Он выудил и вручил Иссе небольшой кусок картона — открытку с цветами и типографской надписью «На здоровье!».
— Обычно в лазарет такие шлют.
— А что там внутри? — осторожно уточнила Исса, с опаской поглядывая на корзину.
— Понятия не имею! — повторил он. — Но точно ничего запрещённого, опасного и никаких артефактов, у нас строгий контроль.
— Давай занесу, — усмехнулся Яман, когда девушка потянулась забрать подарок.
Осталось вымучить улыбку и согласиться, молясь, чтобы ей не прислали ничего эксцентричного и дорогого. Или хотя бы чтобы парень не понял, что это — дорогое. Кентавр, к счастью, не отличался безудержной ревнивостью и сейчас реагировал спокойно, пусть так остаётся и дальше.
Общая гостиная пустовала, а в спальне нашлась Велица, которая сидела на кровати с книгой. С Яманом она поздоровалась с некоторым удивлением — то ли ноша озадачила, то ли само появление, потому что к себе змея парня не водила, встречались «на его территории».
— Ну давай, открывай, мне тоже интересно, что там! — подбодрил Яман.
— А это не от тебя? — удивилась Веля. — Что, опять таинственный поклонник?
— Опять? — кентавр насмешливо приподнял брови. — Интересные новости. И давно он у тебя?
— Не очень, — пробормотала Исса, развязывая бант из более тонкой ленточки, чем та, что украшала ручку. Рвать тонкую хрустящую упаковку не хотелось.
— А ты что, совсем не ревнуешь? Уведут, — поддела Велица, которая тоже, ведомая любопытством, подобралась ближе.
— Так он же тайный пока, — логично парировал Яман. — Вот как проявится, тогда и набью морду, чтобы не лез. А Иссе я доверяю, она врать не станет.
Змея порадовалась, что возилась в этот момент с бумагой: парень точно не видел, как вспыхнуло в этот момент её лицо.
Самоубеждение, что она не делает ничего дурного, с каждым разом давалось всё труднее и работало всё хуже.
— Что это такое? — прозвучало на два голоса удивлённое, когда Исса управилась с упаковкой.
— Аюса, «змеиная шея». Южный фрукт.
— Интересно, а почему я таких никогда не видела? — спросила Веля. — Они съедобные?
— Да, но очень своеобразные. — Змея взяла увесистый продолговатый тёмно-красный плод в палец размером, покрытый плотной кожицей. — Их очень редко едят другие расы.
— Почему? — заинтересовался и Яман.
— Специфический запах, у всех остальных он обычно вызывает сомнения и даже тревогу. Сейчас, — она прикусила кончик плода, надламывая кожицу, и сняла её с нескольких круглых бурых горошин. Одну закинула в рот и раскусила, а две других протянула интересующимся.
— Странная штука, — нахмурился кентавр, морща нос.
— Они очень полезные, у нас их едят зимой для профилактики простуды, — улыбнулась Исса и подставила ладонь, в которую Яман вернул горошину, не решившись попробовать.
Веля несколько секунд принюхивалась, хмурясь, а потом глянула на подругу, раскусившую второй стручок, и решительно сунула горошину в рот.
— Хм. А довольно вкусно, — признала с недоумением. — Кисло-сладкая такая, освежает… Но ощущение такое, как будто она слегка испорчена. Они точно нормальные?
— И даже очень хорошие, — заверила змея.
Яман вскоре ушёл, оставив девушек вдвоём. Некоторое время они обсуждали вкусовые качества и запах аюсы, вспомнили ещё несколько расовых блюд и продуктов, которые редко нравились чужакам, вроде сырой рыбы у русалок или насекомых в национальной кухне сирин, и это помогло Иссе успокоиться. Ровно до того момента, когда Велица спросила:
— Ты ведь знаешь, кто это прислал, да?
— С чего ты взяла? — напряглась змея, понимая, что этим выдала себя с головой.
Веля вздохнула, потом пересела поближе, на кровать к подруге.
— Слушай, мне, конечно, страшно любопытно, но я не расспросить тебя хотела. Просто видно же, что ты мучаешься. Я могу чем-нибудь помочь?
— Ты уже помогаешь, — слабо улыбнулась Исса. — Просто… Всё так глупо! Я пыталась ему сказать, что не надо, но… Он же дарит такое, что нельзя однозначно трактовать как ухаживания. Вот. Это же не корзина цветов, не драгоценности, никаких намёков! Фрукты, забота о здоровье. Дружеское участие. И мне стыдно ругаться, может он и правда ничего такого не имеет в виду, а я себе придумала особый интерес. И перед Яманом стыдно, хотя я вроде бы ничего плохого не делаю. Расскажу — боюсь, он глупостей натворит… Не представляю, что делать!
— Попробовать не делать ничего, — очень серьёзно предложила Велица и обняла подругу за плечи. — А там всё само собой разрешится. Или тайный воздыхатель устанет лавировать и ты сможешь его прямым текстом послать, или поймёшь, что он лучше Ямана, честно бросишь его и начнёшь новые отношения.
— Веля, — укоризненно протянула Исса. Но ощутила, что стало легче — от поддержки подруги, оттого, что наконец удалось высказать то, что тревожило, вслух. Озвученная, проблема снова показалась менее значительной, чем виделась в одиночестве.
— Я просто предполагаю! — улыбнулась Веля. — Но если честно, мне этот тип уже нравится. Если он не псих и маньяк, конечно, который преследует тебя с угрожающими целями.
— Да ну не говори ерунды! Нормальный он! — возмутилась змея. — Во всяком случае, я надеюсь, — добавила с сомнением, потому что от менталиста можно было ждать разного. — Чем он тебе нравится, если ты его не знаешь?
— Он умеет думать о тебе. Это вообще-то очень редкое качество, если ты не замечала.
— Не поняла.
— Ну он дарит то, что хочется тебе, ну или уж хотя бы — пытается угадать. Не знаю, любишь ты эти фрукты или нет, а я, например, вообще об их существовании не знала… Или он змей? Ну вот, значит, я права, — продолжила она, когда Исса качнула головой. — Или он страшненький? — опомнилась она.
— Да нет, ничего так, — нехотя ответила Исса. А вспомнив дракона на вечеринке, про себя призналась, что иногда даже красивый. Не такой, как Яман, но…
А впрочем — как сравнивать. Кентавр высокий, плечистый, статный, но у него грубоватое рубленое лицо, густые тяжёлые брови… Конечно, именно он — образец настоящей мужской красоты, суровой и «правильной», очень мужественной. Изящный дракон в сравнении с ним — мальчишка. Но с другой стороны, менталист удивительно похож на Фассара с классических полотен. Этот бог старого змеиного пантеона считался покровителем весны, красоты и любви, его обожали живописцы, и в давние времена считали эталоном змеиной привлекательности. Вот и думай.
Исса запнулась об эту мысль и искренне удивилась, как не отметила сходства раньше. Интересно, а позировать ему не приходилось?..
— По-моему, ты лукавишь, — хихикнула рядом Велица. — С таким мечтательным выражением лица о постороннем «ничего так» не думают.
— Да ну тебя, — смутилась Исса.
— Только пообещай мне одну вещь, ладно? — посерьёзнела подруга. — Что ты не будешь выбирать «как правильно», «как положено» и «как должно быть», ладно?
— Я тебя опять не поняла.
— Ну как сказать… Мама всегда говорит, что в любви голова не советчик, но терять её не стоит. Это правда, потому что иногда сердце может завести в проблемы. Но у тебя, по-моему, другая беда, ты слишком много думаешь.
— Неправда, — проворчала Исса из чистого упрямства.
— А ты уже забыла, как начала с Яманом встречаться? — хихикнула Веля. — Кто тут сидел, подсчитывал плюсы и минусы? Уж извини, это не про сердце.
— В общем, ты с симпатиями определилась, да? — улыбнулась змея.
— Главное, чтобы ты определилась, — не попалась в ловушку подруга. — Ты точно заслуживаешь настоящей любви!
— Спасибо, — только и смогла подытожить Исса и крепко обняла Велицу в ответ.
— Ваша очаровательная староста попеняла мне на неправильную организацию курса лекций. — Цитрин начал пару не сидя за столом, а привалившись к нему бедром и скрестив руки на груди.
— Эта может, — обиженно проворчал кто-то с дальней парты, и группа захихикала. Исса постаралась удержать невозмутимое выражение лица, но взглядом уткнулась в открытую тетрадь. Хотелось возразить, что ни на что она не пеняла, но удалось сдержаться.
Внимание менталиста снова растревожило. Она то и дело ощущала взгляд изумрудных драконьих глаз, пыталась заставить себя смотреть в ответ, но — не могла. Всё казалось, что он специально дразнится, и кто-то непременно поймёт, что к старосте преподаватель относится совсем не так, как должен.
— Я решил, что я взрослый самостоятельный дракон и не буду слушать даже очень строгих змей и поступлю по-своему. — Реплика вызвала волну хихиканья и новых тихих подначек. — Правда, потом подумал и вспомнил классика, а кто я такой, чтобы спорить с предками? Женщина всегда права! Так что серьёзные научные выкладки мы отложим на потом, а сегодня поговорим о психологии и морали ментальных магов. Вам полезно знать, с какой стороны подходить к этим опасным животным, встретив их на узкой дорожке, да и понимать предмет станет легче. Надеюсь. Ну и мне спокойнее, а то мне с ней наедине на факультативе оставаться, побьёт же. — Группа охотно грянула хохотом, оценив самокритичность мелкого менталиста, и только Исса так и не смогла вымучить из себя улыбку. Ну вот зачем он всё это вспомнил? Зачем она это спросила?! — К тому же у меня есть настроение поболтать, а это тема больше разговорная, чем под запись. Спрашивать на зачёте её никто, конечно, не станет, — невозмутимо подытожил маг к вящей радости присутствующих.
Студенты тут же расслабились, отложили ручки, устроились поудобнее и принялись внимать куда благосклоннее, чем обычно.
— А что, менталисты в этом сильно отличаются от остальных людей? — полюбопытствовала Ло, которая не смеялась, но улыбалась с удовольствием.
— И это правильный вопрос, прекрасная госпожа Шеен. — Цитрин учтиво склонил голову. — Очень правильный вопрос. Вы даже не представляете, насколько правильный! Чем отличаются менталисты от нормальных людей и отличаются ли вообще? С одной стороны — нет, конечно. Мы испытываем ровно те же чувства, что и все остальные. Честное слово, та байка, которая рисует менталистов имитаторами, которые не способны чувствовать сами, а только копируют чужие реакции, чтобы социализироваться, это глупость и даже вредительство. Это просто… дар, — запнулся он. — Как целительство, проклятия и тьма в магии, врождённый музыкальный слух или потрясающая гибкость суставов — в физиологии.
— А откуда взялся этот миф? Ну, о бесчувственности менталистов, — прозвучал вопрос из аудитории.
— Не могу сказать, — пожал плечами Цитрин. — Я не отслеживал историю рождения суеверий. Но легко могу объяснить, почему он возник.
— И почему же?
— Из страха. — Ответ прозвучал неожиданно. — А что вы так недовольно загудели? Что, не страшно? — усмехнулся он.
— Честно говоря, не очень, — за всех ответила Ло.
— Я приму это на счёт своего личного сокрушительного обаяния, спасибо! — рассмеялся дракон. — Но вообще живите теперь с этим: менталистов боятся сильнее, чем любых других магов, даже тех, кого объективно стоило бы опасаться. Впрочем, как всегда, есть нюанс. Боятся те, у кого есть грязные тайны, большие и маленькие, и репутация, которой они дорожат. Это обычная психология. Есть такая поговорка, «на воре шапка горит», она о том же самом. Но вернёмся к ментальным магам. Кто-нибудь помнит, на чём я сбился? Исса?
Змея вздрогнула от неожиданности, кашлянула, прочищая горло, но ответила уверенно — не поднимая глаз.
— Вы сказали, что, с одной стороны, менталисты не отличаются от остальных. А с другой?
— Тоже очень правильный вопрос, госпожа ас-Брусла! — Дракон вновь склонил голову. — Отличий не может не быть, потому что такой специфический дар не может не наложить отпечаток. Обобщения на большие группы — дело неблагодарное, но в данном случае можно выделить несколько общих черт, менталистов без которых не бывает. Впрочем, не совсем так. Они бывают, но вы с ними не встретитесь, эти бедолаги живут в специализированных заведениях. Потому что безумны.
— И много их таких?
— К счастью, нет. Насколько знаю, сейчас этих несчастных всего пятеро на империю.
— А менталистов вообще? — уточнила Ло.
— Полноценных — пара сотен, частично одарённых вроде вашей очаровательной старосты — может быть, несколько тысяч, их так тщательно не выявляют и не учитывают. Итак, чем эти две сотни примечательны. Упрямством. Это может выражаться по-разному, но сбить с пути менталиста, который твёрдо намерен чего-то добиться, невозможно. С тем же успехом можно просить Скалистый остров сдвинуться немного к югу, в тёплые края, — усмехнулся он и подмигнул, поймав взгляд только-только сумевшей немного отвлечься Иссы. — Наблюдательность. Неконфликтность. Скандалы — это почти физически больно. Нет, бывает, что и мы срываемся, но скандалы без своего участия не выносим. Чем терпеть рядом ссору — проще вырубить всех, а потом уже разбираться
— Это намёк? — насмешливо поинтересовался кто-то из парней.
— Где вы видите намёк? Прямое предупреждение. Да, и самое главное, раз мы заговорили о предупреждениях. Менталисты — манипуляторы. Всегда, это вопрос выживания. Как и все без исключения человеческие младенцы. Обычно куда более тонкие, но это зависит от степени социализации. Одинокие затворники часто действуют грубо и прямо, не умеют по-другому, поднаторевшие в общении обаяшки вроде меня работают гораздо тоньше.
— И как этому противостоять? — Ло не слишком-то принимала всерьёз сказанное, но слушала с интересом.
Иссе же становилось всё больше не по себе. В каждом слове чудился намёк, и дело осложнялось тем, что он вполне мог и не чудиться.
— Никак. Нет, попробовать можно, но, как говорит одна моя знакомая, проще сразу… Кхм, — запнулся он и слегка смутился, студенты захихикали, без труда додумав, а преподаватель проворчал: — Ну увлёкся слегка. В общем, попытаться можно, но проще договориться сразу.
— Разве это не аморально? — не сдержалась Исса.
— О да, ещё как! — довольно улыбнулся дракон. — И мы изящно подошли к самому любимому моему вопросу. Мораль ментального мага. Прекрасная дискуссионная история, в которой уже не первое столетие безуспешно пытаются найти правильный ответ. Начнём с самого простого. Что такое мораль?
Цитрин умудрился втянуть в обсуждение даже тех, кто обычно отмалчивался. Казалось бы, студенты — уже достаточно взрослые люди, чтобы доброжелательный интерес преподавателя к их мнению не так сильно льстил самолюбию и не провоцировал на активные действия. Однако — льстил.
Менталист не соврал, он прекрасно умел манипулировать людьми и добиваться от них нужной реакции.
В остальном… Занятие прошло энергично и интересно, тут даже скептически настроенная Исса не могла спорить, но оставило смутное ощущение неудовлетворённости. Преподаватель с самого начала предупредил, что точного ответа на вопрос нет, змея запомнила, но принять это оказалось сложно.
Из всего сказанного она вынесла, что для менталистов существовала единственная жёсткая установка: следование букве закона. Эта идея вбивалась в них с детства, настолько жёстко и неукоснительно, что даже от мысли нарушить закон накатывала тревожность. Как именно добивались такого результата, Цитрин не сказал, ускользнув от прямого ответа, но едва ли это было приятно.
Наиболее строгим табу для них было незаконное вмешательство в чужой разум, особенно вредоносное. Со слов Цитрина, в случае самообороны дар будет последним, к чему прибегнет ментальный маг, и только в том случае, если остальные варианты исчерпаны. Даже убийство не вызывало такого отторжения.
— Обычно в лазарет такие шлют.
— А что там внутри? — осторожно уточнила Исса, с опаской поглядывая на корзину.
— Понятия не имею! — повторил он. — Но точно ничего запрещённого, опасного и никаких артефактов, у нас строгий контроль.
— Давай занесу, — усмехнулся Яман, когда девушка потянулась забрать подарок.
Осталось вымучить улыбку и согласиться, молясь, чтобы ей не прислали ничего эксцентричного и дорогого. Или хотя бы чтобы парень не понял, что это — дорогое. Кентавр, к счастью, не отличался безудержной ревнивостью и сейчас реагировал спокойно, пусть так остаётся и дальше.
Общая гостиная пустовала, а в спальне нашлась Велица, которая сидела на кровати с книгой. С Яманом она поздоровалась с некоторым удивлением — то ли ноша озадачила, то ли само появление, потому что к себе змея парня не водила, встречались «на его территории».
— Ну давай, открывай, мне тоже интересно, что там! — подбодрил Яман.
— А это не от тебя? — удивилась Веля. — Что, опять таинственный поклонник?
— Опять? — кентавр насмешливо приподнял брови. — Интересные новости. И давно он у тебя?
— Не очень, — пробормотала Исса, развязывая бант из более тонкой ленточки, чем та, что украшала ручку. Рвать тонкую хрустящую упаковку не хотелось.
— А ты что, совсем не ревнуешь? Уведут, — поддела Велица, которая тоже, ведомая любопытством, подобралась ближе.
— Так он же тайный пока, — логично парировал Яман. — Вот как проявится, тогда и набью морду, чтобы не лез. А Иссе я доверяю, она врать не станет.
Змея порадовалась, что возилась в этот момент с бумагой: парень точно не видел, как вспыхнуло в этот момент её лицо.
Самоубеждение, что она не делает ничего дурного, с каждым разом давалось всё труднее и работало всё хуже.
— Что это такое? — прозвучало на два голоса удивлённое, когда Исса управилась с упаковкой.
— Аюса, «змеиная шея». Южный фрукт.
— Интересно, а почему я таких никогда не видела? — спросила Веля. — Они съедобные?
— Да, но очень своеобразные. — Змея взяла увесистый продолговатый тёмно-красный плод в палец размером, покрытый плотной кожицей. — Их очень редко едят другие расы.
— Почему? — заинтересовался и Яман.
— Специфический запах, у всех остальных он обычно вызывает сомнения и даже тревогу. Сейчас, — она прикусила кончик плода, надламывая кожицу, и сняла её с нескольких круглых бурых горошин. Одну закинула в рот и раскусила, а две других протянула интересующимся.
— Странная штука, — нахмурился кентавр, морща нос.
— Они очень полезные, у нас их едят зимой для профилактики простуды, — улыбнулась Исса и подставила ладонь, в которую Яман вернул горошину, не решившись попробовать.
Веля несколько секунд принюхивалась, хмурясь, а потом глянула на подругу, раскусившую второй стручок, и решительно сунула горошину в рот.
— Хм. А довольно вкусно, — признала с недоумением. — Кисло-сладкая такая, освежает… Но ощущение такое, как будто она слегка испорчена. Они точно нормальные?
— И даже очень хорошие, — заверила змея.
Яман вскоре ушёл, оставив девушек вдвоём. Некоторое время они обсуждали вкусовые качества и запах аюсы, вспомнили ещё несколько расовых блюд и продуктов, которые редко нравились чужакам, вроде сырой рыбы у русалок или насекомых в национальной кухне сирин, и это помогло Иссе успокоиться. Ровно до того момента, когда Велица спросила:
— Ты ведь знаешь, кто это прислал, да?
— С чего ты взяла? — напряглась змея, понимая, что этим выдала себя с головой.
Веля вздохнула, потом пересела поближе, на кровать к подруге.
— Слушай, мне, конечно, страшно любопытно, но я не расспросить тебя хотела. Просто видно же, что ты мучаешься. Я могу чем-нибудь помочь?
— Ты уже помогаешь, — слабо улыбнулась Исса. — Просто… Всё так глупо! Я пыталась ему сказать, что не надо, но… Он же дарит такое, что нельзя однозначно трактовать как ухаживания. Вот. Это же не корзина цветов, не драгоценности, никаких намёков! Фрукты, забота о здоровье. Дружеское участие. И мне стыдно ругаться, может он и правда ничего такого не имеет в виду, а я себе придумала особый интерес. И перед Яманом стыдно, хотя я вроде бы ничего плохого не делаю. Расскажу — боюсь, он глупостей натворит… Не представляю, что делать!
— Попробовать не делать ничего, — очень серьёзно предложила Велица и обняла подругу за плечи. — А там всё само собой разрешится. Или тайный воздыхатель устанет лавировать и ты сможешь его прямым текстом послать, или поймёшь, что он лучше Ямана, честно бросишь его и начнёшь новые отношения.
— Веля, — укоризненно протянула Исса. Но ощутила, что стало легче — от поддержки подруги, оттого, что наконец удалось высказать то, что тревожило, вслух. Озвученная, проблема снова показалась менее значительной, чем виделась в одиночестве.
— Я просто предполагаю! — улыбнулась Веля. — Но если честно, мне этот тип уже нравится. Если он не псих и маньяк, конечно, который преследует тебя с угрожающими целями.
— Да ну не говори ерунды! Нормальный он! — возмутилась змея. — Во всяком случае, я надеюсь, — добавила с сомнением, потому что от менталиста можно было ждать разного. — Чем он тебе нравится, если ты его не знаешь?
— Он умеет думать о тебе. Это вообще-то очень редкое качество, если ты не замечала.
— Не поняла.
— Ну он дарит то, что хочется тебе, ну или уж хотя бы — пытается угадать. Не знаю, любишь ты эти фрукты или нет, а я, например, вообще об их существовании не знала… Или он змей? Ну вот, значит, я права, — продолжила она, когда Исса качнула головой. — Или он страшненький? — опомнилась она.
— Да нет, ничего так, — нехотя ответила Исса. А вспомнив дракона на вечеринке, про себя призналась, что иногда даже красивый. Не такой, как Яман, но…
А впрочем — как сравнивать. Кентавр высокий, плечистый, статный, но у него грубоватое рубленое лицо, густые тяжёлые брови… Конечно, именно он — образец настоящей мужской красоты, суровой и «правильной», очень мужественной. Изящный дракон в сравнении с ним — мальчишка. Но с другой стороны, менталист удивительно похож на Фассара с классических полотен. Этот бог старого змеиного пантеона считался покровителем весны, красоты и любви, его обожали живописцы, и в давние времена считали эталоном змеиной привлекательности. Вот и думай.
Исса запнулась об эту мысль и искренне удивилась, как не отметила сходства раньше. Интересно, а позировать ему не приходилось?..
— По-моему, ты лукавишь, — хихикнула рядом Велица. — С таким мечтательным выражением лица о постороннем «ничего так» не думают.
— Да ну тебя, — смутилась Исса.
— Только пообещай мне одну вещь, ладно? — посерьёзнела подруга. — Что ты не будешь выбирать «как правильно», «как положено» и «как должно быть», ладно?
— Я тебя опять не поняла.
— Ну как сказать… Мама всегда говорит, что в любви голова не советчик, но терять её не стоит. Это правда, потому что иногда сердце может завести в проблемы. Но у тебя, по-моему, другая беда, ты слишком много думаешь.
— Неправда, — проворчала Исса из чистого упрямства.
— А ты уже забыла, как начала с Яманом встречаться? — хихикнула Веля. — Кто тут сидел, подсчитывал плюсы и минусы? Уж извини, это не про сердце.
— В общем, ты с симпатиями определилась, да? — улыбнулась змея.
— Главное, чтобы ты определилась, — не попалась в ловушку подруга. — Ты точно заслуживаешь настоящей любви!
— Спасибо, — только и смогла подытожить Исса и крепко обняла Велицу в ответ.
***
— Ваша очаровательная староста попеняла мне на неправильную организацию курса лекций. — Цитрин начал пару не сидя за столом, а привалившись к нему бедром и скрестив руки на груди.
— Эта может, — обиженно проворчал кто-то с дальней парты, и группа захихикала. Исса постаралась удержать невозмутимое выражение лица, но взглядом уткнулась в открытую тетрадь. Хотелось возразить, что ни на что она не пеняла, но удалось сдержаться.
Внимание менталиста снова растревожило. Она то и дело ощущала взгляд изумрудных драконьих глаз, пыталась заставить себя смотреть в ответ, но — не могла. Всё казалось, что он специально дразнится, и кто-то непременно поймёт, что к старосте преподаватель относится совсем не так, как должен.
— Я решил, что я взрослый самостоятельный дракон и не буду слушать даже очень строгих змей и поступлю по-своему. — Реплика вызвала волну хихиканья и новых тихих подначек. — Правда, потом подумал и вспомнил классика, а кто я такой, чтобы спорить с предками? Женщина всегда права! Так что серьёзные научные выкладки мы отложим на потом, а сегодня поговорим о психологии и морали ментальных магов. Вам полезно знать, с какой стороны подходить к этим опасным животным, встретив их на узкой дорожке, да и понимать предмет станет легче. Надеюсь. Ну и мне спокойнее, а то мне с ней наедине на факультативе оставаться, побьёт же. — Группа охотно грянула хохотом, оценив самокритичность мелкого менталиста, и только Исса так и не смогла вымучить из себя улыбку. Ну вот зачем он всё это вспомнил? Зачем она это спросила?! — К тому же у меня есть настроение поболтать, а это тема больше разговорная, чем под запись. Спрашивать на зачёте её никто, конечно, не станет, — невозмутимо подытожил маг к вящей радости присутствующих.
Студенты тут же расслабились, отложили ручки, устроились поудобнее и принялись внимать куда благосклоннее, чем обычно.
— А что, менталисты в этом сильно отличаются от остальных людей? — полюбопытствовала Ло, которая не смеялась, но улыбалась с удовольствием.
— И это правильный вопрос, прекрасная госпожа Шеен. — Цитрин учтиво склонил голову. — Очень правильный вопрос. Вы даже не представляете, насколько правильный! Чем отличаются менталисты от нормальных людей и отличаются ли вообще? С одной стороны — нет, конечно. Мы испытываем ровно те же чувства, что и все остальные. Честное слово, та байка, которая рисует менталистов имитаторами, которые не способны чувствовать сами, а только копируют чужие реакции, чтобы социализироваться, это глупость и даже вредительство. Это просто… дар, — запнулся он. — Как целительство, проклятия и тьма в магии, врождённый музыкальный слух или потрясающая гибкость суставов — в физиологии.
— А откуда взялся этот миф? Ну, о бесчувственности менталистов, — прозвучал вопрос из аудитории.
— Не могу сказать, — пожал плечами Цитрин. — Я не отслеживал историю рождения суеверий. Но легко могу объяснить, почему он возник.
— И почему же?
— Из страха. — Ответ прозвучал неожиданно. — А что вы так недовольно загудели? Что, не страшно? — усмехнулся он.
— Честно говоря, не очень, — за всех ответила Ло.
— Я приму это на счёт своего личного сокрушительного обаяния, спасибо! — рассмеялся дракон. — Но вообще живите теперь с этим: менталистов боятся сильнее, чем любых других магов, даже тех, кого объективно стоило бы опасаться. Впрочем, как всегда, есть нюанс. Боятся те, у кого есть грязные тайны, большие и маленькие, и репутация, которой они дорожат. Это обычная психология. Есть такая поговорка, «на воре шапка горит», она о том же самом. Но вернёмся к ментальным магам. Кто-нибудь помнит, на чём я сбился? Исса?
Змея вздрогнула от неожиданности, кашлянула, прочищая горло, но ответила уверенно — не поднимая глаз.
— Вы сказали, что, с одной стороны, менталисты не отличаются от остальных. А с другой?
— Тоже очень правильный вопрос, госпожа ас-Брусла! — Дракон вновь склонил голову. — Отличий не может не быть, потому что такой специфический дар не может не наложить отпечаток. Обобщения на большие группы — дело неблагодарное, но в данном случае можно выделить несколько общих черт, менталистов без которых не бывает. Впрочем, не совсем так. Они бывают, но вы с ними не встретитесь, эти бедолаги живут в специализированных заведениях. Потому что безумны.
— И много их таких?
— К счастью, нет. Насколько знаю, сейчас этих несчастных всего пятеро на империю.
— А менталистов вообще? — уточнила Ло.
— Полноценных — пара сотен, частично одарённых вроде вашей очаровательной старосты — может быть, несколько тысяч, их так тщательно не выявляют и не учитывают. Итак, чем эти две сотни примечательны. Упрямством. Это может выражаться по-разному, но сбить с пути менталиста, который твёрдо намерен чего-то добиться, невозможно. С тем же успехом можно просить Скалистый остров сдвинуться немного к югу, в тёплые края, — усмехнулся он и подмигнул, поймав взгляд только-только сумевшей немного отвлечься Иссы. — Наблюдательность. Неконфликтность. Скандалы — это почти физически больно. Нет, бывает, что и мы срываемся, но скандалы без своего участия не выносим. Чем терпеть рядом ссору — проще вырубить всех, а потом уже разбираться
— Это намёк? — насмешливо поинтересовался кто-то из парней.
— Где вы видите намёк? Прямое предупреждение. Да, и самое главное, раз мы заговорили о предупреждениях. Менталисты — манипуляторы. Всегда, это вопрос выживания. Как и все без исключения человеческие младенцы. Обычно куда более тонкие, но это зависит от степени социализации. Одинокие затворники часто действуют грубо и прямо, не умеют по-другому, поднаторевшие в общении обаяшки вроде меня работают гораздо тоньше.
— И как этому противостоять? — Ло не слишком-то принимала всерьёз сказанное, но слушала с интересом.
Иссе же становилось всё больше не по себе. В каждом слове чудился намёк, и дело осложнялось тем, что он вполне мог и не чудиться.
— Никак. Нет, попробовать можно, но, как говорит одна моя знакомая, проще сразу… Кхм, — запнулся он и слегка смутился, студенты захихикали, без труда додумав, а преподаватель проворчал: — Ну увлёкся слегка. В общем, попытаться можно, но проще договориться сразу.
— Разве это не аморально? — не сдержалась Исса.
— О да, ещё как! — довольно улыбнулся дракон. — И мы изящно подошли к самому любимому моему вопросу. Мораль ментального мага. Прекрасная дискуссионная история, в которой уже не первое столетие безуспешно пытаются найти правильный ответ. Начнём с самого простого. Что такое мораль?
Цитрин умудрился втянуть в обсуждение даже тех, кто обычно отмалчивался. Казалось бы, студенты — уже достаточно взрослые люди, чтобы доброжелательный интерес преподавателя к их мнению не так сильно льстил самолюбию и не провоцировал на активные действия. Однако — льстил.
Менталист не соврал, он прекрасно умел манипулировать людьми и добиваться от них нужной реакции.
В остальном… Занятие прошло энергично и интересно, тут даже скептически настроенная Исса не могла спорить, но оставило смутное ощущение неудовлетворённости. Преподаватель с самого начала предупредил, что точного ответа на вопрос нет, змея запомнила, но принять это оказалось сложно.
Из всего сказанного она вынесла, что для менталистов существовала единственная жёсткая установка: следование букве закона. Эта идея вбивалась в них с детства, настолько жёстко и неукоснительно, что даже от мысли нарушить закон накатывала тревожность. Как именно добивались такого результата, Цитрин не сказал, ускользнув от прямого ответа, но едва ли это было приятно.
Наиболее строгим табу для них было незаконное вмешательство в чужой разум, особенно вредоносное. Со слов Цитрина, в случае самообороны дар будет последним, к чему прибегнет ментальный маг, и только в том случае, если остальные варианты исчерпаны. Даже убийство не вызывало такого отторжения.
