- со сливками, - добавила Жозефин.
Мадам Жером устроилась поудобнее, размешала чай, выдавила в него лимон и криво усмехнулась.
- Так, как в Олдхоме, чай нигде не заваривают. Итак, о чем вы хотели спросить?
- Дом. Для чего он был построен, знаете?
Мадам Жером, манерно отогнув мизинец, сделала глоток.
- Нет. Меня никогда это не интересовало. Одно я знаю точно: речь тогда шла о каких-то тупиках.
Рэйчел вытащила телефон, не глядя набрала номер и безо всяких предисловий спросила:
- Александр, слышал что-нибудь про тупики?.. - лицо ее вытянулось. - Погоди... Погоди! Что за.... Сказал, что придет...
Мадам Жером улыбнулась и указала на тяжелый старинный перстень на пальце Рэйчел.
- У вас очень заботливый муж. И, держу пари, очень необычный.
- По-всякому, - сдержано ответила Рэйчел.
- Да, я очень необычный, - с легкой, чуть ядовитой иронией сказал приятный баритон.
Жозефин вздрогнула. Повернув голову, она несколько секунд смотрела на красивого худощавого мужчину, чем-то неуловимо ей знакомого, который стоял, опираясь на спинку стула Рэйчел. Он был высок, строен, и в строгом темно-сером костюме выглядел, как самый настоящий аристократ. А еще у него были до невозможности черные глаза. Почти, как у Призрака. Жозефин шмыгнула носом и спросила:
- Кто вы?
- О, где же мои манеры! - мужчина поклонился и поцеловал Жозефин руку сухими, прохладными губами. - Меня зовут Александр Боргеза. А вы, по всей видимости, мадмуазель Ланглез.
- Александр Боргеза? - повторила Жозефин, сообразившая наконец, где она видела мужчину. На фотографиях в интернете. - Вампир?
- В отставке, - улыбнулся Боргеза. Клыков у него не было, но ровные белые зубы все равно внушали трепет.
- Из этого увольняют?
- Временами. За хорошее поведение, - Боргеза выдвинул стул и сел.
Мадам Жером отшатнулась от него. Жозефин с удовольствием сделал бы то же самое, а еще лучше, оказалась как можно дальше от этого бывшего вампира. Он был знаком с прабабкой Виржинии в двадцать пятом. Так сколько же ему лет?
- Примерно семьсот, - улыбнулся Боргеза. - У вас вопрос в глазах застыл. Итак, при чем тут тупики?
Рэйчел заискивающе посмотрела бывшему вампиру в глаза. Никогда прежде Жозефин не замечала у своей независимой подруги такого взгляда. Нет, нельзя было сказать, чтобы Рэйчел боялась. Скорее... скорее она опасалась огорчить Боргезу. Боялась огорчить? Рэйчел? Редкая нелепость.
- Дом Жозэ... - пробормотала Рэйчел. - Особняк Бесуан. С ним что-то странное и...
Боргеза помрачнел.
- Ясно. И вы обе ночевали в тупике?
Глаза Александра сверкнули. Жозефин стало особенно сильно не по себе. Он, кажется, мог быть страшнее Бэлы. Гораздо страшнее. Его пальцы мяли льняную салфетку, так что казалось, на стол скоро полетят обрывки ниток. Пальцы дрожали. Жозефин невольно подумалось, что же такого в этих тупиках (и что такое тупики), если бывший вампир так нервничает.
- Мы уезжаем, Ракель.
Боргеза стиснул руку Рэйчел и поднялся.
- Постой! - подруга вырвалась. - Я собираюсь помочь Жозефин.
Боргеза выругался на незнакомом языке, по всей видимости, румынском. Посде чего так быстро заговорил по-итальянски, что разобрать можно было только отдельные слова. Жозефин поняла только edifizio* и orco*.
- Я перестала что-либо понимать, - вздохнула Жозефин. - Совершенно перестала. Мадам Жером, пока эти двое выясняют отношения, скажите, вы слышали что-нибудь о комнате на втором этаже? О замурованной окмнате?
- Замурованной? - старуха покосилась на все еще о чем-то яростно спорящую пару. - Впервые слышу.
- В северо-восточном углу. У нее стекла заклеены бумагой.
- Кабинет того архитектора, - мадам Жером дернула подбородком. - Ничего особенного.
- А если ничего особенного, то зачем ее замуровывать? - Жозефин допила шоколад и изучила гущу на дне. - Послушайте, господа, вы определились? Идете со мной, или смываетесь в свою Румынию?
- Знаете, а вы очень похожи на своего прадеда, - Боргеза неожиданно улыбнулся. - Он так же меня ненавидел.
- Я не ненавижу вас, - спокойно ответила Жозефин. - Я задаю конкретный вопрос. Судя по всему, вы выбираете Румынию. Позвони мне как-нибудь, Рэйч. Доброго дня, мадам Жером.
Поднявшись, Жозефин аккуратно выбралась из-за стола и направилась к двери.
- Если подумать, вы и на Вирджинию похожи, - услышала она. - Такая же упрямая. Я ее должник, два раза. И я должник Ракель, а она ваша подруга. Показывайте дом.
Темнота окутывала дом, делая его еще страшнее и страннее, чем это только возможно. При этом, казалось, заклеенные окна на втором этаже светятся, словно кто-то зажег лампу в замурованной комнате. Жозефин поежилась. Пока здесь был Бэла, было и вполовину не так жутко. Жозефин покосилась на Боргезу. Бывший вампир стоял, скрестив руки на груди, и мрачно смотрел на эти клятые окна. Словно барометр. Все в самом деле плохо.
- Хотите чаю? - спросила Жозефин, стараясь быть гостеприимной.
- Очень хочу. Обожаю крепко заваренный чай. А еще - хорошее белое вино. Только не красное, оно слишком напоминает кровь, - Боргеза опустился на одно колено и изучил нижний камень крыльца. - Думаю, если понять, что означает эта единица, то многое встанет на свои места.
Поднявшись, бывший вампир отряхнул брюки и посторонился, пропуская Жозефин вперед. Щелкнул выключатель, но свет так и не зажегся.
- Опять чертовщина, - пробормотала Жозефин.
- Привыкайте, мадмуазель Ланглез. Стоит однажды пересечь границу, и эта "чертовщина" прилипает к вам. Намертво. Навсегда. Впрочем, может быть, в доме просто проводка плохая, - Боргеза улыбнулся.
- Я зажгу свечи, - вздохнула Жозефин.
Она вышла на кухню. Пахло розами. С кустов давно уже облетели лепестки, но все равно пахло проклятыми розами. Этот запах вызывал раздражение и головную боль. Жозефин дернула на себя ящик стола, где хранила свечи, и замерла. Шаги. Наверху. В несуществующей комнате. Дрожащими руками Жозефин нашарила спички и зажгла свечи.
- Я поднимусь наверх, - Александр забрал один из подсвечников. - Сидите здесь. И лучше вам найти комнату, где не воняет розами.
Он ушел, скользнул в темноту. Девушки с ногами забрались на стол, поставив между собой свечу. Запах воска перебивал понемногу вонь розовых лепестков.
- Он и в самом деле вампир? - спросила Жозефин после небольшой паузы.
Рэйчел пожала плечами.
- В отставке.
- Это я уже слышала.
- Ну, он родился в 1214 году, у него замок в Боргеже, это такое местечко в Румынии. И у него есть плащ с красной подкладкой, он ходит в нем в оперу. Александр довольно старомоден.
- Почему, Рэйч? - спросила Жозефин, сама не уверенная в сути вопроса.
- Ой, любовь - такая дурная штука! - отмахнулась Рэйчел. - Не дергайся, ему можно доверять. Я поставлю чайник.
Спрыгнув на пол, она поежилась.
- Все-таки, мне здесь не нравится.
Боргеза вернулся к тому моменту, когда поспел чай. Жозефин вытащила печенье, джем и сгущеное молоко и зажгла еще свечи. Забравшись с ногами на стул, она принялась болтать в сгущенке ложечкой.
- Не замечала за тобой страсти к сладкому, - Рэйчел вскинула брови.
- Угу. Что там.
Боргеза устроился поудобнее и пригубил чай.
- М-м-м. превосходно. Там привидение.
- Привидение?
- Да, милая стонущая леди. Ходит по гостиной и страдает.
- Нет! Кто-то ходит в той, замурованной комнате!
- Я вам верю, - вздохнул бывший вампир. - Но это тупик, место, где все пути заканчиваются. Оно морочит вас.
Он качнулся на стуле и задумчиво коснулся пламени свечи, словно не ощущал ни боль, ни жар.
- Это стали делать давно, очень давно. Когда только-только появились дома. Уверен, в Чатал-Хююке* было таких не меньше дюжины. Живые дома. Перекрестки. Для этого достаточно зарыть жертву под порогом.
- Боже мой... - пробормотала Жозефин.
- Нет-нет, - отмахнулся Боргеза. - Все не так страшно. Магия срабатывает, даже если зарыть пуповину или рубашку, в которой подчас рождается младенец. Самые лучшие Перекрестки созданы без единой капли крови. Под Олдхомом, к примеру, зарыта коса его создательницы, посвященная Кибеле. Но если в жертву приносится человек, то получается не Перекресток, а Тупик. здесь заканчиваются все дороги. Здесь умирают люди.
- Но зачем вся эта фигня... - Жозефин качнула головой. - Зачем это понадобилось Ронгу?
- Бессмертие, - Боргеза скривился немного брезгливо и пожал плечами. - Душа и плоть погребенного в доме живет вечно. Для этого, правда, приходится соблюдать определенные условия...
- Особое место, - быстро сказала Жозефин. - Проклятое.
- Нечто вроде, - кивнул Боргеза. - Очень помогают камни языческих храмов всяким там Гекатам.
- А потом, выстроив дом, Ронг привез из Венгрии алматлансанга...
- Нет-нет, исключено, - Боргеза качнул головой. - С проклятым бы это не сработало. Он и без того бессмертен душой и телом.
- Поэтому-то, - хмыкнула Жозефин, - Ронг и принес в жертву кого-то. Бэла похоронен, а этот кто-то топает в замурованной комнате и портит мой чудесный дом.
- Слышал бы ты, что она сперва говорила, - улыбнулась Рэйчел.
- И та история в книге Виржини... - Жозефин в задумчивости облизала ложку. - Живой дом, нечто в подвале, книга... Misteria de Vita. Вот что означает единица на пороге! Бесуан действительно был дипломной работой Ронга, пробой пера!
- Давайте уедем отсюда, - предложила Рэйчел. - Черт с ней, со всей этой чертовщиной.
Боргеза печально покачал головой.
- Твоя подруга - Ланглез? Тогда дохлый номер. Мадам Вирджиния, к примеру, была на редкость упрямой особой. Все завтра, мадмуазель Жозефин. Не возражаете, если я буду звать вас так?
- Просто Жозефин.
- Просто Александр. Ложитесь спать, дамы. В одной комнате. А я посижу в гостиной на втором этаже. Завтра мы займемся замурованной комнатой. Доброй ночи.
Впервые Жозефин получила удовольствие от того, что ею кто-то командовал. Переложить ответственность на других - это так освежает.
Ночь была холодной. Навалив сверху все одеяла и пледы, которые только можно было найти, девушки забрались в постель и задули свечи.
- Он мне понравился, твой муж, - подперев щеку рукой, Жозефин устроилась поудобнее и посмотрела на четки видный, даже в сумраке, профиль Рэйчел. - Довольно славный для вампира.
- Довольно славный для вампира, это Бэзил, - сварливо заметила Рэйчел. - Александр же просто сокровище. Жозэ, ты действительно хочешь ввязаться в это дело? Почему не бросить все, не закрыть дом и не вернуться в Париж?
Откинувшись на спину, Жозефин заложила руки за голову. Кожа тотчас же покрылась мурашками.
- Я... немного понимаю этого Ронга, наешь. Понимаю его подход к бессмертию, хотя идея, конечно, мерзкая. Кроме того, мне действительно нравится Бесуан. Тут можно неплохо устроиться.
- Ты дура, - вздохнула Рэйчел. - И я всегда это подозревала. Ладно, давай спать.
Свернувшись калачиком, Жозефин прикрыла глаза. Ей плохо спалось в последнее время. Сказывалось отсутствие сновидений, к которым Жозефин успела привыкнуть. Но снов не было. Только запах роз и тихие шаги в северо-восточном углу. Жозефин прислушалась. Рэйчел тихо дышала во сне. Откинув одеяло, Жозефин выбралась из постели надела поверх пижамы вязаный кардиган. В доме было холодно, как в Аду. Шаги сводили Жозефин с ума.
Она, крадучись, вышла в коридор. Из-под двери гостиной побивался красноватый свет.
- Эй, Александр, - тихо позвала Жозефин. - Вы там?
Этот свет тревожил ее. Странный, красноватый, враждебный. Словно в нем была разлиты кровь.
- Эй, Алексанр! - повторила Жозефин и с большой неохотой толкнула дверь в гостиную.
Она не сразу узнала комнату. Мебель была на месте, но яркие шпалеры и дубовые стенные панели пропали. Стены были сложены не из кирпича, как сам дом, а из темно-серых, испещренных надписями плит. Они чертовски походили на могильные. Потолок тоже был каменный, покрытый слабо светящимися рисунками. В "эркере" расположен был камин, который Жозефин прежде не видела. Именно он и был источником неприятного красного свечения.
Еще в самом конце длинной комнаты была дверь, и она была открыта.
Жозефин медленно, опасливо пошла вперед, озирая эту незнакомую комнату. Все в ней было враждебно. Добравшись до двери, она заглянула в таинственную "замурованную комнату". Кабинет. Большая часть стен была закрыта книжными шкафами, на свободных местах висели звездные карты и листки с диаграммами. Кое-где такие же листки были прибиты к полкам. Стол, заваленный книгами и бумагами. Лампа освещала раскрытый том. Он манил Жозефин к себе, звал, возбуждал.
Жозефин выдвинула стул и села.
- Все верно, читай... - шепнул тихий голос.
Жозефин коснулась плотных, плесневелых страниц.
- Когда идет дождь, слышится шелест, и гром в грозу. И плачут обездоленные и хохочут наделенные. Мир полнится звуками. А потом приходят запахи. Закопай живую плоть в жирную землю, и почуешь запах цветов. Красные розы цветут на могилах, и белые розы цветут на могилах. Только желтым и черным нет места. Там рождается цвет, и мы видим его. А затем мы пробуем на вкус, и на наших губах вкус крови. Итак, мы слишим, обоняем, видим, и язык наш радуется вкусу крови. Таково сердце всех вещей, так вершиться колдовство, которое мы зовем чудом, а несведущие - злодеянием.
- Читай дальше.
Жозефин обернулась. За стулом стояла высокая призрачная фигура, зыбкая, молочно-белая.
- Дальше! - простонала она.
Жозефин посмотрела на книгу, на плесневелые страницы и увидела пятнающую их кровь. Ясно видно было только слово "злодеяние".
........................
Мадам Жером устроилась поудобнее, размешала чай, выдавила в него лимон и криво усмехнулась.
- Так, как в Олдхоме, чай нигде не заваривают. Итак, о чем вы хотели спросить?
- Дом. Для чего он был построен, знаете?
Мадам Жером, манерно отогнув мизинец, сделала глоток.
- Нет. Меня никогда это не интересовало. Одно я знаю точно: речь тогда шла о каких-то тупиках.
Рэйчел вытащила телефон, не глядя набрала номер и безо всяких предисловий спросила:
- Александр, слышал что-нибудь про тупики?.. - лицо ее вытянулось. - Погоди... Погоди! Что за.... Сказал, что придет...
Мадам Жером улыбнулась и указала на тяжелый старинный перстень на пальце Рэйчел.
- У вас очень заботливый муж. И, держу пари, очень необычный.
- По-всякому, - сдержано ответила Рэйчел.
- Да, я очень необычный, - с легкой, чуть ядовитой иронией сказал приятный баритон.
Жозефин вздрогнула. Повернув голову, она несколько секунд смотрела на красивого худощавого мужчину, чем-то неуловимо ей знакомого, который стоял, опираясь на спинку стула Рэйчел. Он был высок, строен, и в строгом темно-сером костюме выглядел, как самый настоящий аристократ. А еще у него были до невозможности черные глаза. Почти, как у Призрака. Жозефин шмыгнула носом и спросила:
- Кто вы?
- О, где же мои манеры! - мужчина поклонился и поцеловал Жозефин руку сухими, прохладными губами. - Меня зовут Александр Боргеза. А вы, по всей видимости, мадмуазель Ланглез.
- Александр Боргеза? - повторила Жозефин, сообразившая наконец, где она видела мужчину. На фотографиях в интернете. - Вампир?
- В отставке, - улыбнулся Боргеза. Клыков у него не было, но ровные белые зубы все равно внушали трепет.
- Из этого увольняют?
- Временами. За хорошее поведение, - Боргеза выдвинул стул и сел.
Мадам Жером отшатнулась от него. Жозефин с удовольствием сделал бы то же самое, а еще лучше, оказалась как можно дальше от этого бывшего вампира. Он был знаком с прабабкой Виржинии в двадцать пятом. Так сколько же ему лет?
- Примерно семьсот, - улыбнулся Боргеза. - У вас вопрос в глазах застыл. Итак, при чем тут тупики?
Рэйчел заискивающе посмотрела бывшему вампиру в глаза. Никогда прежде Жозефин не замечала у своей независимой подруги такого взгляда. Нет, нельзя было сказать, чтобы Рэйчел боялась. Скорее... скорее она опасалась огорчить Боргезу. Боялась огорчить? Рэйчел? Редкая нелепость.
- Дом Жозэ... - пробормотала Рэйчел. - Особняк Бесуан. С ним что-то странное и...
Боргеза помрачнел.
- Ясно. И вы обе ночевали в тупике?
Глаза Александра сверкнули. Жозефин стало особенно сильно не по себе. Он, кажется, мог быть страшнее Бэлы. Гораздо страшнее. Его пальцы мяли льняную салфетку, так что казалось, на стол скоро полетят обрывки ниток. Пальцы дрожали. Жозефин невольно подумалось, что же такого в этих тупиках (и что такое тупики), если бывший вампир так нервничает.
- Мы уезжаем, Ракель.
Боргеза стиснул руку Рэйчел и поднялся.
- Постой! - подруга вырвалась. - Я собираюсь помочь Жозефин.
Боргеза выругался на незнакомом языке, по всей видимости, румынском. Посде чего так быстро заговорил по-итальянски, что разобрать можно было только отдельные слова. Жозефин поняла только edifizio* и orco*.
- Я перестала что-либо понимать, - вздохнула Жозефин. - Совершенно перестала. Мадам Жером, пока эти двое выясняют отношения, скажите, вы слышали что-нибудь о комнате на втором этаже? О замурованной окмнате?
- Замурованной? - старуха покосилась на все еще о чем-то яростно спорящую пару. - Впервые слышу.
- В северо-восточном углу. У нее стекла заклеены бумагой.
- Кабинет того архитектора, - мадам Жером дернула подбородком. - Ничего особенного.
- А если ничего особенного, то зачем ее замуровывать? - Жозефин допила шоколад и изучила гущу на дне. - Послушайте, господа, вы определились? Идете со мной, или смываетесь в свою Румынию?
- Знаете, а вы очень похожи на своего прадеда, - Боргеза неожиданно улыбнулся. - Он так же меня ненавидел.
- Я не ненавижу вас, - спокойно ответила Жозефин. - Я задаю конкретный вопрос. Судя по всему, вы выбираете Румынию. Позвони мне как-нибудь, Рэйч. Доброго дня, мадам Жером.
Поднявшись, Жозефин аккуратно выбралась из-за стола и направилась к двери.
- Если подумать, вы и на Вирджинию похожи, - услышала она. - Такая же упрямая. Я ее должник, два раза. И я должник Ракель, а она ваша подруга. Показывайте дом.
Темнота окутывала дом, делая его еще страшнее и страннее, чем это только возможно. При этом, казалось, заклеенные окна на втором этаже светятся, словно кто-то зажег лампу в замурованной комнате. Жозефин поежилась. Пока здесь был Бэла, было и вполовину не так жутко. Жозефин покосилась на Боргезу. Бывший вампир стоял, скрестив руки на груди, и мрачно смотрел на эти клятые окна. Словно барометр. Все в самом деле плохо.
- Хотите чаю? - спросила Жозефин, стараясь быть гостеприимной.
- Очень хочу. Обожаю крепко заваренный чай. А еще - хорошее белое вино. Только не красное, оно слишком напоминает кровь, - Боргеза опустился на одно колено и изучил нижний камень крыльца. - Думаю, если понять, что означает эта единица, то многое встанет на свои места.
Поднявшись, бывший вампир отряхнул брюки и посторонился, пропуская Жозефин вперед. Щелкнул выключатель, но свет так и не зажегся.
- Опять чертовщина, - пробормотала Жозефин.
- Привыкайте, мадмуазель Ланглез. Стоит однажды пересечь границу, и эта "чертовщина" прилипает к вам. Намертво. Навсегда. Впрочем, может быть, в доме просто проводка плохая, - Боргеза улыбнулся.
- Я зажгу свечи, - вздохнула Жозефин.
Она вышла на кухню. Пахло розами. С кустов давно уже облетели лепестки, но все равно пахло проклятыми розами. Этот запах вызывал раздражение и головную боль. Жозефин дернула на себя ящик стола, где хранила свечи, и замерла. Шаги. Наверху. В несуществующей комнате. Дрожащими руками Жозефин нашарила спички и зажгла свечи.
- Я поднимусь наверх, - Александр забрал один из подсвечников. - Сидите здесь. И лучше вам найти комнату, где не воняет розами.
Он ушел, скользнул в темноту. Девушки с ногами забрались на стол, поставив между собой свечу. Запах воска перебивал понемногу вонь розовых лепестков.
- Он и в самом деле вампир? - спросила Жозефин после небольшой паузы.
Рэйчел пожала плечами.
- В отставке.
- Это я уже слышала.
- Ну, он родился в 1214 году, у него замок в Боргеже, это такое местечко в Румынии. И у него есть плащ с красной подкладкой, он ходит в нем в оперу. Александр довольно старомоден.
- Почему, Рэйч? - спросила Жозефин, сама не уверенная в сути вопроса.
- Ой, любовь - такая дурная штука! - отмахнулась Рэйчел. - Не дергайся, ему можно доверять. Я поставлю чайник.
Спрыгнув на пол, она поежилась.
- Все-таки, мне здесь не нравится.
Боргеза вернулся к тому моменту, когда поспел чай. Жозефин вытащила печенье, джем и сгущеное молоко и зажгла еще свечи. Забравшись с ногами на стул, она принялась болтать в сгущенке ложечкой.
- Не замечала за тобой страсти к сладкому, - Рэйчел вскинула брови.
- Угу. Что там.
Боргеза устроился поудобнее и пригубил чай.
- М-м-м. превосходно. Там привидение.
- Привидение?
- Да, милая стонущая леди. Ходит по гостиной и страдает.
- Нет! Кто-то ходит в той, замурованной комнате!
- Я вам верю, - вздохнул бывший вампир. - Но это тупик, место, где все пути заканчиваются. Оно морочит вас.
Он качнулся на стуле и задумчиво коснулся пламени свечи, словно не ощущал ни боль, ни жар.
- Это стали делать давно, очень давно. Когда только-только появились дома. Уверен, в Чатал-Хююке* было таких не меньше дюжины. Живые дома. Перекрестки. Для этого достаточно зарыть жертву под порогом.
- Боже мой... - пробормотала Жозефин.
- Нет-нет, - отмахнулся Боргеза. - Все не так страшно. Магия срабатывает, даже если зарыть пуповину или рубашку, в которой подчас рождается младенец. Самые лучшие Перекрестки созданы без единой капли крови. Под Олдхомом, к примеру, зарыта коса его создательницы, посвященная Кибеле. Но если в жертву приносится человек, то получается не Перекресток, а Тупик. здесь заканчиваются все дороги. Здесь умирают люди.
- Но зачем вся эта фигня... - Жозефин качнула головой. - Зачем это понадобилось Ронгу?
- Бессмертие, - Боргеза скривился немного брезгливо и пожал плечами. - Душа и плоть погребенного в доме живет вечно. Для этого, правда, приходится соблюдать определенные условия...
- Особое место, - быстро сказала Жозефин. - Проклятое.
- Нечто вроде, - кивнул Боргеза. - Очень помогают камни языческих храмов всяким там Гекатам.
- А потом, выстроив дом, Ронг привез из Венгрии алматлансанга...
- Нет-нет, исключено, - Боргеза качнул головой. - С проклятым бы это не сработало. Он и без того бессмертен душой и телом.
- Поэтому-то, - хмыкнула Жозефин, - Ронг и принес в жертву кого-то. Бэла похоронен, а этот кто-то топает в замурованной комнате и портит мой чудесный дом.
- Слышал бы ты, что она сперва говорила, - улыбнулась Рэйчел.
- И та история в книге Виржини... - Жозефин в задумчивости облизала ложку. - Живой дом, нечто в подвале, книга... Misteria de Vita. Вот что означает единица на пороге! Бесуан действительно был дипломной работой Ронга, пробой пера!
- Давайте уедем отсюда, - предложила Рэйчел. - Черт с ней, со всей этой чертовщиной.
Боргеза печально покачал головой.
- Твоя подруга - Ланглез? Тогда дохлый номер. Мадам Вирджиния, к примеру, была на редкость упрямой особой. Все завтра, мадмуазель Жозефин. Не возражаете, если я буду звать вас так?
- Просто Жозефин.
- Просто Александр. Ложитесь спать, дамы. В одной комнате. А я посижу в гостиной на втором этаже. Завтра мы займемся замурованной комнатой. Доброй ночи.
Впервые Жозефин получила удовольствие от того, что ею кто-то командовал. Переложить ответственность на других - это так освежает.
Ночь была холодной. Навалив сверху все одеяла и пледы, которые только можно было найти, девушки забрались в постель и задули свечи.
- Он мне понравился, твой муж, - подперев щеку рукой, Жозефин устроилась поудобнее и посмотрела на четки видный, даже в сумраке, профиль Рэйчел. - Довольно славный для вампира.
- Довольно славный для вампира, это Бэзил, - сварливо заметила Рэйчел. - Александр же просто сокровище. Жозэ, ты действительно хочешь ввязаться в это дело? Почему не бросить все, не закрыть дом и не вернуться в Париж?
Откинувшись на спину, Жозефин заложила руки за голову. Кожа тотчас же покрылась мурашками.
- Я... немного понимаю этого Ронга, наешь. Понимаю его подход к бессмертию, хотя идея, конечно, мерзкая. Кроме того, мне действительно нравится Бесуан. Тут можно неплохо устроиться.
- Ты дура, - вздохнула Рэйчел. - И я всегда это подозревала. Ладно, давай спать.
Свернувшись калачиком, Жозефин прикрыла глаза. Ей плохо спалось в последнее время. Сказывалось отсутствие сновидений, к которым Жозефин успела привыкнуть. Но снов не было. Только запах роз и тихие шаги в северо-восточном углу. Жозефин прислушалась. Рэйчел тихо дышала во сне. Откинув одеяло, Жозефин выбралась из постели надела поверх пижамы вязаный кардиган. В доме было холодно, как в Аду. Шаги сводили Жозефин с ума.
Она, крадучись, вышла в коридор. Из-под двери гостиной побивался красноватый свет.
- Эй, Александр, - тихо позвала Жозефин. - Вы там?
Этот свет тревожил ее. Странный, красноватый, враждебный. Словно в нем была разлиты кровь.
- Эй, Алексанр! - повторила Жозефин и с большой неохотой толкнула дверь в гостиную.
Она не сразу узнала комнату. Мебель была на месте, но яркие шпалеры и дубовые стенные панели пропали. Стены были сложены не из кирпича, как сам дом, а из темно-серых, испещренных надписями плит. Они чертовски походили на могильные. Потолок тоже был каменный, покрытый слабо светящимися рисунками. В "эркере" расположен был камин, который Жозефин прежде не видела. Именно он и был источником неприятного красного свечения.
Еще в самом конце длинной комнаты была дверь, и она была открыта.
Жозефин медленно, опасливо пошла вперед, озирая эту незнакомую комнату. Все в ней было враждебно. Добравшись до двери, она заглянула в таинственную "замурованную комнату". Кабинет. Большая часть стен была закрыта книжными шкафами, на свободных местах висели звездные карты и листки с диаграммами. Кое-где такие же листки были прибиты к полкам. Стол, заваленный книгами и бумагами. Лампа освещала раскрытый том. Он манил Жозефин к себе, звал, возбуждал.
Жозефин выдвинула стул и села.
- Все верно, читай... - шепнул тихий голос.
Жозефин коснулась плотных, плесневелых страниц.
- Когда идет дождь, слышится шелест, и гром в грозу. И плачут обездоленные и хохочут наделенные. Мир полнится звуками. А потом приходят запахи. Закопай живую плоть в жирную землю, и почуешь запах цветов. Красные розы цветут на могилах, и белые розы цветут на могилах. Только желтым и черным нет места. Там рождается цвет, и мы видим его. А затем мы пробуем на вкус, и на наших губах вкус крови. Итак, мы слишим, обоняем, видим, и язык наш радуется вкусу крови. Таково сердце всех вещей, так вершиться колдовство, которое мы зовем чудом, а несведущие - злодеянием.
- Читай дальше.
Жозефин обернулась. За стулом стояла высокая призрачная фигура, зыбкая, молочно-белая.
- Дальше! - простонала она.
Жозефин посмотрела на книгу, на плесневелые страницы и увидела пятнающую их кровь. Ясно видно было только слово "злодеяние".
........................
