Хорошо, что они уйдут под воду, сказал он,
но лучше бы их затопило еще в те странные времена.
Г. Ф. Лавкрафт «Цвет из иных миров»
Нэн рыбалку не любила, поэтому осталась на настиле около лодочного домика, села на край, опустив ноги в прохладную воду, и достала книгу. Было тихо. Нэн едва ли выбрала бы сама место лучше для того, чтобы закончить работа. Тихо было необычайно, и первые три или четыре дня после приезда она ощущала себя одновременно странно и счастливо. Не ревели моторы, не проезжал в неурочный час под окнами мотоциклист, не кричали полуночники. Она спала, как убитая. Но сегодня к утру она вдруг проснулась в тревоге, растолкала Джима и спросила, когда они собираются уезжать. Джим смотрел на нее удивленно в серых предрассветных сумерках — все было серым, даже его лицо, загоревшее под ярким южным солнцем — после чего рассмеялся.
- Вот же городская ворона! Ты же ныла, что не можешь закончить книгу вовремя, что тебе нужна тишина, и бла-бла-бла!
- Ага, - сказала Нэн, и легла. В эту минуту она, черт побери, хотела назад, в Лондон. В Сити, и чтобы народу побольше.
За три прошедших дня она так и не написала ни строчки. Тишина не просто умиротворяла. В этих серых предрассветных сумерках Нэн поняла: тишина отупляет ее. Иногда казалось, что все пылью покрыто, и даже шагов не слышно, чем постоянно пользовался Чед. Он подкрадывался со спины и потом вдруг громко произносил какую-нибудь дурацкую фразу из дурацкого ужастика: «Какой твой любимый фильм ужасов?» или «Ты это видел?». Придурок!
За стеной домика плеснула вода. Джим говорил, что здесь водится много рыбы. А еще он рассказывал, что в окрестных лесах полно всякой живности, но пока Нэн не видела ни птиц, ни белок. На рассвете это вдруг показалось ей страшным.
Но теперь был полдень, она сидела на краю помоста, опустив ноги в воду, листала страницы книги и ждала, когда Джим, Чед и Роза вернутся с уловом. Роза оказалась заядлой рыбачкой, и все утро они втроем планировали, как и на что будут удить, в какую сторону поплывут, где взять и как подготовить наживку. Нэн не выспалась, ее слега пошатывало то ли от усталости, а то ли из-за приближающейся грозы (недельный прогноз в «Эдвертайзере» пророчил настоящую бурю, но Джим и Чед в один голос твердили, что здесь, в окружении лесов им нечего бояться). Когда рыбаки наконец-то погрузились в лодку и отплыли, Нэн взяла книжку, села на край помоста, но за час с небольшим не прочитала и пары страниц. Она просто сидела и разглядывала воду, ощущая страннное умиротворение. Ей было лениво. В глаза как песка насыпали. Она легла на спину, положив книгу под голову вместо подушки, и стала смотреть на неспешно плывущие над ней облака. Солнце, должно быть, падало под причудливым углом, и облака были окрашены в странные цвета, которым Нэн не могла подобрать название. Она лениво перебирала все известные ей оттенки, и отбрасывала их. Нужно было встать и заняться наконец делом, но Нэн решила, что сейчас просто отдохнет, а когда вернется в Лондон быстренько допишет книгу. На доработку ей потребуется не больше недели.
Время тянулось необычайно медленно. На водохранилище опустился зной, в отдалении зажужжали насекомые. Нужно было встать и пойти в домик за средством от гнуса — Джим, бывалый путешественник, предупреждал, что в лесах полно комарья. Нэн осталась лежать.
Она на мгновение прикрыла глаза, а когда их открыла, уже начало смеркаться. Сумерки здесь были необыкновенно красивы: солнце падало под углом сквозь кроны деревьев, приобретая своеобразный оттенок. Казалось, что вода светится сама по себе. Когда Нэн увидела это в первый раз, то испугалась: вдруг здесь затопили какие-нибудь токсичные отходы? Места-то глухие. Однако, Джим ее успокоил и пустился в рассказы о тех необычайных явлениях природы, которым сам был свидетелем. Сейчас, на четвертый день пребывания на водохранилище, Нэн закат уже казался необычайно красивым. Было тихо. С этой стороны царило полное безветрие, но левее ветер шевелил ветви деревьев. Они росли так плотно, бедняги, что вынуждены были поднять их все вверх, словно руки. Здесь из-за густоты леса почти все деревья так выглядели, и Чед назвал их «Отжигающие на концерте». Он клялся, что выйдя в первую ночь отлить, увидел, как они запалили по зажигалке и раскачиваются в ритме «We will rock you».
Нэн посмотрела на часы. Почти девять. Лодки на месте не было, значит ребята еще не вернулись. Она подняла книгу, с трудом разогнулась — кажется, в тридцать лет уже подступает старость и не стоит спать на мостках — и пошла к лодочному домику. Тут на нее вдруг накатило ощущение какой-то неправильности и страх. Она ведь здесь одна, в глухом массачусетском лесу. Взгляд ее метнулся к джипу, припаркованному на берегу у самой лестницы на помост. Машина была на месте. Нужно пойти и проверить, все ли с ней в порядке, подумала Нэн. Потом. Она вошла в домик, зажгла лампу и пару минут оглядывала помещение словно бы новыми глазами. Какое здесь все серое и тусклое, даже электрические лампочки едва горят, хотя Джим расхваливал генератор. А любимый пестрый палантин Розы, привезенный с Гоа, под местным солнцем выцвел.
Под домом плеснула вода. И зачем, интересно, ребята поехали на рыбалку так далеко, если рыбы, похоже, и здесь завались? Нэн подошла к окну и осторожно выглянула, почему-то представив себе акулу, мерно пересекающую гладь водохранилища. За окном была кромешная тьма, едва-едва разгоняемая странным светом, поднимающимся от воды. Озеро отражает звезды, сказал Джим, не то, что в твоем Лондоне.
Только что были сумерки, - напомнила себе Нэн, и снова ощутила страх. Но потом она сообразила, что это все из-за недосыпа. В эту ночь нужно принять снотворное.
Плеск повторился, за ним последовал стук дерева о дерево, а потом — веселые голоса. В их тоне Нэн почудилось какое-то непривычное возбуждение.
- Принимай улов, хозяйка! - радостно возвестил Чед. - Во-от такой!
Он старательно развел руки, демонстрируя по меньшей мере акулу. Впрочем, в ведре с крышкой, которое нес Джим, акула бы едва ли поместилась.
- Отличная форель, - объявил Джим, явно гордый уловом. Ему это нравилось, быть добытчиком, и оттого город был для него тесен. Добывать еду в супермаркете казалось Джиму невыносимой тоской.
Нэн снова подумала про Лондон. Через месяц-полтора она уже будет дома. И ни за что не позволит Джиму еще раз утащить ее в такую глушь «на недельку припасть к природе».
- И почему только местные нас отговаривали сюда ехать, - пожала плечами Роза, приладила удочки в углу и, вытащив ящик с приборами принялась искать нож для разделки рыбы.
- Все для себя хотят, жадюги, - хихикнул Чед и, пародируя сомелье, обеими руками вытащил из ведра крупную рыбину. - Взгляните, мадмуазель: великолепная радужная форель.
Рыба имела самый странный на свете цвет.
но лучше бы их затопило еще в те странные времена.
Г. Ф. Лавкрафт «Цвет из иных миров»
Нэн рыбалку не любила, поэтому осталась на настиле около лодочного домика, села на край, опустив ноги в прохладную воду, и достала книгу. Было тихо. Нэн едва ли выбрала бы сама место лучше для того, чтобы закончить работа. Тихо было необычайно, и первые три или четыре дня после приезда она ощущала себя одновременно странно и счастливо. Не ревели моторы, не проезжал в неурочный час под окнами мотоциклист, не кричали полуночники. Она спала, как убитая. Но сегодня к утру она вдруг проснулась в тревоге, растолкала Джима и спросила, когда они собираются уезжать. Джим смотрел на нее удивленно в серых предрассветных сумерках — все было серым, даже его лицо, загоревшее под ярким южным солнцем — после чего рассмеялся.
- Вот же городская ворона! Ты же ныла, что не можешь закончить книгу вовремя, что тебе нужна тишина, и бла-бла-бла!
- Ага, - сказала Нэн, и легла. В эту минуту она, черт побери, хотела назад, в Лондон. В Сити, и чтобы народу побольше.
За три прошедших дня она так и не написала ни строчки. Тишина не просто умиротворяла. В этих серых предрассветных сумерках Нэн поняла: тишина отупляет ее. Иногда казалось, что все пылью покрыто, и даже шагов не слышно, чем постоянно пользовался Чед. Он подкрадывался со спины и потом вдруг громко произносил какую-нибудь дурацкую фразу из дурацкого ужастика: «Какой твой любимый фильм ужасов?» или «Ты это видел?». Придурок!
За стеной домика плеснула вода. Джим говорил, что здесь водится много рыбы. А еще он рассказывал, что в окрестных лесах полно всякой живности, но пока Нэн не видела ни птиц, ни белок. На рассвете это вдруг показалось ей страшным.
Но теперь был полдень, она сидела на краю помоста, опустив ноги в воду, листала страницы книги и ждала, когда Джим, Чед и Роза вернутся с уловом. Роза оказалась заядлой рыбачкой, и все утро они втроем планировали, как и на что будут удить, в какую сторону поплывут, где взять и как подготовить наживку. Нэн не выспалась, ее слега пошатывало то ли от усталости, а то ли из-за приближающейся грозы (недельный прогноз в «Эдвертайзере» пророчил настоящую бурю, но Джим и Чед в один голос твердили, что здесь, в окружении лесов им нечего бояться). Когда рыбаки наконец-то погрузились в лодку и отплыли, Нэн взяла книжку, села на край помоста, но за час с небольшим не прочитала и пары страниц. Она просто сидела и разглядывала воду, ощущая страннное умиротворение. Ей было лениво. В глаза как песка насыпали. Она легла на спину, положив книгу под голову вместо подушки, и стала смотреть на неспешно плывущие над ней облака. Солнце, должно быть, падало под причудливым углом, и облака были окрашены в странные цвета, которым Нэн не могла подобрать название. Она лениво перебирала все известные ей оттенки, и отбрасывала их. Нужно было встать и заняться наконец делом, но Нэн решила, что сейчас просто отдохнет, а когда вернется в Лондон быстренько допишет книгу. На доработку ей потребуется не больше недели.
Время тянулось необычайно медленно. На водохранилище опустился зной, в отдалении зажужжали насекомые. Нужно было встать и пойти в домик за средством от гнуса — Джим, бывалый путешественник, предупреждал, что в лесах полно комарья. Нэн осталась лежать.
Она на мгновение прикрыла глаза, а когда их открыла, уже начало смеркаться. Сумерки здесь были необыкновенно красивы: солнце падало под углом сквозь кроны деревьев, приобретая своеобразный оттенок. Казалось, что вода светится сама по себе. Когда Нэн увидела это в первый раз, то испугалась: вдруг здесь затопили какие-нибудь токсичные отходы? Места-то глухие. Однако, Джим ее успокоил и пустился в рассказы о тех необычайных явлениях природы, которым сам был свидетелем. Сейчас, на четвертый день пребывания на водохранилище, Нэн закат уже казался необычайно красивым. Было тихо. С этой стороны царило полное безветрие, но левее ветер шевелил ветви деревьев. Они росли так плотно, бедняги, что вынуждены были поднять их все вверх, словно руки. Здесь из-за густоты леса почти все деревья так выглядели, и Чед назвал их «Отжигающие на концерте». Он клялся, что выйдя в первую ночь отлить, увидел, как они запалили по зажигалке и раскачиваются в ритме «We will rock you».
Нэн посмотрела на часы. Почти девять. Лодки на месте не было, значит ребята еще не вернулись. Она подняла книгу, с трудом разогнулась — кажется, в тридцать лет уже подступает старость и не стоит спать на мостках — и пошла к лодочному домику. Тут на нее вдруг накатило ощущение какой-то неправильности и страх. Она ведь здесь одна, в глухом массачусетском лесу. Взгляд ее метнулся к джипу, припаркованному на берегу у самой лестницы на помост. Машина была на месте. Нужно пойти и проверить, все ли с ней в порядке, подумала Нэн. Потом. Она вошла в домик, зажгла лампу и пару минут оглядывала помещение словно бы новыми глазами. Какое здесь все серое и тусклое, даже электрические лампочки едва горят, хотя Джим расхваливал генератор. А любимый пестрый палантин Розы, привезенный с Гоа, под местным солнцем выцвел.
Под домом плеснула вода. И зачем, интересно, ребята поехали на рыбалку так далеко, если рыбы, похоже, и здесь завались? Нэн подошла к окну и осторожно выглянула, почему-то представив себе акулу, мерно пересекающую гладь водохранилища. За окном была кромешная тьма, едва-едва разгоняемая странным светом, поднимающимся от воды. Озеро отражает звезды, сказал Джим, не то, что в твоем Лондоне.
Только что были сумерки, - напомнила себе Нэн, и снова ощутила страх. Но потом она сообразила, что это все из-за недосыпа. В эту ночь нужно принять снотворное.
Плеск повторился, за ним последовал стук дерева о дерево, а потом — веселые голоса. В их тоне Нэн почудилось какое-то непривычное возбуждение.
- Принимай улов, хозяйка! - радостно возвестил Чед. - Во-от такой!
Он старательно развел руки, демонстрируя по меньшей мере акулу. Впрочем, в ведре с крышкой, которое нес Джим, акула бы едва ли поместилась.
- Отличная форель, - объявил Джим, явно гордый уловом. Ему это нравилось, быть добытчиком, и оттого город был для него тесен. Добывать еду в супермаркете казалось Джиму невыносимой тоской.
Нэн снова подумала про Лондон. Через месяц-полтора она уже будет дома. И ни за что не позволит Джиму еще раз утащить ее в такую глушь «на недельку припасть к природе».
- И почему только местные нас отговаривали сюда ехать, - пожала плечами Роза, приладила удочки в углу и, вытащив ящик с приборами принялась искать нож для разделки рыбы.
- Все для себя хотят, жадюги, - хихикнул Чед и, пародируя сомелье, обеими руками вытащил из ведра крупную рыбину. - Взгляните, мадмуазель: великолепная радужная форель.
Рыба имела самый странный на свете цвет.
