Губы Антонины дрожали, а в ее взгляде читался испуг и страх.
Но, несмотря на сильную злость и обиду, моя любимая, все же, не отпускала мою руку.
Мы миновали площадь и несколько кварталов московских улочек, и, наконец, я решил вновь заговорить с ней.
- Тоня? - позвал я свою супругу, но в ответ на мой вопрос девушка всего лишь закатила глаза и от меня отвернулась.
Но я не был бы собой, если бы вновь не попытался достучаться на Антонины.
Я остановился, подошел к своей супруге и, положив ей руки на плечи, внимательно всмотрелся в ее глаза.
- Тоня, - я снова позвал свою жену.
В глазах Антонины читалось безразличие.
Она вновь опустила взгляд, чтобы не встречаться со мной глазами, после чего тяжело вздохнула.
Я ласково погладил любимую по подбородку, после чего притянул ее лицо к себе, тем самым заставив ее вглядеться в мои глаза.
Мой хитрый ход подействовал. Тоня безразлично взглянула на меня и закусила губу.
- Тонечка, милая, не пугай меня, скажи хоть что-нибудь! - я с мольбой посмотрел на свою супругу.
Тоня тяжело вздохнула, отвела мою руку от своего лица, и, наконец, заговорила:
- Алекс, скажи, твоя жизнь пуста и неинтересна?
Вопрос супруги поставил меня в тупик.
- К чему ты клонишь? - удивился я.
Тоня сделала пару шагов назад, скрестила руки на груди и вновь вздохнула.
- Неужели ты несчастлив рядом со мной и Сашенькой? Неужели тебе не хватает адреналина и приключений на утренних экспроприациях? - она с сожалением посмотрела на меня, - Да-да, я давно знаю обо всем. Мне давно известно, на какой "фабрике" вы работаете и каким образом отмываете деньги.
От услышанного я прикрыл рукой лицо и закатил глаза.
- Муха разболтал? - с грустью спросил я.
Мой вопрос разозлил Антонину.
Она обхватила свою голову руками, выдохнула, после чего раздраженно посмотрела на меня:
- Алекс, я не дура. Логические цепочки проводить умею, да и интуиция у меня просто превосходная, - она уперлась руками в бока и снова выдохнула, - Да, сперва я была против такого заработка, но позже я смирилась с твоим образом жизни. Когда, еще в Петербурге, я ловко вытащила золотые часики Великого Князя из кармана Трубецкого, я осознала, как сильно затягивает мир криминала. Я смирилась с твоим образом жизни, я ни на что не жалуюсь, но эсеры... С твоим членством в данном обществе я уж точно не смирюсь, прости.
Тоня вновь закрыла лицо руками и отвернулась от меня.
Я подошел к своей супруге и чуть приобнял ее за плечи.
Моя любимая дрожала, слезы градом катились из ее глаз, и от происходящего мое сердце буквально разрывалось на части.
В тот момент я ненавидел одновременно и Сержа, и себя самого за то, что позволил ей узнать всю правду о "Воле русского народа".
Я любил эту женщину, я очень сильно ее любил, и по этой причине я так боялся потерять ее и нашего сынишку.
Я подошел к Тоне и прижал ее к себе.
В одну секунду девушка перестала бороться со своими чувствами и разрыдалась прямо в моих объятьях.
Я нежно гладил Тоню по волосам и прижимал к себе.
Каким же идиотом я был! Как я мог позволить ей зайти в тот кабак и увидеть все собственными глазами!
Когда Тонечка немного успокоилась, я нежно коснулся губами ее лба, после чего, как можно спокойнее, сказал:
- Любимая, поверь, вы с Сашенькой - это все, что осталось в моей жизни. Другого мне надо, и я счастлив рядом с вами. Каждая минута с тобой для меня, подобна раю. Ты - мое самое ценное сокровище в этом мире.
Услышав мои слова, Тоня подняла на меня свои красные от слез глаза:
- Да? - с иронией в голосе спросила моя супруга, - И по этой причине ты решил повторить печальную участь нечаевцев? По этой причине ты так стремишься попасть на каторгу или, что хуже, на виселицу? Если ты не думаешь обо мне, то подумай хотя бы о нашем сыне. Что станет с Сашенькой после твоей гибели? - Антонина прожигала меня взглядом.
- Все будет хорошо, я не попаду на каторгу, - я едва заметно улыбнулся.
Тоня расхохоталась, после чего зачем-то процитировала Грибоедова:
- Свежо предание, да верится с трудом, - она вздохнула и закусила губу, - Как ты не можешь понять! Эти люди террористы!
- Революционеры, - поправил я.
- Это не важно! - рявкнула моя супруга, вырываясь из моих объятий, - Все эти твои делишки с ними плохо закончатся, как для тебя, так и для нашей семьи! Помяни мое слово! - с этими словами она обхватила свою голову руками, снова вздохнула, после чего направилась в противоположную от меня сторону.
Я смотрел на Тоню, которая все дальше и дальше отдалялась от меня и думал над ее словами.
В тот момент одна половина меня была готова побежать вдогонку за любимой, а другая половина была категорически не согласна с мнением Антонины.
Я ненавидел буржуазию, я ненавидел капиталистов, и эта ненависть во мне была настолько сильна, что застилала мой разум, а побороть в себе это чувство ненависти, я, к сожалению, был не способен.
========== Глава 63 ==========
Тоня
Я шла домой и глотала слезы.
На душе было паршиво, и я все еще злилась на Алекса и на обстоятельства, которые подтолкнули его пополнить ряды участников "Воли русского народа".
Из газет я в свое время была наслышана о двух революционных организациях, участники которых были либо казнены, либо сосланы на пожизненную каторгу.
И, если "Общество народной расправы", созданное Нечаевом, еще не успело как-то отличиться убийством представителей царского дома, но "Народная воля", а, точнее, революционное общество "Воля русского народа", члены которого являлись подражателями народовольцев, меня пугало еще больше.
В свое время народовольцы убили императора Александра Второго, после чего многих из них судили. Одних революционеров казнили, других - отправили на каторгу, и я очень боялась, что Алекс повторит печальную участь народовольцев.
Сергей был очень сомнительным господином. Он хранил много тайн и секретов, к тому же он до безумия завидовал Алексу, что было заметно по его поведению.
Буквально с первого дня нашего знакомства, Серж положил на меня глаз. Он отчаянно пытался привлечь к себе мое внимание и буквально из штанов выпрыгивал, чтобы я посмотрела на него или сказала что-либо ему в ответ.
Видимо, Сергей считал, что я не только внешностью похожа на Лизавету, но и характером. Но тут он просчитался.
Я любила Алекса, несмотря ни на что. Я настолько его любила, что была готова простить ему абсолютно любой проступок, кроме предательства.
Я вышла на площадь и заметила того же тринадцатилетнего паренька, которого видела в прошлый раз.
Паренек стоял с кипой газет "Революционной России" и отчаянно декламировал лозунги "Воли русского народа".
Мне было жалко парнишку, и я не понимала, как он мог связаться с эсерами, но, увы, помочь ему я была не в силах.
Я подошла к пареньку, с сожалением посмотрела на него, после чего спросила:
- Анатолий, кажется, так тебя зовут?
Парнишка мгновенно оживился и перевел взгляд в мою сторону.
- Мы знакомы? - удивился он.
Я отрицательно покачала головой:
- Лично с тобой я не знакома, зато я прекрасно знаю вашего лидера Сержа.
От моих слов паренек почему-то испугался и чуть было не выронил из рук кипу газет.
- Мой супруг давно знает Сержа. Можно сказать, он его друг детства, - я улыбнулась и посмотрела на Анатолия.
Толик недоуменно вглядывался в мои глаза и переминался с ноги на ногу.
Я вытащила из кармана клочок бумаги, написала на нем свой адрес, после чего протянула листок парнишке.
Анатолий задумчиво покрутил бумагу в руках, после чего нервно почесал затылок.
- Я не обучен грамоте, - пробормотал он, возвращая мне листок с адресом.
- Это не для тебя, - мягко ответила я, возвращая бумагу парнишке, - Передай это послание своему Сержу.
От моих слов Толик нахмурился и скрестил руки на груди.
- Вы не из полиции часом? - с тревогой в голосе спросил он.
- Нет, не из полиции, - я отрицательно покачала головой, - Мой супруг состоит в вашем обществе. Я всего лишь желаю встречи с Сержем. Нам с ним нужно обсудить кое-какой вопрос.
Я на миг задумалась.
Серж ведь не так-то прост, каким кажется на первый взгляд.
Он может запросто отменить встречу, или, что хуже, вообще не согласиться на нее.
Я отчаянно думала, как я могу заманить мужчину на встречу, и, вскоре меня осенило.
- Передай ему, что Антонина всем сердцем жаждет его увидеть, - широко улыбнувшись, добавила я.
Я знала о том, что Серж никогда не откажет мне во встрече и что он любой ценой встретится со мной, даже если на кону будет стоять его репутация.
Я ожидающе смотрела на парнишку и ждала его вердикта.
Наконец, Толик взял бумажку из моих рук, после чего кивнул:
- Хорошо, я передам ему Ваше послание.
- Благодарю, - улыбнулась я, после чего покинула Толика и направилась домой.
В тот момент я очень надеялась на то, что Сергей все-таки согласится со мной встретиться, потому что разговор с ним был для меня последней надеждой.
Я очень боялась потерять Алекса, поэтому была готова абсолютно на все ради него и ради нашего будущего.
========== Глава 64 ==========
Маша
Пьер отвел меня в нашу спальню и усадил на кровать.
Я все еще дрожала от увиденного, и никак не могла успокоиться.
- Машенька, может, воды? - присаживаясь рядом со мной, предложил мой супруг.
Он сжал мои ладони в своих руках и одарил меня грустным взглядом.
- Он...он...он мертв? - заикаясь спросила я, прижимаясь к своему мужу.
Пьер отрицательно помотал головой:
- Нет, но я его серьезно ранил, - мой супруг гладил меня по волосам и старался меня хоть как-то успокоить, - Скоро должны прибыть жандармы. Они отведут его в участок и проведут допрос.
Вскоре мой супруг выпустил меня из объятий и хотел было встать с кровати, но я схватила его за рукав рубашки и взмолилась охрипшим от крика голосом:
- Пьер, мне так страшно! Пьер, не уходи!
Я закрыла лицо руками и громко зарыдала, а мой супруг вернулся на свое место и вновь сжал меня в объятьях.
В тот момент я с ужасом осознавала, что и раньше догадывалась о том, что Генрих так просто не оставит меня в покое.
Все это время меня мучили кошмары с участием моего безумного поклонника. Все это время он мерещился мне во снах и наяву.
Я боялась Генриха. Я ужасного его боялась, поэтому мне было очень сложно поверить в то, что история с ним осталась позади и что этот безумный господин более меня не побеспокоит.
Я громко всхлипывала и прижималась к рядом сидевшему Пьеру, а мой супруг, в свою очередь, молча гладил меня по волосам и не сводил с меня встревоженного взгляда.
Когда я немного успокоилась, Пьер, наконец, заговорил:
- Мари, может, мне, все-таки, позвать Ольгу и попросить ее заварить тебе чаю или принести стакан воды?
И в эту секунду, как будто бы волшебству, дверь в спальню отворилась, и на пороге возникла встревоженная Оленька.
Заметив девушку, Пьер щелкнул пальцами и радостно воскликнул:
- О! А, вот и она!
Оля переводила растерянный взгляд с Пьера на меня и отчего-то молчала.
По взгляду девушки я догадалась, что случившееся с Генрихом шокировало ее не меньше нас и что Ольга боялась быть наказанной за свою оплошность.
Чтобы то ни было, Генриху, все-таки, каким-то непонятным мне образом, удалось попасть в наше поместье, а в обязанности Ольги входило следить за нашим с Пьером спокойствием.
Но, несмотря ни на что, я не держала зла на девушку.
Я понимала и осознавала, насколько безумным был Генрих, и остановить такого безумца, как он, хрупкой девушке, вроде Оленьки, было просто невозможно.
Оля виновато посмотрела на нас с супругом, после чего опустила взгляд и невольно вздохнула.
- Ольга, принеси Марии Михайловне горячего чаю с меллисой и настойку валерианы, - попросил нашу горничную мой муж.
- Сию минуту, Петр Николаевич, - пискнула девушка, скрываясь за дверью.
Вскоре Ольга вернулась с небольшим расписным подносом, на котором стоял небольшой чайник, миниатюрная чашка, пиала с кусковым сахаром и стакан с успокоительным отваром.
Я взяла с подноса стакан с настойкой валерианы и вмиг его осушила.
- Благодарю, - пробормотала я, протягивая Оленьке пустой стакан.
Вскоре я наполнила чашку чаем и приступила к чаепитию, а моя горничная неумело поклонилась нам с Пьером, после чего удалилась.
Я все еще никак не могла отойти от случившегося.
Я не понимала, почему все беды в одночасье обрушились на мою голову.
Сперва кто-то сообщил газетчикам о моей нерадостной родословной, а потом в мою квартиру ворвался Генрих и, если бы не подоспевший вовремя Пьер, то этот безумец запросто смог бы надругаться надо мной.
В тот момент я впервые за долгое время была счастлива, что Пьер в нужный момент оказался рядом и спас, как мою жизнь, так и мою честь.
Мой супруг все еще сидел рядом со мной на кровати и нежно сжимал мою руку.
По его взгляду я поняла, что Пьер ждет от меня слова благодарности, и я не заставила себя долго ждать:
- Пьер, - я чуть слышно позвала своего супруга.
Услышав свое имя, мой муж сразу же перевел взгляд в мою сторону.
- Благодарю тебя за то, что ты вовремя оказался рядом, - я улыбнулась сквозь слезы, а затем опустила взгляд.
Мои слова вызвали улыбку на лице моего супруга.
Он широко улыбнулся, после чего ласково провел кончиками пальцев по моей скуле, а, затем, заговорил:
- Стало быть, не только Аркадий способен оказываться рядом с тобой в трудные минуты? - с ухмылкой спросил меня мой супруг.
От слов Пьера я закатила глаза и закусила губу.
- Аркадий - мой друг. Между нами ничего нет и быть не может, - с этими словами я выдохнула и убрала руку мужа от своего лица.
- Твой друг? Я бы так не сказал, - задумчиво протянул Пьер.
Слова супруга меня удивили.
- Что ты имеешь ввиду? - нахмурившись спросила я.
- Я навел о твоем друге некие справки. И, вот, что я узнал! Думаю, тебе будет любопытно об этом узнать, - с этими словами Пьер широко улыбнулся и внимательно посмотрел на меня, - Еще несколько лет назад твой драгоценный Аркадий отправил на каторгу некого Александра Тарасова. Думаю, тебе знакомо это имя? Сын этого господина позднее женился на твоей младшей сестре Антонине.
Пьер перевел взгляд в мою сторону.
От услышанного я ахнула и прикрыла рот ладонью.
- Можешь, не оправдываться. Я прекрасно знаю о том, кем на самом деле являются те две дамы, которых ты пригласила на премьеру "Ромео и Джульетты", - равнодушно ответил Пьер, - Но я тебя не виню. Напротив, я даже рад, что ты встретилась со своими сестрами, которых не видела долгое время. Так, вот, на чем я остановился? - на секунду мой супруг задумался, - Ах, да! Алексей Тарасов! После того, как его отца забрали на каторгу, этот молодой человек на некоторое время пропал из вида. Петербургская богема решила, что он уехал заграницу после того, как он потерпел неудачу в организации покушения на твоего Аркадия. И, знаешь, я не виню Алексея, ведь его отца, Александра Григорьевича, отправили на каторгу по сфабрикованному делу. Да-да, ma chere, твой Аркадий не так чист душой, как ты думаешь.
Я слушала Пьера и никак не могла поверить его словам.
