Нам повезло, первый же бейджик А. Тейлор открыл дал нам доступ к ЦЭХу. Аварийная сигнализация выхватывала из темноты стеллажи с все еще мигающими зрачками серверов. Было жутко холодно и отовсюду слышались неприятные скрипы. От звука последнего я присел, вспомнив как недавно смеялся над упавшим на пол Димычем.
- Протяжная вентиляция, – засмеялся Димыч.
- Здесь, что угодно можно ожидать. А вот и охрана.
За следующим стеллажом лежало тело с пробитым ребром в области сердца и бляха с именем Талгата Жамисова.
Несколько стеллажей было повалено, красноречиво сообщая о произошедшей драке.
- Вот он, воскликнул Димыч, - указывая на странный аппарат и не обращая внимание на тело охранника.
- Что это?
- Ретранслятор. Вставляешь пластину сюда и вот.
Перед черным ящиком возникла голограмма с непонятными символами. Димыч проделал непонятные пассы и надпись приобрела смысл. Здесь были личные видео, сообщения из дома и закрытый файл, который все же разблокировался одним из бейджей.
Владелец диска, худощавая метиска. Отозвалась во мне каким-то нежным трепетом. Именно их любил описывать местный писатель, называя «плодом любви» первых оккупантов далекой планеты Забрии с местными женщинами. «Они, словно темные эльфы древних сказок имели серую кожу и длинные заостренные уши», - вспомнил я строки из последнего романа.
«Эльфийка» снимала кому-то послание, показывая свой дом, из окон которого виднелся знакомый монумент основателей. Во дворе под раскидистой яблоней играли дети и четвертое светило окружало золотистыми лучами этот маленький рай. Я пытался сообразить где же стоял дом счастливой хозяйки и как они уживались с теми, кто выстреливал огромными языками.
Словно в угоду моим желаниям на диске пошла информация о небольших существах, привезенных с планеты со сложным названием. На голограмме стояло одноглазое чудо с плоским широким телом, состоящим из огромного рта. Оно выстрелило длиннющим языком и слизывало порошок с руки «Эльфийки», смешно прыгало и выполняло данные команды. Из показанных на голограмме слов, я узнал только эксперимент и горкин, далее изображение билось и стекало, пока совсем не исчезло.
- Так это же рототел, - засмеялся Димыч. – Именно его мы видели на этаже с субмариной. Когда же они успели вымахать такими огромными?
- Вымахали и высосали всех, кого успели поймать, - предположил я. – Надо бы проверить зоопарк. Спорю на последний обед, что их-то в зоопарке мы и не нейдем.
- Споры на предметы питания являются недопустимыми, - ожил один из бейджев. - Марк, я буду вынуждена доложить о вашем проступке старшему инструктору и вас отстранят от экскурсий на ближайший месяц. Профессор Бауэр, чему вы учите детей?
- Отменить экскурсию. Режим навигации. – скомандовал Димыч и сам удивился сказанному. Тут же перед нами открылся план серверной, и та же дама, прорисовывая проходы комментировала каждый угол
- Тоннель расположен в 15 метрах. За фальшь панелью коридор, ведущий к – и запнулась. Голограмма замелькала, не зная какой команде следовать. - Это не входит в режим экскурсии.
Мы быстро нашли панель, за которой в метрах трех находилась искореженная дверь, заваленная мумифицированными телами. Аварийная лампа освещения выхватывала покореженные черепа, конечности, протянутые в щели, и вновь погружала их в темноту.
- Вспышка. Надо увезти детей. – Резко выкрикнула голограмма.
- Отключись – в сердцах выкрикнул Димыч и мы вернулись в хранилище.
- Прием – заговорила бляха охранника.
- Прием. Рядом с входными дверьми никого. Сами двери заперты, а в здание я не пойду. Мне за это не платят. Прием. - бляха замолчала. Димыч аккуратно поднял ее, и мы тихонько вышли на лестничную площадку.
- Прием. Седой сказал сюда могли пойти. Прием.
- Прием. Седой пусть и идет. Я подрядился только на зачистку лаборатории. Соваться в очаг уговора не было. Да сожрал их уже одноглазый, как тенистых. Ни тех, ни других не жалко. Хочешь сам иди в эпицентр. Прием.
- Прием. Доложим, что никого не нашли. Возвращайся. Прием.
Мы прокрались по лестнице и затаились. Голоса затихли, и мы вернулись на свой этаж. Поужинав остатками добычи из столовой, мы не рискнули, пользоваться освещением и молча улеглись по своим эргономичным лежанкам. Меня не покидали мысль о Марке, пришедшем на экскурсию и о профессоре Бауэре. Второй раз уже система принимает меня за другого. Накрывший сон вновь показывал мне яблоню и девочку, строящую замок из песка.
Амазонки
Второе светило только уступило место третьему, а Димыч уже дергал меня за плечо.
- По тоннелю надо идти, через лабораторию. Отчего-то я уверен, что он ведет на соседний остров. – распихивал Димыч наладонники и бейжи по рюкзакам.
- Прямо к обменщикам?
- Нет, сюда смотри. – ткул он в один из наладонников. – Посреди тоннеля хаб. Вот этот ведет на остров, к тому же у тебя есть сканеры.
- Я лучше придумал. Жди.
В зоопарк я пошел сам. Отрубил руку первой попавшейся мумии и положил в найденный тем же контейнер – это уже был аргумент в любом споре.
- Одевай скафандр, - приказал Димыч.
- Зачем, солдаты же не боялись заразиться.
- Не боялись и не заразились разные вещи. Они могли не знать и не выжить, - мялся Димыч, стоя у входа.
- Могли, – согласился я, влезая в костюм, - и аргумент будет более убедительным.
Димыч заглянул в окно и тут же охнул от неожиданности. Луч света пробил скафандр и тут же раздался голос: «Привет, док».
- Привет, – автоматом отозвался Димыч.
- Привет. – машинально сказал я.
- Привет, Марк. К отцу? – открыла двери система безопасности.
- Наверно на бейджи реагируют, – предположил Димыч, и я с ним согласился.
В лаборатории был полный раскардаш, то что не смогли унести доломали на месте, перевернув всю мебель и оборудование. «Варвары», - в сердцах сказал Димыч, словно это были его личные вещи.
Лаборатория, состоявшая из нескольких комнат, действительно заканчивалась мрачным тоннелем, от вида которого мне было не по себе. На основании какого-то призрачного опыта я знал, что дальше нас ждет смертельная опасность.
- Струхнул? – заметил Димыч мое замешательство.
- Не люблю я тоннели.
- Военные зашли и вышли. Значит и мы и пройдем, - обнадежил он меня.
В костюмах было на удивление комфортно. Сделанные из легких пластиков, они подстраивалось под тело. Внутри поддерживался необходимый климат и воздух был свеж. Внутренние фильтры отсекали затхлость старого тоннеля. Вскоре белая обшивка на стенах закончился, и я видел потеки воды, проступающие на гладких серых стенах. Я схватил Димыча за плечо, чувствуя нарастающую панику.
- Он сейчас рухнет.
- Нет, дыши. Там свет.
Впереди действительно виднелись отблески света и я собрав остатки воли полз по обращающемуся тоннелю в надежде получить ответы на накопившиеся вопросы.
Тоннель закончился огромным сумрачным холлом, построенным из толстого прозрачного материала. Мы так долго шли, что я не заметил, как прошел день.
- Сколько сейчас времени? – сел я у стены прямо на пол.
- Час прошел?
- Час, а как же сумрак? – недоумевал я.
- Мы под водой, – спокойно ответил Димыч, а меня охватила паника.
Я всегда боялся толщи воды. Кошмары, мучавшие меня по ночам, начинались именно с прорывающийся воды через лопнувший купол подобного здания. Я вскакивал в холодном поту, а сокамерники недовольно ворочались, разбуженные моим криком.
Словно выброшенная на берег рыба я хватал ртом воздух, но не мог им насытится. «Там уже суша», - успокаивал меня Димыч, помогая пересечь подводное помещение.
Яркий свет ударил в глаза и мы попали в оживленный вестибюль какой-то организации. Сотрудники сновали туда-сюда по своим делам, не обращая на нас никакого внимания и я выдохнул - дошли.
«Мы дошли. Дыши! - бил меня по щекам бледный Димыч. Ни людей, ни стен, только высокое темное небо. - Ты бредил. Все время кричал: «Уходите, вспышка!». Мы сидели, прислонившись к огромному стволу старой яблони и думали каждый о своем. Казалось, шелохнись и это единение оборвётся, а мы вновь окажемся в душном бараке старого поселения. Резкий укол в ногу вырвал меня из обретенной реальности.
Сильная головная боль невыносимо ныла где-то в затылке и била по вискам отражаясь от белоснежной стены.
- Очнулись? – услышал я женский голос.
- Да. – передо мной стояла миловидная девушка с подносом в руках.
- Есть будете?
- Да. Нет, а что там, – вовремя опомнился я.
- Гляньте-ка, он еще харчами перебирает. – вкатилась в след за ней женщина постарше. Копия Дымыча в юбке.
Девушка поставила поднос и удалилась, оставив меня наедине со старшей.
- Буду, – тут же ответил я, стараясь не нагнетать обстановку. – Где я?
- В безопасности.
- На острове? Вы работаете на обменщиков? А Димыч где? – закрутил я свинцовой головой.
Старшая хмыкнула и вышла, оставив меня один на один с белыми стенами.
- Вы совсем не ели. – произнесла девушка, вернувшись за подносом.
- Вы кушайте, а то она мне потом все выскажет, – умоляюще просила она, косясь на двери.
Я ел непонятную белую субстанцию со сладковатым привкусом и старался выудить из девушки как можно больше информации.
– Что это?
- Восстановительная похлебка, – прошептала она и села поудобнее, с интересом разглядывая меня. – Расскажите о себе?
Я заливался соловьем, выложив всю подноготную о поселении, себе, Димыче, монументе и нашем походе. Дослушав до конца, она обняла и чмокнула в щеку. Отчего я почувствовал легкое головокружение и вспомнил разговор о прекрасных гуриях.
- Это действительно он! – крикнула она, повернувшись к дверному проему.
- Кто он? – спросил я, но мой вопрос утонул в общем гомоне.
В бокс ввалилось около десяти женщин. Её благодарили за вклад в общее дело и говорили, что до раскрытия тайны осталось совсем немного. Видя, что остальные полностью поглощены моей собеседницей, я решил покинуть место заключения.
В боксе напротив с перекошенным лицом сидел Димыч. Охраны не было, и я легко открыл запертые снаружи двери и закричал: «На помощь!»
- Мы не помогаем убийцам, - услышал я за спиной тихий голос.
- Я тоже убийца, - так же тихо ответил я. - он мой друг.
Кто-то схватил меня за плечо и боль пронзила мое тело. Я почувствовал, как лопнул огромный пузырь, за которым выглянуло третье светило, яблоня и лицо «Эльфийки».
- Нельзя так резко. Сделаете из него такого же дурачка. – кричали из окружавшей меня толпы.
- С этого надо было начинать. – услышал я еще один голос, чувствуя как теплые струйки заливают мою шею.
В этом хаосе из разных голосов, я понял одно, мои воспоминания были замещены. Я слышал о глушителях памяти, но и подумать не мог, что ношу в своем теле один из них.
- Мы будем судить его за массовое убийство, – отчеканила женщина лет пятидесяти в комбинезоне стального цвета, от чего сильно напоминала бионикла.
- Но он уже осужден и отбывает здесь свое пожизненное, - возразил я, не подумав о том, что сам могу оказаться на месте Димыча.
- Марк, мальчик мой, ты не понимаешь всей катастрофы, но, когда воспоминания обрушаться на тебя, сам будешь просить о казни этого ничтожества, - по-отечески потрепала она меня за щеку. – Помни, твоя мать была мне подругой, и тетя Мия костьми ляжет ради отмщения тех, кто так и не вернулся в тот день.
- Не давите на главного свидетеля, - закричал кто-то из толпы.
- Надо ему все рассказать! – выпрыгивала из-за спин товарок низенькая блондинка.
- Это запрещено, иначе он примет ваши воспоминания за свои, - отрезала «тетя Мия».
Окружающий гул звенел в голове. «В такой обстановке я скорее забуду кто я есть и уж точно не вспомню кем был», - подумал я, пытаясь понять почему среди нет мужчин. -Командир не соврал, заявив о женском лагере, но чем же они здесь занимаются?»
Посовещавшись, они решили ждать, когда действие вещества, выделяемого глушителем памяти, закончится и я сам смогу все им рассказать.
«Знать бы еще что они хотят услышать? - крутился у меня в голове навязчивый вопрос. События бурной молодости стали забываться, и я не был уверен в том, что Димыч не стоял со мной плечом к плечу в тот злополучный день. Это было бредовой идеей. Они не могли знать его и меня. Все мы попали в «рай» из разных уголков галактики, - но что так могло повлиять на них самих? Возможно воинственные женщины сами не знали всей правды. Может отдаленное сходство с кем-то сыграло и с ними, и с нами дурную шутку? Одно было доподлинно известно, они уже знали ответы, но ждали от нас подтверждения истины».
Как важный свидетель я был окружен заботой и вниманием, а Димыч введен в медикаментозную кому. Надо было спасать друга, и я принялся готовить пути отхода.
- Что это за место? – спрашивал я очередную девушку, смотревшую на меня жадными глазами. Перекинувшись парой незначительных фраз, я получал один и тот же ответ.
- База!
- База? – пожимал я плечами и вновь слушал историю про Соколова и оставленные лаборатории.
- Так вот, это и есть одна из лабораторий.
Гуляя по отполированным коридорам, я сожалел о том, что не умею флиртовать. Вспоминал книги, в которых отважные капитаны звездолетов с лёгкостью соблазняли знойных красоток и завидовал тем, кому время оставило прошлое. Я же терялся и не мог переступить невидимую черту, отделявшую мужчину от женщины.
- Вы прекрасно выглядите! – пытался делать я комплименты, очередной даме.
- Вы тоже довольно неплохо для своих лет, - смутилась брюнетка среднего роста с выпирающей из белой блузы грудью.
- А сколько мне лет? – ловил я ее за руку, пытаясь приобнять. Собеседница смущалась, ожидая продолжения, но правила игры мне были недоступны.
- Откуда у вас еда? – разглядывал я поднос с блюдами похожими на те, что были в фольгированных пакетах.
- Нам повезло, лаборатория оказалась нетронутой, - уверенно отвечала новая собеседница, подсевшая за мой столик в столовой. Это было обязательно, ведь они все еще надеялись, что я вспомню. Она облизывала губы и томно вздыхала. - Хотя я бы предпочла что-нибудь погорячее. Милый Марк, ты самый запретный плод в этой лаборатории.
Опомнившись, незнакомка взяла со стола свой поднос и виляя бедрами отправилась к мусорному баку.
«Сколько вы уже здесь живете? Откуда вы? Почему?», - закидывал я их вопросами. Они морщили носики и поджимали губки, в попытках вспомнить, а затем улыбались, переводя разговор на погоду, которая в здешних местах менялась очень редко и тонко намекали на то, что на этой базе всего двое мужчин на двадцать семь женщин. Я поговорил с каждой, но так и не продвинулся дальше поверхностных знаний о базе.
Я навещал спящего Димыча, которого почему-то все звали Бауэром и делился с ним добытой информацией. Размышлял, о том, как нам вернуться обратно и забыть весь этот кошмар с предстоящим судом. После таких разговоров я был уверен, что Димыч тихо посмеивается над моей нерешительностью, уж он бы здесь развернулся и приложил бы максимум усилий для моего освобождения.
- Сколько мне лет? – спросил я у тетушки Мии, без приглашения ворвавшись в ее комнату.
- Ты начинаешь вспоминать? – широко улыбнулась она, игнорируя мой вопрос. – У тебя ее глаза, но отцовский подбородок. Он подвел всех, и нас и Соколова.
- Отец? – с еле теплившейся надеждой спросил я.
- Нет, Бауэр. Он лишил тебя матери!
Я кивал, сжимая кулаки и пытаясь вписаться в их бредовые воспоминания.
- Протяжная вентиляция, – засмеялся Димыч.
- Здесь, что угодно можно ожидать. А вот и охрана.
За следующим стеллажом лежало тело с пробитым ребром в области сердца и бляха с именем Талгата Жамисова.
Несколько стеллажей было повалено, красноречиво сообщая о произошедшей драке.
- Вот он, воскликнул Димыч, - указывая на странный аппарат и не обращая внимание на тело охранника.
- Что это?
- Ретранслятор. Вставляешь пластину сюда и вот.
Перед черным ящиком возникла голограмма с непонятными символами. Димыч проделал непонятные пассы и надпись приобрела смысл. Здесь были личные видео, сообщения из дома и закрытый файл, который все же разблокировался одним из бейджей.
Владелец диска, худощавая метиска. Отозвалась во мне каким-то нежным трепетом. Именно их любил описывать местный писатель, называя «плодом любви» первых оккупантов далекой планеты Забрии с местными женщинами. «Они, словно темные эльфы древних сказок имели серую кожу и длинные заостренные уши», - вспомнил я строки из последнего романа.
«Эльфийка» снимала кому-то послание, показывая свой дом, из окон которого виднелся знакомый монумент основателей. Во дворе под раскидистой яблоней играли дети и четвертое светило окружало золотистыми лучами этот маленький рай. Я пытался сообразить где же стоял дом счастливой хозяйки и как они уживались с теми, кто выстреливал огромными языками.
Словно в угоду моим желаниям на диске пошла информация о небольших существах, привезенных с планеты со сложным названием. На голограмме стояло одноглазое чудо с плоским широким телом, состоящим из огромного рта. Оно выстрелило длиннющим языком и слизывало порошок с руки «Эльфийки», смешно прыгало и выполняло данные команды. Из показанных на голограмме слов, я узнал только эксперимент и горкин, далее изображение билось и стекало, пока совсем не исчезло.
- Так это же рототел, - засмеялся Димыч. – Именно его мы видели на этаже с субмариной. Когда же они успели вымахать такими огромными?
- Вымахали и высосали всех, кого успели поймать, - предположил я. – Надо бы проверить зоопарк. Спорю на последний обед, что их-то в зоопарке мы и не нейдем.
- Споры на предметы питания являются недопустимыми, - ожил один из бейджев. - Марк, я буду вынуждена доложить о вашем проступке старшему инструктору и вас отстранят от экскурсий на ближайший месяц. Профессор Бауэр, чему вы учите детей?
- Отменить экскурсию. Режим навигации. – скомандовал Димыч и сам удивился сказанному. Тут же перед нами открылся план серверной, и та же дама, прорисовывая проходы комментировала каждый угол
- Тоннель расположен в 15 метрах. За фальшь панелью коридор, ведущий к – и запнулась. Голограмма замелькала, не зная какой команде следовать. - Это не входит в режим экскурсии.
Мы быстро нашли панель, за которой в метрах трех находилась искореженная дверь, заваленная мумифицированными телами. Аварийная лампа освещения выхватывала покореженные черепа, конечности, протянутые в щели, и вновь погружала их в темноту.
- Вспышка. Надо увезти детей. – Резко выкрикнула голограмма.
- Отключись – в сердцах выкрикнул Димыч и мы вернулись в хранилище.
- Прием – заговорила бляха охранника.
- Прием. Рядом с входными дверьми никого. Сами двери заперты, а в здание я не пойду. Мне за это не платят. Прием. - бляха замолчала. Димыч аккуратно поднял ее, и мы тихонько вышли на лестничную площадку.
- Прием. Седой сказал сюда могли пойти. Прием.
- Прием. Седой пусть и идет. Я подрядился только на зачистку лаборатории. Соваться в очаг уговора не было. Да сожрал их уже одноглазый, как тенистых. Ни тех, ни других не жалко. Хочешь сам иди в эпицентр. Прием.
- Прием. Доложим, что никого не нашли. Возвращайся. Прием.
Мы прокрались по лестнице и затаились. Голоса затихли, и мы вернулись на свой этаж. Поужинав остатками добычи из столовой, мы не рискнули, пользоваться освещением и молча улеглись по своим эргономичным лежанкам. Меня не покидали мысль о Марке, пришедшем на экскурсию и о профессоре Бауэре. Второй раз уже система принимает меня за другого. Накрывший сон вновь показывал мне яблоню и девочку, строящую замок из песка.
Амазонки
Второе светило только уступило место третьему, а Димыч уже дергал меня за плечо.
- По тоннелю надо идти, через лабораторию. Отчего-то я уверен, что он ведет на соседний остров. – распихивал Димыч наладонники и бейжи по рюкзакам.
- Прямо к обменщикам?
- Нет, сюда смотри. – ткул он в один из наладонников. – Посреди тоннеля хаб. Вот этот ведет на остров, к тому же у тебя есть сканеры.
- Я лучше придумал. Жди.
В зоопарк я пошел сам. Отрубил руку первой попавшейся мумии и положил в найденный тем же контейнер – это уже был аргумент в любом споре.
- Одевай скафандр, - приказал Димыч.
- Зачем, солдаты же не боялись заразиться.
- Не боялись и не заразились разные вещи. Они могли не знать и не выжить, - мялся Димыч, стоя у входа.
- Могли, – согласился я, влезая в костюм, - и аргумент будет более убедительным.
Димыч заглянул в окно и тут же охнул от неожиданности. Луч света пробил скафандр и тут же раздался голос: «Привет, док».
- Привет, – автоматом отозвался Димыч.
- Привет. – машинально сказал я.
- Привет, Марк. К отцу? – открыла двери система безопасности.
- Наверно на бейджи реагируют, – предположил Димыч, и я с ним согласился.
В лаборатории был полный раскардаш, то что не смогли унести доломали на месте, перевернув всю мебель и оборудование. «Варвары», - в сердцах сказал Димыч, словно это были его личные вещи.
Лаборатория, состоявшая из нескольких комнат, действительно заканчивалась мрачным тоннелем, от вида которого мне было не по себе. На основании какого-то призрачного опыта я знал, что дальше нас ждет смертельная опасность.
- Струхнул? – заметил Димыч мое замешательство.
- Не люблю я тоннели.
- Военные зашли и вышли. Значит и мы и пройдем, - обнадежил он меня.
В костюмах было на удивление комфортно. Сделанные из легких пластиков, они подстраивалось под тело. Внутри поддерживался необходимый климат и воздух был свеж. Внутренние фильтры отсекали затхлость старого тоннеля. Вскоре белая обшивка на стенах закончился, и я видел потеки воды, проступающие на гладких серых стенах. Я схватил Димыча за плечо, чувствуя нарастающую панику.
- Он сейчас рухнет.
- Нет, дыши. Там свет.
Впереди действительно виднелись отблески света и я собрав остатки воли полз по обращающемуся тоннелю в надежде получить ответы на накопившиеся вопросы.
Тоннель закончился огромным сумрачным холлом, построенным из толстого прозрачного материала. Мы так долго шли, что я не заметил, как прошел день.
- Сколько сейчас времени? – сел я у стены прямо на пол.
- Час прошел?
- Час, а как же сумрак? – недоумевал я.
- Мы под водой, – спокойно ответил Димыч, а меня охватила паника.
Я всегда боялся толщи воды. Кошмары, мучавшие меня по ночам, начинались именно с прорывающийся воды через лопнувший купол подобного здания. Я вскакивал в холодном поту, а сокамерники недовольно ворочались, разбуженные моим криком.
Словно выброшенная на берег рыба я хватал ртом воздух, но не мог им насытится. «Там уже суша», - успокаивал меня Димыч, помогая пересечь подводное помещение.
Яркий свет ударил в глаза и мы попали в оживленный вестибюль какой-то организации. Сотрудники сновали туда-сюда по своим делам, не обращая на нас никакого внимания и я выдохнул - дошли.
«Мы дошли. Дыши! - бил меня по щекам бледный Димыч. Ни людей, ни стен, только высокое темное небо. - Ты бредил. Все время кричал: «Уходите, вспышка!». Мы сидели, прислонившись к огромному стволу старой яблони и думали каждый о своем. Казалось, шелохнись и это единение оборвётся, а мы вновь окажемся в душном бараке старого поселения. Резкий укол в ногу вырвал меня из обретенной реальности.
Сильная головная боль невыносимо ныла где-то в затылке и била по вискам отражаясь от белоснежной стены.
- Очнулись? – услышал я женский голос.
- Да. – передо мной стояла миловидная девушка с подносом в руках.
- Есть будете?
- Да. Нет, а что там, – вовремя опомнился я.
- Гляньте-ка, он еще харчами перебирает. – вкатилась в след за ней женщина постарше. Копия Дымыча в юбке.
Девушка поставила поднос и удалилась, оставив меня наедине со старшей.
- Буду, – тут же ответил я, стараясь не нагнетать обстановку. – Где я?
- В безопасности.
- На острове? Вы работаете на обменщиков? А Димыч где? – закрутил я свинцовой головой.
Старшая хмыкнула и вышла, оставив меня один на один с белыми стенами.
- Вы совсем не ели. – произнесла девушка, вернувшись за подносом.
- Вы кушайте, а то она мне потом все выскажет, – умоляюще просила она, косясь на двери.
Я ел непонятную белую субстанцию со сладковатым привкусом и старался выудить из девушки как можно больше информации.
– Что это?
- Восстановительная похлебка, – прошептала она и села поудобнее, с интересом разглядывая меня. – Расскажите о себе?
Я заливался соловьем, выложив всю подноготную о поселении, себе, Димыче, монументе и нашем походе. Дослушав до конца, она обняла и чмокнула в щеку. Отчего я почувствовал легкое головокружение и вспомнил разговор о прекрасных гуриях.
- Это действительно он! – крикнула она, повернувшись к дверному проему.
- Кто он? – спросил я, но мой вопрос утонул в общем гомоне.
В бокс ввалилось около десяти женщин. Её благодарили за вклад в общее дело и говорили, что до раскрытия тайны осталось совсем немного. Видя, что остальные полностью поглощены моей собеседницей, я решил покинуть место заключения.
В боксе напротив с перекошенным лицом сидел Димыч. Охраны не было, и я легко открыл запертые снаружи двери и закричал: «На помощь!»
- Мы не помогаем убийцам, - услышал я за спиной тихий голос.
- Я тоже убийца, - так же тихо ответил я. - он мой друг.
Кто-то схватил меня за плечо и боль пронзила мое тело. Я почувствовал, как лопнул огромный пузырь, за которым выглянуло третье светило, яблоня и лицо «Эльфийки».
- Нельзя так резко. Сделаете из него такого же дурачка. – кричали из окружавшей меня толпы.
- С этого надо было начинать. – услышал я еще один голос, чувствуя как теплые струйки заливают мою шею.
В этом хаосе из разных голосов, я понял одно, мои воспоминания были замещены. Я слышал о глушителях памяти, но и подумать не мог, что ношу в своем теле один из них.
- Мы будем судить его за массовое убийство, – отчеканила женщина лет пятидесяти в комбинезоне стального цвета, от чего сильно напоминала бионикла.
- Но он уже осужден и отбывает здесь свое пожизненное, - возразил я, не подумав о том, что сам могу оказаться на месте Димыча.
- Марк, мальчик мой, ты не понимаешь всей катастрофы, но, когда воспоминания обрушаться на тебя, сам будешь просить о казни этого ничтожества, - по-отечески потрепала она меня за щеку. – Помни, твоя мать была мне подругой, и тетя Мия костьми ляжет ради отмщения тех, кто так и не вернулся в тот день.
- Не давите на главного свидетеля, - закричал кто-то из толпы.
- Надо ему все рассказать! – выпрыгивала из-за спин товарок низенькая блондинка.
- Это запрещено, иначе он примет ваши воспоминания за свои, - отрезала «тетя Мия».
Окружающий гул звенел в голове. «В такой обстановке я скорее забуду кто я есть и уж точно не вспомню кем был», - подумал я, пытаясь понять почему среди нет мужчин. -Командир не соврал, заявив о женском лагере, но чем же они здесь занимаются?»
Посовещавшись, они решили ждать, когда действие вещества, выделяемого глушителем памяти, закончится и я сам смогу все им рассказать.
«Знать бы еще что они хотят услышать? - крутился у меня в голове навязчивый вопрос. События бурной молодости стали забываться, и я не был уверен в том, что Димыч не стоял со мной плечом к плечу в тот злополучный день. Это было бредовой идеей. Они не могли знать его и меня. Все мы попали в «рай» из разных уголков галактики, - но что так могло повлиять на них самих? Возможно воинственные женщины сами не знали всей правды. Может отдаленное сходство с кем-то сыграло и с ними, и с нами дурную шутку? Одно было доподлинно известно, они уже знали ответы, но ждали от нас подтверждения истины».
Как важный свидетель я был окружен заботой и вниманием, а Димыч введен в медикаментозную кому. Надо было спасать друга, и я принялся готовить пути отхода.
- Что это за место? – спрашивал я очередную девушку, смотревшую на меня жадными глазами. Перекинувшись парой незначительных фраз, я получал один и тот же ответ.
- База!
- База? – пожимал я плечами и вновь слушал историю про Соколова и оставленные лаборатории.
- Так вот, это и есть одна из лабораторий.
Гуляя по отполированным коридорам, я сожалел о том, что не умею флиртовать. Вспоминал книги, в которых отважные капитаны звездолетов с лёгкостью соблазняли знойных красоток и завидовал тем, кому время оставило прошлое. Я же терялся и не мог переступить невидимую черту, отделявшую мужчину от женщины.
- Вы прекрасно выглядите! – пытался делать я комплименты, очередной даме.
- Вы тоже довольно неплохо для своих лет, - смутилась брюнетка среднего роста с выпирающей из белой блузы грудью.
- А сколько мне лет? – ловил я ее за руку, пытаясь приобнять. Собеседница смущалась, ожидая продолжения, но правила игры мне были недоступны.
- Откуда у вас еда? – разглядывал я поднос с блюдами похожими на те, что были в фольгированных пакетах.
- Нам повезло, лаборатория оказалась нетронутой, - уверенно отвечала новая собеседница, подсевшая за мой столик в столовой. Это было обязательно, ведь они все еще надеялись, что я вспомню. Она облизывала губы и томно вздыхала. - Хотя я бы предпочла что-нибудь погорячее. Милый Марк, ты самый запретный плод в этой лаборатории.
Опомнившись, незнакомка взяла со стола свой поднос и виляя бедрами отправилась к мусорному баку.
«Сколько вы уже здесь живете? Откуда вы? Почему?», - закидывал я их вопросами. Они морщили носики и поджимали губки, в попытках вспомнить, а затем улыбались, переводя разговор на погоду, которая в здешних местах менялась очень редко и тонко намекали на то, что на этой базе всего двое мужчин на двадцать семь женщин. Я поговорил с каждой, но так и не продвинулся дальше поверхностных знаний о базе.
Я навещал спящего Димыча, которого почему-то все звали Бауэром и делился с ним добытой информацией. Размышлял, о том, как нам вернуться обратно и забыть весь этот кошмар с предстоящим судом. После таких разговоров я был уверен, что Димыч тихо посмеивается над моей нерешительностью, уж он бы здесь развернулся и приложил бы максимум усилий для моего освобождения.
- Сколько мне лет? – спросил я у тетушки Мии, без приглашения ворвавшись в ее комнату.
- Ты начинаешь вспоминать? – широко улыбнулась она, игнорируя мой вопрос. – У тебя ее глаза, но отцовский подбородок. Он подвел всех, и нас и Соколова.
- Отец? – с еле теплившейся надеждой спросил я.
- Нет, Бауэр. Он лишил тебя матери!
Я кивал, сжимая кулаки и пытаясь вписаться в их бредовые воспоминания.
