Снегурочка с фамильяром.
– Говорят, под Новый год что ни пожелается – все всегда произойдет, все всегда сбывается, – раздавалось задорным детским голосом из динамика громкой связи.
Начальство решило, что пусть тут и работают ведьмы, но праздник – это святое. И создало нам новогоднюю атмосферу.
Я, тяжело вздохнув, отобрала очередной сверкающий дождик у фамильяра. И получасу не прошло, как кот ездил по протертому линолеуму попой, пытаясь избавиться от сюрприза, и он снова взялся за старое.
– Васька, ты балбес, – я посадила кота на стол.
– Мяу, – недовольно высказался фамильяр, сверкая на желтыми глазами. – А елку я дома намертво привязывала, так что даже не надейся.
В ответ меня полоснули хвостом по лицу и спрыгнули на пол, попутно роняя стопку отчетов.
Я кое-как сгребла их обратно. Даже раскладывать эти кипу по порядку не собираюсь. Кому до них дело будет раньше окончания новогодних каникул? Начальство тоже человеки, хотя бы иногда.
В воздухе настойчиво витал запах мандаринов. Нам их презентовали с щедрой барской руки, не иначе как рассчитывая, что коллектив дружно покроется пупырями.
Мимо стола, уверенно цокая шпильками, проплыла Аделаида Михайловна. Она у нас главная по смертельным проклятиям. Ведьма во всем: по силе, характеру и языку. Поверх черной кофты, на манер боа, у нее была накинута цветная мишура.
– Что, голубушка, – ласково пропела она, – Новый Год снова одна будешь встречать?
Женский коллектив – этим все сказано. Тут заметят даже лишний седой волосок, чего уж говорить о целом мужике.
– Да нет, знаете ли, Аделаида Михайловна, – я сладко улыбнулась старой ведьме.
Хотя еще буквально пару дней назад у меня была вполне привычная программа на этот праздник: Васька, телевизор, тазик оливье, красная икорка, бутылка дорого шампанского и, конечно же, заливная рыба. У всех есть традиции и у меня тоже. На каждый Новый Год я готовлю заливное из рыбы редкого гадостного вкуса в тщетной надежде, что найдется человек, который захочет к ней добавить хрена. Но с каждым годом шанс уменьшается, и я уже подумываю о походе в баню. Вдруг повезет и я проснусь где-нибудь в другом городе.
Но вчера мне позвонила подруга и мой отточенный ни одним праздником план пришлось отменить.
Надо заметить, что дружба между светлой колдуньей и ведьмой возникает не по причине, а скорее вопреки всему. В отличие от меня, в личной жизни у Анны был полный порядок в ее понимании и беспорядок – с моей точки зрения. А все дело в Козлинушке. Так я ласково называла ее Николая. Во-первых, у него была мама. Нет, я не против матерей в целом, но у данной дамочки характер – Аделаида Михайловна тихо завидовала в сторонке. Во-вторых, он пропадал в постоянных командировках. Виделись они с Анной по праздникам и то далеко не всем. Объяснялось это стремлением заработать на свадьбу, которую откладывали уже три года. Но подруга продолжала утверждать, будто ее Козлинушка лучший, а я пребывала в уверенности, что лучших не бывает.
– Эви! – голосила счастливая Анна, так что мне пришлось держать трубку на вытянутой руке. – Ты даже не представляешь, что случилось!
– Представляю, – буркнула в ответ, – я оглохла.
– Ты стоишь? – радостно продолжала подруга, проигнорировав мой прозрачный намек. – Лучше сядь!
Я послушно опустилась в кресло. С буйными личностями предпочитаю не спорить по пустякам.
– Распоряжение выполнено, – отрапортовала в трубку.
– Доставай шампанское! – пребывала в какой-то странной эйфории Анна. В ее указаниях чувствовалась некая непоследовательность. – Я вышла замуж!
Я удивленно посмотрела на трубку. Поковыряла в ухе. И решилась переспросить:
– Что, прости?
– Я замужем теперь! – судя по грохоту, подруга прыгала на месте от радости, охотно делясь ей с соседями снизу.
– За Козлинушкой? – подозрительно уточнила я.
– Эви! – сердито фыркнула на меня Анна.
– Прости-прости, – я показала язык своему отражению в зеркале. – За Коленькой?
– Да! Мы два часа как расписались! – она так фонтанировала безудержным весельем, что я не рискнула спрашивать почему на такую свадьбу нужно было копить три года. Но Анна очень хотела поделиться счастьем. Пусть не с целым миром, то хотя бы со мной: – Представляешь, оказывается, его маменька поставила условие, пока ей не купят собственный дом, ни о каких женитьбах сынок думать не имеет права. И когда она рассматривала новое жилье, Коленька меня быстро свозил в ЗАГС.
– Оу, – только и смогла выдать я. – Поздравляю.
– Спасибо, конечно, – отмахнулась подруга, – но я звоню по другому поводу. Мы сейчас улетаем на море. Медовый месяц!
– Анна, – притворно укорила ее я, – ты же вроде светлая, а ведешь себя как темная. Хочешь, чтобы я от зависти слюной захлебнулась?
– С кем поведешься…, – намекнула хитрюга на мой местами золотой характер. – Но нет, не поэтому. У нас поступил заказ на новогоднюю ночь, и я согласилась. Коленька не говорил, что приедет. А тут такой сюрприз, – подруга мечтательно вздохнула. – Так, о чем это я? Ах, да. Заказ. Эви, ты же не оставишь детей без праздника?
От постановки вопроса у меня начался зуд по всему телу. Я злобная ведьма, мне положено лишать детишек мультиков, сладкого и веселья. Но поскольку Анна работает в Бюро Добрых Дел, то, кажется мне придется побыть «феей».
– А есть варианты? – мрачно спросила я.
– Нет, – решительно заявила подруга. – Это заказ не такого человека, которого можно разочаровать накануне Нового Года. Сам Скробин обратился к нам с просьбой посидеть с его детьми тридцать первого декабря. Он собирается на званый ужин с благотворительным аукционом и никак не имеет права пропустить это мероприятие. – Я даже может и посочувствовала бы одному из десятка сильнейших темных колдунов, но в моей душе не завалялось лишней крупицы доброты. – Я уже всех обзвонила. Но никто не может. Пожалуйста, Эви!
Вот так мои и Васькины планы на Новый Год были существенно изменены. Осталось дождаться конца рабочего дня, переодеться в костюм и ехать по адресу.
Чехол с нарядом Снегурочки ждал своего часа. Чтобы не расстраивать себя заранее, решила не открывать этот ящичек с сюрпризом. И была права.
Я взрослая дипломированная ведьма средней руки. Мой уровень: поскользнулся, упал, очнулся – гипс. То есть мелкие бытовые проклятия. Я выгляжу как ведьма, веду себя как ведьма. Но сегодня придется побыть немного «светлой».
Натягивая белые колготки, я раздраженно цыкнула. Я ношу вещи черного цвета. И белье у меня соответствующее. Трусы игриво намекали на свое присутствие, нагло выделяясь. А вот костюм Снегурочки, состоящий из платья и шапки, подложил мне самую большую свинью. Анна выглядит как типичная светлая: маленькая, пухленькая, с толстой русой косой. Я же в противовес ей – высокая, худая с черными волосами. То, что на подруге было игривой длиной чуть выше колена, меня переводило в женщину древней профессии. Трусы интригующе прикрыты только если я стояла прямо и не дышала. Не придумав ничего лучше сделать с волосами, я просто затолкала их под шапку с косичками-обманками. А чтобы конструкция не развалилась до приезда – еще и затянула лжекосы под подбородком на манер завязок.
Новогодняя ночь самое прибыльное время года для таксистов. Но одному сегодня не повезло. Он нервно икнул, когда я, не сгибаясь, забросила в машину Ваську в переноске и сумку, а сама, проявляя чудеса акробатики и балета, с прямой спиной, словно парализованная, стала залезать в салон боком.
При расчете он клятвенно обещал все забыть, я в свою очередь – не проклинать его. Расстались мы относительно довольные друг другом. Меня даже задобрили конфеткой.
Скробин не жил в стандартной комнатушке, а владел целым двухэтажным домом в милом райончике города, при входе в который простые смертные должны вытирать ноги.
Ступив на крыльцо, пафосно украшенное светящимися оленями, я украдкой вытерла ладони о меховую куртку. Но не успела я поднести палец к звонку, как дверь распахнулась, являя мне женщину в нарядном платье с укладкой на голове и макияжем на половине лица.
– Снегурочка? – грозно вопросила она у моих голых ног.
– Бюро Добрых Дел, – мрачным тоном представилась я. Прошли те времена, когда я могла без проблем щеголять в короткой юбке в тридцатиградусный мороз. Сейчас я мечтала о шерстяной, вязанной макси.
– Проходите, – меня втянули за руку в тепло. – Еда на столе. Детей спать после часу. Все, я уже опаздываю.
Она ловко впрыгнула в сапоги, сдернула с вешалки пальто и дверь закрылась за спиной женщины. В этот момент зарычал мотор машины.
– А…, – только успела сказать я пораженная тем, что стала первым наблюдателем в мире при изобретении телепортации.
Не знаю куда она так спешила, но кого-то удивить точно сумеет своим макияжем на половине лица.
Василий высунул мордочку из переноски, оценил открывшийся из холла вид на гостиную с огромной елкой и мягко прыгнул на пол.
– Кися! – обрадовалась маленькая девочка, выбегая из-за угла.
– Фамильяр, – предупредила я.
Аманда Скробина надула губки и взглянул на меня из-под густой челки рыжих волос. Ее брат Антуан выдвинул вперед челюсть, демонстрируя упрямый характер прямо с порога. Милые двойняшки шести лет.
– Но он балбес, – сдалась я. – Можете тискать. Только за усы и хвост чур не таскать.
Васька наградил меня суровым взглядом желтых глаз и прижал уши, когда детки взорвались радостными писками. Грубо говоря, фамильяры – не коты. Это даже не животное, а демон, заключенный в привычную человеческому глазу оболочку. Когда ведьме требуется помощь, он сбрасывает эту личину и вырастает до размеров взрослого тигра. Поэтому тискать их хоть и можно, но лучше осторожно.
– Мяу, – высказался Васька хриплым баском и потрусил к елке.
– Нет-нет! – я рванула за ним, представляя, что будет если эта махина грохнется.
Но меня перехватывают маленькие пальчики.
– Не переживай, – Аманда невинно похлопала ресничками. – Елка не упадет. Ее папа закрепил. Пускай киса поиграет. Я всегда хотела кису, но у Лисы аллергия на любую шерсть.
Оу, видимо ребенок имеет в виду Василису, свою будущую мачеху. Хотя, насколько я знаю, к этому званию она идет уже пару лет в должности любовницы Скробина. А раз мои сведения из светской хроники, им вполне можно доверять.
Мамаша этих, несомненно, замечательных двойняшек сбежала в теплые странны, отказавшись от них.
Васька, проникнувшись детским восторгом, завалился на спину и принялся играться с какой-то шуршащей бумагой. Двойняшки замерли рядом с ним, стараясь дышать через раз, чтобы не спугнуть «кисю».
А еще говорят, с детьми тяжело сидеть.
Стол действительно был шикарен. Накрыт словно для приема важных гостей, а не для двух детей и временной няни. По самым скромным расчетам здесь минимум три моих зарплаты.
Я гордо водрузила в центе свое подтаявшее заливное и вернулась к двойняшкам.
– Дети, вы кушать хотите? – поинтересовалась я, изучая интерьер комнаты. Дорого, богато, с претензией на вкус.
– Нет! – хором ответили мне. – Давай вызывать Дед Мороза!
Я мрачно покосилась на камин. Больше Дедушку было ждать неоткуда. И судя по толщине трубы, он весь год должен был сидеть на жесткой диете.
Пока я прикидывала, как потактичней намекнуть, что бородатых мужиков не будет, Антуан принес откуда-то огромную книгу в черном переплете. Ведьмовская чуйка встала в стойку.
– Я уже пентаграмму начертил и свечи расставил, – объявило мне юное дарование. – Только призыв делать тебе. Я по нашему-то и то с трудом читаю. А тут эта… как там папа говорил… ла…лань?
– Латынь, – я поспешила отобрать книгу у мальчика. Кто ж знал, что вызывать мы будем буквально, а не просто покричим «Дед Мороз!». Но, с другой стороны, мне ничего не стоит произнести какую-нибудь ерунду, а потом с грустным видом заключить, будто ничего не вышло?
Васька напрягся, когда увидел у меня в руках писание чернокнижников. Глупый, мне элементарно силенок не хватит вытащить в наш мир хотя бы мелкого беса. А уж про оживление душ и говорить не приходится.
– А можно ему бантик завязать? – Аманда неуверенно переминалась с ноги на ногу рядом с котом. – Чтобы красивый был. Праздник же.
– Василий, – я послала предупреждающий взгляд фамильяру, – ты хочешь быть самым красивым котом?
По ответному блеску желтых глаз я поняла, что тапочки дома не выживут. Но Васька вздохнул и подставил шею девочке. Та, пища от восторга, очень аккуратно стала наводить красоту.
Антуан настойчиво напомнил о себе, дернув за подол моего одеяния.
– Где ты все подготовил? – я старательно приняла самый серьезный вид. Еще бы. Ведьма чернокнижием заниматься собралась.
– В кабинете папы, – мальчик потащил меня за собой. – Ама, посиди здесь. Тебе к пентаграмме нельзя. Они детям не игрушка, как сказала папа. – Я деликатно решила умолчать, что возраст двойняшек вообще-то одинаковый. Но Антуан добавил шепотом: – Она Жрица, ей на призыве быть нельзя.
Ваське грозит быть сегодня залюбленным. Жрицы они такие, щедрые на эмоции.
Кабинет темного колдуна был типический-типический. Тяжелая массивная мебель, кожаный диван и кресла, книжный шкаф, лампа на столе в форме черепа и подставка для ручек из малахита. На полу должен был красоваться пушистый ковер, но сейчас он свернутый в трубочку лежал у стены. Дорогой паркет бессовестно исчеркали мелом.
– Я старался, – гордо заявила юная причина инфаркта домработницы.
– Молодец, – скупо похвалила я, заметив с ходу пару неправильно написанных рун. Но исправлять не стала. Чтобы уж наверняка никакого призыва не случилось.
– Детям запрещено баловаться спичками, – мне протянули длинный коробок. – А ты взрослая.
Я с опаской взяла подношение. Таких огромных спичек мне еще видеть не доводилось.
– Ладно, – я, выдохнув, вытащила одну, – только отойди на всякий случай подальше.
Вроде как собираюсь провести нечто незаконное в доме сильного темного колдуна. Надо быть готовой ко всему.
Не знаю, какой адский костер разжигают этими бревнами, но полыхнула спичка так, что я чудом осталась при своих ресницах и бровях.
– Ядрён батон! – вскрикнула я и сразу же пожалела об этом, потому что рядом топталось любопытное дитя.
– Ой, – мальчик прижал ручки к груди. – Ты не обожглась? Это было заклинание? А оно для чего? И почему булка? А папа, когда ими камин разжигает, ничего не произносит. А меня научишь?
Конфуз, однако. Это еще хорошо, что не вырвалось нечто более некультурное, из трех букв состоящее. Пока поджигала свечи, судорожно пыталась сообразить, как отвлечь ребенка от новых не совсем подходящих ему знаний.
– Кхм, – я прочистила горло, – ты же у нас воспитанный молодой человек?
– Конечно, – возмутился Антуан, – я всегда Аме оставляю самые вкусные конфеты!
– Да ты герой, – с серьезным видом восхитилась я. – Так вот, воспитанные мужчины иногда закрывают глаза на маленькие слабости девушек. Будем считать, что я ничего не говорила, а ты ничего не слышал.
Закончив с приготовлениями, я открыла книгу. То же мне, заботливый папаша. Свалил из дома в новогоднюю ночь, бросив детей на неизвестного кого. Нет, себе я доверяю, но, если на моем месте оказалась не такая благожелательная ведьма?
Призыв я читала на распев, специально коверкая некоторые слова. После финального аккорда «Приди, Дед Мороз!», ожидаемо ничего не произошло.
– Говорят, под Новый год что ни пожелается – все всегда произойдет, все всегда сбывается, – раздавалось задорным детским голосом из динамика громкой связи.
Начальство решило, что пусть тут и работают ведьмы, но праздник – это святое. И создало нам новогоднюю атмосферу.
Я, тяжело вздохнув, отобрала очередной сверкающий дождик у фамильяра. И получасу не прошло, как кот ездил по протертому линолеуму попой, пытаясь избавиться от сюрприза, и он снова взялся за старое.
– Васька, ты балбес, – я посадила кота на стол.
– Мяу, – недовольно высказался фамильяр, сверкая на желтыми глазами. – А елку я дома намертво привязывала, так что даже не надейся.
В ответ меня полоснули хвостом по лицу и спрыгнули на пол, попутно роняя стопку отчетов.
Я кое-как сгребла их обратно. Даже раскладывать эти кипу по порядку не собираюсь. Кому до них дело будет раньше окончания новогодних каникул? Начальство тоже человеки, хотя бы иногда.
В воздухе настойчиво витал запах мандаринов. Нам их презентовали с щедрой барской руки, не иначе как рассчитывая, что коллектив дружно покроется пупырями.
Мимо стола, уверенно цокая шпильками, проплыла Аделаида Михайловна. Она у нас главная по смертельным проклятиям. Ведьма во всем: по силе, характеру и языку. Поверх черной кофты, на манер боа, у нее была накинута цветная мишура.
– Что, голубушка, – ласково пропела она, – Новый Год снова одна будешь встречать?
Женский коллектив – этим все сказано. Тут заметят даже лишний седой волосок, чего уж говорить о целом мужике.
– Да нет, знаете ли, Аделаида Михайловна, – я сладко улыбнулась старой ведьме.
Хотя еще буквально пару дней назад у меня была вполне привычная программа на этот праздник: Васька, телевизор, тазик оливье, красная икорка, бутылка дорого шампанского и, конечно же, заливная рыба. У всех есть традиции и у меня тоже. На каждый Новый Год я готовлю заливное из рыбы редкого гадостного вкуса в тщетной надежде, что найдется человек, который захочет к ней добавить хрена. Но с каждым годом шанс уменьшается, и я уже подумываю о походе в баню. Вдруг повезет и я проснусь где-нибудь в другом городе.
Но вчера мне позвонила подруга и мой отточенный ни одним праздником план пришлось отменить.
Надо заметить, что дружба между светлой колдуньей и ведьмой возникает не по причине, а скорее вопреки всему. В отличие от меня, в личной жизни у Анны был полный порядок в ее понимании и беспорядок – с моей точки зрения. А все дело в Козлинушке. Так я ласково называла ее Николая. Во-первых, у него была мама. Нет, я не против матерей в целом, но у данной дамочки характер – Аделаида Михайловна тихо завидовала в сторонке. Во-вторых, он пропадал в постоянных командировках. Виделись они с Анной по праздникам и то далеко не всем. Объяснялось это стремлением заработать на свадьбу, которую откладывали уже три года. Но подруга продолжала утверждать, будто ее Козлинушка лучший, а я пребывала в уверенности, что лучших не бывает.
– Эви! – голосила счастливая Анна, так что мне пришлось держать трубку на вытянутой руке. – Ты даже не представляешь, что случилось!
– Представляю, – буркнула в ответ, – я оглохла.
– Ты стоишь? – радостно продолжала подруга, проигнорировав мой прозрачный намек. – Лучше сядь!
Я послушно опустилась в кресло. С буйными личностями предпочитаю не спорить по пустякам.
– Распоряжение выполнено, – отрапортовала в трубку.
– Доставай шампанское! – пребывала в какой-то странной эйфории Анна. В ее указаниях чувствовалась некая непоследовательность. – Я вышла замуж!
Я удивленно посмотрела на трубку. Поковыряла в ухе. И решилась переспросить:
– Что, прости?
– Я замужем теперь! – судя по грохоту, подруга прыгала на месте от радости, охотно делясь ей с соседями снизу.
– За Козлинушкой? – подозрительно уточнила я.
– Эви! – сердито фыркнула на меня Анна.
– Прости-прости, – я показала язык своему отражению в зеркале. – За Коленькой?
– Да! Мы два часа как расписались! – она так фонтанировала безудержным весельем, что я не рискнула спрашивать почему на такую свадьбу нужно было копить три года. Но Анна очень хотела поделиться счастьем. Пусть не с целым миром, то хотя бы со мной: – Представляешь, оказывается, его маменька поставила условие, пока ей не купят собственный дом, ни о каких женитьбах сынок думать не имеет права. И когда она рассматривала новое жилье, Коленька меня быстро свозил в ЗАГС.
– Оу, – только и смогла выдать я. – Поздравляю.
– Спасибо, конечно, – отмахнулась подруга, – но я звоню по другому поводу. Мы сейчас улетаем на море. Медовый месяц!
– Анна, – притворно укорила ее я, – ты же вроде светлая, а ведешь себя как темная. Хочешь, чтобы я от зависти слюной захлебнулась?
– С кем поведешься…, – намекнула хитрюга на мой местами золотой характер. – Но нет, не поэтому. У нас поступил заказ на новогоднюю ночь, и я согласилась. Коленька не говорил, что приедет. А тут такой сюрприз, – подруга мечтательно вздохнула. – Так, о чем это я? Ах, да. Заказ. Эви, ты же не оставишь детей без праздника?
От постановки вопроса у меня начался зуд по всему телу. Я злобная ведьма, мне положено лишать детишек мультиков, сладкого и веселья. Но поскольку Анна работает в Бюро Добрых Дел, то, кажется мне придется побыть «феей».
– А есть варианты? – мрачно спросила я.
– Нет, – решительно заявила подруга. – Это заказ не такого человека, которого можно разочаровать накануне Нового Года. Сам Скробин обратился к нам с просьбой посидеть с его детьми тридцать первого декабря. Он собирается на званый ужин с благотворительным аукционом и никак не имеет права пропустить это мероприятие. – Я даже может и посочувствовала бы одному из десятка сильнейших темных колдунов, но в моей душе не завалялось лишней крупицы доброты. – Я уже всех обзвонила. Но никто не может. Пожалуйста, Эви!
Вот так мои и Васькины планы на Новый Год были существенно изменены. Осталось дождаться конца рабочего дня, переодеться в костюм и ехать по адресу.
Чехол с нарядом Снегурочки ждал своего часа. Чтобы не расстраивать себя заранее, решила не открывать этот ящичек с сюрпризом. И была права.
Я взрослая дипломированная ведьма средней руки. Мой уровень: поскользнулся, упал, очнулся – гипс. То есть мелкие бытовые проклятия. Я выгляжу как ведьма, веду себя как ведьма. Но сегодня придется побыть немного «светлой».
Натягивая белые колготки, я раздраженно цыкнула. Я ношу вещи черного цвета. И белье у меня соответствующее. Трусы игриво намекали на свое присутствие, нагло выделяясь. А вот костюм Снегурочки, состоящий из платья и шапки, подложил мне самую большую свинью. Анна выглядит как типичная светлая: маленькая, пухленькая, с толстой русой косой. Я же в противовес ей – высокая, худая с черными волосами. То, что на подруге было игривой длиной чуть выше колена, меня переводило в женщину древней профессии. Трусы интригующе прикрыты только если я стояла прямо и не дышала. Не придумав ничего лучше сделать с волосами, я просто затолкала их под шапку с косичками-обманками. А чтобы конструкция не развалилась до приезда – еще и затянула лжекосы под подбородком на манер завязок.
Новогодняя ночь самое прибыльное время года для таксистов. Но одному сегодня не повезло. Он нервно икнул, когда я, не сгибаясь, забросила в машину Ваську в переноске и сумку, а сама, проявляя чудеса акробатики и балета, с прямой спиной, словно парализованная, стала залезать в салон боком.
При расчете он клятвенно обещал все забыть, я в свою очередь – не проклинать его. Расстались мы относительно довольные друг другом. Меня даже задобрили конфеткой.
Скробин не жил в стандартной комнатушке, а владел целым двухэтажным домом в милом райончике города, при входе в который простые смертные должны вытирать ноги.
Ступив на крыльцо, пафосно украшенное светящимися оленями, я украдкой вытерла ладони о меховую куртку. Но не успела я поднести палец к звонку, как дверь распахнулась, являя мне женщину в нарядном платье с укладкой на голове и макияжем на половине лица.
– Снегурочка? – грозно вопросила она у моих голых ног.
– Бюро Добрых Дел, – мрачным тоном представилась я. Прошли те времена, когда я могла без проблем щеголять в короткой юбке в тридцатиградусный мороз. Сейчас я мечтала о шерстяной, вязанной макси.
– Проходите, – меня втянули за руку в тепло. – Еда на столе. Детей спать после часу. Все, я уже опаздываю.
Она ловко впрыгнула в сапоги, сдернула с вешалки пальто и дверь закрылась за спиной женщины. В этот момент зарычал мотор машины.
– А…, – только успела сказать я пораженная тем, что стала первым наблюдателем в мире при изобретении телепортации.
Не знаю куда она так спешила, но кого-то удивить точно сумеет своим макияжем на половине лица.
Василий высунул мордочку из переноски, оценил открывшийся из холла вид на гостиную с огромной елкой и мягко прыгнул на пол.
– Кися! – обрадовалась маленькая девочка, выбегая из-за угла.
– Фамильяр, – предупредила я.
Аманда Скробина надула губки и взглянул на меня из-под густой челки рыжих волос. Ее брат Антуан выдвинул вперед челюсть, демонстрируя упрямый характер прямо с порога. Милые двойняшки шести лет.
– Но он балбес, – сдалась я. – Можете тискать. Только за усы и хвост чур не таскать.
Васька наградил меня суровым взглядом желтых глаз и прижал уши, когда детки взорвались радостными писками. Грубо говоря, фамильяры – не коты. Это даже не животное, а демон, заключенный в привычную человеческому глазу оболочку. Когда ведьме требуется помощь, он сбрасывает эту личину и вырастает до размеров взрослого тигра. Поэтому тискать их хоть и можно, но лучше осторожно.
– Мяу, – высказался Васька хриплым баском и потрусил к елке.
– Нет-нет! – я рванула за ним, представляя, что будет если эта махина грохнется.
Но меня перехватывают маленькие пальчики.
– Не переживай, – Аманда невинно похлопала ресничками. – Елка не упадет. Ее папа закрепил. Пускай киса поиграет. Я всегда хотела кису, но у Лисы аллергия на любую шерсть.
Оу, видимо ребенок имеет в виду Василису, свою будущую мачеху. Хотя, насколько я знаю, к этому званию она идет уже пару лет в должности любовницы Скробина. А раз мои сведения из светской хроники, им вполне можно доверять.
Мамаша этих, несомненно, замечательных двойняшек сбежала в теплые странны, отказавшись от них.
Васька, проникнувшись детским восторгом, завалился на спину и принялся играться с какой-то шуршащей бумагой. Двойняшки замерли рядом с ним, стараясь дышать через раз, чтобы не спугнуть «кисю».
А еще говорят, с детьми тяжело сидеть.
Стол действительно был шикарен. Накрыт словно для приема важных гостей, а не для двух детей и временной няни. По самым скромным расчетам здесь минимум три моих зарплаты.
Я гордо водрузила в центе свое подтаявшее заливное и вернулась к двойняшкам.
– Дети, вы кушать хотите? – поинтересовалась я, изучая интерьер комнаты. Дорого, богато, с претензией на вкус.
– Нет! – хором ответили мне. – Давай вызывать Дед Мороза!
Я мрачно покосилась на камин. Больше Дедушку было ждать неоткуда. И судя по толщине трубы, он весь год должен был сидеть на жесткой диете.
Пока я прикидывала, как потактичней намекнуть, что бородатых мужиков не будет, Антуан принес откуда-то огромную книгу в черном переплете. Ведьмовская чуйка встала в стойку.
– Я уже пентаграмму начертил и свечи расставил, – объявило мне юное дарование. – Только призыв делать тебе. Я по нашему-то и то с трудом читаю. А тут эта… как там папа говорил… ла…лань?
– Латынь, – я поспешила отобрать книгу у мальчика. Кто ж знал, что вызывать мы будем буквально, а не просто покричим «Дед Мороз!». Но, с другой стороны, мне ничего не стоит произнести какую-нибудь ерунду, а потом с грустным видом заключить, будто ничего не вышло?
Васька напрягся, когда увидел у меня в руках писание чернокнижников. Глупый, мне элементарно силенок не хватит вытащить в наш мир хотя бы мелкого беса. А уж про оживление душ и говорить не приходится.
– А можно ему бантик завязать? – Аманда неуверенно переминалась с ноги на ногу рядом с котом. – Чтобы красивый был. Праздник же.
– Василий, – я послала предупреждающий взгляд фамильяру, – ты хочешь быть самым красивым котом?
По ответному блеску желтых глаз я поняла, что тапочки дома не выживут. Но Васька вздохнул и подставил шею девочке. Та, пища от восторга, очень аккуратно стала наводить красоту.
Антуан настойчиво напомнил о себе, дернув за подол моего одеяния.
– Где ты все подготовил? – я старательно приняла самый серьезный вид. Еще бы. Ведьма чернокнижием заниматься собралась.
– В кабинете папы, – мальчик потащил меня за собой. – Ама, посиди здесь. Тебе к пентаграмме нельзя. Они детям не игрушка, как сказала папа. – Я деликатно решила умолчать, что возраст двойняшек вообще-то одинаковый. Но Антуан добавил шепотом: – Она Жрица, ей на призыве быть нельзя.
Ваське грозит быть сегодня залюбленным. Жрицы они такие, щедрые на эмоции.
Кабинет темного колдуна был типический-типический. Тяжелая массивная мебель, кожаный диван и кресла, книжный шкаф, лампа на столе в форме черепа и подставка для ручек из малахита. На полу должен был красоваться пушистый ковер, но сейчас он свернутый в трубочку лежал у стены. Дорогой паркет бессовестно исчеркали мелом.
– Я старался, – гордо заявила юная причина инфаркта домработницы.
– Молодец, – скупо похвалила я, заметив с ходу пару неправильно написанных рун. Но исправлять не стала. Чтобы уж наверняка никакого призыва не случилось.
– Детям запрещено баловаться спичками, – мне протянули длинный коробок. – А ты взрослая.
Я с опаской взяла подношение. Таких огромных спичек мне еще видеть не доводилось.
– Ладно, – я, выдохнув, вытащила одну, – только отойди на всякий случай подальше.
Вроде как собираюсь провести нечто незаконное в доме сильного темного колдуна. Надо быть готовой ко всему.
Не знаю, какой адский костер разжигают этими бревнами, но полыхнула спичка так, что я чудом осталась при своих ресницах и бровях.
– Ядрён батон! – вскрикнула я и сразу же пожалела об этом, потому что рядом топталось любопытное дитя.
– Ой, – мальчик прижал ручки к груди. – Ты не обожглась? Это было заклинание? А оно для чего? И почему булка? А папа, когда ими камин разжигает, ничего не произносит. А меня научишь?
Конфуз, однако. Это еще хорошо, что не вырвалось нечто более некультурное, из трех букв состоящее. Пока поджигала свечи, судорожно пыталась сообразить, как отвлечь ребенка от новых не совсем подходящих ему знаний.
– Кхм, – я прочистила горло, – ты же у нас воспитанный молодой человек?
– Конечно, – возмутился Антуан, – я всегда Аме оставляю самые вкусные конфеты!
– Да ты герой, – с серьезным видом восхитилась я. – Так вот, воспитанные мужчины иногда закрывают глаза на маленькие слабости девушек. Будем считать, что я ничего не говорила, а ты ничего не слышал.
Закончив с приготовлениями, я открыла книгу. То же мне, заботливый папаша. Свалил из дома в новогоднюю ночь, бросив детей на неизвестного кого. Нет, себе я доверяю, но, если на моем месте оказалась не такая благожелательная ведьма?
Призыв я читала на распев, специально коверкая некоторые слова. После финального аккорда «Приди, Дед Мороз!», ожидаемо ничего не произошло.
