- Наверное! – Маша пожала плечами и залезла в шкафчик, где всегда лежало что-нибудь вкусненькое.
Взгляд сразу же остановился на любимых вафлях с клубничной начинкой, одну из которых она сразу же отправила в рот.
- Интересно, - кивнул папа и скрылся в комнате.
Но вот маме этого было недостаточно, поэтому она подошла к дочери и осторожно спросила:
- Расскажешь мне, кто он?
- Мам, он замечательный, правда! Умный, добрый, хороший! – Маша не переставала улыбаться, настолько радостные чувства переполняли ее. Глядя на дочь, Елена Александровна и сама невольно улыбнулась.
- И где же ты такой идеал нашла?
- Он недалеко от нас живет, в соседнем доме! – Маша потянулась за следующей вафлей.
- Учится с тобой?
- Эм… нет.
Она побоялась признаться, что Кирилл не может учиться, как все. И хотя с мамой у нее были доверительные отношения, что-то подсказывало, что ей пока знать об этом не обязательно, поэтому поспешила уйти от разговора.
- Я сейчас в душ хочу пойти, а потом спать! Завтра в институте трудный день.
Маша доела и, вспорхнув со стула, скрылась в ванной, а мама проводила ее задумчивым взглядом.
***
Первой парой на следующий день у Маши была высшая математика. Преподаватель монотонно зачитывал формулы, а потом писал их на доске, при этом противно скрипя мелом. Основная масса студентов на его предмете занималась своими делами. Тут уж кто во что горазд: одни играли в телефоне, другие слушали музыку, а Наташа рассказывала Маше про платье, которое увидела вчера в магазине.
- Скорее бы стипендия! Так хочу купить его!
- Все деньги же потратишь, - Маша улыбнулась.
- И что? Один раз живем! Кстати, как у вас с Андрюшей дела?
- С кем?
Это имя ничего не говорило Маше, она уже и забыла, как зовут того надоедливого пловца. Подруга смерила ее скептичным взглядом, словно не поверила в подобную забывчивость. По ее мнению такого парня просто невозможно было не запомнить.
- Ну с Андреем! Мы недавно сидели с ним и моим Женькой в суши-баре, помнишь? – она наклонилась ближе к Маше и приподняла одну бровь, намекая изо всех сил. Тут Маша поняла, кого она имеет в виду.
- А-а-а, с этим… Да никак.
- В смысле? Почему, Маш? Он классный парень! – прошептала Наташа, пытаясь не привлекать к себе излишнего внимания, потому что преподаватель уже временами косился в их сторону.
- Наташ, ты прости, но он не в моем вкусе, - призналась Маша, записывая очередную формулу.
- В смысле внешности? Или почему? – не отставала подруга. - Просто ты сегодня вся прям светишься от счастья, вот я и подумала…
- Это точно не из-за Андрея.
- А из-за кого? Колись! – Наташа тыкнула ее ручкой в бок.
Маша прекрасно знала, что подруга все равно выпытает ее тайну, скрывать от нее что-то было совершенно бесполезно, поэтому, потупив взор, прошептала:
- Кирилл…
- Кто?
Тут уже Наташа ничего не понимала. Она удивленно смотрела на соседку по парте, хлопая длинными черными ресницами. У Маши никогда не было от нее секретов, поэтому новое мужское имя стало настоящей неожиданностью, но еще более неожиданной для Наташи оказалась следующая фраза.
- Ну, помнишь, того слепого парня, которого я перевела через дорогу?
- ОН?! – Наташа воскликнула так громко, что вся аудитория вмиг забыла о своих делах, а мел перестал скрипеть по доске.
- Смирнова, ведите себя тише! – недовольно сказал преподаватель, глянув на студентку через плечо.
- Извините, Сергей Павлович… - растерянно пробормотала Наташа.
Снова скрип мела на доске, тихий девичий шепот на задних партах и еле слышные мелодии из наушников. Все забыли о маленьком инциденте, только вот Наташа все никак не могла прийти в себя от признания подруги.
- Ты сбрендила, - решительно сказала она.
- Наташ, ты его совсем не знаешь!
- Да дело не в этом! Я не понимаю, зачем тебе, умной и привлекательной девушке… калека?
Слова подруги больно кольнули в сердце, потому что Маша не считала Кирилла таким. Она подняла взгляд на подругу и уверенно сказала:
- Не говори о нем так.
- Но ведь это же правда, Маш! Нужно называть вещи своими именами! – настойчиво продолжала Наташа.
Все хорошее настроение у Маши вмиг улетучилось. Она уже жалела, что рассказала о своих чувствах к Кириллу. Никто не должен об этом знать. Люди не поймут.
Она отвела взгляд в окно, чтобы немного успокоиться. Ветер трепал раскидистые кроны деревьев, и их листья на солнце отливали золотом, создавая таинственный эффект мерцания.
- Машуль… - Наташа тронула подругу за плечо.
- Что? – даже не повернулась она.
- Почему он? Ведь вокруг столько парней!
- Потому что, Наташ, он не такой, как они.
- Поражаюсь тебе, Маш. Я бы так не смогла.
Прода от 29.11.2020
***
После пар Маша, как и обещала, пошла к Кириллу. Он уже ждал ее во дворе на той же скамейке. Разговор с подругой немного испортил Маше настроение, но когда увидела Кирилла, то все прошло в один миг. Ее сердце трепетно забилось, а в горле пересохло, и она уже не могла обманывать саму себя - она в него влюбилась.
Они теперь встречались каждый день. В будни после пар Маша бежала в соседний двор, где на скамейке он ждал ее, потом они шли гулять в скверик, а иногда в парк. Маша старалась выбирать маршруты, знакомые Кириллу, чтобы он чувствовал себя свободно. Они всегда шли одной и той же дорогой, и вскоре Кирилл выучил там каждый камешек и ямку. За разговорами время всегда летело незаметно. Она рассказывала о своей учебе, а он – хвастался книгами, которые прочел. За день он мог проглотить целый роман, а потом пересказать Маше все до мельчайших подробностей. С потерей зрения он натренировал память так, что наизусть мог читать отрывки из Шекспира и Гёте. Маша и не подозревала, что именно она вдохновляла его на это. Рядом с ней Кирилл не хотел выглядеть бездарностью, поэтому стал учиться с утроенной силой.
Его родители тоже полюбили Машу. Она всегда была добра и мила, спрашивала об их здоровье и помогала маме Кирилла на кухне. Но самое главное, они видели, что рядом с ней Кирилл стал другим. Он уже не был таким раздражительным, не сердился по мелочам. Маша научилась находить нужные слова, чтобы успокоить его.
Но приближалась сессия, и Маша видела Кирилла реже. Ей нужно было готовиться к экзаменам. Поначалу Кирилла это раздражало, ему хотелось, чтобы Маша была с ним каждый день, но ей удалось убедить его, что это временно. Она чувствовала, что Кирилл просто-напросто боится, что она больше не придет, только он никогда не признается в этом. Слишком тяжело усмирить ему свой гордый нрав.
***
На перемене Маша стояла возле кофейного автомата и ждала Наташу, но неожиданно увидела, что к ней направляется Андрей.
- Привет, Машуля!
- Привет.
Маша уткнулась в конспект. Ей не хотелось разговаривать с этим самоуверенным красавцем, но у него, похоже, были иные планы.
- Как дела? К сессии готовишься?
- Готовлюсь.
- Я вот тоже. Сегодня первый день пришел в универ, чтобы разведать обстановку. Я же постоянно на соревнованиях, мне некогда учиться! – с нескрываемой гордостью поделился он.
Маша на секунду подняла взгляд, но увидев самодовольную улыбку Андрея, тут же вернулась к тетради. Его бахвальство и самоуверенность лишь раздражали.
- Рада за тебя, - скупо ответила она, чтобы не выглядеть невежливой.
Андрей видел, что Маша никак не заинтересована им, поэтому решил идти другим путем. Он как бы невзначай уперся рукой в стенку за Машиной спиной и склонился к ней, используя один из верных приемов. Обычно после него сдавалась даже самая неприступная крепость.
- Может, встретимся сегодня вечерком? Погуляем, поболтаем? – его чарующий, с легкой хрипотцой голос свел с ума не одну девушку, но на Машу он не произвел никакого впечатления.
Ей хватило буквально нескольких секунд, чтобы понять, что ему действительно от нее надо, и от этого стало противно. Он думает, что подобными уловками может ее завоевать? Нет уж, не на ту напал.
- Прости, но я очень занята. В отличие от тебя, я в универ прихожу не для того, чтобы «разведать обстановку»! – голос Маши стал резким.
- Да я знаю, что ты отличница, - усмехнулся Андрей. - Но от одного вечера твоей учебе ничего не сделается!
- Сделается. Извини, меня ждут! – Маша хлопнула у него перед носом конспектом и поспешила уйти.
Получив такой щелчок по носу, Андрей и не думал сдаваться. Наоборот, у него проснулся спортивный интерес, который уже было ничем не остановить.
- Машка, ты чего меня не подождала? – возмущенная Наташа села за парту. Ей пришлось пробежать целый этаж, чтобы найти подругу.
- Прости, Наташ, там был тот противный тип… - Маша поморщилась, вспомнив недавнюю встречу.
- Какой еще тип? – не поняла Наташа. Она достала из сумочки складное зеркальце, чтобы проверить внешний вид.
- Этот Андрей твой.
- И чего он от тебя хотел? – удивленная подруга даже отложила в сторону зеркало.
- Встречи. Но я ему отказала.
Ей не хотелось даже вспоминать этого самоуверенного спортсмена, для которого все девушки – лишь трофеи из коллекции.
- Отказала Андрею? – Наташа округлила глаза. - Ну ты даешь! Да за ним половина института бегает!
- Значит, я из другой половины.
- Знаешь, подруга, он не из тех, кто легко отступает.
- А я не из тех, кто сдается, - уверенно улыбнулась Маша.
Прода от 30.11.2020
***
Все экзамены Маша сдала на «отлично», и теперь предстояло долгожданное лето, которое она хотела провести с Кириллом. У его родителей была дача в пригороде, и когда он предложил Маше поехать туда, она с радостью согласилась. Лето выдалось теплым и почти не дождливым, поэтому можно было проводить на даче много времени.
Домик родителей Кирилла находился в стороне от большого дачного общества с типичным названием «Автомобилист». Маша не знала, почему его назвали именно так, ведь не у всех дачников там были автомобили, да и дороги в обществе оставляли желать лучшего. Наверное, название закрепилось еще с советских времен, но от прежних дачников там почти никого не осталось. Кто-то умер, другие просто не в состоянии заниматься огородом и либо передали его своим детям и внукам, либо продали.
В дачном поселке все было типовое: одинаковые деревянные двухэтажные домики с мансардой занимали примерно одну третью часть всего участка, остальное было занято посадками, плодовыми деревьями, несколькими теплицами и туалетом. Домики стояли буквально вплотную друг к дружке, заборов между участками нигде не было видно, однако почти все дачники свято чтили свою территорию и не залезали на чужую. С участка на участок перебегали дети, кошки и собаки, создавая шум и гам. Дачный поселок был похож на огромный муравейник.
А вот участок Кирилла был совсем иным. Площадь его не измерялась средними шестью-десятью сотками, и хотя его отец говорил, что в их собственности находится всего пятнадцать, Маша нигде не видела заборов или указателей на то, что где-то рядом есть чужая земля. Это был островок, затерянный в море природы. С одной стороны дом окружали дикорастущие яблони, поражающие своей мощью и буйством зелени, их ветки заботливо склонялись к крыше маленького домика, как будто стремились защитить его от опасностей окружающего мира. Кирилл рассказывал, что когда он был маленький, то любил забираться на крышу и срывать оттуда сочные яблоки. Он мог съесть их столько, сколько хотел, даже, несмотря на то, что они были такими кислыми, что сводило зубы.
Несколько старательно вскопанных грядок Владимир Николаевич и Людмила Степановна засаживали морковкой, капустой, луком и зеленью. В большой теплице из оконных рам они выращивали помидоры, а в маленькой - огурцы. За теплицами росло несколько кустов смородины. Ее листья мама Кирилла любила засушивать, а зимой заваривала с ними бесподобно вкусный чай. Ягодки же безоговорочно шли на варенье, которое Кирилл любил больше всего. За смородиной росла дикая малина, но, сколько ни пыталась бедная Людмила Степановна обработать ее, упрямые кусты все равно зарастали за несколько дней, и их ветви переплетались настолько, что становились похожими на паутину. Они позволяли сорвать лишь те ягоды, которые вызревали на самых ближних кустах. Но Маша видела, что там, в чаще малиновых кустов, краснеет очень крупная и, наверное, безумно вкусная ягода, однако добраться до нее было практически невозможно.
Малиновые кусты постепенно переходили в непроходимый бурьян, а он, в свою очередь, в лес. Со второй стороны участок уходил в поле, а с третьей – в маленькую речку. Кроме участка родителей Кирилла здесь больше не было дач, и поэтому весь берег был в расположении ребят.
Иногда к ним присоединялся Олег, и Маша узнала его получше. Он учился с ней в одном университете на факультете информационных технологий. Увлекался компьютерами, рок-музыкой и фильмами с Тилем Швайгером. Поначалу их общение не очень ладилось. Маше казалось, что он боится ее. Точнее, стесняется общения с любой представительницей противоположного пола, но Машина доброжелательность помогла ему раскрепоститься, и через некоторое время он уже чувствовал себя с ней совершенно свободно.
Рано утром ребята просыпались и шли на речку. Кирилл брал с собой покрывало, а Маша – еду, заботливо приготовленную Людмилой Степановной. Они могли проваляться возле реки целый день, временами заходя в воду. Сначала Кириллу было немного неловко, и он купался очень редко. Осторожно нащупывал ногой каждый камешек, боясь упасть, но Маша всегда была рядом. Она внимательно следила за каждым его шагом и была готова подхватить в любой момент.
- Сегодня же ясная погода? – спросил в один из таких дней Кирилл, когда они загорали на пляже.
- Да. Солнышко светит очень ярко! Ни одного облачка на небе.
- А ты не боишься сгореть? Может, тебя помазать кремом?
Его предложение прозвучало одновременно робко, но с определенной долей уверенности.
- Давай, - согласилась она и достала из сумочки солнцезащитный крем.
Передав его Кириллу, повернулась к нему спиной. Он ощупал тюбик и осторожно выдавил немного крема себе на руку. В воздухе он нащупал спину Маши и нерешительно прикоснулся к ее коже ладонью. Он аккуратно водил ладонью то вниз, то вверх, гладил плечи, шею, потом спускался к пояснице. Маше не хотелось даже шевелиться, настолько его прикосновения были приятны ей, что больше ничего и не было нужно. Она чувствовала, что он хочет большего, но не знает, как это сделать.
- Спасибо, - чуть отодвинулась она. - Теперь я точно не сгорю! Хочешь, я могу и тебя намазать?
- Нет, я хочу поцеловать тебя, - решительно сказал Кирилл и потянулся к ее губам.
Теперь он уже целовался увереннее и с первого раза мог найти Машины губы, при этом ладонью держал ее лицо, а пальцами играл с волосами.
Перекусив бутербродами и запив их компотом, они продолжили загорать. Маша перевернулась на живот, подставляя солнечным лучам спину. Она положила голову на скрещенные руки и прикрыла глаза. Вот так и живет ее Кирилл в полной темноте, полагается лишь на слух, осязание и обоняние. Маша попыталась напрячь все эти чувства, чтобы хотя бы немного представить, как он чувствует мир.
