— Уже растет! — довольный собой, сообщил малыш, ставя на место лопату и поливая палку, воткнутую в землю.
Родители не обратили внимания. Играет ребенок себе и играет. Что, на даче дел мало, чтобы смотреть, чем занимается их семилетнее чудо с проблемами речи?
Вот завтра он снова станет пупом земли, выйдет на первое место, и все пойдет по кругу. Впереди школа. Самая настоящая школа.
И надо будет снова идти в одну, потом в другую, потом в третью, где очередной директор в очередной раз разведет руками и скажет, что им и нормальных учеников хватает. А этот проблемный им на дух не нужен.
Его место в специальном учреждении, подальше от одаренных и обычных детей. И не важно, что он считает, и таблицу умножения назубок знает, и алфавит. И не важно, что с ним работают и занимаются. И не важно, что ему рекомендовано обучение по общей программе.
Он другой! А потому очень неудобный. И не нужный. С ним работать надо, а как говорят директора, учителя не подготовлены к работе с детьми со специальными потребностями.
А потом — вдруг это шизофрения, знаете, такие случаи бывают. Еще они неадекватные и агрессивные, и вообще уроды. Дальше ведь только хуже будет. Нет перспективы у таких детей.
Это все говорят они матери, которая бьется, чтобы ее сын стал человеком. Чтобы мог жить в обществе, из которого его всеми силами хотят выпихнуть, потому что он другой.
А вечером у них снова занятие с логопедом. И снова ее мальчик будет сидеть перед специалистом и отвечать на вопросы, и пытаться говорить. А это трудно, безумно трудно. Понять информацию не трудно, а вот сказать...
— Что ты делал вчера? — спрашивает логопед
— Сажал бревно, — отвечает ребенок.
— Нет, ты сажал дерево. Скажи правильно. Я сажал дерево.
— Бревно, — упорствует ребенок.
— Яму копал?
— Копал. Лопатом.
— Лопатой! Повтори — лопатой! Дерево сажал?
— Бревно.
— Корни у дерева были?
— Положил. Траву.
— Ствол у дерева был?
— Бревно, — ребенок не понимает.
— А листья? — логопед выходит из себя.
— Повесил. — отвечает малыш. — Полил. Уже растет.
И тут все понимают, что дерево он собрал по частям...
Родители не обратили внимания. Играет ребенок себе и играет. Что, на даче дел мало, чтобы смотреть, чем занимается их семилетнее чудо с проблемами речи?
Вот завтра он снова станет пупом земли, выйдет на первое место, и все пойдет по кругу. Впереди школа. Самая настоящая школа.
И надо будет снова идти в одну, потом в другую, потом в третью, где очередной директор в очередной раз разведет руками и скажет, что им и нормальных учеников хватает. А этот проблемный им на дух не нужен.
Его место в специальном учреждении, подальше от одаренных и обычных детей. И не важно, что он считает, и таблицу умножения назубок знает, и алфавит. И не важно, что с ним работают и занимаются. И не важно, что ему рекомендовано обучение по общей программе.
Он другой! А потому очень неудобный. И не нужный. С ним работать надо, а как говорят директора, учителя не подготовлены к работе с детьми со специальными потребностями.
А потом — вдруг это шизофрения, знаете, такие случаи бывают. Еще они неадекватные и агрессивные, и вообще уроды. Дальше ведь только хуже будет. Нет перспективы у таких детей.
Это все говорят они матери, которая бьется, чтобы ее сын стал человеком. Чтобы мог жить в обществе, из которого его всеми силами хотят выпихнуть, потому что он другой.
А вечером у них снова занятие с логопедом. И снова ее мальчик будет сидеть перед специалистом и отвечать на вопросы, и пытаться говорить. А это трудно, безумно трудно. Понять информацию не трудно, а вот сказать...
— Что ты делал вчера? — спрашивает логопед
— Сажал бревно, — отвечает ребенок.
— Нет, ты сажал дерево. Скажи правильно. Я сажал дерево.
— Бревно, — упорствует ребенок.
— Яму копал?
— Копал. Лопатом.
— Лопатой! Повтори — лопатой! Дерево сажал?
— Бревно.
— Корни у дерева были?
— Положил. Траву.
— Ствол у дерева был?
— Бревно, — ребенок не понимает.
— А листья? — логопед выходит из себя.
— Повесил. — отвечает малыш. — Полил. Уже растет.
И тут все понимают, что дерево он собрал по частям...
