Шахаб тоже усмехнулся: с этой стороны он на ситуацию не смотрел.
— Холера любого сторожевого пса переплюнет.
— А если я её заберу? — старший выразительно приподнял бровь и скрестил руки на груди.
— На каком основании? — нахмурился Шахаб.
— У меня нет убедительных оснований оставлять её в родительском доме, — возразил Шад. — А перевезти в подготовленное для содержания пленных место — мой долг.
— Попробуй ей предложить, — криво усмехнулся младший.
— Спрашивать? — Шад насмешливо вскинул брови. — Врага и преступника? Это решается приказом.
— Ты этого не сделаешь. — Шахаб, глядя исподлобья, стиснул кулаки, подался вперёд.
Несколько мгновений братья мерились взглядами в дрожащей от напряжения тишине, а потом Шад вздохнул, уронил руки, потёр ладонью лоб.
— Предки! А я им не верил…
— Кому? — растерялся младший, для которого такой поворот разговора оказался полной неожиданностью: он-то готовился ругаться и отстаивать своё желание сохранить всё как есть. Вопреки логике и здравому смыслу, не хотелось даже допускать мысли о том, что Халлелу сейчас куда-то перевезут, и уж тем более о том, что Шад имеет на это полное право.
— Ярае и Мутабару. И давно это у вас? — криво усмехнулся старший. — Нет, не отвечай, не хочу знать! — Он вскинул ладони. — Обдумай заранее, как будешь объяснять это матери.
— Что объяснять? — всё-таки уточнил Шахаб, хотя об ответе сложно было не догадаться.
Шад мгновение помолчал, пытаясь подобрать слова, но потом плюнул на иносказания — это Ярая дипломат, ей положено, а он терпеть не мог словесную шелуху, — и сказал как думал:
— Что ты трахаешь сидящую на цепи сумасшедшую эльфийку, вас обоих всё устраивает и что-то менять в ближайшем будущем ты не намерен.
— Я не… — начал Шахаб, но под насмешливым взглядом старшего брата осёкся и продолжил совсем не тем, чем собирался: — Я не собираюсь ей ничего объяснять. Это моя жизнь и моё дело.
Он и сам прекрасно понимал, насколько жалко и неубедительно это прозвучало. Отдать должное, брат в ответ ограничился только ехидной ухмылкой и многозначительным «ну-ну», а после как ни в чём не бывало предложил вернуться в комнату и заняться делом.
К счастью, за время их отсутствия никакого скандала не случилось: Повилика продолжала игнорировать шайтара, а тот сосредоточенно копался в вытряхнутых из её сородичей артефактах, кажется вовсе забыв о свидетельнице.
— Есть что-то интересное? — спросил Шад с ходу.
— Ты даже не представляешь насколько! — ответил тот. — Маскировка, связь, открывашка для нашей защиты от порталов… Сокровище, а не эльфы!
— Всё вытряхнул?
— В идеале бы с них одежду снять и волосы осмотреть внимательнее, но не здесь же.
— И правда. — Шад бросил насмешливый взгляд на Халлелу. — Пакуйте этих красавцев, Когтю передадим вместе со всеми потрохами. Дадут Предки — разговорят.
В такой исход он почти не верил: бойцы явно профессионалы, такие любой допрос выдержат. Но это не повод не попытаться.
Так до сих пор и не удалось установить, зачем Повилика понадобилась сородичам. По дипломатической части ничего не нашлось, разведка установила только, что приказ пришёл откуда-то с самого верха, из-за океана. При этом остальные захваченные в лаборатории работники никого настолько сильно не интересовали, об их судьбе беспокоились на общих основаниях. Вслух озвучивалась версия ценности Халлелы Безродной как учёного, но в это не верили ни свои, ни союзники, ни, кажется, сами эльфы.
С благословения Великой Матери к делу через контакты Внешнего Свода подключили и Орду, и Каганат, но и там не сумели выдвинуть никаких дельных предположений. Самым примечательным в Повилике была её отрезанность от корней при большой магической силе, но прежде её так высоко никто не ценил. Да, изгоняли женщин ушастые заметно реже, чем мужчин, а с таким потенциалом и вовсе — первую, но прецеденты были, и они ничего не объясняли. Отрезанные влачили достаточно жалкое существование, обычно на человеческих землях, жили в среднем не намного дольше тех же шайтаров и умирали в одинокой безвестности.
До сих пор оставалась надежда на то, что сама Повилика вспомнила, но скрыла, однако после её демарша со спасателями эта надежда заметно померкла. Халлела вполне ясно дала понять, что не желает воссоединяться с сородичами, и, если бы у неё возникло предположение, какой из её научных интересов оказался столь интересен эльфам, непременно сказала бы. А предполагать, что это какой-то хитрый план втереться в доверие… Звучало откровенно безумно.
Ещё через четверть часа в доме опять воцарились мир и покой. Шад, уходивший последним, явно хотел сказать что-то кроме обещания держать в курсе ситуации и завтра вернуться со следователем, чтобы допросить эльфийку, но сдержался. Сегодня отвечать на вопросы та отказалась наотрез, игнорируя даже Шахаба, но идею завтрашнего разговора вроде бы восприняла милостиво, так что он решил поверить и дать женщине возможность перевести дух.
Со стратегией Шад угадал, Повилика быстро остыла и сопротивлялась не потому, что не хотела отвечать, а потому, что не желала оканчивать вечер в компании посторонних. Знала она этих сыщиков, у них быстро не бывает, вымотают нервы, сожрут прорву времени, а даже если в итоге выйдет толк, её это всё равно не коснётся. А у неё планы!
Продолжать ругать шайтара за отстриженные волосы уже не хотелось — поздно, глупо и неинтересно, а вот приятного хотелось. С тех пор, как Шахаб снял бойкот, прошло несколько дней, и наметившийся распорядок ей нравился.
Утром шайтар приносил завтрак и оставлял, потому что в такую рань она обычно ещё спала. Реагировала на его появление, но не поленилась встать только первый раз, и то — зря: ни на что приятное его отвлечь не вышло, утренний Шахаб был слишком серьёзен и отвратительно пунктуален, как будто он мир спасает, а не камни на стройке ворочает.
Потом много бумаг, расчётов и размышлений. Работу Халлела любила, и работалось здесь прекрасно. Ей принесли многие записи, вывезенные шайтарами из лаборатории, и предоставили счётный кристалл — простенький, но рабочий, и от всего этого великолепия не приходилось отвлекаться на бюрократию и нелепых разумных с их бестолковыми просьбами и претензиями.
Обед ей приносили разный и разные охранники, но все они быстро приучились приходить тихо: заставая каждый раз эльфийку за расчётами и до сих пор не поймав ни на чём больше, невольно прониклись уважением. Халлела бы разнообразила досуг развлекательной литературой, но в её распоряжении оказалась только какая-то замшелая скукота, даже та, которая считалась приключениями. Она терпеть не могла суровую умную литературу прошлых веков, считая это чем-то вроде аллергии: через полчаса чтения нападала страшная зевота. Наверное, последствия хорошего образования, которое долгие годы вколачивало в неё всю эту бессмысленную, нудную и однообразную чушь. А теперь читать подобное самой, добровольно, да ещё пытаться получать удовольствие?! Нет уж, лучше математика и магические опыты.
А вечером неизменно приходил Шахаб, и Повилика искренне радовалась этим визитам. Не только из-за секса, хотя из-за него тоже: шайтар оказался изумительным любовником, неутомимым, напористым и — осторожным. Да, громадный и очень мощный мужчина, бывало, не рассчитывал силу, но очень старался подобного избежать. Халлеле нравилось, когда он злился, и провоцировала она его зачастую намеренно, дразня и выводя из себя, отдельно ещё и потому, что было приятно сознавать: он не причинит вреда, даже имея такую возможность.
«Не бояться» Повилике давалось просто, жизнь отучила, и страха этот мужчина не вызывал с самого начала, даже тогда, когда от него шарахалась остальная лаборатория. Но не бояться боли и смерти — совсем не то же самое, что точно знать, что их не будет.
Доверие. Странное слово и странное состояние. Новое. Но сейчас Халлела была к нему удивительно близка — впервые в жизни. Шахаб оказался не только большим и красивым, но ещё — простым, прямолинейным и честным. Удивительное сочетание качеств. Она бы сама, может, смогла притвориться и устроить такую тонкую, изощрённую месть, втеревшись в доверие и ударив в спину через время, но — в прежние годы, сразу после наказания, обозлённая на весь мир. Сейчас тратить столько душевных и физических сил на подобные извращения казалось глупым и нерациональным.
Так что — да, возможности остаться с Шахабом наедине, пусть он и постригся, Халлела ждала с нетерпением. Но вернулся он, выпроводив гостей, хмурым, задумчивым и явно не настроенным на шалости. Глянул на сидящую всё в том же углу эльфийку, ничего не сказал и не подошёл. Повилика, заинтригованная, наблюдала из-под ресниц: кто она такая, чтобы мешать мужчине ковыряться в себе и мучиться!
Шайтар подошёл к рабочему столу, опёрся на стул с высокой спинкой. Задумчиво посмотрел на пару подушек на сиденье, очень похожих на диванные из общей комнаты. Он не помнил, когда притащил их сюда и зачем, но пленнице они пришлись кстати: мебель была рассчитана на Шахаба, эльфийка же казалась рослой только в сравнении с сородичами, а тут плохо дотягивалась.
Взгляд скользнул по залежам бумаг, по книгам… запнулся, вернулся обратно. Мужчина подобрал пособие по расовой магии, которое сам же читал не далее как вчера вечером перед сном.
— Откуда здесь эта книга? — спросил задумчиво, обернувшись к пленнице.
— Попросила охранника, он принёс, — независимо пожала плечами Халлела и с очень сосредоточенным видом уткнулась в собственную книжку.
— И если я спрошу, он подтвердит. — Шахаб с тонким томиком в руке приблизился к постели, сел на край.
— Ну если вспомнит. — Эльфийка передёрнула плечами и попыталась дрыгнуть ногой, которую поймал шайтар. — Пусти! — Она изо всех сил упёрлась второй стопой в его рёбра, но толку? Здоровяк как будто и не заметил усилий, легко удерживая лодыжку и разглядывая каменный браслет.
Тот выглядел цельным и совсем неповреждённым, вот только…
— И давно ты наловчилось его снимать? — мрачно уставился на неё Шахаб, выпустив ногу.
— Не понимаю, о чём ты, — упёрлась Повилика, тут же подобрала пятки под себя и прикрыла колени краешком одеяла. — Если бы я могла…
— Не держи меня за идиота, — скривился он. — Повязку так под браслет не накрутишь. Зачем?..
Некоторое время Халлела пыталась изображать непонимание, но взгляд тёмно-серых глаз продолжал упрямо давить, не смягчаясь и не сомневаясь, и она сдалась, без труда поняв, что именно интересует собеседника.
— Ну тебе так спокойнее, а мне не мешает, — призналась, поглядывая на мужчину с интересом и ожиданием: как отреагирует? — Почему бы не сделать хорошему шайтару приятное, правда?
Он даже ругаться не стал. С глубоким вздохом согнулся, опираясь локтями о колени, прикрыл ладонями стриженый затылок и замер.
Повилика некоторое время сидела, ожидая продолжения, но ничего не менялось. Ожидание уступило досаде, досада — беспокойству. Если бы он рычал и матерился — это она бы поняла, он всегда так делал. А тут…
— Эй! Ну хочешь, я помогу понадёжнее браслет сделать? — участливо предложила она, подвинулась ближе на коленках, небрежным привычным жестом поправив цепочку, чтобы не мешалась. — Шахаб? — Халлела аккуратно ткнула его пальцем в плечо — словно в камень, подвинулась ещё, потрепала ладонью. — Ну не расстраивайся. Хочешь, я сбегу, а ты меня ловить будешь?
— Зачем? — невнятно буркнул он.
— Ну… Не знаю. Охотничьи инстинкты, если добыча не сбегает — не так интересно, — предположила она. — Я буду не очень сильно убегать, честное слово!
Глыба плеча под ладонью затряслась вместе со всем шайтаром. Он уронил руки и выпрямился, почти беззвучно смеясь. Халлела перевела дух — не плакал же, а то она такого надумать успела!
Шахаб, отсмеявшись, сгрёб женщину одной рукой, подтянул к себе на колени. Накрыл ладонью каменный браслет — тот беззвучно распался на две половинки — и небрежно бросил на пол. Грохнул камень, цепочка тихо обиженно звякнула, но до неё никому не было дела: шайтар поудобнее устраивал добычу на коленях, а та растерянно притихла, не до конца понимая, что и почему происходит. Ясно, что новый браслет делать её тюремщик не собирался, но всё же хотелось деталей и ясности.
— И давно ты наловчилась пользоваться моей магией через связь? — спокойно спросил Шахаб, аккуратно прижав женщину к себе и придавив её макушку тяжёлым подбородком.
— Несколько дней пришлось повозиться, — созналась Повилика, пытаясь понять, нравится ей новое положение в пространстве или нет. Остро ощущался контраст размеров, и на коленях её сейчас держали скорее как кошку, чем как женщину, даже как будто пытались свернуть клубком. Прежним любовникам подобное даже в голову не приходило, а тут...
Наконец решив, что это скорее хорошо, чем неприятно, Халлела расслабилась, привалившись к широкой груди, и прикрыла глаза.
— Не могу понять, ты это серьёзно или издеваешься? — глубоко вздохнул Шахаб, медленно погладил её по спине.
— Я это — что? — не поняла эльфийка.
— Делаешь. Почему ты не сбежала?!
— То есть тебе всё-таки хочется поиграть в охотника и добычу? — хихикнула она.
— Холера… — проворчал он, но как-то устало беззлобно, без огонька, даже почти ласково. — Ты можешь ответить на вопрос?
— Ты глупости какие-то спрашиваешь. Я дура, что ли, сбегать из прекрасного уютного вольера в непонятную неизвестность? Любимая работа на месте, никто не дёргает, кормят регулярно и вкусно, ванна рядом, горячий мужик скучать не даёт… Да я даже если напрягусь — не вспомню, когда у меня всё было так хорошо! А браслет… Ну браслет, подумаешь! Тоже весело. Знаешь, как эти двое ругались, пока его снять пытались? Блокиратор-то щёлкнули как орешек, профи, а тут сложно, чтобы ещё ногу не отхватить. Да и цепочка оказалась будь здоров, уж не знаю, откуда ты её взял. Так что на пользу, никто не украдёт!
— Блокиратор. Да, — вспомнил Шахаб и, поймав вторую лодыжку, снял браслет. Тот замыкался уникальным ключом-чарами и, по задумке, не мог быть снят самим магом не только из-за блокировки магии, но и благодаря сложности ключа. — С ним-то ты как справлялась?
— Есть способы, — уклончиво ответила она. — Один знакомый маг давно объяснил принцип.
— Вы вместе отбывали наказание? — понимающе хмыкнул шайтар, который успел узнать у брата подробности биографии Повилики — те, которые удалось установить. Халлела в ответ невнятно угукнула, не шевелясь, и он спросил то, чего в деле не было: — За что ты убила мужа?
— Надоел потому что. Говорил много глупостей, — проворчала он. — Смотри, как бы не стать следующим!
— Захочешь — расскажешь, — рассеянно подытожил Шахаб, проигнорировав угрозу. — Эти двое что-то сказали?
— Ничего определённого, — всё-таки согласилась на разговор Повилика. — Грозились спасти, потом занялись браслетом. Я одного книжкой шарахнула, удачно подставил голову, второго магией.
— И у него не было защиты? — недоверчиво уточнил шайтар.
— Ну почему, какая-то была, но я тоже профессионал, у меня тоже есть свои маленькие секреты. Одинокая женщина должна уметь за себя постоять, а неодинокая — тем более! — назидательно сообщила она.
Шахаб только тяжело вздохнул в ответ. Спорить с ней, что-то объяснять, доказывать… Бесполезно. Она же не от глупости и непонимания всё это говорит и делает, а по вдохновению и с огромным удовольствием.
— Холера любого сторожевого пса переплюнет.
— А если я её заберу? — старший выразительно приподнял бровь и скрестил руки на груди.
— На каком основании? — нахмурился Шахаб.
— У меня нет убедительных оснований оставлять её в родительском доме, — возразил Шад. — А перевезти в подготовленное для содержания пленных место — мой долг.
— Попробуй ей предложить, — криво усмехнулся младший.
— Спрашивать? — Шад насмешливо вскинул брови. — Врага и преступника? Это решается приказом.
— Ты этого не сделаешь. — Шахаб, глядя исподлобья, стиснул кулаки, подался вперёд.
Несколько мгновений братья мерились взглядами в дрожащей от напряжения тишине, а потом Шад вздохнул, уронил руки, потёр ладонью лоб.
— Предки! А я им не верил…
— Кому? — растерялся младший, для которого такой поворот разговора оказался полной неожиданностью: он-то готовился ругаться и отстаивать своё желание сохранить всё как есть. Вопреки логике и здравому смыслу, не хотелось даже допускать мысли о том, что Халлелу сейчас куда-то перевезут, и уж тем более о том, что Шад имеет на это полное право.
— Ярае и Мутабару. И давно это у вас? — криво усмехнулся старший. — Нет, не отвечай, не хочу знать! — Он вскинул ладони. — Обдумай заранее, как будешь объяснять это матери.
— Что объяснять? — всё-таки уточнил Шахаб, хотя об ответе сложно было не догадаться.
Шад мгновение помолчал, пытаясь подобрать слова, но потом плюнул на иносказания — это Ярая дипломат, ей положено, а он терпеть не мог словесную шелуху, — и сказал как думал:
— Что ты трахаешь сидящую на цепи сумасшедшую эльфийку, вас обоих всё устраивает и что-то менять в ближайшем будущем ты не намерен.
— Я не… — начал Шахаб, но под насмешливым взглядом старшего брата осёкся и продолжил совсем не тем, чем собирался: — Я не собираюсь ей ничего объяснять. Это моя жизнь и моё дело.
Он и сам прекрасно понимал, насколько жалко и неубедительно это прозвучало. Отдать должное, брат в ответ ограничился только ехидной ухмылкой и многозначительным «ну-ну», а после как ни в чём не бывало предложил вернуться в комнату и заняться делом.
Прода от 06.06.2024, 19:11
К счастью, за время их отсутствия никакого скандала не случилось: Повилика продолжала игнорировать шайтара, а тот сосредоточенно копался в вытряхнутых из её сородичей артефактах, кажется вовсе забыв о свидетельнице.
— Есть что-то интересное? — спросил Шад с ходу.
— Ты даже не представляешь насколько! — ответил тот. — Маскировка, связь, открывашка для нашей защиты от порталов… Сокровище, а не эльфы!
— Всё вытряхнул?
— В идеале бы с них одежду снять и волосы осмотреть внимательнее, но не здесь же.
— И правда. — Шад бросил насмешливый взгляд на Халлелу. — Пакуйте этих красавцев, Когтю передадим вместе со всеми потрохами. Дадут Предки — разговорят.
В такой исход он почти не верил: бойцы явно профессионалы, такие любой допрос выдержат. Но это не повод не попытаться.
Так до сих пор и не удалось установить, зачем Повилика понадобилась сородичам. По дипломатической части ничего не нашлось, разведка установила только, что приказ пришёл откуда-то с самого верха, из-за океана. При этом остальные захваченные в лаборатории работники никого настолько сильно не интересовали, об их судьбе беспокоились на общих основаниях. Вслух озвучивалась версия ценности Халлелы Безродной как учёного, но в это не верили ни свои, ни союзники, ни, кажется, сами эльфы.
С благословения Великой Матери к делу через контакты Внешнего Свода подключили и Орду, и Каганат, но и там не сумели выдвинуть никаких дельных предположений. Самым примечательным в Повилике была её отрезанность от корней при большой магической силе, но прежде её так высоко никто не ценил. Да, изгоняли женщин ушастые заметно реже, чем мужчин, а с таким потенциалом и вовсе — первую, но прецеденты были, и они ничего не объясняли. Отрезанные влачили достаточно жалкое существование, обычно на человеческих землях, жили в среднем не намного дольше тех же шайтаров и умирали в одинокой безвестности.
До сих пор оставалась надежда на то, что сама Повилика вспомнила, но скрыла, однако после её демарша со спасателями эта надежда заметно померкла. Халлела вполне ясно дала понять, что не желает воссоединяться с сородичами, и, если бы у неё возникло предположение, какой из её научных интересов оказался столь интересен эльфам, непременно сказала бы. А предполагать, что это какой-то хитрый план втереться в доверие… Звучало откровенно безумно.
Ещё через четверть часа в доме опять воцарились мир и покой. Шад, уходивший последним, явно хотел сказать что-то кроме обещания держать в курсе ситуации и завтра вернуться со следователем, чтобы допросить эльфийку, но сдержался. Сегодня отвечать на вопросы та отказалась наотрез, игнорируя даже Шахаба, но идею завтрашнего разговора вроде бы восприняла милостиво, так что он решил поверить и дать женщине возможность перевести дух.
Со стратегией Шад угадал, Повилика быстро остыла и сопротивлялась не потому, что не хотела отвечать, а потому, что не желала оканчивать вечер в компании посторонних. Знала она этих сыщиков, у них быстро не бывает, вымотают нервы, сожрут прорву времени, а даже если в итоге выйдет толк, её это всё равно не коснётся. А у неё планы!
Продолжать ругать шайтара за отстриженные волосы уже не хотелось — поздно, глупо и неинтересно, а вот приятного хотелось. С тех пор, как Шахаб снял бойкот, прошло несколько дней, и наметившийся распорядок ей нравился.
Утром шайтар приносил завтрак и оставлял, потому что в такую рань она обычно ещё спала. Реагировала на его появление, но не поленилась встать только первый раз, и то — зря: ни на что приятное его отвлечь не вышло, утренний Шахаб был слишком серьёзен и отвратительно пунктуален, как будто он мир спасает, а не камни на стройке ворочает.
Потом много бумаг, расчётов и размышлений. Работу Халлела любила, и работалось здесь прекрасно. Ей принесли многие записи, вывезенные шайтарами из лаборатории, и предоставили счётный кристалл — простенький, но рабочий, и от всего этого великолепия не приходилось отвлекаться на бюрократию и нелепых разумных с их бестолковыми просьбами и претензиями.
Обед ей приносили разный и разные охранники, но все они быстро приучились приходить тихо: заставая каждый раз эльфийку за расчётами и до сих пор не поймав ни на чём больше, невольно прониклись уважением. Халлела бы разнообразила досуг развлекательной литературой, но в её распоряжении оказалась только какая-то замшелая скукота, даже та, которая считалась приключениями. Она терпеть не могла суровую умную литературу прошлых веков, считая это чем-то вроде аллергии: через полчаса чтения нападала страшная зевота. Наверное, последствия хорошего образования, которое долгие годы вколачивало в неё всю эту бессмысленную, нудную и однообразную чушь. А теперь читать подобное самой, добровольно, да ещё пытаться получать удовольствие?! Нет уж, лучше математика и магические опыты.
А вечером неизменно приходил Шахаб, и Повилика искренне радовалась этим визитам. Не только из-за секса, хотя из-за него тоже: шайтар оказался изумительным любовником, неутомимым, напористым и — осторожным. Да, громадный и очень мощный мужчина, бывало, не рассчитывал силу, но очень старался подобного избежать. Халлеле нравилось, когда он злился, и провоцировала она его зачастую намеренно, дразня и выводя из себя, отдельно ещё и потому, что было приятно сознавать: он не причинит вреда, даже имея такую возможность.
«Не бояться» Повилике давалось просто, жизнь отучила, и страха этот мужчина не вызывал с самого начала, даже тогда, когда от него шарахалась остальная лаборатория. Но не бояться боли и смерти — совсем не то же самое, что точно знать, что их не будет.
Доверие. Странное слово и странное состояние. Новое. Но сейчас Халлела была к нему удивительно близка — впервые в жизни. Шахаб оказался не только большим и красивым, но ещё — простым, прямолинейным и честным. Удивительное сочетание качеств. Она бы сама, может, смогла притвориться и устроить такую тонкую, изощрённую месть, втеревшись в доверие и ударив в спину через время, но — в прежние годы, сразу после наказания, обозлённая на весь мир. Сейчас тратить столько душевных и физических сил на подобные извращения казалось глупым и нерациональным.
Так что — да, возможности остаться с Шахабом наедине, пусть он и постригся, Халлела ждала с нетерпением. Но вернулся он, выпроводив гостей, хмурым, задумчивым и явно не настроенным на шалости. Глянул на сидящую всё в том же углу эльфийку, ничего не сказал и не подошёл. Повилика, заинтригованная, наблюдала из-под ресниц: кто она такая, чтобы мешать мужчине ковыряться в себе и мучиться!
Шайтар подошёл к рабочему столу, опёрся на стул с высокой спинкой. Задумчиво посмотрел на пару подушек на сиденье, очень похожих на диванные из общей комнаты. Он не помнил, когда притащил их сюда и зачем, но пленнице они пришлись кстати: мебель была рассчитана на Шахаба, эльфийка же казалась рослой только в сравнении с сородичами, а тут плохо дотягивалась.
Взгляд скользнул по залежам бумаг, по книгам… запнулся, вернулся обратно. Мужчина подобрал пособие по расовой магии, которое сам же читал не далее как вчера вечером перед сном.
— Откуда здесь эта книга? — спросил задумчиво, обернувшись к пленнице.
— Попросила охранника, он принёс, — независимо пожала плечами Халлела и с очень сосредоточенным видом уткнулась в собственную книжку.
— И если я спрошу, он подтвердит. — Шахаб с тонким томиком в руке приблизился к постели, сел на край.
— Ну если вспомнит. — Эльфийка передёрнула плечами и попыталась дрыгнуть ногой, которую поймал шайтар. — Пусти! — Она изо всех сил упёрлась второй стопой в его рёбра, но толку? Здоровяк как будто и не заметил усилий, легко удерживая лодыжку и разглядывая каменный браслет.
Тот выглядел цельным и совсем неповреждённым, вот только…
— И давно ты наловчилось его снимать? — мрачно уставился на неё Шахаб, выпустив ногу.
— Не понимаю, о чём ты, — упёрлась Повилика, тут же подобрала пятки под себя и прикрыла колени краешком одеяла. — Если бы я могла…
— Не держи меня за идиота, — скривился он. — Повязку так под браслет не накрутишь. Зачем?..
Некоторое время Халлела пыталась изображать непонимание, но взгляд тёмно-серых глаз продолжал упрямо давить, не смягчаясь и не сомневаясь, и она сдалась, без труда поняв, что именно интересует собеседника.
— Ну тебе так спокойнее, а мне не мешает, — призналась, поглядывая на мужчину с интересом и ожиданием: как отреагирует? — Почему бы не сделать хорошему шайтару приятное, правда?
Он даже ругаться не стал. С глубоким вздохом согнулся, опираясь локтями о колени, прикрыл ладонями стриженый затылок и замер.
Прода от 10.06.2024, 20:01
Повилика некоторое время сидела, ожидая продолжения, но ничего не менялось. Ожидание уступило досаде, досада — беспокойству. Если бы он рычал и матерился — это она бы поняла, он всегда так делал. А тут…
— Эй! Ну хочешь, я помогу понадёжнее браслет сделать? — участливо предложила она, подвинулась ближе на коленках, небрежным привычным жестом поправив цепочку, чтобы не мешалась. — Шахаб? — Халлела аккуратно ткнула его пальцем в плечо — словно в камень, подвинулась ещё, потрепала ладонью. — Ну не расстраивайся. Хочешь, я сбегу, а ты меня ловить будешь?
— Зачем? — невнятно буркнул он.
— Ну… Не знаю. Охотничьи инстинкты, если добыча не сбегает — не так интересно, — предположила она. — Я буду не очень сильно убегать, честное слово!
Глыба плеча под ладонью затряслась вместе со всем шайтаром. Он уронил руки и выпрямился, почти беззвучно смеясь. Халлела перевела дух — не плакал же, а то она такого надумать успела!
Шахаб, отсмеявшись, сгрёб женщину одной рукой, подтянул к себе на колени. Накрыл ладонью каменный браслет — тот беззвучно распался на две половинки — и небрежно бросил на пол. Грохнул камень, цепочка тихо обиженно звякнула, но до неё никому не было дела: шайтар поудобнее устраивал добычу на коленях, а та растерянно притихла, не до конца понимая, что и почему происходит. Ясно, что новый браслет делать её тюремщик не собирался, но всё же хотелось деталей и ясности.
— И давно ты наловчилась пользоваться моей магией через связь? — спокойно спросил Шахаб, аккуратно прижав женщину к себе и придавив её макушку тяжёлым подбородком.
— Несколько дней пришлось повозиться, — созналась Повилика, пытаясь понять, нравится ей новое положение в пространстве или нет. Остро ощущался контраст размеров, и на коленях её сейчас держали скорее как кошку, чем как женщину, даже как будто пытались свернуть клубком. Прежним любовникам подобное даже в голову не приходило, а тут...
Наконец решив, что это скорее хорошо, чем неприятно, Халлела расслабилась, привалившись к широкой груди, и прикрыла глаза.
— Не могу понять, ты это серьёзно или издеваешься? — глубоко вздохнул Шахаб, медленно погладил её по спине.
— Я это — что? — не поняла эльфийка.
— Делаешь. Почему ты не сбежала?!
— То есть тебе всё-таки хочется поиграть в охотника и добычу? — хихикнула она.
— Холера… — проворчал он, но как-то устало беззлобно, без огонька, даже почти ласково. — Ты можешь ответить на вопрос?
— Ты глупости какие-то спрашиваешь. Я дура, что ли, сбегать из прекрасного уютного вольера в непонятную неизвестность? Любимая работа на месте, никто не дёргает, кормят регулярно и вкусно, ванна рядом, горячий мужик скучать не даёт… Да я даже если напрягусь — не вспомню, когда у меня всё было так хорошо! А браслет… Ну браслет, подумаешь! Тоже весело. Знаешь, как эти двое ругались, пока его снять пытались? Блокиратор-то щёлкнули как орешек, профи, а тут сложно, чтобы ещё ногу не отхватить. Да и цепочка оказалась будь здоров, уж не знаю, откуда ты её взял. Так что на пользу, никто не украдёт!
— Блокиратор. Да, — вспомнил Шахаб и, поймав вторую лодыжку, снял браслет. Тот замыкался уникальным ключом-чарами и, по задумке, не мог быть снят самим магом не только из-за блокировки магии, но и благодаря сложности ключа. — С ним-то ты как справлялась?
— Есть способы, — уклончиво ответила она. — Один знакомый маг давно объяснил принцип.
— Вы вместе отбывали наказание? — понимающе хмыкнул шайтар, который успел узнать у брата подробности биографии Повилики — те, которые удалось установить. Халлела в ответ невнятно угукнула, не шевелясь, и он спросил то, чего в деле не было: — За что ты убила мужа?
— Надоел потому что. Говорил много глупостей, — проворчала он. — Смотри, как бы не стать следующим!
— Захочешь — расскажешь, — рассеянно подытожил Шахаб, проигнорировав угрозу. — Эти двое что-то сказали?
— Ничего определённого, — всё-таки согласилась на разговор Повилика. — Грозились спасти, потом занялись браслетом. Я одного книжкой шарахнула, удачно подставил голову, второго магией.
— И у него не было защиты? — недоверчиво уточнил шайтар.
— Ну почему, какая-то была, но я тоже профессионал, у меня тоже есть свои маленькие секреты. Одинокая женщина должна уметь за себя постоять, а неодинокая — тем более! — назидательно сообщила она.
Шахаб только тяжело вздохнул в ответ. Спорить с ней, что-то объяснять, доказывать… Бесполезно. Она же не от глупости и непонимания всё это говорит и делает, а по вдохновению и с огромным удовольствием.
