Сволочь! И только одна газета предупреждает, чтобы по вечерам носа из дома не показывали, не ходили поодиночке и были предельно внимательными. А вот чем милиция занимается — про то ни словечка.
? То, что его не могут поймать, понятно. Он ведь свидетелей не оставляет... да где же он, - я никак не могла отыскать в сумочке ключ от машины. Неужели в спешке оставила его на столе. Придется снова открывать кабинет и искать там. - Свидетелей нет, никто его не видел и неизвестно кого искать... Ага!
Ключ нашелся, и пока Света выволакивала свои, битком набитые продуктами, сумки, я выключила ее компьютер.
? Так-то, оно так, нервничала Света, натягивая курточку, следя, чтобы сумки, стоящие в ногах, не повалились на пол. - Но и у милиции много возможностей при современной технологии. Они же не с лупой до сих пор работают. Вон в сериалах криминалисты по найденному волосу и слюне на окурке, определяют пол и рост преступника и даже чем он в детстве переболел. Ни за что не поверю, что на растерзанных трупах женщин этот нелюдь не оставил следов. Может, кто нибудь из бедняжек, перед смертью, сопротивлялась.
? Если он не оглушал их ударом по голове, может и сопротивлялись, - я никак не могла дождаться, когда же Света подхватит свои сумки и выйдет за дверь. - И потом, ты больше сама себя пугаешь. Минусуй то, что пишут газеты. Давай я подброшу тебя домой, но с условием: про маньяка мы больше не говорим.
Света мигом подхватила свои сумки и, оборачиваясь ко мне на ходу, затараторила:
? Как я вам благодарна, Марина Евгеньевна, а то я сижу и думаю, как домой пойду, и дойду ли я живой вообще. Все, больше ни словечка об этом не скажу. Была бы охота об этом изувере говорить. Женщин вот жалко. Ведь тут берегись, не берегись, кто-то все равно заканчивает работу поздно. Не каждую же до дома может подбросить начальство.
Высадив Свету у ее дома, я доехала до своей стоянки и, поставив машину, поспешила домой, по привычке замедлив шаги у «Короны». Вчера ночью я постаралась на славу, одна допив бутылку вина. Едва я ступила на крыльцо магазинчика, как меня окликнули. Обернувшись, я с удивлением увидела, подходящего ко мне, Родиона.
? Я ждал тебя у супермаркета, - объяснял он, улыбаясь моему изумлению.
Похоже, он, не смотря ни на что, был рад видеть меня так же, как и я его.
? Ты говорила, что заедешь в магазин, вот я и решил перехватить тебя у супермаркета. Потом увидел твою машину, подрулившую к парковке, и подумал, что успею догнать тебя там, но видимо мы разминулись. И, все равно я, как видишь, перехватил тебя. Нам обязательно сюда заходить?
О выпитом вине, разумеется, говорить было нельзя, неудобно, и я сказала первое, что пришло в голову: у меня закончился хлеб и ватные диски. Но главное, мне необходимо было время, чтобы подготовиться к предстоящему объяснению.
? Хорошо, пойдем, - согласился он и, взяв меня под локоть, открыл передо мной дверь магазинчика.
На меня пахнуло знакомым ароматом бакалеи: свежим хлебом, сахаром, копченостями. Мы вошли. Пальцы Родиона стискивали мой локоть. Он огляделся с видом человека непонимающего, как его сюда занесло и что он здесь делает. Я же была неприятно удивлена тем, что у прилавка стояла небольшая очередь. По какой-то необъяснимой прихоти, именно сегодня, когда я зашла сюда с Родионом, здесь толпился народ и, как на грех, за прилавком, вместо Людмилы, сновал Сеня, одно хорошо, что ему, похоже, некогда было пререкаться. Заняв очередь, я уже пожалела, что затащила сюда Родиона.
? Женщина, извините, но не могли бы вы купить мне хлеба?
Со своего места в очереди, я посмотрела вперед. Говорившая оказалась сомнительного вида тетка, неопределенного возраста. Вытянутая футболка бесформенно висела на ней, а мятые спортивные штаны пузырились на коленях, но одежда хоть и была мятой, слава богу, выглядела чистой. Собранные в хвост волосы, собраны под выцветшую обтрепанную бейсболку. Все это время она топталась у витрины с нарочитой внимательностью, разглядывая лежащие за ней продукты, время от времени, не уверенно поглядывая на отоварившуюся плотную женщину в дешевом синтетическом жакете с люрексом и трикотажной юбке. Тетка придирчиво оглядывала продукты, выкладываемые перед ней Сеней, однако без всяких замечаний, запихивала их в пакет. Две стоящие передо мной женщины, до этого неприязненно оглядывая попрошайку, тут же насторожились, готовые сорваться на скандал, если та вздумает сунуться без очереди.
Почувствовав общее настроение, бомжиха приложила руку к груди и просяще произнесла:
? Простите, что я без очереди... мне бы только хлебушка...
? Всем хлебушка, - последовал быстрый и суровый ответ, я даже не успела понять, которая из женщин сказала это, но та, что стояла передо мной, вдруг завелась:
? Не пила бы, так и не побиралась. На вас на всех хлеба покупать никаких наших денег не хватит, - с какой-то радостью выплеснула она свое раздражение на подвернувшуюся попрошайку.
? Во-во, - поддержала ее другая. - Ты ей хлебушка, а она тут же за угол с мужиками водку жрать, да нашим хлебушком закусывать...
? Мы же еще ее кобелей должны кормить, а у нас дети...
? Куда смотрит администрация магазина? - шепнул мне Родион, брезгливо оглядывая попрошайку. - Тут, явно, попахивает антисанитарией.
Я осторожно принюхалась и оглядела попрошайку внимательнее. Она не походила на опущенных, грязных, безликих существ, роющихся по помойкам. Ее лицо не было испитым, опухшим, а голос звучал чисто, без характерной для пьющего хрипотцы. По какой-то причине, она оказалась без работы, муж, наверняка, пьет и бьет, а на руках, наверное, еще и дети, из-за которых она бьется и держится из последних сил.
Отоварившаяся тетка, враждебно взглянув на нее, подхватила свои пакеты и молча, направилась к двери. Все, что надо она взяла, остальное ее не касалось.
? Говори какой тебе хлеб. Я куплю. Только побыстрей, видишь у меня очередь, - устало проговорил Сеня.
Его длинная челка, что вечно падала ему на глаза, на этот раз была убрана под ободок, открывая лицо.
? Да какой дадите, - с робкой надеждой повернулась к нему попрошайка.
? Не, ну интересно, кто его есть-то будет? Я что ли?
? Если можно то, белый, нарезной, - испуганно косясь на оторопевших баб, заикаясь попросила она.
? Вот, - Сеня выложил на прилавок батон белого хлеба, - тогда уж и булочку возьми, что ли. Какую будешь?
Тетка, что стояла передо мной, судорожно вздохнула, но не произнесла ни слова.
? С повидлом, - прошептала попрошайка и, прихватив булочку и хлеб, поклонилась Сене и очереди. - Дай вам бог всем здоровья.
? Что, собрался кормить всякий сброд? - сварливо начала выговаривать ему тетка, чья очередь подошла. - А им, вот увидишь, это быстро понравиться. Дождешься, что косяками к тебе пойдут.
? Что для вас? - холодно спросил ее Сеня.
Взяв свиную вырезку, хлеб и горох, она молча ушла, как и та, что стояла перед нами за пельменями на развес.
? Вам? - глянул на нас с Родионом Сеня.
? Будьте добры, милейший, хлеб, только свежий, - опередил меня Родион, не дав и рта раскрыть. - Ватные диски и сигареты «Кофе-крим», и сложите все это, будьте любезны, в пакет.
Я закусила губу. Зря Родион так разговаривал с Сеней, тот не потерпит, чтобы его низвели до уровня лавочника. Сеня быстро и послушно сложил покупки в пакетик.
? Желаете-с еще чего-нибудь? - с преувеличенно подобострастным поклоном протянул он пакетик Родиону.
В магазинчик, с шумом и гвалтом ввалилась пара подростков и пристроилась за нами, увлеченно решая на что хватит их карманных денег, на «пепси», или чипсы.
? Нет, у меня все, - проговорил Родион таким тоном, словно закрывал совещание у себя в кабинете. Неужели всерьез принял кривлянье Сени за чистую монету?
Родион, достав кожаный бумажник, неторопливо вынул купюру и положил на прилавок.
? Сдачи не нужно, - небрежно бросил он.
Сеня, подобострастно склонив голову набок, следил за ним озорным взором. Подростки притихли, глядя во все глаза то на него, то на Родиона. Весь вид Родиона: его дорогие вещи, вальяжность, может, невольное высокомерие с которым он вел себя, все это являлось резким диссонансом всей обстановке магазинчика. Выглядело все так, словно какого нибудь аристократа, волею судьбы, вдруг занесло в убогую крестьянскую хижину. И Родион всячески старался подчеркнуть эту разницу, как и то, что он здесь случайно. Зацени!
Небрежно подхватив пальцем пакетик с хлебом и ватными дисками, Родион взял меня под руку и повел к выходу.
? Нет уж, вы извольте забрать свою сдачу, - донесся до нас голос Сени. - Мы не какие там нибудь... Мы ни-ни... доверием клиентов не злоупотребляем-с... Нам, знаете, чужого не надоть... - и пока он, сосредоточенно сдвинув брови и шевеля губами в показном усилии, отсчитывал на ладони мелочь, тинэйджеры, отвернувшись к витрине, давились от смеха.
? Вот... - Сеня с гордостью протянул ладонь с горстью монет, наверняка выгреб все мелочь из кассы, глядя на нас круглыми и невыразимо честными глазами. - Вот! Все до копеечки... и даже не сомневайтесь... мы честные, не какие там нибудь... можете пересчитать... да что бы мы... да ни-ни...
Поняв, что над ним попросту потешаются, Родион напрягся и побагровел. Я поспешила к Сене. В конце концов, кто-то должен был положить конец этому фарсу. Он, испуганно заморгав, склонился над моей протянутой рукой и высыпал монеты мне в ладонь, с подобострастием купеческого приказчика.
? Милости просим к нам еще... Вы уж осчастливите нас... не забывайте, так сказать...
Стараясь не обращать внимание на его ерничанье, я вернулась к Родиону, сжимая в кулаке мелочь и поспешила вывести его из магазинчика. Как только за нами захлопнулась дверь, до нас донесся дружный хохот тинэйджеров, выкрикивавших с восторгом: «Здорово ты их сделал!»
? Подонок! Недоносок! Быдло! - прорвало Родиона, едва мы спустились с крыльца. - Со мной никто так не смеет обращаться! Щенок!
? Успокойся, прошу тебя. Парень же дурачился. Тебе просто не следовало вставать в позу барина, вот он и подыграл тебе.
? Что?! Ты же его еще и защищаешь? Ну, знаешь ли...
? Он просто пацан, будь же снисходителен... - пыталась я успокоить, не на шутку разошедшегося Родиона.
? У меня такие молодчики вот где сидят, - в ярости сжал кулак Родион. - И пикнуть не смеют. И умоляю тебя, не суй ты мне эту мелочь. Что мне с ней делать?
? Но, ведь, это твои деньги. Мне-то, что прикажешь с ними делать? - я едва удерживала рассыпающуюся горсть монет в кулаке.
? Что хочешь, - последовал спокойный ответ Родиона, задумчиво глядящего на меня. - Не пойму я тебя, Марина, зачем надо было заходить в эту конуру, если рядом есть приличный супермаркет. И, вообще, я бы не советовал тебе употреблять в пищу то, что приобретено в этом сельпо для люмпенов.
? Дело не в магазинчике, Родион, - я взяла у него пакет, который он держал на пальце, отстранив подальше от себя, - а в том, что ты не сумел достойно принять шутку этого мальчишки.
Мне не в чем было оправдываться перед ним.
? Прекрасно. Видимо, разговора у нас с тобой сегодня не получиться, - холодно отрезал он.
? Не получиться, - согласилась я.
Повернулась и пошла от него прочь. Ему, все-таки, удалось навязать мне чувство вины. Обида и досада давили, выжимая из глаз предательские слезы. Ну сколько же можно быть сильной? Я шагала по тротуару с пакетом в одной руке и с пригоршней денег в другой, пока не догадалась ссыпать ее в пакет.
Впереди меня брела женщина в застиранной футболке, и я поспешила догнать ее. Она встревожено обернулась на стук моих каблуков.
? Постойте, - попросила я, когда женщина, прибавив шаг, свернула было в подворотню.
Она послушно остановилась, с подозрением глядя на меня.
? Возьмите вот это, - я протянула ей свою визитку. - Завтра с утра придете по указанному в ней адресу, - длинным ногтем я очертила его на визитке. - Попросите охрану проводить вас в отдел кадров. Вам ведь нужна работа?
Женщина недоверчиво и печально смотрела на меня.
? Не забудьте паспорт, - напомнила я.
? Так ведь мой-то его пропил, - всхлипнула она. Робкая надежда, появившаяся было на ее лице, угасла и она протянула мне визитку обратно. - А то разве я бедствовала да побиралась?
Визитку я не взяла, а отдала ей пакетик с хлебом, ватными дисками, дорогими сигаретами и звякавшими на его дне, деньгами.
? Тогда возьмите с собой те документы, что у вас имеются. Попробуем восстановить ваш паспорт.
? Я уже пробовала, а в милиции мне одно говорят, что я, мол, беженка, выдающая себя за саму себя. И все намекают, что б денег дала, а где у меня деньги, если сама с детьми с голоду подыхаю. Я же не обманываю...
? Хорошо, - перебила я ее, чувствуя, что она уже готова к слезной исповеди, выслушивать которую у меня не было никакого настроения. - Соберите все документы, что у вас имеются, и завтра с утра в отделе кадров посмотрим, что можно будет сделать.
Я отвернулась и быстро ушла, пресекая с ее стороны всякую попытку благодарить меня. Благодарить, пока, еще было не за что.
Этой ночью мне опять приснился обычный мой кошмар. Он всегда начинался одинаково: я лежу на холодном сыром асфальте, не в силах не то что подняться, а даже шевельнуться, при этом понимая, что если сейчас же не поднимусь на ноги, то погибну. Мой взгляд упирается в потрескавшийся кирпич и выщербленную плитку, которой выложен фундамент какого-то развалившегося, не жилого дома. Откуда я уверена, что он нежилой, не знаю. Слышу приближающиеся ко мне неторопливые шаги, понимая, что обречена. Шаги останавливаются возле меня и кто-то, тяжело дыша, наклоняется ко мне. Тогда я вскакиваю в постели в холодном поту и потом уже не могу ни успокоится, ни заснуть.
И на этот раз, очнувшись от кошмара, я вскочила с сильно колотящимся сердцем, и зная, что уже ни за что не усну, переместилась из спальни на кухню. Часы показывали четыре утра. Я сварила кофе и, устроившись на угловом диванчике за столом, принялась пить его мелкими глотками, глядя в окно. В доме напротив светились два окна. Кому-то тоже не спалось в такую рань. Темную громаду дома снизу доверху, ровными стежками, прошивала вереница, слабо освещенных, подъездных окон.
Как всегда после кошмара, я принялась раздумывать о возможной связи этого сна и моей неспособностью ответить на мужскую страсть, хотя никакой связи тут не замечала. Что общего могло быть между тем, что я валяюсь где-то на асфальте и тем, что испытываю панику от невинных ласк любимого. Хотя интуитивно чувствовала здесь тесную связь и поэтому раз за разом задавала себе одни и те же вопросы: почему один и тот же сон снится мне регулярно?
По-моему, давно пора было прекращать с подобными ночными бдениями и вплотную заняться этой проблемой, обратившись к специалистам. Но их методы не давали мне уверенности в конечном результате. Начнут они с того, что переворошат мое прошлое, а его у меня почти нет. Было беззаботное детство, примерная юность и усидчивое студенчество, была успешная карьера молодого специалиста и, наконец, есть женщина все больше осознающая себя глубоко несчастной.
Кофе был давно выпит и я, сложив руки на груди, начала мерить кухню шагами. И ведь то, что со мной происходит не зацикленность на моей фригидности, а настоящая патология, противоречащая природе.
? То, что его не могут поймать, понятно. Он ведь свидетелей не оставляет... да где же он, - я никак не могла отыскать в сумочке ключ от машины. Неужели в спешке оставила его на столе. Придется снова открывать кабинет и искать там. - Свидетелей нет, никто его не видел и неизвестно кого искать... Ага!
Ключ нашелся, и пока Света выволакивала свои, битком набитые продуктами, сумки, я выключила ее компьютер.
? Так-то, оно так, нервничала Света, натягивая курточку, следя, чтобы сумки, стоящие в ногах, не повалились на пол. - Но и у милиции много возможностей при современной технологии. Они же не с лупой до сих пор работают. Вон в сериалах криминалисты по найденному волосу и слюне на окурке, определяют пол и рост преступника и даже чем он в детстве переболел. Ни за что не поверю, что на растерзанных трупах женщин этот нелюдь не оставил следов. Может, кто нибудь из бедняжек, перед смертью, сопротивлялась.
? Если он не оглушал их ударом по голове, может и сопротивлялись, - я никак не могла дождаться, когда же Света подхватит свои сумки и выйдет за дверь. - И потом, ты больше сама себя пугаешь. Минусуй то, что пишут газеты. Давай я подброшу тебя домой, но с условием: про маньяка мы больше не говорим.
Света мигом подхватила свои сумки и, оборачиваясь ко мне на ходу, затараторила:
? Как я вам благодарна, Марина Евгеньевна, а то я сижу и думаю, как домой пойду, и дойду ли я живой вообще. Все, больше ни словечка об этом не скажу. Была бы охота об этом изувере говорить. Женщин вот жалко. Ведь тут берегись, не берегись, кто-то все равно заканчивает работу поздно. Не каждую же до дома может подбросить начальство.
Высадив Свету у ее дома, я доехала до своей стоянки и, поставив машину, поспешила домой, по привычке замедлив шаги у «Короны». Вчера ночью я постаралась на славу, одна допив бутылку вина. Едва я ступила на крыльцо магазинчика, как меня окликнули. Обернувшись, я с удивлением увидела, подходящего ко мне, Родиона.
? Я ждал тебя у супермаркета, - объяснял он, улыбаясь моему изумлению.
Похоже, он, не смотря ни на что, был рад видеть меня так же, как и я его.
? Ты говорила, что заедешь в магазин, вот я и решил перехватить тебя у супермаркета. Потом увидел твою машину, подрулившую к парковке, и подумал, что успею догнать тебя там, но видимо мы разминулись. И, все равно я, как видишь, перехватил тебя. Нам обязательно сюда заходить?
О выпитом вине, разумеется, говорить было нельзя, неудобно, и я сказала первое, что пришло в голову: у меня закончился хлеб и ватные диски. Но главное, мне необходимо было время, чтобы подготовиться к предстоящему объяснению.
? Хорошо, пойдем, - согласился он и, взяв меня под локоть, открыл передо мной дверь магазинчика.
На меня пахнуло знакомым ароматом бакалеи: свежим хлебом, сахаром, копченостями. Мы вошли. Пальцы Родиона стискивали мой локоть. Он огляделся с видом человека непонимающего, как его сюда занесло и что он здесь делает. Я же была неприятно удивлена тем, что у прилавка стояла небольшая очередь. По какой-то необъяснимой прихоти, именно сегодня, когда я зашла сюда с Родионом, здесь толпился народ и, как на грех, за прилавком, вместо Людмилы, сновал Сеня, одно хорошо, что ему, похоже, некогда было пререкаться. Заняв очередь, я уже пожалела, что затащила сюда Родиона.
? Женщина, извините, но не могли бы вы купить мне хлеба?
Со своего места в очереди, я посмотрела вперед. Говорившая оказалась сомнительного вида тетка, неопределенного возраста. Вытянутая футболка бесформенно висела на ней, а мятые спортивные штаны пузырились на коленях, но одежда хоть и была мятой, слава богу, выглядела чистой. Собранные в хвост волосы, собраны под выцветшую обтрепанную бейсболку. Все это время она топталась у витрины с нарочитой внимательностью, разглядывая лежащие за ней продукты, время от времени, не уверенно поглядывая на отоварившуюся плотную женщину в дешевом синтетическом жакете с люрексом и трикотажной юбке. Тетка придирчиво оглядывала продукты, выкладываемые перед ней Сеней, однако без всяких замечаний, запихивала их в пакет. Две стоящие передо мной женщины, до этого неприязненно оглядывая попрошайку, тут же насторожились, готовые сорваться на скандал, если та вздумает сунуться без очереди.
Почувствовав общее настроение, бомжиха приложила руку к груди и просяще произнесла:
? Простите, что я без очереди... мне бы только хлебушка...
? Всем хлебушка, - последовал быстрый и суровый ответ, я даже не успела понять, которая из женщин сказала это, но та, что стояла передо мной, вдруг завелась:
? Не пила бы, так и не побиралась. На вас на всех хлеба покупать никаких наших денег не хватит, - с какой-то радостью выплеснула она свое раздражение на подвернувшуюся попрошайку.
? Во-во, - поддержала ее другая. - Ты ей хлебушка, а она тут же за угол с мужиками водку жрать, да нашим хлебушком закусывать...
? Мы же еще ее кобелей должны кормить, а у нас дети...
? Куда смотрит администрация магазина? - шепнул мне Родион, брезгливо оглядывая попрошайку. - Тут, явно, попахивает антисанитарией.
Я осторожно принюхалась и оглядела попрошайку внимательнее. Она не походила на опущенных, грязных, безликих существ, роющихся по помойкам. Ее лицо не было испитым, опухшим, а голос звучал чисто, без характерной для пьющего хрипотцы. По какой-то причине, она оказалась без работы, муж, наверняка, пьет и бьет, а на руках, наверное, еще и дети, из-за которых она бьется и держится из последних сил.
Отоварившаяся тетка, враждебно взглянув на нее, подхватила свои пакеты и молча, направилась к двери. Все, что надо она взяла, остальное ее не касалось.
? Говори какой тебе хлеб. Я куплю. Только побыстрей, видишь у меня очередь, - устало проговорил Сеня.
Его длинная челка, что вечно падала ему на глаза, на этот раз была убрана под ободок, открывая лицо.
? Да какой дадите, - с робкой надеждой повернулась к нему попрошайка.
? Не, ну интересно, кто его есть-то будет? Я что ли?
? Если можно то, белый, нарезной, - испуганно косясь на оторопевших баб, заикаясь попросила она.
? Вот, - Сеня выложил на прилавок батон белого хлеба, - тогда уж и булочку возьми, что ли. Какую будешь?
Тетка, что стояла передо мной, судорожно вздохнула, но не произнесла ни слова.
? С повидлом, - прошептала попрошайка и, прихватив булочку и хлеб, поклонилась Сене и очереди. - Дай вам бог всем здоровья.
? Что, собрался кормить всякий сброд? - сварливо начала выговаривать ему тетка, чья очередь подошла. - А им, вот увидишь, это быстро понравиться. Дождешься, что косяками к тебе пойдут.
? Что для вас? - холодно спросил ее Сеня.
Взяв свиную вырезку, хлеб и горох, она молча ушла, как и та, что стояла перед нами за пельменями на развес.
? Вам? - глянул на нас с Родионом Сеня.
? Будьте добры, милейший, хлеб, только свежий, - опередил меня Родион, не дав и рта раскрыть. - Ватные диски и сигареты «Кофе-крим», и сложите все это, будьте любезны, в пакет.
Я закусила губу. Зря Родион так разговаривал с Сеней, тот не потерпит, чтобы его низвели до уровня лавочника. Сеня быстро и послушно сложил покупки в пакетик.
? Желаете-с еще чего-нибудь? - с преувеличенно подобострастным поклоном протянул он пакетик Родиону.
В магазинчик, с шумом и гвалтом ввалилась пара подростков и пристроилась за нами, увлеченно решая на что хватит их карманных денег, на «пепси», или чипсы.
? Нет, у меня все, - проговорил Родион таким тоном, словно закрывал совещание у себя в кабинете. Неужели всерьез принял кривлянье Сени за чистую монету?
Родион, достав кожаный бумажник, неторопливо вынул купюру и положил на прилавок.
? Сдачи не нужно, - небрежно бросил он.
Сеня, подобострастно склонив голову набок, следил за ним озорным взором. Подростки притихли, глядя во все глаза то на него, то на Родиона. Весь вид Родиона: его дорогие вещи, вальяжность, может, невольное высокомерие с которым он вел себя, все это являлось резким диссонансом всей обстановке магазинчика. Выглядело все так, словно какого нибудь аристократа, волею судьбы, вдруг занесло в убогую крестьянскую хижину. И Родион всячески старался подчеркнуть эту разницу, как и то, что он здесь случайно. Зацени!
Небрежно подхватив пальцем пакетик с хлебом и ватными дисками, Родион взял меня под руку и повел к выходу.
? Нет уж, вы извольте забрать свою сдачу, - донесся до нас голос Сени. - Мы не какие там нибудь... Мы ни-ни... доверием клиентов не злоупотребляем-с... Нам, знаете, чужого не надоть... - и пока он, сосредоточенно сдвинув брови и шевеля губами в показном усилии, отсчитывал на ладони мелочь, тинэйджеры, отвернувшись к витрине, давились от смеха.
? Вот... - Сеня с гордостью протянул ладонь с горстью монет, наверняка выгреб все мелочь из кассы, глядя на нас круглыми и невыразимо честными глазами. - Вот! Все до копеечки... и даже не сомневайтесь... мы честные, не какие там нибудь... можете пересчитать... да что бы мы... да ни-ни...
Поняв, что над ним попросту потешаются, Родион напрягся и побагровел. Я поспешила к Сене. В конце концов, кто-то должен был положить конец этому фарсу. Он, испуганно заморгав, склонился над моей протянутой рукой и высыпал монеты мне в ладонь, с подобострастием купеческого приказчика.
? Милости просим к нам еще... Вы уж осчастливите нас... не забывайте, так сказать...
Стараясь не обращать внимание на его ерничанье, я вернулась к Родиону, сжимая в кулаке мелочь и поспешила вывести его из магазинчика. Как только за нами захлопнулась дверь, до нас донесся дружный хохот тинэйджеров, выкрикивавших с восторгом: «Здорово ты их сделал!»
? Подонок! Недоносок! Быдло! - прорвало Родиона, едва мы спустились с крыльца. - Со мной никто так не смеет обращаться! Щенок!
? Успокойся, прошу тебя. Парень же дурачился. Тебе просто не следовало вставать в позу барина, вот он и подыграл тебе.
? Что?! Ты же его еще и защищаешь? Ну, знаешь ли...
? Он просто пацан, будь же снисходителен... - пыталась я успокоить, не на шутку разошедшегося Родиона.
? У меня такие молодчики вот где сидят, - в ярости сжал кулак Родион. - И пикнуть не смеют. И умоляю тебя, не суй ты мне эту мелочь. Что мне с ней делать?
? Но, ведь, это твои деньги. Мне-то, что прикажешь с ними делать? - я едва удерживала рассыпающуюся горсть монет в кулаке.
? Что хочешь, - последовал спокойный ответ Родиона, задумчиво глядящего на меня. - Не пойму я тебя, Марина, зачем надо было заходить в эту конуру, если рядом есть приличный супермаркет. И, вообще, я бы не советовал тебе употреблять в пищу то, что приобретено в этом сельпо для люмпенов.
? Дело не в магазинчике, Родион, - я взяла у него пакет, который он держал на пальце, отстранив подальше от себя, - а в том, что ты не сумел достойно принять шутку этого мальчишки.
Мне не в чем было оправдываться перед ним.
? Прекрасно. Видимо, разговора у нас с тобой сегодня не получиться, - холодно отрезал он.
? Не получиться, - согласилась я.
Повернулась и пошла от него прочь. Ему, все-таки, удалось навязать мне чувство вины. Обида и досада давили, выжимая из глаз предательские слезы. Ну сколько же можно быть сильной? Я шагала по тротуару с пакетом в одной руке и с пригоршней денег в другой, пока не догадалась ссыпать ее в пакет.
Впереди меня брела женщина в застиранной футболке, и я поспешила догнать ее. Она встревожено обернулась на стук моих каблуков.
? Постойте, - попросила я, когда женщина, прибавив шаг, свернула было в подворотню.
Она послушно остановилась, с подозрением глядя на меня.
? Возьмите вот это, - я протянула ей свою визитку. - Завтра с утра придете по указанному в ней адресу, - длинным ногтем я очертила его на визитке. - Попросите охрану проводить вас в отдел кадров. Вам ведь нужна работа?
Женщина недоверчиво и печально смотрела на меня.
? Не забудьте паспорт, - напомнила я.
? Так ведь мой-то его пропил, - всхлипнула она. Робкая надежда, появившаяся было на ее лице, угасла и она протянула мне визитку обратно. - А то разве я бедствовала да побиралась?
Визитку я не взяла, а отдала ей пакетик с хлебом, ватными дисками, дорогими сигаретами и звякавшими на его дне, деньгами.
? Тогда возьмите с собой те документы, что у вас имеются. Попробуем восстановить ваш паспорт.
? Я уже пробовала, а в милиции мне одно говорят, что я, мол, беженка, выдающая себя за саму себя. И все намекают, что б денег дала, а где у меня деньги, если сама с детьми с голоду подыхаю. Я же не обманываю...
? Хорошо, - перебила я ее, чувствуя, что она уже готова к слезной исповеди, выслушивать которую у меня не было никакого настроения. - Соберите все документы, что у вас имеются, и завтра с утра в отделе кадров посмотрим, что можно будет сделать.
Я отвернулась и быстро ушла, пресекая с ее стороны всякую попытку благодарить меня. Благодарить, пока, еще было не за что.
Этой ночью мне опять приснился обычный мой кошмар. Он всегда начинался одинаково: я лежу на холодном сыром асфальте, не в силах не то что подняться, а даже шевельнуться, при этом понимая, что если сейчас же не поднимусь на ноги, то погибну. Мой взгляд упирается в потрескавшийся кирпич и выщербленную плитку, которой выложен фундамент какого-то развалившегося, не жилого дома. Откуда я уверена, что он нежилой, не знаю. Слышу приближающиеся ко мне неторопливые шаги, понимая, что обречена. Шаги останавливаются возле меня и кто-то, тяжело дыша, наклоняется ко мне. Тогда я вскакиваю в постели в холодном поту и потом уже не могу ни успокоится, ни заснуть.
И на этот раз, очнувшись от кошмара, я вскочила с сильно колотящимся сердцем, и зная, что уже ни за что не усну, переместилась из спальни на кухню. Часы показывали четыре утра. Я сварила кофе и, устроившись на угловом диванчике за столом, принялась пить его мелкими глотками, глядя в окно. В доме напротив светились два окна. Кому-то тоже не спалось в такую рань. Темную громаду дома снизу доверху, ровными стежками, прошивала вереница, слабо освещенных, подъездных окон.
Как всегда после кошмара, я принялась раздумывать о возможной связи этого сна и моей неспособностью ответить на мужскую страсть, хотя никакой связи тут не замечала. Что общего могло быть между тем, что я валяюсь где-то на асфальте и тем, что испытываю панику от невинных ласк любимого. Хотя интуитивно чувствовала здесь тесную связь и поэтому раз за разом задавала себе одни и те же вопросы: почему один и тот же сон снится мне регулярно?
По-моему, давно пора было прекращать с подобными ночными бдениями и вплотную заняться этой проблемой, обратившись к специалистам. Но их методы не давали мне уверенности в конечном результате. Начнут они с того, что переворошат мое прошлое, а его у меня почти нет. Было беззаботное детство, примерная юность и усидчивое студенчество, была успешная карьера молодого специалиста и, наконец, есть женщина все больше осознающая себя глубоко несчастной.
Кофе был давно выпит и я, сложив руки на груди, начала мерить кухню шагами. И ведь то, что со мной происходит не зацикленность на моей фригидности, а настоящая патология, противоречащая природе.
