Встав из-за стола, она подошла к Марку, практически вплотную, после чего предложила с улыбкой на лице:
- Марк, какой фуршет без бокалов? Я сейчас их принесу!
Повернувшись спиной к своему лидеру, девушка уже собиралась было направиться на поиски бокалов, как внезапно лидер "Доброй воли" шлепнул ее по пятой точке и громко расхохотался.
- Так чего же ты ждешь, Оля? Тащи их быстрее! Мы все тебя ждем!
От действий Волкова, Ольге каким-то немыслимым образом удалось удержаться на ногах и не упасть, а сторонники революционного кружка, сразу же подхватили смех своего лидера и стали громко хохотать, обсуждая свои насущные проблемы.
И стоило брюнетке только вернуться, как Марк практически сразу же выхватил бокал с подноса и широко улыбнулся.
- Благодарю, - пробормотал он, картинно целуя тыльную сторону ладони девушки, отчего Ольга сразу же зарумянилась и засмущалась.
Пулей бросившись к столу, девушка присела рядом с одним из своих товарищей, который все это время внимательно изучал утреннюю газету, и, перебросившись с ним парой фраз, вновь посмотрела на Волкова, который все это время пребывал в весьма приятном настроении.
Обойдя несколько своих товарищей, мужчина присел на стул, который располагался рядом со мной.
От близости серых глаз Марка, у меня мгновенно перехватило дыхание и предательски задрожали колени.
А Волков, заметивший все это, вновь хищно улыбнулся, после чего наполнил свой бокал все еще стоявшим на столе вином, а затем вернул бутылку на место.
- А ты красивая, - чуть склонив голову вбок, усмехнулся Марк, не отводя от меня хитрого взгляда.
Все еще сжимая в пальцах правой руки бокал с вином, парень осторожно взъерошил левой рукой мои волосы, отчего я вновь густо покраснела и опустила взгляд.
- Благодарю. Ты тоже ничего.
От услышанного Марк заметно нахмурился и вопросительно приподнял бровь.
Сидящие за столом товарищи также немного напряглись и с удивлением уставились в мою сторону.
От пристального взгляда революционеров мои щеки вновь стали пунцовыми, а сердце бешено застучало в груди.
- Ой, сорян. То есть, прости. Я не это имела ввиду. Я хотела сказать, что ты тоже классный. Ой, то есть прикольный. Блин! Я не то имела ввиду! Совершенно не то!
Густо краснея, я прикрыла лицо ладонями и тяжело вздохнула.
В ту минуту я ругала себя последними словами за то, что в присутствии этого сногсшибательного красавчика несу всякую ахинею.
Взяв себя в руки, я убрала все еще трясущиеся ладони от лица и перевела взгляд на Марка, с удивлением заметив, что Волков вовсе не злится, а, скорее наоборот.
Он заливался громким смехом, а сидящие за столом революционеры лишь вторили ему.
Поставив бокал с недопитым вином на стол, Марк вновь взъерошил левой ладонью мои волосы, после чего широко улыбнулся.
- А ты забавная. Мне нравится. Хотя, признаться честно, к смешному я отношусь серьезно, когда представляю его в смешном виде?цитата Карла Маркса, - усмехнулся Волков, не отводя от меня своих глаз цвета льда.
Слова Волкова вновь вызвали приступ истерического хохота у революционеров, и я также невольно улыбнулась, дабы скрасить весь тот позор, который я пережила всего пару минут назад.
Выждав, когда сидящие за столом революционеры вновь успокоятся, Марк закинул ногу за ногу, после чего снова приступил к допросу.
- Итак, что привело Вас к нам, о, милейшее создание? - ухмыльнулся мужчина, продолжая изучать меня внимательным взглядом.
В ту минуту я осознала, что Волков весьма заинтересован во мне, что ужасно меня порадовало.
Облокотившись локтем на стол, я обвела глазами сидящую за столом публику.
Почти все революционеры не отрываясь смотрели на нас с Марком.
Одни буквально поедали нас взглядом, другие - искоса посматривали в нашу сторону.
Краем глаза я даже заметила завистливый огонек во взглядах двух девушек и победно улыбнулась.
Переведя взгляд в сторону Волкова, я заметила, что он все еще ждет моего ответа и пожирает меня весьма плотоядным взглядом.
Было нетрудно догадаться, что я интересна Марку не только, как будущий товарищ "Доброй воли", но и как женщина, и одна лишь мысль об этом приятно согревала мое сердце.
Сделав глубокий вдох, я намеренно прикусила нижнюю губу, замечая то, с каким вожделением Волков посматривает в мою сторону, после чего издала едва слышимый смешок и, наконец, ответила на его вопрос.
- Даже и не знаю, с чего бы начать..., - задумчиво протянула я, картинно хлопая ресницами, - Наверное, личная трагедия и подтолкнула меня связать свои взгляды с революционными идеями, которые, честно признаться, всегда мне были близки.
С этими словами я вновь улыбнулась и посмотрела на Марка, который все еще не отрывал похотливого взгляда от зоны моего декольте.
- А как нам убедиться в том, что ты не врешь? - подал голос тот доставучий светловолосый хрен, который бесил меня еще с первой минуты моего появления в этом трактире.
Закатив глаза, я уже хотела было показать фак этому мерзавцу, как внезапно услышала голос его лысеющего товарища, который все это время сидел рядом с белобрысым:
- Семен прав. Нам нужны доказательства того, что девчонка с нами. Пусть для начала она пройдет, так сказать, наше боевое крещение, а потом мы и решим, нужна она нам или нет.
От слов товарища Волков мгновенно нахмурился и задумчиво почесал подбородок.
- Хмм... А идея то неплохая! - воскликнул Марк, щелкая пальцами и поднимаясь со стула.
Подойдя к шкафу, он вытащил из одного из ящиков небольшую пачку листовок и, подойдя ко мне, вручил мне их.
Пробежав взглядом по листовкам, я мгновенно нахмурилась и фыркнула.
Стоявший рядом со мной Марк был весьма удивлен моим поведением.
Чуть приобняв меня за талию, он заглянул мне через плечо, после чего осторожно спросил:
- Что-то не так? Тебе не нравится?
- Ну... Я даже не знаю, что и сказать, - пожимая плечами, ответила я.
Ну, что тут в принципе можно было сказать мне, как маркетологу, специалисту по наружной рекламе?
Повернувшись в сторону Волкова, я продемонстрировала ему одну из листовок, а затем со вздохом ответила:
- Если честно, халтура еще та. Ни оформления, ни красивого шрифта, никакой анимации. А рисунок на листовке вообще отвратительный. Такое ощущение, что его рисовали на скорую руку.
Повертев листовку в руках, я вручила ее Марку, а затем чуть слышно добавила:
- Думаю, чебурашка?рекламная конструкция, состоящая из двух рекламных щитов в центре Петербурга смотрелась бы куда эффективнее. Ну, или на худой конец какой-нибудь плакат или растяжка?рекламная конструкция под мостом...
- Чебурашка, растяжка? Что это?!
В ту минуту лидер "Доброй воли" смотрел на меня таким офигевшим взглядом, что на миг мне даже подумалось, что я невольно сломала ему мозг своими откровениями из XXI века.
Густо краснея и извиняясь, я вновь прикрыла лицо ладонью и прикусила губу, а сидящие за столом революционеры уже с новой силой хохотали, наблюдая за происходящим.
Чтобы разрядить обстановку, Волков весело приобнял меня за плечи, а затем радостно воскликнул:
- Дамы и господа! Сегодня нашему товарищу Элизе выпала великая честь! Сегодня у нее пройдет, так сказать, боевое крещение! Посвящение в наши ряды, в ряды сторонников "Доброй воли"! Так давайте же похлопаем ей!
С этими словами Марк широко улыбнулся, а сидящие за столом революционеры громко зааплодировали.
Все еще обнимая меня за плечо, мужчина осторожно вывел меня из трактира, и я сама и не заметила, как мы оказались на площади.
Вручив мне пачку листовок, Марк вновь одарил меня своей обезоруживающей улыбкой.
- Ну что, товарищ-Лиза? Мы на тебя рассчитываем!
С этими словами он подмигнул мне, а я, все еще густо краснея от неожиданного внимания своего кумира, сжала в руках пачку листовок и стала раздавать их прохожим.
Час, два, три.
В тот день я и не помнила, сколько часов простояла на холоде, раздавая эти дурацкие листовки.
Почему-то никто из прохожих не хотел их брать, хотя, честно признаться, я бы и сама подобную халтуру никогда бы не стала брать, ведь листовки, ко всему прочему, были сделаны довольно премерзским способом.
Да и бумага, сама по себе, была настолько тонкая, словно ее раньше использовали в качестве туалетной.
Вручив листовку одной паре, я заметила, как мимо проходящая женщина покосилась в мою сторону и шепнула что-то на ушко своей подруге, сопровождающей ее.
Я уже хотела было сказать этой дуре все, что я о ней думаю, как внезапно почувствовала на своем плече чью-то ладонь:
- Мадемуазель, прошу меня простить. Я могу полюбопытствовать, чем таким интересным Вы занимаетесь в центре Петербурга?
Резко обернувшись, я застыла на месте и пришла в ужас.
Передо мной стоял городовой и хмуро посматривал в мою сторону.
И в ту минуту я осознала, в какую беду я вляпалась по собственной глупости и наивности.
========== Глава 14 ==========
- Мадемуазель, Вы что, язык проглотили? - окидывая меня заинтересованным взглядом, вновь поинтересовался городовой.
Карие глаза мужчины метали молнии, а его взгляд был настолько серьезным и опасным, что я ненароком подумала, что он вполне способен пристрелить меня, аккурат в центре городской площади, прямо у всех на виду.
В ту минуту мое сердце бешено стучало в груди, щеки заливались густым румянцем, а все мое тело пронзил ледяной страх.
Прижав к груди листовки, я с ужасом посмотрела в сторону блюстителя правопорядка, после чего опустила взгляд и чуть слышно проговорила:
- Я...я не знала...
В тот момент мой язык предательски запинался, губы подрагивали, и я сама и понятия не представляла, что мне предпринять в такой неловкой ситуации.
Бросить листовки и убежать или же сдаться на милость правосудия?
Прикусив все еще подрагивающую от ужаса губу, я на миг огляделась по сторонам.
В тот момент я молила Всевышнего лишь об одном: "Хоть бы Марк был поблизости! Хоть бы он не бросил меня! Хоть бы он придумал какой-нибудь ловкий ход и вырвал меня из лап правосудия!".
Но, увы.
Ни Марка, ни его сторонников поблизости не было, что приводило меня в еще больший ужас.
На секунду в моей голове мелькнула довольно странная мысль, уж не намеренно ли господин Волков создал такую "интересную" ситуацию с моим участием?
Уж не проверка ли это на прочность, которую сторонники идей моего возлюбленно восторженно именовали "боевым крещением"?
В тот момент мой разум вовсю был уверен в правдивости этой теории, только, вот, сердце упорно твердило обратное.
Нет, Марк просто не мог!
Он просто не мог сдать меня полиции!
Ведь он совершенно не такой!
Ведь он - настоящий мужчина, ведь он освободитель русского народа, ведь он народный герой, в конце концов!
Кутаясь в пальто и дрожа от страха, я даже и не заметила, как городовой приблизился ко мне почти вплотную.
Не обращая ни малейшего внимания на мое замешательство, мужчина в секунду вырвал листовки из моих рук и, оставив в руках лишь одну, отшвырнул остальные листовки на землю.
Пробежавшись глазами по тексту, блюститель правопорядка недовольно хмыкнул, после чего вновь одарил меня суровым взглядом и сквозь зубы спросил:
- Сторонница "Доброй воли", я полагаю? - задумчиво почесывая подбородок, поинтересовался мужчина.
Но в ответ на его вопрос я лишь потупила взгляд и прикусила губу.
Говорить что-либо в свое оправдание я боялась, да и, честно признаться, была не в силах этого сделать, ведь в ту минуту меня парализовал ледяной страх и сковал ужас.
В ту минуту я была не в силах не то, чтобы заговорить, но и дернуться с места, а городовой, будто бы прочитав мои мысли, в следующую секунду тяжело вздохнул и грустно покачал головой.
- Все с Вами ясно, ma chere?моя дорогая (фран.). В участке разберемся.
С этими словами он бесцеремонно схватил меня под локоть и уже было хотел потащить в сторону ближайшего участка, как внезапно случилось то, чего я ну, никак не могла ожидать.
Внезапно на плечо полицмейстера опустилась чья-то ладонь, и я услышала до боли знакомый голос:
- Не утруждайте себя, господин полицейский.
Мне хватило всего секунды, чтобы понять, кто стоит позади нас, и от осознания этого я чуть было не лишилась чувств.
В шоке был и городовой, который от удивления широко распахнул глаза и испугано уставился на моего внезапного спасителя.
- Александр Александрович?! Вы?!
От удивления глаза блюстителя правопорядка мгновенно полезли на лоб, и на миг мне даже показалось, что он сейчас сгорит от стыда, хотя уж кому-кому, а ему уж точно было нечего стыдиться перед младшим братом нашего императора.
Поймав на себе испуганный взгляд городового, Саша одарил того широкой улыбкой, после чего похлопал мужчину по плечу и усмехнулся.
- Он самый, как видите, - все еще улыбаясь, проговорил мой внезапный спаситель.
Окинув многозначительным взглядом нас с городовым, Саша на миг задержал взгляд на мне, а затем хмыкнул и кивнул в мою сторону.
- Девушка со мной, - не отводя пристального взгляда от меня, пояснил Романов-младший, вновь обращаясь к полицейскому.
От услышанного глаза полицмейстера вновь полезли на лоб.
- Но как же? Она ведь..., - заикаясь проговорил мужчина, выпуская мой локоть из своих цепких пальцев.
Но Саша ничего не ответил на вопрос городового.
Вместо ответа он лишь смерил мужчину гневным взглядом, а затем вскинул брови.
Взяв меня за руку, брюнет чуть склонил голову вбок, а затем с ехидством проговорил, вновь обращаясь к блюстителю закона:
- Я обязан перед Вами отчитываться?
В ту минуту Александр так яростно прожигал взглядом своего собеседника, что если бы можно было испепелить глазами, то он непременно бы его испепелил.
Поймал себя на этой мысли и городовой.
Проглотив в горле невидимый ком, он одарил виноватым взглядом младшего брата императора, после чего сразу же замахал руками.
- Нет, конечно! Полно Вам!
Краснея до состояния вареного рака, городовой неумело поклонился, а затем чуть слышно произнес, вновь обращаясь к моему внезапному спасителю:
- Александр Александрович, при всем моем уважении к Вам и Вашей августейшей семье...
С этими словами он тяжело вздохнул и, бросив в мою сторону короткий взгляд, вытащил из кармана одну из революционных листовок и, протянув ее Саше, осторожно продолжил, вновь покосившись в мою сторону:
- Эта особа - сторонница революционных идей, и, не дай Господь, Ваш старший брат узнает...
Он хотел было продолжить свою речь, но Саша жестом его остановил.
Пробежавшись глазами по идиотскому тексту идиотской листовки, парень вновь нахмурился, после чего сложил листовку пополам и, спрятав ее в карман своего пальто, вновь одарил взглядом городового.
- Достаточно! - воскликнул он, все еще сжимая в правой ладони мою руку, - С "этой особой" я сам как-нибудь разберусь. Проведу воспитательную и разъяснительную беседу.
С этими словами он одарил хмурым взглядом уже меня, а затем вновь посмотрел в сторону блюстителя правопорядка.
- Что же касаемо моего старшего братца...
На этих словах Александр широко улыбнулся и, похлопав полицмейстера по плечу, с едва скрываемой издевкой в голосе произнес:
