Жрица повернулась к Нике и погладила ее по щеке, не обращая внимания на визгливые вопли старухи.
- Вставай, нам надо уходить
- Я не могу, - всхлипнула Ника. - У меня нет сил.
И когда Дорган подхватил ее на руки, ее голова безвольно легла ему на плечо.
- У меня кружится голова... мне больно, меня тошнит...- жаловалась она слабым голосом.
- Ты жива... Это главное, - нес ее к выходу Дорган.
- Ты думаешь, если Ллос пощадила ее, все закончилось?! - хрипела им вслед сорванным голосом Верховная Жрица. - Впереди вас ждет страшная расплата... Иди, торопись, к своей смерти, сын мой. Ты низко пал! Знай, я отрекаюсь от тебя! Да будет Ллос мне свидетелем....
- Советую тебе оставаться здесь, у алтаря. Ты ослушалась Ллос, - обернулся к ней Дорган, перед тем как покинуть пещеру. - А не сделаешь так, то весь Мензоберранзан узнает о твоем отступничестве.
- Ты не посмеешь... Никто не поверит какому-то мужчине... - прерывающимся от презрения голосом просипела старуха.
- Может быть, и не поверят, - усмехнулся Дорган, - но сделают вид, что поверили. Тебе ли не знать, скольких прельщает положение Верховной Жрицы.
Дорган нес Нику по узкому ходу. От густого запаха сырой земли Нику тошнило.
- Она не съела меня...- прошептала она.
- Нет, не съела... – подтвердил тихо ее спаситель.
Он вышел в наружную пещеру, вынося Нику к дискам, где их ждали.
Вифеллу и стражников Дома де Наль окружили солдаты Берн во главе с торжествующей Тиреллой. В сверкающих доспехах, она, подбоченясь стояла на светящемся оранжевым диске, для большей устойчивости расставив ноги.
- Теперь я Первая Мать Дома де Наль! – Торжествующе объявила она и показала на бледную, едва дышащую на руках Доргана, Нику: - А ее ждет особое наказание. Ты, Дорган, будешь пощажен и как прежде останешься первым оружейником Дома де Наль и моим супругом. Оставь ее и подойди ко мне...
Дорган осторожно поставил Нику на ноги и, поддерживая, обнял за плечи.
- Мне плохо, - простонала Ника у которой подкашивались ноги и, если бы не крепкая рука Доргана, она тут же свалилась бы на камни.
- Потерпи немножко. Я постараюсь быстро управиться, – тихо пообещал он.
- Ты заставляешь меня ждать, - нахмурилась Тирелла. - Мое терпение не безгранично, и я...
Договорить она не успела. Дорган взмахнул широким рукавом балахона и Тирелла с булькающим хрипом, схватилась за горло, рухнув с диска на землю. Воины Берн непонимающе смотрели на вошедший в ее горло по самую рукоять узкий стилет. Очнувшись, они обнажили мечи, правда, это сделали те, кто еще уцелел, потому что Дорган не стал дожидаться пока они полностью осознают случившееся и придут в себя. Откинув полы балахона за спину, он обнажил клинки, бросившись на воинов Верховной Жрицы. Ника ужаснулась его стремительности. Ни одно движение темного эльфа не проходило впустую, все они достигали своей цели. На арене он не показал и половину того мастерства, которым владел. Поистине, это был первый оружейник Мензоберранзана!
И вот настал момент, когда голова последнего солдата Берн, подскакивая, покатилась по камням, теряя шлем. Дорган остался на поле боя один. Опустив клинки он огляделся, подошел к Тирелле, смотрящей на него остановившимся взглядом раскосых глаз и, выдернув стилет из ее горла, пошел к Нике, которую теперь, то ли поддерживала, то ли прикрывалась ею от опасного оружейника, Вифелла. Позади нее, сбились в кучу растерянные солдаты де Наль. Потрясенная тем, с какой быстротой и хладнокровием были перебиты солдаты, Ника невольно попятилась от дроу, отчего-то решив, что сейчас он разделается с Вифеллой. Дорган, замедлив шаг, остановился, держа клинки наготове. Он и Вифелла пристально смотрели друг на друга.
- Ты все знаешь? - спросил он.
Вифелла кивнула.
- Ты дашь нам уйти, - скорее приказывая, чем спрашивая, произнес он.
Вновь кивнув, Вифелла продолжала оставаться настороже, крепко удерживая Нику.
- Иди сюда, - велел Нике лорд оружейник, протягивая к ней руку, но не двигаясь с места.
Ника почувствовала слабое движение эльфийки и догадалась, что она вооружилась магической палочкой. Так два эльфа стояли, примеряясь друг к другу, и единственным препятствием между ними был человек. Наконец, Вифелла нехотя отпустила Нику, и она, пошатываясь, шагнула к Доргану, отчетливо ощущая между Вифеллой и оружейником такое напряжение, что одно неверное движение и произойдет непоправимое.
- Как бы ни сложилось дальше, я все равно благодарна тебе, Вифелла, - обернувшись к ней, произнесла Ника, увлекаемая Дорганом к диску, на который он и посадил ее.
Вифелла лишь криво усмехнулась в ответ. Дорган, вскочив на диск, встал рядом с Никой и они, взмыв вверх, устремился по длинному туннелю пещеры к выходу. Вылетев из Срединных Пещер, диск взял направление в сторону от Нарбонделя и храма Ллос, держась подальше от дворцов и кварталов знати, облетая и лавируя между сталактитами и летящими на встречу дисками. Ника смотрела на расстилавшийся внизу Мензоберранзан, держась изо всех сил. Ее знобило, тошнило, и она не знала, сколько сможет продержаться и не повалиться с диска вниз. Слава богу, он, наконец, начал замедлять полет и снижаться.
- Разве мы не возвращаемся в Дом де Наль? - слабо удивилась Ника, когда, оглядевшись вокруг, узнала улочку в квартале ремесленников, которую они с Клопси посещали вчера.
- Нам нельзя оставаться в Мензоберранзане. Скоро весь город узнает, что Фиселла де Наль на самом деле смертная. И каждый дроу сочтет своим долгом убить тебя.
Они сошли с диска у небольшого аккуратного домика. Дорган, щелкнув пальцами, заставил его исчезнуть и крепко ухватив Нику за локоть, повел ее к дому, прежде накинув на нее капюшон ее плаща-балахона.
Сложенный из валунов дом был крыт каменной черепицей, а полукруглые оконца украшали витые решетки. Они остановились перед стальной дверью, с выкованными по ней завитушками, которые сейчас расплывались и прыгали перед глазами Ники. Дорган стукнул в дверь, и она тотчас открылась, явив им встревоженного дроу. Нетерпеливым жестом он велел им войти.
Хозяин дома был одет просто, но добротно. Из-под кожаного чепца на плечи спускались длинные белые волосы. По стремительным, порывистым движениям сухопарого тела Ника сперва решила, что перед нею юноша, но, приглядевшись, увидела, что это довольно зрелый мужчина.
- Что случилось, лорд Дорган? - спросил он, с беспокойством поглядывая на Нику. - Вы не говорили, что объявитесь сегодня. И вы не один. Кто это с вами?
Ника, которой не хватало воздуха, откинула капюшон, и лицо хозяина тут же переменилось, исказившись страшной ненавистью.
- Что, это значит, лорд! - С яростью прошипел он, отступая от них и выдергивая на поясе из кожаных ножен, нож. - Зачем вы оскорбили мой дом, приведя в него эту паучиху?! Что я вам сделал?! Это измена!
- Успокойся Бюшанс. Это не Фиселла де Наль, - спокойно сказал Дорган.
- Вы предали нас, лорд! - исступленно закричал Бюшанс. - Но я все исправлю!
Он кинулся на Нику с ножом, но лорд-оружейник тут же перехватил его руку, выкрикнув ему в лицо:
- Остановись! – как следует, встряхнув безумца.
- Убьем ее... убьем ее сейчас... за все, что она вытворяет... - не слыша Доргана, как безумный бормотал Бюшанс, порываясь к Нике.
- Успокойся! Приди же в себя! Это не Фиселла!
- Почему ты защищаешь ее! - Взвился мастер Бюшанс, вырываясь. - Или ты уже не помнишь, каким пыткам она подвергала тебя? Или она, все же околдовала тебя своей черной магией, как говорят об этом все вокруг.
- Это смертная, Бюшанс! Человек! Она не дроу. Я не предавал вас.
- Что?! - Бюшанс замер и подозрительным взглядом смерил Нику с головы до ног. Видимо, округлившиеся от ужаса глаза насмерть перепуганной Матери Дома де Наль, убедили его больше чем слова подельника.
- Этого не может быть! Ты ведь все выдумал, лорд, что бы оправдать свое предательство, - все еще упрямо, но заметно успокоившись, пробормотал он, опуская нож.
- Доверься мне, как и прежде, Бюшанс. Слишком долго всё объяснять, на это совсем нет времени. Скажу только, что Фиселла укрылась от гнева Ллос, поменявшись телом с человеком.
- Мерзкая гадина! – Зло прошипел Бюшанс, трясясь от ненависти. - Подлая паучиха! Но тогда к чему такая спешка, мой лорд. Ведь это значит, что ты свободен от Фиселлы.
- Да, но я убил Тиреллу и людей Верховной Жрицы, защищая смертную.
- Ты... убил Мать Первого Дома из-за смертной? - не веря, мастер смотрел на Доргана, потом огляделся, облизав сухие бледные губы, видимо, не в состоянии осмыслить только что услышанное.
Больше не тратя время на объяснения, Дорган прошел в дальний угол скудно обставленной комнаты, оставив ничего не понимающего Бюшанса в смятении. Со стуком откинув крышку окованного железом сундука, достал оттуда кожаный мешок, рывком раскрыв его. Бюшанс, не в силах сдерживать обуревавшие его вопросы, но, не смея, видимо, подступиться с ними к Доргану, настороженно посмотрел на Нику.
- Он это сделал? – глухо и неприязненно обратился он к ней.
Ника неуверенно кивнула. Мастер хоть и успокоился, но кто знает, может от звука ее голоса вновь впадет в неуправляемое буйство.
- И перебил стражу Верховной Жрицы? - продолжал допытываться он, не удовлетворяясь скудным кивком Ники.
- И жриц, - робко добавила она.
Бюшанс, все это время испытующе вглядываясь в нее, растянул тонкие губы в довольной улыбке.
- Это так, - кивнул он. - Лорд Дорган потому и стал великим воином, что во всем идет до конца.
Видя, что настроение мастера изменилось, Ника решилась попросить у него попить, и когда он принес ковшик ледяной воды, осмелев, спросила:
- По-видимому, у вас личные причины ненавидеть Фиселлу? За те дни, что побыла ею, я уже поняла, что ее особо никто не любил, но еще ни у кого я не встречала такой неприкрытой, неосторожной ненависти как у вас, мастер Бюшанс.
Он помрачнел и уйдя мыслями в себя, отвернулся от Ники. Потом, когда она напилась, взяв у нее ковшик, мрачно поведал:
- У меня был сын, очень способный, умный мальчик. Со временем он мог стать таким же великим воином как лорд Дорган. Его мать служит Дому Тускафен. Как-то, когда я выполняя ее заказ, выковывая наручи, ей пришла охота развлечься со мной. Десять полных кругов Нарбонделя она приходила ко мне, и я ублажал ее. Потом она надолго исчезла, оставив меня в покое, и я уже решил, что никогда больше не увижу воительницу, как однажды, она появилась на пороге моего дома с младенцем на руках, - при этом воспоминании, лицо Бюшанса разгладилось. - Она сказала, что раз вместо девочки, которую она ожидала, появился мальчик, она, прежде чем отдать его на жертвенный алтарь Ллос, решила показать мне, не желая лишать законного отца права выбора: даровать ему жизнь или отдать паучихе. Она спросила, хочу ли я взять младенца себе. Я взял его, вырастил и был счастлив им.
Воспитывая сына, я наблюдал за тем как он, взрослея, перенимает мое мастерство. Я гордился моим мальчиком. Сначала визиты Фиселлы в наш квартал ремесленников никого особо не беспокоили. Все знали особняк, который она облюбовала, устраивая в нем тайные встречи с высокородными дроу, плетя с ними изощренные интриги, или привечая своего братца неудачника Громфа, который постоянно таскал ей какие-то амулеты. Мы были беспечны до тех пор, пока не стали пропадать наши дети, и все равно нам по-прежнему было невдомек связывать эти пропажи с визитами в наши места Фиселлы, пока лорд Дорган не предупредил нас, что бы мы были начеку. Но... для меня его предупреждение слишком запоздало. Именно тогда мой сын исчез, и я уже не знал, где искать его. Я изнывал от тоски и неизвестности три полных круга Нарбонделля, а после нашел тело моего мальчика на пороге своего дома. Вдоволь натешившись им, эта паучья тварь выпила из него всю кровь.
Не слушая советов Доргана, сраженный горем, я кинулся к матери моего сына и рассказал ей обо всем. Я хотел справедливости, хотел, что бы женщина, породившая его, доложила обо всем Верховной Жрице. Верховный Совет выслушал ту, у которой хватило смелости прямо обвинить в этом преступлении Мать де Наль. В ответ Фиселла расхохоталась ей в лицо, сказав, что не понимает, на что мы жалуемся: мне и так была оказана честь, и я могу похоронить свою падаль, тогда как других она просто скармливала голодным троллям. Этим все и закончилось. Как я пережил те страшные дни? Только мыслью об отмщении, что поддерживала во мне разум и до сих пор дает силы жить дальше.
- Господи! - Прошептала Ника, в ужасе зажав рот рукою, глотая слезы. На отчаяние несчастного отца больно было смотреть.
- Да, ты не Фиселла, - прошептал Бюшанс, смотря, как слезы катятся по ее щекам. - Скажи, смертная, ваши мужчины так же бесправны, как дроу?
- Ну, - Ника вытерла щеки, глубоко вздохнула. - Вообще-то, у нас относительное равноправие, но все равно женщины пока находятся в зависимости от мужчин. Думаю, для вашей Фиселлы это станет не очень приятным сюрпризом. Во всяком случае, наши мужчины не дадут ей запинать себя.
- О! Твои слова успокоили мою боль, смертная.
К ним подошел Дорган. Все это время он, занятый сборами, не вслушивался в разговор мастера и Ники, видимо успокоенный тем, что к Бюшансу вернулось его самообладание и здравомыслие. Но, увидев мокрые от слез глаза своей женщины, тяжело посмотрел на него.
- Мы уходим, - сухо произнес он, взяв Нику под руку. - Что бы ни произошло, не обнаруживайте себя и ждите. Время само подскажет, когда наступит подходящий момент.
- Но как ты собираешься уцелеть в Подземье со смертной.
- Я не пропаду и ей пропасть не дам.
- Знаю.
Дорган, прощаясь, положил ему руку на плечо, и двинулся было к дверям, потянув за собой Нику, но она не спешила.
- Мастер, день назад я была в особняке Фиселлы и там нашла вот это, - размотала она с запястья медальон и, подняв его на цепочке, протянула Бюшансу.
С воплем отчаяния тот упал на колени, с благоговением приняв в ладони эту бесценную для него вещицу.
- Его нашел Клопси, маленькое беззащитное существо - раб Фиселлы. С ним перед смертью разговаривал твой сын. В последние минуты жизни мальчик думал о тебе, своем отце.
Бюшанс прижался лицом к медальону, глухо зарыдав.
- Мастер Бюшанс, - мягко позвала его Ника, и когда он поднял к ней мокрое от слез лицо, сказала: - Это маленькое существо, Клопси, пропало. Мне ничего о нем не известно и я очень беспокоюсь. Если вы что-то узнаете, позаботьтесь о нем, прошу вас.
Бюшанс кивнул, вновь спрятав лицо в ладони, но едва Ника двинулась к поджидавшему ее Доргану, остановил ее:
- Подожди, смертная, - он протянул ей медальон обратно. - Возьми его. В Подземье он пригодиться тебе, как никогда. Это амулет для отвода глаз. Я сделал его для моего бедного мальчика, но он не уберег, не помог ему. Теперь этой безделице не место в моем доме, а тебе он понадобиться, люди так беззащитны перед магией.
Ника посмотрела на Доргана, и когда тот кивнул, нерешительно приняла у Бюшанса медальон.
- Вы уверены, что потом не пожалеете об этом?
- Вставай, нам надо уходить
- Я не могу, - всхлипнула Ника. - У меня нет сил.
И когда Дорган подхватил ее на руки, ее голова безвольно легла ему на плечо.
- У меня кружится голова... мне больно, меня тошнит...- жаловалась она слабым голосом.
- Ты жива... Это главное, - нес ее к выходу Дорган.
- Ты думаешь, если Ллос пощадила ее, все закончилось?! - хрипела им вслед сорванным голосом Верховная Жрица. - Впереди вас ждет страшная расплата... Иди, торопись, к своей смерти, сын мой. Ты низко пал! Знай, я отрекаюсь от тебя! Да будет Ллос мне свидетелем....
- Советую тебе оставаться здесь, у алтаря. Ты ослушалась Ллос, - обернулся к ней Дорган, перед тем как покинуть пещеру. - А не сделаешь так, то весь Мензоберранзан узнает о твоем отступничестве.
- Ты не посмеешь... Никто не поверит какому-то мужчине... - прерывающимся от презрения голосом просипела старуха.
- Может быть, и не поверят, - усмехнулся Дорган, - но сделают вид, что поверили. Тебе ли не знать, скольких прельщает положение Верховной Жрицы.
Дорган нес Нику по узкому ходу. От густого запаха сырой земли Нику тошнило.
- Она не съела меня...- прошептала она.
- Нет, не съела... – подтвердил тихо ее спаситель.
Он вышел в наружную пещеру, вынося Нику к дискам, где их ждали.
Вифеллу и стражников Дома де Наль окружили солдаты Берн во главе с торжествующей Тиреллой. В сверкающих доспехах, она, подбоченясь стояла на светящемся оранжевым диске, для большей устойчивости расставив ноги.
- Теперь я Первая Мать Дома де Наль! – Торжествующе объявила она и показала на бледную, едва дышащую на руках Доргана, Нику: - А ее ждет особое наказание. Ты, Дорган, будешь пощажен и как прежде останешься первым оружейником Дома де Наль и моим супругом. Оставь ее и подойди ко мне...
Дорган осторожно поставил Нику на ноги и, поддерживая, обнял за плечи.
- Мне плохо, - простонала Ника у которой подкашивались ноги и, если бы не крепкая рука Доргана, она тут же свалилась бы на камни.
- Потерпи немножко. Я постараюсь быстро управиться, – тихо пообещал он.
- Ты заставляешь меня ждать, - нахмурилась Тирелла. - Мое терпение не безгранично, и я...
Договорить она не успела. Дорган взмахнул широким рукавом балахона и Тирелла с булькающим хрипом, схватилась за горло, рухнув с диска на землю. Воины Берн непонимающе смотрели на вошедший в ее горло по самую рукоять узкий стилет. Очнувшись, они обнажили мечи, правда, это сделали те, кто еще уцелел, потому что Дорган не стал дожидаться пока они полностью осознают случившееся и придут в себя. Откинув полы балахона за спину, он обнажил клинки, бросившись на воинов Верховной Жрицы. Ника ужаснулась его стремительности. Ни одно движение темного эльфа не проходило впустую, все они достигали своей цели. На арене он не показал и половину того мастерства, которым владел. Поистине, это был первый оружейник Мензоберранзана!
И вот настал момент, когда голова последнего солдата Берн, подскакивая, покатилась по камням, теряя шлем. Дорган остался на поле боя один. Опустив клинки он огляделся, подошел к Тирелле, смотрящей на него остановившимся взглядом раскосых глаз и, выдернув стилет из ее горла, пошел к Нике, которую теперь, то ли поддерживала, то ли прикрывалась ею от опасного оружейника, Вифелла. Позади нее, сбились в кучу растерянные солдаты де Наль. Потрясенная тем, с какой быстротой и хладнокровием были перебиты солдаты, Ника невольно попятилась от дроу, отчего-то решив, что сейчас он разделается с Вифеллой. Дорган, замедлив шаг, остановился, держа клинки наготове. Он и Вифелла пристально смотрели друг на друга.
- Ты все знаешь? - спросил он.
Вифелла кивнула.
- Ты дашь нам уйти, - скорее приказывая, чем спрашивая, произнес он.
Вновь кивнув, Вифелла продолжала оставаться настороже, крепко удерживая Нику.
- Иди сюда, - велел Нике лорд оружейник, протягивая к ней руку, но не двигаясь с места.
Ника почувствовала слабое движение эльфийки и догадалась, что она вооружилась магической палочкой. Так два эльфа стояли, примеряясь друг к другу, и единственным препятствием между ними был человек. Наконец, Вифелла нехотя отпустила Нику, и она, пошатываясь, шагнула к Доргану, отчетливо ощущая между Вифеллой и оружейником такое напряжение, что одно неверное движение и произойдет непоправимое.
- Как бы ни сложилось дальше, я все равно благодарна тебе, Вифелла, - обернувшись к ней, произнесла Ника, увлекаемая Дорганом к диску, на который он и посадил ее.
Вифелла лишь криво усмехнулась в ответ. Дорган, вскочив на диск, встал рядом с Никой и они, взмыв вверх, устремился по длинному туннелю пещеры к выходу. Вылетев из Срединных Пещер, диск взял направление в сторону от Нарбонделя и храма Ллос, держась подальше от дворцов и кварталов знати, облетая и лавируя между сталактитами и летящими на встречу дисками. Ника смотрела на расстилавшийся внизу Мензоберранзан, держась изо всех сил. Ее знобило, тошнило, и она не знала, сколько сможет продержаться и не повалиться с диска вниз. Слава богу, он, наконец, начал замедлять полет и снижаться.
- Разве мы не возвращаемся в Дом де Наль? - слабо удивилась Ника, когда, оглядевшись вокруг, узнала улочку в квартале ремесленников, которую они с Клопси посещали вчера.
- Нам нельзя оставаться в Мензоберранзане. Скоро весь город узнает, что Фиселла де Наль на самом деле смертная. И каждый дроу сочтет своим долгом убить тебя.
Они сошли с диска у небольшого аккуратного домика. Дорган, щелкнув пальцами, заставил его исчезнуть и крепко ухватив Нику за локоть, повел ее к дому, прежде накинув на нее капюшон ее плаща-балахона.
Сложенный из валунов дом был крыт каменной черепицей, а полукруглые оконца украшали витые решетки. Они остановились перед стальной дверью, с выкованными по ней завитушками, которые сейчас расплывались и прыгали перед глазами Ники. Дорган стукнул в дверь, и она тотчас открылась, явив им встревоженного дроу. Нетерпеливым жестом он велел им войти.
Хозяин дома был одет просто, но добротно. Из-под кожаного чепца на плечи спускались длинные белые волосы. По стремительным, порывистым движениям сухопарого тела Ника сперва решила, что перед нею юноша, но, приглядевшись, увидела, что это довольно зрелый мужчина.
- Что случилось, лорд Дорган? - спросил он, с беспокойством поглядывая на Нику. - Вы не говорили, что объявитесь сегодня. И вы не один. Кто это с вами?
Ника, которой не хватало воздуха, откинула капюшон, и лицо хозяина тут же переменилось, исказившись страшной ненавистью.
- Что, это значит, лорд! - С яростью прошипел он, отступая от них и выдергивая на поясе из кожаных ножен, нож. - Зачем вы оскорбили мой дом, приведя в него эту паучиху?! Что я вам сделал?! Это измена!
- Успокойся Бюшанс. Это не Фиселла де Наль, - спокойно сказал Дорган.
- Вы предали нас, лорд! - исступленно закричал Бюшанс. - Но я все исправлю!
Он кинулся на Нику с ножом, но лорд-оружейник тут же перехватил его руку, выкрикнув ему в лицо:
- Остановись! – как следует, встряхнув безумца.
- Убьем ее... убьем ее сейчас... за все, что она вытворяет... - не слыша Доргана, как безумный бормотал Бюшанс, порываясь к Нике.
- Успокойся! Приди же в себя! Это не Фиселла!
- Почему ты защищаешь ее! - Взвился мастер Бюшанс, вырываясь. - Или ты уже не помнишь, каким пыткам она подвергала тебя? Или она, все же околдовала тебя своей черной магией, как говорят об этом все вокруг.
- Это смертная, Бюшанс! Человек! Она не дроу. Я не предавал вас.
- Что?! - Бюшанс замер и подозрительным взглядом смерил Нику с головы до ног. Видимо, округлившиеся от ужаса глаза насмерть перепуганной Матери Дома де Наль, убедили его больше чем слова подельника.
- Этого не может быть! Ты ведь все выдумал, лорд, что бы оправдать свое предательство, - все еще упрямо, но заметно успокоившись, пробормотал он, опуская нож.
- Доверься мне, как и прежде, Бюшанс. Слишком долго всё объяснять, на это совсем нет времени. Скажу только, что Фиселла укрылась от гнева Ллос, поменявшись телом с человеком.
- Мерзкая гадина! – Зло прошипел Бюшанс, трясясь от ненависти. - Подлая паучиха! Но тогда к чему такая спешка, мой лорд. Ведь это значит, что ты свободен от Фиселлы.
- Да, но я убил Тиреллу и людей Верховной Жрицы, защищая смертную.
- Ты... убил Мать Первого Дома из-за смертной? - не веря, мастер смотрел на Доргана, потом огляделся, облизав сухие бледные губы, видимо, не в состоянии осмыслить только что услышанное.
Больше не тратя время на объяснения, Дорган прошел в дальний угол скудно обставленной комнаты, оставив ничего не понимающего Бюшанса в смятении. Со стуком откинув крышку окованного железом сундука, достал оттуда кожаный мешок, рывком раскрыв его. Бюшанс, не в силах сдерживать обуревавшие его вопросы, но, не смея, видимо, подступиться с ними к Доргану, настороженно посмотрел на Нику.
- Он это сделал? – глухо и неприязненно обратился он к ней.
Ника неуверенно кивнула. Мастер хоть и успокоился, но кто знает, может от звука ее голоса вновь впадет в неуправляемое буйство.
- И перебил стражу Верховной Жрицы? - продолжал допытываться он, не удовлетворяясь скудным кивком Ники.
- И жриц, - робко добавила она.
Бюшанс, все это время испытующе вглядываясь в нее, растянул тонкие губы в довольной улыбке.
- Это так, - кивнул он. - Лорд Дорган потому и стал великим воином, что во всем идет до конца.
Видя, что настроение мастера изменилось, Ника решилась попросить у него попить, и когда он принес ковшик ледяной воды, осмелев, спросила:
- По-видимому, у вас личные причины ненавидеть Фиселлу? За те дни, что побыла ею, я уже поняла, что ее особо никто не любил, но еще ни у кого я не встречала такой неприкрытой, неосторожной ненависти как у вас, мастер Бюшанс.
Он помрачнел и уйдя мыслями в себя, отвернулся от Ники. Потом, когда она напилась, взяв у нее ковшик, мрачно поведал:
- У меня был сын, очень способный, умный мальчик. Со временем он мог стать таким же великим воином как лорд Дорган. Его мать служит Дому Тускафен. Как-то, когда я выполняя ее заказ, выковывая наручи, ей пришла охота развлечься со мной. Десять полных кругов Нарбонделя она приходила ко мне, и я ублажал ее. Потом она надолго исчезла, оставив меня в покое, и я уже решил, что никогда больше не увижу воительницу, как однажды, она появилась на пороге моего дома с младенцем на руках, - при этом воспоминании, лицо Бюшанса разгладилось. - Она сказала, что раз вместо девочки, которую она ожидала, появился мальчик, она, прежде чем отдать его на жертвенный алтарь Ллос, решила показать мне, не желая лишать законного отца права выбора: даровать ему жизнь или отдать паучихе. Она спросила, хочу ли я взять младенца себе. Я взял его, вырастил и был счастлив им.
Воспитывая сына, я наблюдал за тем как он, взрослея, перенимает мое мастерство. Я гордился моим мальчиком. Сначала визиты Фиселлы в наш квартал ремесленников никого особо не беспокоили. Все знали особняк, который она облюбовала, устраивая в нем тайные встречи с высокородными дроу, плетя с ними изощренные интриги, или привечая своего братца неудачника Громфа, который постоянно таскал ей какие-то амулеты. Мы были беспечны до тех пор, пока не стали пропадать наши дети, и все равно нам по-прежнему было невдомек связывать эти пропажи с визитами в наши места Фиселлы, пока лорд Дорган не предупредил нас, что бы мы были начеку. Но... для меня его предупреждение слишком запоздало. Именно тогда мой сын исчез, и я уже не знал, где искать его. Я изнывал от тоски и неизвестности три полных круга Нарбонделля, а после нашел тело моего мальчика на пороге своего дома. Вдоволь натешившись им, эта паучья тварь выпила из него всю кровь.
Не слушая советов Доргана, сраженный горем, я кинулся к матери моего сына и рассказал ей обо всем. Я хотел справедливости, хотел, что бы женщина, породившая его, доложила обо всем Верховной Жрице. Верховный Совет выслушал ту, у которой хватило смелости прямо обвинить в этом преступлении Мать де Наль. В ответ Фиселла расхохоталась ей в лицо, сказав, что не понимает, на что мы жалуемся: мне и так была оказана честь, и я могу похоронить свою падаль, тогда как других она просто скармливала голодным троллям. Этим все и закончилось. Как я пережил те страшные дни? Только мыслью об отмщении, что поддерживала во мне разум и до сих пор дает силы жить дальше.
- Господи! - Прошептала Ника, в ужасе зажав рот рукою, глотая слезы. На отчаяние несчастного отца больно было смотреть.
- Да, ты не Фиселла, - прошептал Бюшанс, смотря, как слезы катятся по ее щекам. - Скажи, смертная, ваши мужчины так же бесправны, как дроу?
- Ну, - Ника вытерла щеки, глубоко вздохнула. - Вообще-то, у нас относительное равноправие, но все равно женщины пока находятся в зависимости от мужчин. Думаю, для вашей Фиселлы это станет не очень приятным сюрпризом. Во всяком случае, наши мужчины не дадут ей запинать себя.
- О! Твои слова успокоили мою боль, смертная.
К ним подошел Дорган. Все это время он, занятый сборами, не вслушивался в разговор мастера и Ники, видимо успокоенный тем, что к Бюшансу вернулось его самообладание и здравомыслие. Но, увидев мокрые от слез глаза своей женщины, тяжело посмотрел на него.
- Мы уходим, - сухо произнес он, взяв Нику под руку. - Что бы ни произошло, не обнаруживайте себя и ждите. Время само подскажет, когда наступит подходящий момент.
- Но как ты собираешься уцелеть в Подземье со смертной.
- Я не пропаду и ей пропасть не дам.
- Знаю.
Дорган, прощаясь, положил ему руку на плечо, и двинулся было к дверям, потянув за собой Нику, но она не спешила.
- Мастер, день назад я была в особняке Фиселлы и там нашла вот это, - размотала она с запястья медальон и, подняв его на цепочке, протянула Бюшансу.
С воплем отчаяния тот упал на колени, с благоговением приняв в ладони эту бесценную для него вещицу.
- Его нашел Клопси, маленькое беззащитное существо - раб Фиселлы. С ним перед смертью разговаривал твой сын. В последние минуты жизни мальчик думал о тебе, своем отце.
Бюшанс прижался лицом к медальону, глухо зарыдав.
- Мастер Бюшанс, - мягко позвала его Ника, и когда он поднял к ней мокрое от слез лицо, сказала: - Это маленькое существо, Клопси, пропало. Мне ничего о нем не известно и я очень беспокоюсь. Если вы что-то узнаете, позаботьтесь о нем, прошу вас.
Бюшанс кивнул, вновь спрятав лицо в ладони, но едва Ника двинулась к поджидавшему ее Доргану, остановил ее:
- Подожди, смертная, - он протянул ей медальон обратно. - Возьми его. В Подземье он пригодиться тебе, как никогда. Это амулет для отвода глаз. Я сделал его для моего бедного мальчика, но он не уберег, не помог ему. Теперь этой безделице не место в моем доме, а тебе он понадобиться, люди так беззащитны перед магией.
Ника посмотрела на Доргана, и когда тот кивнул, нерешительно приняла у Бюшанса медальон.
- Вы уверены, что потом не пожалеете об этом?
