— Я тебе покажу, как к чужим девушкам подкатывать! — угрожающе прорычал тот и обеими руками сгрёб преподавателя за ворот рубашки.
— Яман, ты с ума сошёл?! — возмущённо ахнула змея.
— Не лезь! — огрызнулся кентавр. — Исса — моя девушка!
Он потянул преподавателя вверх, едва не отрывая от пола. Сейчас, в таком положении, было особенно отчётливо видно, насколько дракон мелкий и щуплый — и сам по себе, и тем более в сравнении со здоровенным будущим боевым магом.
Змея беспомощно заозиралась, судорожно соображая, как прекратить безобразный скандал. Была бы водником — можно было полить обоих и охладить, а она… Не поджигать же!
А впрочем...
— Рабства в империи нет, — неожиданно невозмутимо проговорил менталист, чем шокировал змею ещё больше, чем появление злого кентавра. — Госпожу ас-Бруслу я не компрометировал, а остальное не ваше дело.
— Да я тебе!..
Но сделать кентавр ничего не успел.
За дальнейшим Исса наблюдала, едва не открыв рот от изумления.
Цитрин действовал чётко и быстро, словно по учебнику. Словно в пособии по самообороне. Для девушек.
Удар в нос основанием ладони. Противник вскрикнул и от неожиданности разжал руки, схватился за лицо.
Удар под колено. Добивающий — ребром ладони в кадык дезориентированного матерящегося кентавра.
— Чтоб тебе пусто было! — выдохнул Цитрин через мгновение, отступив на шаг от побеждённого противника, мучительно кривясь, лелея правую руку и сжимая и разжимая пальцы. — Почему никто не говорит, что это так больно?! Деревянный он, что ли… Надеюсь, не сломал, — пробормотал, потряс ладонью, ойкнул и ругнулся. И только после этого наконец вновь обратил внимание на хрипящего кентавра, не способного продолжать драться и даже ругаться. — А вам, молодой человек, советую думать, прежде чем делать.
— А вы не лезьте к Иссе! — просипел он.
— Дурак, — вздохнул преподаватель. Попытался одёрнуть рубашку обеими руками, но поморщился и справился в итоге одной левой, отставив оберегаемую правую. — Девушку гораздо сильнее оскорбляет вот такое, чем мелкие подарки. Исса, простите за эту сцену, — сдержанно поклонился он змее. — Боюсь, сегодня с факультативом не получится. И если позволите, я бы дал совет: ступайте в комнату. Этот молодой человек не в себе, и мне бы не хотелось, чтобы он сорвал злость на вас.
Сейчас дракон выглядел очень непривычно, ново. Спокойный, сдержанный, немного высокомерный, кажущийся выше ростом и совсем не забавный, несмотря на растрепавшийся хвост. Вот такого его очень легко было представить среди ближайшей свиты императора.
Девушка медленно кивнула, переводя взгляд с него на злющего кентавра.
— Вы правы, — вздохнула мрачно. — Только одно… Господин Цитрин, пожалуйста, не надо за мной ухаживать! Слухи поползли, и вот это...
— Не волнуйтесь, Исса, — мягко улыбнулся он. — Это всего лишь дружеское участие и ничего больше. Я знаю этикет и умею им пользоваться.
— Не сомневаюсь, но… А другие-то его знают?
— Прекрасный повод для самообразования, — не смутился Цитрин.
Змея окинула взглядом его, массирующего шею и зло сверкающего глазами Ямана, который, однако, не спешил опять бросаться на Книжника…
— Да провалитесь вы оба в Пустоту! — устало всплеснула она руками и зашагала в сторону общежития.
— Исса, стой! — кентавр всё-таки поймал за локоть.
— Отвали, Яман, я неясно выразилась?! — огрызнулась она и толкнула парня свободной ладонью в солнечное сплетение.
Не ударила, обозначила, но он понял и выпустил. Конечно, сейчас кентавр повёл себя как идиот, но Цитрин зря предупреждал, дальше ворчания он не зайдёт. Горячий дурак — может быть, но не подонок, способный со злости ударить девушку.
Парень послушался и преследовать её не стал. Может, остался продолжать разборки, но в этот момент исход стычки двух упрямых мужиков Иссу не волновал совершенно, ушла она ни разу не обернувшись.
Внутри всё кипело от возмущения и злости. Отвратительная ситуация! Причём и вступиться особо не за кого, «хороши» оба. Особенно Яман со своей дурацкой внезапной ревностью, что на него нашло?! Сроду никогда не пытался с кем-то подраться, а тут на ровном месте… Кто ему там и что наболтал, если кентавр так сорвался? Впрочем, нет, совершенно не интересно! Если он поверил — то вдвойне придурок.
И Книжник со своим упрямством! Этикет он знает и умеет пользоваться! Зла не хватает. Ну вот чего он прицепился и почему именно к ней? Столько девушек вокруг хороших!
Но всё-таки… Всё-таки именно сейчас менталист вызывал больше симпатии, чем кентавр. Какое у Ямана было ошарашенное лицо, когда хлипкий дракон нейтрализовал его в три удара! Простеньких, «девчачьих», но оттого не менее эффективных. Да, в нормальной драке Цитрин бы и пяти секунд не продержался, но Яман сам дурак, недооценил противника. И сейчас победил не он. Неожиданно.
А ещё достойно уважения, что преподаватель не стал пользоваться своим положением. Пенял только за недостойное поведение с девушкой, а не за нападение на преподавателя, которое могло кончиться заслуженным исключением. Возможно, это ещё не конец, но Исса не сомневалась: дракон не пойдёт никому жаловаться и оставит эту историю между ними тремя. Потом, возможно, последуют разборки, но только если Яман не вернёт голову на место и продолжит дурить.
Как бы Цитрин ни относился к неписаным обычаям, но сейчас поступал благородно и следовал именно им, отделяя личное соперничество от университетских правил. И змея была за это благодарна.
Даже злиться на него так, как следовало, не выходило. Чувство больше походило на досаду, щедро разбавленную… восхищением? Сложно держаться спокойно в стычке с противником, который по всем статьям тебя превосходит. Сложно выйти из этой стычки победителем. А уж мужества и благородства не пнуть и не попытаться унизить поверженного после победы и вовсе хватило бы у единиц. Исса прекрасно понимала, что сама бы на месте Книжника от пары издёвок бы не удержалась.
Навязался же на её голову! Такой безупречный, что тошно.
До комнаты девушка буквально добежала, взвинченная, почти не разбирая дороги. К счастью, подруги оказались на месте, в курсе ситуации и очень хорошо её знали, так что не стали с ходу приставать с расспросами.
Айнур оторвала от сердца припрятанные на чёрный день шоколадные конфеты, Велица заварила вкусный травяной сбор с мятой и смородиной, а там слово за слово — и змея сама рассказала всё.
Некоторое время они спорили между собой. Кентаврида предсказуемо ругала менталиста и болела за Ямана, который молодец и правильно сделал, а Велица искренне поддержала змею, что взбучки честно заслужили оба, и никого не жаль. Однако обе подруги сошлись на том, что пойти к проректору и попросить вмешательства — идеальный вариант.
Исса упиралась до конца чая, но потом её сумели убедить и, несмотря на возражения, решили отконвоировать до нужного кабинета, не откладывая важное дело на потом, когда пропадёт запал. То есть называлось это, конечно, «проводить и поддержать». Раздувать угли Иссе не хотелось, но подруги дело говорили: проблема уже есть, она стала достоянием общественности и сама собой не разрешится, и лучше явиться добровольно, пока не вызвали из администрации для разъяснений. Потому что роман преподавателя со студенткой — это скандал всегда, даже если романа на самом деле нет.
Как любая нормальная отличница, Исса не то что проректоров — она и ректора в лицо не знала. Видела портреты, но вряд ли узнала бы при случайной встрече. И уж конечно, понятия не имела, где находятся кабинеты всего этого высокого начальства.
То ли дело декан, с которым она часто виделась по долгу старосты! Он проводил торжественные встречи в начале и конце года, он гонял и распекал должников, за которых Исса заступалась. В общем, свой человек, неплохой, с чувством юмора, и змея предпочла бы решить вопрос с ним, чем искать кого-то незнакомого. Однако Велица была права, этот вопрос вне его компетенции.
Проректор по воспитательной работе оказался пожилым кентавром самого скучного вида. Невысокий, грузный, с залысинами, усталым лицом и тусклым взглядом, и один уже его вид не внушал доверия. Впрочем, судить по внешности Исса не стала: он сразу принял студентку и согласился выслушать, отложив какие-то бумаги, что характеризовало его с лучшей стороны.
Кабинет был под стать хозяину — небольшой, удобный, но скучный. Забитые папками стеллажи, новенькая пишущая машинка с магической начинкой, стационарный переговорник — устройство для приёма и отправки магических весточек. Судя по всему, магом проректор не был, если пользовался таким приспособлением. С другой стороны, у него, наверное, много рабочей переписки, и это более разумно — привязывать её к аппарату в кабинете, а не к личности...
Исса села на предложенный удобный мягкий стул и принялась рассказывать, что её беспокоит. Вдаваться в подробности было неловко, поэтому вся проблема уложилась в пару минут.
— М-да, — пробормотал проректор. Поднялся. Прошёл к тумбочке, на которой стоял кувшин с водой, наполнил стакан. Сделал несколько больших глотков. — М-да… — вздохнул тяжело. — Цитрин Книжник, стало быть. Проявляет внимание, стало быть. М-да. Уж простите за дотошность, а что именно он натворил? Оскорбительное что-нибудь? Неприличное?
— Да я бы не сказала, — подобного вопроса Исса ждала меньше всего и растерялась. — Он ведёт себя… корректно.
— Корректно. М-да. — Показалось или на этот раз его «м-да» прозвучало с облегчением? — Корректно — это хорошо.
Он сел, немного помолчал, с непонятным выражением разглядывая Иссу. Снова вздохнул.
— Что-то не так? — осторожно спросила она.
— Я, видите ли… М-да. Понимаю, что вас беспокоит. Всё же интерес преподавателя к студентке — это неправильно. Неэтично. Нехорошо вообще-то… Но не беспокойтесь, со стороны администрации у вас никаких проблем не будет, никаких намёков на отчисление, можете спокойно учиться!
— Это радует, — пробормотала девушка, — но я не только поэтому пришла. Что мне делать?!
— Учиться спокойно. Вы же хорошо учитесь? Ну вот и продолжайте.
— А Книжник? Я пыталась поговорить с ним и убедить оставить меня в покое, но он очень упрямый. Я надеялась, что, может, вы сможете на него повлиять!
— М-да. Повлиять, — вздохнул он. Вновь поднялся. Налил ещё воды. — Не в этом случае. М-да, — проговорил, глядя в стакан, который держал в руках.
— В каком смысле? — опешила Исса.
— В таком. Он же менталист! — развёл руками проректор. — Друг императора к тому же.
— И что?
— И если он не позволяет себе ничего оскорбительного, я не могу вмешаться. Видите ли, менталисты на особом счету.
— Но…
— У меня вполне конкретные указания на его счёт, — признался мужчина. — Несмотря на то, что мне тоже совсем не нравится эта ситуация, я не могу вмешаться. Велено никоим образом его не травмировать и не задевать, уж простите.
— И что, эти особые указания заставят меня принять его ухаживания? — насупилась Исса.
— Ветер унеси! Конечно, нет! Это указания для нас. Вмешательство администрации тут… М-да. Давайте сойдёмся на том, что мы закроем глаза на его статус преподавателя, а ваш — студентки. И вы как-нибудь сами. Личным порядком.
— Ах вот как! — выцедила она. — Значит, и я могу поступать без оглядки на то, что он преподаватель? В рамках закона. И не бояться, что в случае отказа он может отказаться ставить мне зачёт? При наличии знаний, разумеется.
— Да, конечно! — облегчённо выдохнул проректор. — За это можете не беспокоиться, в крайнем случае зачёт примет комиссия!
Перспективу комиссии сложно было назвать радужной, но хоть что-то. Ещё бы проректор не отступился от своих слов в критической ситуации! Она не подозревала всерьёз, что Цитрин пойдёт на подлость, но любая страховка не лишняя.
Подруги бездействию проректора возмущались даже больше, чем сама змея. Исса насилу сумела их успокоить и убедить, что это не самый плохой вариант: главное, ей разрешили действовать на своё усмотрение и никто не пытался выдать замуж. Не пытался свести, как говорил Книжник про своих родителей, — до чего же мерзкое слово!
На это змея в итоге и отвлекла подруг: чем впустую ругаться, лучше придумать толковый способ отделаться от нежеланного внимания и попыток мужчины сблизиться. Может, Цитрин и не вызывал неприязни, а в чём-то даже был симпатичен, но общая ситуация и давление со всех сторон настолько возмущали, что даже обсуждать это не хотелось.
Вариантов выходило всего два: либо жёсткий и решительный, может даже оскорбительный отказ, либо прятаться от менталиста и прогуливать не только факультатив, но и пары. Второй змее претил, потому что не хотелось жертвовать знаниями, а первый к тому же вызывал чувство гадливости. Да, дракон хорошо её просчитал, да, это предсказуемо, но… как можно сделать гадость в ответ на что-то безобидное?! На заботу, участие, дружелюбие и благородство? Исса знала примеры и не хотела им уподобляться.
А третьего решения они не находили даже всей комнатой.
Вечером змея отправила весточку отцу: может, хотя бы в письмах получится спросить совета! Но тот оказался слишком занят и попросил потерпеть до завтра, если это возможно. Исса не стала настаивать, несколько часов вряд ли изменят ситуацию.
С мамой она списывалась куда чаще, едва ли не каждый день обмениваясь мелкими сообщениями, но беспокоить её столь серьёзным вопросом не стоило. Рисса непременно распереживается, расстроится и даже, может быть, примчится в панике, только вместо помощи от этого получатся одни проблемы. Исса любила маму, но прекрасно знала, насколько та неприспособленная к обычной жизни. И всё же девушка ей написала, пусть и на отвлечённую тему, — просто чтобы напомнить себе, что не одна, у неё есть не только подруги, но и семья. Даже если придётся уйти из университета, это будет грустно, обидно, но — не конец жизни.
Споров, в кого из родни пошла Исса, в семье никогда не возникало: все давно уже сошлись на прабабке по материнской линии. Из чистокровных гремучников, она, по семейным преданиям, была боевой, решительной и очень сильным огненным магом. Даже как будто рыжей, но яркую масть могли передать и другие родственники.
Мама, несмотря на то, что тоже уродилась гремучницей, не походила не только на боевитую родственницу, но вообще на весь свой народ. Хрупкая, очень уязвимая и нежная — тепличный цветок. Средняя из трёх детей, при старшей сестре и младшем брате, она не могла вырасти такой из-за особого отношения родных, да и её родители говорили, что Рисса с самого детства была «слабенькой и бледненькой». Не болезненной, на здоровье мама не жаловалась; психологически слабой. Это не мешало ей быть матерью семьи, в своём доме Рисса не боялась ничего, лечила болеющих детей, не впадая в истерику, но — почти не выходила на улицу.
Она всегда повторяла, что ей невероятно повезло встретить Сурта в юности. Он был старше на пять лет, она вышла замуж в девятнадцать и всю себя посвятила дому. К счастью, её мужу именно такая возлюбленная и требовалась, так что пара жила душа в душу, не пытаясь друг друга изменить, а принимая целиком.
Отец семейства отличался рассудительностью, сдержанностью и честностью, благодаря чему двигался по служебной лестнице, может, медленнее некоторых своих коллег, но без падений. Таким же он был и дома: ответственный, заботливый, надёжный.
— Яман, ты с ума сошёл?! — возмущённо ахнула змея.
— Не лезь! — огрызнулся кентавр. — Исса — моя девушка!
Он потянул преподавателя вверх, едва не отрывая от пола. Сейчас, в таком положении, было особенно отчётливо видно, насколько дракон мелкий и щуплый — и сам по себе, и тем более в сравнении со здоровенным будущим боевым магом.
Змея беспомощно заозиралась, судорожно соображая, как прекратить безобразный скандал. Была бы водником — можно было полить обоих и охладить, а она… Не поджигать же!
А впрочем...
— Рабства в империи нет, — неожиданно невозмутимо проговорил менталист, чем шокировал змею ещё больше, чем появление злого кентавра. — Госпожу ас-Бруслу я не компрометировал, а остальное не ваше дело.
— Да я тебе!..
Но сделать кентавр ничего не успел.
За дальнейшим Исса наблюдала, едва не открыв рот от изумления.
Цитрин действовал чётко и быстро, словно по учебнику. Словно в пособии по самообороне. Для девушек.
Удар в нос основанием ладони. Противник вскрикнул и от неожиданности разжал руки, схватился за лицо.
Удар под колено. Добивающий — ребром ладони в кадык дезориентированного матерящегося кентавра.
— Чтоб тебе пусто было! — выдохнул Цитрин через мгновение, отступив на шаг от побеждённого противника, мучительно кривясь, лелея правую руку и сжимая и разжимая пальцы. — Почему никто не говорит, что это так больно?! Деревянный он, что ли… Надеюсь, не сломал, — пробормотал, потряс ладонью, ойкнул и ругнулся. И только после этого наконец вновь обратил внимание на хрипящего кентавра, не способного продолжать драться и даже ругаться. — А вам, молодой человек, советую думать, прежде чем делать.
— А вы не лезьте к Иссе! — просипел он.
— Дурак, — вздохнул преподаватель. Попытался одёрнуть рубашку обеими руками, но поморщился и справился в итоге одной левой, отставив оберегаемую правую. — Девушку гораздо сильнее оскорбляет вот такое, чем мелкие подарки. Исса, простите за эту сцену, — сдержанно поклонился он змее. — Боюсь, сегодня с факультативом не получится. И если позволите, я бы дал совет: ступайте в комнату. Этот молодой человек не в себе, и мне бы не хотелось, чтобы он сорвал злость на вас.
Сейчас дракон выглядел очень непривычно, ново. Спокойный, сдержанный, немного высокомерный, кажущийся выше ростом и совсем не забавный, несмотря на растрепавшийся хвост. Вот такого его очень легко было представить среди ближайшей свиты императора.
Девушка медленно кивнула, переводя взгляд с него на злющего кентавра.
— Вы правы, — вздохнула мрачно. — Только одно… Господин Цитрин, пожалуйста, не надо за мной ухаживать! Слухи поползли, и вот это...
— Не волнуйтесь, Исса, — мягко улыбнулся он. — Это всего лишь дружеское участие и ничего больше. Я знаю этикет и умею им пользоваться.
— Не сомневаюсь, но… А другие-то его знают?
— Прекрасный повод для самообразования, — не смутился Цитрин.
Змея окинула взглядом его, массирующего шею и зло сверкающего глазами Ямана, который, однако, не спешил опять бросаться на Книжника…
— Да провалитесь вы оба в Пустоту! — устало всплеснула она руками и зашагала в сторону общежития.
— Исса, стой! — кентавр всё-таки поймал за локоть.
— Отвали, Яман, я неясно выразилась?! — огрызнулась она и толкнула парня свободной ладонью в солнечное сплетение.
Не ударила, обозначила, но он понял и выпустил. Конечно, сейчас кентавр повёл себя как идиот, но Цитрин зря предупреждал, дальше ворчания он не зайдёт. Горячий дурак — может быть, но не подонок, способный со злости ударить девушку.
Парень послушался и преследовать её не стал. Может, остался продолжать разборки, но в этот момент исход стычки двух упрямых мужиков Иссу не волновал совершенно, ушла она ни разу не обернувшись.
Внутри всё кипело от возмущения и злости. Отвратительная ситуация! Причём и вступиться особо не за кого, «хороши» оба. Особенно Яман со своей дурацкой внезапной ревностью, что на него нашло?! Сроду никогда не пытался с кем-то подраться, а тут на ровном месте… Кто ему там и что наболтал, если кентавр так сорвался? Впрочем, нет, совершенно не интересно! Если он поверил — то вдвойне придурок.
И Книжник со своим упрямством! Этикет он знает и умеет пользоваться! Зла не хватает. Ну вот чего он прицепился и почему именно к ней? Столько девушек вокруг хороших!
Но всё-таки… Всё-таки именно сейчас менталист вызывал больше симпатии, чем кентавр. Какое у Ямана было ошарашенное лицо, когда хлипкий дракон нейтрализовал его в три удара! Простеньких, «девчачьих», но оттого не менее эффективных. Да, в нормальной драке Цитрин бы и пяти секунд не продержался, но Яман сам дурак, недооценил противника. И сейчас победил не он. Неожиданно.
А ещё достойно уважения, что преподаватель не стал пользоваться своим положением. Пенял только за недостойное поведение с девушкой, а не за нападение на преподавателя, которое могло кончиться заслуженным исключением. Возможно, это ещё не конец, но Исса не сомневалась: дракон не пойдёт никому жаловаться и оставит эту историю между ними тремя. Потом, возможно, последуют разборки, но только если Яман не вернёт голову на место и продолжит дурить.
Как бы Цитрин ни относился к неписаным обычаям, но сейчас поступал благородно и следовал именно им, отделяя личное соперничество от университетских правил. И змея была за это благодарна.
Даже злиться на него так, как следовало, не выходило. Чувство больше походило на досаду, щедро разбавленную… восхищением? Сложно держаться спокойно в стычке с противником, который по всем статьям тебя превосходит. Сложно выйти из этой стычки победителем. А уж мужества и благородства не пнуть и не попытаться унизить поверженного после победы и вовсе хватило бы у единиц. Исса прекрасно понимала, что сама бы на месте Книжника от пары издёвок бы не удержалась.
Навязался же на её голову! Такой безупречный, что тошно.
До комнаты девушка буквально добежала, взвинченная, почти не разбирая дороги. К счастью, подруги оказались на месте, в курсе ситуации и очень хорошо её знали, так что не стали с ходу приставать с расспросами.
Айнур оторвала от сердца припрятанные на чёрный день шоколадные конфеты, Велица заварила вкусный травяной сбор с мятой и смородиной, а там слово за слово — и змея сама рассказала всё.
Некоторое время они спорили между собой. Кентаврида предсказуемо ругала менталиста и болела за Ямана, который молодец и правильно сделал, а Велица искренне поддержала змею, что взбучки честно заслужили оба, и никого не жаль. Однако обе подруги сошлись на том, что пойти к проректору и попросить вмешательства — идеальный вариант.
Исса упиралась до конца чая, но потом её сумели убедить и, несмотря на возражения, решили отконвоировать до нужного кабинета, не откладывая важное дело на потом, когда пропадёт запал. То есть называлось это, конечно, «проводить и поддержать». Раздувать угли Иссе не хотелось, но подруги дело говорили: проблема уже есть, она стала достоянием общественности и сама собой не разрешится, и лучше явиться добровольно, пока не вызвали из администрации для разъяснений. Потому что роман преподавателя со студенткой — это скандал всегда, даже если романа на самом деле нет.
Как любая нормальная отличница, Исса не то что проректоров — она и ректора в лицо не знала. Видела портреты, но вряд ли узнала бы при случайной встрече. И уж конечно, понятия не имела, где находятся кабинеты всего этого высокого начальства.
То ли дело декан, с которым она часто виделась по долгу старосты! Он проводил торжественные встречи в начале и конце года, он гонял и распекал должников, за которых Исса заступалась. В общем, свой человек, неплохой, с чувством юмора, и змея предпочла бы решить вопрос с ним, чем искать кого-то незнакомого. Однако Велица была права, этот вопрос вне его компетенции.
Проректор по воспитательной работе оказался пожилым кентавром самого скучного вида. Невысокий, грузный, с залысинами, усталым лицом и тусклым взглядом, и один уже его вид не внушал доверия. Впрочем, судить по внешности Исса не стала: он сразу принял студентку и согласился выслушать, отложив какие-то бумаги, что характеризовало его с лучшей стороны.
Кабинет был под стать хозяину — небольшой, удобный, но скучный. Забитые папками стеллажи, новенькая пишущая машинка с магической начинкой, стационарный переговорник — устройство для приёма и отправки магических весточек. Судя по всему, магом проректор не был, если пользовался таким приспособлением. С другой стороны, у него, наверное, много рабочей переписки, и это более разумно — привязывать её к аппарату в кабинете, а не к личности...
Исса села на предложенный удобный мягкий стул и принялась рассказывать, что её беспокоит. Вдаваться в подробности было неловко, поэтому вся проблема уложилась в пару минут.
— М-да, — пробормотал проректор. Поднялся. Прошёл к тумбочке, на которой стоял кувшин с водой, наполнил стакан. Сделал несколько больших глотков. — М-да… — вздохнул тяжело. — Цитрин Книжник, стало быть. Проявляет внимание, стало быть. М-да. Уж простите за дотошность, а что именно он натворил? Оскорбительное что-нибудь? Неприличное?
— Да я бы не сказала, — подобного вопроса Исса ждала меньше всего и растерялась. — Он ведёт себя… корректно.
— Корректно. М-да. — Показалось или на этот раз его «м-да» прозвучало с облегчением? — Корректно — это хорошо.
Он сел, немного помолчал, с непонятным выражением разглядывая Иссу. Снова вздохнул.
— Что-то не так? — осторожно спросила она.
— Я, видите ли… М-да. Понимаю, что вас беспокоит. Всё же интерес преподавателя к студентке — это неправильно. Неэтично. Нехорошо вообще-то… Но не беспокойтесь, со стороны администрации у вас никаких проблем не будет, никаких намёков на отчисление, можете спокойно учиться!
— Это радует, — пробормотала девушка, — но я не только поэтому пришла. Что мне делать?!
— Учиться спокойно. Вы же хорошо учитесь? Ну вот и продолжайте.
— А Книжник? Я пыталась поговорить с ним и убедить оставить меня в покое, но он очень упрямый. Я надеялась, что, может, вы сможете на него повлиять!
— М-да. Повлиять, — вздохнул он. Вновь поднялся. Налил ещё воды. — Не в этом случае. М-да, — проговорил, глядя в стакан, который держал в руках.
— В каком смысле? — опешила Исса.
— В таком. Он же менталист! — развёл руками проректор. — Друг императора к тому же.
— И что?
— И если он не позволяет себе ничего оскорбительного, я не могу вмешаться. Видите ли, менталисты на особом счету.
— Но…
— У меня вполне конкретные указания на его счёт, — признался мужчина. — Несмотря на то, что мне тоже совсем не нравится эта ситуация, я не могу вмешаться. Велено никоим образом его не травмировать и не задевать, уж простите.
— И что, эти особые указания заставят меня принять его ухаживания? — насупилась Исса.
— Ветер унеси! Конечно, нет! Это указания для нас. Вмешательство администрации тут… М-да. Давайте сойдёмся на том, что мы закроем глаза на его статус преподавателя, а ваш — студентки. И вы как-нибудь сами. Личным порядком.
— Ах вот как! — выцедила она. — Значит, и я могу поступать без оглядки на то, что он преподаватель? В рамках закона. И не бояться, что в случае отказа он может отказаться ставить мне зачёт? При наличии знаний, разумеется.
— Да, конечно! — облегчённо выдохнул проректор. — За это можете не беспокоиться, в крайнем случае зачёт примет комиссия!
Перспективу комиссии сложно было назвать радужной, но хоть что-то. Ещё бы проректор не отступился от своих слов в критической ситуации! Она не подозревала всерьёз, что Цитрин пойдёт на подлость, но любая страховка не лишняя.
***
Подруги бездействию проректора возмущались даже больше, чем сама змея. Исса насилу сумела их успокоить и убедить, что это не самый плохой вариант: главное, ей разрешили действовать на своё усмотрение и никто не пытался выдать замуж. Не пытался свести, как говорил Книжник про своих родителей, — до чего же мерзкое слово!
На это змея в итоге и отвлекла подруг: чем впустую ругаться, лучше придумать толковый способ отделаться от нежеланного внимания и попыток мужчины сблизиться. Может, Цитрин и не вызывал неприязни, а в чём-то даже был симпатичен, но общая ситуация и давление со всех сторон настолько возмущали, что даже обсуждать это не хотелось.
Вариантов выходило всего два: либо жёсткий и решительный, может даже оскорбительный отказ, либо прятаться от менталиста и прогуливать не только факультатив, но и пары. Второй змее претил, потому что не хотелось жертвовать знаниями, а первый к тому же вызывал чувство гадливости. Да, дракон хорошо её просчитал, да, это предсказуемо, но… как можно сделать гадость в ответ на что-то безобидное?! На заботу, участие, дружелюбие и благородство? Исса знала примеры и не хотела им уподобляться.
А третьего решения они не находили даже всей комнатой.
Вечером змея отправила весточку отцу: может, хотя бы в письмах получится спросить совета! Но тот оказался слишком занят и попросил потерпеть до завтра, если это возможно. Исса не стала настаивать, несколько часов вряд ли изменят ситуацию.
С мамой она списывалась куда чаще, едва ли не каждый день обмениваясь мелкими сообщениями, но беспокоить её столь серьёзным вопросом не стоило. Рисса непременно распереживается, расстроится и даже, может быть, примчится в панике, только вместо помощи от этого получатся одни проблемы. Исса любила маму, но прекрасно знала, насколько та неприспособленная к обычной жизни. И всё же девушка ей написала, пусть и на отвлечённую тему, — просто чтобы напомнить себе, что не одна, у неё есть не только подруги, но и семья. Даже если придётся уйти из университета, это будет грустно, обидно, но — не конец жизни.
Споров, в кого из родни пошла Исса, в семье никогда не возникало: все давно уже сошлись на прабабке по материнской линии. Из чистокровных гремучников, она, по семейным преданиям, была боевой, решительной и очень сильным огненным магом. Даже как будто рыжей, но яркую масть могли передать и другие родственники.
Мама, несмотря на то, что тоже уродилась гремучницей, не походила не только на боевитую родственницу, но вообще на весь свой народ. Хрупкая, очень уязвимая и нежная — тепличный цветок. Средняя из трёх детей, при старшей сестре и младшем брате, она не могла вырасти такой из-за особого отношения родных, да и её родители говорили, что Рисса с самого детства была «слабенькой и бледненькой». Не болезненной, на здоровье мама не жаловалась; психологически слабой. Это не мешало ей быть матерью семьи, в своём доме Рисса не боялась ничего, лечила болеющих детей, не впадая в истерику, но — почти не выходила на улицу.
Она всегда повторяла, что ей невероятно повезло встретить Сурта в юности. Он был старше на пять лет, она вышла замуж в девятнадцать и всю себя посвятила дому. К счастью, её мужу именно такая возлюбленная и требовалась, так что пара жила душа в душу, не пытаясь друг друга изменить, а принимая целиком.
Отец семейства отличался рассудительностью, сдержанностью и честностью, благодаря чему двигался по служебной лестнице, может, медленнее некоторых своих коллег, но без падений. Таким же он был и дома: ответственный, заботливый, надёжный.
