Ульяна, как и я, не стала испытывать судьбу. Жёлтый Сказочный дракон вскоре затерялся среди множества Настоящих, а в просветах между рогами, ушами и – кое-где – вздымающимися крыльями я мог заметить знакомые белые волосы и задранные вверх почти такие же белые руки напарницы.
По пути я не переставал себе напоминать, что мы ещё не проиграли партию. Пока что, может, серьёзно отстаём по очкам, но время не вышло, и контрольный счёт не набран. Шансы есть, просто их надо увидеть – и, главное, правильно ими распорядиться.
Во что-то же мне надо было верить, чтобы рука не достала оружие и не приставила к виску. Умереть в принципе тоже было выходом, но я знал, что семья этого точно не переживёт (как и я – ха-ха)... и драконов спасти вместо нас вряд ли кто-нибудь отважится.
Мы с Ульяной были, как мне казалось, новой надеждой этого спрятанного от глаз простых людей мирка, терзаемого угрозой, которая недавно перестала быть скрытой. «Используй силу, Люк». А в чём, собственно, сила... брат? Ты знаешь?..
Сева был сейчас далеко и сказать мне ничего не мог, поэтому я ответил себе сам: в умении бороться до последнего и даже сверх того, если проиграть не имеешь права.
2
Вскоре я увидел того неизвестного автоматчика. Он был в простой чёрной рубашке и брюках, на вид стар и чем-то походил на директора школы волшебства в известных фильмах, но прямоугольные очки, окладистая борода и кепка создавали сходство с другим человеком...
– Вы... Вы Джон Мартинсон? – потрясённо спросила Ульяна, когда мы замерли метрах в трёх от него. – Но... вы же умерли...
– Пока не время для вопросов, – ответил автор саги «Война тронов», целясь попеременно то в меня, то в Ульяну. – Выверните карманы. Предупреждаю: медленно и осторожно.
Мне показалось, что Мартинсон говорил практически без эмоций, как-то механически, что ли. Может... он тоже находится под каким-нибудь воздействием?
Но ведь Кристалл не действует на людей... Или просто мы, драконники, какие-то особенные? Да ну, бред... Ладно, примем по умолчанию, что всё в порядке, просто мне снова что-то кажется. И дополнительные гипотезы: так и должно быть – или он под веществами. Или всё вместе.
Я вздохнул и двумя пальцами под взглядом Мартинсона достал из кармана пистолет... а потом чуть подкинул оружие, поймал всей ладонью и уже в падении начал стрелять, выпуская остаток обоймы.
Мартинсон не упал и даже почти не пошатнулся. Он, правда, дёрнулся несколько раз, когда в него одна за другой попали пули, – но это не помешало ему выпустить по мне очередь.
Нет, не конкретно по мне – а по земле, прочертив пулями между нами ровную линию. Но эффект это возымело. Я застыл в положении полулёжа, подумал и отбросил ставший бесполезным пистолет. Ульяна, которая за последнюю пару секунд даже не успела сдвинуться с места, сделала то же самое со своим оружием.
Ещё одно очко в пользу «Бхаггара». Хоть этого наёмника догадались обеспечить бронежилетом...
– Встать! – долетел резкий окрик, прозвучавший – удивительно – опять-таки без выражения.
Ну как я мог в такой ситуации отказать столь вежливому человеку с автоматом.
– А теперь – прошу сюда. Руки за голову.
Мартинсон откинул ногой прикрытую травой крышку квадратного люка, открывавшего проход под землю.
Стоило бы догадаться, почему в центре поля ничего не было видно. А оно, оказывается, было замаскировано. Украли фишку у драконников... м-да, всё логично...
Спуск вниз – значит, кавалер впереди. Я сложил руки в замок на затылке и первым зашагал по выкопанным непрочным земляным ступенькам, которые были покрыты пластиком. Что ж, в некотором смысле это лучше верёвочной лестницы: хотя бы нельзя сорваться с высоты...
Сначала я подумал, что в подземелье царит темнота, но когда преодолел почти всю лестницу, – увидел кусок перпендикулярного ей небольшого «коридора», слабо освещённого факелами. И это в двадцать первом-то веке?! Ну вообще... разочарование полнейшее...
Наконец, я шагнул с последней ступеньки на земляной пол «коридора» и заметил три двери: две в «стене» напротив лестницы и одну в торце. Наверное, две комнаты и туалет. Хм, а почему воздух здесь более-менее свежий, ничем не воняет? Где-то должна быть ведущая наверх вентиляция... кстати, теоретически – вариант для побега...
– Ну и куда нам? – спросил я, отойдя с прохода к «глухому» торцу и пропуская Ульяну.
Мартинсон ответил не сразу. Он спустился вслед за нами, держа нас под прицелом автомата, открыл левую, ближнюю к нам, дверь и указал внутрь:
– Прошу.
Теперь я пропустил вперёд Ульяну. Но она встала как вкопанная, едва ступив в помещение, и я едва не врезался в неё сзади.
– Нед!
Напарница бросилась в глубь «комнаты». Я вошёл следом, чтобы избежать возможного толчка в спину со стороны Мартинсона, – и тоже замер.
У противоположной от входа земляной «стены» стояли три деревянных столба, упиравшихся в потолок. К среднему из них был привязан Нед – причём так, что едва мог дотянуться носками до пола; два других были просто обвиты верёвками.
Разумеется, факелы были и здесь – по два на боковых стенах. Но тьму в зловещий полумрак превращали не только они: в потолке я заметил решётку, через которую, похоже, снаружи сюда врывался свежий воздух – а также немного солнечного света. Немного – потому, что трава почти полностью закрывала обзор. Неплохо, неплохо... Чёрт, о чём я думаю, здесь же наш пленный товарищ...
Мартинсон всё-таки толкнул меня в плечо, вернув этим к реальности. Ульяна в это время обнимала Неда и шептала ему что-то, но он лишь слабо качал головой.
– Вы думаете, я привёл вас сюда, чтобы вы освободили своего дружка? – сказал наш «конвоир». – Ошибаетесь. Ты! – указал он на меня. – Привязываешь её, – палец переместился на Ульяну, – вон к тому столбу.
Я встретился с напарницей взглядом – но увидел в её глазах только обречённую покорность обстоятельствам.
Ульяна встала у левого от входа столба. Я подошёл к ней, размотал верёвку с опоры и стал выполнять приказ, стараясь затягивать витки как можно свободнее.
– Прости, – шепнул я напарнице одними губами, но она поняла.
– Понимаю, – так же практически неслышно донеслось до меня. – Так хочется сказать: «Я же предупреждала»... Но чего уж теперь жалеть... Соваться сюда вот так было опасной авантюрой. Данил, без драконов мы никто и звать нас никак. Мы проиграли...
– Ещё не факт, – тихонько ответил я и зашёл к ней за спину, чтобы завязать узел. – На молекулу нашей команды капнули кислотой и разложили на части. Но мы с тобой сейчас стали новой молекулой, просто поменьше – зато с более тесной и крепкой связью атомов. – Я начал стягивать верёвкой запястья Ульяны. – Но если найдётся катализатор...
– Что вы там шепчетесь? – спросил Мартинсон, подходя к нам. – План побега обсуждаете, что ли?
Он оттеснил меня от напарницы, проверил крепость узлов и скривился.
– Так и знал, что вам нельзя доверять... – процедил сквозь зубы, вдруг резко стянул с шеи автомат и треснул меня прикладом по голове.
– Нет!.. – услышал я крик Ульяны, прежде чем упасть на пол.
Боль была адской, и я, прижав ладонями место удара, понадеялся, чтобы не было сотрясения. Хотя в ноябре при неудачном штурме лаборатории мне вроде бы так же зарядили – и ничего, оклемался...
Когда резкая боль чуть отступила и превратилась в ноющую, я вновь открыл глаза и заметил, что Мартинсон привязал Ульяну, как и Неда, – крепко и приподняв на несколько сантиметров от пола, так что у неё на лице застыла страдальческая мина. А затем он шагнул ко мне, схватил за шиворот и потащил к свободному столбу.
Я пытался сопротивляться, но не вышло. Мартинсон, несмотря на свой возраст (хм, а ведь он действительно умер несколько лет назад, и ему было за восемьдесят, если верить Интернету...), оказался достаточно сильным и оторвал меня от пола если не как пушинку, то как гантель или штангу. А скорее, как мешок с внутренностями, мыслями и понятием о собственной воле.
Вскоре и я очутился у столба – в плену верёвок, сдавивших грудь, живот, запястья и щиколотки, – отданный на растерзание силе гравитации. Мозг лихорадочно генерировал планы один другого несбыточнее, но основным считал один – подождать, что будет дальше.
3
Привязав нас, Мартинсон вышел, но почти сразу вернулся. И не один.
Подняв голову, я с трудом удержался от корявой шутки на тему «Войны тронов» и связи сериала с реальностью.
На нас троих смотрела женщина в синей блузке, лосинах и тяжёлых на вид ботинках, с белыми, как у Ульяны, волосами. Точнее, это у Ульяны волосы были такого же цвета, как у этой...
– Так вот вы какие, драконники... – с лёгкой улыбкой произнесла она по-английски. – А по виду и не скажешь, что вы из себя что-то представляете. Так – просто глупые наглые подростки, думающие, что могут спасти мир, как они это понимают...
В её речи мне послышался знакомый акцент. Кажется, такой же был у...
– Полагаю, мой облик вы уже могли кое-где встретить. Но кто я, вы, наверное, ещё не знаете...
– Вы Денейерис Трагратиен?
– Вы из викингов?
Ульянин и мой вопросы прозвучали почти одновременно. Но если напарница, судя по интонации, была потрясена, то во мне говорили любопытство и здравый смысл, который советовал мне, пока есть возможность, разузнать обо всём побольше.
И похоже, нас собирались не убивать. Нам хотели всё рассказать, чтобы потом либо держать как заложников, либо заставить работать на «Бхаггар».
Но если что-то из этого и будет, то будет потом. А пока от нас требовалось иногда задавать правильные вопросы – и очень внимательно слушать, потому что второй раз нам вряд ли что-нибудь повторят.
– Хотите знать, кто я? – Улыбка беловолосой стала чуть шире. – Ну что ж, так и быть, вы это узнаете. Я действительно из викингов; меня зовут Динера Трагнар. Когда-то давно была принцессой и собиралась взойти на трон после своего отца, которому в те времена угрожала серьёзная опасность...
Улыбка померкла, сменившись задумчивым взглядом куда-то поверх наших голов. Стоп, а какого цвета у неё глаза? Мне почудилось, или в них и правда сверкнул фиолетовый огонёк?
– Он взошёл на престол уже немолодым, – продолжился тем временем рассказ, – заставив предыдущего правителя, своего кузена, отречься по здоровью и имея двух детей от его сестры: меня и моего младшего брата... Тогда шла Пятидесятилетняя война, и не сказать чтобы Королевство в ней особо преуспевало, поэтому мы росли в постоянной тревоге и страхе. Мы пытались убедить отца прекратить войну и заключить мир с драконниками, но безуспешно. И тогда мой брат... задумал его убить.
«Принцесса» снова ненадолго умолкла; теперь на её лице было грозное выражение, выказавшее, очевидно, следы старой боли, горя и обиды. А может, не обиды, а злости? Тусклый свет факелов вкупе с моим слабоватым зрением не давали установить это в точности.
Пятидесятилетняя война? Она же закончилась в 1961 году, восемь десятилетий назад! Как отец этой беловолосой, кем бы он там ни был (про трон она могла и наврать), мог жить в то время, да ещё и быть уже в возрасте? Ей тогда должно быть сто лет минимум! А выглядела она, как можно было определить в неровном свете пламени, лет на тридцать пять, максимум сорок...
Думает, мы историю вообще не знаем? Или понимает всё-таки, что откровенной ложью голову нам не задурить? Первое легко раскусить, а вот что в случае второго?.. Зачем тогда эти несуразности?
Хотя постойте, в середине двадцатого века у викингов в династических кругах действительно были крутые дрязги и борьба за власть, сопровождавшиеся нестабильностью в стране. И мы вроде проходили в Университете по истории даже какой-то переворот с убийством кого-то под конец той войны... не помню точно.
Со своего места я не мог видеть лица Ульяны, но Нед, казалось, пристально вглядывается в лицо рассказчицы, также стремясь уличить её во лжи. Он и Ульяна наверняка знают историю нашего скрытого мирка лучше, а значит, точно должны понять, каков процент истины в том, что нам сейчас втирают.
Ладно, послушаем ещё, поднакопим вопросы, а там уж выясним правду. Надо только воскресить в памяти весь свой школьный англоязычный лексикон и напрячь уши, а то ведь и отдельные слова в речи были непонятны, и произношение порой тоже...
– ...Теперь мне надо было уговаривать ещё и брата – на этот раз отказаться от задуманного. Я пригрозила, что расскажу всё отцу... но тогда брат сказал, что убьёт и меня. Я пыталась противостоять ему, собирала силы... но в одну тёмную осеннюю ночь он сделал то, что планировал, и захватил власть, хотя по закону престол должен был достаться мне... Мне пришлось бежать из Королевства – одной, чтобы никто не знал, куда именно, и не мог меня выдать. Естественно, на драконе, и за мной летели ещё несколько для подстраховки. Я приземлилась в Америке, в глухом лесу, и основала там свою ферму. Я успела продумать побег, поэтому взяла с собой семена осенников... а также немного золота. И один из моих драконов был как раз элементом Золота, так что обеспечивать я себя могла. Пришлось продавать золото, менять скупщиков, чтобы не навлечь лишних подозрений... Но я справилась – и долгое время жила в одиночестве, лишь изредка выбираясь в ближайший город и не зная, что происходит на моей родине. Однако годы спустя я встретила его.
Поворот головы в сторону Мартинсона, который не проявил при этом никаких эмоций.
– Как вы знаете, Джон был писателем – в то время ещё не очень известным, но уже женатым. Я сумела его очаровать – и не только внешностью, – (рука прошлась по волосам, на лице вновь мелькнула улыбка), – но и своей историей, которую вы, возможно, читали в его интерпретации; там я под немного другим именем, но часть фактов передана почти без искажений. Джон официально стал драконником и поселился с женой в глуши... наплёл ей, что случайно наткнулся на драконов...
Улыбка бросила мимолетную нотку презрения.
– Влившись в эту изолированную субкультуру, он собирал для меня информацию. Именно Джон мне сообщил, что в ту роковую для меня ночь мой брат успешно совершил переворот, в скором времени подписал мир, выторговав Королевству мало-мальски приемлемые условия, и к времени, когда я об этом узнала, продолжал успешно править. А я хотела отомстить брату за годы, проведённые вдали от дома... и не на троне... Уловили какие-то факты, а, драконники?
– Согласно вашему рассказу, ваш отец – король Оскар Третий! – воскликнула Ульяна. – А брат – Ларс Пятый, правивший с 1961-го по 2011 год! Но... вы же не можете быть такой...
– ...старой – ты это хотела сказать? – Теперь улыбка была уже немного кокетливой, но могла излучать под таким видом и самодовольство. – Что ж, каждый судит по тому, о чём имеет представление. Знала бы ты, девочка, что мне сейчас на самом деле сто пять лет и я помню и знаю Пятидесятилетнюю войну по её реальному эху, добиравшемуся до самого замка Хлур, а не как вы, по сухим строчкам учебника или Д-нет-энциклопедии... Точнее, могла бы ты в это поверить, – так бы не говорила.
– Но почему вы выглядите так молодо? – продолжала недоумевать Ульяна. – Ни у драконников, ни у викингов нет медицины такого уровня, чтобы...
– Верно, нет и ещё очень долго не будет. Но я придумала способ прожить дольше, – как я думала тогда, чтобы отомстить брату и возглавить Королевство на такой долгий срок, какого не знала история. Ведь кто живёт дольше: люди или драконы?
По пути я не переставал себе напоминать, что мы ещё не проиграли партию. Пока что, может, серьёзно отстаём по очкам, но время не вышло, и контрольный счёт не набран. Шансы есть, просто их надо увидеть – и, главное, правильно ими распорядиться.
Во что-то же мне надо было верить, чтобы рука не достала оружие и не приставила к виску. Умереть в принципе тоже было выходом, но я знал, что семья этого точно не переживёт (как и я – ха-ха)... и драконов спасти вместо нас вряд ли кто-нибудь отважится.
Мы с Ульяной были, как мне казалось, новой надеждой этого спрятанного от глаз простых людей мирка, терзаемого угрозой, которая недавно перестала быть скрытой. «Используй силу, Люк». А в чём, собственно, сила... брат? Ты знаешь?..
Сева был сейчас далеко и сказать мне ничего не мог, поэтому я ответил себе сам: в умении бороться до последнего и даже сверх того, если проиграть не имеешь права.
2
Вскоре я увидел того неизвестного автоматчика. Он был в простой чёрной рубашке и брюках, на вид стар и чем-то походил на директора школы волшебства в известных фильмах, но прямоугольные очки, окладистая борода и кепка создавали сходство с другим человеком...
– Вы... Вы Джон Мартинсон? – потрясённо спросила Ульяна, когда мы замерли метрах в трёх от него. – Но... вы же умерли...
– Пока не время для вопросов, – ответил автор саги «Война тронов», целясь попеременно то в меня, то в Ульяну. – Выверните карманы. Предупреждаю: медленно и осторожно.
Мне показалось, что Мартинсон говорил практически без эмоций, как-то механически, что ли. Может... он тоже находится под каким-нибудь воздействием?
Но ведь Кристалл не действует на людей... Или просто мы, драконники, какие-то особенные? Да ну, бред... Ладно, примем по умолчанию, что всё в порядке, просто мне снова что-то кажется. И дополнительные гипотезы: так и должно быть – или он под веществами. Или всё вместе.
Я вздохнул и двумя пальцами под взглядом Мартинсона достал из кармана пистолет... а потом чуть подкинул оружие, поймал всей ладонью и уже в падении начал стрелять, выпуская остаток обоймы.
Мартинсон не упал и даже почти не пошатнулся. Он, правда, дёрнулся несколько раз, когда в него одна за другой попали пули, – но это не помешало ему выпустить по мне очередь.
Нет, не конкретно по мне – а по земле, прочертив пулями между нами ровную линию. Но эффект это возымело. Я застыл в положении полулёжа, подумал и отбросил ставший бесполезным пистолет. Ульяна, которая за последнюю пару секунд даже не успела сдвинуться с места, сделала то же самое со своим оружием.
Ещё одно очко в пользу «Бхаггара». Хоть этого наёмника догадались обеспечить бронежилетом...
– Встать! – долетел резкий окрик, прозвучавший – удивительно – опять-таки без выражения.
Ну как я мог в такой ситуации отказать столь вежливому человеку с автоматом.
– А теперь – прошу сюда. Руки за голову.
Мартинсон откинул ногой прикрытую травой крышку квадратного люка, открывавшего проход под землю.
Стоило бы догадаться, почему в центре поля ничего не было видно. А оно, оказывается, было замаскировано. Украли фишку у драконников... м-да, всё логично...
Спуск вниз – значит, кавалер впереди. Я сложил руки в замок на затылке и первым зашагал по выкопанным непрочным земляным ступенькам, которые были покрыты пластиком. Что ж, в некотором смысле это лучше верёвочной лестницы: хотя бы нельзя сорваться с высоты...
Сначала я подумал, что в подземелье царит темнота, но когда преодолел почти всю лестницу, – увидел кусок перпендикулярного ей небольшого «коридора», слабо освещённого факелами. И это в двадцать первом-то веке?! Ну вообще... разочарование полнейшее...
Наконец, я шагнул с последней ступеньки на земляной пол «коридора» и заметил три двери: две в «стене» напротив лестницы и одну в торце. Наверное, две комнаты и туалет. Хм, а почему воздух здесь более-менее свежий, ничем не воняет? Где-то должна быть ведущая наверх вентиляция... кстати, теоретически – вариант для побега...
– Ну и куда нам? – спросил я, отойдя с прохода к «глухому» торцу и пропуская Ульяну.
Мартинсон ответил не сразу. Он спустился вслед за нами, держа нас под прицелом автомата, открыл левую, ближнюю к нам, дверь и указал внутрь:
– Прошу.
Теперь я пропустил вперёд Ульяну. Но она встала как вкопанная, едва ступив в помещение, и я едва не врезался в неё сзади.
– Нед!
Напарница бросилась в глубь «комнаты». Я вошёл следом, чтобы избежать возможного толчка в спину со стороны Мартинсона, – и тоже замер.
У противоположной от входа земляной «стены» стояли три деревянных столба, упиравшихся в потолок. К среднему из них был привязан Нед – причём так, что едва мог дотянуться носками до пола; два других были просто обвиты верёвками.
Разумеется, факелы были и здесь – по два на боковых стенах. Но тьму в зловещий полумрак превращали не только они: в потолке я заметил решётку, через которую, похоже, снаружи сюда врывался свежий воздух – а также немного солнечного света. Немного – потому, что трава почти полностью закрывала обзор. Неплохо, неплохо... Чёрт, о чём я думаю, здесь же наш пленный товарищ...
Мартинсон всё-таки толкнул меня в плечо, вернув этим к реальности. Ульяна в это время обнимала Неда и шептала ему что-то, но он лишь слабо качал головой.
– Вы думаете, я привёл вас сюда, чтобы вы освободили своего дружка? – сказал наш «конвоир». – Ошибаетесь. Ты! – указал он на меня. – Привязываешь её, – палец переместился на Ульяну, – вон к тому столбу.
Я встретился с напарницей взглядом – но увидел в её глазах только обречённую покорность обстоятельствам.
Ульяна встала у левого от входа столба. Я подошёл к ней, размотал верёвку с опоры и стал выполнять приказ, стараясь затягивать витки как можно свободнее.
– Прости, – шепнул я напарнице одними губами, но она поняла.
– Понимаю, – так же практически неслышно донеслось до меня. – Так хочется сказать: «Я же предупреждала»... Но чего уж теперь жалеть... Соваться сюда вот так было опасной авантюрой. Данил, без драконов мы никто и звать нас никак. Мы проиграли...
– Ещё не факт, – тихонько ответил я и зашёл к ней за спину, чтобы завязать узел. – На молекулу нашей команды капнули кислотой и разложили на части. Но мы с тобой сейчас стали новой молекулой, просто поменьше – зато с более тесной и крепкой связью атомов. – Я начал стягивать верёвкой запястья Ульяны. – Но если найдётся катализатор...
– Что вы там шепчетесь? – спросил Мартинсон, подходя к нам. – План побега обсуждаете, что ли?
Он оттеснил меня от напарницы, проверил крепость узлов и скривился.
– Так и знал, что вам нельзя доверять... – процедил сквозь зубы, вдруг резко стянул с шеи автомат и треснул меня прикладом по голове.
– Нет!.. – услышал я крик Ульяны, прежде чем упасть на пол.
Боль была адской, и я, прижав ладонями место удара, понадеялся, чтобы не было сотрясения. Хотя в ноябре при неудачном штурме лаборатории мне вроде бы так же зарядили – и ничего, оклемался...
Когда резкая боль чуть отступила и превратилась в ноющую, я вновь открыл глаза и заметил, что Мартинсон привязал Ульяну, как и Неда, – крепко и приподняв на несколько сантиметров от пола, так что у неё на лице застыла страдальческая мина. А затем он шагнул ко мне, схватил за шиворот и потащил к свободному столбу.
Я пытался сопротивляться, но не вышло. Мартинсон, несмотря на свой возраст (хм, а ведь он действительно умер несколько лет назад, и ему было за восемьдесят, если верить Интернету...), оказался достаточно сильным и оторвал меня от пола если не как пушинку, то как гантель или штангу. А скорее, как мешок с внутренностями, мыслями и понятием о собственной воле.
Вскоре и я очутился у столба – в плену верёвок, сдавивших грудь, живот, запястья и щиколотки, – отданный на растерзание силе гравитации. Мозг лихорадочно генерировал планы один другого несбыточнее, но основным считал один – подождать, что будет дальше.
3
Привязав нас, Мартинсон вышел, но почти сразу вернулся. И не один.
Подняв голову, я с трудом удержался от корявой шутки на тему «Войны тронов» и связи сериала с реальностью.
На нас троих смотрела женщина в синей блузке, лосинах и тяжёлых на вид ботинках, с белыми, как у Ульяны, волосами. Точнее, это у Ульяны волосы были такого же цвета, как у этой...
– Так вот вы какие, драконники... – с лёгкой улыбкой произнесла она по-английски. – А по виду и не скажешь, что вы из себя что-то представляете. Так – просто глупые наглые подростки, думающие, что могут спасти мир, как они это понимают...
В её речи мне послышался знакомый акцент. Кажется, такой же был у...
– Полагаю, мой облик вы уже могли кое-где встретить. Но кто я, вы, наверное, ещё не знаете...
– Вы Денейерис Трагратиен?
– Вы из викингов?
Ульянин и мой вопросы прозвучали почти одновременно. Но если напарница, судя по интонации, была потрясена, то во мне говорили любопытство и здравый смысл, который советовал мне, пока есть возможность, разузнать обо всём побольше.
И похоже, нас собирались не убивать. Нам хотели всё рассказать, чтобы потом либо держать как заложников, либо заставить работать на «Бхаггар».
Но если что-то из этого и будет, то будет потом. А пока от нас требовалось иногда задавать правильные вопросы – и очень внимательно слушать, потому что второй раз нам вряд ли что-нибудь повторят.
– Хотите знать, кто я? – Улыбка беловолосой стала чуть шире. – Ну что ж, так и быть, вы это узнаете. Я действительно из викингов; меня зовут Динера Трагнар. Когда-то давно была принцессой и собиралась взойти на трон после своего отца, которому в те времена угрожала серьёзная опасность...
Улыбка померкла, сменившись задумчивым взглядом куда-то поверх наших голов. Стоп, а какого цвета у неё глаза? Мне почудилось, или в них и правда сверкнул фиолетовый огонёк?
– Он взошёл на престол уже немолодым, – продолжился тем временем рассказ, – заставив предыдущего правителя, своего кузена, отречься по здоровью и имея двух детей от его сестры: меня и моего младшего брата... Тогда шла Пятидесятилетняя война, и не сказать чтобы Королевство в ней особо преуспевало, поэтому мы росли в постоянной тревоге и страхе. Мы пытались убедить отца прекратить войну и заключить мир с драконниками, но безуспешно. И тогда мой брат... задумал его убить.
«Принцесса» снова ненадолго умолкла; теперь на её лице было грозное выражение, выказавшее, очевидно, следы старой боли, горя и обиды. А может, не обиды, а злости? Тусклый свет факелов вкупе с моим слабоватым зрением не давали установить это в точности.
Пятидесятилетняя война? Она же закончилась в 1961 году, восемь десятилетий назад! Как отец этой беловолосой, кем бы он там ни был (про трон она могла и наврать), мог жить в то время, да ещё и быть уже в возрасте? Ей тогда должно быть сто лет минимум! А выглядела она, как можно было определить в неровном свете пламени, лет на тридцать пять, максимум сорок...
Думает, мы историю вообще не знаем? Или понимает всё-таки, что откровенной ложью голову нам не задурить? Первое легко раскусить, а вот что в случае второго?.. Зачем тогда эти несуразности?
Хотя постойте, в середине двадцатого века у викингов в династических кругах действительно были крутые дрязги и борьба за власть, сопровождавшиеся нестабильностью в стране. И мы вроде проходили в Университете по истории даже какой-то переворот с убийством кого-то под конец той войны... не помню точно.
Со своего места я не мог видеть лица Ульяны, но Нед, казалось, пристально вглядывается в лицо рассказчицы, также стремясь уличить её во лжи. Он и Ульяна наверняка знают историю нашего скрытого мирка лучше, а значит, точно должны понять, каков процент истины в том, что нам сейчас втирают.
Ладно, послушаем ещё, поднакопим вопросы, а там уж выясним правду. Надо только воскресить в памяти весь свой школьный англоязычный лексикон и напрячь уши, а то ведь и отдельные слова в речи были непонятны, и произношение порой тоже...
– ...Теперь мне надо было уговаривать ещё и брата – на этот раз отказаться от задуманного. Я пригрозила, что расскажу всё отцу... но тогда брат сказал, что убьёт и меня. Я пыталась противостоять ему, собирала силы... но в одну тёмную осеннюю ночь он сделал то, что планировал, и захватил власть, хотя по закону престол должен был достаться мне... Мне пришлось бежать из Королевства – одной, чтобы никто не знал, куда именно, и не мог меня выдать. Естественно, на драконе, и за мной летели ещё несколько для подстраховки. Я приземлилась в Америке, в глухом лесу, и основала там свою ферму. Я успела продумать побег, поэтому взяла с собой семена осенников... а также немного золота. И один из моих драконов был как раз элементом Золота, так что обеспечивать я себя могла. Пришлось продавать золото, менять скупщиков, чтобы не навлечь лишних подозрений... Но я справилась – и долгое время жила в одиночестве, лишь изредка выбираясь в ближайший город и не зная, что происходит на моей родине. Однако годы спустя я встретила его.
Поворот головы в сторону Мартинсона, который не проявил при этом никаких эмоций.
– Как вы знаете, Джон был писателем – в то время ещё не очень известным, но уже женатым. Я сумела его очаровать – и не только внешностью, – (рука прошлась по волосам, на лице вновь мелькнула улыбка), – но и своей историей, которую вы, возможно, читали в его интерпретации; там я под немного другим именем, но часть фактов передана почти без искажений. Джон официально стал драконником и поселился с женой в глуши... наплёл ей, что случайно наткнулся на драконов...
Улыбка бросила мимолетную нотку презрения.
– Влившись в эту изолированную субкультуру, он собирал для меня информацию. Именно Джон мне сообщил, что в ту роковую для меня ночь мой брат успешно совершил переворот, в скором времени подписал мир, выторговав Королевству мало-мальски приемлемые условия, и к времени, когда я об этом узнала, продолжал успешно править. А я хотела отомстить брату за годы, проведённые вдали от дома... и не на троне... Уловили какие-то факты, а, драконники?
– Согласно вашему рассказу, ваш отец – король Оскар Третий! – воскликнула Ульяна. – А брат – Ларс Пятый, правивший с 1961-го по 2011 год! Но... вы же не можете быть такой...
– ...старой – ты это хотела сказать? – Теперь улыбка была уже немного кокетливой, но могла излучать под таким видом и самодовольство. – Что ж, каждый судит по тому, о чём имеет представление. Знала бы ты, девочка, что мне сейчас на самом деле сто пять лет и я помню и знаю Пятидесятилетнюю войну по её реальному эху, добиравшемуся до самого замка Хлур, а не как вы, по сухим строчкам учебника или Д-нет-энциклопедии... Точнее, могла бы ты в это поверить, – так бы не говорила.
– Но почему вы выглядите так молодо? – продолжала недоумевать Ульяна. – Ни у драконников, ни у викингов нет медицины такого уровня, чтобы...
– Верно, нет и ещё очень долго не будет. Но я придумала способ прожить дольше, – как я думала тогда, чтобы отомстить брату и возглавить Королевство на такой долгий срок, какого не знала история. Ведь кто живёт дольше: люди или драконы?
