Сергей похлопал меня по плечу, после чего весело сказал:
- Терпение, мой друг. Скоро ты и сам все увидишь.
Происходящее немного смущало меня, но я не подавал виду. К тому же Муха, который шел рядом с нами, равнодушно смотрел по сторонам и молчал.
Казалось, будто бы Вася и вовсе не задумывается о том, куда нас так хитро пытается втянуть мой заклятый друг.
Я вздохнул и задумчиво посмотрел на своего друга.
Заметив мой взгляд, Вася повернулся в мою сторону и удивленно спросил:
- Чего пялишься?
- Тебе показалось, - отводя взгляд от Мухи, сказал я, - Надеюсь, сегодняшний день закончится для нас спокойно.
От моих слов Вася громко захохотал:
- Боишься, что Тонька заругает?
Услышав слово "Тонька", Серж мгновенно оживился и подключился к нашему разговору.
- Тонька? Что еще за Тонька? - он не сводил с нас заинтригованного взгляда.
В надежде на то, что мой друг не такой балбес, каким кажется на первый взгляд, я подал ему безмолвный сигнал молчать - я бросил в сторону Мухи гневный взгляд и вцепился в его руку.
Но, увы, Муха так и не понял моих безмолвных сигналов.
- Жена Алекса, которая уже год держит его в ежовых рукавицах, - зачем-то вслух сказал Вася, после чего расхохотался.
От происходящего я застыл на месте и закрыл лицо рукой.
- Замолчи, идиот! - прикрикнул я на Василия.
Но, увы, все было тщетно.
Фразу "жена Алекса" Сергей прекрасно уловил и запомнил.
На секунду мужчина задумался, а после хмыкнул и произнес, всплеснув руками:
- Что я слышу! Алексей Тарасов женат? Быть такого не может! - фыркнул Серж, а затем бросил короткий взгляд в сторону Васи.
Я так сильно сжимал рукав пальто друга, что чуть было не поцарапал его до дыр.
Но мои действия для Мухи были, как с гуся вода. Он вновь не понял моих тонких намеков.
- Я думал, вы друзья и вы все знаете друг о друге, - почесав затылок он перевел взгляд с Сергея на меня.
Я закатил глаза и злобно прошептал на ушко своему недалекому другу:
- Мы с Сержем в последний раз виделись около десяти лет назад, насколько я помню. Как думаешь, он мог знать о моей тайной женитьбе? - я произнес слово "тайной" как можно громче, чтобы до Васи, наконец, дошел смысл моих слов.
Но Муха, увы, вновь ничего не понял.
Он задумчиво почесал затылок, а затем спросил:
- Значит, вы целых десять лет не общались? - с этими словами Вася вылупил глаза, после чего посмотрел в мою сторону.
Я же ему ничего не ответил.
Вместо этого я вновь вздохнул и прикрыл лицо рукой.
И почему только Василий такой... заурядный?
- Насколько я помню, тебя и вовсе не интересовал брак, особенно после нашего переезда с Лизаветой в Москву, - с удивлением в голосе сказал до этих пор молчавший Сергей, - Ведь, после нашего отъезда, по слухам, ты стал завсегдатаем кабаков и частенько наведывался в публичные дома. Или же слухи лгут? - Серж прожигал меня взглядом насквозь.
На секунду я вспомнил свое прошлое и опустил взгляд.
После предательства своей невесты и вероломства друга, я решил, что больше никогда и не при каких обстоятельствах не женюсь.
По утрам я запивал горе в кабаках, а по вечерам заглядывал в публичные дома в надежде на развлечения.
В то время я хотел забыться. В то время я отчаянно пытался залечить рану на сердце, которую мне так подло нанесли дорогие мне люди.
Тогда мои отношения с отцом впервые за семнадцать лет дали трещину.
Отец, как мог, старался наставить меня на путь истинный, но моя беда была в том, что я не желал никого не слушать, даже родного отца.
Я продолжал шляться по кабакам и возвращаться домой за полночь, пока не узнал о том, что на моего отца сфабриковали дело и что его со дня на день сошлют на каторгу в Сибирь.
Тогда я сразу же решил взяться за ум и бросился на выручку отцу. Но, к сожалению, все было уже бесполезно.
Моего отца сослали на каторгу, наше имение конфисковали, и от отца у меня остался только старый дырявый корабль, который этот мерзкий вафлер Трубецкой еще год назад сжег в Петербурге прямо на моих глазах.
Мой отец не выдержал каторжной жизни. Через два года он заболел на каторге чахоткой и вскоре скончался, а я позднее вернулся к своему привычному образу жизни, который вел уже около года.
До встречи с Тоней я частенько задумывался о том, какой была бы моя жизнь, если бы не то предательство со стороны близких людей?
Возможно, я бы тогда женился на Лизавете. Возможно, тогда мы бы не поссорились с отцом, и мне удалось бы спасти его от вероломства Трубецкого.
Ведь все эти годы я винил себя в гибели своего отца, и даже Тоню не посвящал во все это.
Я боялся. Я очень боялся, что она посчитает меня повесой и предателем. Я боялся, что если она узнает всю правду, то откажется от меня и уйдет.
Но я не мог ее потерять, потому что Тоня и наш сынок были единственными людьми, которых я любил, даже больше себя.
Я перевел взгляд в сторону Сержа, а затем вздыхая сказал:
- Времена меняются, и я изменился.
От моих слов Сергей разразился громким хохотом, после чего с ухмылкой спросил:
- И имя твоим изменениям, прекрасная Антонина, на которой ты женился?
Я ничего не ответил своему заклятому другу и вместо ответа перевел взгляд на рядом идущего Муху.
Вася был до безобразия спокоен, что приводило меня в бешенство.
- Кажется, мы пришли, - заметил Серж, после чего кивнул нам с Мухой в сторону рядом стоявшего ресторана "Яр", - Господа, вы не против отобедать? - хитрая ухмылка все еще не сходила с лица моего заклятого друга.
- Да, - радостно потирая руки, воскликнул Вася, - Я до безумия хочу жрать.
- А как же твой штаб "Воли русского народа"? Или ты запамятовал? - я саркастично усмехнулся.
- Не торопи события, мой друг. Скоро ты и сам обо всем узнаешь, - с этими словами Серж хитро улыбнулся, и мы направились ко входу в ресторан.
========== Глава 19 ==========
Тоня
- Этого не может быть! - протерев глаза, я снова уставилась на заголовок афиши.
Зрение меня не обмануло.
На афише действительно был изображен портрет нашей с Соней старшей сестры, причем художник так прекрасно изобразил Машу, что отличить ее портрет от ее же собственной фотографии было практически невозможно.
Маша вернулась в Россию. Но почему? Что заставило ее вернуться вновь?
У меня в голове крутилось множество вопросов, на которые я мысленно искала ответы, но никак не находила.
Все это время я скучала по Маше. Очень скучала.
В последний раз мы виделись уже очень давно, и я бы все отдала только за одну нашу встречу.
И в этот момент Соня, как будто бы прочитав мои мысли, спросила:
- Ты бы хотела увидеться с ней? - моя сестра не сводила с меня ожидающего взгляда.
- Очень, - честно призналась я, - Все это время я скучала по Маше и размышляла о том, как сложилась бы ее жизнь, останься она в Российской империи..., - с этими словами я тяжело вздохнула и опустила взгляд.
- И я бы тоже хотела встретиться с Машей. Мне столько всего нужно ей рассказать! Ведь она многого не знает о нашей с тобой жизни.
Соня кивнула в сторону фонтана, который располагался напротив входа в театр, и мы присели на бордюр, благо сейчас был ноябрь и фонтан не работал.
Я оценивающе взглянула на белоснежное здание театра и мечтательно вздохнула.
Белоснежные стены, высокие колонны и выкрашенная в черный цвет упряжка с конями на фасаде здания.
Казалось, будто бы, что никакого пожара еще полвека назад и не было и что никакой огонь никогда не сожжет такую красоту и одну из главных достопримечательностей российской архитектуры.
Кто бы мог подумать о том, что наша старшая сестра Мария когда-нибудь окажется на сцене этого знаменитого театра, а мы с Соней будем сидеть возле фонтана, любоваться этим чудом архитектурного искусства и мечтать когда-нибудь о том, что Большой театр отроет перед нами свои двери, и мы окажемся на премьере одного из спектаклей с участием нашей старшей сестры...
Но, увы.
Попасть на премьеру спектакля было довольно сложно.
Для этого требовались либо деньги, либо связи, которыми мы, к сожалению, не обладали, поэтому нам с Соней только и оставалось упиваться мечтами о неожиданной встрече с нашей сестренкой.
В чувства меня привлек голос моей сестры.
Соня положила мне руку на плечо, после чего окликнула меня:
- Тоня?
- Да, - переведя взгляд на сестру, ответила я.
- Как думаешь, почему Маша вернулась в Россию?
Я молча пожала плечами, после чего сказала:
- Не знаю. Самой интересно. Из газет я слышала о том, что наша сестра около пяти лет назад вышла замуж Петра Берга, племянника директора Большого театра...
- Мать которого приходилась директору театра двоюродной сестрой. Знаю. Об этом событии еще лет пять назад трубили все петербургские газеты, - перебив меня, сказала Соня, - Только почему они покинули Германию? - Соня не сводила с меня заинтересованного взгляда.
Я снова пожала плечами.
- Должно быть, в Гамбурге что-то произошло, из-за чего Маше с Петром пришлось вернуться в Россию...
- А, может, она просто соскучилась по нашей родине? - хихикнула моя сестра.
- Все возможно, - улыбнулась я в ответ.
Внезапно нашу беседу с сестрой прервал цокот копыт, и мы заметили, как к театру подъезжает роскошная карета.
От увиденного Соня ахнула и сразу же вскочила с бордюра фонтана, на котором она не так давно удобно устроилась.
- Какая красота! - моя сестра восхитилась увиденным зрелищем, после чего хотела было подбежать к неподалеку остановившейся карете, но я схватила ее за руку и остановила.
- Ты куда? - шепотом спросила я сестру.
- Я только одним глазком взгляну! - Соня с мольбой во взгляде посмотрела на меня и безуспешно попыталась освободить свою руку.
- Нельзя, чтобы она увидела нас прямо сейчас, - прошептала я, не сводя взгляда со своей сестры.
От моих слов Соня мгновенно нахмурилась:
- Почему?
Я закатила глаза:
- Потому что кругом высший свет, - я жестом показала в сторону людей, выходящих из здания театра, - Что мы им объясним? Расскажем, что мы дочки ныне почившей воровки Соньки Золотой Ручки и что мы пришли навестить нашу старшую сестру, оперную приму?
- Тише! - шикнула на меня сестра, а затем она вновь перевела взгляд в сторону входа и отчего-то застыла на месте.
- Соня, что с тобой? - я попыталась привести сестру в чувства и потрясла ее за руку.
Но Соня вновь шикнула в мою сторону, после чего указала пальцем в сторону театра и прошептала:
- Это она.
Я посмотрела туда, куда указывала Соня, и замерла на месте.
Со ступеней театра спускалась молодая девушка тридцати лет.
Ее длинные каштановые волосы были красиво собраны в аккуратный пучок, плечи незнакомки украшала короткая шубка из соболиного меха, а сама девушка была одета в длинное платье ярко-красного цвета.
Незнакомка уверенной походкой в сопровождении неизвестного господина направлялась к пролетке.
На незнакомце был надет черный фрак, высокие сапоги и черная шляпа.
Мужчина помог девушке присесть в карету, после чего она посмотрела в окно, и на секунду наши взгляды встретились.
И в тот момент я поняла, что Соня не ошиблась, и я безошибочно узнала в незнакомке нашу старшую сестру Марию.
========== Глава 20 ==========
Маша
Вместе со своим спутником я уже миновала Большой театр и направлялась к направлялась к Театральной площади, чтобы найти извозчика и отправиться домой.
Но извозчика, увы, нигде не было, и я просто наслаждалась обществом своего нового знакомого.
Вне всяких сомнений, Аркадий был не только прекрасным собеседником, но и замечательным слушателем.
Он поведал мне о том, что до недавних пор он проживал в нашей прекрасной столице, но около полугода назад, в силу жизненных обстоятельств, был вынужден переехать в Москву.
"Совсем, как я, в свое время", - мелькнуло у меня в голове.
Я была вынуждена бежать в Россию из-за преследования настырного Генриха и собственных страхов. Аркадий же, как и я, тоже от кого-то или от чего-то бежал. Но, вот, чего он боялся, я, увы, никак не могла понять.
На секунду я поймала себя на мысли, что мы с Аркадием довольно похожи, что вызвало во мне легкую улыбку.
Но мой поток мыслей и чувств неожиданно прервал внезапный вопрос моего нового знакомого:
- И, все же, что стало причиной Ваших слез? - Аркадий не сводил с меня любопытного взгляда своих голубых глаз.
Я вздохнула и ответила на вопрос мужчины молчанием.
В очередной раз я не хотела выносить ссор из избы и посвящать этого господина в свои непростые отношения с Пьером.
Но Аркадий, на удивление, все понял.
Он вновь одарил меня взглядом своих небесно-голубых глаз, после чего сказал:
- Это все из-за него?
- Из-за кого? - я попыталась сделать вид, будто бы не поняла вопроса Аркадия, хотя я итак прекрасно понимала и осознавала, кого имеет ввиду мой новый знакомый.
- Ваш муж, - догадался Трубецкой, - Полагаю, что он и является причиной Ваших слез, - Аркадий вновь перевел взгляд в мою сторону, словно надеясь на подтверждение своих догадок.
Но я вновь промолчала, после чего выдохнула и опустила взгляд.
Аркадий на несколько минут замолчал, будто бы обдумывая сказанное, а затем он вновь посмотрел на меня и осторожно сказал:
- Значит я прав, - грустно вздохнул мой собеседник, а после зачем-то спросил, - Вы счастливы с ним?
Я перевела на Аркадия недоуменный взгляд:
- Простите?
Аркадий вновь вздохнул, задумчиво почесал затылок, а затем как можно спокойнее сказал:
- Ваш муж... Вы счастливы с ним? Я прошу меня простить, если мой вопрос показался Вам столь бестактным..., - он не отводил от меня взгляда своих небесно-голубых глаз.
- И да, и нет, - оборвав Аркадия на полуслове, ответила я, - С одной стороны мы с Пьером кажемся образцовой семьей. Еще бы, оперная прима, звезда немецкой сцены, и племянник директора Большого театра..., - на этих словах я вновь вздохнула и отвела взгляд от своего собеседника, - На самом деле за прекрасным фасадом наших отношений скрывается вовсе не то, о чем предпочитает думать публика и высшее общество, и наши отношения на самом деле не столь идеальны, как их описывают своих газетенках дотошные газетчики...
Я перевела взгляд на Аркадия и выдохнула.
Мужчина внимательно слушал каждое мое слово и не отрываясь смотрел на меня, что приводило меня в восторг.
На самом деле с Пьером мы давно перестали говорить по душам, да и говорили ли вообще? Ведь Пьера мало волновала моя жизнь и мои чувства. Все эти годы он считает меня лишь красивым трофеем, ни больше, ни меньше.
От мыслей о муже, у меня вновь сдавило сердце, и я проглотила невидимый ком в горле.
Я заметила, как слезы подступают к глазам, и мне стоило огромных усилий не расплакаться прямо на глазах у Аркадия.
Нет, только не сегодня, только не сейчас.
Этот прекрасный господин не увидит моих слез, я этого не позволю.
- И, все же, Вы вышли за него? - не сводя с меня взгляд, сказал Аркадий.
- Да, - я согласилась со своим собеседником, - Но меня вынудили обстоятельства, да и потом, еще на заре наших отношений, Пьер был совершенно другим. Он был добрым, ласковым, внимательным...
- Вы любите его? - неожиданно спросил Аркадий.
