- Пап, не давай денег, - попросила я. – И вообще, лучше не открывай!
- Не переживай, дочка, я только посмотрю, кто там, - как всегда спокойно улыбнулся он, обнажив лишь верхний ряд зубов.
Я не могла оставить отца одного, поэтому пошла следом. На всякий случай. Но каково же было наше удивление, когда на пороге оказался Назар. В руке он держал коробку с тортом, и снова мне бросилось в глаза, как хорошо выглядел мой друг. Ему очень шла модная парка темно-зеленого цвета - его карие глаза становились еще ярче.
- Простите, что так поздно и без предупреждения. Пустите? – улыбнулся он.
- Конечно, Назар, проходи, - пригласил его внутрь папа.
- Знаете, я тут вспомнил, что на мое двенадцатилетие тетя Катя испекла «Наполеон», а я вам тогда не оставил ни кусочка. Вот, теперь исправляюсь, - он протянул мне торт.
- Что-то ты поздно решил исправиться. Шестнадцать лет прошло, - я улыбнулась, но торт взяла.
Да, было дело. Моя мама любила Назара, как родного сына, и когда ему исполнилось двенадцать, испекла очень вкусный торт. Ей хотелось сделать приятное этому брошенному всеми мальчику, которым по сути никто не интересовался. Мать его умерла много лет назад, а отец и дед пили, им было не до мальчугана. Они даже с днем рождения его никогда не поздравляли, потому что не помнили. Но для нас Назар стал членом семьи, и мы всегда отмечали его день рождения.
Шестнадцать лет назад (Боже, как быстро летит время!) мы праздновали эту знаменательную дату, и Назар так увлекся тортом, что в одиночку съел его полностью! Но я тогда на него ни капельки не обиделась. Все же это был его праздник.
- Помочь? – он подошел ко мне со спины, пока я резала торт.
Я старалась не поднимать взгляд, потому что мой организм стал как-то странно реагировать на близкое присутствие мужчины. Все внутри сжималось и поднималось в район солнечного сплетения, отчего становилось трудно дышать, а если б я еще и посмотрела на Назара, так вообще, боюсь, ножом бы прошлась по пальцам.
- Нет, я уже все, - не поворачиваясь к нему, я разложила три куска торта по тарелкам. – Ты что ли у деда живешь?
Мне казалось, лучше всего перевести тему, что я и сделала. Надеялась, стоит нам завязать будничный разговор, как мне станет легче. Но только я потянулась к одной из тарелок, чтобы взять ее и поставить на стол, как Назар, видимо, решил сделать то же самое. Наши пальцы соприкоснулись буквально на несколько секунд, и я даже почувствовала его шершавую кожу. Удивительно, сам весь из себя такой франт, а руки, как у обычного работяги. Почему-то это прикосновение обожгло меня, не в прямом смысле, конечно, но я ощутила легкое покалывание в том месте, где его пальцы коснулись моих, поэтому поспешила убрать руку. Назар заметил мой жест, поэтому решил объяснить:
- Давай, помогу, - сказал он примирительным тоном и, взяв пару тарелок, переставил их на стол.
Я молча проследила за его движениями, пользуясь тем, что он стоит ко мне спиной. Напрямую мне было немного стыдно его разглядывать, хотя, не буду врать, все же интересно найти различия между нынешним Назаром и тем, чей образ я держала в голове столько лет. Но мои наблюдения прервал он сам, повернувшись:
- Я не у деда живу, купил квартиру в центре.
- Вот как…
Я сделала вид, что совсем не удивилась, будто знала об этом много лет. Да уж, наверное, из меня вышла бы неплохая актриса. Внешне никак не проявляла удивления, хотя про себя засыпала его вопросами. Как? Когда? Почему не появлялся столько лет, в конце концов?
Я отвернулась, чтобы достать из верхнего выдвижного ящика три чайных ложки для торта. Скорее бы папа зашел, только он может разрядить обстановку. Еще и ложки найти не могу…
Перебирая приборы, я гремела ими, словно кастрюлями, и пыталась придумать, как продолжить разговор. Назар, видимо, не хотел мне в этом помочь.
- А что ты делаешь здесь в столь поздний час? – наконец я нашла ложки и, развернувшись, разложила их возле тарелок с тортом. Люблю, когда все аккуратно.
- К тебе приехал.
Ответ поразил меня. Я подняла на Назара взгляд и поняла, что он не врет.
Ну же, скажи еще что-нибудь? Почему ты остановился на полуслове? Я ничего не могла понять и не выдержала, посмотрев ему в глаза. Может, хоть так подтолкну его к разговору. Назар тоже смотрел на меня, не отводя взгляд, и я видела, как в его темно-карих глазах отсвечивалась электрическая лампочка, хотя казалось, что это они блестят сами по себе. Они будто изучали меня, и становилось немного стыдно, что я одета в обычные серые спортивные штаны и старую растянутую майку, на которой нарисованы пальмы и пляж. Когда-то я даже носила ее на работу, но она выцвела, поэтому годилась только для домашней носки. И вот в таком виде я встретила Назара, одетого с иголочки и безумно красивого.
- Ну, что, Ксюнечка, чай уже готов? – Благо на кухню зашел папа и прервал нашу игру в «молчанку». Я тут же схватилась за чайник и принялась ухаживать за мужчинами, подливая им в чашки кипяток и добавляя заварку.
Постепенно обстановка разрядилась, и торт быстро исчез со стола, осталось всего два небольших кусочка. Мы вспоминали приятные моменты из прошлого, и, казалось, будто это произошло вчера! Тему настоящего почти не затрагивали, как-то так вышло, что с самого начала углубились в воспоминания, и не хотелось оттуда выныривать. Тем более, было что вспомнить.
Временами я поглядывала на Назара, словно случайно, хотя это было не так. Честно, уже не надеялась, что когда-нибудь мы снова увидимся, но он пришел. Все же сдержал свое обещание. Хотя бы это… Мне нравилось слушать его смех, немножко грудной и с хрипотцой, а еще наблюдать, как улыбаются его глаза. Говорят, что улыбаться могут только губы, но это не совсем верно, ведь недаром глаза называют «зеркалом души». У Назара появились небольшие морщинки, исходящие из внешних уголков глаз, но они совсем его не портили, даже наоборот, добавляли особого шарма.
Совсем потеряв бдительность, я уже вовсю разглядывала друга, пользуясь тем, что он разговаривал с моим отцом. Но на мой позор Назар все же заметил взгляд и, не отрываясь от разговора, повернулся ко мне. Он сцепил пальцы в замок и, спрятав губы, посмотрел, словно тоже хотел найти отличия. Я почувствовала себя неловко и предложила подлить еще чая. Захотелось поскорее встать и заняться хоть чем-нибудь, чтобы только не чувствовать на себе этот взгляд.
- А помните, дядя Яша, как я сломал ваши единственные очки? Правда, это было случайно! – вдруг вспомнил Назар и снова повернулся к моему папе. Я же в этот момент хозяйничала над столом: составила чашки в одно место и аккуратно разливала по ним кипяток.
- Я б тебе тогда уши надрал, если бы ты специально наступил на них. Ну, и оболтус же ты был! – погрозил ему папа и, поблагодарив, взял из моих рук кружку. Вторую я подвинула Назару, на что он кивнул и снова поднял на меня свои темные, почти черные, глаза:
- Да если бы тогда Ксюша не защитила меня, вы б так и сделали.
Я невольно усмехнулась и вернулась на свое место, забрав последнюю чашку. Показалось, что из хвоста выбилась прядь, поэтому я провела рукой за ухом и снова привлекла к себе внимание гостя.
- Но я же знала, что ты случайно сделал это. Поэтому и защитила, - справедливо заметила я.
- Ангел-хранитель, - многозначительно улыбнулся Назар.
Не смогла сдержаться и улыбнулась в ответ. Давно уже на душе мне не было так хорошо и спокойно, как сейчас. Будто, правда, вернулась в прошлое! Вот только тогда была жива мама… Нет, не буду сегодня думать о плохом.
Прода от 01.07.2020
Вечер удался на славу. Очнулись мы только ближе к полуночи. Пусть завтра рано вставать на работу, я ни капельки не пожалела о проведенном времени. Рядом с Назаром мне всегда было комфортно, хотя все считали его неотесанным грубияном и хулиганом, но я в нем никогда не видела ни первого, ни второго. Мы вспоминали детство, наши проказы и забавные случаи. Я снова оказалась в счастливом для меня времени, и так не хотелось возвращаться в настоящее. Только там я была действительно счастлива.
Мы вышли на улицу, папа остался дома и заверил, что сам уберет со стола, а мне захотелось немного проветриться после застолья, даже компания наркоманов во дворе не пугала. Я была уверена, что Назар ни за что не даст меня в обиду. Да и просто хотелось еще немного побыть с ним, ведь неизвестно, когда мы увидимся в следующий раз.
Недавно прошел дождь, и воздух наполнился осенней сыростью. Старые тополя скрипели от сильного ветра, а наш одноглазый фонарь освещал лишь небольшой клочок мокрой земли. Захотелось положить руки в карманы, чтобы спрятать их от холода, все равно перчатки забыла дома.
Я надеялась, что хотя бы сейчас нам с Назаром удастся немного поговорить о сокровенном. И хотя папа для меня очень близкий человек, я все же не могла при нем задать Назару главные вопросы. Сердце билось так быстро, словно я недавно пробежала марафон. В глубине души я надеялась, что он сам начнет этот разговор, и Назар, будто прочитав мои мысли, наконец, поинтересовался:
- Почему ты не спрашиваешь, где я был все эти десять лет?
Подняла на него взгляд, но тут же втянула голову в воротник пальто, как будто сильно замерзла и так спасала уши от холода.
Почему? Он спрашивает, почему? Как будто не знает, что я не люблю лезть к человеку в душу, если тот не стремится мне ее раскрыть.
- Я знаю, что ты сам расскажешь мне все, когда захочешь.
Не знаю, какого ответа от меня ждал Назар, но он тут же отвел взгляд в сторону своего подъезда. Хотя, какого «своего»? Он уже много лет там не жил. Правда, в тот момент мне показалось, что он что-то вспомнил. Что-то очень важное и личное. Его молчание длилось всего несколько секунд. Наверное, он отогнал от себя навязчивые воспоминания и повернулся к тому подъезду спиной.
Назар полез в карман парки и достал оттуда пачку сигарет и зажигалку. Но рука остановилась на полпути, и он вдруг спросил у меня разрешения:
- Не против?
- Кури, - я пожала плечами.
Пока он возился с зажигалкой, я отвернулась и окинула взглядом двор. Октябрь. Самый дурацкий месяц, особенно его конец. Деревья уже обнаженные, а снега еще нет, и от этого становится только холоднее. Особенно в душе. До Нового Года целых два месяца, а прежде праздников не предвидится. Хотя для меня, как бухгалтера, толку от новогодних каникул никакого. Все равно работать, чтобы сдать годовой отчет.
- Недавно узнал, что отец умер, - голос Назара разрушил тишину.
Я снова обернулась к другу, вернувшись из своих мыслей.
- Соболезную.
- Года два не досидел, говорят, подхватил в тюрьме какую-то болезнь легких, - он сделал кивок головой и снова затянулся сигаретой.
Я понимающе вздохнула:
- Ты так и не был у него?
- Нет.
Отца Назара посадили в тюрьму за убийство своей сожительницы, нам тогда было по пятнадцать лет. Все произошло вполне банально: они сидели дома, выпивали, потом повздорили, и он ударил ее ножом. Двенадцать раз. Назара тогда не было дома, а когда он вернулся, то увидел на кухне женский труп. Помню, он тогда пришел ко мне домой и все рассказал, а потом заплакал. Это был первый и последний раз, когда я видела его таким. Его всего трясло, и он боялся возвращаться домой, та сцена на кухне еще долго потом мучила его. Мой папа предложил остаться у нас на пару дней, но Назара все же забрал домой дед. Отца сразу же сдал кто-то из собутыльников, поэтому его забрали в милицию, а потом был суд, на котором ему дали пятнадцать лет колонии строгого режима.
Честно сказать, я всегда побаивалась дядю Андрея. На лицо он был вылитый уголовник, и когда я видела его на улице, то старалась всяческими способами избежать встречи. Даже здороваться с ним было страшно, казалось, он может неожиданно выхватить из-за пазухи нож и убить, как ту женщину. Как мне чуть позже рассказал папа, дядя Андрей и до этого сидел в местах не столь отдаленных за кражи. Наверное, и сам Назар бы пошел по стопам отца, если б не его тетка, которая жила неподалеку от нас в частном доме. Она иногда забирала его к себе пожить, и хотя характер у тети Раи был непростой, она все же уделяла хоть какое-то внимание мальчику. Кормила его, одевала, насколько позволяла ей пенсия и маленькая зарплата сторожа в детском садике. Назар любил ее, как родную мать, которую потерял в раннем детстве. Правда, тети Раи уже давно нет в живых. Она умерла за полгода до ухода Назара в армию.
Он выпустил еще несколько колечек дыма и спросил у меня:
- Как давно тетя Катя умерла?
От этого вопроса я все же вздрогнула, хотя изо всех сил старалась держать себя в руках. До сих пор очень болезненно переживала смерть мамы, поэтому тело меня выдало. Назар сразу это заметил и поспешно добавил:
- Извини, пожалуйста. Можешь не отвечать, если тебе тяжело.
- Ничего, все нормально, - я отвела взгляд и поковырялась носком сапога в грязи. – Три года назад.
- Что с ней случилось?
Боковым зрением я видела лишь его профиль в тусклом свете фонаря и яркий огонек от сигареты.
- У нее нашли рак, - обыденно сказала, а потом добавила: – Слишком поздно…
Назар задумчиво выпустил изо рта клубы табачного дыма. Так и не избавился от вредной привычки. Помню, как пыталась отучить его, покупала волшебные пластыри и таблетки, но он только по-доброму смеялся надо мной и говорил, что все бесполезно. Курить он начал еще с детства, именно отец дал ему первую сигарету. Вроде Назару тогда было лет семь или восемь.
- Прости, что меня не было рядом в тот момент, - наконец, сказал он и затушил сигарету.
Запах табака, казалось, пропитал волосы и пальто, но мне это даже понравилось. Вместе с мужским парфюмом получился очень интересный аромат, который мне хотелось запомнить. Неизвестно, когда мы еще вот так увидимся. Изо всех сил попыталась отогнать грустные мысли, но не получалось. Жаль, что свет фонаря почти не падал на фигуру, хотелось еще немножко поразглядывать человека, которого ждала столько лет.
Назар шумно выдохнул, выпустив изо рта последние струйки дыма, и запрокинул назад голову. Он задумчиво смотрел в ясное звездное небо, и я поняла, что наш разговор окончен. Пора возвращаться в свою серую жизнь, правда, теперь она мне будет казаться еще хуже. Если раньше я жила хотя бы надеждой на встречу с Назаром, этим чудесным ощущением чего-то хорошего и приятного, то сейчас и этого не будет.
- Извини, но я уже пойду, завтра рано вставать на работу. Спасибо, что зашел, - тихо сказала я.
Назар обернулся, словно резко вспомнил о моем присутствии, и впился взглядом. Да, мне, правда, уже лучше вернуться домой, а то завтра не соскребу себя с кровати, но все же в глубине души я надеялась, что он остановит меня и предложит еще немного побыть с ним. Однако этого не произошло.
- Это вам спасибо, что приняли. Увидимся!
На прощание он крепко обнял меня, и я зажмурилась от счастья. Вот также он обнимал меня, когда мы виделись в последний раз, и обещал вернуться. Вернулся… Только спустя не два года, а целых десять лет.
Обманщик! Подлый, гнусный обманщик!
Если б я умела выражать эмоции, то сейчас бы тарабанила Назара в грудь и обзывала самыми последними словами, но нет, я не такая.
