В ямке, получившейся при срывании дёрна, весело трещал костёр. Подсталкр даже принял меры к тому, чтобы предсказанный им дождь не залил огонь, – соорудил навес из трёх воткнутых в землю вокруг костра длинных веток и положенной на них сверху какой-то толстой тряпки, которую он предусмотрительно захватил с собой. Под навес поместился и запас хвороста для того, чтобы вновь разжечь костёр утром.
Велк Зор скупо, но ощутимо похвалил ученика и отдал ему шмат мутятины. Вскоре все уселись у огня и принялись жарить первую половину мясных резервов отряда, насадив пищу на веточки и держа над пламенем.
Никто ничего не говорил, все сидели в задумчивости. Лас продолжал мысленно мусолить почти что не странное на первый взгляд поведение Стана вкупе со своим непонятным видением; Стан и велк Зор… лишь Первосталк ведает, о чём они тогда думали; Плющ наблюдал за членами маленького отряда, по их неразговорчивости и невесёлости догадывался о том, что что-то произошло, но узнать ничего, к собственной досаде, не мог.
И тут, наконец, хлынул дождь. Вот только что не было, вдруг раз – и уже ливень стеной. Тряпка над костром сразу же начала темнеть от впитываемой воды. Лас почувствовал, дожаривая свой ужин, как волосы вмиг промокли от просочившейся сквозь шапку влаги, и поёжился, ощутив текущие по шее холодные струйки. А чтобы утешить себя, в последним раз провернул над огнём кусок мяса, подсел на несколько врехов поближе к костру и с удовольствием впился зубами в истекающую соком обжигающую мутятину.
Стан, Плющ и велк Зор последовали его примеру.
* * *
Дождь прекратился к позднему вечеру. Стало совсем темно, холодно и очень мокро. Свет маленькой местной луны не мог пробиться через толстенную пелену туч, которые уходить всё ещё не собирались.
Одежда всех членов отряда увеличилась в весе в десятки раз и бесполезным грузом прилипла к телу, но раздеться никто не решался, иначе поступил бы в полное распоряжение пронизывающего ветра и влажной травы на раскисшей от влаги земле.
По поляне туда-сюда расхаживал велк Зор, охраняя сон подсталкров. В бою с мутом он полностью разрядил свой самопал, но, к счастью, он догадался взять с собой дополнительный боезапас, так что ещё пару десятков щепочек всадить во что-нибудь велк мог. В деревянных ножнах на его поясе болтался мачет, превращая его в очень, очень сильного и грозного противника.
Но подсталкры, чей сон, как думал, оберегал их наставник, не спали, а просто тихо дышали, лёжа рядом друг с другом на мокрой траве и делая вид, будто спят. Но они не могли заснуть: обстановка не слишком располагала. Всё-таки холодная лесная земля оказалась намного менее удобной, чем грубая лежанка в доме в деревне, которая теперь была, как всем казалось, далеко-далеко…
Подсталкры не спали. Они тихонько переговаривались – так, чтобы их шёпот не достиг чувствительного слуха велка Зора.
Начался разговор с вопроса Плюща:
– Так всё-таки что у вас случилось, из-за чего вы все такие смурные были? – Подсталкр сгорал от любопытства, но врождённое терпение сталка всё же заставило его подождать подходящего момента, чтобы спросить о происшествии в лесу.
Лас со Станом переглянулись. Обоим не хотелось делиться подробностями охоты, но отвечать молчанием на вопрос друга было невежливо, и после недолгой душевной борьбы Лас проговорил, благо шум налетевшего порыва ветра заглушил звук его голоса:
– Когда мы окружали мута, я случайно чуть вытянул мачет из ножен, и зверь бросился на меня. Стану с велком Зором пришлось идти мне на выручку…
Кратко, но точно Лас изложил недавние события, не обмолвившись ни словом о своих подозрениях по отношению к Стану. Тот кивнул, подтверждая слова подсталкра.
– Но есть кое-что, о чём я не смог рассказать нашему велку, – продолжил Лас. – Дело в том, что, когда мут нёсся на меня, у меня проснулось «дальновидение», и… – И Лас поделился с друзьями тем, что увидел во время своего внезапного «прозрения».
– Ну, Труба, ну, какая-то металлическая штуковина… и что такого? – не удивился Стан. – Просто очередное странное последствие Звездопада.
– Ты так думаешь? – не согласился с ним Плющ. – По-моему, та штука, которую ты увидел, Лас, в наших краях единственная, – если только Звездопад не случился где-нибудь ещё… И в ней, наверное, есть какая-то тайна, которую мы, скорее всего, вряд ли сможем разгадать…
– А я-то считал, что у тебя как раз с мозгами всё в порядке… – На этот раз Стан всё-таки удивился.
– Если мы до сих пор не поняли, что же произошло двадцать девять лет назад, то ничьих, даже моих мозгов не хватит, чтобы понять, что это за штуковина, ни разу на неё не посмотрев…
– Жаль, но с тобой приходится согласиться, – вздохнул Стан и заткнулся: велк Зор, обходя поляну, направлялся к ним.
Лишь когда наставник, убедившись, что с подсталкрами всё в порядке и они как бы крепко спят (Стан не поленился даже изобразить звучный храп), отошёл, молодые люди вернулись к прерванной беседе.
– А посмотрев?
Поначалу вопрос Ласа ни до кого из подсталкров не дошёл; в первое мгновение никто не увидел в нём мысли, в следующие десять все просто не могил осмыслить его; лишь затем Стан и Плющ поняли, что Лас не шутит.
– В смысле – «посмотрев»? – не понял Стан. – Ты что имеешь в виду?
– А нельзя будет, когда все мы станем сталкерами, отправиться к Трубе и разобраться с той штуковиной? – уже более чётко сформулировал Лас своё предложение.
– А ты уверен, что тебе оно надо? – сказал Плющ. – И вообще: стоит ли оно того? Вдруг это окажется обычная бесполезная железяка?
Лас пожал плечами, не сообразив, что в темноте его жеста никто не заметит.
– Пока не знаю, – ответил он. – Сейчас мне действительно кажется, что ничего особо важного там нет и это очередной особенно «грязный» кусок металла… Возможно, в будущем я изменю своё мнение; но пока что с этим спешить не стоит. Когда придётся, мы всё выясним… Как думаете, что будут показывать вредомеры возле Трубы?
– Там, наверное, они вообще взорвутся, – усмехнулся Стан.
– Нет, просто испортятся, – возразил Плющ. – Хотя… не слышал, чтобы кто-нибудь испытывал приборы в таких условиях…
Лас вынул из кармана свой вредомер. У него он был собственный; Стану и Плющу приборы выдал велк Зор на время похода, а на ночь забрал назад. Изо всех сил напрягая глаза, всмотрелся в шкалу: по тихому постукиванию отгадать точные показания было практически невозможно. Стрелка, как и в течение всего дня, колебалась около отметки в два вреда. Больше, чем в деревне, но для леса сравнительно немного.
– Спрячь, – посоветовал Плющ, – а то велк Зор услышит…
Слишком поздно. Велк уже услышал и теперь лёгким пружинистым шагом направился к подсталкрам. Те попытались было опять притвориться спящими, но не успели.
– Так, что здесь за ночные посиделки… э-э-э, вернее, «полежалки»? – шёпотом, но тем не менее хорошо слышно – и грозно – поинтересовался наставник, подходя к своему небольшому отряду. – Дня вам не хватило поговорить?! Вот сейчас возьму и…
Лас сжался, ожидая возможного пинка в бок (а что, велк, когда что-то идёт вопреки его приказам, и не на такое способен!), но ничего не последовало. Зато…
– Так, Лас, – сказал наставник, – давай вставай, карауль.
– А почему я?!
– Не ной. Я решил поменять тебя со Станом. И это не обсуждается. Я же сказал – ночью не болтать! Вот теперь расплачивайтесь.
Лас со вздохом встал и начал обход поляны. Велк Зор улёгся на его месте. Стан и Плющ не раскрывали рта – знали, чем может обернуться гнев наставника.
Ночь продолжалась – первая ночь подсталкра в лесу.
* * *
Когда, по ощущениям Ласа, настала середина ночи (а до этого времени с начала его смены прошли как минимум три вечности), подсталкр направился к лёжке своих друзей и наставника. Пихнул Стана, а когда тот с недовольным ворчанием поднялся, без всяких мук совести занял место товарища.
На этот раз сна долго ждать не пришлось: Лас провалился в сладкую тьму сразу, как только его голова в промокшей шапке коснулась промокшей намного сильнее травы…
Лас неожиданно ощутил себя в совершенно иных месте и качестве. Деревья вокруг все как одно были огненно-рыжими, как осенью, но чересчур для осени неестественно, излишне яркими. Вредомера не было, но Лас буквально носом чуял ту заразу, которую прибор должен был измерять; ведь Труба возвышалась над лесом сагней на сорок не более чем в половине врести впереди. И Ласу, скорее всего, предстояло идти именно к ней.
Сам он с удивлением почувствовал себя сталкером в подлинном значении этого слова, не охотником, чья задача – убить мута и принести мясо в деревню, а исследователем, стремящимся раскрыть как можно больше тайн леса. Кроме обязательного для мужчин мачета, у него на поясе висел и самопал – трубка с ручкой и спусковым крючком, слабо, но остро стреляющая щепками. «Можно было приспособить для этого и кусочки металла, – вдруг подумал Лас. – Правда, металл у нас – вещество редкое, поэтому мы и остановились на дереве…»
Во сне, оказывается, даже мысли были не такие, как обычно.
Не удивившись осознанию этой истины, Лас пожал плечами и пошёл вперёд, отметив про себя, что вся его одежда, в том числе и сапоги, сейчас совершенно сухая.
Это сон, а значит, будем развлекаться по полной.
По пути к Трубе, а вместе с этим и к той непонятной железной штуковине около неё, Лас, перевернул самопал, открыл небольшую крышечку в нижнем торце ручки оружия и высыпал оттуда на ладонь боезапас. Что ж, неплохо: десять острых кусочков дерева, полный заряд. Вместе с мачетом – вполне достаточно, чтобы в одиночку прикончить не самого мелкого мута. Лас усмехнулся в короткие юношеские усики, засыпал щепки обратно, защёлкнул крышку (а то высыплются наружу), повесил оружие назад на пояс и продолжил путь по лесу.
По мере приближения к Трубе деревья становились всё реже, и в конце концов Лас вышел на большую поляну – такую, как там, где он заснул, только когда-то выгоревшую и немного в другом цветовом обрамлении. На заднем плане возносилась под углом вверх тёмная, чёрная с коричневым налётом, круглого сечения Труба, а перед Ласом стояла на земле та самая штука из видения. Дополняло картину небо – всё в тучах, совсем как прошедшим днём.
Ласу оставалось сделать всего несколько шагов до той железной балды со стеклянным прямоугольником на скошенной части и какими-то маленькими кружками вокруг неё, на которые, как подумал Лас, нужно было нажимать…
…как вдруг услышал из-за спины знакомый голос:
– Эй, а ты ни про кого не забыл?
Лас обернулся – и молниеносно отпрыгнул в сторону: поднятый ствол самопала и звонкий щелчок не оставляли времени на раздумья.
Разогнанная до головокружительной скорости щепка пролетела мимо; в прыжке Лас успел снять с пояса собственные самопал и мачет. Приземлившись на ноги, он взял оружие наизготовку и окинул взглядом неожиданно появившегося противника.
– Ты!.. – только и произнёс Лас.
Нет, его удивление было лёгким; он просто не знал, что тут можно ещё сказать.
Стан со снисходительной улыбкой и чем-то необычным – презрением? жалостью?! – в голосе сказал:
– Я ждал тебя, Лас. Рано или поздно ты пришёл бы сюда. Пришёл, чтобы остаться. И как же меня это радует…
– Собираешься меня убить? – напряжённо спросил Лас. Палец его подрагивал на спусковом крючке самопала. – Зачем тебе это?
Стан не ответил. Ещё раз снисходительно усмехнулся, а затем вдруг сорвал с пояса мачет и метнул.
Лас начал поднимать своё оружие, развернув плоской стороной лезвия к противнику, чтобы таким способом отбить летящий в голову «ножик», но тот двигался намного быстрее, и Лас понял, что – не успеет.
А мачет становился всё ближе, и ближе, и ближе…
Потом всё прекратилось.
3. Путь обратно
Лес (15 врестей к северо-западу от деревни), 29-й год после Звездопада, 69-й день весны.
…Поводом к пробуждению стал чей-то неслабый толчок в бок.
Лас охнул и открыл глаза, вырываясь из вязкой паутины сновидения, которое могло продолжаться ещё долго. Субъективное время подсталкра тогда замедлилось, и тот злосчастный кусок металла летел ему в переносицу со скоростью дохлого мута; впрочем, и сам Лас в тот миг вряд ли двигался быстрее. Так что насильственное (а какое же ещё?) возвращение в мир действительности было для него невероятным облегчением.
Впрочем, облегчением ли?.. Лас решил поразмышлять об этом чуть позже, на обратном пути в деревню, а сейчас просто одним плавным движением поднялся на ноги. Плющ как раз будил Стана – таким же недружественным способом; велк Зор, уже вставший, невозмутимо наблюдал за подсталкрами с небольшого расстояния.
Начинался новый день. Дождь закончился ещё вчера, но его последствия до сих пор ощущались. Вся одежда у подсталкров, да и у велка тоже, была мокрой как от дождевой воды, так и, как почуял Лас, от пота и попахивала сыростью. «В деревне надо будет помыться и постираться», – подумал он и направился вместе с остальными членами отряда ко вчерашнему кострищу.
Из-за деревьев всходило бледно-жёлтое солнце, превращая деревья из чёрных страшных теней в растрёпанных зелёных великанов и высвобождая на небе тот неповторимый цвет, который так нравился Ласу, – светло-синий одновременно с зеленоватым и фиолетовым оттенками, будто светило не могло выбрать из всей этой мешанины что-то одно. Лас вдохнул полной грудью воздух, до предела насыщенный влагой, и довольно улыбнулся, глядя на это великолепие.
По счастью, навес, сделанный Плющом, пропустил сквозь себя не очень много воды, так что хворост для утреннего костра почти не промок. «Правда, тряпку теперь выжимать замучаешься», – пробурчал себе под нос Плющ.
Землю тоже развезло не до твёрдых пород, поэтому завёрнутые в листья куски мяса, вечером закопанные, чтобы не пришли муты, хотя от наличия или отсутствия запаха еды вообще-то мало что зависит, – грязью не пропитались. А посему все четверо приступили к приготовлению своего нехитрого завтрака сразу после того, как Плющ после недолгих трудов разжёг-таки костёр.
По тому, как хмурился велк Зор, поворачивая над огнём свою будущую еду, подсталкры поняли, что ожидается какой уже по счёту в их жизни поток поучений.
И они не ошиблись.
Ещё до того, как мясо начало подрумяниваться, велк заговорил:
– Лас, Стан, в схватке с мутом вы, конечно, победили, но только с моей помощью; будь вы вдвоём, вы бы, скорее всего, не справились. Не знаю, что было бы у вас вместе с Плющом, – в следующий раз надо будет выяснить… Как бы то ни было, вас обоих хвалить не за что. Тебя, Плющ, кстати, тоже: ты ничего особенного не сделал… Лас, тебе я вчера всё уже выложил; главный совет – не медлить и не тупить. Стан, теперь разберёмся с тобой. Я решил отложить это на сегодня… Ну кто так кидает мачет?! Ты же мог Ласу голову снести! А мут в это время занялся бы тобой… – Ласу показалось, или на лице Стана, если можно назвать лицом эту широкую харю, действительно появилось немного виноватое выражение? – К тому же, ты, да и Лас, наверное, тоже, не умеете быстро бегать, петляя между деревьями. Надо будет с вами этим позаниматься… а между прочим, ничего особо сложного в этом нет… Ладно, заговорился я. Сейчас поедим и отправимся. Посмотрим, как вы будете держать себя, когда вредомеры застучат в полтора–два раза сильнее…
Велк Зор скупо, но ощутимо похвалил ученика и отдал ему шмат мутятины. Вскоре все уселись у огня и принялись жарить первую половину мясных резервов отряда, насадив пищу на веточки и держа над пламенем.
Никто ничего не говорил, все сидели в задумчивости. Лас продолжал мысленно мусолить почти что не странное на первый взгляд поведение Стана вкупе со своим непонятным видением; Стан и велк Зор… лишь Первосталк ведает, о чём они тогда думали; Плющ наблюдал за членами маленького отряда, по их неразговорчивости и невесёлости догадывался о том, что что-то произошло, но узнать ничего, к собственной досаде, не мог.
И тут, наконец, хлынул дождь. Вот только что не было, вдруг раз – и уже ливень стеной. Тряпка над костром сразу же начала темнеть от впитываемой воды. Лас почувствовал, дожаривая свой ужин, как волосы вмиг промокли от просочившейся сквозь шапку влаги, и поёжился, ощутив текущие по шее холодные струйки. А чтобы утешить себя, в последним раз провернул над огнём кусок мяса, подсел на несколько врехов поближе к костру и с удовольствием впился зубами в истекающую соком обжигающую мутятину.
Стан, Плющ и велк Зор последовали его примеру.
* * *
Дождь прекратился к позднему вечеру. Стало совсем темно, холодно и очень мокро. Свет маленькой местной луны не мог пробиться через толстенную пелену туч, которые уходить всё ещё не собирались.
Одежда всех членов отряда увеличилась в весе в десятки раз и бесполезным грузом прилипла к телу, но раздеться никто не решался, иначе поступил бы в полное распоряжение пронизывающего ветра и влажной травы на раскисшей от влаги земле.
По поляне туда-сюда расхаживал велк Зор, охраняя сон подсталкров. В бою с мутом он полностью разрядил свой самопал, но, к счастью, он догадался взять с собой дополнительный боезапас, так что ещё пару десятков щепочек всадить во что-нибудь велк мог. В деревянных ножнах на его поясе болтался мачет, превращая его в очень, очень сильного и грозного противника.
Но подсталкры, чей сон, как думал, оберегал их наставник, не спали, а просто тихо дышали, лёжа рядом друг с другом на мокрой траве и делая вид, будто спят. Но они не могли заснуть: обстановка не слишком располагала. Всё-таки холодная лесная земля оказалась намного менее удобной, чем грубая лежанка в доме в деревне, которая теперь была, как всем казалось, далеко-далеко…
Подсталкры не спали. Они тихонько переговаривались – так, чтобы их шёпот не достиг чувствительного слуха велка Зора.
Начался разговор с вопроса Плюща:
– Так всё-таки что у вас случилось, из-за чего вы все такие смурные были? – Подсталкр сгорал от любопытства, но врождённое терпение сталка всё же заставило его подождать подходящего момента, чтобы спросить о происшествии в лесу.
Лас со Станом переглянулись. Обоим не хотелось делиться подробностями охоты, но отвечать молчанием на вопрос друга было невежливо, и после недолгой душевной борьбы Лас проговорил, благо шум налетевшего порыва ветра заглушил звук его голоса:
– Когда мы окружали мута, я случайно чуть вытянул мачет из ножен, и зверь бросился на меня. Стану с велком Зором пришлось идти мне на выручку…
Кратко, но точно Лас изложил недавние события, не обмолвившись ни словом о своих подозрениях по отношению к Стану. Тот кивнул, подтверждая слова подсталкра.
– Но есть кое-что, о чём я не смог рассказать нашему велку, – продолжил Лас. – Дело в том, что, когда мут нёсся на меня, у меня проснулось «дальновидение», и… – И Лас поделился с друзьями тем, что увидел во время своего внезапного «прозрения».
– Ну, Труба, ну, какая-то металлическая штуковина… и что такого? – не удивился Стан. – Просто очередное странное последствие Звездопада.
– Ты так думаешь? – не согласился с ним Плющ. – По-моему, та штука, которую ты увидел, Лас, в наших краях единственная, – если только Звездопад не случился где-нибудь ещё… И в ней, наверное, есть какая-то тайна, которую мы, скорее всего, вряд ли сможем разгадать…
– А я-то считал, что у тебя как раз с мозгами всё в порядке… – На этот раз Стан всё-таки удивился.
– Если мы до сих пор не поняли, что же произошло двадцать девять лет назад, то ничьих, даже моих мозгов не хватит, чтобы понять, что это за штуковина, ни разу на неё не посмотрев…
– Жаль, но с тобой приходится согласиться, – вздохнул Стан и заткнулся: велк Зор, обходя поляну, направлялся к ним.
Лишь когда наставник, убедившись, что с подсталкрами всё в порядке и они как бы крепко спят (Стан не поленился даже изобразить звучный храп), отошёл, молодые люди вернулись к прерванной беседе.
– А посмотрев?
Поначалу вопрос Ласа ни до кого из подсталкров не дошёл; в первое мгновение никто не увидел в нём мысли, в следующие десять все просто не могил осмыслить его; лишь затем Стан и Плющ поняли, что Лас не шутит.
– В смысле – «посмотрев»? – не понял Стан. – Ты что имеешь в виду?
– А нельзя будет, когда все мы станем сталкерами, отправиться к Трубе и разобраться с той штуковиной? – уже более чётко сформулировал Лас своё предложение.
– А ты уверен, что тебе оно надо? – сказал Плющ. – И вообще: стоит ли оно того? Вдруг это окажется обычная бесполезная железяка?
Лас пожал плечами, не сообразив, что в темноте его жеста никто не заметит.
– Пока не знаю, – ответил он. – Сейчас мне действительно кажется, что ничего особо важного там нет и это очередной особенно «грязный» кусок металла… Возможно, в будущем я изменю своё мнение; но пока что с этим спешить не стоит. Когда придётся, мы всё выясним… Как думаете, что будут показывать вредомеры возле Трубы?
– Там, наверное, они вообще взорвутся, – усмехнулся Стан.
– Нет, просто испортятся, – возразил Плющ. – Хотя… не слышал, чтобы кто-нибудь испытывал приборы в таких условиях…
Лас вынул из кармана свой вредомер. У него он был собственный; Стану и Плющу приборы выдал велк Зор на время похода, а на ночь забрал назад. Изо всех сил напрягая глаза, всмотрелся в шкалу: по тихому постукиванию отгадать точные показания было практически невозможно. Стрелка, как и в течение всего дня, колебалась около отметки в два вреда. Больше, чем в деревне, но для леса сравнительно немного.
– Спрячь, – посоветовал Плющ, – а то велк Зор услышит…
Слишком поздно. Велк уже услышал и теперь лёгким пружинистым шагом направился к подсталкрам. Те попытались было опять притвориться спящими, но не успели.
– Так, что здесь за ночные посиделки… э-э-э, вернее, «полежалки»? – шёпотом, но тем не менее хорошо слышно – и грозно – поинтересовался наставник, подходя к своему небольшому отряду. – Дня вам не хватило поговорить?! Вот сейчас возьму и…
Лас сжался, ожидая возможного пинка в бок (а что, велк, когда что-то идёт вопреки его приказам, и не на такое способен!), но ничего не последовало. Зато…
– Так, Лас, – сказал наставник, – давай вставай, карауль.
– А почему я?!
– Не ной. Я решил поменять тебя со Станом. И это не обсуждается. Я же сказал – ночью не болтать! Вот теперь расплачивайтесь.
Лас со вздохом встал и начал обход поляны. Велк Зор улёгся на его месте. Стан и Плющ не раскрывали рта – знали, чем может обернуться гнев наставника.
Ночь продолжалась – первая ночь подсталкра в лесу.
* * *
Когда, по ощущениям Ласа, настала середина ночи (а до этого времени с начала его смены прошли как минимум три вечности), подсталкр направился к лёжке своих друзей и наставника. Пихнул Стана, а когда тот с недовольным ворчанием поднялся, без всяких мук совести занял место товарища.
На этот раз сна долго ждать не пришлось: Лас провалился в сладкую тьму сразу, как только его голова в промокшей шапке коснулась промокшей намного сильнее травы…
Лас неожиданно ощутил себя в совершенно иных месте и качестве. Деревья вокруг все как одно были огненно-рыжими, как осенью, но чересчур для осени неестественно, излишне яркими. Вредомера не было, но Лас буквально носом чуял ту заразу, которую прибор должен был измерять; ведь Труба возвышалась над лесом сагней на сорок не более чем в половине врести впереди. И Ласу, скорее всего, предстояло идти именно к ней.
Сам он с удивлением почувствовал себя сталкером в подлинном значении этого слова, не охотником, чья задача – убить мута и принести мясо в деревню, а исследователем, стремящимся раскрыть как можно больше тайн леса. Кроме обязательного для мужчин мачета, у него на поясе висел и самопал – трубка с ручкой и спусковым крючком, слабо, но остро стреляющая щепками. «Можно было приспособить для этого и кусочки металла, – вдруг подумал Лас. – Правда, металл у нас – вещество редкое, поэтому мы и остановились на дереве…»
Во сне, оказывается, даже мысли были не такие, как обычно.
Не удивившись осознанию этой истины, Лас пожал плечами и пошёл вперёд, отметив про себя, что вся его одежда, в том числе и сапоги, сейчас совершенно сухая.
Это сон, а значит, будем развлекаться по полной.
По пути к Трубе, а вместе с этим и к той непонятной железной штуковине около неё, Лас, перевернул самопал, открыл небольшую крышечку в нижнем торце ручки оружия и высыпал оттуда на ладонь боезапас. Что ж, неплохо: десять острых кусочков дерева, полный заряд. Вместе с мачетом – вполне достаточно, чтобы в одиночку прикончить не самого мелкого мута. Лас усмехнулся в короткие юношеские усики, засыпал щепки обратно, защёлкнул крышку (а то высыплются наружу), повесил оружие назад на пояс и продолжил путь по лесу.
По мере приближения к Трубе деревья становились всё реже, и в конце концов Лас вышел на большую поляну – такую, как там, где он заснул, только когда-то выгоревшую и немного в другом цветовом обрамлении. На заднем плане возносилась под углом вверх тёмная, чёрная с коричневым налётом, круглого сечения Труба, а перед Ласом стояла на земле та самая штука из видения. Дополняло картину небо – всё в тучах, совсем как прошедшим днём.
Ласу оставалось сделать всего несколько шагов до той железной балды со стеклянным прямоугольником на скошенной части и какими-то маленькими кружками вокруг неё, на которые, как подумал Лас, нужно было нажимать…
…как вдруг услышал из-за спины знакомый голос:
– Эй, а ты ни про кого не забыл?
Лас обернулся – и молниеносно отпрыгнул в сторону: поднятый ствол самопала и звонкий щелчок не оставляли времени на раздумья.
Разогнанная до головокружительной скорости щепка пролетела мимо; в прыжке Лас успел снять с пояса собственные самопал и мачет. Приземлившись на ноги, он взял оружие наизготовку и окинул взглядом неожиданно появившегося противника.
– Ты!.. – только и произнёс Лас.
Нет, его удивление было лёгким; он просто не знал, что тут можно ещё сказать.
Стан со снисходительной улыбкой и чем-то необычным – презрением? жалостью?! – в голосе сказал:
– Я ждал тебя, Лас. Рано или поздно ты пришёл бы сюда. Пришёл, чтобы остаться. И как же меня это радует…
– Собираешься меня убить? – напряжённо спросил Лас. Палец его подрагивал на спусковом крючке самопала. – Зачем тебе это?
Стан не ответил. Ещё раз снисходительно усмехнулся, а затем вдруг сорвал с пояса мачет и метнул.
Лас начал поднимать своё оружие, развернув плоской стороной лезвия к противнику, чтобы таким способом отбить летящий в голову «ножик», но тот двигался намного быстрее, и Лас понял, что – не успеет.
А мачет становился всё ближе, и ближе, и ближе…
Потом всё прекратилось.
3. Путь обратно
Лес (15 врестей к северо-западу от деревни), 29-й год после Звездопада, 69-й день весны.
…Поводом к пробуждению стал чей-то неслабый толчок в бок.
Лас охнул и открыл глаза, вырываясь из вязкой паутины сновидения, которое могло продолжаться ещё долго. Субъективное время подсталкра тогда замедлилось, и тот злосчастный кусок металла летел ему в переносицу со скоростью дохлого мута; впрочем, и сам Лас в тот миг вряд ли двигался быстрее. Так что насильственное (а какое же ещё?) возвращение в мир действительности было для него невероятным облегчением.
Впрочем, облегчением ли?.. Лас решил поразмышлять об этом чуть позже, на обратном пути в деревню, а сейчас просто одним плавным движением поднялся на ноги. Плющ как раз будил Стана – таким же недружественным способом; велк Зор, уже вставший, невозмутимо наблюдал за подсталкрами с небольшого расстояния.
Начинался новый день. Дождь закончился ещё вчера, но его последствия до сих пор ощущались. Вся одежда у подсталкров, да и у велка тоже, была мокрой как от дождевой воды, так и, как почуял Лас, от пота и попахивала сыростью. «В деревне надо будет помыться и постираться», – подумал он и направился вместе с остальными членами отряда ко вчерашнему кострищу.
Из-за деревьев всходило бледно-жёлтое солнце, превращая деревья из чёрных страшных теней в растрёпанных зелёных великанов и высвобождая на небе тот неповторимый цвет, который так нравился Ласу, – светло-синий одновременно с зеленоватым и фиолетовым оттенками, будто светило не могло выбрать из всей этой мешанины что-то одно. Лас вдохнул полной грудью воздух, до предела насыщенный влагой, и довольно улыбнулся, глядя на это великолепие.
По счастью, навес, сделанный Плющом, пропустил сквозь себя не очень много воды, так что хворост для утреннего костра почти не промок. «Правда, тряпку теперь выжимать замучаешься», – пробурчал себе под нос Плющ.
Землю тоже развезло не до твёрдых пород, поэтому завёрнутые в листья куски мяса, вечером закопанные, чтобы не пришли муты, хотя от наличия или отсутствия запаха еды вообще-то мало что зависит, – грязью не пропитались. А посему все четверо приступили к приготовлению своего нехитрого завтрака сразу после того, как Плющ после недолгих трудов разжёг-таки костёр.
По тому, как хмурился велк Зор, поворачивая над огнём свою будущую еду, подсталкры поняли, что ожидается какой уже по счёту в их жизни поток поучений.
И они не ошиблись.
Ещё до того, как мясо начало подрумяниваться, велк заговорил:
– Лас, Стан, в схватке с мутом вы, конечно, победили, но только с моей помощью; будь вы вдвоём, вы бы, скорее всего, не справились. Не знаю, что было бы у вас вместе с Плющом, – в следующий раз надо будет выяснить… Как бы то ни было, вас обоих хвалить не за что. Тебя, Плющ, кстати, тоже: ты ничего особенного не сделал… Лас, тебе я вчера всё уже выложил; главный совет – не медлить и не тупить. Стан, теперь разберёмся с тобой. Я решил отложить это на сегодня… Ну кто так кидает мачет?! Ты же мог Ласу голову снести! А мут в это время занялся бы тобой… – Ласу показалось, или на лице Стана, если можно назвать лицом эту широкую харю, действительно появилось немного виноватое выражение? – К тому же, ты, да и Лас, наверное, тоже, не умеете быстро бегать, петляя между деревьями. Надо будет с вами этим позаниматься… а между прочим, ничего особо сложного в этом нет… Ладно, заговорился я. Сейчас поедим и отправимся. Посмотрим, как вы будете держать себя, когда вредомеры застучат в полтора–два раза сильнее…
