Хотя из штанов этот бей сегодня, все-таки, выпрыгнул, аккурат перед той самой минутой, когда мы с отцом решили навестить эту женщину в отеле и застали их в одной постели.
Прикусив губу, чтобы не ляпнуть ничего лишнего, я окинул взглядом, полным ненависти и злобы, эту мерзкую парочку, после чего сквозь зубы процедил:
- Да покарает вас Аллах.
Я уже хотел было направиться в реанимацию, чтобы узнать о состоянии отца, как внезапно увидел врача спешащего ко мне.
Подойдя к медработнику, я испуганно посмотрел на него, а затем осторожно спросил:
- Доктор, как мой отец? Он пришел в себя?
Но в ответ на мой вопрос врач лишь грустно покачал головой.
- Харун-бей, мои соболезнования. Ваш отец всего пару минут назад отправился ко всевышнему. Мы не смогли его спасти.
И в ту минуту я понял одно.
Моя жизнь уже никогда не станет прежней.
Никогда.
***
- Доктор, что с моей женой? Как она? Что с нашим ребенком? Они живы?
Вцепившись в руку акушерки, я испуганно вглядывался в ее глаза, до ужаса опасаясь услышать самое страшное.
Из головы никак не шел тот роковой день, когда я потерял самого близкого человека на свете, своего отца, после смерти которого моя жизнь мгновенно разделилась на "до" и "после".
Послав на все четыре стороны свою матушку, я умотал в колледж вместе со своим кузеном Асланом, который в то время был единственным человеком, поддержавшим меня и разделившим со мной мое горе.
В то время я доверял Аслану, как никому больше.
В то время я считал его своей семьей, своим братом и одновременно близким другом, готовым выслушать меня и поддержать в трудную минуту.
Но сейчас...
Сейчас, когда по вине Аслана пострадали два близких мне человека, я даже и представить себе не мог, как смогу его простить и жить дальше...
Бросив короткий взгляд в сторону кузена, я заметил, что тот виновато поглядывает в мою сторону, после чего грустно вздохнул и прикрыл лицо ладонью.
Прикусив губу, чтобы не выругаться в адрес своего полоумного братца, я, наконец, вернулся к разговору с врачом.
- Моя жена на пятом месяце беременности, и она могла...
Но внезапно врач остановила меня на полуслове:
- Харун-бей...
Осторожно взяв меня за руку, женщина кивнула в сторону противоположной палаты, словно приглашая меня туда войти.
Предчувствуя самое плохое, я, на ватных ногах, последовал за акушеркой и, повернув ручку двери, осторожно прошел в палату.
Неожиданно я услышал детский плач, а затем увидел крошечную малышку, которая испугано смотрела на меня и отчего-то продолжала плакать.
Отпустив мою руку, медработник едва заметно улыбнулась, а затем посмотрела в сторону ребенка.
- Девочка родилась очень слабенькой, но, все же, она смогла выкарабкаться.
Подойдя к малышке, я осторожно коснулся пальцами крохотной ручонки, и мои губы мгновенно растянулись в улыбке.
- Я могу взять ее на руки? - как можно спокойнее, спросил я, обращаясь к врачу.
Акушерка утвердительно кивнула.
Прижав малышку к груди, я с удивлением не заметил, что в моих руках она перестала плакать.
Голубые глаза малышки, в точности, как глаза моей супруги, только не такие хитрые, с восторгом разглядывали меня, а крохотные ручки тянулись в моему лицу.
Нежно поцеловав ребенка в лоб, я вновь улыбнулся, и в следующую минуту в палату ворвался отчего-то радостный Азат.
- Харун! Всевышний услышал наши молитвы! Ярен очнулась!
- Что?!
От услышанного в мое сердце бешено застучало в груди, словно было готово в любой момент выпрыгнуть и воссоединиться с любимой.
Я уже собирался было броситься в палату к своей женушке, как внезапно вспомнил о малышке, которую все это время сжимал в руках.
И Азат, словно прочитав мои мысли, мгновенно оказался рядом со мной с протянутыми руками.
- Мы с Генюль присмотрим за племянницей, - подмигнул мне брат любимой, - А тебе сейчас нужно быть с ней.
Осторожно вложив малышку в руки Азата, я поблагодарил за помощь новоявленного дядю, после чего со всех ног поспешил в палату к Ярен.
Я так спешил к любимой, что чуть было не сбил с ног стоявшего в коридоре Аслана.
Поймав на себе виноватый взгляд кузена, я демонстративно фыркнул и уже хотел было зайти в палату к своей женушке, как внезапно услышал за спиной знакомый голос.
- Ну, прости, меня! Я виноват!
Резко обернувшись, я вопросительно приподнял бровь и посмотрел на Аслана, который, переминаясь с ноги на ногу, грустно поглядывал в мою сторону.
Подойдя ко мне, парень осторожно положил руки на мои плечи, а затем тяжело вздохнул.
- Да, я виноват... Я чуток перегнул палку...
- Чуток?! - иронично бросил я, откидывая ладони кузена от своих плеч.
В ту минуту я был все еще зол на своего брата и, наверное, если бы Ярен так внезапно не очнулась, то непременно бы придушил его голыми руками...
Хотя...
Сделав глубокий вдох, я на миг зажмурил глаза и, отвернувшись от брата, направился в палату к любимой.
Ярен все еще выглядела слабой, но не менее красивой, чем прежде.
Длинные светлые волосы девушки были рассыпаны по подушке, а в левой руке своей женушки я заметил капельницу.
На миг наши глаза встретились, и я с облегчением заметил, как засияли глаза Ярен при виде меня.
Чуть приподнявшись на подушке, девушка чуть слышно проговорила, обращаясь ко мне:
- Харун, я...
- Я здесь, любимая. Я рядом, - улыбнулся я, присаживаясь рядом с девушкой.
Нежно коснувшись губами лба Ярен, я осторожно провел ладонью по щеке любимой, отчего ее щеки залились густым румянцем.
- Назлы, она..., - начала было моя женушка, но я вновь прервал ее на полуслове.
- Наша дочь, - догадался я, переплетая наши с Ярен пальцы, - Она жива. Если хочешь, врач принесет ее тебе...
Я уже хотел было направиться на поиски врача, как внезапно любимая меня остановила.
Чуть дотронувшись до моей руки, Ярен отчего-то одарила меня грустным взглядом, а затем чуть слышно проговорила:
- Харун, подожди...
Чуть приподнявшись на подушке, девушка испугано посмотрела на меня и взглядом попросила меня присесть, что я и сделал.
Сделав глубокий вдох, Ярен зачем-то протерла лицо ладонями, а затем, как можно мягче, попросила:
- Харун, только прошу, не перебивай меня.
Она вновь вздохнула, а я никак не мог понять, о чем еще мне собирается сообщить моя женушка.
Мысли в голове путались, и я боялся услышать самое худшее, от признания в любви к Фырату до признания в измене с Мираном.
Но то, что я услышал в следующее мгновение, весьма меня удивило:
- В то утро я уехала не просто так. Дениз узнала одну мою тайну из прошлого и грозилась раскрыть ее тебе... А я... Я просто не могла тебя потерять... Я не просто не могу тебя потерять, Харун. Ведь я...
На миг Ярен замолчала.
Ее небесно-голубые глаза стали наполняться слезами, но, вытерев слезы, девушка, все же, вернулась к своей исповеди:
- Знаешь, Харун. Когда тебя не стало, мой мир перевернулся. Сначала я винила во всем себя, затем, узнав о беременности, я решила подарить своему будущему ребенку ту жизнь, о которой всегда мечтала...
Смахнув выступившие слезы, Ярен вновь вздохнула, а затем продолжила:
- Когда я узнала о том, что Фырат - незаконнорожденный Асланбей, в моей голове внезапно возник идиотский план, и я решила устроить весь этот цирк с абортом, после чего соблазнить этого придурка и выдать нашего ребенка за его...
Протерев лицо ладонями, Ярен вновь одарила меня виноватым взглядом, а затем сжала мою ладонь в своих пальцах.
- Я хотела это сделать. Я хотела соблазнить его... Но, все же, я не смогла... Я не смогла предать тебя, даже после твоей смерти, ведь я...
На миг женушка замолчала, словно не решаясь мне в чем-то признаться, а затем опустила взгляд.
Взяв лицо Ярен за подбородок, я осторожно развернул его к себе, а затем чуть слышно прошептал, глядя ей прямо в глаза:
- Ведь ты, что?
В ту минуту наши лица разделяли лишь сантиметры.
Широко улыбнувшись, Ярен хитро посмотрела на меня, а затем прошептала:
- Ведь я люблю тебя.
И в тот момент я, потеряв над собой всякий контроль, впился в губы этой прекрасной девушки жадным поцелуем, на который она ответила взаимностью.
Ведь я так долго ждал этого мгновения!
Ведь я так долго об этом мечтал!
И все мои мечты стали реальностью.
Ярен жива, наша дочь рядом, а большего для счастья мне и не нужно.
========== Эпилог ==========
Ярен
- Азат, я здесь! Азат! - вновь раздался звонкий смех моей кузины.
Подбежав к березе, Рейян обняла дерево обеими руками и вновь позвала моего братца, который стоял неподалеку от нас.
- Я здесь, брат Азат! - вновь засмеялась моя кузина.
Резко обернувшись в сторону Рейян, парень застыл, как вкопанный, и, одарив кузину виноватым взглядом, тяжело вздохнул, словно сокрушаясь своему проигрышу.
Или же в тот момент мой брат просто чувствовал себя виноватым перед этой девчонкой...
Только, вот, именно в чем винил себя Азат?
Увы, но об этом мне только приходилось догадываться.
Парень стоял, опустив взгляд, словно не решаясь посмотреть на кузину.
Его ноги почему-то дрожали, а руки Азат сцепил в замок и опустил вниз.
В тот момент я искренне не понимала, что происходит с моим братцем, и наверное и вовсе бы не догадалась, если бы в следующую секунду Рейян не подбежала к раздосадованному Азату.
- Не переживай, брат Азат, - ласково пропела девчушка, зачем-то сжимая в ладонях пальцы своего кузена, - В следующий раз мы сыграем в догонялки, и ты уж точно меня догонишь.
На этих словах Рейян звонко рассмеялась и подмигнула моему братцу, а я с удивлением заметила, как резко изменилось настроение паренька.
Внезапно щеки Азата стали заливаться густым румянцем, большие карие глаза радостно заблестели, а губы растянулись в широкой улыбке.
"Наверное, если бы наша кузина в ту минуту была похлавой, то мой братец непременно бы ее слопал", - со смехом подумала я в ту минуту.
Лишь только от одного прикосновения этой девчонки, мой братец мгновенно поплыл...
Но что в ней такого?
Чем эта девчонка так зацепила моего братца?
Почему все вокруг любят только ее?
Почему меня никто не замечает, а вокруг этой Рейян все только и крутятся?
От грустных мыслей мое сердце болезненно сжалось в груди, и я нервно заерзала в беседке, в которой все это время мирно сидела, наблюдая за игрой в прятки, в которую играли мои родственнички.
"Эх, и угораздило же меня уговорить дедушку взять нас с бабушкой с собой на ферму...", - сжав зубы, подумала я, вспоминая недавние события сегодняшнего утра.
Больше никогда никогда не поеду на ферму!
Никогда не поеду!
Особенно с этой мерзавкой Рейян, которая только и делает, что крутится вокруг моего братца!
Да и Азат тоже хорош, пускает слюни на эту девчонку, словно она единственная ханым во всем Мидьятте.
Поймав на себе мой испепеляющий взгляд, Азат и Рейян вздрогнули, а затем переглянулись.
Вытерев выступившую слезинку, я проглотила в горле невидимый ком, а затем отвернулась от ребят, чтобы они не заметили резкой смены моего настроения.
"Ярен, ты должна быть сильной!" - каждое утро, словно салят?утренняя молитва в исламе, твердил мой дед, - "Ты обязана быть сильной! Ведь ты - Ярен Шадоглу, моя любимая внучка!".
И каждый раз при этих словах я лишь молча кивала головой, сжимая зубы, дабы не ляпнуть ничего лишнего и не огорчить дедушку.
И Насух был прав.
Мне всегда нужно было оставаться сильной и, невзирая на трудности, свысока смотреть на все и всех.
Ведь я - Ярен Шадоглу, любимая внучка самого Насух-бея, и...
Но внезапно голос Азата прервал поток моих мыслей:
- Ярен, может, все-таки присоединишься к нам? - выпуская свои пальцы из ладоней Рейян, вновь предложил мой братец, наконец, вспомнив о моем существовании.
Он смерил смерил меня задумчивым взглядом и уже собирался было сделать шаг в сторону беседки, как я жестом его остановила.
- Не хочу. Я устала. Пойду поищу бабушку и вернусь домой, ну а вы...
С этими словами я бросила оценивающий взгляд в сторону Рейян и демонстративно фыркнула.
- Ну, а вы играйте дальше. Всего доброго.
Натянуто улыбнувшись, я накинула на плечи куртку, после чего направилась на поиски бабушки.
И, стоило мне только уйти, как я вновь услышала за спиной звонкий смех Азата и Рейян.
Кузина и брат продолжали играть, на этот раз в догонялки, ну, а мне не было уже никакого дела до этой глупой парочки.
Ведь Рейян только недавно исполнилось тринадцать, а нам с Азатом немного больше.
Да и, когда мы станем старше, дед уж точно не даст свое согласие на их брак...
И одна только мысль об этом грела мне сердце.
"Хотя бы Азата она у меня не заберет", - с улыбкой думала я, вспоминая свою кузину и ее заразительный смех, который мгновенно влюблял в нее абсолютно всех...
Абсолютно всех, кроме меня одной.
Подходя к домику, я заметила знакомую фигуру.
- Бабушка! Вот, ты где!
Обернувшись в мою сторону, Назлы широко улыбнулась, после чего подошла ко мне и сжала меня в объятьях.
- Ах, Ярен! Я смотрю, ты уже успела по мне соскучиться! - засмеялась моя бабуля.
От Назлы, как обычно, пахло моей любимой выпечкой, которую бабушка просто обожала печь вместе с нашим поваром, несмотря на свое положение в особняке Шадоглу.
По какой-то странной причине увлечение бабушки очень не нравилось Насуху, и стоило деду только увидеть Назлы в фартуке, как он почти сразу же терял самообладание и, схватив несчастную женщину за волосы, начинал ее избивать, прямо у всех на виду.
В такие моменты бабушка, задыхаясь от слез, молила Насуха остановиться, а повар, чуть ли не на коленях, умоляла отпустить Назлы-ханым и брала всю вину целиком и полностью на себя.
И, вдоволь насытившись страданиями жены, этот пес уходил, предварительно прочитав своей супруге целую лекцию о том, что не пристало хозяйке дома Шадоглу заниматься подобными вещами, когда в особняке есть прислуга.
Но, все же, свое увлечение бабушка не забывала.
Она продолжала втайне от деда заниматься любимым делом, от которого ее душа пела и радовалась.
Выпустив бабулю из объятий, я с мольбой взглянула в ее глаза, а затем чуть слышно проговорила:
- Бабушка, пожалуйста, давай вернемся в особняк! У меня уже нет сил смотреть на эту парочку!
На этих словах я кивнула в сторону веселящихся Рейян с Азатом.
И бабушке не стоило повторять дважды, она все итак поняла.
Взъерошив мои светлые волосы, Назлы широко улыбнулась.
- Ах, Ярен-Ярен! - качая головой, проговорила бабуля.
На этих словах Назлы звонко рассмеялась, и от действий бабушки я мгновенно нахмурилась.
- Что тут смешного? - вопросительно приподняв бровь, поинтересовалась я, - Азат по уши влюблен в эту девчонку. Да и все кругом в ней души не чают... Ну, а я? Когда меня кто-нибудь полюбит? Когда на меня кто-нибудь посмотрит так, как мой брат смотрит на Рейян?
Я смахнула с щеки слезинку, а затем с мольбой во взгляде уставилась на бабушку.
Но на удивление Назлы все еще продолжала сохранять спокойствие.
Нежно коснувшись губами моего лба, бабуля вновь взъерошила мои волосы, а затем ласково проговорила:
