- Жозефин, пожалуйста, держи глаза открытыми.
Бэла отстранился, хотя Жозефин предпочла бы постоять так подольше. У нее кружилась голова. Пошатнувшись, она едва не упала, но Бэла подхватил ее под локти, удерживая на ногах.
- Проклятье! - он добавил несколько незнакомых слов, должно быть венгерских. - Ты слабеешь. Нужно спешить.
- Я в полном, просто безоговорочном порядке, - слабо возразила Жозефин. И покачнулась.
Бэла поспешно обнял ее за талию, поддерживая.
- Ничего подобного. Идем скорее.
И Жозефин к ужасу своему поняла, что еле переставляет ноги.
-------------
* Исайя, 8:21
* Исайя, 8:22
* * *
Библиотека не слишком любила, в отличие от ее хозяина, менять свой облик. Как правило это было массивное неоклассическое здание с глубоким портиком и, возможно, с куполом как у Пантеона. Но сейчас ни с того, ни с сего она прикинулась маленьким домиком, обшитым досками и выкрашенным в охристо-желтый цвет. Краска облуплялась, крошилась хлопьями и осыпалась на землю.
- Пришли, - Бэла аккуратно прислонил Жощефин к пошедшему трещинами деревянному столбу и постучал.
Звук гулко разошелся по здание и многократно повторился. Внутри Библиотека была явно больше, чем прикидывалась. Пустая, вымершая и непомерно огромная. Катастрофически огромная.
Дверь скрипнула и приоткрылась, впуская гостей в длинный темный холл, похожий на церковный неф. В самом его конце горел слабый огонек, едва разгоняющий мрак. Это, признаться, было последнее место, куда Бэле хотелось идти, но выбора у него не было. Бережно подхватив Жозефин под руку, он повел ее в темноту.
* * *
С каждым шагом Жозефин чувствовала себя все более вялой и больной. Она начала наконец-то испытывать страх, до той минуты ей незнакомый. Неожиданно до Жозефин дошло, в какой опасной ситуации она оказалась.
- Почти дошли, - шепнул Бэла ласково.
- Смотря куда вы шли, - насмешливо проговорил голос, от которого по коже Жозефин пробежали мурашки. Это был очень — очень — страшный, очень древний и исключительно надежный голос.
Из темноты выскользнула фигура, вероятно, человеческая. Жозефин не могла бы с какой-либо уверенностью или точностью описать ее. Разве что… на нем был халат из китайского шелка, вышитый серебряными пагодами и веерами. Странный выбор для бога.
Библиотекарь поставил на столик небольшую масляную лампу и прислонился к книжным полкам.
- Вам нужно спешить, нужно быть уже на краю долины, а вы стоите здесь, в темноте.
Он смеялся, и страх начал сменяться раздражением.
- Мы заблудились, - сказала Жозефин, и голос ее прозвучал возмутительно слабо и испугано.
- Вот значит как, юная леди, - протянул Библиотекарь. - И вам, значит, нужна карта? Или путеводитель? Или я должен указать направление?
- Хотя бы, - кивнула Жозефин.
- У тебя не хватит сил дойти, юная леди, - покачал головой Библиотекарь.
- Но я должна.
Библиотекарь приблизился, подошел почти вплотную, и Жозефин обнаружила, что у него есть глаза, большие, темные и жуткие. Очень внимательные; проникая в голову, они заставляли Жозефин трястись от страха.
- Упрямая особа, да? Налево, направо, прямо. Красная книга с латунными застежками.
- Жозефин! Опять?!
- Где он?
Бэла встряхнул ее так, что голова мотнулась из стороны в сторону.
- Кто «он»? Жозефин, ради всего святого прекрати так делать! - от волнения Бэла перешел на венгерский, и больше она не поняла ни слова.
- Библиотекарь? - спросила Жозефин, кое-как выпутавшись из объятий. - Где Библиотекарь?
- Тут нет никакого… - Бэла осекся и насторожился. - Ты видела Библиотекаря?
Жозефин кивнула.
- Во сне? - уточнил Бэла.
Жозефин кивнула вновь.
- Черт! - Бэла потер лоб. - Что он сказал?
Жозефин поморщилась, вспоминая. Мысли неприятно путались.
- Кажется… он стоял вот тут… в халате…
- В халате? - изумился Бэла.
- Да-да, такой странный… жуткий… в халате… - Жозефин коснулась пальцами висков. Потом сжала руку Бэлы. - Он сказал… сказал… Подожди. Ничего не помню.
- Вспоминай. Это важно. Если он действительно сказал что-то, это очень важно.
Горячие руки обхватили лицо Жозефин. Вцепившись в плечи Бэлы, она сделала глубокий вдох.
- Так. Он сказал… налево, направо, прямо. Красная книга с латунными застежками.
- Ясно, пошли, - Бэла взял ее за руку и потянул налево.
- Мы ему верим? - слабым голосом уточнила Жозефин.
- Верить безопаснее. И потом, что нам остается?
* * *
Итак, он не пожелал показаться сам, наяву. Бэла подавил раздражение. Библиотекарь поступил ожидаемо, как все боги. Они не любят показываться своей пастве на глаза. Трусят, вероятно. А может, все дело в печальной судьбе Семелы, и они просто осторожничают?
- Он действительно страшный, - тихо сказала Жозефин.
Бэла обнял ее за плечи.
- Он не причинит тебе вреда.
- Он был в халате! И в тапочках. Наверное.
- Теперь все ясно, - хмыкнул Бэла. - В этом и кроется подлинный ужас.
Жозефин шутку не поддержала.
- Ладно, пошли.
Свернув налево и почти сразу направо, они миновали короткий коридор. Почти все книги на полках были здесь красные и уж конечно все, как одна, с латунными застежками. Бэла коснулся корешков, теплых, дрожащих, словно под кожей, коленкором и ситцем бился пульс.
- Которая из них, Жозефин? Жозе!
Бэла обернулся. Девушка лежала на полу, белая, как полотно, с закрытыми глазами. Веки потемнели, и на них четче проступили синеватые прожилки.
- Жозэ! Жозефин! - Бэла опустился на колени и попытался нащупать пульс девушки. - Прекрати так делать!
- Мне очень плохо… - пробормотала Жозефин не открывая глаз.
- Да, и именно поэтому мы должны живо отсюда выбраться! Жозефин!
- Почему мне так плохо? - спросила она совсем слабым голосом.
- Потому что этот дом и я оба тянем из тебя силу. И если мы не поторопимся, ты умрешь. Какая книга?
- Красная. С латунными застежками.
- Они все такие! - Бэла переборол приступ паники, у него не было на это времени. - Жозефин, поднимайся и найди эту чертову книгу!
- Почему я?
Бэла заставил ее встать и поддержал, не давая упасть обратно на пыльный пол.
- Потому что это твой сон в большинстве случаев.
- Но я видела и твои сны… - пробормотала Жозефин, и щеки ее густо покраснели.
Бэла предпочел не задумываться, что она могла там увидеть. Его сны, если таковые вообще могли существовать, были мрачны, безрадостны и полны сожалений. Ему не нравилось, что кто-то еще знает об этих сожалениях.
- Нам нужно уйти. Поэтому ты живо найдешь нам эту книгу!
Подведя Жозефин к книжным полками, Бэла сжал ее плечи. Жозефин провела по корешкам книг дрожащими пальцами.
- Кажется, эта…
Усадив на пол девушку, тотчас уронившую голову на грудь, Бэла снял книгу с полки и щелкнул застежками. Почти все страницы ее были пустыми, и только кое-где попадались короткие и бледные, неясные совершенно пометки карандашом. На последней странице оказалась разноцветная карта в окружении изящных арабесок. Подписей почти не было, только ярко-красная стрелка, ведущая к самом краю. Бэла повернулся на каблуках. Стрелка качнулась и повернулась следом за ним, точно указатель компаса. Бэла хмыкнул и поднял Жозефин с пола, продолжая удерживать книгу на раскрытой ладони.
- Идем. Теперь я знаю, куда.
* * *
Жозефин чувствовала себя колбой песочных часов или дырявым мешком. Что-то высыпалось из нее, медленно, тихо и страшно. У нее кружилас голова, к тому же ноги были ватные, а к горлу подступала тошнота. Она не столько шла, сколько висела на локте Бэлы, и тот словно бы тащил ее за собой, поддерживая и не давая заснуть. Хотя, конечно, это неимоверно глупая идея — сон во сне.
- Почти дошли, - то и дело подбадривал ее тихонько Бэла.
- Что это? - Жозефин слабыми, дрожащими пальцами коснулась книги.
- Компас.
- Компас?
Жозефин не раз слышала выспренные фразы, что книги — путеводители, компасы, маяки - и так далее, но впервые это было настолько буквально.
- Да. Библиотекарь решил помочь нам. Считай, мы везунчики.
- В каком смысле? - уточнила Жозефин. Она понимала, что засыпать сейчас нельзя, а значит надо говорить, говорить, говорить.
- Библиотекарь редко помогает кому-либо. Политика невмешательства.
- Неплохо для справедливого бога, - слабо улыбнулась Жозефин.
- Для бога, но не для его последователей. Здесь ступенька, - Бэла до боли сжал ее локоть, и на целую минуту это вернуло Жозефин к реальности.
Нельзя спать. Нельзя. Нельзя спать. Ей было холодно, то ли от прилагаемый усилий, то ли из-за пронизывающего ветра. Они опять вышли на скалистый берег и стояли перед уродливым домом. В похожей на маяк башне горел зеленоватый свет.
- Нам нужно подняться туда, на самый верх, - Бэла толкнул входную дверь.
Холл был обставлен тяжеловесной мебелью, задрапированной шелком и ситцем. Свет масляных ламп дрожал. Затем Бэла, все так же таща Жозефин на руке, прошел на темную кухню. Далекая вспышка молнии, и Жозефин увидела медные кастрюли и фарфоровые тарелки в серванте. Ее трясло от страха и холода. Хотелось протянуть руки к плите, в которой бушевало пламя, но Бэла уже открыл дверь в широкий темный коридор, стены, потолок и дальний конец которого тонули в темноте.
- Пошли, скорее.
Жозефин нащупала стену и привалилась к ней, затылком ощущая холод, исходящий от цемента. В коридоре мерзко пахло сыростью и плесенью.
- Больше не могу. Давай передохнем.
- Где ты в этом слове собралась делать ударение? - Бэла уже привычным манером взял ее за плечи и хорошенько встряхнул.
- Пошли отсюда немедленно! Времени у нас все меньше и меньше.
Жозефин, хотя это и было глупо и совершенно бессмысленно, шмыгнула носом, а потом и вовсе расплакалась. Бэла прижал ее к себе и погладил по голове.
- Еще несколько минут, и мы выберемся отсюда, и навсегда этот дом покинем. А потом заложим окна и двери, чтобы никто больше не угодил в ловушку.
- Я не могу! Я действительно больше не могу! - в собственном голосе Жозефин услышала нотки приближающейся истерики.
Это было глупо — оставаться в темноте, в кошмарном доме, во сне. Но сил двигаться дальше не было. Она чувствовала себя выжатой губкой.
- Я действительно не могу идти, - уже спокойнее сказала Жозефин. - Начать с того, что у меня отказали ноги. Я не могу и шага сделать.
Бэла закрыл книгу, аккуратно положил ее на пол и подхватил Жозефин на руки.
- Так не хочешь оставаться в одиночестве подле моего хладного трупа? - попыталась пошутить Жозефин.
Бэла только обнял ее крепче. Жозефин обвила его руками за шею и спрятала лицо в густых, костром и ветром пахнущих волосах.
* * *
Бэла не мог отличить сон от яви, потому что, строго говоря, уже лет двести не засыпал и не просыпался. Просто переступал порог, переходя из одной реальности в другую. Вот и сейчас, шаг, и он из мира грез попал в реальность. Поднявшись на ноги, он подошел ближе и присел на корточки возле Жозефин. Тронул ее за плечо.
- Просыпайся. Ты в порядке?
Жозефин не ответила. Не шевельнулась. Кажется, она даже не дышала. Впрочем, тишина звенела и пульсировала, заглушая все звуки. Ни дыхания, ни стука сердца слышно не было. Бэла перепугался.
- Жозефин! Жозефин!
Девушка едва слышно застонала, и он с неимоверный облегчением выдохнул.
- Hala Istennek! Поднимайся!
Бэла поднял девушку на руки, хотя наяву это оказалось не так просто, и бросился на поиски выхода. Теперь он знал планировку дома. Коридор, захламленный пыльной старой мебелью холл, входная дверь, поддавшаяся не со второго и не с третьего раза.
Было темно. Луну и звезды скрывали темные тучи, моросил мелкий, холодный дождь. Волны стремительно бросались на скалы, и за этим грохотом терялись все прочие звуки. Отойдя от дома подальше, Бэла опустил Жозефин на траву и оглянулся. В окнах на башне мерцали зеленоватые огни.
- Ordog! - вполне конкретно высказался Бэла, имея в виду и дом, и всю ситуацию в целом.
Жозефин лежала неподвижно, и кожа ее была совершенно ледяной, как у замерзшей лягушки.
- Кedves, - тихо позвал Бэла. Потом снова взял Жозефин на руки и, стараясь не обращать внимания на тяжесть, на собственную усталость и на подступающую панику, поспешил к Гросвенор-Холлу.
------------
* Венгерские слова, сказанные Бэлой:
Hala Istennek — Слава Богу
Ordog — черт
Кedves — любимая, дорогая
продолжение следует....
Бэла отстранился, хотя Жозефин предпочла бы постоять так подольше. У нее кружилась голова. Пошатнувшись, она едва не упала, но Бэла подхватил ее под локти, удерживая на ногах.
- Проклятье! - он добавил несколько незнакомых слов, должно быть венгерских. - Ты слабеешь. Нужно спешить.
- Я в полном, просто безоговорочном порядке, - слабо возразила Жозефин. И покачнулась.
Бэла поспешно обнял ее за талию, поддерживая.
- Ничего подобного. Идем скорее.
И Жозефин к ужасу своему поняла, что еле переставляет ноги.
-------------
* Исайя, 8:21
* Исайя, 8:22
Прода от 01.07.2019, 13:35
* * *
Библиотека не слишком любила, в отличие от ее хозяина, менять свой облик. Как правило это было массивное неоклассическое здание с глубоким портиком и, возможно, с куполом как у Пантеона. Но сейчас ни с того, ни с сего она прикинулась маленьким домиком, обшитым досками и выкрашенным в охристо-желтый цвет. Краска облуплялась, крошилась хлопьями и осыпалась на землю.
- Пришли, - Бэла аккуратно прислонил Жощефин к пошедшему трещинами деревянному столбу и постучал.
Звук гулко разошелся по здание и многократно повторился. Внутри Библиотека была явно больше, чем прикидывалась. Пустая, вымершая и непомерно огромная. Катастрофически огромная.
Дверь скрипнула и приоткрылась, впуская гостей в длинный темный холл, похожий на церковный неф. В самом его конце горел слабый огонек, едва разгоняющий мрак. Это, признаться, было последнее место, куда Бэле хотелось идти, но выбора у него не было. Бережно подхватив Жозефин под руку, он повел ее в темноту.
* * *
С каждым шагом Жозефин чувствовала себя все более вялой и больной. Она начала наконец-то испытывать страх, до той минуты ей незнакомый. Неожиданно до Жозефин дошло, в какой опасной ситуации она оказалась.
- Почти дошли, - шепнул Бэла ласково.
- Смотря куда вы шли, - насмешливо проговорил голос, от которого по коже Жозефин пробежали мурашки. Это был очень — очень — страшный, очень древний и исключительно надежный голос.
Из темноты выскользнула фигура, вероятно, человеческая. Жозефин не могла бы с какой-либо уверенностью или точностью описать ее. Разве что… на нем был халат из китайского шелка, вышитый серебряными пагодами и веерами. Странный выбор для бога.
Библиотекарь поставил на столик небольшую масляную лампу и прислонился к книжным полкам.
- Вам нужно спешить, нужно быть уже на краю долины, а вы стоите здесь, в темноте.
Он смеялся, и страх начал сменяться раздражением.
- Мы заблудились, - сказала Жозефин, и голос ее прозвучал возмутительно слабо и испугано.
- Вот значит как, юная леди, - протянул Библиотекарь. - И вам, значит, нужна карта? Или путеводитель? Или я должен указать направление?
- Хотя бы, - кивнула Жозефин.
- У тебя не хватит сил дойти, юная леди, - покачал головой Библиотекарь.
- Но я должна.
Библиотекарь приблизился, подошел почти вплотную, и Жозефин обнаружила, что у него есть глаза, большие, темные и жуткие. Очень внимательные; проникая в голову, они заставляли Жозефин трястись от страха.
- Упрямая особа, да? Налево, направо, прямо. Красная книга с латунными застежками.
- Жозефин! Опять?!
- Где он?
Бэла встряхнул ее так, что голова мотнулась из стороны в сторону.
- Кто «он»? Жозефин, ради всего святого прекрати так делать! - от волнения Бэла перешел на венгерский, и больше она не поняла ни слова.
- Библиотекарь? - спросила Жозефин, кое-как выпутавшись из объятий. - Где Библиотекарь?
- Тут нет никакого… - Бэла осекся и насторожился. - Ты видела Библиотекаря?
Жозефин кивнула.
- Во сне? - уточнил Бэла.
Жозефин кивнула вновь.
- Черт! - Бэла потер лоб. - Что он сказал?
Жозефин поморщилась, вспоминая. Мысли неприятно путались.
- Кажется… он стоял вот тут… в халате…
- В халате? - изумился Бэла.
- Да-да, такой странный… жуткий… в халате… - Жозефин коснулась пальцами висков. Потом сжала руку Бэлы. - Он сказал… сказал… Подожди. Ничего не помню.
- Вспоминай. Это важно. Если он действительно сказал что-то, это очень важно.
Горячие руки обхватили лицо Жозефин. Вцепившись в плечи Бэлы, она сделала глубокий вдох.
- Так. Он сказал… налево, направо, прямо. Красная книга с латунными застежками.
- Ясно, пошли, - Бэла взял ее за руку и потянул налево.
- Мы ему верим? - слабым голосом уточнила Жозефин.
- Верить безопаснее. И потом, что нам остается?
Прода от 02.07.2019, 19:28
* * *
Итак, он не пожелал показаться сам, наяву. Бэла подавил раздражение. Библиотекарь поступил ожидаемо, как все боги. Они не любят показываться своей пастве на глаза. Трусят, вероятно. А может, все дело в печальной судьбе Семелы, и они просто осторожничают?
- Он действительно страшный, - тихо сказала Жозефин.
Бэла обнял ее за плечи.
- Он не причинит тебе вреда.
- Он был в халате! И в тапочках. Наверное.
- Теперь все ясно, - хмыкнул Бэла. - В этом и кроется подлинный ужас.
Жозефин шутку не поддержала.
- Ладно, пошли.
Свернув налево и почти сразу направо, они миновали короткий коридор. Почти все книги на полках были здесь красные и уж конечно все, как одна, с латунными застежками. Бэла коснулся корешков, теплых, дрожащих, словно под кожей, коленкором и ситцем бился пульс.
- Которая из них, Жозефин? Жозе!
Бэла обернулся. Девушка лежала на полу, белая, как полотно, с закрытыми глазами. Веки потемнели, и на них четче проступили синеватые прожилки.
- Жозэ! Жозефин! - Бэла опустился на колени и попытался нащупать пульс девушки. - Прекрати так делать!
- Мне очень плохо… - пробормотала Жозефин не открывая глаз.
- Да, и именно поэтому мы должны живо отсюда выбраться! Жозефин!
- Почему мне так плохо? - спросила она совсем слабым голосом.
- Потому что этот дом и я оба тянем из тебя силу. И если мы не поторопимся, ты умрешь. Какая книга?
- Красная. С латунными застежками.
- Они все такие! - Бэла переборол приступ паники, у него не было на это времени. - Жозефин, поднимайся и найди эту чертову книгу!
- Почему я?
Бэла заставил ее встать и поддержал, не давая упасть обратно на пыльный пол.
- Потому что это твой сон в большинстве случаев.
- Но я видела и твои сны… - пробормотала Жозефин, и щеки ее густо покраснели.
Бэла предпочел не задумываться, что она могла там увидеть. Его сны, если таковые вообще могли существовать, были мрачны, безрадостны и полны сожалений. Ему не нравилось, что кто-то еще знает об этих сожалениях.
- Нам нужно уйти. Поэтому ты живо найдешь нам эту книгу!
Подведя Жозефин к книжным полками, Бэла сжал ее плечи. Жозефин провела по корешкам книг дрожащими пальцами.
- Кажется, эта…
Усадив на пол девушку, тотчас уронившую голову на грудь, Бэла снял книгу с полки и щелкнул застежками. Почти все страницы ее были пустыми, и только кое-где попадались короткие и бледные, неясные совершенно пометки карандашом. На последней странице оказалась разноцветная карта в окружении изящных арабесок. Подписей почти не было, только ярко-красная стрелка, ведущая к самом краю. Бэла повернулся на каблуках. Стрелка качнулась и повернулась следом за ним, точно указатель компаса. Бэла хмыкнул и поднял Жозефин с пола, продолжая удерживать книгу на раскрытой ладони.
- Идем. Теперь я знаю, куда.
Прода от 03.07.2019, 13:58
* * *
Жозефин чувствовала себя колбой песочных часов или дырявым мешком. Что-то высыпалось из нее, медленно, тихо и страшно. У нее кружилас голова, к тому же ноги были ватные, а к горлу подступала тошнота. Она не столько шла, сколько висела на локте Бэлы, и тот словно бы тащил ее за собой, поддерживая и не давая заснуть. Хотя, конечно, это неимоверно глупая идея — сон во сне.
- Почти дошли, - то и дело подбадривал ее тихонько Бэла.
- Что это? - Жозефин слабыми, дрожащими пальцами коснулась книги.
- Компас.
- Компас?
Жозефин не раз слышала выспренные фразы, что книги — путеводители, компасы, маяки - и так далее, но впервые это было настолько буквально.
- Да. Библиотекарь решил помочь нам. Считай, мы везунчики.
- В каком смысле? - уточнила Жозефин. Она понимала, что засыпать сейчас нельзя, а значит надо говорить, говорить, говорить.
- Библиотекарь редко помогает кому-либо. Политика невмешательства.
- Неплохо для справедливого бога, - слабо улыбнулась Жозефин.
- Для бога, но не для его последователей. Здесь ступенька, - Бэла до боли сжал ее локоть, и на целую минуту это вернуло Жозефин к реальности.
Нельзя спать. Нельзя. Нельзя спать. Ей было холодно, то ли от прилагаемый усилий, то ли из-за пронизывающего ветра. Они опять вышли на скалистый берег и стояли перед уродливым домом. В похожей на маяк башне горел зеленоватый свет.
- Нам нужно подняться туда, на самый верх, - Бэла толкнул входную дверь.
Холл был обставлен тяжеловесной мебелью, задрапированной шелком и ситцем. Свет масляных ламп дрожал. Затем Бэла, все так же таща Жозефин на руке, прошел на темную кухню. Далекая вспышка молнии, и Жозефин увидела медные кастрюли и фарфоровые тарелки в серванте. Ее трясло от страха и холода. Хотелось протянуть руки к плите, в которой бушевало пламя, но Бэла уже открыл дверь в широкий темный коридор, стены, потолок и дальний конец которого тонули в темноте.
- Пошли, скорее.
Жозефин нащупала стену и привалилась к ней, затылком ощущая холод, исходящий от цемента. В коридоре мерзко пахло сыростью и плесенью.
- Больше не могу. Давай передохнем.
- Где ты в этом слове собралась делать ударение? - Бэла уже привычным манером взял ее за плечи и хорошенько встряхнул.
- Пошли отсюда немедленно! Времени у нас все меньше и меньше.
Жозефин, хотя это и было глупо и совершенно бессмысленно, шмыгнула носом, а потом и вовсе расплакалась. Бэла прижал ее к себе и погладил по голове.
- Еще несколько минут, и мы выберемся отсюда, и навсегда этот дом покинем. А потом заложим окна и двери, чтобы никто больше не угодил в ловушку.
- Я не могу! Я действительно больше не могу! - в собственном голосе Жозефин услышала нотки приближающейся истерики.
Это было глупо — оставаться в темноте, в кошмарном доме, во сне. Но сил двигаться дальше не было. Она чувствовала себя выжатой губкой.
- Я действительно не могу идти, - уже спокойнее сказала Жозефин. - Начать с того, что у меня отказали ноги. Я не могу и шага сделать.
Бэла закрыл книгу, аккуратно положил ее на пол и подхватил Жозефин на руки.
- Так не хочешь оставаться в одиночестве подле моего хладного трупа? - попыталась пошутить Жозефин.
Бэла только обнял ее крепче. Жозефин обвила его руками за шею и спрятала лицо в густых, костром и ветром пахнущих волосах.
* * *
Бэла не мог отличить сон от яви, потому что, строго говоря, уже лет двести не засыпал и не просыпался. Просто переступал порог, переходя из одной реальности в другую. Вот и сейчас, шаг, и он из мира грез попал в реальность. Поднявшись на ноги, он подошел ближе и присел на корточки возле Жозефин. Тронул ее за плечо.
- Просыпайся. Ты в порядке?
Жозефин не ответила. Не шевельнулась. Кажется, она даже не дышала. Впрочем, тишина звенела и пульсировала, заглушая все звуки. Ни дыхания, ни стука сердца слышно не было. Бэла перепугался.
- Жозефин! Жозефин!
Девушка едва слышно застонала, и он с неимоверный облегчением выдохнул.
- Hala Istennek! Поднимайся!
Бэла поднял девушку на руки, хотя наяву это оказалось не так просто, и бросился на поиски выхода. Теперь он знал планировку дома. Коридор, захламленный пыльной старой мебелью холл, входная дверь, поддавшаяся не со второго и не с третьего раза.
Было темно. Луну и звезды скрывали темные тучи, моросил мелкий, холодный дождь. Волны стремительно бросались на скалы, и за этим грохотом терялись все прочие звуки. Отойдя от дома подальше, Бэла опустил Жозефин на траву и оглянулся. В окнах на башне мерцали зеленоватые огни.
- Ordog! - вполне конкретно высказался Бэла, имея в виду и дом, и всю ситуацию в целом.
Жозефин лежала неподвижно, и кожа ее была совершенно ледяной, как у замерзшей лягушки.
- Кedves, - тихо позвал Бэла. Потом снова взял Жозефин на руки и, стараясь не обращать внимания на тяжесть, на собственную усталость и на подступающую панику, поспешил к Гросвенор-Холлу.
------------
* Венгерские слова, сказанные Бэлой:
Hala Istennek — Слава Богу
Ordog — черт
Кedves — любимая, дорогая
продолжение следует....
