Глава 1. Начало истории
Что делать, если у бывшего скоро свадьба, а ты осталась у разбитого корыта? Принять предложение от его брата попортить женишку нервы? Ой, а для этого нужно притвориться, что у вас с ним фальшивый роман? А точно ли все такое ненастоящее? Чувства? Эмоции? Любовь?
Как понять, что день откровенно неудачный?
По дороге на работу порвать колготки, сломать в метро ноготь и тут же вспомнить, что до следующей записи к мастеру еще две недели? Растереть новыми туфлями ноги в кровь и уже по приходу в офис узнать, что у твоего бывшего коллеги, а по совместительству бывшего любовника скоро свадьба?
— Ксюх, ну ты это… не раскисай. — Ткнула меня в бок Ольга, одна из менеджеров, которая знала, что Леша Завальский довольно много значил для меня раньше.
У нас с ним случился головокружительный роман, сразу, как только я пришла работать в фирму. Красавец-мужчина двадцати девяти лет, не женат, высок, без пивного живота, потных подмышек, залысин и даже изо рта не пахнет. Чудо! Маленькое расследование, которое я провела в соцсетях показало, что он из семьи тех самых Завальских.
То есть двоюродный брат Алексея — Клим — владелец фирмы. Но он жил в Москве и у нас в Новосибирске редко объявлялся, только наездами бывал и то недолго. Я была с ним знакома, как девушка Леши, когда тот пару раз приезжал ко мне на квартиру, чтобы забрать его куда-то по делам. И впечатление производил далеко не приятное.
Наше скромное предприятие было для него каплей в море. Море денег, естественно, в которых Клим Завальский купался. Но я влюбилась в Лешу, хотя он и не мог похвастать такими успехами в бизнесе, как его брат. Зато Леша был красивым, спортивным, умным, добрым, щедрым и крайне страстным мужчиной. Пусть только со временем до меня дошло, что вся его бравада — это способ манипуляции женщинами. Ведь для меня колольчики в постели звучали гораздо реже, чем для него.
Спустя шесть месяцев встречаний с ним я даже, грешным делом, начала подумывать о браке, если наш медовый месяц перетечет во что-то большее. И он дал мне надежду на это большее, когда почти поселился в моей квартире и познакомил со своими родителями. Задаривал цветами и маленькими презентами, чтобы я не думала о том, что буквально содержу его.
У нас не было общего бюджета, поскольку Леша говорил, что платит ипотеку за квартиру родителей. А у меня свое жилье, оставленное бабушкой, которая вырастила меня.
А затем я узнала, что со мной Леша коротал время до встречи с той самой. Женщиной его мечты. Анжеликой Астаховой — имя проститутки, фамилия депутата Астахова Федора Михайловича, как Достоевский прямо! Тезки. Он был ее отцом. А мой Леша очень удачно начал ездить в тренажерный зал на другой конец города и — совершенно случайно — познакомился там с Анжеликой.
Ну и что тут скажешь?
Она на самом деле была красавицей. Полный тюнинг. Дочка депутата. Образование за границей. Квартира, машина, деньги на карте и огромные перспективы для самого Леши в будущем. Свадьба стала закономерным развитием событий, но я не ожидала, что это случится через три месяца после нашего с ним расставания. Он мне клялся и божился, что не изменял. И я верила, но мое глупое одураченное сердечко знало правду.
У них все началось еще до того, как он сказал мне об окончании нашего с ним романа.
— А ты слышала, что генеральный приезжает? — спросила Ольга.
— А?
— Ксюх, ну хватит уже копаться в себе. Ну свалил и свалил, козел, мало ли таких?
Мне хотелось пойти в туалет и пореветь. Так чтобы тушь грязной лужей по щекам, а из носа потекло. Но я знала, что позволить себе этого не смогу. Хотя вечером можно взять бутылку вина, включить телек и рыдать под мой любимый фильм «Один день» снятый по роману Дэвида Николса, пока слезы не закончатся. Мне было двадцать шесть, и я верила в любовь. Такую, чтобы на всю жизнь. Чтобы страсть сквозь преграды и века.
Глупо, наверное, потому что на работе я была даже чересчур холодным человеком. А вот дома…
— А может, сходим сегодня в караоке, Ксюх? Поорем Аллегрову?
— А? — вскинулась. Я сегодня дико тормозила и залипала.
— Тебе срочно нужно стать Шальной Императрицей, Ксюх.
Вино, фильм и слезы в подушку меня больше устраивали.
— А что ты говорила про генерального?
— Про Человека-Невидимку? — хмыкнула Ольга. Клима Завальского прозвали так за то, что он редко появлялся в общих служебных помещениях. То есть ни разу вообще не появился за все время работы. Приезжал, делал свои дела и уезжал, оставляя все административные вопросы на плечах своего зама — Николая Багратова.
Странно, что за все время работы Леши в типографии двоюродного брата, повышение в должности ему так и не предложили. У Леши на этот счет была своя теория — зависть. Но по тому, что я видела, причина скорее всего была в том, что Клим не особенно уважал своего брата.
— Если бы у меня было столько денег на старте, как у Клима, еще непонятно кто бы на кого работал, — сказал как-то Леша, за завтраком перед работой.
— Но ведь не в деньгах счастье.
— Тебе-то, Ксюшенька, откуда знать? У тебя-то они были эти большие деньги?
— Не было, но я зарабатываю и живу неплохо.
— Неплохо это не есть хорошо. А хорошо не замечательно. А замечательно не превосходно. Понимаешь?
— Почти.
— Глупая, — он наклонился и поцеловал меня в нос. — Ты глупая девчонка.
Да в чем-то я определенно была глупа.
Глава 2. О работе
К обеду сорока на хвосте мне принесла, что Багратов запросил мое личное дело в кабинет. И я встрепенулась, до этого сидела как ожившая мумия, только моргала, чтобы глаза совсем уж не пекло от невыплаканных слез.
Даже не видела, что там на экране компьютера передо мной. Я хотела домой, хотела зализать раны и избавиться от насмешливых взглядов, которые мне посылали коллеги. Все всё и про каждого знали. И про то какой я оказалась дурочкой, в том числе.
Инстаграм страшная сила, на самом деле, а выкладывать Анжелику Леша не стеснялся. Особенно после увольнения. Они тут же махнули куда-то на острова, и я каждый раз кусала губы, прежде чем открыть ленту и увидеть ее купальник из трех тряпочек на точеном теле. Ласковый бриз развевал ее длинные черные волосы, когда они плавали на яхте по бирюзово-голубому океану. Пили шампанское из высоких бокалов и улыбались солнцу на камеру.
Отписаться от него у меня не хватало сил.
Тряпка. Слабачка и дура-дура-дура. А ведь я-то ничего не требовала от него, просто хотела, чтобы меня любили. И все.
И внезапно стало страшно, что меня уволят. Может, Клим Завальский хочет показать свою силу и избавиться от бывшей любовницы братика? Или это Анжелика постаралась? У меня все внутри похолодело от такой возможности. Не то чтобы считала себя плохим специалистом, нет, работу я всегда найду. Но получить за один день дважды под дых мне будет уже невмоготу, и я сорвусь.
Может даже выскажу Климу все, что я думаю о нем, его семье и негодяе-брате. Каждый раз, когда Клим приезжал за Лешей ко мне на квартиру, то окидывал меня странно-снисходительным взглядом, как будто обращался с живой мебелью. И лишь один раз посмотрел заинтересованно, когда явился без звонка, и я вышла открыть ему в тонком шелковом халатике-кимоно на голое тело.
Мне было неловко, потому что мы с Лешей пару минут назад занимались любовью, и я буквально стояла перед ним все еще возбужденная произошедшим. И он как будто на запах чуял наши игры в постели. Нос-то у него был будь здоров! Огромный.
Мне не нравился Клим ни внешне, ни как человек. Язык у него был острый и злой, Леша тоже умел острить, но у него это было ближе к юмору. Беззлобно. Клим же рубил с плеча и обладал крайне тяжелой аурой. Я всегда воспринимала людей на каком-то интуитивном уровне. Если меня к ним тянуло, то мысленно наделяла их самыми приятными для меня качествами. К Климу меня не тянуло и каждое его действие раздражало.
Тяжелый запах его парфюма — слишком уж резкий. Несколькодневная щетина на лице, мне казалось, что человек с такими деньгами может позволить себе выглядеть опрятно или хотя бы ходить в специальный салон.
В руках Клим постоянно таскал ключи от машины с брелоком «бмв», наверное, чтобы никто не подумал, что он ездит на автобусе или метро? Дешевые понты для приезжих, тем более, что Леша мне рассказал, как Клим специально купил тачку, чтобы гонять на ней по Новосибирску, когда бывает здесь.
Мне нравились ласковые мужчины. Домашние.
А от Клима веяло ветром и солью. Опасностью.
И я как пугливая лань была искренне рада, что он не любит общаться с коллективом типографии. Я бы и сама его видеть не видела никогда.
После обеда меня вызвал к себе Багратов и на удивление не доставал, а начал обхаживать, узнавая, как я восприняла новость о грядущей свадьбе Леши. И не сбивает ли это меня с поставленного курса работы? Как будто я нуждалась в чьей-то жалости! Еще и от непосредственного руководителя. Стыдоба какая-то. Совсем себя распустила.
— Мы рассматриваем твою кандидатуру для перевода в Москву. Как ты на это смотришь? С повышением в должности и прибавкой к окладу, конечно.
— Повышение? — я не верила своим ушам. Еще минуту назад, казалось, меня уволят, чтобы больше не видеть в офисе мою грустную физиономию. Мне приходилось от волнения закусывать щеку изнутри, крепко стискивала ноги, чтобы не было видно отвратительную стрелку на моих колготках, которую пришлось замазать прозрачным лаком из Ольгиной сумочки-выручалочки.
— Да, — кивнул Багратов, даже не глядя на меня все еще изучая бумаги. — Ты работаешь уже восемь месяцев в фирме, при этом по своему сектору тебе удалось увеличить продажи на сорок процентов.
— Эмн… да. На сорок пять и шесть десятых. — Во мне проснулась внутренняя зануда, но я гордилась собственным достижением.
— Тем более. Толковые люди нужны в Москве. Клим тоже так считает. Завтра он приезжает и хочет провести с тобой собеседование, если все будет хорошо, то тогда в течение двух недель ты переедешь в Москву. Фирма поможет с жильем.
— Клим?
— Завальский. Он будет твоим непосредственным начальником в Москве.
Вот она, горькая начинка сладкого пирожка. Клим будет каждый божий день окидывать меня придирчивым взглядом, вспоминая, что я кувыркалась с его братом, и отпускать ехидные замечания.
Больше не станет Ольги и караоке по пятницам, моих посещений Клавы-маникюрши, к которой я привыкла как к своей лучшей подруге. И мастера по шугарингу придется нового искать. А мои волосы? Боже. Перед отъездом нужно обязательно попасть на прием! Это уже не говоря о любимой кофейне за углом от моего дома, где я по выходным греховно предавалась разврату с макарунами. Мой антистресс после расставания с Лешей.
Но тут уже либо пан, либо пропал.
— У меня есть время подумать? Это ведь серьезно, переезд как-никак.
— Завтра прилетит Клим, ну вот до тех пор можешь поразмышлять, чтобы уже говорить с ним с полной уверенностью в собственных силах. Но ты не режь себе крылья, если уж совсем не понравится в Москве вернешься. Не страшно.
— А если я там все завалю?
— Не завалишь, — улыбнулся мне Багратов. — Ты же умница.
Глава 3. Терапия
Багратов редко меня хвалил, поэтому было вдвойне приятно. Ну а Клим… Он ведь мой начальник в первую очередь. И нужно просто забыть, что я контактировала с ним раньше. И про Лешу тоже.
Мельком кольнула мысль, что свадьбу, наверное, в Москве будут играть. И теперь столица приманивает меня как мотылька на открытое пламя, но разве можно отказываться от того, что само плывет в руки? Да и почему мои заслуги должны быть аннулированы из-за Леши?
Когда я вернулась на свое место и разблокировала экран у меня уже висело пару сообщений от Ольги.
«И что он сказал?
Колись, как вернешься.
Я заказала стол, идем сегодня в караоке! К черту мужиков» — и это писала трижды замужняя, дважды разведенная мать двоих детей.
Если все будет как сказал Багратов, то дома после работы я еще насижусь. Да и кого я обманываю? Моя любовь к Леше никуда не делась, хотя я прекрасно понимала уже, что он из себя представляет. Приспособленец и альфонс. Но у Анжелики были деньги его содержать, а у меня, увы, их оказалось недостаточно. Киснуть и дальше в четырех стенах, вспоминая о том, как он лежал на моей кровати, как я готовила ему ужин или, мы занимались любовью при свечах в ванной, укутавшись сладко пахнущей пеной? Разве это выход?
Моя мать — крайне прагматичная женщина от природы, сразу сказала, что нам с Лешей вместе не быть. «Мужик тебя должен любить, а не ты его, Оксана, запомни». Мне было семь, когда она вышла в очередной раз замуж и сплавила меня бабушке, я видела ее два раза в год, на последнем звонке и на моем дне рождения. Но в ее защиту могу сказать, что финансово она меня полностью обеспечивала и даже баловала порой. Дорогой компьютер, карманные деньги в школу, мой первый мобильник, шикарное платье на выпускной — все это она, у бабушки материальные возможности были строго ограничены.
После смерти бабушки мы с мамой впервые за долгое время поговорили по душам. И я поняла, что мама все же хотела как лучше, когда отдала меня. Не нужно было идти к психоаналитику, чтобы понять двадцатилетними мозгами то, что ускользало от меня в четырнадцать в пору юношеского максимализма.
Если я уеду в Москву, мама присмотрит первое время за квартирой. И, может, сдаст со временем, если все будет хорошо.
Мои нервы шалили перед завтрашним собеседованием, но я быстро успокоила себя тем, что Клим сам инициировал эту встречу. А значит, он тоже хочет, чтобы я работала в главном офисе. И в конце концов, я профессионал или нет? Мне нужно показать Климу, что я максимально отстранена от ситуации с Лешей. Забыла. Похоронила. И сорок дней уже давно прошло.
На этом я пришла к выводу, что еще даже толком не порешала текущие дела, а ведь уже обед. И мне стало стыдно.Но как только удалось сосредоточиться на работе, в кабинет залетела Ольга и ощутимо хлопнула дверью.
— Ты мне не ответила! — возмутилась она.
— Потому что я работаю.
— Ой, да ладно, Ксюх, — закатила глаза Ольга и упала на стул возле стола. — Что говорит Большой Зам?
— Пока секрет, но точно могу сказать, что завтра явится Завальский. Так что не зря шептались.
— Не ждали, не ждали и вот вам! — опять пошутила Ольга. Я ее любила за эту беззаботную легкость и то, как она называла меня «Ксюх», как одну из своих дочек.
— Ну, а на вечер? Ты видела, я там написала. Клин клином вышибают, Ксюх. Устроим день рождения нашей маленькой души*? — Ну хотя бы не Шальная Императрица.
Ольга обожала караоке, а я обычно пела за компанию, потому что перекричать ее было почти невозможно. Но было что-то безусловно высвобождающее в посещении таких заведений, акустика бьет по ушам, но ты все равно орешь в микрофон, твердо зная, что каким бы ни был твой голос противным, он весь твой. Да и песня лечит душу.
Моей душе нужна была целая терапия из песен. И даже стало плевать на порванные колготки, которые я перед выходом с работы просто сняла и запихнула в мусорку. Вымыла руки и взглянула на себя в зеркало.
А ведь я начала себя хоронить с ним. Не так, как это бывает в бесконечно длинном браке, но я меньше себе позволяла и больше думала о нем. А он обо мне вообще не думал. И разве это правильно? Хочу чтобы меня любили, а не наоборот!
