Ведь не так давно я считала всех поголовно богачей моральными уродами и подонками!
Ведь еще пару недель назад я так люто ненавидела красавчиков-мажоров, впрочем, как и самих богачей занимающих руководящие посты во всех сферах деятельности!
Ведь еще, казалось бы вчера, я презирала весь род Романовых, считая всех их без исключения немецкими выродками, заполонившими мою страну и угнетающими простой народ...
Считала таковыми их всех, без исключения...
Ровно до того дня, пока однажды не встретила его...
От воспоминаний о прошлом, мое сердце участило свой ритм, а щеки мгновенно стали заливаться густым румянцем.
Сидевший неподалеку от меня Виктор, окинул меня многозначительным взглядом и, издав едва слышимый смешок, перебросился парой фраз с сидящей рядом с ним Марией.
Чуть слышно хохотнув, девушка зачем-то огляделась по сторонам, после чего извинилась перед своим ухажером и, присев рядом со мной, схватила меня за руку, вынуждая наклониться в ее сторону.
- Лиза, ты что, в облаках витаешь? - прошептала Маша мне на ушко.
В ту минуту моя сестра почему-то выглядела немного растерянной и сбитой с толку.
Повернувшись в сторону девушки, я высвободила рукав своего платья от цепких пальцев Марии, а затем недоуменно пожала плечами.
- Я не понимаю, о чем ты? - пытаясь изобразить недоумение, пролепетала я.
И, признаться честно, сделать это мне так и не удалось.
Маша довольно быстро меня раскусила.
Точнее сказать, раскусила всего лишь наполовину, ведь моя сестренка и вовсе не догадывалась, о чем, а, точнее сказать, о ком, может думать ее непутевая младшая сестрица.
Бросив короткий взгляд в сторону Марка, который все это время восседал во главе стола и, не отрываясь, внаглую раздевал меня глазами, Мария попыталась выдавить из себя улыбку, после чего чуть слышно вздохнула и вернулась к разговору со мной.
- Лизавета, поговорим тет-а-тет? - чуть погромче произнесла Маша, после чего вновь уставилась на Марка, словно мысленно прося у него разрешения.
Нехотя переведя взгляд в сторону моей сестры, Волков утвердительно кивнул и, взяв со стола бокал с вином, медленно поднес его к своим губам.
Вновь одарив меня внимательным взглядом, девушка стала мысленно просить меня о разговоре без лишних глаз и ушей, и мне ничего не оставалось, кроме как согласиться и покинуть общую залу в компании собственной сестры.
И, стоило нам только покинуть комнату, Маша почти сразу же приступила к делу.
- Лизавета, ты не пойми меня неправильно... Ведь ты же моя младшая сестра, и к твоей судьбе я отнюдь не равнодушна...
Отчего-то голос Марии дрожал, слова путались, и девушка никак не могла собраться с мыслями и поведать мне о чем-то важном.
Присев в рядом стоявшее кресло, Маша запустила пальцы в свои огненно-рыжие волосы и, тяжело вздохнув, убрала пальцы от своих волос.
- Если ты действительно думаешь, что Марк может жениться на тебе... Ты этот вздор брось. Папенька с маменькой уж точно не дадут своего согласия на ваш брак... Да и потом... Сам Марк. Ты очень плохо его знаешь.
На этих словах Маша вновь вздохнула и, протерев лицо ладонями, грустно посмотрела на меня.
Поднявшись со своего места, девушка подошла ко мне практически вплотную и, сжав мои ладони в своих, как можно спокойнее, взглянула мне в глаза.
- Обещай мне, ma petite soeur?моя сестренка (фран.), что ты никогда даже не помыслишь о браке с этим господином, потому что он...
На миг Маша замолчала, словно обдумывая сказанное и не решаясь поведать мне о чем-то важном.
Сделав глубокий вдох, девушка поджала губы, а затем вновь посмотрела на меня.
- Пообещай мне!
Большие зеленые глаза прожигали меня взглядом и ждали ответа на свою просьбу, а точнее сказать, не просьбу, а даже требование.
Освободив ладони из пальцев Маши, я недоуменно уставилась на сестру, а затем с издевкой сказала.
- Ну, надо же! В кои-то веки, тебя стала волновать моя судьба! Я могу полюбопытствовать о столь внезапной причине возникших перемен?
В ту минуту я все еще была зла на Марию из-за недавней истории с листовками, во время которой она практически отказалась от меня и бросила меня одну посреди площади, с революционным материалом в руках.
Как она могла так поступить со мной?
Как Мария могла бросить свою собственную сестру и так подло подставить перед жандармами?
Увы, но ответов на эти вопросы у меня не было.
Ни тогда, ни сейчас.
А сегодня моя старшая сестренка вдруг решила обеспокоиться моей дальнейшей судьбой, на которую ей всегда было глубоко наплевать.
Интересно, что за метеорит упал, раз она так резко переменилась в одночасье!
Саркастично усмехнувшись, я сложила руки на груди и, чуть склонив голову вбок, уставилась на Марию, которая все это время продолжала молча стоять и, кусая губы, наблюдать за моей реакцией на ее слова.
И, наконец, она заговорила.
Протерев лицо ладонями, Маша тяжело вздохнула, а затем, наконец, соизволила вновь одарить меня своим взглядом.
- Марк - нигилист. Ему не свойственна любовь, сострадание и прочие добродетели. Как мужчина, он превосходен. Как лидер нашего кружка, Марк выше всяких похвал. Но, как муж и объект нежных чувств... Поверь, ma soeur?моя сестра (фран.), он и вовсе того не стоит, потому что...
Маша хотела было закончить свою мысль, но я жестом остановила словесный понос собственной сестрицы, который за последние полчаса уже успел до ужаса меня взбесить.
Прикусив губу, дабы не выругаться отборным матом, я выставила вперед правую ладонь, а затем, как можно спокойнее проговорила:
- Право, Мария, не стоит. Не нужно очернять человека из-за показной заботливости перед младшей сестрой, на которую тебе всегда было глубоко похре... Ну, неважно.
На этих словах я вновь тяжело вздохнула, после чего резко повернулась к двери, бросив напоследок своей старшей сестре:
- Давай лучше вернемся к нашим товарищам и послушаем, о чем они между собой говорят.
Не дожидаясь ответа Маши, я с силой распахнула дверь и уверенной походкой направилась в общую залу, в которой сторонники "Доброй воли" что-то яростно обсуждали.
В тот меня меня терзали весьма противоречивые чувства.
С одной стороны, мне было безумно мерзко от того, как Маша словесно унижала Марка, рисуясь передо мной и пытаясь весьма неубедительно сыграть роль "заботливой" старшей сестры, коей она и вовсе не являлась.
Но с другой...
С другой стороны, мне на душе было легко и спокойно, потому что эта идиотка так и не поняла, о ком я думала на самом деле, сидя в общей зале вместе со всеми товарищами.
И, возможно, я бы и вовсе не явилась на это очередное собрание.
Возможно, я бы и вовсе предпочла остаться в особняке и провести этот день в гордом одиночестве, если бы не Марк, перед которым мне все это время было до ужаса стыдно.
Ведь у нас с ним всего лишь пару дней назад случилась первая близость.
Ведь всего лишь пару дней назад исполнилась моя детская мечта, которую я лелеяла долгие годы своей жизни...
И тут...
И тут я опять все испортила, поцеловав другого, которого я даже и представить не могла в качестве кандидата на собственные руку и сердце...
Ведь он...
От мыслей меня отвлек громкий смех товарищей и похотливые взгляды Марка, которыми он все еще продолжал окидывать меня.
Присев напротив Волкова, я взяла со стола фужер с красным вином, который вмиг осушила, после чего покосилась в сторону Марии, которая следом за мной прошла в общую залу.
К моему глубочайшему удивлению, Маша все еще продолжала пребывать в скверном расположении духа, и Виктор, заметивший состояние любимой, жестом предложил той присесть рядом с ним, что девушка и сделала в следующее мгновение.
Чуть приобняв Марию за плечо, Виктор нежно коснулся губами ее щеки, а затем осторожно проговорил:
- Мари, свет очей моих! Что с тобой стряслось?
Он ласково взъерошил волосы своей любимой и, поцеловав Машу в макушку, с удивлением уставился на нее.
Бросив короткий взгляд в мою сторону, Мария грустно помотала головой, а затем ответила на вопрос своего возлюбленного.
- Да, так, ерунда. Не бери в голову, mon natif?мой родной (фран.).
С этими словами Мария попыталась выдавить из себя улыбку, а затем запечатлела поцелуй на губах своего возлюбленного.
От действий Маши Виктор сразу же повеселел.
Прижав к себе девушку, он жадно впился в ее губы, на этот раз более страстным поцелуем, после чего взял со стола небольшой свиток и протянул его моей сестре.
Нехотя освободившись из объятий своего кавалера, Маша задумчиво пробежалась глазами по свитку, а затем задумчиво почесала переносицу.
- Qu'est-ce que c'est??Что это? (фран.) - возвращая свиток Виктору, поинтересовалась моя сестра.
В ту минуту она вновь выглядела испуганной и даже немного мрачной.
Отложив свиток в сторону, Виктор бросил короткий взгляд в сторону Марка, словно ища у него одобрения, и, заметив кивок Волкова, наконец, ответил на вопрос своей возлюбленной.
Прижав к себе все еще отчего-то напуганную Марию, Виктор мечтательно произнес:
- Тебе о чем-нибудь говорит имя "Феофан Колосов?вымышленный герой"?
Имя, произнесенное Виктором, показалось мне смутно знакомым, но, все же, я предпочла не вмешиваться в разговор этой "знойной" парочки и промолчать.
В ответ на вопрос Виктора Маша утвердительно кивнула.
- Конечно. Феофан Колосов - известный государственный деятель, сторонник аграрных реформ Петра Аркадьевича Столыпина, который...
Но внезапно Виктор ее прервал.
Чуть дотронувшись до ладони Марии, парень хищно улыбнулся и, запечатлев легкий поцелуй на тыльной стороне руки девушки, вновь протянул ей свиток, который оказался на самом деле картой.
- Это план покушения на господина Колосова. После двух неудачных попыток, нам удалось придумать план нового покушения. Точнее сказать, мне удалось придумать.
Последние три слова Виктор намеренно выделил, дабы подчеркнуть свою значимость в рядах сторонников "Доброй воли".
Хищно улыбнувшись, он вновь взял за руку свою возлюбленную, а затем, как можно громче, добавил:
- И на этот раз нам удастся покончить с Колосовым, ведь новым покушением буду руководить именно я.
От слов Виктора Маша чуть было не лишилась чувств, а я выронила на пол фужер с вином, который сразу же разлетелся на мелкие кусочки.
В тот момент я была напугана, ни меньше своей сестры, ведь, после слов о покушении, мне удалось вспомнить, кто такой этот Феофан Колосов и откуда я знаю о нем, и осознание этого, казалось бы на первый взгляд довольно простого факта, приводило меня в еще больший ужас.
========== Глава 20 ==========
Внезапно в классе раздался звонок.
Причем, в то утро он трезвонил так громко и противно, что я чуть было не оглохла от такого столь неожиданного концерта.
Громко выругавшись, я машинально подпрыгнула, резко взмахнув рукой, отчего все еще лежавший на краю стола учебник истории мгновенно оказался на полу.
Вновь выругавшись, я сонно встала со своего места и, подняв с пола злополучный учебник, швырнула его на стол.
Краем уха я услышала, как прыснула от смеха сидящая рядом со мной Майя, отчего мои щеки мгновенно залились густым румянцем.
- Не смешно, - буркнула я, протирая заспанные глаза.
- А по-моему, даже забавно, - ухмыльнулась подруга, поворачиваясь в мою сторону.
Вновь усмехнувшись, девушка виновато пожала плечами, после чего устремила взгляд в сторону двери.
И в этот момент, словно по волшебству, в кабинет пулей влетела наша школьная учительница, Марина Никитична, которая в то утра выглядела весьма взволнованной.
- Доброе утро, ребята. Я немного задержалась, - прокомментировала свое отсутствие "Пушкарева", присаживаясь за учительский стол.
Положив на стол школьный журнал, женщина поправила на носу круглые очки, и, окинув внимательным взглядом класс, довольно хмыкнула.
- Ну, что, ж? Пожалуй, начнем! - все еще разглядывая учеников, улыбнулась "Пушкарева".
Пробежав глазами по журналу, женщина вытащила из сумки учебник истории, после чего вновь обратилась к своим ученикам.
- Тема сегодняшнего урока: "Предпосылки революции и революционные движения начала XX века". Кто-нибудь готовился к уроку и изучал материал?
Сцепив руки в замок, Марина Никитична вздернула брови, а затем вновь окинула учеников внимательным взглядом.
Бросив короткий взгляд сначала на учительницу, а потом на меня, Майя вновь издала едва слышимый смешок, после чего открыла школьный учебник и положила перед собой.
- Что? - нахмурилась я, обращаясь к подруге.
В ответ на мой вопрос девушка вновь виновато пожала плечами, а затем поджала губы.
- Да, так... Забей, - отмахнулась подруга, вновь возвращаясь к чтению учебника.
- И все-таки? - допытывалась я.
Несколько секунд я молча сверлила Майю взглядом, ожидая услышать ответ на свой вопрос.
И вскоре осознав, что от меня так просто не отделаться, подруга картинно закатила глаза, после чего повернулась в мою сторону и одарила меня хитрым взглядом.
- Держу пари, сегодня "Пушкарева" поставит тебе твердую пятерку. Как-никак, ты ведь питаешь слабость к революционерам, вроде того...
- Что за бред? Ничего я не питаю! - краснея, как рак, неожиданно для самой себя выпалила я, вскакивая со своего места.
Заметив мои действия, одноклассники мигом захохотали, а школьная учительница смерила меня свирепым взглядом и недовольно сдвинула брови.
- Девушки, у нас вообще-то идет урок! - напомнила она, нервно поправляя на носу круглые очки.
Немного покашляв, чтобы привлечь внимание, женщина грустно покачала головой, а затем вновь обратилась ко мне:
- Лиза Кузнецова, я смотрю вам с Майей Васильевой очень весело. Может, и мы всем классом посмеемся вместе с вами? - сострила учительница, все еще прожигая меня взглядом.
Услышав слова, обращенные ко мне, я виновато опустила взгляд и уже хотела было ответить на вопрос Марины Никитичны, как она вновь заговорила:
- Ну, да ладно. Вернемся к нашему уроку. Что вы с Майей можете рассказать о деятельности революционных кружков? К чему стремились данные объединения и для чего были созданы?
"Пушкарева" сверлила меня взглядом и ждала ответа на свой вопрос.
Выручила меня вездесущая Майя, которая предпочла за меня ответить на вопрос учительницы:
- Их окончательной целью было свержение власти, и для достижения этого руководство революционных организаций, в частности, эсеры, проводили различные мероприятия. Такие как агитация студентов и рабочих, покушения на высокопоставленных лиц и...
- Достаточно! - прервав мою подругу на полуслове, попросила Марина Никитична.
Тяжело вздохнув, она склонила голову вбок, а затем обратилась уже ко мне:
- На кого из высокопоставленных лиц покушения эсеров увенчались успехом? Назовите хотя бы одного из них.
Несколько секунд "Пушкарева" сверлила меня взглядом, словно ждала, что я облажаюсь.
Но, к огромному удивлению учительницы, я не облажалась.
- Феофан Борисович Колосов - государственный деятель и сторонник аграрных реформ Петра Аркадьевича Столыпина. Был убит революционерами во время деловой поездки...
Победно улыбнувшись, я села на свое место и, бросив взгляд в сторону учительницы, с улыбкой заметила, как ее глаза мгновенно полезли на лоб от удивления.
