Модельер сумел здорово переписать собственную биографию: владелец фармацевтического концерна превратился в обычного аптекаря, а светская львица Валери Ферро в простую домохозяйку. Сохранить теплые отношения Луиджи смог только с младшим братом Марко. Впрочем, насколько поняла Марика, они были дружны с детских лет.
Бруно, старинный друг Массимо, добровольно выполнял роль посредника между поколениями семьи Ферро. Настолько успешно, что даже сумел вернуть Луиджи в завещание отца.
Но сделанного не вернуть и медиа-пространстве Луиджи имел имидж self-maid man, так что информация о родственных связях могла серьезно повредить его бизнесу, а потому была надежно утрамбована. Нет, разумеется определенному кругу лиц все было известно, но им по разным причинам было выгодно не раскапывать грязное белье Луиджи Террано.
На руку сыграло и то, что о старшем сыне Массимо и так мало кто знал. Марику всегда удивлял тот факт, что о Марко пресса писала практически с младенчества, в то время как старший брат находился в тени.
Сам Луиджи отказался комментировать любые догадки, лишь усугубив подозрения Марики. Иногда ей хотелось нанять частного детектива, но она опасалась, что чрезмерное любопытство может подорвать тщательно выстроенные отношения с Луиджи. Он ей доверяет, и это немало. А что касается скелетов в шкафу, у кого их нет?
Гораздо сильнее беспокоила Марику политика модельера в отношении Московского офиса. Он практически перебазировал всех топовых и приближенных специалистов компании в Россию. Конечно, открытие нового представительства – это всегда серьезный и ответственный шаг, но сосредоточить на одних и тех же квадратных метрах ее, де Лука, Нери, Мизони, Лучано и еще пару-тройку человек – беспрецедентный случай. В какой-то степени это похоже на ссылку. Но не могли же все проколоться разом? Или могли?
Марика предпочла бы выяснить это раньше остальных, чтобы минимизировать потери. Своими сомнениями она решила осторожно поделиться с Бруно. Скорее всего, такие кадровые перестановки происходят с его подачи. Тем не менее, состоявшийся разговор ее ничуть не успокоил. Де Лука выглядел столь же растерянным как и все остальные.
Марика прикидывала, верить ему или нет. Толстяк предположил, что обожаемый всеми Луиджи затеял какую-то свою игру, на что женщина еле сдержала растущее раздражение. «Спасибо, Кэп, теперь все стало ясно».
Но ссориться с Бруно ей невыгодно, вместе они составляют довольно сильный альянс. Де Лука не терпит спешки в отличие от Доменико, которого Марика недолюбливает. Нери отвечает тем же. Зато, нужно признать, он отлично ладит с Луиджи.
Так ничего и не решив, Марика вернулась в свой кабинет, но прежде успела пустить парфянскую стрелу в адрес неугодной кандидатки. Бруно понимающе усмехнулся, когда за личным помощником Луиджи закрылась дверь.
Резюме Анны Волчик, заботливо переведенное Натали, лежало сверху, и глаза сеньора де Лука машинально останавливались на фотографии кандидатки.
Как мужчина он назвал бы ее привлекательной но пресной. От фотографии веяло уверенностью и спокойствием. Так выглядит профессионал. Впечатление при личной встрече оказалось двойственным. В жизни молодая девушка выглядела моложе и очаровательнее, бойко и довольно остроумно общалась…
Да, она показалась интересной, но интуитивно де Лука понимал, что где-то данная особа недоговаривает: блестящие характеристики и грамотно составленное но не переведенное резюме.
Пожалуй, она не похожа на человека, который способен предугадывать желание. Вот что его смущает. Достоинство кандидатки вполне может оказаться отсутствием гибкости, а без этого с ним не сработаться. Бруно работал в интенсивном режиме, в котором нет места любезности.
Следующей в его личном рейтинге шла студентка какой-то неизвестной академии. Вот уж у кого услужливости и юного задора в глазах хоть отбавляй, с английским похуже, но такие девочки быстро учатся, успокоил себя управляющий.
Достигнув пятидесятилетия, Бруно заметил, что ему нравится работать с сотрудниками помоложе, опекать и распекать их. По этой причине ему совсем не понравились ни парень, ни блогер. Оба нахальные и не имеют каких-то особых преимуществ.
Ну разве что парень вряд ли соберется в декрет. Этим самым декретом его долго и со вкусом пугала Марика, рассказывая об ужасах российского законодательства. Бруно сложно было понять, как женщина может сидеть с ребенком целых три года, если есть няни и садики. Хотя он и был старым матерым лисом, о России имел весьма смутное представление, да не особо хотел что-либо узнавать.
Бруно болезненно пережил отказ от идеи открытия офиса в его родной Барселоне и пытался сосредоточиться на работе Парижского офиса. На время переехать в Москву его уговорил лично Луиджи. Правда почти в ультимативной форме. Это и в самом деле походило на ссылку.
Впрочем, его волновали не только и не столько дела компании, которую Бруно считал успешной и любимой, но все же ширмой для их основного предназначения.
По мнению Бруно, молодой волк Луиджи Ферро балансировал на грани раскрытия их общей тайны. Щенок умеет ходить по лезвию ножа. То, что они так тщательно оберегали, трепетный творец сумел поставить на коммерческий поток. Теперь они торговали удачей, и Бруно не знал, как долго им будет сходить с рук подобная наглость.
Существуют ли тайные общества? Разумеется. Но все эти истории о загадочных иллюминатах, влиятельных масонах по большей части выдумки и небылицы.
Законченный материалист Бруно де Лука с удовольствием придерживался бы этого мнения, но его связь с мистикой предопределило его происхождение. Мать Бруно, которую в семье ласково называли Бруникки, родилась в семье влиятельного итальянца, давнего компаньона семьи Ферро. И тот факт, что едва достигшая совершеннолетия дочь тайно вышла замуж за молодого испанца и сбежала к нему на родину, в Италии того времени позором легло на доброе имя деда.
Неудивительно, что он пересилил свою гордость лишь на закате своей жизни. Юный Бруно не только стал наследником его состояния, но допущен к тайне, которую дедушка Густаво ревностно берег.
Бруно и сейчас помнил в деталях их первый серьезный разговор. Тогда Густаво заставил его пересказать то, с чего каждый итальянец начинает свое патриотическое воспитание.
– Давным-давно городом Альба-Лонга правил царь Нумитор, которого сверг его родной брат Амулий. Новый царь приказал убить сына Нумитора, а его дочь Рею Сильвию принудили стать весталкой. Вопреки древним традициям у Реи Сильвии родились два мальчика-близнеца. Их отцом, как рассказывает легенда, был бог войны Марс – заученно начал мальчик – Амулий испугался того, что внуки Нумитора вырастут и будут мстить ему.
Он приказал казнить Рею Сильвию, а детей её бросить в Тибр. Но корзина с близнецами зацепилась за ветви смоковницы. А когда вода спала, волчица, пришедшая к Тибру, напоила детей своим молоком. Затем их нашел царский пастух Фаустул, который вместе со своей женой Аккой Ларентией воспитал найденышей как собственных детей. Их назвали Ромул и Рем. Когда братья выросли, они вернули власть своему деду Нумитору.
А потом Ромул основал вечный город. Вот так смоковница, под которой стояла корзина с младенцами, и волчица стали символами Рима – торжественно завершил историю Бруно.
– Думаю ты упустил пару важных подробностей, – хитро улыбнулся дед, – надеюсь, Бруникки рассказала тебе о нашем великом предке Гильермо Перегрини?
Бруно отрицательно кивнул, внутренне сжимаясь от того, что дед рассердится.
Но Густаво выглядел скорее довольным, чем расстроенным, в красках пересказывая события более чем двухсотлетней давности.
Светоносец второй степени тайного ордена Святого Франческо, Гильермо Перегрини, в лихорадочном возбуждении мерил шагами бедно обставленную комнату в студенческом кампусе, то и дело натыкаясь на грубо сколоченную кровать либо задевая старый перекошенный стол, на котором стояли свечи. Молодой человек на страшился пожара. Открывшаяся истина не просто поразила, потрясла его сознание до глубины души, поэтому он не обращал внимания ни на что вокруг.
Выглядел студент Болонского университета Перегрини ужасно: осунувшийся здоровяк, с нездоровым багрянцем на щеках, обычно ясные карие глаза которого замутились, даже не пытаясь сфокусироваться на чем-то конкретном.
Окружающим он непременно показался бы сумасшедшим, но, к несчастью, парень – один из немногих, если не единственный, кто остался жить в восточном крыле университета, нещадно ремонтируемого вторую сотню лет. Работы велись настолько медленно, что здание функционировало как обычно, пока его разрушало время и студенты. Особенно старались последние.
Впрочем, со сменой ректора строители настолько продвинулись, что было принято решение о расселении данного крыла. Студенты побогаче давно устроились на временное проживание в Болонье, самые бедные могли рассчитывать на каморку в северном крыле, а такие как Гильермо, сын пекаря, оказались в сложном положении. Родня его далеко, и пока он ждет ответа на свое письмо и, конечно, денежной помощи, приходится выкручиваться. На это время он приспособился ночевать в еще нетронутой комнате на первом этаже. Однако остальные студенты его находчивость не оценили, понимая, что ветхое здание может рухнуть как карточный домик в любой момент.
Гильермо же верил, что обладает магическими способностями, пока скрытыми, которые надеялся со временем разбудить, потому и уехал из родного городка сюда, в Болонью, изучать право, но на самом деле он мечтал вступить в какое-нибудь тайное братство, обладающее оккультными знаниями.
Простой неискушенный парень практически сразу влился в группу мистически настроенных молодых людей, отчаявшихся найти философский камень и остро нуждавшихся в новых сакральных символах. В Болонье зародился загадочный орден Святого Франческо, набирающий все большую популярность по всей Италии. Именно этого и искал будущий юрист. Его приняли в орден сначала послушником, потом он стал светоносцем первой степени, с энтузиазмом выполняя рутинные задания, а подчас и вовсе грязную, черновую работу. Гильермо истово верил, что верхушка ордена таким способом испытывает новичков, выявляет достойных их магических секретов, а потому старался изо всех сил.
Но пока сколько он не трудился, ни на шаг не приблизился хотя бы к малой толике великого знания. Гильермо нимало не стеснялся просить деньги у отца, чтобы оплачивать регулярные взносы, которые увеличивались по мере того, как парень поднимался в иерархии. Сейчас он добился присвоения ему второй степени и был самым счастливым светоносцем во всей Италии, ровно до того, как не свалился в колодец в университетском парке.
Странное головокружение, чувство полета и ледяная вода буквально вытолкнули воздух из груди парня, темная вода сомкнулась над его головой, утаскивая его все глубже и глубже. Гильермо с немыслимой скоростью несся в непроглядной черноте колодца куда-то вниз, его сердце вздрагивало от странных кульбитов, которые исполняло его тело, подчиняясь законам природы. Тем удивительнее было ему очнуться в старинном фонтане, залитом странным фиолетовым светом. Он поднял глаза и обомлел. Луна вместо привычного серебристого цвета имела розовато-фиолетовый оттенок.
Гильермо ошарашенно застыл, не предпринимая даже попыток выбраться из импровизированной купальни. Тут он понял, что ему вовсе не холодно. Привык, – отстраненно решил он.
Добро пожаловать, Тео, - раздался негромкий но властный женский голос.
Повинуясь зову, студент повернул голову и впервые увидел ее.
Необыкновенно красивую женщину с искрящимися золотом волосами, заслоняющую себя от лилового света плоским кругом на длинной ручке.
– Берегу кожу, – кокетливо заметила красавица, пряча руки под ажурную но густую и длинную вуаль, прикрывающую волосы и спину, – от фиолетовой луны такой грубый загар, согласен?
Ошарашенный парень кивнул. Девушка удовлетворенно хмыкнула, прищелкнула пальцем и Гильермо предстал перед ней полностью сухим.
– Так-то лучше, мальчик.
– Вы… видимо спутали меня с кем-то, мое имя – Гильермо…
– Малыш, – Тео на моей языке означает «волк». А ты – определенно тот, кого я жду. Вылезай из фонтана и не задавай лишних вопросов. Все что нужно, я расскажу сама. Понятно?
Перегрини кивнул и осторожно перевалился за бортик бассейна. В этот момент он куда больше походил на медведя чем на волка, но незнакомку этот факт ничуть не смутил.
– Известно ли тебе, что любовь творит чудеса, Тео?
Парень снова кивнул, чтобы не рассердить спутницу, в которой он с восторгом опознал потустороннюю суть. Будь на месте простоватого парня больший мудрец, и он бы поверил хотя бы из-за фиолетовой луны.
– Все верно, я – не человек, – подтвердила красавица к священному восторгу студента Перегрини.
– Впрочем, начнем сначала. Любовь нашего Создателя к созданию разных миров безгранична. Они рассыпаны в пространстве, что искорки на моем платье ну или веснушки на твоих щеках, Тео.
Представь, они находятся так близко, буквально на расстоянии вытянутой руки, практически никогда не пересекаясь, чтобы каждый мир жил и развивался только по одному Ему известной схеме. Чтобы не допустить этого существую я и подобные мне.
Гильермо начал незаметно покачивать головой в такт с рассказом, зачарованный этой историей-сказкой.
– Я, например, берегу портал между мирами Серебряной и Фиолетовой лун. Устраняю разрывы пространства, выпроваживаю заблудившихся и в самые критические моменты вмешиваюсь в события того или иного мира.
– В каких таких случаях? – почти убаюканный будущий юрист подумал, что спит, что сделало его куда разговорчивее.
Например, однажды я спасла двух мальчиков, выброшенных в реку, чтобы один из них основал…
– Ромул… А Вы – капитолийская волчица, – восторженно закричал парень, непочтительно перебив рассказчицу.
Она самая, – усмехнулась красавица, – не знаю кто из твоих недалеких и сильно пьющих предков узрел меня волчицей, но это прижилось. Ты можешь звать меня также, Тео.
– Ромулу суждено было изменить мир, было бы очень обидно, если бы он утонул еще младенцем.
Теперь на грани войны мир Фиолетовой луны. Ты ощущаешь, здесь все пропитано магией?
И все потому, что все самые влиятельные и сильные маги подлунного мира хотят обладать этим артефактом. Если коротко, он дарует бессмертие и абсолютную власть.
Странный фиолетовый сгусток энергии переливался на ладони Волчицы.
Пока он был заключен в земле, подлунный мир был стабильным, магически одаренным и процветающим.
Но маги научились извлекать его из самого сердца планеты и синтезировать его энергию. По приказу кейсворда Ламандро… Впрочем, наверное, для тебя это слишком скучно, Тео? Тогда просто пообещай сохранить кое-что для меня.
Дальнейшего Гильермо не помнил, он очнулся у себя в комнате, прижимая к груди что-то жесткое.
Произошедшее более походило на сон. Но откуда взялась книга? Он еще раз взглянул на старинный фолиант, укрытый домотканым одеялом от посторонних глаз.
Это место было настолько ненадежным, что он в сладком ужасе представлял, как в комнату войдет некто и сразу обнаружит его опасное сокровище.
В том, что книга представляет угрозу он ничуть не сомневался.
Бруно, старинный друг Массимо, добровольно выполнял роль посредника между поколениями семьи Ферро. Настолько успешно, что даже сумел вернуть Луиджи в завещание отца.
Но сделанного не вернуть и медиа-пространстве Луиджи имел имидж self-maid man, так что информация о родственных связях могла серьезно повредить его бизнесу, а потому была надежно утрамбована. Нет, разумеется определенному кругу лиц все было известно, но им по разным причинам было выгодно не раскапывать грязное белье Луиджи Террано.
На руку сыграло и то, что о старшем сыне Массимо и так мало кто знал. Марику всегда удивлял тот факт, что о Марко пресса писала практически с младенчества, в то время как старший брат находился в тени.
Сам Луиджи отказался комментировать любые догадки, лишь усугубив подозрения Марики. Иногда ей хотелось нанять частного детектива, но она опасалась, что чрезмерное любопытство может подорвать тщательно выстроенные отношения с Луиджи. Он ей доверяет, и это немало. А что касается скелетов в шкафу, у кого их нет?
Гораздо сильнее беспокоила Марику политика модельера в отношении Московского офиса. Он практически перебазировал всех топовых и приближенных специалистов компании в Россию. Конечно, открытие нового представительства – это всегда серьезный и ответственный шаг, но сосредоточить на одних и тех же квадратных метрах ее, де Лука, Нери, Мизони, Лучано и еще пару-тройку человек – беспрецедентный случай. В какой-то степени это похоже на ссылку. Но не могли же все проколоться разом? Или могли?
Марика предпочла бы выяснить это раньше остальных, чтобы минимизировать потери. Своими сомнениями она решила осторожно поделиться с Бруно. Скорее всего, такие кадровые перестановки происходят с его подачи. Тем не менее, состоявшийся разговор ее ничуть не успокоил. Де Лука выглядел столь же растерянным как и все остальные.
Марика прикидывала, верить ему или нет. Толстяк предположил, что обожаемый всеми Луиджи затеял какую-то свою игру, на что женщина еле сдержала растущее раздражение. «Спасибо, Кэп, теперь все стало ясно».
Но ссориться с Бруно ей невыгодно, вместе они составляют довольно сильный альянс. Де Лука не терпит спешки в отличие от Доменико, которого Марика недолюбливает. Нери отвечает тем же. Зато, нужно признать, он отлично ладит с Луиджи.
Так ничего и не решив, Марика вернулась в свой кабинет, но прежде успела пустить парфянскую стрелу в адрес неугодной кандидатки. Бруно понимающе усмехнулся, когда за личным помощником Луиджи закрылась дверь.
Резюме Анны Волчик, заботливо переведенное Натали, лежало сверху, и глаза сеньора де Лука машинально останавливались на фотографии кандидатки.
Как мужчина он назвал бы ее привлекательной но пресной. От фотографии веяло уверенностью и спокойствием. Так выглядит профессионал. Впечатление при личной встрече оказалось двойственным. В жизни молодая девушка выглядела моложе и очаровательнее, бойко и довольно остроумно общалась…
Да, она показалась интересной, но интуитивно де Лука понимал, что где-то данная особа недоговаривает: блестящие характеристики и грамотно составленное но не переведенное резюме.
Пожалуй, она не похожа на человека, который способен предугадывать желание. Вот что его смущает. Достоинство кандидатки вполне может оказаться отсутствием гибкости, а без этого с ним не сработаться. Бруно работал в интенсивном режиме, в котором нет места любезности.
Следующей в его личном рейтинге шла студентка какой-то неизвестной академии. Вот уж у кого услужливости и юного задора в глазах хоть отбавляй, с английским похуже, но такие девочки быстро учатся, успокоил себя управляющий.
Достигнув пятидесятилетия, Бруно заметил, что ему нравится работать с сотрудниками помоложе, опекать и распекать их. По этой причине ему совсем не понравились ни парень, ни блогер. Оба нахальные и не имеют каких-то особых преимуществ.
Ну разве что парень вряд ли соберется в декрет. Этим самым декретом его долго и со вкусом пугала Марика, рассказывая об ужасах российского законодательства. Бруно сложно было понять, как женщина может сидеть с ребенком целых три года, если есть няни и садики. Хотя он и был старым матерым лисом, о России имел весьма смутное представление, да не особо хотел что-либо узнавать.
Бруно болезненно пережил отказ от идеи открытия офиса в его родной Барселоне и пытался сосредоточиться на работе Парижского офиса. На время переехать в Москву его уговорил лично Луиджи. Правда почти в ультимативной форме. Это и в самом деле походило на ссылку.
Впрочем, его волновали не только и не столько дела компании, которую Бруно считал успешной и любимой, но все же ширмой для их основного предназначения.
По мнению Бруно, молодой волк Луиджи Ферро балансировал на грани раскрытия их общей тайны. Щенок умеет ходить по лезвию ножа. То, что они так тщательно оберегали, трепетный творец сумел поставить на коммерческий поток. Теперь они торговали удачей, и Бруно не знал, как долго им будет сходить с рук подобная наглость.
Существуют ли тайные общества? Разумеется. Но все эти истории о загадочных иллюминатах, влиятельных масонах по большей части выдумки и небылицы.
Законченный материалист Бруно де Лука с удовольствием придерживался бы этого мнения, но его связь с мистикой предопределило его происхождение. Мать Бруно, которую в семье ласково называли Бруникки, родилась в семье влиятельного итальянца, давнего компаньона семьи Ферро. И тот факт, что едва достигшая совершеннолетия дочь тайно вышла замуж за молодого испанца и сбежала к нему на родину, в Италии того времени позором легло на доброе имя деда.
Неудивительно, что он пересилил свою гордость лишь на закате своей жизни. Юный Бруно не только стал наследником его состояния, но допущен к тайне, которую дедушка Густаво ревностно берег.
Бруно и сейчас помнил в деталях их первый серьезный разговор. Тогда Густаво заставил его пересказать то, с чего каждый итальянец начинает свое патриотическое воспитание.
– Давным-давно городом Альба-Лонга правил царь Нумитор, которого сверг его родной брат Амулий. Новый царь приказал убить сына Нумитора, а его дочь Рею Сильвию принудили стать весталкой. Вопреки древним традициям у Реи Сильвии родились два мальчика-близнеца. Их отцом, как рассказывает легенда, был бог войны Марс – заученно начал мальчик – Амулий испугался того, что внуки Нумитора вырастут и будут мстить ему.
Он приказал казнить Рею Сильвию, а детей её бросить в Тибр. Но корзина с близнецами зацепилась за ветви смоковницы. А когда вода спала, волчица, пришедшая к Тибру, напоила детей своим молоком. Затем их нашел царский пастух Фаустул, который вместе со своей женой Аккой Ларентией воспитал найденышей как собственных детей. Их назвали Ромул и Рем. Когда братья выросли, они вернули власть своему деду Нумитору.
А потом Ромул основал вечный город. Вот так смоковница, под которой стояла корзина с младенцами, и волчица стали символами Рима – торжественно завершил историю Бруно.
– Думаю ты упустил пару важных подробностей, – хитро улыбнулся дед, – надеюсь, Бруникки рассказала тебе о нашем великом предке Гильермо Перегрини?
Бруно отрицательно кивнул, внутренне сжимаясь от того, что дед рассердится.
Но Густаво выглядел скорее довольным, чем расстроенным, в красках пересказывая события более чем двухсотлетней давности.
Прода от 06.05.2019, 12:14
Светоносец второй степени тайного ордена Святого Франческо, Гильермо Перегрини, в лихорадочном возбуждении мерил шагами бедно обставленную комнату в студенческом кампусе, то и дело натыкаясь на грубо сколоченную кровать либо задевая старый перекошенный стол, на котором стояли свечи. Молодой человек на страшился пожара. Открывшаяся истина не просто поразила, потрясла его сознание до глубины души, поэтому он не обращал внимания ни на что вокруг.
Выглядел студент Болонского университета Перегрини ужасно: осунувшийся здоровяк, с нездоровым багрянцем на щеках, обычно ясные карие глаза которого замутились, даже не пытаясь сфокусироваться на чем-то конкретном.
Окружающим он непременно показался бы сумасшедшим, но, к несчастью, парень – один из немногих, если не единственный, кто остался жить в восточном крыле университета, нещадно ремонтируемого вторую сотню лет. Работы велись настолько медленно, что здание функционировало как обычно, пока его разрушало время и студенты. Особенно старались последние.
Впрочем, со сменой ректора строители настолько продвинулись, что было принято решение о расселении данного крыла. Студенты побогаче давно устроились на временное проживание в Болонье, самые бедные могли рассчитывать на каморку в северном крыле, а такие как Гильермо, сын пекаря, оказались в сложном положении. Родня его далеко, и пока он ждет ответа на свое письмо и, конечно, денежной помощи, приходится выкручиваться. На это время он приспособился ночевать в еще нетронутой комнате на первом этаже. Однако остальные студенты его находчивость не оценили, понимая, что ветхое здание может рухнуть как карточный домик в любой момент.
Гильермо же верил, что обладает магическими способностями, пока скрытыми, которые надеялся со временем разбудить, потому и уехал из родного городка сюда, в Болонью, изучать право, но на самом деле он мечтал вступить в какое-нибудь тайное братство, обладающее оккультными знаниями.
Простой неискушенный парень практически сразу влился в группу мистически настроенных молодых людей, отчаявшихся найти философский камень и остро нуждавшихся в новых сакральных символах. В Болонье зародился загадочный орден Святого Франческо, набирающий все большую популярность по всей Италии. Именно этого и искал будущий юрист. Его приняли в орден сначала послушником, потом он стал светоносцем первой степени, с энтузиазмом выполняя рутинные задания, а подчас и вовсе грязную, черновую работу. Гильермо истово верил, что верхушка ордена таким способом испытывает новичков, выявляет достойных их магических секретов, а потому старался изо всех сил.
Но пока сколько он не трудился, ни на шаг не приблизился хотя бы к малой толике великого знания. Гильермо нимало не стеснялся просить деньги у отца, чтобы оплачивать регулярные взносы, которые увеличивались по мере того, как парень поднимался в иерархии. Сейчас он добился присвоения ему второй степени и был самым счастливым светоносцем во всей Италии, ровно до того, как не свалился в колодец в университетском парке.
Странное головокружение, чувство полета и ледяная вода буквально вытолкнули воздух из груди парня, темная вода сомкнулась над его головой, утаскивая его все глубже и глубже. Гильермо с немыслимой скоростью несся в непроглядной черноте колодца куда-то вниз, его сердце вздрагивало от странных кульбитов, которые исполняло его тело, подчиняясь законам природы. Тем удивительнее было ему очнуться в старинном фонтане, залитом странным фиолетовым светом. Он поднял глаза и обомлел. Луна вместо привычного серебристого цвета имела розовато-фиолетовый оттенок.
Гильермо ошарашенно застыл, не предпринимая даже попыток выбраться из импровизированной купальни. Тут он понял, что ему вовсе не холодно. Привык, – отстраненно решил он.
Добро пожаловать, Тео, - раздался негромкий но властный женский голос.
Повинуясь зову, студент повернул голову и впервые увидел ее.
Необыкновенно красивую женщину с искрящимися золотом волосами, заслоняющую себя от лилового света плоским кругом на длинной ручке.
– Берегу кожу, – кокетливо заметила красавица, пряча руки под ажурную но густую и длинную вуаль, прикрывающую волосы и спину, – от фиолетовой луны такой грубый загар, согласен?
Ошарашенный парень кивнул. Девушка удовлетворенно хмыкнула, прищелкнула пальцем и Гильермо предстал перед ней полностью сухим.
– Так-то лучше, мальчик.
– Вы… видимо спутали меня с кем-то, мое имя – Гильермо…
– Малыш, – Тео на моей языке означает «волк». А ты – определенно тот, кого я жду. Вылезай из фонтана и не задавай лишних вопросов. Все что нужно, я расскажу сама. Понятно?
Перегрини кивнул и осторожно перевалился за бортик бассейна. В этот момент он куда больше походил на медведя чем на волка, но незнакомку этот факт ничуть не смутил.
– Известно ли тебе, что любовь творит чудеса, Тео?
Парень снова кивнул, чтобы не рассердить спутницу, в которой он с восторгом опознал потустороннюю суть. Будь на месте простоватого парня больший мудрец, и он бы поверил хотя бы из-за фиолетовой луны.
– Все верно, я – не человек, – подтвердила красавица к священному восторгу студента Перегрини.
– Впрочем, начнем сначала. Любовь нашего Создателя к созданию разных миров безгранична. Они рассыпаны в пространстве, что искорки на моем платье ну или веснушки на твоих щеках, Тео.
Представь, они находятся так близко, буквально на расстоянии вытянутой руки, практически никогда не пересекаясь, чтобы каждый мир жил и развивался только по одному Ему известной схеме. Чтобы не допустить этого существую я и подобные мне.
Гильермо начал незаметно покачивать головой в такт с рассказом, зачарованный этой историей-сказкой.
– Я, например, берегу портал между мирами Серебряной и Фиолетовой лун. Устраняю разрывы пространства, выпроваживаю заблудившихся и в самые критические моменты вмешиваюсь в события того или иного мира.
– В каких таких случаях? – почти убаюканный будущий юрист подумал, что спит, что сделало его куда разговорчивее.
Например, однажды я спасла двух мальчиков, выброшенных в реку, чтобы один из них основал…
– Ромул… А Вы – капитолийская волчица, – восторженно закричал парень, непочтительно перебив рассказчицу.
Она самая, – усмехнулась красавица, – не знаю кто из твоих недалеких и сильно пьющих предков узрел меня волчицей, но это прижилось. Ты можешь звать меня также, Тео.
– Ромулу суждено было изменить мир, было бы очень обидно, если бы он утонул еще младенцем.
Теперь на грани войны мир Фиолетовой луны. Ты ощущаешь, здесь все пропитано магией?
И все потому, что все самые влиятельные и сильные маги подлунного мира хотят обладать этим артефактом. Если коротко, он дарует бессмертие и абсолютную власть.
Странный фиолетовый сгусток энергии переливался на ладони Волчицы.
Пока он был заключен в земле, подлунный мир был стабильным, магически одаренным и процветающим.
Но маги научились извлекать его из самого сердца планеты и синтезировать его энергию. По приказу кейсворда Ламандро… Впрочем, наверное, для тебя это слишком скучно, Тео? Тогда просто пообещай сохранить кое-что для меня.
Дальнейшего Гильермо не помнил, он очнулся у себя в комнате, прижимая к груди что-то жесткое.
Произошедшее более походило на сон. Но откуда взялась книга? Он еще раз взглянул на старинный фолиант, укрытый домотканым одеялом от посторонних глаз.
Это место было настолько ненадежным, что он в сладком ужасе представлял, как в комнату войдет некто и сразу обнаружит его опасное сокровище.
В том, что книга представляет угрозу он ничуть не сомневался.
