Она наполовину была серьезна, наполовину дразнила его - никогда еще не вела себя так с мужчиной. Может, было виновато вино, которое она выпила за обедом... Или этот праздник, который никогда больше не повторится?
Но тут она поняла, что Эйрик смотрит на нее с пронзительной, звериной серьезностью.
- Правда? У вас муж женщины царской крови может сам стать императором?
Феано, смеясь, замотала головой.
- Не слушай меня... Это все тени и загадки моих предков, никакой я не царской крови! Но будь я царицей, - тут она снова улыбнулась, - я бы только тебя хотела видеть моим василевсом!
Его тяжелые руки вдруг легли ей на плечи, он повернул ее к себе. У Феано занялось дыхание, когда она ощутила его жар и силу; а хватка его глаз была еще сильнее.
- Ты для меня царица, кто бы ни были твои предки! Я не встречал девы, подобной тебе, ни у нас, ни у христиан! И никогда уже не встречу!
- Эйрик...
Она подалась к нему, вдохнув запах кожи, железа и его собственный запах. Закрыла глаза и в следующий миг ощутила его поцелуй.
Нет, не так: викинг ворвался в ее душу, наполнил все ее существо собой. Большая горячая рука сжала ее затылок, приподнимая ее голову; он жадно прильнул к ее губам, раскрывая их своими и проникая языком в рот, заставляя отвечать ему. И она отвечала, забыв о стыде и обо всем на свете. Руки Феано сами поднялись и обвились вокруг его крепкой шеи. Прервав поцелуй, они вновь взглянули друг на друга - в голубых глазах викинга было упоение, торжество победителя, но не над нею. Эйрик приглашал ее разделить его торжество; и, отдав себя ему, вознестись еще выше...
Их губы опять слились, руки Эйрика ненасытно блуждали по ее телу, лаская и запоминая изгиб спины и ягодиц, маленькую девичью грудь. Колени у Феано подгибались; вэринг сжал ее в объятиях, не давая упасть. А потом вдруг отпустил так резко, что она едва устояла на ногах.
Феано отшатнулась к дереву, больно наткнувшись на сучья. А в ее сознание ворвался гневный голос:
- Что тут происходит?!
К ним стремительно направлялся патрикий Мелит. Ноздри его тонкого породистого носа раздувались, черные глаза сверкали: он казался воплощением божьего гнева.
- Говорили мне, остерегали... Я не хотел верить!
Эйрик, оправившись от первого потрясения, шагнул к господину.
- Патрикий, позволь мне сказать!
Роман Мелит, не отвечая и даже не глядя на него, повернулся к дочери. Он крикнул слугам в доме:
- Фарид! Прокл! Отведите молодую госпожу наверх и заприте покрепче!..
Эйрик стоял и смотрел, в полном бессилии, как его Феано уводят. Проводив глазами дочь, хозяин дома наконец взглянул на него.
- А ты иди за мной!
Они проследовали в триклиний. Слуги там накрывали стол к ужину, но Роман Мелит крикнул, чтобы они выметались. Тотчас большая, убранная свечами и деревянными корабликами* столовая опустела.
Эйрик снова попытался что-то сказать. Но патрикий смотрел на него как на ядовитую гадину. Он обошел потухший камин, который разделял их, и приблизился вплотную.
- Я столько лет кормил тебя, давал тебе кров, защищал тебя моим именем... Я доверил тебе моих детей! А ты как отплатил мне? За спиной у меня обольстил мою невинную дочь!
- Господин, - Эйрик наконец заговорил с твердостью, расправив плечи. - Я давно полюбил твою прекрасную дочь. Тот, кого ты предназначил в мужья Феано, ее недостоин! А я мог бы совершить для нее...
Роман Мелит перебил викинга смехом.
- Ты уже взялся решать, кто ее достоин?
Эйрик Бьернсон побледнел, глядя на хозяина; только глаза горели.
- Ты совсем не знаешь своей дочери, патрикий!
- Да, похоже, я не знал ее. Как и тебя. Я, конечно, понимал, что ты в душе никакой не христианин. Но я думал, что хоть кому-то из вашего разбойничьего племени можно доверять!..
Гнев алой пеленой застлал глаза викинга. Он шагнул к господину, не помня себя... Но тот даже не сделал попытки защититься: лишь приглашающе раскрыл руки. Это был такой христианский вызов: мол, бей, чего от тебя еще ждать!
И это немного утишило ярость воина. И мысль о том, что бы сказала Феано, если...
Эйрик отступил от бывшего хозяина, высоко подняв голову.
- Я достоин твоего доверия, патрикий Мелит, - произнес он. - И я сейчас уйду. Но мы еще встретимся с тобой, клянусь.
Он круто развернулся и вышел.
Утром патрикию доложили, что вэринг переночевал в его деревне и покинул владения Мелитов, ускакав в сторону Константинополя.
Феано вышла из своей комнаты только вечером. Она спустилась в триклиний - бледная, будто неживая; глаза опухли от слез. Но девушка твердо посмотрела в лицо отцу.
- Ты прогнал его?..
- Да, - только и ответил Роман Мелит.
Некоторое время они смотрели друг другу в глаза.
- Дочь, скажи мне правду. Было ли между вами что-то, кроме того, что я наблюдал сам?
Феано вспыхнула; но мотнула головой.
- Ничего больше. Только поцелуй.
- Очень хорошо.
Патрикий подошел к дочери и привлек в объятия, поцеловав в лоб. Она не противилась.
- Он ушел сам. Так будет лучше для всех нас.
Отец и дочь сели за стол вдвоем: Анна с няней оставалась у себя. Весь день Феано ничего не ела, только плакала; но сейчас принялась за еду.
- Так будет лучше для всех, - повторил Роман Мелит.
- Да, - эхом отозвалась Феано, - лучше.
Она съела совсем немного пшеничной каши с медом. После чего, не сказав больше ни слова, опять ушла к себе.
* Флавий Юлий Валент - римский император IV в.н.э., еще до развала империи и выделения Византии как самостоятельного государства.
* Обычай украшать елку довольно поздний и пришел в Грецию с Запада; а во времена Византии на Рождество делали праздничные кораблики, с которыми иногда дети колядовали.
С неделю Феано не покидала своих покоев - только прилежно пряла, шила и вышивала, не поднимая глаз от работы. Она больше не бралась ни за стилос, ни за чтение; а найденные сокровища были спрятаны в ее зеленый сундук. Казалось, молодая хозяйка вовсе утратила к ним интерес.
А потом совершенно неожиданно приехал Варда Мартинак. Феано была в полнейшем смятении; когда гостя повели в баню, она даже подступила к отцу с вопросом, не он ли пригласил сюда ее жениха. Но патрикий ответил отрицательно. И тоже был немного растерян.
Вечером, когда они втроем сели ужинать, Варда объяснил все сам.
- Меня ждут дела в Миласе, - сказал он. - И заодно я подумал: почему бы прежде не заехать к моей невесте? Хотя наша свадьба дело решенное, я корил себя за то, что мало уделяю вам внимания.
Он приятно улыбался и Феано, и Роману Мелиту. А Феано сидела как на иголках. Просто так Варда упомянул Милас - или опять со значением?.. И успел ли он прослышать, что здесь без него случилось?..
На другое утро Феано в одиночестве вышла в сад. Села на каменную скамейку, где ей еще виделась тень Эйрика. Как же она запуталась...
Послышались осторожные, вкрадчивые шаги - совсем не похожие на поступь ее воина. Феано сжала руки в кулачки и повернулась к нежданному гостю.
- Не возражаете, если я к вам присоединюсь?
Варда присел рядом с невестой. Некоторое время оба стесненно молчали. Потом молодой патрикий взглянул на нее, поправив свои темные волнистые волосы.
- Я слышал, что у вас здесь опять вышел скандал с вашим варваром. Еще хуже прежнего. И что патрикий Мелит его прогнал со службы. Это правда?
Сердце Феано подпрыгнуло в груди. Вот так прямо! Но, по крайней мере, ее нареченный не стал юлить.
- Да, правда, - сказала она.
- И я даже слышал, будто вы сами чересчур любезничали с этим дикарем?
Феано вскочила с места: щеки ее залила краска стыда и гнева. Конечно, Варда имел право злиться; однако говорить с ней в таком тоне...
- Да, Эйрик был влюблен в меня, и потому отец его прогнал, - сказала она сквозь зубы. - Однако я вам не изменяла.
Жених смотрел на нее ледяным взглядом.
- А я так спешил вас увидеть, Феофания... Должен признаться, я в вас разочарован.
Феано снова сжала руки в кулаки.
- Послушайте... Мне хватило ваших намеков в письмах! Если вы намерены жениться на мне затем, чтобы меня изводить, лучше сразу покончить с этим и разорвать помолвку!
Варда поднялся с места; он был совсем ненамного выше ее. Губы его тронула усмешка.
- Разорвать помолвку? - повторил молодой ромей.
«И куда тебе теперь деваться?» - отчетливо услышала она то, что не было досказано.
Феано попятилась.
- Да я бы скорее убежала с ним... Хоть он и язычник, дикарь... Он, по крайней мере, всегда меня уважал!
В зеленых глазах Варды на миг сверкнула лютая ненависть. Он протянул руку, чтобы схватить девушку; но Феано с силой увернулась и отступила на несколько шагов. В ее лице появилось что-то такое, отчего молодой человек замер на месте.
Несколько мгновений они испепеляли друг друга взглядом. Но потом Варда Мартинак произнес довольно спокойно:
- Надо полагать, ваш возлюбленный ушел в очередной набег на какую-нибудь несчастную страну. Его народ только этим и занимается.
Феано вскинула руки к ушам.
- Не желаю слушать!..
На мгновение в глазах Варды опять сверкнула ярость. Потом выражение его смягчилось, будто он принял некое решение. Подойдя к девушке, он привлек ее к себе. Феано дернулась, но мужчина оказался сильнее. Он крепко обнял ее сзади одной рукой; Феано снова рванулась, но потом замерла.
- Я не желаю с вами воевать, - тихо сказал Варда у нее над ухом, по-прежнему прижимая невесту к себе. - Мы с вами предназначены друг другу. Совсем скоро мы соединим руки перед алтарем и будем связаны, пока смерть не разлучит нас.
Феано молчала, дыша, как загнанная лань. Варда поцеловал ее в шею.
- Я желаю мира в семье. Мы уже достаточно ломали копья с моим отцом и братом!
Жених отпустил ее, и на некоторое время оба опять замолчали. Но уже без прежней враждебности.
- Я понимаю, что ваш вэринг произвел на вас впечатление, - сказал Варда. - Я даже признаю, что он в своем роде хорош и перед его дикарской силой трудно устоять, особенно неопытной девице. Но вы его забудете, уверяю вас!
Феано тяжело вздохнула, глядя в землю. Обломила с дерева сучок.
- Я, наверное, должна... Я постараюсь впредь ладить с тобой, Варда... и стать тебе хорошей женой, когда придет время, - произнесла она. - Но сейчас, прошу, дай мне покой. Слишком много было потрясений в эти дни.
- Ну конечно, дорогая.
Варда сразу заметил перемену ее тона. Он поклонился и ушел.
До обеда ее жених с отцом обсуждали собственные дела - возможно, будущее торговое предприятие, которое предложила еще Феано. А после Варда предложил Феано прогуляться верхом по поместью.
- Я переночую у вас, с разрешения вашего батюшки, а утром уеду. Но я хотел бы еще немного побыть с тобой наедине. Ведь мы опять долго не увидимся.
Феано не могла отказать. Она оделась потеплее, и для них с Вардой оседлали лошадей.
Они молча проехали липовую аллею; Варда все поглядывал на невесту и, слегка улыбаясь, молчал. Потом сказал:
- Поскольку вы с отцом лишились охранника, полагаю, мой долг предоставить вам своего. У меня с собой двое слуг и сильный телохранитель-сириец. Я мог бы взять его еще в прошлый раз... когда мы катались по заливу, помнишь?
Феано смутилась. Но ее взволновала эта забота.
- Как же вы... Как же ты сам тогда будешь? Тебе ведь еще столько путешествовать!
Варда рассмеялся и щелкнул пальцами, в знак презрения к опасности.
- Со мной ничего не случится.
Феано мотнула головой, так что звякнули подвески-колты.
- Нет, так нельзя! У нас с отцом найдутся еще люди для охраны. Я с ним поговорю.
Она искоса взглянула на жениха.
- Но все равно спасибо.
Варда учтиво склонил голову.
- А что такое, ты говорил, происходит у вас дома? - спросила Феано.
Жених небрежно махнул рукой.
- Все те же дрязги из-за наследства. Я пытаюсь оттягать его у Михаила, чтобы был честный дележ: ведь Михаил до сих пор холостой. Мой старший братец всю молодость только и делал, что развлекался, и законных детей у него нет, хотя он наверняка наплодил ублюдков... прошу прощения, дорогая Феано.
Варда невесело рассмеялся.
- Но без отцовской воли ничего этого не исполнится. Правда, отец уже плох; недавно, когда был снег, сильно хворал. Так что мы с братцем скоро вцепимся друг другу в горло.
- Мне очень жаль, - сказала Феано.
Они доехали до дальней оливковой рощи, потом повернули назад. На миг Феано показалось, что Варда придержал коня, вглядываясь в раскопанное поле; сердце ее опять ушло в пятки. Конечно, Варда никогда не бывал здесь раньше - но яма на восточном краю очень уж бросалась в глаза. И неужели ее до сих пор не заметил патрикий?..
Однако Варда ничего больше не сказал. А когда они вернулись в дом и стали пить горячий мед с пряностями, он произнес:
- Совсем забыл. Я ведь привез тебе подарок.
Он отдал распоряжение своему слуге, и тот появился в триклинии с большим свертком в руках. Развернув его, Феано ахнула.
- Просто чудо!
Это была диадема из серебра, очень искусного плетения, - среди серебряных ажурных листьев расцветали розы из розового и черного жемчуга.
- Фамильная драгоценность... Диадема моей матери, - произнес Варда, любуясь восторгом девушки. - Позволь, я примерю.
Он осторожно снял ее налобник с подвесками и пристроил на его место диадему - высокую, как тиара.
- А вот эти браслеты я заказал для тебя сам.
Варда надел на руки невесте пару таких же серебряных ажурных браслетов с крупными розовыми жемчужинами.
- Настоящая василисса, - сказал он.
Феано, борясь со своими чувствами, опустила глаза.
- Очень тебе благодарна...
- Надеюсь, ты наденешь эти украшения на нашу свадьбу. Закажи себе платье в тон, как только вы вернетесь в город, - попросил Варда. - Розовое тебе очень к лицу.
Феано кивнула.
- Хорошо.
Она бережно сняла украшения и опять завернула их в ткань. Улыбнулась жениху.
- А что у тебя за дела в Миласе?
В зеленых глазах Варды опять отразилось веселое удивление.
- Ты просто не поверишь. У меня там тоже родственники - и тоже Мартинаки, которые притязают на мое наследство. Но я им не по зубам.
До ужина Феано была занята на кухне и в доме. Потом они поели вкусной печеной свинины с солеными грибами, оливками в уксусе и белым рождественским хлебом. Даже Анна сегодня была со взрослыми: ужин получился совсем семейный.
Потом Варда простился с невестой и будущим тестем и ушел спать в гостевую комнату. Феано поднялась в свою спальню; расплетая косы, она посмотрела на заветный зеленый сундук.
Варда так ничего и не сказал по поводу исторических изысканий Феоктиста, которые они обсуждали в письмах. Он ничего не знал о ее даре. И, конечно, не мог предположить, что на самом деле связало Феано с Эйриком - и с чего началась ее запретная любовь с варваром...
Девушка прижала ладони к пылающим щекам. Довольно. Это все в прошлом.
Улегшись в постель, она еще немного поплакала; потом крепко заснула.
Феано проснулась со стесненным чувством - и спустилась вниз с тайной надеждой, что Варда уехал или уедет, не простившись с нею. Однако Варда ее дожидался в саду: и сидел он на ее излюбленной скамейке. Поднявшись при виде невесты, молодой патрикий улыбнулся.
- Хорошо спала? Я уже позавтракал и спешу, но не мог не проститься с тобой.
Феано почувствовала себя виноватой, как перед отцом. Она позволила Варде себя поцеловать - взяв за руки, он расцеловал ее в обе щеки.
Но тут она поняла, что Эйрик смотрит на нее с пронзительной, звериной серьезностью.
- Правда? У вас муж женщины царской крови может сам стать императором?
Феано, смеясь, замотала головой.
- Не слушай меня... Это все тени и загадки моих предков, никакой я не царской крови! Но будь я царицей, - тут она снова улыбнулась, - я бы только тебя хотела видеть моим василевсом!
Его тяжелые руки вдруг легли ей на плечи, он повернул ее к себе. У Феано занялось дыхание, когда она ощутила его жар и силу; а хватка его глаз была еще сильнее.
- Ты для меня царица, кто бы ни были твои предки! Я не встречал девы, подобной тебе, ни у нас, ни у христиан! И никогда уже не встречу!
- Эйрик...
Она подалась к нему, вдохнув запах кожи, железа и его собственный запах. Закрыла глаза и в следующий миг ощутила его поцелуй.
Нет, не так: викинг ворвался в ее душу, наполнил все ее существо собой. Большая горячая рука сжала ее затылок, приподнимая ее голову; он жадно прильнул к ее губам, раскрывая их своими и проникая языком в рот, заставляя отвечать ему. И она отвечала, забыв о стыде и обо всем на свете. Руки Феано сами поднялись и обвились вокруг его крепкой шеи. Прервав поцелуй, они вновь взглянули друг на друга - в голубых глазах викинга было упоение, торжество победителя, но не над нею. Эйрик приглашал ее разделить его торжество; и, отдав себя ему, вознестись еще выше...
Их губы опять слились, руки Эйрика ненасытно блуждали по ее телу, лаская и запоминая изгиб спины и ягодиц, маленькую девичью грудь. Колени у Феано подгибались; вэринг сжал ее в объятиях, не давая упасть. А потом вдруг отпустил так резко, что она едва устояла на ногах.
Феано отшатнулась к дереву, больно наткнувшись на сучья. А в ее сознание ворвался гневный голос:
- Что тут происходит?!
К ним стремительно направлялся патрикий Мелит. Ноздри его тонкого породистого носа раздувались, черные глаза сверкали: он казался воплощением божьего гнева.
- Говорили мне, остерегали... Я не хотел верить!
Эйрик, оправившись от первого потрясения, шагнул к господину.
- Патрикий, позволь мне сказать!
Роман Мелит, не отвечая и даже не глядя на него, повернулся к дочери. Он крикнул слугам в доме:
- Фарид! Прокл! Отведите молодую госпожу наверх и заприте покрепче!..
Эйрик стоял и смотрел, в полном бессилии, как его Феано уводят. Проводив глазами дочь, хозяин дома наконец взглянул на него.
- А ты иди за мной!
Они проследовали в триклиний. Слуги там накрывали стол к ужину, но Роман Мелит крикнул, чтобы они выметались. Тотчас большая, убранная свечами и деревянными корабликами* столовая опустела.
Эйрик снова попытался что-то сказать. Но патрикий смотрел на него как на ядовитую гадину. Он обошел потухший камин, который разделял их, и приблизился вплотную.
- Я столько лет кормил тебя, давал тебе кров, защищал тебя моим именем... Я доверил тебе моих детей! А ты как отплатил мне? За спиной у меня обольстил мою невинную дочь!
- Господин, - Эйрик наконец заговорил с твердостью, расправив плечи. - Я давно полюбил твою прекрасную дочь. Тот, кого ты предназначил в мужья Феано, ее недостоин! А я мог бы совершить для нее...
Роман Мелит перебил викинга смехом.
- Ты уже взялся решать, кто ее достоин?
Эйрик Бьернсон побледнел, глядя на хозяина; только глаза горели.
- Ты совсем не знаешь своей дочери, патрикий!
- Да, похоже, я не знал ее. Как и тебя. Я, конечно, понимал, что ты в душе никакой не христианин. Но я думал, что хоть кому-то из вашего разбойничьего племени можно доверять!..
Гнев алой пеленой застлал глаза викинга. Он шагнул к господину, не помня себя... Но тот даже не сделал попытки защититься: лишь приглашающе раскрыл руки. Это был такой христианский вызов: мол, бей, чего от тебя еще ждать!
И это немного утишило ярость воина. И мысль о том, что бы сказала Феано, если...
Эйрик отступил от бывшего хозяина, высоко подняв голову.
- Я достоин твоего доверия, патрикий Мелит, - произнес он. - И я сейчас уйду. Но мы еще встретимся с тобой, клянусь.
Он круто развернулся и вышел.
Утром патрикию доложили, что вэринг переночевал в его деревне и покинул владения Мелитов, ускакав в сторону Константинополя.
Феано вышла из своей комнаты только вечером. Она спустилась в триклиний - бледная, будто неживая; глаза опухли от слез. Но девушка твердо посмотрела в лицо отцу.
- Ты прогнал его?..
- Да, - только и ответил Роман Мелит.
Некоторое время они смотрели друг другу в глаза.
- Дочь, скажи мне правду. Было ли между вами что-то, кроме того, что я наблюдал сам?
Феано вспыхнула; но мотнула головой.
- Ничего больше. Только поцелуй.
- Очень хорошо.
Патрикий подошел к дочери и привлек в объятия, поцеловав в лоб. Она не противилась.
- Он ушел сам. Так будет лучше для всех нас.
Отец и дочь сели за стол вдвоем: Анна с няней оставалась у себя. Весь день Феано ничего не ела, только плакала; но сейчас принялась за еду.
- Так будет лучше для всех, - повторил Роман Мелит.
- Да, - эхом отозвалась Феано, - лучше.
Она съела совсем немного пшеничной каши с медом. После чего, не сказав больше ни слова, опять ушла к себе.
* Флавий Юлий Валент - римский император IV в.н.э., еще до развала империи и выделения Византии как самостоятельного государства.
* Обычай украшать елку довольно поздний и пришел в Грецию с Запада; а во времена Византии на Рождество делали праздничные кораблики, с которыми иногда дети колядовали.
Глава 12
С неделю Феано не покидала своих покоев - только прилежно пряла, шила и вышивала, не поднимая глаз от работы. Она больше не бралась ни за стилос, ни за чтение; а найденные сокровища были спрятаны в ее зеленый сундук. Казалось, молодая хозяйка вовсе утратила к ним интерес.
А потом совершенно неожиданно приехал Варда Мартинак. Феано была в полнейшем смятении; когда гостя повели в баню, она даже подступила к отцу с вопросом, не он ли пригласил сюда ее жениха. Но патрикий ответил отрицательно. И тоже был немного растерян.
Вечером, когда они втроем сели ужинать, Варда объяснил все сам.
- Меня ждут дела в Миласе, - сказал он. - И заодно я подумал: почему бы прежде не заехать к моей невесте? Хотя наша свадьба дело решенное, я корил себя за то, что мало уделяю вам внимания.
Он приятно улыбался и Феано, и Роману Мелиту. А Феано сидела как на иголках. Просто так Варда упомянул Милас - или опять со значением?.. И успел ли он прослышать, что здесь без него случилось?..
На другое утро Феано в одиночестве вышла в сад. Села на каменную скамейку, где ей еще виделась тень Эйрика. Как же она запуталась...
Послышались осторожные, вкрадчивые шаги - совсем не похожие на поступь ее воина. Феано сжала руки в кулачки и повернулась к нежданному гостю.
- Не возражаете, если я к вам присоединюсь?
Варда присел рядом с невестой. Некоторое время оба стесненно молчали. Потом молодой патрикий взглянул на нее, поправив свои темные волнистые волосы.
- Я слышал, что у вас здесь опять вышел скандал с вашим варваром. Еще хуже прежнего. И что патрикий Мелит его прогнал со службы. Это правда?
Сердце Феано подпрыгнуло в груди. Вот так прямо! Но, по крайней мере, ее нареченный не стал юлить.
- Да, правда, - сказала она.
- И я даже слышал, будто вы сами чересчур любезничали с этим дикарем?
Феано вскочила с места: щеки ее залила краска стыда и гнева. Конечно, Варда имел право злиться; однако говорить с ней в таком тоне...
- Да, Эйрик был влюблен в меня, и потому отец его прогнал, - сказала она сквозь зубы. - Однако я вам не изменяла.
Жених смотрел на нее ледяным взглядом.
- А я так спешил вас увидеть, Феофания... Должен признаться, я в вас разочарован.
Феано снова сжала руки в кулаки.
- Послушайте... Мне хватило ваших намеков в письмах! Если вы намерены жениться на мне затем, чтобы меня изводить, лучше сразу покончить с этим и разорвать помолвку!
Варда поднялся с места; он был совсем ненамного выше ее. Губы его тронула усмешка.
- Разорвать помолвку? - повторил молодой ромей.
«И куда тебе теперь деваться?» - отчетливо услышала она то, что не было досказано.
Феано попятилась.
- Да я бы скорее убежала с ним... Хоть он и язычник, дикарь... Он, по крайней мере, всегда меня уважал!
В зеленых глазах Варды на миг сверкнула лютая ненависть. Он протянул руку, чтобы схватить девушку; но Феано с силой увернулась и отступила на несколько шагов. В ее лице появилось что-то такое, отчего молодой человек замер на месте.
Несколько мгновений они испепеляли друг друга взглядом. Но потом Варда Мартинак произнес довольно спокойно:
- Надо полагать, ваш возлюбленный ушел в очередной набег на какую-нибудь несчастную страну. Его народ только этим и занимается.
Феано вскинула руки к ушам.
- Не желаю слушать!..
На мгновение в глазах Варды опять сверкнула ярость. Потом выражение его смягчилось, будто он принял некое решение. Подойдя к девушке, он привлек ее к себе. Феано дернулась, но мужчина оказался сильнее. Он крепко обнял ее сзади одной рукой; Феано снова рванулась, но потом замерла.
- Я не желаю с вами воевать, - тихо сказал Варда у нее над ухом, по-прежнему прижимая невесту к себе. - Мы с вами предназначены друг другу. Совсем скоро мы соединим руки перед алтарем и будем связаны, пока смерть не разлучит нас.
Феано молчала, дыша, как загнанная лань. Варда поцеловал ее в шею.
- Я желаю мира в семье. Мы уже достаточно ломали копья с моим отцом и братом!
Жених отпустил ее, и на некоторое время оба опять замолчали. Но уже без прежней враждебности.
- Я понимаю, что ваш вэринг произвел на вас впечатление, - сказал Варда. - Я даже признаю, что он в своем роде хорош и перед его дикарской силой трудно устоять, особенно неопытной девице. Но вы его забудете, уверяю вас!
Феано тяжело вздохнула, глядя в землю. Обломила с дерева сучок.
- Я, наверное, должна... Я постараюсь впредь ладить с тобой, Варда... и стать тебе хорошей женой, когда придет время, - произнесла она. - Но сейчас, прошу, дай мне покой. Слишком много было потрясений в эти дни.
- Ну конечно, дорогая.
Варда сразу заметил перемену ее тона. Он поклонился и ушел.
До обеда ее жених с отцом обсуждали собственные дела - возможно, будущее торговое предприятие, которое предложила еще Феано. А после Варда предложил Феано прогуляться верхом по поместью.
- Я переночую у вас, с разрешения вашего батюшки, а утром уеду. Но я хотел бы еще немного побыть с тобой наедине. Ведь мы опять долго не увидимся.
Феано не могла отказать. Она оделась потеплее, и для них с Вардой оседлали лошадей.
Они молча проехали липовую аллею; Варда все поглядывал на невесту и, слегка улыбаясь, молчал. Потом сказал:
- Поскольку вы с отцом лишились охранника, полагаю, мой долг предоставить вам своего. У меня с собой двое слуг и сильный телохранитель-сириец. Я мог бы взять его еще в прошлый раз... когда мы катались по заливу, помнишь?
Феано смутилась. Но ее взволновала эта забота.
- Как же вы... Как же ты сам тогда будешь? Тебе ведь еще столько путешествовать!
Варда рассмеялся и щелкнул пальцами, в знак презрения к опасности.
- Со мной ничего не случится.
Феано мотнула головой, так что звякнули подвески-колты.
- Нет, так нельзя! У нас с отцом найдутся еще люди для охраны. Я с ним поговорю.
Она искоса взглянула на жениха.
- Но все равно спасибо.
Варда учтиво склонил голову.
- А что такое, ты говорил, происходит у вас дома? - спросила Феано.
Жених небрежно махнул рукой.
- Все те же дрязги из-за наследства. Я пытаюсь оттягать его у Михаила, чтобы был честный дележ: ведь Михаил до сих пор холостой. Мой старший братец всю молодость только и делал, что развлекался, и законных детей у него нет, хотя он наверняка наплодил ублюдков... прошу прощения, дорогая Феано.
Варда невесело рассмеялся.
- Но без отцовской воли ничего этого не исполнится. Правда, отец уже плох; недавно, когда был снег, сильно хворал. Так что мы с братцем скоро вцепимся друг другу в горло.
- Мне очень жаль, - сказала Феано.
Они доехали до дальней оливковой рощи, потом повернули назад. На миг Феано показалось, что Варда придержал коня, вглядываясь в раскопанное поле; сердце ее опять ушло в пятки. Конечно, Варда никогда не бывал здесь раньше - но яма на восточном краю очень уж бросалась в глаза. И неужели ее до сих пор не заметил патрикий?..
Однако Варда ничего больше не сказал. А когда они вернулись в дом и стали пить горячий мед с пряностями, он произнес:
- Совсем забыл. Я ведь привез тебе подарок.
Он отдал распоряжение своему слуге, и тот появился в триклинии с большим свертком в руках. Развернув его, Феано ахнула.
- Просто чудо!
Это была диадема из серебра, очень искусного плетения, - среди серебряных ажурных листьев расцветали розы из розового и черного жемчуга.
- Фамильная драгоценность... Диадема моей матери, - произнес Варда, любуясь восторгом девушки. - Позволь, я примерю.
Он осторожно снял ее налобник с подвесками и пристроил на его место диадему - высокую, как тиара.
- А вот эти браслеты я заказал для тебя сам.
Варда надел на руки невесте пару таких же серебряных ажурных браслетов с крупными розовыми жемчужинами.
- Настоящая василисса, - сказал он.
Феано, борясь со своими чувствами, опустила глаза.
- Очень тебе благодарна...
- Надеюсь, ты наденешь эти украшения на нашу свадьбу. Закажи себе платье в тон, как только вы вернетесь в город, - попросил Варда. - Розовое тебе очень к лицу.
Феано кивнула.
- Хорошо.
Она бережно сняла украшения и опять завернула их в ткань. Улыбнулась жениху.
- А что у тебя за дела в Миласе?
В зеленых глазах Варды опять отразилось веселое удивление.
- Ты просто не поверишь. У меня там тоже родственники - и тоже Мартинаки, которые притязают на мое наследство. Но я им не по зубам.
До ужина Феано была занята на кухне и в доме. Потом они поели вкусной печеной свинины с солеными грибами, оливками в уксусе и белым рождественским хлебом. Даже Анна сегодня была со взрослыми: ужин получился совсем семейный.
Потом Варда простился с невестой и будущим тестем и ушел спать в гостевую комнату. Феано поднялась в свою спальню; расплетая косы, она посмотрела на заветный зеленый сундук.
Варда так ничего и не сказал по поводу исторических изысканий Феоктиста, которые они обсуждали в письмах. Он ничего не знал о ее даре. И, конечно, не мог предположить, что на самом деле связало Феано с Эйриком - и с чего началась ее запретная любовь с варваром...
Девушка прижала ладони к пылающим щекам. Довольно. Это все в прошлом.
Улегшись в постель, она еще немного поплакала; потом крепко заснула.
Феано проснулась со стесненным чувством - и спустилась вниз с тайной надеждой, что Варда уехал или уедет, не простившись с нею. Однако Варда ее дожидался в саду: и сидел он на ее излюбленной скамейке. Поднявшись при виде невесты, молодой патрикий улыбнулся.
- Хорошо спала? Я уже позавтракал и спешу, но не мог не проститься с тобой.
Феано почувствовала себя виноватой, как перед отцом. Она позволила Варде себя поцеловать - взяв за руки, он расцеловал ее в обе щеки.
