Случай из практики Евы Б.

11.05.2020, 21:10 Автор: Дарья Иорданская

Закрыть настройки

Показано 1 из 11 страниц

1 2 3 4 ... 10 11


СЛУЧАИ ИЗ ПРАКТИКИ ЕВЫ Б.
       


       ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ПЯТЬ НОЧЕЙ, ИЛИ ВНИЗ ПО КРОЛИЧЬЕЙ НОРЕ


       
       1971 год
       9 апреля

       
       Ева все запрокидывала и запрокидывала голову, а устремленный в небо фасад дома все никак не кончался. Три этажа, высокий чердак, круто скошенная остроконечная крыша. Точно декорация к фильму ужасов. Это впечатление усиливалось из-за металлического забора, наполовину утопленного в неряшливой, давно не стриженной живой изгороди, и покрывающих стены плетей диких роз. Окна первого этажа были закрыты ставнями, все прочие зашторены так плотно, что невозможно было сказать, жилой ли это дом или заброшенный. На всякий случай Ева, как ее учили, проверила почтовый ящик. Писем и рекламных объявлений из него не торчало, так что, скорее всего, хозяева дома.
       - Ну, - вслух сказала Ева. - Смелее.
       Свой визит в этот дом она прорепетировала заранее. Проговорила сперва перед зеркалом, а потом взяла в напарницы Джесси. Та изрядно потешилась. «Здравствуйте, меня зовут Ева Браун, я школьный инспектор. Могу я видеть родителей мисс Баллиоль?» «Здравствуйте, меня зовут Ева Браун, я школьный инспектор. Могу я узнать, почему мисс Баллиоль уже неделю не появляется на занятиях?» «Здравствуйте, я...»
       Ева потерла кончики пальцев, качнулась с пятки на носок, а потом решительно взялась за край кованой калитки, причудливо закрученный спиралью. Маневр не слишком удался: калитку заело, и открылась она лишь после того, как Ева уперлась в столбик ногой и хорошенько дернула. И с трудом устояла на ногах. Послышались противный скрип и скрежет зубьев по гравию.
       - Это не дом, это какой-то заколдованный замок! - проворчала Ева.
       Оставалось понять, спит ли в нем Спящая Красавица, или живет Синяя Борода.
       Ева сделала несколько шагов по дорожке, оглядываясь по сторонам. Справа и слева были густые заросли какого-то кустарника, который не опознала бы и мисс Седжуик, их непоколебимая и всемогущая преподавательница биологии. Здесь давненько не появлялось человека с садовыми ножницами.
       - Топор, - пробормотала Ева, стараясь прошмыгнуть между двумя колючими ветвями, которые так и норовили ухватить ее за одежду. - Тут поможет топор.
       Наконец, не без потерь преодолев дорожку, Ева взобралась на крыльцо, жалобно скрипнувшее под ее невеликим весом. Пахнуло откуда-то снизу гнилой доской, и сердце ёкнуло. Этого еще не хватало: упасть тут и повредить себе что-нибудь! И почему только Ева согласилась пойти в дом этих Баллиолей, после того как все разумные люди нашли отговорку? Ах, да, с нее за это сняли кое-какую нагрузку. Можно бы было догадаться, что задачка не из простых.
       Набрав в грудь побольше воздуха, Ева выдохнула его со свистом и надавила кнопку звонка. Ни единого звука не последовало. Ева снова надавила, прислушалась — может быть, дверь и наглухо закрытые ставнями окна не пропускают звук? Снова надавила. Тишина.
       Ветер, налетевший с запада, ударил в спину, забрался под свитер и заставил Еву содрогнуться то ли от холода, а то ли от неприятного ощущения, почти предчувствия. Одернула себя. Глупости все это, странная атмосфера заброшенного на вид дома. Самое время развернуться и уйти, и считать задачу выполненной. Ева навестила дом Баллиолей, но их не оказалось на месте. Аминь.
       И все же чувство ответственности взяло верх над желанием сбежать, и Ева пару раз стукнула по двери кулаком, а потом обнаружила, что чрезвычайно старомодная дверная ручка в виде дракона служит также дверным молотком. Взялась за нее, ежась от того, как неприятно царапают кожу ржавые проплешины на старом металле, и ударила несколько раз.
       Этот звук она услышала. Он эхом пронесся по дому, вернулся и ударил в самое сердце. Ева сглотнула, шагнула назад, готовая в любую минуту развернуться и бежать. Перед глазами встало полузабытое: как много-много лет назад, совсем девчонкой, на спор она в сумерках пришла к местному «ведьминому дому», вот такому же старому, ветхому, пребывающему в упадке. Как постучала, как дверь медленно открылась, и…
       Дверь распахнулась с противным скрипом, и Ева опомниться не успела, как оказалась в темном холле, где пахло пылью и сыростью. Дверь захлопнулась у нее за спиной. Холодные твердые пальцы, стискивающие запястье до боли, разжались.
       - Здравствуйте… Ева… инспектор, школьный… Браун… я… - все спуталось в голове от страха, Ева промямлила что-то невразумительное.
       Было темно, глаза никак не желали привыкать к полумраку, и холл казался огромным и страшным. Словно бы уходил далеко, далеко, в бесконечность.
       - Я… узнать… Алиса Баллиоль не ходит в школу… почему?
       Повисла напряженная тишина, нарушаемая только тихим, чуть сипловатым, будто простуженным дыханием. А потом столь же тихий, ровный голос произнес:
       - Ева. Очень хорошо.
       Что в этом хорошего, Ева не знала, но ощутила вдруг себя гостьей на пиру людоеда. «Это вы, мисс Браун, вовремя пришли. Как раз к обеду». Она облизнула быстро губы и затараторила, почти не делая пауз между словами, как бывало частенько, когда она нервничала:
       - Раз с Алисой все нормально, мистер Баллиоль, я, пожалуй, пойду, простите за беспокойство!
       Фраза кончилась, а запал — нет, и Ева еще какое-то время беззвучно шевелила губами, а незнакомец — вероятно, мистер Баллиоль — смотрел на нее из темноты. А может, подумалось вдруг Еве, это убийца? Проник в дом, вырезал всю семью, стоит сейчас, измазанный в крови, а тут она, Ева, постучалась, и…
       - Поговорим позже, - проговорил мужчина, возможно маньяк, тем же тихим ровным голосом, - вечером.
       - Как — позже? - опешила Ева. - Что значит вечером?
       Но прежде, чем она опомнилась, дверь распахнулась с тем же неприятным скрипом, а потом захлопнулась, отрезая Еву от внешнего мира. Задребезжало стекло, как только сейчас сообразила Ева, витражное, но до того пыльное, прокопченное, что все цвета смешались.
       - Что значит вечером?! - выкрикнула Ева.
       Она дернула дверь, потом толкнула ее — никогда не запоминала, как же эти чертовы двери открываются. Потом принялась колотить, пинать, тянуть. Не поддается. Точно это не обычная деревянная дверь, отличающаяся от той, что установлена в квартире самой Евы, разве что возрастом и солидностью, а — сейфовая.
       - Помогите! - крикнула Ева, окончательно убедившись, что дверь ей не поддается. - Выпустите меня! Помогите!
       Вспомнилось, что улица глухая, тихая, дома стоят далеко друг от друга, разделенные густо заросшими садиками. Вспомнились заросли перед домом. И необычная тишина, царящая вокруг. Нежилая тишина. Страх накатил, сдавливая горло, из которого теперь вырывался только жалобный сип. Помогите! Выпустите меня!
       - Мисс? Вы в порядке? - детский голосок прозвучал сюрреалистично. - Идите сюда, внизу лампочки перегорели.
       Ева медленно обернулась. Глаза понемногу свыклись с сумраком холла, и удалось разглядеть изгиб лестницы и маленькую фигурку в белом то ли платье, то ли саване. Раздразненное воображение подсказало, что глаза у этой фигурки мерцают зловещим могильным светом. «Самое время, - мрачно подумала Ева, отступая назад и прижимаясь к двери, - упасть в обморок».
       


       Прода от 03.04.2020, 11:21


       * * *
       
       В обморок она, конечно, падать не стала, даже когда в руках фигурки, белой, зыбкой, точно привидение, зажегся огонек. Хватило ума отставить панику и сообразить, что это фонарик. Луч его скользнул по ступеням лестницы, накрытым ковром, по полу и замер у ног Евы.
       - Идемте, мисс. Наверху светло.
       - Алиса? Алиса Баллиоль?
       Глупо, конечно, но Алису Баллиоль Ева прежде не видела. Вернее… видела, скорее всего, но каждый день перед глазами было столько детских лиц, что они очень быстро собирались в одно, весьма обобщенное. Школа Оукхилл, к тому же, не поощряла панибратских отношений и тесной дружбы своих сотрудников с учениками. Не зря, наверное. Предшественница Евы, прослужившая школьным инспектором чуть больше года, была уличена в романе со старшеклассником. Скандал был бы страшный, но директор, непоколебимый, монументальный — странно, честное слово, при таком росточке и тщедушном тельце — мистер Пибоди-Бой исхитрился это дело замять. Инспекторшу, конечно, уволили, да и слухи, не без участия дружного коллектива Оукхилла, расползлись по городу. Больше ей негде было найти себе работу, и инспекторша уехала. А у Евы день теперь начинался с нравоучений. Можно подумать, она настолько глупа, чтобы связываться с мальчишками.
       - Мисс! - позвала девочка. - Поднимайтесь!
       Ева отлепилась от двери и осторожно пошла вперед. В конце концов, надо для начала осмотреться. На первом этаже так темно, что, блуждая в поисках выхода, она расшибется скорее, чем найдет лазейку.
       Добравшись до лестницы, Ева нащупала перила и начала подниматься. Ковер неприятно приминался под ногами. Девочка бежала впереди, перепрыгивая через две-три ступени, и луч фонаря также скакал солнечным зайчиком.
       А наверху, когда лестница, сделав три изгиба, вырулила наконец на площадку второго этажа, оказалось достаточно светло. Ева огляделась, укоряя себя за разыгравшуюся фантазию. Дом был действительно старый, ветхий, неухоженный, но не настолько зловещий, как она себе навоображала. Еве случалось уже жить в подобных, когда она снимала квартиру в студенческие годы. Здесь полы скрипят, ночами доски ссыхаются и рассыхаются, порождая целую симфонию жутких звуков, и все кажется, кто-то ходит под крышей. Иногда и ходят — голуби.
       Девочку тоже удалось разглядеть, и на ней оказалось длинное белое платье с оборками, отделанное у горла кружевом, а по рукавам светлой вышивкой. Очень милое. За вычетом бледности в девочке не было ничего пугающего, и воображение наконец угомонилось. Ева улыбнулась.
       - Привет. Ты — Алиса Баллиоль?
       Девочка кивнула. Темно-русые, чуть отдающие золотом кудряшки рассыпались по плечам. На голове их удерживала бледно-голубая, почти белая лента. Если забыть о темных синяках под глазами и о бледных губах, девочка была — как картинка.
       - Меня зовут Ева Браун, можно просто — мисс Ева. Я школьный инспектор. Знаешь, кто это такие?
       - Вы ловите прогульщиков, - кивнула девочка.
       - Да, совершенно верно, - улыбнулась Ева.
       - Я не прогуливаю. Я… - на мгновение Алиса прикрыла глаза, словно припоминая или придумывая ответ. - Я болею.
       Ева окинула девочку взглядом и ощутила укол тревоги.
       - Можем мы поговорить в комнате?
       Алиса кивнула и распахнула ближайшую дверь. Щелкнула выключателем, и комнату затопили золотистый цвет и целая россыпь искр. Старомодная роскошная люстра с хрустальными подвесками производила впечатление. Необычный светильник для детской.
       Сама детская, впрочем, тоже была необычная. Или правильнее было назвать ее игровой? Или классной комнатой? Здесь была парта, очень старая, Ева такое только в фильмах видела; была грифельная доска, шкафы с книгами, целая гора игрушек: старых кукол, плюшевых мишек, зайцев, тигров. Была лошадка-качалка немалых размеров, на ней бы и сама Ева могла прокатиться. И был предмет жгучей зависти: железная дорога. Рельсы шли вдоль стен у самого плинтуса, в паре мест закручиваясь в кольцо.
       Оценив комнату, Ева повернулась к девочке. Теперь, при свете, стало видно, что бледность ее неестественна, болезненна, а синяки под глазами выглядят по-настоящему пугающе.
       - Присаживайтесь, мисс Ева, - Алиса указала на кресло, а сама опустилась на край плюшем обитого диванчика, также старинного.
       Ева села, продолжая рассматривать девочку.
       - Я должна поговорить с твоими родителями, Алиса. Где твои папа и мама?
       - Папа ушел на работу, а мама… - Алиса на мгновение запнулась. - Ее больше нет с нами.
       - Ты одна? - нахмурилась Ева. Алисе Баллиоль еще десяти нет, в этом возрасте дети не должны быть одни. - Когда вернется твой отец?
       Очень бы хотелось это знать, причем, по многим причинам. Но Алиса покачала головой, а после пожала плечами.
       - Отец года, - пробормотала Ева, поднимаясь. - В любом случае… кто-то же есть в доме? Бабушка? Дедушка? Экономка?
       Алиса склонила голову к плечу, раздумывая, а потом проговорила самым веским тоном:
       - Есть. Но с ними не надо заговаривать.
       


       Прода от 04.04.2020, 12:21


       Ева нахмурилась. Мистер Баллиоль не хочет, чтобы его дочь общалась со слугами? Или с чернорабочими? Дом, если задуматься, нуждается в ремонте. Может, тут есть кто-нибудь. Ева прислушалась, но уловила только шорох вроде мышиного и то тихое «дыхание», что сопровождает все старые дома. Что ж, раз она угодила в такую неприятную ситуацию, нужно воспользоваться случаем и посмотреть, как живет Алиса Баллиоль, в каких условиях. Еве часто попадались родители, которые инспекторов и учителей на порог не пускали, а тут — такая удача. Джастин, бывший парень, называл Евин природный оптимизм идиотизмом — и, собственно, поэтому был ее бывшим парнем. Этот оптимизм выручал не раз и не позволял опустить руки. Ева подскочила на ноги.
       - Для начала нам нужно немного света и воздуха. Даже если ты болеешь, нельзя сидеть взаперти. Моя бабушка всегда говорила, что лучшее лекарство — хорошая прогулка.
       Шторы — долой. Кто вообще придумал вешать в детской комнате такие тяжелые ламбрикены из бархата? Даже нежный розовый цвет не может искупить их существование. Ева отдернула сперва одну, потом вторую штору, да так и замерла. На окно была наварена решетка. Снизу ее видно не было, наверное оттого, что мастер поместил часто расположенные прутья между двух рам. Между ними с трудом можно было руку просунуть. Впрочем, проверить это было не суждено: окно оказалось вдобавок заколочено намертво.
       Холодок пробежал по коже.
       Ева оглянулась через плечо. Алиса Баллиоль сидела на диванчике, болтала ногами и что-то тихо втолковывала одноухому голубому зайцу, которого держала на руках. Нормальное поведение, но не для девочки, которой уже исполнилось девять. Племянницы Евы забросили уже кукол и плюшевых мишек, рассекали по округе на велосипедах, бегали с мальчишками наперегонки и лазали по деревьям. Только Поппи, самая спокойная и рассудительная, еще устраивала чаепития, но куклы давно были лишь поводом. Поппи обожала печь печенье и булочки.
       - Алиса, - осторожно позвала Ева, - скажи, а чем ты болеешь? Доктор сказал, как долго тебе нужно сидеть дома? Доктор приходил?
       Алиса подняла голову и посмотрела на нее. Глаза на бледном лице были просто огромными. И жуткими. Еве казалось, они сверлят и сверлят ее, проникая прямо в голову. Воображение, которое едва ли уступало оптимизму, понеслось вскачь, и пришлось его осаживать.
       - Папа сказал, мне нельзя выходить из дома.
       - Твой папа — доктор?
       Алиса пожала плечами.
       Ева вновь задернула шторы — вид оконных решеток наводил тоску.
       - Могу я взять фонарик?
       Алиса снова пожала плечами и указала на чайный столик, на краю которого лежал небольшой ручной фонарь, выглядящий совсем новым. Ева взяла его, включила, проверяя яркость, а потом вышла в коридор. Наверное, следовало спросить, можно ли ходить по дому… этот вопрос она решит с мистером Баллиолем, когда он вернется. Этот вопрос и много других. Сперва же нужно осмотреться, понять, в каких условиях живет девочка, а также найти выход или хотя бы телефон.
       Ева быстро прошла по комнатам второго этажа, таким же темным и мрачным, так же причудливо обставленным, как и детская. Кое-где попадались приметы современности вроде проигрывателя или телевизора, но в целом, казалось, время избегало этот дом.

Показано 1 из 11 страниц

1 2 3 4 ... 10 11