Элис вышла из гостиной немного растерянная и сбитая с толку. Мистер Эвери определённо был странным человеком, вот только в чём заключалась его странность – сложно сказать. В коридоре было темно. Едва горели газовые светильник, создавая странный пугающий полумрак. Где в этом доме столовая? Элис замешкалась, когда в коридоре показалась госпожа Валерс.
- Милая, я как раз так и думала, что вы к этому времени успеете договориться с хозяином. Пойдёмте в столовую, ужин уже готов и ждёт только нас.
- А мистер Эвери? – Машинально спросила Элис.
- Хозяин всегда обедает либо в своём кабинете, один, либо в комнате маленькой леди. Он, конечно, согласился взять вас на место?
- Да, правда, сказал, что у леди Ивлины отвратительный характер и ни одна гувернантка не смогла с ней ужиться.
- О! – Госпожа Валерс немного растерялась, но потом добавила. – Это немного преувеличено. Леди Ивлина, конечно, капризный и своеобразный ребёнок, надо знать к ней подход. Но если к её своеобразию привыкнуть, оно перестаёт отталкивать. Думаю, вы сами это поймёте.
- Надеюсь, - прошептала Элис почти про себя. Пока они шли мрачными тёмными коридорами, в которых гуляли сквозняки до столовой, она чувствовала себя здесь неуютно. А каково же тогда бедной девочке, которая, вдобавок на всю жизнь прикована к постели. – Скажите, госпожа Валерс, а в чём выражается чудаковатость мистера Эвери? Что в нём такого? – Решилась-таки она задать вопрос, который мучил её с того момента, как она увидела воочию своего будущего хозяина.
- Ну, дорогая, как вам сказать, - замялась госпожа Валерс. – Мне трудно описать его своеобразие словами. Он очень мрачен и замкнут, никогда я не видела, чтобы он выезжал куда-то. Но это отчасти объяснимо – мистер Эвери не может оставить сестру одну. Она никого не признаёт, кроме него. А когда у неё случаются приступы, она плачет и кричит, и только он может её успокоить. Но я никогда не видела, чтобы хозяин как-то развлекался – охота, игра в карты, да даже просто разговор по душам. К нему никогда никто не приезжает. Никаких гостей. А ещё он почему-то сильно недолюбливает женщин, особенно молодых. По секрету вам скажу, - госпожа Валерс понизила голос до шёпота. – Те дамы, которые приезжали к Ивлине до вас, мечтали о светской жизни, балах и кавалерах и дня не могли прожить без выезда в Гьерж, а ещё до потери сознания боялись мистера Эвери. Он умел их так словом задеть, что они едва не плакали. Бедняжки! Мне их так жалко было! – Но жалости в голосе госпожи Валерс не было ни на грош, зато Элис явственно чувствовала восхищение по поводу поступков мистера Эвери. Странный мужчина, несомненно. – Но вы то, моя милая, не из породы таких бедняжек. Я это сразу рассмотрела. Не буду даже спрашивать, зачем вам понадобилась работа и что за беда с вами стряслась – каждый имеет право на свои секреты, но не бойтесь, мистеру Эвери вы понравитесь.
Элис промолчала на эту тираду. Как будто ей было важно понравиться мистеру Эвери! Её больше волновало, как понравиться его сестре и не оттолкнуть девочку от себя, да и самой выдержать её характер. Из общения с сёстрами она вынесла одну нехитрую истину – если тебя ненавидят, что бы ты ни делала – все попытки понравиться и завоевать доверие будут тщетны.
С такими невесёлыми мыслями она вошла в столовую. Столовая, как и гостиная, была вполне прилично обставлена. На столе стояло несколько блюд, видимо, предназначенных лишь для них двоих, потому что кроме неё и госпожи Валерс, в комнате никого не было. Элис села за стол и принялась за еду. С первым же куском, она поняла, как проголодалась за эти дни. Еда была замечательно вкусной. Не важно, были ли у мистера Эвери средства, чтобы отремонтировать съёмный дом и насколько он казался чудаком, но кухарка у него была отменная. Таких вкусных блюд она не ела даже дома. Наконец, ужин завершился, и она почувствовала, что сильно устала. Глаза закрывались, а мысли мешались в голове.
- Я вижу, вы очень устали, - добрый голос госпожи Валерс доносился до неё как сквозь вату. – Пойдёмте, я провожу вас в вашу комнату.
Элис нехотя встала и направилась вслед за экономкой. Опять мрачные и сырые полутёмные коридоры. Свеча в руках дрожала, хотя никаких окон по пути она не заметила. Наконец, госпожа Валерс распахнула перед ней дверь, попрощалась, пообещав завтра разбудить и проводить в столовую, и ушла, оставив ей свечу.
Элис осмотрелась. Комната выглядела вполне прилично. Никакой сырости и паутины. Огромная кровать с балдахином, на которой могло уместиться три-четыре человека, трельяж, кресло и маленькая печка. Через небольшое зарешеченное окошко проникал лунный свет. Элис подошла к окну, приоткрыла его и вдохнула прохладный ночной воздух. Со второго этажа имения открывался замечательный вид, немного мрачноватый, но не лишённый своей дикой прелести. Никаких подстриженных дорожек, фонтанов и аллей, как в их с отцом доме, ничего такого. Заросли кустарника и небольшая лужайка перед домом, освещённая одиноким фонарём. Едва слышно ухал филин. Она полюбовалась ещё немного на ночной пейзаж, а потом захлопнула окно и отошла к кровати. Раз сегодня у неё нет никакого белья, то придётся спать на чистой кровати в своём единственном грязном и пыльном платье. Но на кровати её ожидал сюрприз, наверное, от госпожи Валерс – чистая ночная рубашка. Она переоделась в неё, улеглась в тёплую мягкую кровать и заснула тут же, едва голова коснулась подушки.
- Милая, я как раз так и думала, что вы к этому времени успеете договориться с хозяином. Пойдёмте в столовую, ужин уже готов и ждёт только нас.
- А мистер Эвери? – Машинально спросила Элис.
- Хозяин всегда обедает либо в своём кабинете, один, либо в комнате маленькой леди. Он, конечно, согласился взять вас на место?
- Да, правда, сказал, что у леди Ивлины отвратительный характер и ни одна гувернантка не смогла с ней ужиться.
- О! – Госпожа Валерс немного растерялась, но потом добавила. – Это немного преувеличено. Леди Ивлина, конечно, капризный и своеобразный ребёнок, надо знать к ней подход. Но если к её своеобразию привыкнуть, оно перестаёт отталкивать. Думаю, вы сами это поймёте.
- Надеюсь, - прошептала Элис почти про себя. Пока они шли мрачными тёмными коридорами, в которых гуляли сквозняки до столовой, она чувствовала себя здесь неуютно. А каково же тогда бедной девочке, которая, вдобавок на всю жизнь прикована к постели. – Скажите, госпожа Валерс, а в чём выражается чудаковатость мистера Эвери? Что в нём такого? – Решилась-таки она задать вопрос, который мучил её с того момента, как она увидела воочию своего будущего хозяина.
- Ну, дорогая, как вам сказать, - замялась госпожа Валерс. – Мне трудно описать его своеобразие словами. Он очень мрачен и замкнут, никогда я не видела, чтобы он выезжал куда-то. Но это отчасти объяснимо – мистер Эвери не может оставить сестру одну. Она никого не признаёт, кроме него. А когда у неё случаются приступы, она плачет и кричит, и только он может её успокоить. Но я никогда не видела, чтобы хозяин как-то развлекался – охота, игра в карты, да даже просто разговор по душам. К нему никогда никто не приезжает. Никаких гостей. А ещё он почему-то сильно недолюбливает женщин, особенно молодых. По секрету вам скажу, - госпожа Валерс понизила голос до шёпота. – Те дамы, которые приезжали к Ивлине до вас, мечтали о светской жизни, балах и кавалерах и дня не могли прожить без выезда в Гьерж, а ещё до потери сознания боялись мистера Эвери. Он умел их так словом задеть, что они едва не плакали. Бедняжки! Мне их так жалко было! – Но жалости в голосе госпожи Валерс не было ни на грош, зато Элис явственно чувствовала восхищение по поводу поступков мистера Эвери. Странный мужчина, несомненно. – Но вы то, моя милая, не из породы таких бедняжек. Я это сразу рассмотрела. Не буду даже спрашивать, зачем вам понадобилась работа и что за беда с вами стряслась – каждый имеет право на свои секреты, но не бойтесь, мистеру Эвери вы понравитесь.
Элис промолчала на эту тираду. Как будто ей было важно понравиться мистеру Эвери! Её больше волновало, как понравиться его сестре и не оттолкнуть девочку от себя, да и самой выдержать её характер. Из общения с сёстрами она вынесла одну нехитрую истину – если тебя ненавидят, что бы ты ни делала – все попытки понравиться и завоевать доверие будут тщетны.
С такими невесёлыми мыслями она вошла в столовую. Столовая, как и гостиная, была вполне прилично обставлена. На столе стояло несколько блюд, видимо, предназначенных лишь для них двоих, потому что кроме неё и госпожи Валерс, в комнате никого не было. Элис села за стол и принялась за еду. С первым же куском, она поняла, как проголодалась за эти дни. Еда была замечательно вкусной. Не важно, были ли у мистера Эвери средства, чтобы отремонтировать съёмный дом и насколько он казался чудаком, но кухарка у него была отменная. Таких вкусных блюд она не ела даже дома. Наконец, ужин завершился, и она почувствовала, что сильно устала. Глаза закрывались, а мысли мешались в голове.
- Я вижу, вы очень устали, - добрый голос госпожи Валерс доносился до неё как сквозь вату. – Пойдёмте, я провожу вас в вашу комнату.
Элис нехотя встала и направилась вслед за экономкой. Опять мрачные и сырые полутёмные коридоры. Свеча в руках дрожала, хотя никаких окон по пути она не заметила. Наконец, госпожа Валерс распахнула перед ней дверь, попрощалась, пообещав завтра разбудить и проводить в столовую, и ушла, оставив ей свечу.
Элис осмотрелась. Комната выглядела вполне прилично. Никакой сырости и паутины. Огромная кровать с балдахином, на которой могло уместиться три-четыре человека, трельяж, кресло и маленькая печка. Через небольшое зарешеченное окошко проникал лунный свет. Элис подошла к окну, приоткрыла его и вдохнула прохладный ночной воздух. Со второго этажа имения открывался замечательный вид, немного мрачноватый, но не лишённый своей дикой прелести. Никаких подстриженных дорожек, фонтанов и аллей, как в их с отцом доме, ничего такого. Заросли кустарника и небольшая лужайка перед домом, освещённая одиноким фонарём. Едва слышно ухал филин. Она полюбовалась ещё немного на ночной пейзаж, а потом захлопнула окно и отошла к кровати. Раз сегодня у неё нет никакого белья, то придётся спать на чистой кровати в своём единственном грязном и пыльном платье. Но на кровати её ожидал сюрприз, наверное, от госпожи Валерс – чистая ночная рубашка. Она переоделась в неё, улеглась в тёплую мягкую кровать и заснула тут же, едва голова коснулась подушки.
