А утром мне позвонила Ольга Аркадьевна.
- Я вам говорила, Лилечка, я же вам говорила! – восклицала Ольга Аркадьевна после очередного братания круассанами. – Я была уверена, что это все какой-то пустяк! Они помирились, как я и предполагала! О, как я рада, просто камень с души.
Я вяло улыбалась, кусочком круассана развозя по тарелке вытекший шоколад. Ольга Аркадьевна – милейшая женщина, но сейчас я была совершенно не в восторге от того, что она решила эту радость разделить со мной.
Но оказалось, что причина нашей встречи - не только в этом.
- Лерочка тоже решила устроить девичник, - Ольга Аркадьевна деловито расправлялась со своим круассаном. – Я, конечно, сначала запереживала – ведь после Даниного мальчишника они поссорились. А потом решила, что волноваться не стоит. Лера – девушка очень серьезная, ничего плохого с ней случиться не может. А немного расслабиться ей будет полезно.
Я молчала. Единственное, на что меня хватило – не открыть рот. Карты снова ложатся мне в руки.
- А… почему мне об этом говорите вы? – задала я не очень, наверное, корректный, но чертвоски волнующий меня вопрос. – А не сама Лера? Мне она ничего не сказала вчера.
- Ну потому что Даня не в восторге от этой идеи, - подмигнула мне Ольга Аркадьевна. - Но кто его спрашивать будет, верно? В общем, я прошу вас, Лиля, заняться этим вопросом.
Мое уныние куда-то делось. Мозг, получив дозу кофеина и сладкого, шустро зашуршал шестеренками. С ходу и с места в карьер предложить Ольге Аркадьевне девичник для ее будущей невестки в стриптиз-клубе – это вариант блестяще смелый. Но для моих планов – полнейший суицид.
- Хорошо, - кивнула я. – Но мне все же хотелось бы услышать пожелания Леры.
- Конечно-конечно, - энергично согласилась со мной мама Данила. – Я просто взяла на себя часть разговора. Потому что они оба, и Даня, и Лерочка по-прежнему очень много работают. Да и потом, сейчас, наверное, у них все свободное время занято другим, - Ольга Аркадьевна как-то по-девичьи хихикнула. – Столько времени врозь провели, надо же наверстать упущенное.
При попытке представить Даню с Лерой – обнаженных и в постели – на меня накатила тошнота. Совершенно реальная, до комка в горле. Я мужественно запила этот комок кофе и решительно улыбнулась резиновыми губами. И некстати вдруг подумала о том, что если мои подлые усилия не увенчаются успехом, то у Валерии будет офигенная свекровь.
- Хорошо я набросаю варианты и свяжусь с Лерой.
- Лилечка, вы – чудо!
Вы даже не представляете себе, Ольга Аркадьевна, какое.
- Лилия, вы это серьезно? - Валерия презрительно наморщила нос. – Стриптиз-клуб?
- А вы как себе представляли девичник, Валерия? – я чувствовала, что голос мой выдает напряжение, но не хотела и не могла ничего с этим поделать. Я тебя туда за шиворот притащу, дорогая моя! – Пижамная вечеринка с пиццей и просмотром очередных серий «Сверхъестественного» в обществе подружек?
- Не настолько по-детски, - ровно ответила она.
- Раз уж так вышло, что я в курсе ваших с Данилом проблем, - нажим в моем голосе усиливался, и Лера смотрела на меня слегка удивленно, – то, мне кажется, совесть ваша будет совсем чиста. В конце концов, вы были на мужском стриптизе, Валерия?
- Нет.
- Ну так воспользуйтесь шансом сейчас, пока можно. Ваш будущий муж вряд ли одобрит такое времяпрепровождение своей жены.
Валерия смотрела на меня. Ее пальцы медленно крутили кольцо с крупным рубином и россыпью бриллиантов.
- Это очень приличное заведение, - продолжала продавливать свои интересы я. – Вы не беспокойтесь, никакой пошлости, танцы очень красивые, там настоящая шоу-программа. И ребятам в этом клубе запрещено приставать к клиенткам – если вы этого опасаетесь.
Лера смотрела на меня изучающе.
- А вы откуда все это знаете, Лиля?
- Там работает мой двоюродный брат, - слегка приврала я, без подтверждающих документов и мгновенно записав Зола себе в родственники. И, заметив, как расширились глаза Леры, поспешно добавила. – Он бармен!
После паузы она рассмеялась.
- Хорошо, я согласна. В конце концов, и правда – вряд ли Даня пустит меня на мужской стриптиз. А сейчас… сейчас я могу… это себе позволить.
Вот и второй вопрос решился. Только мне уже совсем не хотелось этому радоваться.
В одном из любимых Лёнькиных фильмов была фраза, которую брат периодически вспоминал: «Любое существо во Вселенной отличит добро от зла». Заходя в стриптиз-клуб «Черный Красавчик», я кристально отчетливо ощущала, что собираюсь делать зло. Вот так вот пафосно, да. Это было новое ощущение, невероятно, до озноба, отчетливое. Наверное, до такого дна я опустилась впервые. Тягуче и холодно ныло где-то внутри – банальным «засосало под ложечкой» это не описывалось, да и ложечек в моем организме вроде бы нет. В общем, чувствовала я себя препогано. Что не мешало мне вполне осознанно и весьма уверенно действовать.
Деньги Фаруху я перевела еще вчера. Точнее, их перевела Ксюша – как основной спонсор этого мероприятия. Вопреки здравому смыслу я не стала договариваться о том, чтобы разбить оплату. Ну, знаете из серии – «Стулья вечером, деньги утром». Никаких авансов и окончательного расчёта после выполнения. Потому что, если честно, я не представляла, кто вместо меня проснется в моей постели завтра. Мне казалось, что после того, что произойдет - должно произойти сегодня – я уже никогда не буду прежней.
Это отчетливое, почему-то с металлическим привкусом, ощущение совершаемого зла – ну, или если отринуть пафос, непоправимой ошибки, за которую я буду непременно долго, тяжело и больно расплачиваться – оно не отпускало. Его не было, когда я на даче семьи Доценко опускалась на колени перед скамейкой, на которой лежал обнаженный Данил. Потому что тогда… тогда у меня было хоть какое-то оправдание… или объяснение тому, что я делала. Я хотела близости с тем, когда любила. Да, аморально – с учетом того, что мужчина не свободен. Но это хоть как-то меня оправдывало, хотя бы минимально. Сейчас меня не оправдывало ни-че-го. Я хотела опорочить человека, который лично мне ничего не сделал. И никакое отношение Леры к Дане, ее расчетливость и, очевидно, отсутствие любви к нему - в том смысле, в каком любовь понимала я, - меня не оправдывало. Даня не дурак. Может, его устраивает такой формат брака и такие отношения. Может… Может…
Но уже ничего остановить я не могла. Или не хотела. Я устала копаться в себе, искать себе оправдания и выносить себе же приговоры. Этот нескончаемый процесс внутреннего судопроизводства совершенно измотал меня. И я просто отпустила события. И позволила теперь уже им нести меня.
Подружек у Леры было не так, чтобы и много – с ней всего пять человек. Но учитывая ее далеко не самый жизнерадостный характер – вполне нормальное количество. Я не особенно в них всматривалась, но даже поверхностного взгляда было достаточно, чтобы понять, что они все примерно одного поля ягоды – стильные, ухоженные, маникюр, педикюр, красиво уложенные волосы, брендовая одежда. По сторонам они косились с явным любопытством. Но старательно демонстрируя легкое скучающее презрение.
Я провела их к столику, поинтересовалась, все ли в порядке. Мне царственно ответили, что все в порядке. Я вернулась к Золу и конспиративным шёпотом поинтересовалась у него, на месте ли Фарух. Зол мне недовольно буркнул, чтобы я уже не лезла, когда работают профессионалы, и принялся яростно смешивать очередной коктейль.
Мне ничего не оставалось, как снова вернуться в зал. А там началась шоу-программа. Не взглянув на сцену, на которой уже вертел бёдрами первый красавчик, я прошла к столику.
- Валерия, если у вас больше нет пожеланий – я пойду, хорошо?
- Что? – Лера отвела взгляд от сцены и рассеяно посмотрела на меня. – А, да-да, идите, Лиля. В ваших услугах больше не нуждаются.
Даже ее до безобразия снисходительный тон меня не задел. Я развернулась и пошла вон из «Черного Красавчика».
Я ехала домой с ощущением такой тяжести, будто весь день таскала мешки с картошкой. Или цементом. Оказывается, нечистая совесть весит очень тяжело. Дома я долго стояла на балконе, курила, смотрела в телефон. Я почему-то чувствовала себя невероятно одинокой. Как будто своим поступком я враз отрезала себя от всех людей.
Я хотела позвонить Ксюше. Написать Лёньке. Или вдруг оказаться на даче и пить с родителями чай. А больше всего я хотела, чтобы мне на плечи легла та самая рука – теплая и красивая. Но вместо этого я так и провела вечер на балконе – бездумно куря и листая ленту в телефоне.
С чего начинает утро каждый современный человек? Ну, хорошо, большинство современных людей? Конечно, не с завтрака, зарядки или душа. Все это - потом. И даже не с того, что встает с постели. Конечно, вы понимаете, о чем я. Первое, что мы делаем – протягиваем руку в сторону прикроватной тумбочки или опускаем руку с постели на пол и нашариваем... правильно, телефон. И только после того, как убеждаемся, что мир не рухнул, что куча лично тебе неизвестных людей опубликовала сторис, интернет-магазины прислали тебе очередную рекламу, а самые неугомонные друзья уже накидали в чатики мемов – вот тогда можно спускать ноги с постели. А если у вас есть свои интернет-проекты – то вы зависните еще минут на десять, за которые мы, обычные люди, успеем почистить зубы.
Я же в то утро была в особом положении. Я ждала очень важное сообщение. Именно поэтому я, как ошпаренная, вскочила с постели и помчалась в ванну. Там приняла душ, помыла голову, долго и тщательно чистила зубы - клянусь, я их никогда с такими тщанием не чистила! Потом методично сварила овсянку, точно отмеряя на весах все пропорции – Ксюшка бы мной гордилась. Хотя она все делает на глаз. Так же медитативно сварила кофе в турке. Залила кипятком изюм.
Медленно, не торопясь и тщательно пережёвывая – как завещают нам диетологи - я съела целую миску овсянки, выпила чашку кофе с молоком. А потом, плюнув в сторону диетологов, выкурила сигарету. И поняла, что больше у меня нет никаких причин, чтобы оттягивать неизбежное.
И я поплелась в спальню. На телефон я смотрела так, словно он превратился в змею. Страшно опасную ядовитую змею. Которая в любой момент может броситься на меня.
Я какое-то время попредавалась этой рефлексии. А потом вздернула себя за шиворот, прошла к кровати и взяла телефон. Это мой телефон. И все, что в нем – тоже мое. Даже если я вдруг передумала и не хочу это видеть.
Поздно.
Все мои душевные терзания, начищенные до бриллиантового блеска зубы и полная миска овсянки с изюмом и орехами оказались бессмысленными. Фарух мне ничего не прислал!
НИ-ЧЕ-ГО!
Я смотрела на экран телефона со смесью облегчения и раздражения.
Что это значит?! Он меня кинул? У него не получилось? Или… или что?!
Я поняла, что ни писать, ни звонить Фаруху я не смогу. Мое тело требовало действия, движения. В перспективе – скандала. Правда, пока непонятно, на какую тему. Или даже драки – только пока тоже непонятно, с кем.
Я позвонила Ксю, кратко обрисовала ей ситуацию. Она сказала, что через полчаса будет в «Черном Красавчике». Я ответила ей тем же самым утверждением. И, напялив на себя первое попавшееся, вихрем вылетела из квартиры. Вот как надо торопиться в стриптиз-клуб!
Золик смотрела на нас, взмыленных, с явным отвращением.
- Во-первых, с меня плов! - Ксюшка тяжело шлёпнулась на барный табурет. - Во-вторых, где этот турецкоподанный?
- Плов с бараниной? – не меняя выражения лица, уточнил Зол.
- Конечно! Все остальное – каша с мясом, а не плов.
Зол вздохнул - и обернулся к кофемашине. И, колдуя над кофе, ответил:
- Фарух так рано никогда не приходит. Он же всю ночь работал. А что?
- А то, что он, жопа такая… - запальчиво начала я, но тут Ксю хрюкнула. Вот натурально - хрюкнула. Как свинья, почуявшая трюфель. Потом пискнула. Я обернулась к подруге. Она смотрела в свой телефон. И потом, повернув ко мне лицо с совершенно стеклянным взглядом, прохрипела:
– Погоди, Лиль…
Оказывается, Фарух прислал видео ей. Кто его поймет, что там у этого красавца в турецкой голове творилось, что он так сделал. Может, решил, что раз деньги перечисляла Ксюша, то и товар получать ей. Так-то логика в этом какая-то была.
Я подсела ближе и осторожно посмотрела на экран Ксюшиного телефона. И буквально через несколько секунд у меня стал точно такой же стеклянный взгляд.
- А-а-а… Э-э-э…. Ы-ы-ы… - такими вот звуками выражалась наша реакция на то, что нам демонстрировал телефон Ксю. Между тем, перед нами поставили кофе, и Ксюша вцепилась в чашку первой.
- Это же не кофе! – она закашлялась и замахала ладонью перед лицом.
- Я туда «егеря» добавил, - беспечно отмахнулся Зол. – А то ты какая-то бледная. Ну-ка, что тут у вас? - он перегнулся через стойку и повернул голову, чтобы смотреть было удобнее. Наморщил нос. – Фу, пакость какая. - Зол вернулся на свое место за стойкой бара и радостно провозгласил: – А вот и ваш друг сердечный.
Мы с Ксю дружно повернулись и дружно взвыли:
- Фарух!
- Знаете, девочки, надо было заранее предупредить, - немного сонный и лохматый турецкоподданый облокотился о стойку и кивнул Золу. Сегодня его акцент почему-то слышался сильнее. – О таких вещах принято предупреждать заранее.
- О чем предупреждать?!
- О том, что ваша подружка – нимфоманка.
Еще вчера я бы посмеялась над этим утверждением. Но сейчас, с учётом того, что увидела на экране Ксюшиного телефона…
А, вы ж не в курсе. В первом же видео Валерия вместе со своим идеальным каре самозабвенно слизывала взбитые сливки с огромного черного члена. Который принадлежал, как можно догадаться, не Фаруху – сколь бы смуглым он ни был. А полногубому, белозубому, атлетично сложенному и в целом вполне симпатичному чернокожему парню.
Да что же это… как же это… Это вот зачем – так?
- Я сделать ничего не успел, - Фарух кивком поблагодарил Зола за кофе. – Том на разогреве работал, я думал – пусть подраззадорит девчонок. А она как с цепи сорвалась. На меня внимания ноль, заказала себе приватный танец – Тома и Джерри.
- Кого?! - прохрипела я.
- Два наших чернокожих танцора – Том и Джерри, у них номер есть такой парный. Ну там дальше и Джерри есть, вы что, не все посмотрели?
Какое там… Мы на первом-то видео зависли.
- Если честно, я не ожидала, что это будет… - начала я говорить, запинаясь. - И вообще, если честно, сомневалась, что у вас получится… Но уж точно не думала, что… что будет вот… так! - я ответила за двоих, изобразив руками какую-то непонятную фигуру, больше всего похожую на коллаборацию из детской игры «Баба сеяла горох».
Фарух с явным интересом следил за моей жестовой интерпретацией «Вот так!». А потом вернулся к кофе.
- Ай-ай-ай, - поцокал он языком. - Зачем сомневаться? Я же сказал, что все сделаю.
- Ну… - я покосилась на Ксю. Она включила повтор и снова смотрела видео. Все тем же стеклянным взглядом. Зол добросердечно, не мешая уже с кофе, налил ей шот егермейстера и Ксю его молодецки замахнула. Зол посчитал, что теперь самое время - и начал ей вполголоса что-то втирать про плов. А я вернулась к разговору с Фарухом: - Понимаете, она же такая… строгая. Расчетливая. И вообще… уравновешенная.
***
- Я вам говорила, Лилечка, я же вам говорила! – восклицала Ольга Аркадьевна после очередного братания круассанами. – Я была уверена, что это все какой-то пустяк! Они помирились, как я и предполагала! О, как я рада, просто камень с души.
Я вяло улыбалась, кусочком круассана развозя по тарелке вытекший шоколад. Ольга Аркадьевна – милейшая женщина, но сейчас я была совершенно не в восторге от того, что она решила эту радость разделить со мной.
Но оказалось, что причина нашей встречи - не только в этом.
- Лерочка тоже решила устроить девичник, - Ольга Аркадьевна деловито расправлялась со своим круассаном. – Я, конечно, сначала запереживала – ведь после Даниного мальчишника они поссорились. А потом решила, что волноваться не стоит. Лера – девушка очень серьезная, ничего плохого с ней случиться не может. А немного расслабиться ей будет полезно.
Я молчала. Единственное, на что меня хватило – не открыть рот. Карты снова ложатся мне в руки.
- А… почему мне об этом говорите вы? – задала я не очень, наверное, корректный, но чертвоски волнующий меня вопрос. – А не сама Лера? Мне она ничего не сказала вчера.
- Ну потому что Даня не в восторге от этой идеи, - подмигнула мне Ольга Аркадьевна. - Но кто его спрашивать будет, верно? В общем, я прошу вас, Лиля, заняться этим вопросом.
Мое уныние куда-то делось. Мозг, получив дозу кофеина и сладкого, шустро зашуршал шестеренками. С ходу и с места в карьер предложить Ольге Аркадьевне девичник для ее будущей невестки в стриптиз-клубе – это вариант блестяще смелый. Но для моих планов – полнейший суицид.
- Хорошо, - кивнула я. – Но мне все же хотелось бы услышать пожелания Леры.
- Конечно-конечно, - энергично согласилась со мной мама Данила. – Я просто взяла на себя часть разговора. Потому что они оба, и Даня, и Лерочка по-прежнему очень много работают. Да и потом, сейчас, наверное, у них все свободное время занято другим, - Ольга Аркадьевна как-то по-девичьи хихикнула. – Столько времени врозь провели, надо же наверстать упущенное.
При попытке представить Даню с Лерой – обнаженных и в постели – на меня накатила тошнота. Совершенно реальная, до комка в горле. Я мужественно запила этот комок кофе и решительно улыбнулась резиновыми губами. И некстати вдруг подумала о том, что если мои подлые усилия не увенчаются успехом, то у Валерии будет офигенная свекровь.
- Хорошо я набросаю варианты и свяжусь с Лерой.
- Лилечка, вы – чудо!
Вы даже не представляете себе, Ольга Аркадьевна, какое.
***
- Лилия, вы это серьезно? - Валерия презрительно наморщила нос. – Стриптиз-клуб?
- А вы как себе представляли девичник, Валерия? – я чувствовала, что голос мой выдает напряжение, но не хотела и не могла ничего с этим поделать. Я тебя туда за шиворот притащу, дорогая моя! – Пижамная вечеринка с пиццей и просмотром очередных серий «Сверхъестественного» в обществе подружек?
- Не настолько по-детски, - ровно ответила она.
- Раз уж так вышло, что я в курсе ваших с Данилом проблем, - нажим в моем голосе усиливался, и Лера смотрела на меня слегка удивленно, – то, мне кажется, совесть ваша будет совсем чиста. В конце концов, вы были на мужском стриптизе, Валерия?
- Нет.
- Ну так воспользуйтесь шансом сейчас, пока можно. Ваш будущий муж вряд ли одобрит такое времяпрепровождение своей жены.
Валерия смотрела на меня. Ее пальцы медленно крутили кольцо с крупным рубином и россыпью бриллиантов.
- Это очень приличное заведение, - продолжала продавливать свои интересы я. – Вы не беспокойтесь, никакой пошлости, танцы очень красивые, там настоящая шоу-программа. И ребятам в этом клубе запрещено приставать к клиенткам – если вы этого опасаетесь.
Лера смотрела на меня изучающе.
- А вы откуда все это знаете, Лиля?
- Там работает мой двоюродный брат, - слегка приврала я, без подтверждающих документов и мгновенно записав Зола себе в родственники. И, заметив, как расширились глаза Леры, поспешно добавила. – Он бармен!
После паузы она рассмеялась.
- Хорошо, я согласна. В конце концов, и правда – вряд ли Даня пустит меня на мужской стриптиз. А сейчас… сейчас я могу… это себе позволить.
Вот и второй вопрос решился. Только мне уже совсем не хотелось этому радоваться.
***
В одном из любимых Лёнькиных фильмов была фраза, которую брат периодически вспоминал: «Любое существо во Вселенной отличит добро от зла». Заходя в стриптиз-клуб «Черный Красавчик», я кристально отчетливо ощущала, что собираюсь делать зло. Вот так вот пафосно, да. Это было новое ощущение, невероятно, до озноба, отчетливое. Наверное, до такого дна я опустилась впервые. Тягуче и холодно ныло где-то внутри – банальным «засосало под ложечкой» это не описывалось, да и ложечек в моем организме вроде бы нет. В общем, чувствовала я себя препогано. Что не мешало мне вполне осознанно и весьма уверенно действовать.
Деньги Фаруху я перевела еще вчера. Точнее, их перевела Ксюша – как основной спонсор этого мероприятия. Вопреки здравому смыслу я не стала договариваться о том, чтобы разбить оплату. Ну, знаете из серии – «Стулья вечером, деньги утром». Никаких авансов и окончательного расчёта после выполнения. Потому что, если честно, я не представляла, кто вместо меня проснется в моей постели завтра. Мне казалось, что после того, что произойдет - должно произойти сегодня – я уже никогда не буду прежней.
Это отчетливое, почему-то с металлическим привкусом, ощущение совершаемого зла – ну, или если отринуть пафос, непоправимой ошибки, за которую я буду непременно долго, тяжело и больно расплачиваться – оно не отпускало. Его не было, когда я на даче семьи Доценко опускалась на колени перед скамейкой, на которой лежал обнаженный Данил. Потому что тогда… тогда у меня было хоть какое-то оправдание… или объяснение тому, что я делала. Я хотела близости с тем, когда любила. Да, аморально – с учетом того, что мужчина не свободен. Но это хоть как-то меня оправдывало, хотя бы минимально. Сейчас меня не оправдывало ни-че-го. Я хотела опорочить человека, который лично мне ничего не сделал. И никакое отношение Леры к Дане, ее расчетливость и, очевидно, отсутствие любви к нему - в том смысле, в каком любовь понимала я, - меня не оправдывало. Даня не дурак. Может, его устраивает такой формат брака и такие отношения. Может… Может…
Но уже ничего остановить я не могла. Или не хотела. Я устала копаться в себе, искать себе оправдания и выносить себе же приговоры. Этот нескончаемый процесс внутреннего судопроизводства совершенно измотал меня. И я просто отпустила события. И позволила теперь уже им нести меня.
Подружек у Леры было не так, чтобы и много – с ней всего пять человек. Но учитывая ее далеко не самый жизнерадостный характер – вполне нормальное количество. Я не особенно в них всматривалась, но даже поверхностного взгляда было достаточно, чтобы понять, что они все примерно одного поля ягоды – стильные, ухоженные, маникюр, педикюр, красиво уложенные волосы, брендовая одежда. По сторонам они косились с явным любопытством. Но старательно демонстрируя легкое скучающее презрение.
Я провела их к столику, поинтересовалась, все ли в порядке. Мне царственно ответили, что все в порядке. Я вернулась к Золу и конспиративным шёпотом поинтересовалась у него, на месте ли Фарух. Зол мне недовольно буркнул, чтобы я уже не лезла, когда работают профессионалы, и принялся яростно смешивать очередной коктейль.
Мне ничего не оставалось, как снова вернуться в зал. А там началась шоу-программа. Не взглянув на сцену, на которой уже вертел бёдрами первый красавчик, я прошла к столику.
- Валерия, если у вас больше нет пожеланий – я пойду, хорошо?
- Что? – Лера отвела взгляд от сцены и рассеяно посмотрела на меня. – А, да-да, идите, Лиля. В ваших услугах больше не нуждаются.
Даже ее до безобразия снисходительный тон меня не задел. Я развернулась и пошла вон из «Черного Красавчика».
Я ехала домой с ощущением такой тяжести, будто весь день таскала мешки с картошкой. Или цементом. Оказывается, нечистая совесть весит очень тяжело. Дома я долго стояла на балконе, курила, смотрела в телефон. Я почему-то чувствовала себя невероятно одинокой. Как будто своим поступком я враз отрезала себя от всех людей.
Я хотела позвонить Ксюше. Написать Лёньке. Или вдруг оказаться на даче и пить с родителями чай. А больше всего я хотела, чтобы мне на плечи легла та самая рука – теплая и красивая. Но вместо этого я так и провела вечер на балконе – бездумно куря и листая ленту в телефоне.
***
С чего начинает утро каждый современный человек? Ну, хорошо, большинство современных людей? Конечно, не с завтрака, зарядки или душа. Все это - потом. И даже не с того, что встает с постели. Конечно, вы понимаете, о чем я. Первое, что мы делаем – протягиваем руку в сторону прикроватной тумбочки или опускаем руку с постели на пол и нашариваем... правильно, телефон. И только после того, как убеждаемся, что мир не рухнул, что куча лично тебе неизвестных людей опубликовала сторис, интернет-магазины прислали тебе очередную рекламу, а самые неугомонные друзья уже накидали в чатики мемов – вот тогда можно спускать ноги с постели. А если у вас есть свои интернет-проекты – то вы зависните еще минут на десять, за которые мы, обычные люди, успеем почистить зубы.
Я же в то утро была в особом положении. Я ждала очень важное сообщение. Именно поэтому я, как ошпаренная, вскочила с постели и помчалась в ванну. Там приняла душ, помыла голову, долго и тщательно чистила зубы - клянусь, я их никогда с такими тщанием не чистила! Потом методично сварила овсянку, точно отмеряя на весах все пропорции – Ксюшка бы мной гордилась. Хотя она все делает на глаз. Так же медитативно сварила кофе в турке. Залила кипятком изюм.
Медленно, не торопясь и тщательно пережёвывая – как завещают нам диетологи - я съела целую миску овсянки, выпила чашку кофе с молоком. А потом, плюнув в сторону диетологов, выкурила сигарету. И поняла, что больше у меня нет никаких причин, чтобы оттягивать неизбежное.
И я поплелась в спальню. На телефон я смотрела так, словно он превратился в змею. Страшно опасную ядовитую змею. Которая в любой момент может броситься на меня.
Я какое-то время попредавалась этой рефлексии. А потом вздернула себя за шиворот, прошла к кровати и взяла телефон. Это мой телефон. И все, что в нем – тоже мое. Даже если я вдруг передумала и не хочу это видеть.
Поздно.
Все мои душевные терзания, начищенные до бриллиантового блеска зубы и полная миска овсянки с изюмом и орехами оказались бессмысленными. Фарух мне ничего не прислал!
НИ-ЧЕ-ГО!
Я смотрела на экран телефона со смесью облегчения и раздражения.
Что это значит?! Он меня кинул? У него не получилось? Или… или что?!
Я поняла, что ни писать, ни звонить Фаруху я не смогу. Мое тело требовало действия, движения. В перспективе – скандала. Правда, пока непонятно, на какую тему. Или даже драки – только пока тоже непонятно, с кем.
Я позвонила Ксю, кратко обрисовала ей ситуацию. Она сказала, что через полчаса будет в «Черном Красавчике». Я ответила ей тем же самым утверждением. И, напялив на себя первое попавшееся, вихрем вылетела из квартиры. Вот как надо торопиться в стриптиз-клуб!
***
Золик смотрела на нас, взмыленных, с явным отвращением.
- Во-первых, с меня плов! - Ксюшка тяжело шлёпнулась на барный табурет. - Во-вторых, где этот турецкоподанный?
- Плов с бараниной? – не меняя выражения лица, уточнил Зол.
- Конечно! Все остальное – каша с мясом, а не плов.
Зол вздохнул - и обернулся к кофемашине. И, колдуя над кофе, ответил:
- Фарух так рано никогда не приходит. Он же всю ночь работал. А что?
- А то, что он, жопа такая… - запальчиво начала я, но тут Ксю хрюкнула. Вот натурально - хрюкнула. Как свинья, почуявшая трюфель. Потом пискнула. Я обернулась к подруге. Она смотрела в свой телефон. И потом, повернув ко мне лицо с совершенно стеклянным взглядом, прохрипела:
– Погоди, Лиль…
Оказывается, Фарух прислал видео ей. Кто его поймет, что там у этого красавца в турецкой голове творилось, что он так сделал. Может, решил, что раз деньги перечисляла Ксюша, то и товар получать ей. Так-то логика в этом какая-то была.
Я подсела ближе и осторожно посмотрела на экран Ксюшиного телефона. И буквально через несколько секунд у меня стал точно такой же стеклянный взгляд.
- А-а-а… Э-э-э…. Ы-ы-ы… - такими вот звуками выражалась наша реакция на то, что нам демонстрировал телефон Ксю. Между тем, перед нами поставили кофе, и Ксюша вцепилась в чашку первой.
- Это же не кофе! – она закашлялась и замахала ладонью перед лицом.
- Я туда «егеря» добавил, - беспечно отмахнулся Зол. – А то ты какая-то бледная. Ну-ка, что тут у вас? - он перегнулся через стойку и повернул голову, чтобы смотреть было удобнее. Наморщил нос. – Фу, пакость какая. - Зол вернулся на свое место за стойкой бара и радостно провозгласил: – А вот и ваш друг сердечный.
Мы с Ксю дружно повернулись и дружно взвыли:
- Фарух!
- Знаете, девочки, надо было заранее предупредить, - немного сонный и лохматый турецкоподданый облокотился о стойку и кивнул Золу. Сегодня его акцент почему-то слышался сильнее. – О таких вещах принято предупреждать заранее.
- О чем предупреждать?!
- О том, что ваша подружка – нимфоманка.
Еще вчера я бы посмеялась над этим утверждением. Но сейчас, с учётом того, что увидела на экране Ксюшиного телефона…
А, вы ж не в курсе. В первом же видео Валерия вместе со своим идеальным каре самозабвенно слизывала взбитые сливки с огромного черного члена. Который принадлежал, как можно догадаться, не Фаруху – сколь бы смуглым он ни был. А полногубому, белозубому, атлетично сложенному и в целом вполне симпатичному чернокожему парню.
Да что же это… как же это… Это вот зачем – так?
- Я сделать ничего не успел, - Фарух кивком поблагодарил Зола за кофе. – Том на разогреве работал, я думал – пусть подраззадорит девчонок. А она как с цепи сорвалась. На меня внимания ноль, заказала себе приватный танец – Тома и Джерри.
- Кого?! - прохрипела я.
- Два наших чернокожих танцора – Том и Джерри, у них номер есть такой парный. Ну там дальше и Джерри есть, вы что, не все посмотрели?
Какое там… Мы на первом-то видео зависли.
- Если честно, я не ожидала, что это будет… - начала я говорить, запинаясь. - И вообще, если честно, сомневалась, что у вас получится… Но уж точно не думала, что… что будет вот… так! - я ответила за двоих, изобразив руками какую-то непонятную фигуру, больше всего похожую на коллаборацию из детской игры «Баба сеяла горох».
Фарух с явным интересом следил за моей жестовой интерпретацией «Вот так!». А потом вернулся к кофе.
- Ай-ай-ай, - поцокал он языком. - Зачем сомневаться? Я же сказал, что все сделаю.
- Ну… - я покосилась на Ксю. Она включила повтор и снова смотрела видео. Все тем же стеклянным взглядом. Зол добросердечно, не мешая уже с кофе, налил ей шот егермейстера и Ксю его молодецки замахнула. Зол посчитал, что теперь самое время - и начал ей вполголоса что-то втирать про плов. А я вернулась к разговору с Фарухом: - Понимаете, она же такая… строгая. Расчетливая. И вообще… уравновешенная.
