«Помогающий».
Я считаю, что самое прекрасное в жизни человека — это сидеть и смотреть на звезды.
Особенно сейчас, в наш, так называемый, космический век.
Вы конечно можете со мной не согласиться.
Но если когда-нибудь сумеете хоть раз посмотреть на звезды так как я — через окно межгалактической станции, уверен — измените свое мнение.
Огорченные тем, что они оказались единственные разумные существа в доступной вселенной, люди поспешно наплодили себе подобных.
И расселились по разным звездным системам, породив массу своих разновидностей.
Ну, и как и на любом пути, где дорога занимает долгое время, на межгалактических трассах — стали появляться промежуточные станции.
Заметьте, что космический перелет нельзя сравнить с обычной дорогой.
Там за окном хоть сменяется пейзаж, а в космосе?
Все та же искрящаяся чернота, холодное мерцание, вдруг сметается сменяясь слепящим светом — если корабль входит в планетарную систему звезды.
Скучное занятие.
Анабиоз стал, конечно, спасением от скуки, но в результате, прилетев, люди все равно стараются поскорее найти себе развлечение — что бы развеяться после долгого времени вынужденного безделья.
И мы стараемся угодить.
У нас есть просторный кафе-бар и сувенирный магазин.
Есть даже кинозал, с голографическими фильмами.
Но я не сказал бы, что они процветают.
Наша станция находится в дали от туристических или оживленных торговых путей.
Здесь не встретишь праздно гуляющих богачей.
В основном простые работящие люди.
Хотя и у нас бывают интересные гости.
Помнится пару недель назад, прибыл корабль с археологами.
У них была…
Но погодите!
Кажется этой юной пассажирке нужна моя помощь.
Через зал, озираюсь по сторонам, медленно шла маленькая заплаканная девочка.
Она крепко прижимала к себе плюшевого медведя, ярко зеленного цвета.
Я преградил ей дорогу:
— «Привет!»
Пришлось присесть, что бы оказаться с ней на одном уровне.
— «А ты знаешь, что все звери,» - я указал на игрушку в ее руках, — «должны обязательно регистрироваться, когда прибывают на станцию?»
Она явно ожидала иного вопроса, по-этому удивилась:
— «Не-е-ет…»
— «Это мы сейчас исправим. Что за зверь?»
— «Медведь,» — она еле слышно всхлипнула.
— «Как зовут?» — я сделал вид, что записываю.
— «Миша,» — теперь она смотрела на игрушку и говорила увереннее.
— «Оригинальное имя,» — похвалил я, — «Как зовут хозяйку?»
— «Тийя.»
Я усадил ее на ближайший стул.
— «Ясно. А сколько тебе лет?»
— «Шесть.»
— «И кого же ты ищешь, Тийя?»
— «Маму и папу,» — она опять собиралась заплакать.
— «Стоп!» — я щелкнул медведя по носу и улыбнулся, — «Сейчас мы их найдем.»
Я подозвал робота-помощника, и набрал на его дисплее сообщение, тот час же зазвучавшее по всей станции: «Девочка Тийя, шести лет, ожидает своих родителей, в центральном зале ожидания, возле голо-фонтана. Серебряный сектор. Поторопитесь, ее зеленый медведь сильно расстроен!»
— «Ну вот,» — мои пальцы уже набирали кулинарный код, активируя другую функцию робота, — «а пока мы ждем, давай-ка поедим мороженое!»
Любуясь воссоединением семьи, я смог вернуться к своим неспешным мыслям.
И к разглядыванию собравшихся в зале ожидания.
Рядом со мною, спиной к обзорному окну расположилась весьма привлекательная девушка.
В прежние времена описывая такую особу, было принято добавлять цвет волос: «шикарная блондинка» или «роскошная брюнетка».
Но сейчас передо мной, находился очередной шедевр парикмахерского искусства с использованием краски-хамелеона, мне такое уже доводилось видеть.
Волосы были пропитаны наномитовым красителем, который изменял цвет в зависимости от настроения своей хозяйки.
От угольно-черного до пепельно-платинового.
В данный момент, девушка очевидно находилась в активном поиске, поскольку волосы ее были огненно-рыжими, с хищным металлическим оттенком.
Хотя, здесь, у нее вряд ли будет большой выбор.
Слишком много однотипных людей прибывает на станцию, из окрестных систем.
Благодаря развитию клонирования, население удаленных от основных трасс, планет, буквально выращивалось в необходимых количествах.
Но на данный момент, на клонирование тоже наложили ограничение.
Теперь нельзя создавать абсолютные копии — в каждом отдельном случае, должны присутствовать видимые глазу отличия.
Все созданные клоны учитываются в специальной базе, и только после кончины одного, обладающего определенным набором внешних данных, может быть выращен другой — с аналогичными внешними признаками.
Вот например, справа от меня расположились двое молодых людей в потертых комбинезонах техников.
Опираясь на свой опыт, я могу сразу сказать, что это — клоны, а не близнецы. Полностью совпадающие манеры и жесты, одинаковые длинные шрамы на скуле, и у обоих заметно искривлен мизинец.
Из отличий, я приметил цвет глаз: у одного — медово-желтый, а у другого — фиолетовый.
Они развернули над столом устаревшее теле-окно, с чертежами топливных регуляторов.
Очевидно, они — инженеры с одного из прибывающих рудовозов.
А вот, вероятно, и их капитан, скандальный арктурианец.
Я его помню.
На подлете, метеорит попал в грузовую гондолу его корабля.
Станционные ремонтники, как могли залатали пробоину, но часть руды капитану придется оставить на складе станции.
Потом заберет.
Мое внимание привлек неряшливо одетый мужчина, выведенный охраной из-за дверей посадочного модуля.
С потерянным видом опустившись в кресло, он затравленно смотрел в след уходившим стражам порядка.
Я обратился к нему:
— «Что ж поделать — это их работа, они за безопасность зарплату получают.»
— «Вот и я хотел бы получать зарплату! Думал поискать работу на рудных шахтах Денеба или еще где-нибудь в колониях.»
— «Так Вам нужна работа? Пожалуй я смогу помочь в это деле! Отправляйтесь сейчас на нижний сектор, его у нас еще называют «коричневым». Отыщите двести восьмой офис и спросите Саймона. Он начальник «клининговой службы» станции. У него вечно рабочих не хватает. Расскажите ему все — как пробирались на рудовоз, как поймала охрана и, обязательно, как мы с Вам поговорили. Работу он найдет. По крайней мере, заработать на билет Вы точно сможете. Да, работа будет тяжелая, но и в ней есть свое очарование. Кто знает, может Вам даже понравится. Если такое случится — можете остаться здесь надолго. Хотя бы, пока не определитесь с планами.»
Хорошо одетый пожилой человек, печально брел в мою сторону, придерживая за цепочку свой скромный багаж — большой кожаный портфель, плывущий в полуметре от пола на антигравитационной подушке.
Багаж норовил увильнуть вправо, но пассажир рассеянно подтаскивал его к себе и продолжал путь.
Я обратился к нему:
— «Здравствуйте, у Вас что-то случилось?»
— «Почему вы так думаете?» — он остановился, и снова подтянул свой портфель.
— «Может я смогу Вам чем-нибудь помочь?»
— «Это вряд ли...» — Он тяжело вздохнул: — «Я отстал от своего лайнера. Понимаете, задремал в дендрарии и не успел забрать из кассы забронированный билет. А когда прибежал — мой лайнер уже улетел.»
— «Такое бывает» — я решил поддержать его, — «Наш дендрарий — просто волшебное место, многие там засыпают…»
— «Да нет! Я просто не выспался! Всю ночь готовился к конференции, к выступлению» — он в раздражении пнул портфель, и тот покорно отплыл в сторону.
Погодите, кажется, я что-то о конференции уже слышал, от других пассажиров.
— «А куда именно Вы летели?»
— «На Альфу-6. А оттуда, снова с пересадкой, к Земле-4. На одной из ее лун как раз и будет проходить съезд. На который я, увы, не попадаю...»
— «Не спешите отчаиваться!» — кажется, мне пришла в голову замечательная идея, — «Возможно, есть выход. В семь часов на нашу станцию прибыл грузовоз. Он везет с Денеба санарианскую руду — как раз на луну Земли-4. Договоритесь с капитаном транспортника, он сидит — вон там! Уверен он Вам не откажет, и поможет попасть на конференцию. Без всякой пересадки на Альфе-6.»
Капитан рудовоза, тучный арктурианец с золотистой кожей, явно был не доволен, что его отвлекают от обеда.
Он в раздражении, грозно повернулся туда, куда указывал мой недавний собеседник, и замер, увидев меня…
Я приветливо помахал ему рукой.
Плечи капитана поникли, и он покорно согласился подвести пассажира.
Вот почему мне нравится моя работа.
Здесь я могу действительно помогать людям.
Хорошо работать на межгалактической станции. Особенно — ее начальником.
Я считаю, что самое прекрасное в жизни человека — это сидеть и смотреть на звезды.
Особенно сейчас, в наш, так называемый, космический век.
Вы конечно можете со мной не согласиться.
Но если когда-нибудь сумеете хоть раз посмотреть на звезды так как я — через окно межгалактической станции, уверен — измените свое мнение.
Огорченные тем, что они оказались единственные разумные существа в доступной вселенной, люди поспешно наплодили себе подобных.
И расселились по разным звездным системам, породив массу своих разновидностей.
Ну, и как и на любом пути, где дорога занимает долгое время, на межгалактических трассах — стали появляться промежуточные станции.
Заметьте, что космический перелет нельзя сравнить с обычной дорогой.
Там за окном хоть сменяется пейзаж, а в космосе?
Все та же искрящаяся чернота, холодное мерцание, вдруг сметается сменяясь слепящим светом — если корабль входит в планетарную систему звезды.
Скучное занятие.
Анабиоз стал, конечно, спасением от скуки, но в результате, прилетев, люди все равно стараются поскорее найти себе развлечение — что бы развеяться после долгого времени вынужденного безделья.
И мы стараемся угодить.
У нас есть просторный кафе-бар и сувенирный магазин.
Есть даже кинозал, с голографическими фильмами.
Но я не сказал бы, что они процветают.
Наша станция находится в дали от туристических или оживленных торговых путей.
Здесь не встретишь праздно гуляющих богачей.
В основном простые работящие люди.
Хотя и у нас бывают интересные гости.
Помнится пару недель назад, прибыл корабль с археологами.
У них была…
Но погодите!
Кажется этой юной пассажирке нужна моя помощь.
Через зал, озираюсь по сторонам, медленно шла маленькая заплаканная девочка.
Она крепко прижимала к себе плюшевого медведя, ярко зеленного цвета.
Я преградил ей дорогу:
— «Привет!»
Пришлось присесть, что бы оказаться с ней на одном уровне.
— «А ты знаешь, что все звери,» - я указал на игрушку в ее руках, — «должны обязательно регистрироваться, когда прибывают на станцию?»
Она явно ожидала иного вопроса, по-этому удивилась:
— «Не-е-ет…»
— «Это мы сейчас исправим. Что за зверь?»
— «Медведь,» — она еле слышно всхлипнула.
— «Как зовут?» — я сделал вид, что записываю.
— «Миша,» — теперь она смотрела на игрушку и говорила увереннее.
— «Оригинальное имя,» — похвалил я, — «Как зовут хозяйку?»
— «Тийя.»
Я усадил ее на ближайший стул.
— «Ясно. А сколько тебе лет?»
— «Шесть.»
— «И кого же ты ищешь, Тийя?»
— «Маму и папу,» — она опять собиралась заплакать.
— «Стоп!» — я щелкнул медведя по носу и улыбнулся, — «Сейчас мы их найдем.»
Я подозвал робота-помощника, и набрал на его дисплее сообщение, тот час же зазвучавшее по всей станции: «Девочка Тийя, шести лет, ожидает своих родителей, в центральном зале ожидания, возле голо-фонтана. Серебряный сектор. Поторопитесь, ее зеленый медведь сильно расстроен!»
— «Ну вот,» — мои пальцы уже набирали кулинарный код, активируя другую функцию робота, — «а пока мы ждем, давай-ка поедим мороженое!»
Любуясь воссоединением семьи, я смог вернуться к своим неспешным мыслям.
И к разглядыванию собравшихся в зале ожидания.
Рядом со мною, спиной к обзорному окну расположилась весьма привлекательная девушка.
В прежние времена описывая такую особу, было принято добавлять цвет волос: «шикарная блондинка» или «роскошная брюнетка».
Но сейчас передо мной, находился очередной шедевр парикмахерского искусства с использованием краски-хамелеона, мне такое уже доводилось видеть.
Волосы были пропитаны наномитовым красителем, который изменял цвет в зависимости от настроения своей хозяйки.
От угольно-черного до пепельно-платинового.
В данный момент, девушка очевидно находилась в активном поиске, поскольку волосы ее были огненно-рыжими, с хищным металлическим оттенком.
Хотя, здесь, у нее вряд ли будет большой выбор.
Слишком много однотипных людей прибывает на станцию, из окрестных систем.
Благодаря развитию клонирования, население удаленных от основных трасс, планет, буквально выращивалось в необходимых количествах.
Но на данный момент, на клонирование тоже наложили ограничение.
Теперь нельзя создавать абсолютные копии — в каждом отдельном случае, должны присутствовать видимые глазу отличия.
Все созданные клоны учитываются в специальной базе, и только после кончины одного, обладающего определенным набором внешних данных, может быть выращен другой — с аналогичными внешними признаками.
Вот например, справа от меня расположились двое молодых людей в потертых комбинезонах техников.
Опираясь на свой опыт, я могу сразу сказать, что это — клоны, а не близнецы. Полностью совпадающие манеры и жесты, одинаковые длинные шрамы на скуле, и у обоих заметно искривлен мизинец.
Из отличий, я приметил цвет глаз: у одного — медово-желтый, а у другого — фиолетовый.
Они развернули над столом устаревшее теле-окно, с чертежами топливных регуляторов.
Очевидно, они — инженеры с одного из прибывающих рудовозов.
А вот, вероятно, и их капитан, скандальный арктурианец.
Я его помню.
На подлете, метеорит попал в грузовую гондолу его корабля.
Станционные ремонтники, как могли залатали пробоину, но часть руды капитану придется оставить на складе станции.
Потом заберет.
Мое внимание привлек неряшливо одетый мужчина, выведенный охраной из-за дверей посадочного модуля.
С потерянным видом опустившись в кресло, он затравленно смотрел в след уходившим стражам порядка.
Я обратился к нему:
— «Что ж поделать — это их работа, они за безопасность зарплату получают.»
— «Вот и я хотел бы получать зарплату! Думал поискать работу на рудных шахтах Денеба или еще где-нибудь в колониях.»
— «Так Вам нужна работа? Пожалуй я смогу помочь в это деле! Отправляйтесь сейчас на нижний сектор, его у нас еще называют «коричневым». Отыщите двести восьмой офис и спросите Саймона. Он начальник «клининговой службы» станции. У него вечно рабочих не хватает. Расскажите ему все — как пробирались на рудовоз, как поймала охрана и, обязательно, как мы с Вам поговорили. Работу он найдет. По крайней мере, заработать на билет Вы точно сможете. Да, работа будет тяжелая, но и в ней есть свое очарование. Кто знает, может Вам даже понравится. Если такое случится — можете остаться здесь надолго. Хотя бы, пока не определитесь с планами.»
Хорошо одетый пожилой человек, печально брел в мою сторону, придерживая за цепочку свой скромный багаж — большой кожаный портфель, плывущий в полуметре от пола на антигравитационной подушке.
Багаж норовил увильнуть вправо, но пассажир рассеянно подтаскивал его к себе и продолжал путь.
Я обратился к нему:
— «Здравствуйте, у Вас что-то случилось?»
— «Почему вы так думаете?» — он остановился, и снова подтянул свой портфель.
— «Может я смогу Вам чем-нибудь помочь?»
— «Это вряд ли...» — Он тяжело вздохнул: — «Я отстал от своего лайнера. Понимаете, задремал в дендрарии и не успел забрать из кассы забронированный билет. А когда прибежал — мой лайнер уже улетел.»
— «Такое бывает» — я решил поддержать его, — «Наш дендрарий — просто волшебное место, многие там засыпают…»
— «Да нет! Я просто не выспался! Всю ночь готовился к конференции, к выступлению» — он в раздражении пнул портфель, и тот покорно отплыл в сторону.
Погодите, кажется, я что-то о конференции уже слышал, от других пассажиров.
— «А куда именно Вы летели?»
— «На Альфу-6. А оттуда, снова с пересадкой, к Земле-4. На одной из ее лун как раз и будет проходить съезд. На который я, увы, не попадаю...»
— «Не спешите отчаиваться!» — кажется, мне пришла в голову замечательная идея, — «Возможно, есть выход. В семь часов на нашу станцию прибыл грузовоз. Он везет с Денеба санарианскую руду — как раз на луну Земли-4. Договоритесь с капитаном транспортника, он сидит — вон там! Уверен он Вам не откажет, и поможет попасть на конференцию. Без всякой пересадки на Альфе-6.»
Капитан рудовоза, тучный арктурианец с золотистой кожей, явно был не доволен, что его отвлекают от обеда.
Он в раздражении, грозно повернулся туда, куда указывал мой недавний собеседник, и замер, увидев меня…
Я приветливо помахал ему рукой.
Плечи капитана поникли, и он покорно согласился подвести пассажира.
Вот почему мне нравится моя работа.
Здесь я могу действительно помогать людям.
Хорошо работать на межгалактической станции. Особенно — ее начальником.
