Глава 1. Королева кошачья и королева драконья.
Жизнеутверждающий девиз «Шевели лапками, и всё образуется» не подводил меня всю сознательную жизнь, но всё когда-то случается впервые. С тяжёлой дверью на массивных петлях никакое шевеление лапками не могло ничего сделать.
И всё же я не сдавалась. Пыталась выбить дверь, но только расшибла в кровь костяшки пальцев и повредила плечо. Орала, пока не сорвала голос, но никто не откликнулся. Уродуя маникюр и обдирая пальцы до мяса, ощупывала кованое железо и каменную кладку вокруг, надеясь найти потайной механизм, открывающий дверь.
Вконец обессилев, я опустилась на холодные каменные ступеньки, скрутилась в клубок, уткнула лицо в колени и тихо заскулила.
Кретинка сентиментальная! Овца влюблённая!! Ду-у-ра!!! Умирай теперь тут, в этой каменной коробке!
И ведь даже быстро и без мучений умереть не удастся, октябрьские ночи в средней полосе не настолько холодные, чтобы замёрзнуть насмерть. Смерть от голода и обезвоживания тоже не скоро придёт, жировых запасов организму надолго хватит, я ведь так и не смогла как следует похудеть. Так что мучиться мне придётся долго и тяжело. И поделом идиотке, вовремя надо было голову включить! Вот только Грейс жаль, она же не виновата, что её хозяйка дура.
Вспомнив, какую участь мой убийца приготовил для Грейс, я заскулила громче. Грейс, моя Грейс, моя любимая кошка... Как я могла так её подвести?! Она же уже старенькая. Она привыкла к тёплой квартире, мягкой лежанке, вкусному корму. Она просто не выживет на улице. А именно туда собрался её вышвырнуть мерзавец, за которого я две недели назад имела глупость выйти замуж и который три часа назад запер меня в этом каменном мешке.
Скуля и подвывая, я раскачивалась взад и вперёд и вспоминала, как Грейс, бывшая тогда маленьким нескладным котёнком, вошла в мою жизнь.
Я, в то время студентка-второкурсница, со всех ног неслась домой с очередной случайно найденной подработки. В модном ресторане потребовались дополнительные посудомойки, и я вот уже неделю отскребала и перемывала горы посуды. Работа была не из лёгких, но меня вполне устраивала: тепло, светло, досыта кормят да ещё с собой еды дают, и заплатить хорошо обещали, хватит на куртку и ботинки.
Мне оставалось миновать две улицы, когда немного впереди затормозил новенький блестящий джип. Со стороны водительской двери вылетело что-то, показавшееся мне мягкой игрушкой. Оно с размаху ударилось о тротуар и жалобно запищало. А джип, оглушительно взревев, унёсся в тёмные дали.
Я подняла пушистый дрожащий комок, оказавшийся котёнком с чудесной золотистой шёрсткой. Он вцепился в меня и тихо заплакал. И я пропала.
Прибежав домой, я напоила малыша тёплым молоком, соорудила ему подстилку из старого свитера и долго сидела рядом, осторожно поглаживая его по спинке, пока он не перестал трястись и всхлипывать.
Проснувшись посреди ночи, я обнаружила, что котёнок уютно устроился у меня на груди. На все попытки перенести его на подстилку он реагировал мелкой дрожью и горьким жалобным плачем. Пришлось уступить.
Котёнок, по словам ветеринара, к которому я назавтра его отнесла (подумаешь, обойдусь пока без куртки и ботинок), оказался здоровой девочкой, пережившей выкидывание из машины без каких-либо неприятных последствий. Ветеринар предположил, что выкинули её из-за неправильного прикуса и пары других мелких недостатков, которых породистой золотистой британке иметь было не положено. Впрочем, мотивы людей, вышвырнувших Грейс из своей жизни, меня не интересовали. Отныне это была моя кошка. Я назвала её Грейс в честь своей любимой актрисы Грейс Келли.
Да, вот такие у меня были старомодные вкусы. Случайно увидев на экране красавицу с загадочным взглядом, я преданно полюбила её творчество и её саму. А кошечка действительно походила на знаменитую актрису. Цветом шерсти и глаз, изяществом, сдержанным достоинством манер.
Грейс стала для меня поддержкой, тылом и единственным близким существом. Ей я жаловалась, когда с работой или учёбой что-то шло не так. С ней я делилась своими мечтами и планами на будущее. В тяжёлые минуты она согревала меня своим теплом и ласковым мурлыканьем.
И теперь моя кошка, которую я баловала, холила и лелеяла как только могла, умрёт от голода и холода. Или её разорвут бродячие собаки. Или замучают хулиганы. И всё из-за того, что её хозяйка оказалась безмозглой дурой, погнавшейся за суррогатом женского счастья!
Могла – нет, обязана была – обратить внимание на то, что Грейс сразу не понравился Виталик. Она шипела и фыркала на него, не ела принесённых им вкусностей, отворачивалась и уходила, как только он входил в комнату. Даже изодрала пару его вещей, что для моей благовоспитанной кошки было делом совсем уж немыслимым. И я, тупица, не насторожилась! Списала всё на ревность и возраст, который – по кошачьим меркам – был у Грейс уже весьма почтенным. Ещё и просила Виталика не обижаться на Грейс, и подарки всякие ему покупала в качестве извинения.
Отчаяние сменилось новым приступом злости. Я выберусь. Буду кричать, пока есть силы, может, случится чудо и в эту глушь кто-нибудь забредёт. Дверь ещё раз обследую, вдруг с ней получится что-то сделать.
Я решительно вытерла глаза рукавом и поднялась на ноги. Но тут у меня резко и сильно закружилась голова. Уцепиться за стену не удалось, и я полетела вниз по ступенькам. Последним запомнившимся ощущением была острая боль в виске.
*****
– Пришла в себя? Помнишь, кто ты? – встревоженный женский голос назойливо лез в уши, не давая спать.
Я лениво приоткрыла глаза, намереваясь послать обладательницу голоса далеко и надолго, действительно вспомнила, кто я, с воплем вскочила на ноги, потеряла равновесие и пребольно ткнулась носом в землю, хорошо хоть в мягкую.
Меня тут же подхватили и поставили на ноги.
– Ушиблась? Прости, это я виновата, надо было чары спокойствия накинуть.
Тонкая рука начала осторожно оттирать моё лицо платком из прохладной мягкой ткани. Я, вспомнившая не только, кто я, но и что со мной произошло, отскочила назад, вопя во всё горло и оглядываясь в поисках хоть какого орудия защиты. Как назло, ничего подходящего не попадалось.
– Да успокойся же! – в голосе прорезались раздражённые нотки и только тогда я наконец сообразила посмотреть на его обладательницу.
Красотка. Нет, не красотка, красавица. Большие тёмно-серые глаза, прозрачная кожа, лицо то ли великий скульптор лепил, то ли не менее великий пластический хирург создавал. Была б повыше ростом, легко стала бы всемирно известной топ-моделью. Впрочем, ей этого не надо. В ней нет ни капли броского гламурного шика, зато сразу чувствуется обаяние, ум, истинно королевское достоинство.
– А я и есть королева, – улыбаясь, сообщила незнакомка. – Королева Изумрудных драконов Юлия. Но ты можешь звать меня просто Юлей.
– А я тогда владычица эльфов Галадриэль, – зверски оскалилась я. – Зови Галкой, не ошибёшься.
Королева Изумрудных драконов, которая выглядит как человек да ещё и говорит по-русски, вы о таком слышали? Вот и я не слышала. Это даже если допустить, что упомянутые драконы существуют.
– Так я и есть человек, – увещающе проворковала красавица. – Но – и драконья королева тоже.
Ага, «я и лошадь, я и бык». Это что ж у меня за забористые глюки такие, даже помереть не могу нормально.
– Ты уже умерла, – поспешила «порадовать» меня собеседница. – Там ты умерла. Здесь – жива, но это временно.
«Там» оказалось зависшим в воздухе шаром из чего-то, напоминавшего стекло. В нём я увидела себя, скорчившуюся на полу склепа. Молодец, Ирка, точнёхонько виском приложилась. После такого удара не выживают. И что же в таком случае происходит?
– Я держу твою душу. Пока держу.
Так я теперь призрак, что ли? Я с силой ущипнула себя за руку. Больно. А разве призраки могут чувствовать боль?
– Ты не призрак, – терпеливо пояснила драконья королева. – Ты…что-то вроде клона. Но, повторяю, это ненадолго.
– Пока тебе не надоест развлекаться? – буркнула я.
– Пока ты не сделаешь свой выбор, – Юлин голос оставался всё таким же спокойным и нежным. Нервы у девчонки из легированной стали, однако. Возможно, она и вправду королева.
– И какой у меня выбор? – осторожно поинтересовалась я.
– Принять или отвергнуть моё предложение. Отвергнешь – я отпущу твою душу и она растворится во Вселенной. Что с ней станет потом – воля Высших Сил. Примешь – я перенесу твою душу в другое тело.
– А с этим телом что будет? – просипела я, потрясённая открывшимися передо мной перспективами.
– С каким? – уточнила Юля. – То, что лежит на ступенях склепа, уже мертво. Его не оживить никакими силами. То, в котором твоя душа находится в настоящее время – клон, созданный мною с помощью магии. Он развеется, как только ты примешь или отвергнешь моё предложение. Решай.
– И что же это за предложение?
– Я перенесу твою душу в тело Энжеллы, незаконнорождённой дочери короля Ричмонда Керлетского. Когда ей исполнилось восемнадцать лет, её казнили за попытку убийства королевской семьи.
– Смысл переносить мою душу в труп? Если её уже казнили.
– Ты переместишься по ленте времени так, чтобы попасть в тело пятилетней Энжеллы. И только от тебя будет зависеть, ввязываться или нет в тот злополучный заговор.
– В чём тогда подвох? Он наверняка есть, бесплатный сыр такого качества бывает только в мышеловке.
– Подвох в том, что надеяться тебе придётся только на себя. Конечно, ты научишься языку Керлеты, я многое расскажу тебе о том мире, но от эшафота тебя не спасёт никто, кроме тебя самой. Я не смогу ни указать тебе на заговорщиков, ни напрямую предостеречь от опасности. И, поверь, это не потому, что мне нравится тебя мучить, просто за всё нужно платить. За изменение судьбы и перемещение по ленте времени – тем более.
Ты согласна? Решай быстрее, время дорого.
Я смотрела на эту заразу коронованную и поражалась подобной наглости. Нет, вы такое слышали?! Без моего ведома и согласия выдернула меня из моего мира, а теперь ещё и с решением торопит!
– Так мне отпустить твою душу? – равнодушно осведомилась драконья королева.
И главное, на лице ноль эмоций, фунт презрения. Нашлась тут Дейенерис Таргариен.
Я всегда старалась быть честной с собой. С другими уж как получалось, а вот с собой – всегда. И теперь честно призналась себе, что моя грубость вызвана самой обыкновенной бабской завистью. Юля стройная, красивая, изящная, обаятельная. Точь-в-точь как Грейс. Они обе – королевы, одна кошачья, а другая драконья. А я – корова, и даже сёдла эксклюзивной работы не могли превратить меня в скакуна благородных кровей.
– У меня есть ряд условий, – буркнула я.
– А тебе не кажется, что ты не в том положении, чтобы выдвигать условия? – нехорошо улыбаясь, протянула драконья королева.
– А тебе не кажется, что ты не в том положении, чтобы перебирать ценными кадрами? – тем же тоном отпарировала я.
– Это ты-то ценный кадр?
– Ну, тебе виднее. Зачем-то же ты именно меня выбрала. Итак, условие первое. Мы берём в ваш мир мою кошку Грейс.
Юля слегка изогнула идеально очерченную бровь, но я не собиралась уступать. Без моей кошки мне новой жизни не нужно. Переносят меня в другой мир – пусть и Грейс с собой берут.
Юля, то ли вздохнув, то ли фыркнув, слегка шевельнула пальцами, и я поперхнулась следующей фразой. Предательница Грейс спокойно сидела у неё на плече, глядя на меня со своим фирменным пренебрежительным прищуром.
– Я в любом случае забрала бы Грейс в свой мир. Я люблю животных и не оставила бы её на растерзание твоему мерзавцу-мужу, – процедила Юля.– Только учти, если бы её забрала я, её возраст остался бы прежним, но раз её берёшь с собой ты, она изменится вместе с тобой, превратившись в котёнка.
– Но это же к лучшему, верно, Грейси? – заискивающе произнесла я, почёсывая своё сокровище за ушком.
Ответное «мяу» было полно скорбной готовности к самопожертвованию.
– Условие второе. Я хочу, чтобы Виталик понёс наказание за содеянное.
– Как наказывать будем, по закону или по справедливости? – деловито осведомилась Юля. Тоже мне, Зорро в юбке!
– И так, и так, – кровожадно ответила я. – Во-первых, фигу ему, а не мой бизнес. Во-вторых, пусть он ответит за моё убийство.
*****
Юля развернула такую бурную деятельность, что я только глазами хлопала.
Сначала она, покрутив пальцами, набросила на нас чары невидимости и полог тишины. Я понятия не имела, как эта магия устроена, но она и впрямь работала, во всяком случае, пока мы шли по коридорам нашего с Жоркой офиса, ни один из то и дело попадавшихся навстречу сотрудников не обратил на нас никакого внимания.
Меня так восхитило это волшебство, что я перестала смотреть, куда иду, и едва не врезалась в нашего бессменного офис-менеджера тётю Майю.
– То, что тебя не видно и не слышно, не означает, что тебя нет, – прошипела Юля, в последний момент успевшая дёрнуть меня в сторону. – Имей совесть, женщина из-за тебя могла горячим кофе облиться!
Я виновато взглянула вслед тёте Майе, которая, величественно неся тяжело нагруженный кофейный поднос, как раз зашла в нашу общую с Жоркой приёмную.
Юля, таща меня на буксире, влетела следом.
Тётя Майя, поставив поднос на стол, отворяла дверь Жоркиного кабинета.
Юля, всё так же волоча меня за собой, просочилась мимо неё.
– Куда ты так торопишься? – буркнула я, когда мы притаились в дальнем углу.
Юля закатила глаза.
– Ты что, не понимаешь, что дверь, открывшаяся сама по себе, привлекла бы внимание, а это последнее, что нам нужно.
Тётя Майя, аккуратно расставив перед Жоркой содержимое подноса и перекинувшись с ним несколькими словами, вышла.
– Твой выход, – шепнула Юля, делая очередной пасс.
Я глубоко вдохнула и шагнула вперёд. Изумлённое восклицание Жорки:
– Ирка, ты откуда взялась и почему я тебя не заметил? – показало, что Юлина магия перестала работать.
– У тебя же сейчас вроде как медовый месяц, – продолжал недоумевать друг, вместе с которым мы прошли огонь, воду и медные трубы.
– Жора, время дорого. Слушай и не перебивай. Я мертва, Виталик меня убил.
Жорка подавился воздухом.
– Ир, ты это…не гони коней. В смысле, не нервничай так. Я, правда, не знаю, что произошло, но мы что-нибудь придумаем, ты только успокойся.
– Я же сказала тебе, что я мертва, – начала заводиться я.
Жорка вздохнул.
– Ирка, про призраков, конечно, много фильмов снято, но ещё никто не додумался изобразить призрака, у которого есть вполне себе материальное тело. Так что ты это, завязывай шутить и расскажи мне, что случилось.
Я заскрипела зубами, но тут за моей спиной прозвучал мелодичный голос:
– Георгий Васильевич, я понимаю, что слова Ирины кажутся вам нелепой фантазией, но, поверьте мне, это правда. И вот доказательство.
Юля, удобно устроившись в кресле для гостей, шевельнула рукой, и в воздухе замерцал тот самый шар, в котором я недавно увидела своё мёртвое тело. От появившихся в нём картинок Жоркина челюсть упала на пол, а глаза чуть не выскочили из орбит.
Вот Виталик заботливо приносит мне кофе в постель и щебечет, что приготовил для меня чудесный сюрприз. Заброшенный склеп начала девятнадцатого века. Кому другому такой сюрприз чудесным бы не показался, но я ж оригиналка. Я обожала заброшенные старинные здания. Усадьбы, храмы, склепы, беседки – годилось всё.
