Пролог
Клавдий выдохнул сигаретный дым, терпко-сладкий и плотный, и произнес хрипловатым голосом:
— Знаешь, Райдор, не в моих правилах лезть с советами…
— И не стоит начинать, — оборвал его собеседник, голову которого давно покрыла седина.
Пару минут давние друзья сидели в полном молчании. Только дым окутывал кабинет все сильнее, проникая в зеленую обивку кресел.
— То, о чем ты написал…
Райдор резко поднял руку:
— Клавдий, не здесь.
Тот покачал головой, будто сомневался в рассудке друга, но не стал спорить и перевел разговор в более нейтральное русло:
— Как Микаэль?
Мысли о внучке заставили сердце Райдора сжаться. Он полагал, что вряд ли сможет увидеть ее вновь.
— Учеба ей нравится, пишет, что стала ассистентом профессора по древним ритуалам.
— Она всегда была умной девочкой, — довольно изрек Клавдий и затушил сигарету пальцами, раскрошив пепел на брюки. — Когда нам ее ждать назад?
— Не думаю, что она вернется, — произнес Райдор, а мысленно добавил, что ей не следует возвращаться.
Клавдий усмехнулся:
— Столица слишком прельщает молодых. Витторио тоже желал уехать, но не теперь, разумеется, когда его старшего брата с нами больше нет.
— Разве можно их винить? Этот город… — Райдор прикрыл глаза на секунду. — Потрошит нутро.
Клавдий внимательно посмотрел на Райдора, пытаясь проникнуть в потаенные мысли главного прокурора. Но еще никому этого не удавалось — тот не зря занимал свою должность вот уже семнадцать лет.
Напольные часы пробили первый удар из двенадцати, разрезая тишину.
— Уже полночь, — с явным сожалением произнес Клавдий, поднимаясь из кресла. — Можешь не провожать.
Услышав, как хлопнула входная дверь, Райдор пересел за рабочий стол. Открыв один из ящиков, вытащил тонкую папку, на которой были написаны лишь четыре цифры в верхнем правом углу: шесть девять три девять. Содержимое папки он еще утром запечатал в конверт и передал в почтовое отделение Прокуратуры.
Сняв с пояса револьвер, Райдор положил его перед собой. Лакированное дерево рукоятки блеснуло, оттенив гравировку: «Райдор Мун», но взгляд прокурора был направлен не на именной револьвер, а на фотографию внучки. Раскосые глаза, серебристые кудри и ружье на плече.
Действительно ли его маленькую птичку ждала другая жизнь? Судьба не всегда так благосклонна, как мы надеемся, и поэтому Райдор достал чистый лист бумаги.
Слова долго не шли, а когда строчки, выведенные размашистым почерком, наконец, заплясали, волоски на затылке Райдора встали дыбом.
Стекло в окне за спиной противно задребезжало. Секунда, и оно осыпалось мелкой крошкой, которую тут же подхватил ветер, словно песок.
Резко поднявшись, Райдор повернулся как раз в тот момент, когда над ним занесли кинжал. Один точный удар по запястью, другой — в поддых, и парень в черной куртке отступил, оставшись без оружия, но тут же оскалил клыки и вновь кинулся вперед, намереваясь задушить старого прокурора.
Райдор отступил влево и схватил нападающего сзади за шею. Через секунду вампир летел через стол, а как только поднялся на ноги, поворачиваясь лицом к Райдору, ему в грудь прилетел его же кинжал. Костяная рукоятка торчала точно в области сердца.
Райдор успел взять пистолет, прежде чем почувствовал боль во всем теле. Легкие сдавило тисками так, что каждый вдох становился пыткой.
Дверь кабинета открылась, и в проеме появились две фигуры в черных плащах. Лица их были скрыты за масками, жутко похожими на человеческие лица с обожженными рубцами, без бровей и ресниц. Того, что шел впереди, можно было принять за главного, как вдруг он посторонился, слегка поклонившись:
— Господин, Мун еще жив.
Прокурор посмотрел на второго непрошенного гостя, силясь отыскать в нем знакомые черты, но безрезультатно.
Боль в теле разрасталась, и Райдор не сдержал стона. Чужая сила придавливала его к полу. Кости хрустели, однако, он остался стоять.
— Райдор Мун. Ты, по своему обыкновению, не внял совету не копаться в гнилье, которое тебя не касается.
Райдор прищурился. Это был не тот голос, который он ожидал услышать.
Из последних сил прокурор поднял руку и, не целясь, выстрелил. На пол осела одна из фигур в темном плаще. Та, что без колебаний бросилась на защиту своего господина.
Револьвер гулко ударился о паркет. Райдор опустился вслед за ним, упав на колени. Рот наполнился кровью, металлический вкус железа стоял у него в носу и глотке.
Переступив через два мертвых тела, незнакомец приблизился к прокурору. Тот попытался подняться. Стоять перед кем-либо на коленях не входило в список его привычек. Левая нога неестественно изогнулась, заставив его судорожно сжать челюсти.
Подняв руку, гость медленно снял маску и встретил прямой взгляд Райдора, губы которого растянулись в кривой ухмылке. Это было последнее, что он успел сделать до того, как бездыханно свалиться на спину. Сердце главного прокурора Крайовы перестало биться.
В комнате появился еще один незваный гость. Увиденному он нисколько не удивился, лишь ненадолго задержал взгляд на мертвом прокуроре, а затем скомандовал:
— Найди папку.
Исполнять его приказы следовало быстро и, желательно, точно. Серая папка лежала в куче сброшенных со стола бумаг. Увидев заветные цифры, убийца, что был теперь без маски, не сдержал улыбки, но когда заглянул внутрь, ошарашенно проговорил:
— Она пуста, Учитель.
Тот как будто и не ждал иного ответа.
— Но этого не может быть! Учитель, как?..
— Предатель.
— Кто?
— Нуар, — его голос был уверенным.
— Учитель, невозможно.
— Будешь со мной спорить? Обыщи тут все, пошли людей в его офис, а потом отправляйся к Нуару. Я буду ждать там, у нас запланирован ужин, — приказы звучали бесстрастно.
Когда Учитель скрылся, фигура в черном плаще снова надела маску, чтобы скрыть перекошенное от гнева лицо. Все пошло не по плану.
Шагнув в сторону двери, он услышал треск стекла — наступил на фоторамку. Сквозь поврежденное стекло на него смотрела девочка лет четырнадцати. Он заинтересованно поднял рамку, под которой оказалась новая находка — письмо Райдора Муна, обрывающееся на полусове. Рассудив, что показывать Учителю этого не следовало, он вынул фотографию из рамки и спрятал ее вместе с письмом во внутреннем кармане плаща.
Сегодняшняя ночь должна была тихо закончиться здесь, в этой самой комнате. Все должно было закончиться с последним вздохом Райдора Муна. Но шепот осеннего ветра подсказывал, что даже восход солнца не принесет желаемого конца.
***
В то же время
Поместье клана Нуар
Виктор без стука вошел в кабинет отца. Его красные глаза горели решимостью.
— Вы звали меня?
— Что ты сделал? — спокойно спросил Клавдий, не поворачиваясь к сыну и продолжая смотреть на языки пламени в камине.
— То, на что должны были решиться вы.
Виктор не успел сделать и шага, как отец оказался рядом и сдавил его челюсть холодным пальцами.
— Щенок, — выплюнул он, вглядываясь в лицо сына, который даже не пошевелился, чтобы высвободиться. Несмотря на то, что Виктор был выше отца почти на голову, а силой превосходил его уже в несколько раза, Клавдий Нуар оставался главой клана.
— Ты понимаешь, что у твоего поступка будут последствия?
Виктор промолчал, выдержав тяжелый взгляд, а через секунду Клавдий со злой усмешкой разжал захват и вернулся к камину.
— Приготовься, Витторио, они не заставят себя ждать, — проговорил он, вертя кольцо-печатку на безымянном пальце.
— Им нужен лишь я.
— Значит, им нужен весь клан. Не строй из себя доблестного рыцаря и не прикидывайся, что не понимал, к чему это все приведет. Ты будешь делать то, что я скажу. Это мое последнее решение как главы.
Клавдий медленно снял кольцо. Оно шло туго, ведь за долгие годы стало почти частью кожи.
— Они не посмеют, — возразил Виктор.
— Убить, скорее всего, нет, но они придумают, как наказать.
Прода от 15.09.2025, 12:30
Глава 1
Четырнадцать лет спустя
Конторы в районе Гиблого рога
— Я знаю, кто убийца, — четко проговорили карминовые губы, а пальцы, унизанные кольцами, пробарабанили по столу.
Эла отставила чашку положенного с утра кофе, поблагодарив себя, что еще не успела сделать глоток, и посмотрела на клиентку. Та представилась Лизбет Доу и сказала, что у нее неотложное дело по поводу недавнего убийства Гаспара Ланфорда.
Секретарь Микаэлы — Сабрина — была единственным и незаменимым помощником, но абсолютно беспомощным перед самодовольными клиентами. Терялась и забывала, что работать они начинают только с девяти и что у Микаэлы были законные пятнадцать минут для завтрака с видом на заросшие холмы Гиблого рога.
Пусть Лизбет смотрела прямо и говорила твердо, но ее волнение не ускользнуло от глаз Элы: посетительница за минуту уже раз пять поправила светлые локоны.
В столице вид госпожи Доу ни у кого не вызвал бы вопросов, но вот в такой глубинке как Крайова внешность девушки бросалась в глаза. Чистокровные вампиры не красились в блондинок и не увлекались автозагаром, значит, с большой вероятностью, перед Микаэлой сидел стригой, а ей всегда было интересно, как люди, обращенные в стригоев после смерти, умерли… Какими были их последние минуты? Однако такой вопрос не задашь при первом знакомстве.
— Внимательно вас слушаю, — вымолвила, наконец, Эла. — Но сначала хотелось бы узнать: почему же вы пришли ко мне, частному детективу, а не к следователям?
— Просто убийца уже мертв, — заявила Лизбет и нахмурились: — И в прокуратуре сказали, что в таком случае дело закрыто.
— Очень интересно… — Эла коротко улыбнулась, а у себя в голове веселилась во всю. Жаловалась, что последнее дело по разоблачению неверной жены было скучнейшим? Так получай расследование убийства, которое якобы совершил мертвец. — Но, госпожа Доу, можно поподробнее? Кто, когда, где.
Лизбет замялась на пару секунд, постучала каблучками о пол, тяжело вздохнула, словно решаясь на что-то чрезвычайно важное, и наклонилась вперед, чтобы с жаром произнести:
— Гаспар умер вовсе не из-за остановки сердца!
О смерти племянника главы вампирского клана Ланфордов в городе не знал только… да все знали. Об этом писали в газетах каждый день на протяжении недели. Об этом говорили в пабах, на улицах и даже в очередях на почте. Смерть внезапная, но если брать в расчет пристрастия молодых вампиров к увеселительному порошку, да не забывать о постоянных склоках между кланами, порой заканчивающимися очередными трупами — ничего необычного. Именно так говорила Эла Сабрине, которая все читала газеты и охала. И именно об этом Эла решила напомнить Лизбет:
— Известно, что Гаспар Ланфорд не брезговал увеселительным порошком, а подобный исход — частое явление вследствие злоупотреблений.
Лизбет протестующе затрясла головой:
— Гаспар мог позволить себе немного «повеселиться», но он никогда… никогда не принимал больше, чем следовало. Если хотите, ему это совсем не нравилось, он шел на поводу своих братьев…
— Откуда вы это знаете? — поинтересовалась Микаэла, с интересом наблюдая за эмоциями Лизбет, а их был целый калейдоскоп.
— Он сам мне это говорил… Мы были любовниками. И я знаю, что вы думаете… Что все думают о таких, как он: избалованный, эгоистичный, самовлюбленный, — она поджала губы и снова поправила высветленные кудри. — Но Гаспар, несмотря на все свои недостатки, умел любить и… не заслужил смерти.
— Хорошо, — кивнула Эла. — Так как же он по-вашему умер?
— Из-за проклятья.
— Какого проклятья?
— Семейного.
— Семейного, госпожа Доу? — удивленно спросила Эла и не смогла удержаться от следующий реплики, хотя Сабрина всегда ругала ее за чрезмерную иронию: — Так нам стоит ожидать, что вскоре этот бренный мир покинет весь клан Ланфорд? Думаю, многие возрадуются.
— Нет же! — Лизбет сделал большие глаза. — Гаспар поплатился за то, что нарушил правило — рассказал о проклятье. Мне. Его гибель — прямое тому подтверждение.
— Послушайте… — начала Эла, вставая со стула и собираясь попросить посетительницу либо перестань говорить загадками, либо уйти, как та вдруг сказала:
— Вы должны были слышать о Септимусе.
Микаэла никак не выдала охватившего ее волнения. Конечно, она слышала о нем.
— Септимуса нет в живых уже как двадцать лет, а то и больше. Как он может быть связан со смертью, которая произошла неделю назад?
— Но проклятье ведь может действовать намного дольше? — вопрос был явно риторическим. — Да, тело Септимуса покоится в земле, но его проклятье все еще живо. И оно убило Гаспара.
Микаэла снова села. Старый стул скрипнул.
— Так в чем же заключается проклятие, госпожа Доу?
— Я не знаю… — призналась она, а затем порывисто воскликнула: — Но зато знаю, что вы сможете все узнать!
— Приятно слышать, но откуда такая уверенность?
— Вы же внучка Райдора Муна. Вы сможете вывести их на чистую воду!
То был удар ниже пояса. Микаэла бесконечное множество раз слышала этот ни то упрек, ни то комплимент. Она похоронила деда четырнадцать лет назад, в свои семнадцать оставшись совершенно одна, но тень Райдора Муна нависла над ней явно на всю жизнь. Прогнав видение черного гроба, по лакированной крышке которого бил проливной дождь, Микаэла уточнила:
— Кого «их»?
— Как кого? Нуаров, конечно.
Микаэла потерла веки.
— При чем тут Нуары? Вы говорили о Септимусе и Ланфордах.
— Нуары везде при чем, — отмахнулась Лизбет. — А то вы не знаете, что они подмяли под себя весь город.
А Ланфорды, видимо, белые и пушисты, подумала про себя Микаэла, но все-таки спросила:
— И как же Нуары связаны с проклятьем, убившем Гаспара?
— Я уверена, что Септимус до своей смерти работал на Нуаров. Гаспар часто повторял: «Во всем виноваты Нуары!»
Эла абсолютно не удивилась, что отпрыск Ланфордов обвинял во всем вражеский клан, вот только пазл никак не складывался, а логику в словах Лизбет было сложно уловить.
— Госпожа Доу, если Септимус повинен в смерти Гаспара Ланфорда, как я могу вам помочь?
Не ввалиться же Эле в особняк Нуаров с арбалетом наперевес и обвинить их в заговоре с давно умершем колдуном, прославившимся как отменный проклятийник.
— Я хочу лишь, чтобы вы подумали над этим делом, — тихо сказала Лизбет, добавив почти шепотом: — И чтобы посетили Центральное кладбище.
— Простите?
— Гаспар бывал там почти каждый день. Я уверена, это как-то связано с могилой Септимуса. Признаюсь, я сама пыталась, но не смогла найти надгробного камня…
Последнему Микаэла не была удивлена. Кроме семьи Септимуса никто не знал его настоящего имени. Не то чтобы от этой семьи что-то осталось.
— Так вы хотите, чтобы я нашла могилу Септимуса?
— Для начала.
— Хорошо, — кивнула внезапно для самой себя Эла, вызвав улыбку Лизбет. — Но я попрошу двойную плату, все-таки на кладбище вести расследование — не самое приятное дело. Вас это устроит?
Лизбет Доу это устроило, а Микаэла уже планировала прогулку по Центральному кладбищу. Непременно, когда стемнеет. Да, так лучше. От предвкушения ее спина покрылась мурашками.
***
Вечер того же дня
Центральное кладбище Крайовы
Рано или поздно родственники всегда напоминают о себе, даже мертвые. Микаэла не была поклонницей паломничества к могилам давно усопших, но Лизбет Доу всколыхнула в ней не только воспоминания, которые хотелось предать забвению, но и азарт.
