ГЛАВА 1
- Раздолбаи! – широкая ладонь сжалась в кулак, и он с силой ударил по подлокотнику кресла.
- Да па… - начал синеглазый юноша, но так и не договорил. Он отвернулся к окну, буркнув нечто непонятное себе под нос.
- Дядя Гоша… - произнес второй парень с характерными для уроженца Дагвера глазами.
- Молчать! – рявкнул Георг Саттор, повторно опустив кулак на подлокотник. После выдохнул, и кулак разжался. – Чья была идея?
- Наша, - почти одновременно буркнули парни, и коммандер усмехнулся.
- Хорошо. Кто первым пришел к «вашей» идее?
- Да само как-то, - пожал плечами Рикьярд Саттор.
- Угу, - кивнул его закадычный дружок – Егор Брато. – Само.
- Само, - хмыкнул Георг и вдруг снова сжал кулак и, ударив по подлокотнику в третий раз, заорал: - А головы у вас тоже сами вырастут?! Да на черта вам вообще головы, если мозгов нет?! Задницами думаете?
- Пап…
- Дядя…
- Молчать, сопляки! – коммандер рывком поднялся с кресла и чеканно зашагал на выход из комнаты. – За мной.
Парни переглянулись, дружно вздохнули и, понурив головы, поплелись следом. Саттор ожидал их на выходе из гостиной, и как только первый показался в дверях, его встретила увесистая затрещина, следом был облагодетельствован второй, и Георг, наконец, исполнив свое самое заветное желание в эту минуту, вновь ушел вперед, удовлетворенно потирая руки.
- Вот черт, - проворчал Рик, потирая затылок, - а вечер только начался.
- Говорил же – не закладывай так резко, - зашипел Егор, - а ты: «Вытяну-вытяну».
- Не лез бы на корпус, и вытянул бы, - отмахнулся младший Саттор.
- Так ты дымился! – это вышло громко, и парни тут же замолчали, стрельнув вороватыми взглядами в спину Георга.
Тот не остановился, но по тому, как вздрогнули плечи полковника, друзья поняли, что их услышали, и это вряд ли останется без внимания. Рик поджал губы и сунул кулак под нос Егору. Тот скривился, отбив руку друга, произнес одними губами:
- Извини.
Теперь поморщился Рикьярд Саттор. Он не любил заставлять отца нервничать, и не столько из-за наказания, сколько из уважения. Несгибаемый Георг больше своего экипажа любил только сына, и любую неприятность, происходившую с ним, воспринимал остро, хоть и не показывал этого в полной мере. До этого момента парням угрожала выволочка за сумасбродную выходку, которая привела к аварии. Впрочем, выбрались они из передряги с минимумом травм и последствий, сказались реакция и образование, полученное в Космической Академии. Но вот неосторожное слово, и старший Саттор уже знает, что всё могло быть намного хуже.
- Пап, - позвал отца курсант Саттор.
Тот поднял руку, жестом велев замолчать. Рик снова вздохнул.
- Пап, да ничего страшного, честное слово…
Коммандер замер на последней ступеньке, резко развернулся и окинул сына тяжелым взглядом.
- Знаешь, - голос его вдруг отдал хрипотцой, и мужчина откашлялся. – Знаешь, сколько раз я наблюдал таких вот сумасбродных выскочек, которые думали, что им сам черт не брат? Хочешь, скажу, сколько из них вернулись домой?
- Пап…
Саттор снова поднял руку, призывая Рика к молчанию.
- Я вынужден смотреть, как машина с зарвавшимся щенком превращается в фейерверк, и ничего, слышишь, сын, ничего не могу изменить. И знаешь, что я делаю в этот момент?
- Нет, - хмуро ответил парень.
- Я начинаю сочинять послание к его родителям, - глухо закончил Георг. Он уже возобновил движение, но снова обернулся и отчеканил: - Я не хочу, Рик. Не хочу, чтобы кто-то сочинял послание для меня, потому что мой единственный сын решил, что может больше того, что ему отмерено Вселенной. Не хочу!
Выдохнув, полковник передернул плечами и устремился к выходу из дома. Парни обменялись мрачными взглядами и поспешили за ним. Идти им пришлось недалеко. Прямо на ухоженной лужайке во дворе дома Сатторов лежали два покореженных флайдера. Один из них подарил сыну полковник, второй получил от опекуна – ректора Третьей Космической Академии, где учились парни – Егор Брато. Между флайдерами стоял робот, как раз закончивший диагностику.
- Что там, Боб? – спросил коммандер без особого интереса. Сейчас он бы вовсе отправил обе машины в утилизатор. Мальчишки здорово напугали и разозлили боевого офицера, немало повидавшего на своем веку.
- Флайдер Рика, - начал Бобот: - Скоростные системы повреждены на сорок процентов, топливный отсек – пятьдесят процентов. Герметичность резервуара нарушена, при эксплуатации возможен взрыв. Информационные носители выведены из строя на пятьдесят процентов. Подлежит восстановлению.
- Фух, - выдохнул младший Саттор и сник под взглядом старшего.
- Флайдер Егора: скоростные системы повреждены на двадцать процентов. Топливный отсек – десять процентов, герметичность не нарушена, возможна дальнейшая эксплуатация без замены резервуара. Информационные системы выведены из строя полностью. Повреждения получены не в ходе аварии, было вмешательство в бортовой коммуникатор. Подлежит восстановлению.
- На черта? – Георг обернулся к Брато.
- Эксперимент, - почесал в затылке Егор.
- Цель?
- Полная перенастройка систем.
- Перенастроили?
- Ну…
- Думаете задницами, руки растут из задниц! - в сердцах воскликнул полковник. – Вопрос: за каким чертом два человекоподобных седалища полезли к умной технике?
Парни переглянулись. Рик промолчал, не желая обострять, но Брато не сдержался, брякнув:
- Прогресс двигают сумасшедшие идеи и безумные испытатели.
Саттор побагровел.
- Но это прогресс! – поспешил исправиться Брато, делая шаг назад. – Мы так далеко не заглядывали, так, по мелочи.
- Где прогресс, а где мы, - поддакнул Рик, закрывая собой приятеля от подступающего полковника.
- А вы…
Следующие пять минут Георг во всех подробностях и в красках расписывал экспериментаторам, где их место в эволюционной цепи. Амебы оказались на ступень выше. В выражениях он уже давно не стеснялся. Мальчишки вышли из того возраста, когда полковник следил за тем, что говорит. Они росли, росли их прегрешения, менялся и словарный запас, который использовал коммандер для определения меры своего негодования. Поблажек не было ни Рику, как сыну, ни Егору, и плевать, что чужой подопечный. Вот уже двенадцать лет как семья Сатторов увеличилась еще на одного человека. И пусть Георг его не усыновлял и даже не думал об этом, но Брато прочно занял свое место в этом маленьком мужском семействе. И если Саттор бушевал, то острое словцо и затрещина находили своих жертв без всякого разделения на родной-не родной. Заслужили? Получите. И никаких скидок и поблажек.
- Раздолбаи! – поставил точку в своей речи полковник и шумно перевел дыхание. Вроде стало легче. – Чтобы даже не вздумали прикасаться к флайдерам! Их ремонтом займутся специалисты, а вас, - жгучий взгляд перешел с одного парня на другого, - пока машины снова не будут на ходу, покатает Боб. У него хотя бы мозги работают без сбоев.
- Чего? – Рик возмущенно округлил глаза.
- Да нас же засмеют! – поддержал друга Брато.
- Я всё сказал, - отрезал Георг и направился к дому, но все-таки обернулся: - Узнаю, что сунули свои ручонки в бортовые системы, обломаю по локоть.
- Твою ж мать, - обреченно вздохнул Рик.
- Я тоже так думаю, - мрачно поддакнул Егор.
Однако спорить со старшим Саттором никто не решился, себе дороже. Парни дождались, когда за полковником закроется дверь, и обменялись хмурыми взглядами.
- И что будем делать? – без всякого любопытства спросил Брато.
- Готовиться к учебе, - Рик сплюнул на газон, сунул руки в карманы и направился к дому.
- Так ведь договаривались…
- Я с Бобом в городе не появлюсь, - ответил младший Саттор.
- Такси?
- Угу, и уши на заднице, отец натянет. Хочешь, развлекайся, я потерплю.
Егор проводил друга взглядом, после посмотрел на свой флайдер, протяжно вздохнул и последовал за Риком.
- Не, ну так-то уши мне больше нравятся на нынешнем месте, я тоже потреплю. Хотя бы ради эстетики.
Усмехнувшись, Брато вернулся в дом Сатторов. Хотел сразу найти Рика, но, поднявшись до второго этажа, услышал негромкие голоса отца и сына, и, вернувшись вниз, отправился прямиком на кухню. Здесь он был своим и окончательно стесняться перестал еще лет девять назад. Георг какое-то время подтрунивал, глядя на робевшего мальчишку, потом начал гонять на кухню то за одним, то за другим, и Егор привык.
- Иннокентий, - позвал молодой человек.
- Я слушаю, Егор, - ответил «дворецкий» несколько раз модернизировавшийся за эти годы.
- Что у нас есть пожрать?
- Если вы имеете в виду прием пищи, то сегодняшнее меню составлено из следующих блюд…
- Ладно, не надо, - отмахнулся Егор. – Сам разберусь. Ну тебя с твоим меню. Мне б пожрать, а не откушать.
- Правила хорошего тона еще никому не вредили, - укоризненно произнес Иннокентий.
- Угасни, зануда.
Программа сымитировала вздох, и «дворецкий» исчез.
- Так-то лучше, - проворчал Брато и полез в холодильник…
Вернувшись в дом, Рик сразу направился к отцу, но, дойдя до двери его комнаты, остановился в нерешительности. Показываться на глаза старшему Саттору младшему было стыдно. Для Рика за эти годы мало что изменилось. Мнение и уважение отца по-прежнему стояло на первом месте. Потоптавшись немного, молодой человек постучал в приоткрытую дверь.
- Заходи, - послышался усталый голос.
Георг сидел в своем любимом кресле со стаканом, наполовину наполненным коньяком, и смотрел в сторону окна. Рик шмыгнул носом, совсем как в детстве, и приблизился к полковнику. Саттор мазнул взглядом по сыну и снова отвернулся к окну, сделав глоток из стакана. Парень молча кусал губы, не зная, с чего начать. Хотелось извиниться, но извинений было мало, и Рик это понимал. В этот раз они с Егором действительно сглупили. Не стоило лезь в бортовую систему, не стоило устраивать гонки, не стоило… много чего не стоило делать, но теперь что-либо изменить было невозможно.
- Пап, мы – идиоты, - наконец произнес Рик.
- Знаю, что дальше? – осведомился старший коммандер.
- Со всех сторон идиоты…
- Круглые?
- Абсолютно, - согласился Рик.
- Вы – мальчишки, - усмехнулся Георг. – Великовозрастные раздолбаи, которым собственный зад не дает спать спокойно. Налей.
Младший Саттор посмотрел на початую бутылку, послушно плеснул себе в стакан и устроился в кресле напротив. Полковник отсалютовал ему стаканом и сделал очередной глоток.
- Поговорим, - произнес отец, наблюдая за тем, как сын отставляет свой стакан на столик.
- Поговорим, - кивнул Рик.
Полковник усмехнулся и поднялся с кресла. Он прошелся по комнате и развернулся к сыну.
- Что ты знаешь об ответственности? – Рик открыл рот, но тут же его закрыл и ссутулился, уже понимая, что хочет сказать отец. – Кто ты, Рикьярд Саттор?
- Курсант Его императорского Величества, - негромко ответил молодой человек. – Будущий офицер…
- Боевой офицер, Рик, боевой! Насколько помню, ты ведь еще и в командиры метишь, ничего не изменилось?
- Нет, - буркнул младший Саттор.
- Так как же, твою мать, ты собрался нести ответственность за чужие жизни, если не справляешься с ответственностью за свою собственную?! Но больше всего меня бесит, что вы не можете дать внятного ответа – зачем?! Чего вы хотели добиться изменением параметров? Какую цель преследовали? Какой итог эксперимента предусматривался? Сын, я хочу знать ответы на все эти вопросы, иначе мне не остается ничего иного, кроме как сделать вывод – я не справился. Не смог вложить в твою голову разумных мыслей, не передал свой жизненный опыт. Да к чертям, если все мои слова и поучения не смогли достичь цели, значит, отец из меня никудышный!
- Папа…
- За каким чертом, Рик? Сколько лет я повторяю одно и то же: у каждого действия есть побудительная причина, направляющий вектор и закономерный итог. А кроме того…
- Ответственность, которую мы возлагаем на себя, осуществляя задуманное действие, - послушно повторил молодой человек.
- Итак – побудительная причина?
- Спор, - неохотно проворчал Рик.
- Направляющий вектор?
- Желание выиграть.
- Закономерный итог известен. С кем спорили? С Егором? И что вы пытались доказать друг другу?
- Не друг другу, - голос Брато ворвался в диалог отца с сыном. – Побудительная причина – спор с однокурсниками. Хотели переоборудовать флайдер, ускорить его.
- Не сошлись во взглядах, и каждый сделал по-своему? – понял полковник, парни кивнули, подтверждая его догадку. – Насколько понимаю, вариант Егора оказался более жизнеспособным, а Рик едва не устроил фейерверк посреди мало, но все-таки оживленной трассы. Прямо в воздухе, да? И только благодаря другу выбрался из передряги более-менее удачно, так? Так?! Ты вынудил его приземлиться, Егор?
- Я бы вытянул, - упрямо произнес Рик и залпом осушил содержимое стакана.
- Молчи, раздолбай! – рявкнул Георг и указал на дверь: - Прочь с глаз моих. И никаких увольнительных, лично позабочусь. Как поняли?
- Вас поняли, господин полковник, - вяло отозвались парни.
- Не слышу.
- Вас поняли, господин полковник! – гаркнули курсанты Третьей Космической Академии, и старший коммандер закончил беседу кратким:
- Свалили.
Теперь уже действительно не имело смысла продолжать разговор. Боб – водитель, отсутствие увольнительных, что мог еще придумать полковник, оставалось только догадываться. На догадках парни и решили остановиться. Поэтому ретировались из комнаты Георга быстрей, чем он успел поставить стакан на столик. Саттор проводил бегство сына и его друга мрачным взглядом, после криво усмехнулся и повторил уже в который раз за этот вечер:
- Раздолбаи.
Чтобы не искушать судьбу, парни скрылись в комнате Рика. Младший Саттор достал конспект, завалился на кровать и попытался углубиться в чтение. Егор, поерзав на стуле, открыл было рот, но, не заметив у приятеля желания вести сейчас беседы, вздохнул и развернулся к столу. Вскоре он уже корпел над своей тетрадью, что-то увлеченно вычерчивая. Рик скосил глаза на Брато, после поглядел на свой сендер, валявшийся на подушке, но отрицательно мотнул головой и вернулся к конспекту.
Материал не шел. Взгляд парня уже по десятому разу скользил по первому абзацу, но смысл прочитанного так и не отложился в голове курсанта второго курса Рикьярда Саттора. Наконец, он откинул в сторону тетрадь и ожесточенно потер лицо. Чтобы хоть немного отвлечься от невеселых дум, Рик поднялся с кровати и прошелся по комнате, затем остановился за спиной Брато и заглянул ему через плечо.
- Твою мать, Егор! – рявкнул Саттор, рассматривая чертеж, который с такой увлеченностью делал приятель. – Нам еще за этот эксперимент выгребать!
Брато бросил на друга рассеянный взгляд, после вытянул руку и, не глядя, оттолкнул склоненную над ним голову Рика.
- Не мешай, - буркнул он.
- Да пошел ты, - фыркнул Рик, подхватил контактор и направился к двери.
Когда он выходил из комнаты, Егор уже начал расчеты. Саттор обернулся, смерил Брато мрачным взглядом, но усмехнулся и покачал головой, проворчав:
- Как всегда…
И он был прав. От того замкнутого ребенка, тяжело переживавшего потерю родителей, каким Егор Брато пришел в кадетский корпус, не осталось ничего. С тех пор, как Рик и Егор сблизились, еще в первый год обучения, всегда отстраненный и равнодушный мальчик с необычными для уроженца империи глазами начал оживать.
