«Завтрашний поезд».
Нашу станцию нельзя назвать популярной.
Или востребованной.
Многие поезда проносятся мимо.
Вероятно, руководство Железной дороги организовало эту остановку, больше из желания сократить гигантский перегон между населенными пунктами, чем по необходимости.
Приходится подгадывать, рассчитывать, и успевать на поезд, который должен будет остановиться обязательно.
Выйдя из дома в темный предрассветный час, я преодолел сопротивление разбитой проселочной дороги, и сопровождаемый гаснущими уличными фонарями, поднялся на перрон.
Казалось весь мир сократился, вписавшись в границы этого места.
Остальное тануло в белесой, цвета молока, дымке.
Я заметил, что был здесь совершенно один.
Это довольно странно, обычно со мною едут еще один-два пассажира.
Вероятно, сегодня они решили поспать подольше...
Вздрагивая от опустившегося густого тумана, я поднял воротник куртки, вынужденно ожидая первую электричку.
Холодная влага, оседая на ткани, пропитывала ее, все глубже забираясь внутрь.
Крупная капля, стекая по волосам проникла под воротник, и заскользила игольчатой змеей по коже…
Казалось, время остановило свой бесконечный бег...
В горле предательски запершило.
Но вот, в далекой зыбкой серой мгле, показался заветный луч.
Медленно нарастал рокот, с различимым стуком колес.
Словно гигантские струны, вздрогнули провода.
Погудев, поезд неспешно приблизился к станции и открыл двери, призывно маня желтым светом сухого тамбура.
Едва только я вошел, окутавшее меня ощущение уюта заставило тихонько улыбнуться.
Внутри было почти жарко.
Стряхивая капли с рукавов, я остановился оглядываясь.
Кроме меня, в вагоне, оказались еще трое пассажиров.
Высокая худая женщина, сидящая в самом дальнем конце, куталась во что-то темное, и кажется спала, вытянув ноги в проход.
В середине вагона приютился щуплого вида лысоватый мужичок, поспешно потребляющий свой ранний завтрак.
Довольно объемный, на мой взгляд.
Я невольно позавидовал его аппетиту — всегда поражался людям, которые могут есть в любое время суток.
Мне вот, так рано, даже кусок в горло не полезет.
Как говорится — не с моим здоровьем…
Ближе всего ко входу развалился крепкого атлетического телосложения мужчина, радостно оскалившейся при моём появлении.
— «А вот и Последний!» — торжественно, как на похоронах, возвестил он.
Двери поезда с шипением закрылись и я покачнулся от начавшегося движения.
Решив не отвечать на неуместную шутку, вероятно нетрезвого, пассажира, я поспешил сесть в стороне, украдкой его разглядывая…
Действительно мощный торс, да еще и каждый кулак с оба моих размером.
Квадратная челюсть, коротко стрижен.
Наверное — спортсмен, или работает в какой-то из силовых структур.
А может — военный.
Окрестив его про себя — «Крепыш», я успокоился, и решил вздремнуть.
Ритмичное покачивание меня убаюкивало...
И то что поезд не остановился на следующей остановке, я сначала не заметил.
Но он не остановился и на последующих, все сильнее набирая ход.
Именно в этот момент я осознал, что всю дорогу молчало внутреннее радио — ни объявлений об остановках, ни рекламы.
Ни даже — «Осторожно, двери закрываются!»
Полнейшая тишина.
Только ритмичный стук колес.
Все отчетливее перерастающий в рокочущий гул.
Я поспешно поднялся и подошел к переговорному устройству.
Но сколько не нажимал на кнопку ответа не было…
— «Бесполезно!» — радостно сообщил Крепыш, — «я даже до кабины машиниста ходил — не отвечают. Кстати, и в остальных вагонах — пусто! Похоже, мы вообще одни в поезде...»
Казалось он забавлялся.
Мне стало страшно.
Второй мужчина перестал есть, сочувственно покивал и развел руками.
— «Как так?!» — обратился я к нему,— «Да, что же это за поезд?!»
— «Завтрашний!»
Он снова вернулся к своей трапезе.
— «Как это?»
— «Ну завтра его уже точно не будет,» — невнятно прочавкал жующий: — «вот он и пришел — сегодня…»
Я не понял: — «Почему «не будет» завтра»?
— «Так ведь завтра — вообще ничего не будет,» — криво усмехнулся Крепыш, — «Уже совсем скоро огромный метеорит, состоящий из минерала отклоняющего сигналы радаров — что делает его незаметным, ворвется в атмосферу Земли под прямым углом к поверхности. Никто ничего не успеет понять. От удара — сработают ракетные системы. Те страны, что уцелеют, решат что началась война и ответят ракетным залпом во всех направлениях… И — все. Человечество, как ты его знаешь, перестанет существовать.»
— «А этот метеорит — он точно существует?» — усомнился я.
— «Точно,» — шумно отрыгнул жующий, — «но мы единственные, кто его будет встречать!»
За окнами заметно посветлело.
Огромный огненный шар возник в небе, окрашивая все вокруг в цвета стремительно накатывающегося багрового рассвета.
Поезд несся навстречу последней заре человечества.
Крепыш потянулся и сбросил плащ, явив сияющие доспехи.
— «Эй, Смерть!» — окликнул он нашу молчаливую спутницу: — «Ты все это затеяла, тебе и начинать…»
Свет впереди становился нестерпимо ярким.
И она вышла вперед.
И стук ее косы об пол пронесся погребальным колоколом, пробуждая мертвых по всей планете...
Нашу станцию нельзя назвать популярной.
Или востребованной.
Многие поезда проносятся мимо.
Вероятно, руководство Железной дороги организовало эту остановку, больше из желания сократить гигантский перегон между населенными пунктами, чем по необходимости.
Приходится подгадывать, рассчитывать, и успевать на поезд, который должен будет остановиться обязательно.
Выйдя из дома в темный предрассветный час, я преодолел сопротивление разбитой проселочной дороги, и сопровождаемый гаснущими уличными фонарями, поднялся на перрон.
Казалось весь мир сократился, вписавшись в границы этого места.
Остальное тануло в белесой, цвета молока, дымке.
Я заметил, что был здесь совершенно один.
Это довольно странно, обычно со мною едут еще один-два пассажира.
Вероятно, сегодня они решили поспать подольше...
Вздрагивая от опустившегося густого тумана, я поднял воротник куртки, вынужденно ожидая первую электричку.
Холодная влага, оседая на ткани, пропитывала ее, все глубже забираясь внутрь.
Крупная капля, стекая по волосам проникла под воротник, и заскользила игольчатой змеей по коже…
Казалось, время остановило свой бесконечный бег...
В горле предательски запершило.
Но вот, в далекой зыбкой серой мгле, показался заветный луч.
Медленно нарастал рокот, с различимым стуком колес.
Словно гигантские струны, вздрогнули провода.
Погудев, поезд неспешно приблизился к станции и открыл двери, призывно маня желтым светом сухого тамбура.
Едва только я вошел, окутавшее меня ощущение уюта заставило тихонько улыбнуться.
Внутри было почти жарко.
Стряхивая капли с рукавов, я остановился оглядываясь.
Кроме меня, в вагоне, оказались еще трое пассажиров.
Высокая худая женщина, сидящая в самом дальнем конце, куталась во что-то темное, и кажется спала, вытянув ноги в проход.
В середине вагона приютился щуплого вида лысоватый мужичок, поспешно потребляющий свой ранний завтрак.
Довольно объемный, на мой взгляд.
Я невольно позавидовал его аппетиту — всегда поражался людям, которые могут есть в любое время суток.
Мне вот, так рано, даже кусок в горло не полезет.
Как говорится — не с моим здоровьем…
Ближе всего ко входу развалился крепкого атлетического телосложения мужчина, радостно оскалившейся при моём появлении.
— «А вот и Последний!» — торжественно, как на похоронах, возвестил он.
Двери поезда с шипением закрылись и я покачнулся от начавшегося движения.
Решив не отвечать на неуместную шутку, вероятно нетрезвого, пассажира, я поспешил сесть в стороне, украдкой его разглядывая…
Действительно мощный торс, да еще и каждый кулак с оба моих размером.
Квадратная челюсть, коротко стрижен.
Наверное — спортсмен, или работает в какой-то из силовых структур.
А может — военный.
Окрестив его про себя — «Крепыш», я успокоился, и решил вздремнуть.
Ритмичное покачивание меня убаюкивало...
И то что поезд не остановился на следующей остановке, я сначала не заметил.
Но он не остановился и на последующих, все сильнее набирая ход.
Именно в этот момент я осознал, что всю дорогу молчало внутреннее радио — ни объявлений об остановках, ни рекламы.
Ни даже — «Осторожно, двери закрываются!»
Полнейшая тишина.
Только ритмичный стук колес.
Все отчетливее перерастающий в рокочущий гул.
Я поспешно поднялся и подошел к переговорному устройству.
Но сколько не нажимал на кнопку ответа не было…
— «Бесполезно!» — радостно сообщил Крепыш, — «я даже до кабины машиниста ходил — не отвечают. Кстати, и в остальных вагонах — пусто! Похоже, мы вообще одни в поезде...»
Казалось он забавлялся.
Мне стало страшно.
Второй мужчина перестал есть, сочувственно покивал и развел руками.
— «Как так?!» — обратился я к нему,— «Да, что же это за поезд?!»
— «Завтрашний!»
Он снова вернулся к своей трапезе.
— «Как это?»
— «Ну завтра его уже точно не будет,» — невнятно прочавкал жующий: — «вот он и пришел — сегодня…»
Я не понял: — «Почему «не будет» завтра»?
— «Так ведь завтра — вообще ничего не будет,» — криво усмехнулся Крепыш, — «Уже совсем скоро огромный метеорит, состоящий из минерала отклоняющего сигналы радаров — что делает его незаметным, ворвется в атмосферу Земли под прямым углом к поверхности. Никто ничего не успеет понять. От удара — сработают ракетные системы. Те страны, что уцелеют, решат что началась война и ответят ракетным залпом во всех направлениях… И — все. Человечество, как ты его знаешь, перестанет существовать.»
— «А этот метеорит — он точно существует?» — усомнился я.
— «Точно,» — шумно отрыгнул жующий, — «но мы единственные, кто его будет встречать!»
За окнами заметно посветлело.
Огромный огненный шар возник в небе, окрашивая все вокруг в цвета стремительно накатывающегося багрового рассвета.
Поезд несся навстречу последней заре человечества.
Крепыш потянулся и сбросил плащ, явив сияющие доспехи.
— «Эй, Смерть!» — окликнул он нашу молчаливую спутницу: — «Ты все это затеяла, тебе и начинать…»
Свет впереди становился нестерпимо ярким.
И она вышла вперед.
И стук ее косы об пол пронесся погребальным колоколом, пробуждая мертвых по всей планете...