую она начала постепенно скатываться.
Достав телефон, девушка посмотрела на часы.
– Больше часа, – она не помнила точно, во сколько вышла из архива.
– А позвонить гордость не позволила? – ей показалось, или он сердится.
– Нет, – девушка почувствовала, что краснеет. Хорошо, в темноте не видно. – Я визитку не нашла. Когда домой пришла – лекарств выпила и спать. Сегодня по карманам искала – ее нет. Ну, я и подумала, что мне приснилось.
– Ну, теперь точно не потеряешь, – забрав из рук девушки мобильник, он записал свой номер и нажал на вызов. Дождавшись сигнала от своего телефона, нажал на отбой и вернул девушке. – Так надежнее. Меня, кстати, Глебом зовут.
– Даша, – тихо произнесла она, пряча телефон в карман куртки.
– Теперь говори адрес, куда тебя надо доставить, – дождавшись, пока девушка допьет чай, поинтересовался он. Даша назвала проспект и номер дома. Кивнув самому себе, он улыбнулся. – И в этот раз провожу до квартиры, что бы еще чего не случилось. Ты талантливая в неприятности попадать.
– Что есть, то есть, – смущенно ответила она. – Не заболеть бы теперь, а то с понедельника на учебу.
– Если на чай пригласишь – поможем не заболеть, – усмехнулся он, и, глядя на ошарашенное лицо девушки, уточнил, – приставать к тебе никто не будет, а вот в том, что у тебя дома есть что-то крепче чая или кофе я сильно сомневаюсь.
Поняв, куда клонит новый знакомый, Даша смущенно потупила глаза. И как угадал, что спиртное в ее доме перестало водиться с начала осени. Да и летом в лучшем случае недопитая бутылка пива, кою потом она пускала на кулинарные извращения.
