Деян замер. Его не было две недели? Целых две недели?
- Не знаю, лада моя, не знаю… - вздохнул отец. - Еще и волк повадился ходить у наших ворот, прямо-таки напасть какая-то!
И тут Деян все понял. Это он был тем самым волком, что ходил у ворот! Проклятие старухи сработало, и он теперь стал самым настоящим оборотнем. Деян сделал шаг назад, потом еще и еще один…
Вскоре он уже бежал прочь от родительского дома, где ему отныне больше не было места. Ведь он не помнил, что делал в обличии волка, а вдруг бы навредил родителям или младшим братьям и сестре? Нет ему дороги назад, и Деян выбрал странствия. Да и глаза его внезапно изменили цвет, из темных, словно ночь, стали желто-янтарными, как у настоящего волка.
Он шел от деревни к деревне, прячась от людей, и всегда был один. Питался тем, что смог добыть охотой, собирал ягоды, пил дождевую воду, а ночевал в сараях, стоявших на окраинах. И хотя хозяева даже не знали, что ночью у них был гость, Деян всегда старался отплатить им добром за гостеприимство: то дров наколет, то ягод или грибов на крыльце оставит.
Ведь только в одиночестве и странствиях, повидав многое, он понял, как важна в людях доброта и взаимовыручка - то, чего раньше не было в нем самом. Со стыдом он вспоминал, как отлынивал от домашних забот в родительском доме, сбегая к реке или в лес, чтобы там вдоволь побездельничать, а если все же что-то делал, то без усердия. Мимо чужой беды проходил со спокойной душой, злословил и грубил. Деян многое отдал, только бы вернуться домой и работать не покладая рук, а проклятие оказалось кошмарным сном.
Одиночные странствия были непросты, и Деяну не всегда везло. Похоже, в этот раз его настигли охотники, и если бы не рыжеволосая девушка с колдовскими зелеными очами...
Вспомнив Есению, Деян сам себе улыбнулся. Как же она прекрасна! Так заботилась о нем, лечила, поила, а какая красавица! Но тут же Деян запретил себе о ней думать. Нужно поскорее уйти отсюда, чтобы защитить ее от себя самого. Ведь в обличии волка он может ей навредить!
Захваченный решительными мыслями, Деян резко поднялся, но от этого у него закружилась голова, а бок противно закололо, и он был вынужден снова лечь. Сквозь крохотное окошко внутрь пробивались последние лучи заходящего солнца, и Деян почувствовал, как его снова клонит в сон. Он пытался с ним бороться до последнего, но в итоге потерпел сокрушительное поражение.
Сколько себя помнила, Есения всегда жила с бабушкой. Мать ее скончалась при родах, а отец чуть позже погиб, защищая родную деревню. Изредка Есения просила бабушку рассказать о том страшном годе, когда в Вислянку нагрянуло племя воинственных кочевников, и как отважно сражался ее отец Ярослав. Однако бабушка в ответ лишь тяжело вздыхала и скупо роняла по этому поводу несколько фраз. Мол, захватчики не ожидали, что крестьяне дадут им серьезный отпор, поэтому вскоре покинули деревню, но такой счастливый исход стоил жизни многим, в том числе и ее отцу. Есения знала, как тяжело было бабушке пережить его смерть, поэтому помогала всем, чем могла.
Обычно она просыпалась с рассветом и принималась за дела, но в эту ночь спала плохо. События прошедшего дня не давали ей спокойно уснуть, поэтому Есения встала еще до первых лучей солнца. Наскоро умывшись и переодевшись, она прокралась к лавке, где мирным сном спал Деян. Его грудь вздымалась от ровных вдохов, а это значило, что с ним все хорошо. После этого Есения принялась за привычные дела, а их у нее было много: и тесто на пироги замесить, и корову подоить, чтобы к завтраку на столе было свежее парное молоко.
Пока она хлопотала по хозяйству, бабушка проверила состояние Деяна и подтвердила, что ему уже лучше, но будет хорошо, если он останется у них, пока рана не заживет окончательно. Услышав это, Есения с трудом сдержалась, чтобы не захлопать в ладоши от радости. Она сможет быть рядом с Деяном хотя бы ближайшие дни! Как же это замечательно!
Вскоре и сам Деян проснулся, и первое, что он увидел, было прекрасное личико юной девушки, которая склонилась над ним.
- Есения… - улыбнулся он.
- Тише-тише, тебе не нужно напрягаться, я сейчас тебе рану перевяжу, а потом накормлю. Ты, наверное, голоден, - проговорила она, не отрываясь от врачеваний.
Заурчавший от голода желудок ответил вместо своего хозяина. Деян смущенно отвел глаза, но Есения лишь звонко рассмеялась в ответ и пообещала закончить перевязку как можно быстрее, чтобы он мог приступить к завтраку. Немного погодя перед ним появился кувшин с молоком и несколько румяных пирожков.
Есения с удовольствием наблюдала, как ее новый знакомый поглощает один пирожок за другим и запивает молоком, а сама развлекала его разговорами о том, что происходило в деревне. Как Верислав-кузнец на той неделе подковал за день десять кобыл, а Борислав посватался к дочке старосты, и свадьбу порешали устроить после жатвы.
- А в твоей деревне есть кузнец? - спросила Есения.
- У меня нет своей деревни, я странствую по миру, - ответил Деян, вытерев губы от остатков молока.
- Ох, как же это интересно! А расскажи о местах, где ты был? Что видел?
Деяну особо нечем было похвастаться, ведь он не так давно попал в шкуру волка, но глядя в восторженные глаза Есении, которая ждала от него чего-то волшебного, не решился ее разочаровать. Рассказывая о своих путешествиях, он ни капельки не врал, лишь старался описать те места, что видел, в самых ярких красках.
Есения слушала его с открытым ртом, ловя каждое слово. Она не была нигде дальше соседней деревни, где каждый год проходила ярмарка, поэтому все, о чем говорил Деян, казалось ей сказочным.
- Наверное, прекрасно все это увидеть своими глазами, - сказала она, внимательно выслушав его рассказ. - Но разве ты никогда не хотел иметь свой дом? Семью...
Она не заметила, как во время разговора придвинулась к Деяну ближе, и ее пальцы невзначай коснулись его руки. Деян вздрогнул от прикосновения, но руку не убрал, а, наоборот, накрыл ею маленькие девичьи пальчики. Ему до безумия хотелось, чтобы все было так, как говорила Есения, чтобы она была рядом… Но этого никогда не произойдет. Ведь рано или поздно наступит новое полнолуние, а это значит, что он снова станет волком - хищным и беспощадным.
- Я не могу задерживаться на одном месте надолго. Это моя… сущность, - наконец ответил он, с трудом подбирая слова.
- И никто-никто не сможет это изменить?
- Я не знаю, - признался он, вспомнив слова проклятия. - Не смотри так, Есенюшка, это мне неподвластно.
Девушка нахмурила рыжие бровки и неодобрительно покачала головой, и Деян, чтобы хоть немного ее успокоить, чуть сильнее сжал ее пальчики.
- Скажи, почему там, в овраге, ты не хотел принимать помощь от меня? Почему говорил, чтобы я бежала? - вскоре спросила она.
- Я такое говорил? Честно, я не помню этого.
- А как ты вообще там оказался? На тебя кто-то напал? Дикий зверь? Или разбойники лесные?
- Может, и зверь, а может, человек, - ответил Деян, и сам не зная всей правды. - Все произошло очень быстро, поэтому я мало что запомнил… Но я очень благодарен, что ты вовремя нашла меня! Ведь если бы не ты, Есенюшка...
Однако договорить Деян не успел, потому что в горницу вошла Лукерья Агафоновна, и они с Есенией разъединили руки, боясь быть пойманными за этой невинной лаской. Есении показалось, что бабушка не заметила этого жеста. Либо сделала вид, что не заметила.
- Ну что, молодец, проснулся? Как чувствуешь себя?
- Уже лучше, чем вчера. Только в боку немного болит, - ответил Деян. - Скажите, может, вам чем по хозяйству подсобить? Не привык я целый день без дела лежать.
- Ишь ты, какой резвый, - улыбнулась Лукерья Агафоновна. - Только рано тебе еще хозяйничать, отдохни пару денечков, а там поставим тебя на ноги, и если все еще захочешь помочь нам с Есенюшкой, мы будем только рады.
- Я захочу! Уверяю вас! - пылко воскликнул Деян.
- Хорошо-хорошо, будь по-твоему, - похлопала его по плечу бабушка.
Через два дня, как и обещала Лукерья Агафоновна, Деян уже смог вставать и начал помогать им с Есенией по хозяйству. Колол дрова, кормил корову, чинил крыльцо, топил печь и беспрекословно выполнял все просьбы женщин. Лукерья Агафоновна не могла нарадоваться на такого добросовестного помощника, ведь без мужской руки жить им с внучкой иногда бывало очень туго, а Деян был только рад стараться.
С Есенией они проводили вместе почти весь день, и он понимал, что с каждым разом ему все больше и больше хочется остаться с ней навсегда. Ее добрый нрав и любознательность были ему близки, а вдобавок ко всему она так красива… Наверное, Есения еще и сама не понимала, насколько она прекрасна. Какие у нее блестящие рыжие волосы, заплетенные в тугую косу, тонкая белая шейка и удивительные зеленые глаза. А губы… От одной мысли, что он может прикоснуться к ее манящим устам, у Деяна кружилась голова. Вот бы хоть раз поцеловать их…
- Ну так что, ты пойдешь? - спросила Есения, и Деян понял, что не слышал, о чем она говорила до этого. Так был увлечен своими мечтами.
Они сидели на лавке у печи и вместе лущили горох, разговаривая, как обычно обо всем на свете, но в какой-то момент Деян отвлекся.
- Куда? - спросил он.
- Как куда? На празднование Ивана Купалы! Там будет весело, вот увидишь!
- Нет-нет, я не могу…
- Почему?
Он тяжело вздохнул и покачал головой:
- Я же говорил тебе об этом, Есенюшка. Мне скоро придется уйти, я не могу оставаться у вас долго.
- Но ты и не ответил мне, почему. Все эти отговорки про то, что ты “должен”, это твоя “сущность”, меня не устраивают! - твердо заявила она. - Скажи честно, у тебя есть невеста? Ты к ней должен уйти?
Эта версия была единственной, которая крутилась в голове у Есении последние дни. И хотя она всячески старалась гнать ее от себя, нет-нет, ревность предательски колола душу.
- Что? Нет у меня никакой невесты, о чем ты? Я только о тебе думаю. Ты самая прекрасная девушка, кого я когда-либо встречал, лучше тебя нету в целом свете, Есенюшка!
Деян убрал на пол ведро с горохом, которое разделяло их, и взял Есению за руки, понимая, что совершает непоправимую ошибку. Он не должен признаваться ей в чувствах, ведь когда ему придется уйти, им обоим будет больно! Последние дни он то и делал, что уговаривал себя остаться еще немного, хотя знал, что полностью окреп, а полнолуние уже близится… Однако Деян неожиданно понял, что сбился со счета дней и не помнит, когда он должен будет превратиться в волка. Через два дня? Или три?
Он заметил, что у Есении из косы выбилась прядь, и не сумел удержаться, чтобы заправить ее за ушко. Его пальцы коснулись нежной кожи, и вдруг Есения сжала рукой его ладонь и поднесла к своей щеке. Сердце от этого забилось сильней, а все внутренности будто обожгло огнем.
- Есенюшка, милая моя… - прошептал Деян, понимая, что больше не в силах сдерживать свое желание коснуться поцелуем ее прекрасных розовых губ.
- Пожалуйста, не уходи, - попросила она его. - Останься со мной…
Если бы Деян сейчас был волком, то завыл бы на Луну. Он ведь и сам хотел этого не меньше Есении! Остаться, жить нормальной жизнью и забыть о вечных странствиях… Как бы ему хотелось рассказать ей обо всем, поделиться своей тяжкой ношей! Но у него еще есть время. Вроде бы есть. Во всяком случае, до Ивана Купалы он мог продержаться.
- Хорошо, я останусь на Купальскую ночь, но потом мне придется на какое-то время покинуть тебя, - наконец, сказал он. - Я очень не хочу этого, но я вынужден…
Вместо ответа Есения стремительно прижалась головой к его груди.
- Обещай, что потом снова вернешься ко мне, - прошептала она.
- Обещаю, - сдался он.
В деревне Есении праздник Ивана Купалы проводили на берегу реки, где обычно собирались все местные жители: от маленьких ребятишек до дряхлых стариков. Девицы плели венки и гадали на суженого, водили хороводы, молодцы пели песни, а повсюду горели костры. В середине одного из них, самого большого, стояло горящее на шесте колесо - символ Солнца. Обычно погруженный в тишину берег реки в Купальскую ночь был окутан звуками песен и веселого смеха.
Белава, Святомир, Есения и Деян пришли на праздник к самому его разгару. Девушки нарядились в красивые сарафаны с красным орнаментом, а парни надели белые кафтаны. У Деяна, конечно, не было своего, вся его одежда состояла из простых штанов и рваной рубахи, но Святомир пришел ему на выручку. Правда, его кафтан был Деяну велик, однако Есения быстро нашла выход и принесла красный тканый пояс, которым он и подпоясался.
- Ох, как весело! - захлопала в ладоши Белава, глядя на праздник. - Идемте же скорее петь и веселиться!
Она, как птичка, упорхнула к хороводу, а Святомир сказал, что пойдет сперва собирать иван-да-марью.
- По поверьям, если сорвать это растение именно в Купальскую ночь и разложить в доме, то в него никогда не проберутся воры, - с важным видом сказал он. - Вы идите с Белавой, а я потом вас найду.
- Ну что, ты готов? - спросила Есения, глядя на своего любимого, когда Святомир ушел.
Деян смотрел на веселящихся людей, среди которых, как он стал считать после обращения в волка, ему не место. Ведь он другой, не такой, как они… Однако по его подсчетам полнолуние должно быть завтра, поэтому у него есть последняя ночь, которую он хотел провести со своей милой Есенией. И почему бы не повеселиться? Что плохого может случиться?
- Готов, - решительно ответил он и взял ее за руку.
Они присоединились к гуляниям, и Деян впервые за последнее время ощутил, каково это - быть среди людей. Быть частью чего-то большого. Особенно, когда они с Есенией и Белавой встали в хоровод с другими парнями и девушками, Деян почувствовал невероятный прилив счастья. Оказалось, что память его сохранила слова купальских песен, которые он пел вместе со всеми.
Купала, Купала,
Где ты летовала?
Летовала я в лесочке
Под ракитовым кусточком,
Под березовым листочком.
Купала, Купала,
Где ты зимовала?
Зимовала на лужочке
Под беленьким снежочком.
А когда солнце скрылось за горизонтом, было объявлено о начале прыжков через костер. Есения с Деяном без всяких сомнений прыгали вместе со всеми так высоко, как только могли, и ни разу руки их не разомкнулись. Белава уверенно заявила, что это к скорой свадьбе.
- Ох, как же хорошо! Как весело! - заливисто смеялась Есения, когда они с Деяном, устав от прыжков, сели под деревом вдали от шумной толпы.
- Очень! - улыбнулся Деян и провел большим пальцем по ее лицу.
От его прикосновений у Есении все внутри задрожало, и она прильнула к Деяну и сама накрыла его губы своими. Ей хотелось, чтобы ночь эта никогда не заканчивалась, и они всегда были вместе, чтобы стали одним целым…
Неожиданно Деян отстранился от нее, и во взгляде его читался страх и ужас.
- Что такое? Что с тобой, милый мой Деян?
Есения взяла его за руку, но он неожиданно отскочил от нее и попятился в темноту леса.
- Я… Мне… мне нужно уйти… - пробормотал он.
- Куда ты? - вскочила за ним Есения.
- Не ходи за мной! Не ходи! - его голос стал злым и грубым.
- Не знаю, лада моя, не знаю… - вздохнул отец. - Еще и волк повадился ходить у наших ворот, прямо-таки напасть какая-то!
И тут Деян все понял. Это он был тем самым волком, что ходил у ворот! Проклятие старухи сработало, и он теперь стал самым настоящим оборотнем. Деян сделал шаг назад, потом еще и еще один…
Вскоре он уже бежал прочь от родительского дома, где ему отныне больше не было места. Ведь он не помнил, что делал в обличии волка, а вдруг бы навредил родителям или младшим братьям и сестре? Нет ему дороги назад, и Деян выбрал странствия. Да и глаза его внезапно изменили цвет, из темных, словно ночь, стали желто-янтарными, как у настоящего волка.
Он шел от деревни к деревне, прячась от людей, и всегда был один. Питался тем, что смог добыть охотой, собирал ягоды, пил дождевую воду, а ночевал в сараях, стоявших на окраинах. И хотя хозяева даже не знали, что ночью у них был гость, Деян всегда старался отплатить им добром за гостеприимство: то дров наколет, то ягод или грибов на крыльце оставит.
Ведь только в одиночестве и странствиях, повидав многое, он понял, как важна в людях доброта и взаимовыручка - то, чего раньше не было в нем самом. Со стыдом он вспоминал, как отлынивал от домашних забот в родительском доме, сбегая к реке или в лес, чтобы там вдоволь побездельничать, а если все же что-то делал, то без усердия. Мимо чужой беды проходил со спокойной душой, злословил и грубил. Деян многое отдал, только бы вернуться домой и работать не покладая рук, а проклятие оказалось кошмарным сном.
Одиночные странствия были непросты, и Деяну не всегда везло. Похоже, в этот раз его настигли охотники, и если бы не рыжеволосая девушка с колдовскими зелеными очами...
Вспомнив Есению, Деян сам себе улыбнулся. Как же она прекрасна! Так заботилась о нем, лечила, поила, а какая красавица! Но тут же Деян запретил себе о ней думать. Нужно поскорее уйти отсюда, чтобы защитить ее от себя самого. Ведь в обличии волка он может ей навредить!
Захваченный решительными мыслями, Деян резко поднялся, но от этого у него закружилась голова, а бок противно закололо, и он был вынужден снова лечь. Сквозь крохотное окошко внутрь пробивались последние лучи заходящего солнца, и Деян почувствовал, как его снова клонит в сон. Он пытался с ним бороться до последнего, но в итоге потерпел сокрушительное поражение.
Прода от 15.07.2020
***
Сколько себя помнила, Есения всегда жила с бабушкой. Мать ее скончалась при родах, а отец чуть позже погиб, защищая родную деревню. Изредка Есения просила бабушку рассказать о том страшном годе, когда в Вислянку нагрянуло племя воинственных кочевников, и как отважно сражался ее отец Ярослав. Однако бабушка в ответ лишь тяжело вздыхала и скупо роняла по этому поводу несколько фраз. Мол, захватчики не ожидали, что крестьяне дадут им серьезный отпор, поэтому вскоре покинули деревню, но такой счастливый исход стоил жизни многим, в том числе и ее отцу. Есения знала, как тяжело было бабушке пережить его смерть, поэтому помогала всем, чем могла.
Обычно она просыпалась с рассветом и принималась за дела, но в эту ночь спала плохо. События прошедшего дня не давали ей спокойно уснуть, поэтому Есения встала еще до первых лучей солнца. Наскоро умывшись и переодевшись, она прокралась к лавке, где мирным сном спал Деян. Его грудь вздымалась от ровных вдохов, а это значило, что с ним все хорошо. После этого Есения принялась за привычные дела, а их у нее было много: и тесто на пироги замесить, и корову подоить, чтобы к завтраку на столе было свежее парное молоко.
Пока она хлопотала по хозяйству, бабушка проверила состояние Деяна и подтвердила, что ему уже лучше, но будет хорошо, если он останется у них, пока рана не заживет окончательно. Услышав это, Есения с трудом сдержалась, чтобы не захлопать в ладоши от радости. Она сможет быть рядом с Деяном хотя бы ближайшие дни! Как же это замечательно!
Вскоре и сам Деян проснулся, и первое, что он увидел, было прекрасное личико юной девушки, которая склонилась над ним.
- Есения… - улыбнулся он.
- Тише-тише, тебе не нужно напрягаться, я сейчас тебе рану перевяжу, а потом накормлю. Ты, наверное, голоден, - проговорила она, не отрываясь от врачеваний.
Заурчавший от голода желудок ответил вместо своего хозяина. Деян смущенно отвел глаза, но Есения лишь звонко рассмеялась в ответ и пообещала закончить перевязку как можно быстрее, чтобы он мог приступить к завтраку. Немного погодя перед ним появился кувшин с молоком и несколько румяных пирожков.
Есения с удовольствием наблюдала, как ее новый знакомый поглощает один пирожок за другим и запивает молоком, а сама развлекала его разговорами о том, что происходило в деревне. Как Верислав-кузнец на той неделе подковал за день десять кобыл, а Борислав посватался к дочке старосты, и свадьбу порешали устроить после жатвы.
- А в твоей деревне есть кузнец? - спросила Есения.
- У меня нет своей деревни, я странствую по миру, - ответил Деян, вытерев губы от остатков молока.
- Ох, как же это интересно! А расскажи о местах, где ты был? Что видел?
Деяну особо нечем было похвастаться, ведь он не так давно попал в шкуру волка, но глядя в восторженные глаза Есении, которая ждала от него чего-то волшебного, не решился ее разочаровать. Рассказывая о своих путешествиях, он ни капельки не врал, лишь старался описать те места, что видел, в самых ярких красках.
Есения слушала его с открытым ртом, ловя каждое слово. Она не была нигде дальше соседней деревни, где каждый год проходила ярмарка, поэтому все, о чем говорил Деян, казалось ей сказочным.
- Наверное, прекрасно все это увидеть своими глазами, - сказала она, внимательно выслушав его рассказ. - Но разве ты никогда не хотел иметь свой дом? Семью...
Она не заметила, как во время разговора придвинулась к Деяну ближе, и ее пальцы невзначай коснулись его руки. Деян вздрогнул от прикосновения, но руку не убрал, а, наоборот, накрыл ею маленькие девичьи пальчики. Ему до безумия хотелось, чтобы все было так, как говорила Есения, чтобы она была рядом… Но этого никогда не произойдет. Ведь рано или поздно наступит новое полнолуние, а это значит, что он снова станет волком - хищным и беспощадным.
- Я не могу задерживаться на одном месте надолго. Это моя… сущность, - наконец ответил он, с трудом подбирая слова.
- И никто-никто не сможет это изменить?
- Я не знаю, - признался он, вспомнив слова проклятия. - Не смотри так, Есенюшка, это мне неподвластно.
Девушка нахмурила рыжие бровки и неодобрительно покачала головой, и Деян, чтобы хоть немного ее успокоить, чуть сильнее сжал ее пальчики.
- Скажи, почему там, в овраге, ты не хотел принимать помощь от меня? Почему говорил, чтобы я бежала? - вскоре спросила она.
- Я такое говорил? Честно, я не помню этого.
- А как ты вообще там оказался? На тебя кто-то напал? Дикий зверь? Или разбойники лесные?
- Может, и зверь, а может, человек, - ответил Деян, и сам не зная всей правды. - Все произошло очень быстро, поэтому я мало что запомнил… Но я очень благодарен, что ты вовремя нашла меня! Ведь если бы не ты, Есенюшка...
Однако договорить Деян не успел, потому что в горницу вошла Лукерья Агафоновна, и они с Есенией разъединили руки, боясь быть пойманными за этой невинной лаской. Есении показалось, что бабушка не заметила этого жеста. Либо сделала вид, что не заметила.
- Ну что, молодец, проснулся? Как чувствуешь себя?
- Уже лучше, чем вчера. Только в боку немного болит, - ответил Деян. - Скажите, может, вам чем по хозяйству подсобить? Не привык я целый день без дела лежать.
- Ишь ты, какой резвый, - улыбнулась Лукерья Агафоновна. - Только рано тебе еще хозяйничать, отдохни пару денечков, а там поставим тебя на ноги, и если все еще захочешь помочь нам с Есенюшкой, мы будем только рады.
- Я захочу! Уверяю вас! - пылко воскликнул Деян.
- Хорошо-хорошо, будь по-твоему, - похлопала его по плечу бабушка.
Прода от 17.07.2020
***
Через два дня, как и обещала Лукерья Агафоновна, Деян уже смог вставать и начал помогать им с Есенией по хозяйству. Колол дрова, кормил корову, чинил крыльцо, топил печь и беспрекословно выполнял все просьбы женщин. Лукерья Агафоновна не могла нарадоваться на такого добросовестного помощника, ведь без мужской руки жить им с внучкой иногда бывало очень туго, а Деян был только рад стараться.
С Есенией они проводили вместе почти весь день, и он понимал, что с каждым разом ему все больше и больше хочется остаться с ней навсегда. Ее добрый нрав и любознательность были ему близки, а вдобавок ко всему она так красива… Наверное, Есения еще и сама не понимала, насколько она прекрасна. Какие у нее блестящие рыжие волосы, заплетенные в тугую косу, тонкая белая шейка и удивительные зеленые глаза. А губы… От одной мысли, что он может прикоснуться к ее манящим устам, у Деяна кружилась голова. Вот бы хоть раз поцеловать их…
- Ну так что, ты пойдешь? - спросила Есения, и Деян понял, что не слышал, о чем она говорила до этого. Так был увлечен своими мечтами.
Они сидели на лавке у печи и вместе лущили горох, разговаривая, как обычно обо всем на свете, но в какой-то момент Деян отвлекся.
- Куда? - спросил он.
- Как куда? На празднование Ивана Купалы! Там будет весело, вот увидишь!
- Нет-нет, я не могу…
- Почему?
Он тяжело вздохнул и покачал головой:
- Я же говорил тебе об этом, Есенюшка. Мне скоро придется уйти, я не могу оставаться у вас долго.
- Но ты и не ответил мне, почему. Все эти отговорки про то, что ты “должен”, это твоя “сущность”, меня не устраивают! - твердо заявила она. - Скажи честно, у тебя есть невеста? Ты к ней должен уйти?
Эта версия была единственной, которая крутилась в голове у Есении последние дни. И хотя она всячески старалась гнать ее от себя, нет-нет, ревность предательски колола душу.
- Что? Нет у меня никакой невесты, о чем ты? Я только о тебе думаю. Ты самая прекрасная девушка, кого я когда-либо встречал, лучше тебя нету в целом свете, Есенюшка!
Деян убрал на пол ведро с горохом, которое разделяло их, и взял Есению за руки, понимая, что совершает непоправимую ошибку. Он не должен признаваться ей в чувствах, ведь когда ему придется уйти, им обоим будет больно! Последние дни он то и делал, что уговаривал себя остаться еще немного, хотя знал, что полностью окреп, а полнолуние уже близится… Однако Деян неожиданно понял, что сбился со счета дней и не помнит, когда он должен будет превратиться в волка. Через два дня? Или три?
Он заметил, что у Есении из косы выбилась прядь, и не сумел удержаться, чтобы заправить ее за ушко. Его пальцы коснулись нежной кожи, и вдруг Есения сжала рукой его ладонь и поднесла к своей щеке. Сердце от этого забилось сильней, а все внутренности будто обожгло огнем.
- Есенюшка, милая моя… - прошептал Деян, понимая, что больше не в силах сдерживать свое желание коснуться поцелуем ее прекрасных розовых губ.
- Пожалуйста, не уходи, - попросила она его. - Останься со мной…
Если бы Деян сейчас был волком, то завыл бы на Луну. Он ведь и сам хотел этого не меньше Есении! Остаться, жить нормальной жизнью и забыть о вечных странствиях… Как бы ему хотелось рассказать ей обо всем, поделиться своей тяжкой ношей! Но у него еще есть время. Вроде бы есть. Во всяком случае, до Ивана Купалы он мог продержаться.
- Хорошо, я останусь на Купальскую ночь, но потом мне придется на какое-то время покинуть тебя, - наконец, сказал он. - Я очень не хочу этого, но я вынужден…
Вместо ответа Есения стремительно прижалась головой к его груди.
- Обещай, что потом снова вернешься ко мне, - прошептала она.
- Обещаю, - сдался он.
Прода от 19.07.2020
***
В деревне Есении праздник Ивана Купалы проводили на берегу реки, где обычно собирались все местные жители: от маленьких ребятишек до дряхлых стариков. Девицы плели венки и гадали на суженого, водили хороводы, молодцы пели песни, а повсюду горели костры. В середине одного из них, самого большого, стояло горящее на шесте колесо - символ Солнца. Обычно погруженный в тишину берег реки в Купальскую ночь был окутан звуками песен и веселого смеха.
Белава, Святомир, Есения и Деян пришли на праздник к самому его разгару. Девушки нарядились в красивые сарафаны с красным орнаментом, а парни надели белые кафтаны. У Деяна, конечно, не было своего, вся его одежда состояла из простых штанов и рваной рубахи, но Святомир пришел ему на выручку. Правда, его кафтан был Деяну велик, однако Есения быстро нашла выход и принесла красный тканый пояс, которым он и подпоясался.
- Ох, как весело! - захлопала в ладоши Белава, глядя на праздник. - Идемте же скорее петь и веселиться!
Она, как птичка, упорхнула к хороводу, а Святомир сказал, что пойдет сперва собирать иван-да-марью.
- По поверьям, если сорвать это растение именно в Купальскую ночь и разложить в доме, то в него никогда не проберутся воры, - с важным видом сказал он. - Вы идите с Белавой, а я потом вас найду.
- Ну что, ты готов? - спросила Есения, глядя на своего любимого, когда Святомир ушел.
Деян смотрел на веселящихся людей, среди которых, как он стал считать после обращения в волка, ему не место. Ведь он другой, не такой, как они… Однако по его подсчетам полнолуние должно быть завтра, поэтому у него есть последняя ночь, которую он хотел провести со своей милой Есенией. И почему бы не повеселиться? Что плохого может случиться?
- Готов, - решительно ответил он и взял ее за руку.
Они присоединились к гуляниям, и Деян впервые за последнее время ощутил, каково это - быть среди людей. Быть частью чего-то большого. Особенно, когда они с Есенией и Белавой встали в хоровод с другими парнями и девушками, Деян почувствовал невероятный прилив счастья. Оказалось, что память его сохранила слова купальских песен, которые он пел вместе со всеми.
Купала, Купала,
Где ты летовала?
Летовала я в лесочке
Под ракитовым кусточком,
Под березовым листочком.
Купала, Купала,
Где ты зимовала?
Зимовала на лужочке
Под беленьким снежочком.
А когда солнце скрылось за горизонтом, было объявлено о начале прыжков через костер. Есения с Деяном без всяких сомнений прыгали вместе со всеми так высоко, как только могли, и ни разу руки их не разомкнулись. Белава уверенно заявила, что это к скорой свадьбе.
- Ох, как же хорошо! Как весело! - заливисто смеялась Есения, когда они с Деяном, устав от прыжков, сели под деревом вдали от шумной толпы.
- Очень! - улыбнулся Деян и провел большим пальцем по ее лицу.
От его прикосновений у Есении все внутри задрожало, и она прильнула к Деяну и сама накрыла его губы своими. Ей хотелось, чтобы ночь эта никогда не заканчивалась, и они всегда были вместе, чтобы стали одним целым…
Неожиданно Деян отстранился от нее, и во взгляде его читался страх и ужас.
- Что такое? Что с тобой, милый мой Деян?
Есения взяла его за руку, но он неожиданно отскочил от нее и попятился в темноту леса.
- Я… Мне… мне нужно уйти… - пробормотал он.
- Куда ты? - вскочила за ним Есения.
- Не ходи за мной! Не ходи! - его голос стал злым и грубым.
