Герцог Нивьерский сидел в одной из самых приличных столичных таверн и тихо психовал. До вечера напиваться было нельзя, предстояла пара встреч, одна из которых была назначена в этой самой таверне, приличной настолько, что сюда пускали даже юных барышень, разумеется, не в одиночестве. Поэтому Фридрих Нивьерский сумрачно пил дорогое, но некрепкое вино, а настроение у герцога становилось все более отвратительным. Бунтующая душа требовала подросткового мордобоя и гномьего самогона, спасибо за это Его Величеству. Нет, ну каковы эти старые друзья, которые выиграв пару войнушек, женившись, обзаведшись наследниками и заскучав, начинают перекраивать лучших друзей на свой лад! Герцог фыркнул и, скривившись, посмотрел на стайку девчонок, усевшихся за самым светлым столиком и шаливших во всю. Видать, давно им настроение не портили.
Девушки прилично-аристократического вида затеяли не хитрую игру – подойти и на спор познакомиться с посетителями, сидящими за соседними столиками. Публика в таверне была тихая, смирная – были и матроны с детьми, поэтому хозяин не протестовал, умильно улыбался, посетители вежливо здоровались, а самая пронырливая парочка из спорящих девиц изловчились представить друг другу своих знакомых. В основном они старались приставать к вновь пришедшим посетителям, когда уходили прежние «новые знакомые», благо для них, что сложными блюдами здесь не потчевали, поэтому долго ждать ухода не приходилось.
И тут в таверенку забежала еще одна девчонка: худенькая, растрепанная, русоволосая. Сунув в дверь прелестный носик, она осмотрела помещение, заметила сидящих в светлом уголке девушек и направилась к ним. Изобразив легкий реверанс, она застенчиво поздоровалась и попросила позволения присесть к их столику. По-хорошему, если бы те не позволили присоединиться к ним, хозяину пришлось попросить девушку уйти дабы не наживать проблем с законом и родственниками девицы. Игруньи состроили неприятные мины, но присесть разрешили. Герцог заподозрил, что она им знакомая, но не подруга.
Девушка попросила чистенько одетую подавальщицу принести ей попить, а в этот момент одна из спорщиц ловко расхваливала прелестного ребенка семейной пары, сидящей почти у выхода. Ну, никак бедняжка не могла пройти мимо и не узнать, как зовут настолько милых людей, у которых есть такой чудесный ребенок. Девчонки неубедительно прятали улыбки, переглядывались и хихикали, когда не могли сдержаться от распиравших мыслей о собственном превосходстве. Итак, знакомство состоялось, победительница вернулась к столику задрав нос и поглядывая на всех свысока. Разумеется, на волне раздувшегося самодовольства, она кивнула на новенькую и заявила, что та тоже должна поучаствовать в игре, раз они великодушно позволили к ним присесть. Девушка украдкой оглянулась в ту сторону, откуда должна была вернуться подавальщица, но перспективы в этом направлении не наблюдалось.
Все это герцог в точности не слышал, но видел отлично – он и девушки сидели за столиками в разных концах отнюдь не маленького заведения, пусть и не переполненного. Фридрих фыркнул, небрежно привалился спиной к стене своего угла таверны и глотнул еще немного вина. Разумеется, веселые девицы сделают все, чтоб подставить незваную гостью. Мало того, что пошлют ее на глазах у тех, кто уже в курсе фокуса, так еще небось и к ближайшему столику. Он бухнул кубок с вином на стол, и устало прикрыл глаза. Друзья, понимаете ли! Все, все одинаковы.
То, что он не в полной мере оценил коварство юных девиц, Фридрих понял, когда услышал тихий приятный голосок.
- Извините за беспокойство, но не подскажете ли, как вас зовут?
Он резко открыл глаза и вернул запрокинутую голову в вертикальное положение. На него доверчиво и лукаво одновременно взирала пара бесподобно голубых глаз. На его пристальный взгляд девушка очаровательно улыбнулась и взмахнула длинными ресницами. В бесподобно голубых глазах таился кокетливый юмор. Герцог решил, что день еще не совсем потерян, можно устроить себе скромное развлечение, поэтому не торопился отвечать на посылаемое ему дружелюбие. Он лениво прищурил наглые зеленые глаза, слегка улыбнулся чувственно-красивыми губами и окинул девчонку таким оценивающим взглядом, после которого от ее демонстративного расположения не должно было остаться и следа. Но та только пошире распахнула глазищи и терпеливо улыбнулась. Герцог чуть не покраснел. Но на самом деле он только думал, что не покраснел, удержаться-то от этого невозможно.
- Так как ваше имя? – улыбнулась ему девушка еще обаятельнее.
- А зачем такой дивной малышке имя какого-то несчастного мужлана? – насмешливо затянул пошлейшую и избитейшую песню герцог, хотя чувствовал себя при этом как-то странно. Хоть бы на откровенный взгляд обиделась что ли.
- На суженного гадаю, – смиренно вздохнула девушка, поглядывая на него из-под ресниц лукавым взглядом, давая понять, что это, конечно, вранье чистой воды, но очень-очень чистой.
- Так зачем гадать? – как бы неохотно и медленно оторвался от стены Фридрих и проникновенно прошептал. – Только скажи и я весь твой.
- Ах, как это было бы прекрасно, – защебетала девчонка без всякого сожаления в голосе мило улыбаясь ему сладкими губами. – Жаль, прежде нужно спросить у моего батюшки, вдруг он уже нашел мне суженного, с таким же именем, как вот у вас, а я соглашусь на ваше предложение и разрушу ему все планы.
- Так давай вместе спросим, – герцог оперся рукой на стол, подпер щеку и томно посмотрел на нее снизу вверх.
- Разумеется, как только батюшка под руку подвернется, так и спросим. Так как же все-таки зовут моего суженого? – словно ненароком поинтересовалась девчонка.
- А тебе так хочется замуж? – прищурился Фридрих.
Он уже начинал воочию представлять себе, какую славную шутку можно сыграть со старым другом, который совсем потерял совесть.
- Безумно, – притворно и шумно вздохнула девушка, и герцог вспомнил, что ей сейчас больше всего хотелось бы присесть и дождаться, наконец, своего заказа.
Он бросил взгляд в сторону вовсе умолкшего столика – девицы кровожадно взирали на опасного красавчика, болтающего с неугодной им новенькой. Потом герцог стрельнул сердитым взглядом в сторону хозяина таверны, который взгляд заметил, засуетился, отвернулся в сторону кухни и начал что-то кому-то выговаривать.
- Присаживайтесь, милая госпожа. А то как же я не знаю вашего имени и уже назову свое. Так неудобно перед вашим батюшкой может получиться, – с деланным сожалением промурлыкал Фридрих.
- Ах, как же я могу присесть за столик к господину, имени которого не знаю, – с еще более глубоким сожалением вздохнула девчонка.
В этот момент принесли заказанный ею напиток. Сам хозяин. Девушка искренне покраснела и печально посмотрела на герцога. Тот снова развалился по стеночке и одними глазами велел ей садиться, а когда не помогло, настойчиво махнул рукой. Она сделала короткий реверанс и присела на резную лавку напротив Фридриха. Но взять бокал с соком так и не взяла. Герцог понял, что девчонка скорее умрет от жажды, но не возьмет подношение. Он ухмыльнулся и беззастенчиво воспользовался своим даром нагнетать обстановку. Тяжелый взгляд сверлил девушку до тех пор, пока она не занервничала и вежливо не отпила немного сока. Герцог ни на минуту не поверил, что она стала бы соваться в трактир одна и терпеть выходки глупых девчонок, не будь на то серьезных оснований, поэтому жестко ухмыльнулся, нахмурил брови и добивал взглядом до тех пор, пока она не выпила все полностью и, наконец, искренне не вздохнула. Взгляд герцога стал немного теплее, а улыбка приятнее.
- Так как зовут настолько милую девушку? – взгляд герцога беззастенчиво и мечтательно гулял по открытому, прелестному личику.
- Анабелла!
Взбешенно, но впопад рявкнул кто-то за спиной девушки, лицо которой вмиг перестало быть беззаботным и умиротворенным.
- Какого рожна ты тут делаешь? Одна. С этим… - немолодой сурового вида мужчина так и не нашел приличных слов, чтобы описать герцога Нивьерского. – А ты! Ты…
- А я, кажется, собрался просить руки вашей дочери, граф Мьельский, – нахально улыбнулся герцог, не вставая и не здороваясь.
Церемониться с графом не хотелось – любой уважающий себя и других, но прежде всего себя, аристократ сначала холодно поздоровается с источником своих проблем, а потом по возможности постарается сделать вид, будто так и задумывалось. Например, словно это он, граф Альбрехт Мьельский, сделал герцогу предложение жениться на его дочери, а потом подучил ее познакомиться с герцогом, сам в это время сидя в стратегической засаде.
Зато встать порывалась девушка, но Фридрих зыркнул на нее так, что она только покраснела и вжала голову в плечи, ожидая новых криков отца. Развеселая компания из светлого угла по стеночке смоталась из таверны, когда граф в нее только зашел, иначе бы были еще тут.
- Ах, во-о-от как! Слава-то богу, а то куда я ее теперь дену после того, как вся столица узнает, что она прохлаждалась в таверне в компании всем известного развратника, охальника и забияки.
- Вот видите, значит, ко всему перечисленному я еще и честный человек, – самодовольно возвестил Фридрих.
- Ты-ы-ы!!! – как бы граф не был зол, а вопить на лучшего друга Его Величества и вообще героя войны с его стороны не очень разумно, он это знал и мишень для воплей резко поменялась. – А ты, мерзавка! Совсем от рук отбилась!
Девушка побледнела и съежилась еще сильнее. Кажется, она собиралась начать оправдываться, а граф изо всех сил сдерживался, чтобы не начать распускать руки прямо в общественном месте. Герцог снова, только на этот раз рывком, отлепился от стены.
- Милая, твой отец согласен! – радостно констатировал герцог.
Он ухватил тонкую руку, лежащую на столе, не давая девушке соскочить с лавки и броситься к разгневанному отцу.
- Во-от как! – со злым восторгом констатировал граф. – Так бери, только помни, что она – бесприданница и видеть в своем доме я ее больше не желаю!
Не обращая внимания на застывших посетителей, граф Мьельский вылетел из таверны. Фридрих молча подвинул к Анабелле свой кубок. Она послушно и машинально сделала глоток, а потом посмотрела на него с мучительным укором. Видимо, вина ей тоже было не положено по мнению графа. Герцог убрал руку и безмятежно зарылся в своем камзоле, девушка грустно смотрела на стол, видимо, размышляя о том, что делать дальше.
- Ничего страшного, он к завтрашнему утру отойдет, – уверяла Анабелла вроде бы саму себя. – Все забудет и все станет по-прежнему, как всегда, – в этот момент она снова стала казаться уставшей и забегавшейся девушкой, которой нужно выпрашивать уголок стола у скверных подружек. – Он… просто пошутил. И я всегда могу переночевать у подруги, пока он не одумается.
Она медленно начала подниматься с лавки, стягивая руки со стола. Герцог снова ухватил ее руку и прижал к столешнице.
- Но я-то нет, – оскорбленно посетовал Фридрих, ловко одевая на тонкий, безымянный пальчик фамильное колечко так, словно делал это не первый раз в жизни, а каждый день.
Он почему-то всегда знал, что обручальное кольцо матушки будет в пору его невесте. Как «удачно получилось», что эконом отдал колечко ювелиру в чистку и сегодня перед уходом герцога из дома рекомендовал забрать его самому, для надежности. Даже удивительно, почему Фридрих быстро догадался, кто именно может отдавать распоряжения его слугам кроме него.
- Милорд! – взмолилась девушка, наконец-то догадавшись обратиться к нему, как к равному. – К чему и дальше это представление? Вы же видели, он просто… расстроился. Буря закончится, и я вернусь.
- А я бы к расстроенным не возвращался! - подмигнул ей герцог. – И кольцо как-то жаль снимать. Так-то хорошо село, – якобы огорченно покачал он головой и довольно полюбовался блеском сапфира на тонком пальчике. – Кажется, нам нужно срочно заскочить в церковь.
На возмущенный взгляд девушки он наконец-то ответил самым невиннейшим в мире взглядом.
- Вам срочно нужно исповедаться! Вы же гадали!
Выпустив руки девушки на свободу и ловко нырнув к стойке хозяина, он бросил ему бархатный кошелек. Герцог шепнул старому прощелыге пару указаний и метнулся к выходу, будучи уверенным, что к завтрашнему дню по городу будет ходить приукрашенная история, выставляющая все произошедшее в нужном ему свете, а посетители выпьют лучшего вина за счастливую и самую романтичную в мире помолвку герцога Нивьерского. Хорошо, что до драки все-таки не дошло. После драки сложнее счастливую помолвку изображать.
Снова изловив за руку улепетывающую девушку, уже на самом пороге таверны, он с самым беспечным видом приобнял ее за плечи. Но не более того, чем положено всем добропорядочным женихам. А когда они вышли за дверь, кивнул мальчишке, борзо приведшему коня, и подхватил Анабеллу на руки.
- Да что же вы делаете? Вы же в таверне, наверняка кого-то ждали! Видно было, что вам скучно, но все равно не уходите, значит у вас дела, – мягко, но настойчиво укоряла его графиня, когда герцог ловко усадил ее на коня.
- Ничего, теперь у меня более важное дело появилось, – легко отмахнулся Фридрих, усаживаясь позади нее и обнимая уже так, как добропорядочным женихам не пристало.
- На вас обидятся, – предупредила строгая девушка, оказавшаяся вовсе не легкомысленной.
- Ничего, я скажу – король велел, – легкомысленно фыркнул герцог, проявляя свою подлинную натуру.
- Жениться на первой встречной? – нахмурилась Анабелла.
- Почти, – признался герцог.
- Он наверняка велел вам жениться на определенной особе! – возмутилась графиня до глубины души, сразу же сделавшая разумные выводы.
- Он просто сказал: «А не жениться ли тебе, Фридрих?», а дальше я разозлился, и он не продолжал. А сейчас смотрю, разумная, ведь, была мысль, – хитро протянул Фридрих Нивьерский.
- Так вы из гадости! – догадалась Анабелла.
- Ну, уж нет, на изгнанных из дома бесприданницах я только из жалости женюсь, – возвестил развратник, забияка и герой войны, слегка касаясь губами гладких, как шелк русых волос.
- И чего вы хотите всем этим добиться? – устало вздохнула девушка.
- Твоей руки, – спокойно пожал плечами мужчина, думая о том, что до церкви можно было доехать и дальней дорогой – уж больно не хотелось сейчас спешиваться с коня и размыкать объятья.
Удивительно, что даже на редкость противный граф Мьельский не смог испортить характер дочери. Обычно девушки бывают или красивые или покладистые. Вот сам Фридрих, например, только красивый.
- Руки добиваются хорошо подумав. И проухаживав для этого год-другой, чтобы лучше узнать и понять другого человека, – искренне веря в свои слова, сказала Анабелла.
- Так ведь я не тугодум, – честно признался человек, который лучше всех ориентировался в мгновенно изменяющейся ситуации на поле сражения.
- Зато я… тугодумка, – со вздохом промямлила Анабелла.
- Нет. Ты – трусиха, – обрадовал ее герцог.
- Я, между прочим, сегодня подошла познакомиться к человеку, к которому не подошла бы ни одна из них, – тихо призналась девушка.
- Тебе стоило смело послать их куда подальше. Каждую. Потребовать прямо у хозяина напиток и сесть там, где понравится.
- Я и села, – еще тише сказала Анабелла, опуская голову.
Герцог вдруг подумал, что не зря некоторые его считают неприлично удачливым человеком.
Девушки прилично-аристократического вида затеяли не хитрую игру – подойти и на спор познакомиться с посетителями, сидящими за соседними столиками. Публика в таверне была тихая, смирная – были и матроны с детьми, поэтому хозяин не протестовал, умильно улыбался, посетители вежливо здоровались, а самая пронырливая парочка из спорящих девиц изловчились представить друг другу своих знакомых. В основном они старались приставать к вновь пришедшим посетителям, когда уходили прежние «новые знакомые», благо для них, что сложными блюдами здесь не потчевали, поэтому долго ждать ухода не приходилось.
И тут в таверенку забежала еще одна девчонка: худенькая, растрепанная, русоволосая. Сунув в дверь прелестный носик, она осмотрела помещение, заметила сидящих в светлом уголке девушек и направилась к ним. Изобразив легкий реверанс, она застенчиво поздоровалась и попросила позволения присесть к их столику. По-хорошему, если бы те не позволили присоединиться к ним, хозяину пришлось попросить девушку уйти дабы не наживать проблем с законом и родственниками девицы. Игруньи состроили неприятные мины, но присесть разрешили. Герцог заподозрил, что она им знакомая, но не подруга.
Девушка попросила чистенько одетую подавальщицу принести ей попить, а в этот момент одна из спорщиц ловко расхваливала прелестного ребенка семейной пары, сидящей почти у выхода. Ну, никак бедняжка не могла пройти мимо и не узнать, как зовут настолько милых людей, у которых есть такой чудесный ребенок. Девчонки неубедительно прятали улыбки, переглядывались и хихикали, когда не могли сдержаться от распиравших мыслей о собственном превосходстве. Итак, знакомство состоялось, победительница вернулась к столику задрав нос и поглядывая на всех свысока. Разумеется, на волне раздувшегося самодовольства, она кивнула на новенькую и заявила, что та тоже должна поучаствовать в игре, раз они великодушно позволили к ним присесть. Девушка украдкой оглянулась в ту сторону, откуда должна была вернуться подавальщица, но перспективы в этом направлении не наблюдалось.
Все это герцог в точности не слышал, но видел отлично – он и девушки сидели за столиками в разных концах отнюдь не маленького заведения, пусть и не переполненного. Фридрих фыркнул, небрежно привалился спиной к стене своего угла таверны и глотнул еще немного вина. Разумеется, веселые девицы сделают все, чтоб подставить незваную гостью. Мало того, что пошлют ее на глазах у тех, кто уже в курсе фокуса, так еще небось и к ближайшему столику. Он бухнул кубок с вином на стол, и устало прикрыл глаза. Друзья, понимаете ли! Все, все одинаковы.
То, что он не в полной мере оценил коварство юных девиц, Фридрих понял, когда услышал тихий приятный голосок.
- Извините за беспокойство, но не подскажете ли, как вас зовут?
Он резко открыл глаза и вернул запрокинутую голову в вертикальное положение. На него доверчиво и лукаво одновременно взирала пара бесподобно голубых глаз. На его пристальный взгляд девушка очаровательно улыбнулась и взмахнула длинными ресницами. В бесподобно голубых глазах таился кокетливый юмор. Герцог решил, что день еще не совсем потерян, можно устроить себе скромное развлечение, поэтому не торопился отвечать на посылаемое ему дружелюбие. Он лениво прищурил наглые зеленые глаза, слегка улыбнулся чувственно-красивыми губами и окинул девчонку таким оценивающим взглядом, после которого от ее демонстративного расположения не должно было остаться и следа. Но та только пошире распахнула глазищи и терпеливо улыбнулась. Герцог чуть не покраснел. Но на самом деле он только думал, что не покраснел, удержаться-то от этого невозможно.
- Так как ваше имя? – улыбнулась ему девушка еще обаятельнее.
- А зачем такой дивной малышке имя какого-то несчастного мужлана? – насмешливо затянул пошлейшую и избитейшую песню герцог, хотя чувствовал себя при этом как-то странно. Хоть бы на откровенный взгляд обиделась что ли.
- На суженного гадаю, – смиренно вздохнула девушка, поглядывая на него из-под ресниц лукавым взглядом, давая понять, что это, конечно, вранье чистой воды, но очень-очень чистой.
- Так зачем гадать? – как бы неохотно и медленно оторвался от стены Фридрих и проникновенно прошептал. – Только скажи и я весь твой.
- Ах, как это было бы прекрасно, – защебетала девчонка без всякого сожаления в голосе мило улыбаясь ему сладкими губами. – Жаль, прежде нужно спросить у моего батюшки, вдруг он уже нашел мне суженного, с таким же именем, как вот у вас, а я соглашусь на ваше предложение и разрушу ему все планы.
- Так давай вместе спросим, – герцог оперся рукой на стол, подпер щеку и томно посмотрел на нее снизу вверх.
- Разумеется, как только батюшка под руку подвернется, так и спросим. Так как же все-таки зовут моего суженого? – словно ненароком поинтересовалась девчонка.
- А тебе так хочется замуж? – прищурился Фридрих.
Он уже начинал воочию представлять себе, какую славную шутку можно сыграть со старым другом, который совсем потерял совесть.
- Безумно, – притворно и шумно вздохнула девушка, и герцог вспомнил, что ей сейчас больше всего хотелось бы присесть и дождаться, наконец, своего заказа.
Он бросил взгляд в сторону вовсе умолкшего столика – девицы кровожадно взирали на опасного красавчика, болтающего с неугодной им новенькой. Потом герцог стрельнул сердитым взглядом в сторону хозяина таверны, который взгляд заметил, засуетился, отвернулся в сторону кухни и начал что-то кому-то выговаривать.
- Присаживайтесь, милая госпожа. А то как же я не знаю вашего имени и уже назову свое. Так неудобно перед вашим батюшкой может получиться, – с деланным сожалением промурлыкал Фридрих.
- Ах, как же я могу присесть за столик к господину, имени которого не знаю, – с еще более глубоким сожалением вздохнула девчонка.
В этот момент принесли заказанный ею напиток. Сам хозяин. Девушка искренне покраснела и печально посмотрела на герцога. Тот снова развалился по стеночке и одними глазами велел ей садиться, а когда не помогло, настойчиво махнул рукой. Она сделала короткий реверанс и присела на резную лавку напротив Фридриха. Но взять бокал с соком так и не взяла. Герцог понял, что девчонка скорее умрет от жажды, но не возьмет подношение. Он ухмыльнулся и беззастенчиво воспользовался своим даром нагнетать обстановку. Тяжелый взгляд сверлил девушку до тех пор, пока она не занервничала и вежливо не отпила немного сока. Герцог ни на минуту не поверил, что она стала бы соваться в трактир одна и терпеть выходки глупых девчонок, не будь на то серьезных оснований, поэтому жестко ухмыльнулся, нахмурил брови и добивал взглядом до тех пор, пока она не выпила все полностью и, наконец, искренне не вздохнула. Взгляд герцога стал немного теплее, а улыбка приятнее.
- Так как зовут настолько милую девушку? – взгляд герцога беззастенчиво и мечтательно гулял по открытому, прелестному личику.
- Анабелла!
Взбешенно, но впопад рявкнул кто-то за спиной девушки, лицо которой вмиг перестало быть беззаботным и умиротворенным.
- Какого рожна ты тут делаешь? Одна. С этим… - немолодой сурового вида мужчина так и не нашел приличных слов, чтобы описать герцога Нивьерского. – А ты! Ты…
- А я, кажется, собрался просить руки вашей дочери, граф Мьельский, – нахально улыбнулся герцог, не вставая и не здороваясь.
Церемониться с графом не хотелось – любой уважающий себя и других, но прежде всего себя, аристократ сначала холодно поздоровается с источником своих проблем, а потом по возможности постарается сделать вид, будто так и задумывалось. Например, словно это он, граф Альбрехт Мьельский, сделал герцогу предложение жениться на его дочери, а потом подучил ее познакомиться с герцогом, сам в это время сидя в стратегической засаде.
Зато встать порывалась девушка, но Фридрих зыркнул на нее так, что она только покраснела и вжала голову в плечи, ожидая новых криков отца. Развеселая компания из светлого угла по стеночке смоталась из таверны, когда граф в нее только зашел, иначе бы были еще тут.
- Ах, во-о-от как! Слава-то богу, а то куда я ее теперь дену после того, как вся столица узнает, что она прохлаждалась в таверне в компании всем известного развратника, охальника и забияки.
- Вот видите, значит, ко всему перечисленному я еще и честный человек, – самодовольно возвестил Фридрих.
- Ты-ы-ы!!! – как бы граф не был зол, а вопить на лучшего друга Его Величества и вообще героя войны с его стороны не очень разумно, он это знал и мишень для воплей резко поменялась. – А ты, мерзавка! Совсем от рук отбилась!
Девушка побледнела и съежилась еще сильнее. Кажется, она собиралась начать оправдываться, а граф изо всех сил сдерживался, чтобы не начать распускать руки прямо в общественном месте. Герцог снова, только на этот раз рывком, отлепился от стены.
- Милая, твой отец согласен! – радостно констатировал герцог.
Он ухватил тонкую руку, лежащую на столе, не давая девушке соскочить с лавки и броситься к разгневанному отцу.
- Во-от как! – со злым восторгом констатировал граф. – Так бери, только помни, что она – бесприданница и видеть в своем доме я ее больше не желаю!
Не обращая внимания на застывших посетителей, граф Мьельский вылетел из таверны. Фридрих молча подвинул к Анабелле свой кубок. Она послушно и машинально сделала глоток, а потом посмотрела на него с мучительным укором. Видимо, вина ей тоже было не положено по мнению графа. Герцог убрал руку и безмятежно зарылся в своем камзоле, девушка грустно смотрела на стол, видимо, размышляя о том, что делать дальше.
- Ничего страшного, он к завтрашнему утру отойдет, – уверяла Анабелла вроде бы саму себя. – Все забудет и все станет по-прежнему, как всегда, – в этот момент она снова стала казаться уставшей и забегавшейся девушкой, которой нужно выпрашивать уголок стола у скверных подружек. – Он… просто пошутил. И я всегда могу переночевать у подруги, пока он не одумается.
Она медленно начала подниматься с лавки, стягивая руки со стола. Герцог снова ухватил ее руку и прижал к столешнице.
- Но я-то нет, – оскорбленно посетовал Фридрих, ловко одевая на тонкий, безымянный пальчик фамильное колечко так, словно делал это не первый раз в жизни, а каждый день.
Он почему-то всегда знал, что обручальное кольцо матушки будет в пору его невесте. Как «удачно получилось», что эконом отдал колечко ювелиру в чистку и сегодня перед уходом герцога из дома рекомендовал забрать его самому, для надежности. Даже удивительно, почему Фридрих быстро догадался, кто именно может отдавать распоряжения его слугам кроме него.
- Милорд! – взмолилась девушка, наконец-то догадавшись обратиться к нему, как к равному. – К чему и дальше это представление? Вы же видели, он просто… расстроился. Буря закончится, и я вернусь.
- А я бы к расстроенным не возвращался! - подмигнул ей герцог. – И кольцо как-то жаль снимать. Так-то хорошо село, – якобы огорченно покачал он головой и довольно полюбовался блеском сапфира на тонком пальчике. – Кажется, нам нужно срочно заскочить в церковь.
На возмущенный взгляд девушки он наконец-то ответил самым невиннейшим в мире взглядом.
- Вам срочно нужно исповедаться! Вы же гадали!
Выпустив руки девушки на свободу и ловко нырнув к стойке хозяина, он бросил ему бархатный кошелек. Герцог шепнул старому прощелыге пару указаний и метнулся к выходу, будучи уверенным, что к завтрашнему дню по городу будет ходить приукрашенная история, выставляющая все произошедшее в нужном ему свете, а посетители выпьют лучшего вина за счастливую и самую романтичную в мире помолвку герцога Нивьерского. Хорошо, что до драки все-таки не дошло. После драки сложнее счастливую помолвку изображать.
Снова изловив за руку улепетывающую девушку, уже на самом пороге таверны, он с самым беспечным видом приобнял ее за плечи. Но не более того, чем положено всем добропорядочным женихам. А когда они вышли за дверь, кивнул мальчишке, борзо приведшему коня, и подхватил Анабеллу на руки.
- Да что же вы делаете? Вы же в таверне, наверняка кого-то ждали! Видно было, что вам скучно, но все равно не уходите, значит у вас дела, – мягко, но настойчиво укоряла его графиня, когда герцог ловко усадил ее на коня.
- Ничего, теперь у меня более важное дело появилось, – легко отмахнулся Фридрих, усаживаясь позади нее и обнимая уже так, как добропорядочным женихам не пристало.
- На вас обидятся, – предупредила строгая девушка, оказавшаяся вовсе не легкомысленной.
- Ничего, я скажу – король велел, – легкомысленно фыркнул герцог, проявляя свою подлинную натуру.
- Жениться на первой встречной? – нахмурилась Анабелла.
- Почти, – признался герцог.
- Он наверняка велел вам жениться на определенной особе! – возмутилась графиня до глубины души, сразу же сделавшая разумные выводы.
- Он просто сказал: «А не жениться ли тебе, Фридрих?», а дальше я разозлился, и он не продолжал. А сейчас смотрю, разумная, ведь, была мысль, – хитро протянул Фридрих Нивьерский.
- Так вы из гадости! – догадалась Анабелла.
- Ну, уж нет, на изгнанных из дома бесприданницах я только из жалости женюсь, – возвестил развратник, забияка и герой войны, слегка касаясь губами гладких, как шелк русых волос.
- И чего вы хотите всем этим добиться? – устало вздохнула девушка.
- Твоей руки, – спокойно пожал плечами мужчина, думая о том, что до церкви можно было доехать и дальней дорогой – уж больно не хотелось сейчас спешиваться с коня и размыкать объятья.
Удивительно, что даже на редкость противный граф Мьельский не смог испортить характер дочери. Обычно девушки бывают или красивые или покладистые. Вот сам Фридрих, например, только красивый.
- Руки добиваются хорошо подумав. И проухаживав для этого год-другой, чтобы лучше узнать и понять другого человека, – искренне веря в свои слова, сказала Анабелла.
- Так ведь я не тугодум, – честно признался человек, который лучше всех ориентировался в мгновенно изменяющейся ситуации на поле сражения.
- Зато я… тугодумка, – со вздохом промямлила Анабелла.
- Нет. Ты – трусиха, – обрадовал ее герцог.
- Я, между прочим, сегодня подошла познакомиться к человеку, к которому не подошла бы ни одна из них, – тихо призналась девушка.
- Тебе стоило смело послать их куда подальше. Каждую. Потребовать прямо у хозяина напиток и сесть там, где понравится.
- Я и села, – еще тише сказала Анабелла, опуская голову.
Герцог вдруг подумал, что не зря некоторые его считают неприлично удачливым человеком.
