Через некоторое время после их знакомства, Володя очередной раз попался на карманной краже, и его арестовали. Сонька всеми силами старалась спасти любимого. Я пыталась предостеречь мать, писала ей письма, умоляла оставить его в покое... Но Сонька никого не слушала. Она подкупила буквально всех: охрану, что пристально следила за арестантом, полицмейстера и даже судью!
И ее старания обвенчались успехом. Через неделю после ареста Володю освободили. Сонька тогда летала, как на крыльях! Она была безумно рада возвращению любимого! Но, как оказалось, все было не так просто. Полицейстер не просто так отпустил Володю. Он пообещал ему кругленькую сумму в обмен на передачу полиции своей сообщницы.
В тот день ничего не предвещало беды. У моей мамы был день Ангела. В тот день Вольф был ласков с ней, как никогда прежде. Он зашел к ней в комнату и нежно поцеловал:
- Софочка, у меня есть для тебя маленький подарок, - внимательно глядя на Соньку, сказал Кочубчик, - Только он не здесь.
- А где же? - нахмурилась моя мать.
- В ювелирном. Недалеко, буквально в двух шагах. Я украду его для тебя.
- Может, не стоит? - смеясь, спросила матушка.
- Еще как стоит! Он тебе понравится! Ты никогда не забудешь этот подарок! - с этими словами Володя нежно поцеловал руку Соне и, схватив ее за руку, вышел из гостиницы.
Заметив пролетку, стоявшую не неподалеку, Кочубчик подошел к извозчику и в двух словах объяснил, куда проехать. Мужчина кивнул.
- Только после Вас, мадемуазель, - Володя галантно открыл дверь пролетки перед своей спутницей.
- Мерси, - Сонька сделала книксен и зашла в пролетку.
Кочубчик не обманул, уже через пару минут они были на месте.
- Ну, и как тебе? - Володя показал моей матушке изумрудные серьги с небольшими бриллиантами.
- Боже, какие красивые! - восхитилась она.
- А то. Моя дама должна носить все самое лучшее!
Как только продавец отошел, Кочубчик, недолго думая, кинул серьги в карман пиджака.
- Володя, умоляю, будь осторожен, - прошептала мама.
- Поверь мне, я очень осторожен, - Володя весело подмигнул своей спутнице, и затем они вышли на улицу.
И тут произошло то, чего матушка могла меньше всего ожидать. Из-за угла выбежали несколько полицейских и схватили ее.
- Что Вы делаете? Отпустите! - Сонька пыталась выдернуть руку, но все было тщетно, - Володя, куда ты? Володя? Вернись!
Не обращая внимания на крики девушки, Кочубчик сел в соседнюю пролетку, послав на прощание девушке воздушный поцелуй и саркастическую улыбку.
- Володя! Володя! - задыхаясь от слез, кричала Соня.
Но ее уже никто не слышал.
Чуть позже я узнала от бабушки страшную новость. В тот момент моя мать была беременна и потеряла в тюрьме ребенка.
Об этом матушка никогда не говорила нам с Сонечкой, видимо, боялась повредить нашу и без того хрупкую детскую психику.
========== Глава 10 - Черная полоса ==========
После того, как мою мать поймали, ее сразу же отправили в Санкт-Петербург.
Судебные тяжбы над легендарной аферисткой продолжались почти 2 года!
Тогда только ленивый не находился в гуще событий. О поимке моей матери трубили во всех газетах, шушукались в тавернах, в литературных кружках и, даже, в учебных заведения!
В газетах писали буквально и все: как правду, которую они и без того плохо знали, так и вымысел. Больше всего "желтая пресса" любила рассказывать о низменных поступках моей матери, которых, думаю, вовсе и не было.
Одни издания описывали Соньку, как воспитанницу публичного дома, другие и вовсе заявляли, что она происходила из известной польской воровской династии. Даже мою тетку, сестру мамы, и то не обошли стороной!
Помню, как-то наткнулась на подобную беледерду, когда бабуля решила купить на улице свежую корреспонденцию. В ярости я скомкала ненавистную газетенку и швырнула под ноги. После чего, со словами: "Будьте прокляты! Будьте все вы прокляты!" топтала ногами уже промокшую от снега бумажку.
Тогда бабушка одернула меня и, взяв за руку, быстро оттащила за угол. Я тогда не понимала, злилась. Обвиняла всех в произошедшем: и того ублюдка, подставившего мою мать, и полицию, что так долго удерживала Соньку, несмотря на наличие детей и перспективы оказаться двум малолетним девочкам сиротками, бабушку, за то, что оттащила меня от газетного киоска и так отчаянно вытирала слезы и сопли с моего детского заплаканного лица, себя за то, что не смогла уберечь мать и, наконец, саму Соньку за то, что та не была столь осмотрительной и повелась на ухаживания малолетнего ребенка.
Только потом я осознала, почему бабушка поступила в тот момент именно так. Она боялась. Боялась за меня, за себя и за маленькую Сонечку. В тот момент она обронила такую фразу:
- Девочка моя, вытри слезы, будь сильной. Помни, кроме нас с тобой, у твоей сестренки никого нет! И, если со мной что-то случится, - бабушка на миг запнулась и, будто проглотив невидимый ком, наконец, продолжила, - Если со мной что-то случится, береги ее. Помни: у Сонечки, кроме тебя, никого не осталось.
И я, глотая слезы, кивнула.
Признаюсь, в тот период у меня в жизни началась черная полоса. Тогда я училась в гимназии. Разумеется, новость о поимке легендарной аферистки, не обошла стороной и мое учебное заведение.
Прознав о том, кем на самом деле была моя мать, гимназистки стали меня сторониться. При виде меня они злобно хихикали, и, стоило мне покинуть их, тут же начинали шушукаться за спиной.
Никогда не забуду случай, который произошел за несколько дней до последнего судебного заседания по делу моей матери. Это было ранней весной. Я шла на учебу с кипой учебников. Подходя к гимназии я заметила троих девушек, примерно моего возраста. Они смотрели на меня и злобно ухмылялись. Закусив губу, я решила пройти мимо, сделав вид, что не заметила их. Но, увы, не "заметить их" мне не удалось.
Одна из девушек, высокая худощавая блондинка с двумя косичками незаметно выставила ногу вперед, и я, споткнувшись об ее ногу, растянулась на земле возле входа в гимназию.
Девушки злобно захохотали.
Бросив недоуменный взгляд в их сторону и выругавшись последними словами, я стала яростно собирать выпавшие учебники.
Вторая из девушек, коротко-стриженная шатенка, устремилась ко мне.
Одной рукой я прижала к груди собранные учебники, а вторую, на всякий случай, что есть силы, сжала в кулак.
- Ого, какой у тебя богатый лексикон! - надменно усмехнулась она, скрестив руки на груди, - Что уж, не зря говорят: "Яблоко от яблони..."
Подружки шатенки залились звонким хохотом.
- Заткнись, дрянь! - сквозь зубы процедила я, - Ты и мизинца ее не стоишь!
- Ты действительно ее дочь? - подойдя ко мне, спросила третья из "троицы", темноволосая девушка в круглых очках, - Нашла чем гордиться! Твоя мать ВО-РОВ-КА! - со смехом бросила она.
Внезапно мной овладело чувство ненависти. Я подлетела к мерзавке и я влепила ей заслуженную пощечину.
- Ни слова больше! - рявкнула я, - Моя мать - легенда. А я ее дочь, Антонина Блювштейн. И я сделаю все возможное, чтобы мы еще долгие годы гуляли вместе по Дерибасовской и смеясь вспоминали всю эту историю!
С этими словами я вновь занесла кулак над лицом негодяйки и вмиг сбила ту с ног. Подружки очкастой сразу же завизжали и, схватив учебники, ринулись прочь. А я со спокойной душой продолжила свой путь.
Конечно, в тот день мне сильно досталось от директора. Он был в страшном гневе и грозился меня отчислить. Но тогда за меня вступилась бабуля, и произошедшее замяли.
А через пару дней я узнала от Марфы Алексеевны страшную новость: мою мать осудили и оправили на каторгу в Сибирь. Единственное, что в тот момент меня успокаивало так это то, что мать осудили всего лишь на 5 лет.
На суде было очень много людей. Пришли абсолютно все: и журналисты (как же без них?), и подлый Кочубчик, так мерзко подставивший мою мать, ее товарищи, которые не теряли надежду на освобождение моей матери и, даже, Исаак Розенбад, ее первый муж!
Несмотря на то, что в свое время Сонька обворовала его, бросив с маленькой дочкой, Исаак до конца заседания оставался на стороне бывшей жены. Можно сказать, он поспособствовал смягчению наказания подсудимой.
После заседания к Соньке подходили ее товарищи и друзья, чтобы попрощаться в последний раз. Когда настала очередь ее товарищей, Сонька внезапно схватила одного из них за рукав рубашки и прошептала:
- Хилый...
- Я слушаю, Соня, - твердым голосом, отозвался тот.
- Пообещай мне одну вещь, - хриплым голосом попросила моя мать.
Мужчина кивнул, и матушка продолжила.:
- Позаботься о моих девочках, о Тонечке и Сонечке. Ты знаешь, где их найти...
- Не волнуйся, Соня. Мы сделаем все возможное, чтобы их уберечь, - ответил за Хилого Кабан и припал губами к ее руке.
Когда товарищи ушли, Сонька снова разрыдалась.
Но, увы, избежать наказания было уже невозможно.
========== Глава 11 - Горе и радость ==========
Прошло три года после того, как мою мать отправили на каторгу в Сибирь.
Шло время, я подросла, подросла и Сонечка. И, внезапно, на нас свалилась новая напасть - заболела Марфа Алексеевна, наша горячо любимая бабушка!
Что мы только не делали с Сонечкой! Лечили ее разными травами, приглашали доктора, но, увы, все было безуспешно.
Доктор сказал, что бабушка протянет еще немного, максимум пару лет. Мы с Сонечкой были безутешны. Бабушка уже не могла больше работать учителем, поэтому денег было немного.
В основном с финансами нам помогали товарищи моей матери, и это была существенная помощь! Вместо крохотной комнатки, в которой мы жили столько лет, мы переселились в роскошный дом, подаренный нам друзьями моей мамы.
Воры не только давали нам деньги, но и помогли с прислугой. Горничным, разумеется, было велено держать язык за зубами и не рассказывать о том, кем мы с Соней приходимся легендарной аферистке.
Мы боролись за жизнь бабушки до последнего, но, увы. Не дожив несколько дней до моего тринадцатилетия, она скончалась.
В тот день была страшная метель, и я, задыхаясь от холода и слез, вышла на балкон. В тот момент я поняла, что это - все.
Бабушка и Сонечка были моими единственными светлыми пятнами в жизни на тот момент. Тогда только ради них я жила и дышала. Тогда только благодаря им я окончательно не сошла с ума и не загремела в психбольницу!
Слезы ручьями катились из моих глаз, а грудную клетку сдавила тоска. Неожиданно у меня закружилась голова.
В тот момент я поняла - это все. Вот, и пришла моя очередь покоиться с миром.
Я закрыла глаза и...внезапно упала в чьи-то объятья...
- Тоня? - я услышала разъяренный голос сестры, - Что ты делаешь, дура? - Сонечка закутала меня в шерстяную шаль и мгновенно затащила в дом, - Галя? - позвала она.
На пороге возникла молоденькая горничная.
- Да? - чуть слышно спросила она.
- Принеси горячий чай да поживей! - скомандовала она.
И девушка сразу же скрылась за дверью.
- Дура! Боже, какая же ты дура! - кутая меня в шаль, причитала она.
- Я мертва? - только и смогла вымолвить я.
Сестра отрицательно помотала головой.
- Еще раз такое сделаешь, я сама тебя придушу! - рявкнула она, - У меня для тебя хорошая новость.
- Какая? - без интереса в голосе спросила я.
- Сейчас приходил Кабан..., - радостно начала сестра.
- И? - я вопросительно посмотрела на сестру.
- Он принес письмо, - с этими словами Соня вытащила конверт и протянула мне, - Читай! - приказала она.
Я вытащила из конверта сложенный пополам листок бумаги и пробежалась глазами по тексту. В тот момент мои глаза засияли от радости!
- Это правда? - оживленно спросила я.
Соня кивнула.
- Да. Наша мать сбежала с каторги и сейчас направляется прямо к нам! Ты представляешь!
========== Глава 12 - Конец ==========
- Сбежала? - обалдев от услышанного, переспросила я, - Но как?
Сестра захохотала.
- Тоня, наверное, ты забыла, кто наша мать. Ей море по колено! - восторженно ответила моя сестра.
- Но я думала, ее отпустили..., - с тревогой в голосе сказала я.
- Какая разница? - пожала плечами сестра, - Главное, что она сейчас на свободе! - с этими словами Соня подошла ко мне и стиснула в объятьях, - Теперь мы станем семьей. Теперь мы станем настоящей семьей! Боже, Тонечка, как я давно об этом мечтала!
- Чувствую, ничем хорошим это не закончится, - грустно ответила я и тяжело вздохнула.
Я оказалась права. Мать так и не успела добраться до нас. Когда она подъезжала к Петербургу, ее тут же схватили и вновь бросили в тюрьму.
Мы с Соней и товарищами моей мамы бросили все усилия на ее освобождение. Мы писали петицию начальнику сыскного отдела, ездили в полицейский участок (я даже пару раз падала на колени перед полицмейстерами!) и даже пытались подкупить охрану... Но, увы, наши усилия были тщетны. Нашу с Соней мать вновь судили и отправили на Сахалин, и на этот раз на пожизненное заключение.
Но я не оставляла попытки спасти мать даже тогда, когда ее под конвоем повели на корабль с арестантами! Я падала на колени, рыдала, умоляла не лишать меня матери... Но все было бесполезно.
Мне едва исполнилось 19, когда я узнала от товарищей матери страшную новость - моя мать, Сонька Золотая Ручка, погибла на Сахалине, пытаясь на лодке добраться до корабля.
Это было ранней весной, и каторга в тот момент сильно пошатнула ее здоровье. Матушка заболела тифом. Разумеется, сбежать ей не удалось. Она умерла в ветхом доме среди арестантов, которые все до одного, уважали и ценили ее как легендарную личность.
Матушку похоронили на Сахалине, а воры, в память о ее смерти, решили установить ей памятник в Москве на Ваганьковском кладбище.
Узнав о смерти матери, я тотчас рухнула на колени и громко зарыдала.
Все, на этот раз точно все! мать была единственным лучиком света в моей жизни!
Когда ее впервые забрали на каторгу, рядом со мной были Сонечка и Марфа Алексеевна, а сейчас - только Сонечка. После смерти Марфы Алексеевны я ощутила сильную боль, тогда я не хотела жить, но в реальность меня вернула весть о том, что моя матушка жива!
Только благодаря ей я до этого момента все еще жила! Только благодаря ей я все еще дышала!
Внезапно я ощутила, как мне на плечо опустилась чья-то теплая ладонь.
- Тонечка, держись. Я с тобой, - ласково пробормотала сестренка, - Надеюсь, ты в этот раз не наделаешь глупостей? - сестра внимательно посмотрела на меня.
Я отрицательно помотала головой.
- Нет, я даже не думала, - пожав плечами, ответила я.
- Надеюсь, - вздохнув, ответила сестра и скрылась в одной из комнат.
Признаюсь, то была первая и последняя ложь в моей жизни.
Убедившись, что сестра спит, я зашла на кухню и сжала в руке кухонный нож, после чего направилась в ванную комнату.
Я села в ванну и, вытерев слезы, прошептала:
- Мамочка, я люблю тебя! Я всегда буду любить тебя! - с этими словами я сжала в руке нож и, перерезав себе горло, рухнула без чувств.
========== Эпилог ==========
Моя душа вышла из горла и на миг зависла над телом.
В тот момент я почувствовала такой покой, такое облегчение!
Свободна! Наконец-то я свободна!
Неожиданно я услышала отчаянные крики сестры:
