Глава 1. Чудовище и снежный кот.
Безмятежную утреннюю тишину морского побережья разорвал хриплый вой, донёсшийся из распахнутого окна замка. Вой сменился глухими ударами и страшными проклятьями. А потом всё стихло так же внезапно, как и началось.
Старый рыбак Хасинто, выехавший на ловлю тунца и ещё не успевший закинуть сеть, уронил её на дно лодки и торопливо осенил себя обережным знаком, испуганно-сердито бурча:
– Подлинно конец времён настаёт, если уж сам Хранитель Страны до такого непотребства докатился! Да ведь и то сказать, какой из этого чудовища Хранитель? Подлый душегуб, вот кто такой его светлость Рейнардо Навьеро! Сжалься над Фрасинией, Повелительница Ветров, только на твою милость и уповаем.
Шёпотом браня хозяина этих земель, старик, однако, не торопился возвращаться на берег. Ведь только в этом заливчике, подходившем почти под самые окна замка Навьеро, можно было за пару часов наловить полную лодку крупной жирной рыбы и отборных морских гадов, за которых ему не скупясь платили чистым серебром. А поскольку за ловлю рыбы не взималось никакой платы – так распорядился сам Рейнардо Навьеро – старик Хасинто так туго набил кубышку, что мог твёрдо рассчитывать на сытую спокойную старость. Даже когда он одряхлеет настолько, что уже не сможет больше заниматься своим промыслом, у него всё равно всегда будут миска мясной похлёбки, кувшин доброго вина и полный сарай дров.
Поначалу странная щедрость нового хозяина до смерти перепугала и самого Хасинто, и его односельчан. Молодой – ему тогда только-только двадцать один год сравнялся – герцог Рейнардо Навьеро приехал в это отдалённое поместье шесть с лишним лет назад и сразу же распорядился втрое уменьшить арендную плату за землю и вовсе отменить добрую дюжину других сборов – за рыбную ловлю, охоту, рубку леса, выпас скота и прочее.
С тех пор герцог безвылазно жил в поместье, будто тут клад какой зарыт или волшебный цветок растёт, хотя его покойный отец – упокой, Повелительница, его душу с миром, вот уж кто хороший человек был, не чета сыну! – сюда заглядывал не чаще раза в год, когда хотел устроить для друзей большую охоту, благо окрестные леса кишмя кишели всевозможной живностью, от зайцев до медведей.
Когда управляющий собрал всех подданных герцога и, изо всех сил стараясь сохранить спокойствие, объявил им волю его светлости, округа загудела, как пчёлы в майский полдень. В домах и харчевнях, на рынках и ярмарках взволнованные люди судили и рядили, пытаясь угадать, какие чёрные замыслы прячутся под этим неслыханным великодушием. В доброту и щедрость молодого герцога никто не верил, потому что дурная слава летела впереди него быстрее лучшего охотничьего сокола и даже если бы его светлость роздал беднякам все несметные богатства рода Навьеро, а свои роскошные особняки и замки превратил в дома призрения, его всё равно считали бы тем, кем он есть – чудовищем, вырвавшимся из преисподней, чтобы терзать и мучить несчастную Фрасинию.
Хасинто считался в деревне человеком грамотным и много повидавшим – ему довелось и в храмовой школе пару лет поучиться, и несколько лет на границе провоевать, и на торговых кораблях поплавать. Поэтому, немного опомнившись после слов управляющего, односельчане настойчиво потребовали от Хасинто, чтобы он растолковал им, что понадобилось его светлости в этакой глухомани.
Немного подумав, Хасинто до смерти перепугал их предположением, что Рейнардо Навьеро поселился здесь, чтобы без помех творить жуткие магические ритуалы, о которых рассказывается в старинных легендах. Небольшая округа на восточной окраине королевства отлично подходила для совершения разного рода тёмных дел – тут имелось море с быстрыми течениями, леса с непроходимыми чащами и горы с глубокими ущельями и пещерами. Новости отсюда до столицы доходили медленно и далеко не все, королевские эмиссары наезжали редко и ненадолго, а местные жители в столице отродясь не бывали. Да и магов тут раз-два и обчёлся. И те ничем не помогут, если что. Во-первых, все они живут в Форё – главном городе округи. Во-вторых, против Рейнардо Навьеро, сильнейшего мага Фрасинии, одарённого самой Повелительницей Ветров, они всё равно что мыши против льва. Так что герцог мог творить здесь, что пожелает, но, видимо, предусмотрительно решил отвести всем глаза мнимой добротой – чтобы, когда начнут пропадать люди, на него не подумали. Или по крайней мере подумали не сразу.
Мрачные подозрения Хасинто не оправдались – за эти годы во владениях Рейнардо Навьеро никто не пропал, не считая двух охотников, которых задрал медведь-шатун. Герцог Рейнардо тогда приказал своим егерям отыскать и убить зверя и выделил семьям погибших немалую сумму денег. Впрочем, от этого Хасинто и другие крестьяне не стали относиться к нему теплее.
Старый рыбак был непоколебимо убеждён – и сумел уверить в этом всех односельчан –, что своей показной добротой и щедростью герцог просто пытается хоть как-то замолить тяжкие грехи, коих на его совести должно быть куда больше, чем блох на шелудивой собаке. И почему только её величество не покарала светлейшего Навьеро за то, что он уже совершил? Ведь из-за его кровожадности и звериной жестокости чуть было война с соседним королевством не началась, король Керлеты уже войска к границе подвёл.
Впрочем, понятное дело, почему. Многие века герцоги Навьеро были мечом и щитом страны. Короли Фрасинии и весь народ вслед за ними в любой беде привычно полагались на Навьеро, как малое дитя полагается на защиту взрослых. Только ведь любое дитя рано или поздно должно вырасти, хочется ему этого или нет.
– Знай герцог, как его тут ненавидят, наверняка уехал бы отсюда, – бурчал Хасинто, забрасывая сеть поглубже. – Только кто ж ему отважится об этом рассказать? В нашей округе таких полоумных не водится, даже Микелито-дурачку подобное в голову не взбредёт.
Герцогу Рейнардо Навьеро, бывшему надёжным источником благосостояния и постоянным объектом злословия местных крестьян, сейчас, однако, было не до того, что о нём думают, кем его считают и как к нему относятся окрестные жители. Он корчился в судорогах на полу своей лаборатории, хватая ртом вдруг ставший горячим воздух и царапая узорный паркет дорогого дерева.
Рейнардо уже дважды пробовал подняться и оба раза тяжело валился навзничь. Звать слуг было бессмысленно – стоявшая на лаборатории защита никого не пропустила бы внутрь.
Третья попытка наконец-то закончилась удачей. Опираясь на локти, Рейнардо дополз до массивного дубового кресла и, вцепившись в резной подлокотник, рывком встал на ноги, не сумев сдержать болезненный стон – откат от ритуала с каждым разом наступал быстрее и проходил тяжелее. Магия жестоко мстила за надругательство над собой. И, что самое ужасное, конца этой пытке не предвиделось.
Снова застонав, Рейнардо тяжело рухнул в кресло. Тело ныло от острой боли и дрожало противной мелкой дрожью, рот затопила кислая горечь, перед глазами плавал плотный туман, в котором вспыхивали разноцветные искры, а горло и лёгкие раздирало так, словно в них насыпали колючего раскалённого песку, предварительно смешав его со жгучим перцем.
Полгода усердных трудов пошли прахом, не принеся ничего, кроме вреда. Полгода он изучал редчайшие магические трактаты, расшифровывал малопонятные древние записи, составлял сложнейшие формулы и складывал многоуровневые арканы, надеясь, что уж в этот раз ему повезёт.
Рейнардо хрипло и зло рассмеялся. Когда это ему хоть в чём-то везло? Образцовый неудачник, ни Созидателю венок, ни гтарху мочалка, вот что он такое. Маг высшего ранга с покорёженной магией, опасной и непредсказуемой, как раненая кобра. Наследник великого рода, не сумевший сберечь родовую силу. Урод, когда-то бывший писаным красавцем. Сын, отвергнутый матерью, опозоривший память и имя отца.
Приступ самоуничижения был прерван большим снежно-белым котом, молнией запрыгнувшим на колени к Рейнардо. Немного потоптавшись по ним, кот передними лапами обнял Рейнардо за шею, прижался пушистой мордочкой к его искалеченной щеке и негромко замурлыкал. Дёргающая боль в теле понемногу отступала, зрение прояснялось и дышать становилось легче.
– Что бы я без тебя делал, Снежок?! – тяжело выдохнул герцог, зарывая пальцы в густую мягкую шерсть.
– Мрряу! – согласно откликнулся кот, ещё крепче прижимаясь к хозяину.
Без Снежка герцогу и впрямь пришлось бы скверно. Кот безошибочно чувствовал, когда у хозяина начинался очередной приступ и почти сразу оказывался возле него, в какой бы части поместья при этом ни находился сам Рейнардо. К тому же кот был единственным живым существом, легко и без малейшего вреда для себя преодолевавшим сложнейшую защиту лаборатории. Впрочем, это относилось к любой магической защите какого угодно уровня, будь то сигнальный артефакт, защитный щит или охранная сеть. Снежок просачивался сквозь них, как вода сквозь песок, только в сотни раз быстрее.
Гладя довольно мурлычащего кота, Рейнардо усмехнулся, вспомнив, как несколько лет назад взял его с собой в королевский дворец. Хотя, если быть точным, кот сам себя туда взял, неведомо как пройдя через портал, ведущий из поместья Рейнардо в столицу, и незаметно забравшись в ожидающую герцога карету. Рейнардо обнаружил кота – вернее, кот соизволил обнаружить своё присутствие – когда карета уже ехала по дворцовой аллее.
Он тогда строго отчитал Снежка, к чему кот отнёсся с полнейшим безразличием. Мало того, когда Рейнардо вытащил кота из кареты, намереваясь оставить его на попечение кучера, Снежок вдруг резко вывернулся из его рук, стремительно пересёк двор и исчез в дворцовом саду.
Затейливо помянув гтарха и всю его родню до седьмого колена, Рейнардо подозвал проходившего мимо слугу и строго приказал немедленно разыскать, поймать и передать с рук на руки кучеру драгоценную пропажу, пообещав за это щедрую награду.
Никому из дворцовой прислуги тогда не удалось отыскать Снежка. Нашли его – хотя вообще-то слово «найти» не очень подходило для обозначения данного случая – Рейнардо и королева Изабелла. Кот спокойно лежал на письменном столе в личном кабинете её величества и даже не попытался спрятаться, когда дверь кабинета распахнулась.
Шедшая первой королева остановилась на пороге, не сумев – редчайший для неё случай – удержать непроницаемо-холодное выражение лица.
– Как…как он сюда пробрался?! – потрясённо выдохнула она, обернувшись к Рейнардо, застывшему каменной статуей за её плечом. – Я ведь приказала настроить защиту кабинета так, чтобы в моё отсутствие сюда никто не мог войти.
– Не знаю, ваше величество! – откровенно признался Рейнардо.
– Посмотрим, что скажет глава магической службы, клятвенно заверявший меня, что созданная им защита неприступна! – процедила Изабелла.
– Немедленно позвать сюда риана Борхеса! – бросила она одному из гвардейцев, стоявших на часах у дверей кабинета. Тот, поклонившись, кинулся выполнять приказ.
– Садитесь, герцог, – устало сказала Изабелла, проходя к своему креслу. – И успокойте вашего питомца, он, наверное, напуган.
Напуганный питомец возмущённо мяукнул и одним ловким прыжком забрался на колени к королеве, ничуть не рассердившейся на подобную вольность. Изабелла очень любила животных, которые отвечали ей полной взаимностью. Кот герцога ей приглянулся ещё в прошлое посещение поместья, так что она с удовольствием стала с ним играть.
Вскоре в кабинет влетел глава магслужбы, которого гвардеец уже успел ввести в курс дела и, торопливо поклонившись королеве, приступил к проверке защиты.
– Признавайся, это твоих рук дело, несносный мальчишка! – вполголоса шипел Эдан Борхес, в третий раз проверяя плетения и узлы. – Я эту защиту ровно полгода создавал, а твой кот сквозь неё прошёл, словно это воздух, а не смертоносная сеть. Да ещё и ни одной ниточки не то что не повредил, а даже не потревожил! Справиться с моими плетениями мог только один человек – твой отец, значит, это твоих рук дело. Признавайся, говорю!
Рейнардо, улыбаясь, качал головой, но на душе у него было совсем невесело. Глава королевской магической службы Эдан Борхес был ближайшим другом его отца и одним из немногих людей, не отвернувшихся от Рейнардо, когда жизнь молодого герцога разлетелась вдребезги. Рейнардо очень не хотелось терять дружбу человека, которого он давным-давно привык считать кем-то вроде дядюшки, но он понятия не имел, как оправдаться, потому что не мог взять в толк, как Снежку удалось преодолеть охранную сеть, оснащённую к тому же несколькими сигнальными артефактами.
– Хочешь сказать, что ты ни при чём и во всём виноват этот паршивый комок шерсти?! – окончательно рассвирепел Эдан, которому так и не удалось найти в защите прореху, через которую пробрался Снежок.
«Паршивый комок шерсти» спрыгнул с колен королевы, подошёл к Борхесу и тихо, но выразительно мяукнул.
Эдан осёкся и внимательно взглянул на Снежка.
– Виноват, ваша пушистая светлость. Должен ли я считать, что вы просто изволили развлекаться и безопасности её величества ничто не угрожает, так как повторить проделанный вами трюк никому не под силу?
– Мяу! – невозмутимо подтвердила пушистая светлость.
– Послушай, Рейнардо, – уже совсем другим тоном сказал Эдан, – твой кот, он… уникален. Я сегодня отправлюсь с тобой в поместье, нужно удостовериться, что это не случайность.
Эдан провёл в поместье Рейнардо месяц, в течение которого только и делал, что создавал новые и новые охранные сети и ловушки. Результат был неизменен: Снежок их не замечал, а они не замечали его.
В конце концов Эдан признал своё поражение, заявив, что Снежок является «неизвестным науке магическим феноменом» и строго-настрого велев Рейнардо беречь кота как самое дорогое сокровище. С тех пор, приезжая навестить Рейнардо, риан Борхес неизменно привозил Снежку редких лакомств и вёл с ним долгие беседы о философии и магии, утверждая, что разговоры с котом помогают ему на многое взглянуть по-новому и оттачивают его ум.
Воспоминания привели Рейнардо в хорошее настроение, и он почувствовал, что боль окончательно отступила, а магия почти стабилизировалась.
Уверившись, что Рейнардо полностью пришёл в себя, Снежок неожиданно соскочил на пол и, громко урча, стал тереться о его ноги.
– Напоминаешь, что неплохо бы подкрепиться? – устало улыбнулся герцог. – Ступай поешь, думаю, Ромуальдо уже распорядился сервировать нам ранний завтрак.
В ответ раздалось негодующее шипение и в ногу Рейнардо впились острые коготки.
Рейнардо тяжело вздохнул и, наклонившись, почесал кота за ушами. Тот охотно подставлял голову под ласку, но ярко-голубые глаза при этом непримиримо щурились, недвусмысленно намекая, что кот твёрдо намерен настаивать на своём до победного конца.
– Да-да, Снежок, знаю, моя обязанность – составлять компанию вашей пушистой светлости во время трапез. Но мне сейчас кусок в горло не пойдёт. Ступай и хорошенько поешь за нас двоих. А к обеду я выйду, обещаю.
Ответом Рейнардо были громкое сердитое «мрссс!» и усилившийся нажим когтей.
Обречённо вздохнув, Рейнардо поднялся и пошёл вслед за котом.
Проходя мимо своей спальни, герцог предпринял попытку прорваться туда, надеясь запереться и отлежаться. Однако привычный к подобным уловкам кот молниеносно преградил ему дорогу, выгнул спину, распушил шерсть и гневно зашипел.
