— Иногда высшая степень любви это отказ от нее. Я не мог тебя защитить, поэтому дал тебе шанс на счастливую жизнь. Без меня. И у тебя получилось. У тебя есть дочь и… — он запнулся на слове, словно произносит что-то страшное — Любимый муж. Это не мало, поверь.
— Нет, это мало, если по настоящему любимый человек далеко… — я аккуратно коснулась ладонью чёрной ткани одежды мужчины и почувствовала как сильно бьётся его сердце.
Все эти годы я уверяла себя что все прошло, ничего не было кроме детской дружбы. Просто привычка. А когда Алан вновь появился так внезапно, я поняла что это было самое лучшее и настоящее в моей жизни.
— Тебе нужно уехать и я помогу вам с Эмили спрятаться. — выдохнул Алан — Завтра ночью мы должны исчезнуть.
— Мы? — переспросила я почти шёпотом, чувствуя как сердце болезненно сжалось — Твоё исчезновение вызовет вопросы у ордена.
— За короткое время меня никто не хватиться. — усмехнулся мужчина, слегка щелкнув меня по носу — У меня неподалеку дом, где я останавливаюсь когда приезжаю сюда, можно пойти выпить кофе.
Я смутилась. Все это было похоже на авантюру, которая обычно заканчивается разочарованием, обманом и одиночеством. Алан, будто прочитав мои мысли, закатил глаза и поднял руки.
— У-у-у, Дженни, Том все-таки тебя испортил. Когда я говорю выпить кофе, это просто выпить кофе и поговорить, не более.
Не знаю что меня толкнуло на этот, полный безумия шаг, усталость, обида на Тома или тоска по старому другу, но уже через полчаса я была в гостиной в доме Алана и рассматривала интерьер комнаты. Мягкий свет торшера падал на обшарпанную мебель и ковёр, но все это добавляло какого-то уюта. По крыше и окнам снова застучали капли дождя, отчего мне захотелось сесть на диван и закутаться в плед. Собственно, именно так я и сделала. Когда мужчина принес кофе, я с удивлением обнаружила что в мой кофе добавлено полторы ложки сахара. Алан помнил мои вкусы спустя десять лет, а Том за годы семейной жизни всегда делал мне кофе с одной или двумя ложками сахара, отчего кофе получался не таким вкусным, а порой даже отвратительным. Мы с Аланам говорили о школе, о приключениях, которые мы пережили, и шуточных дуэлях на палочках, что мы устраивали. Пару раз этот хмурый и грозный мужчина даже засмеялся. В какой-то момент мужчина случайно коснулся моего запястья и мы оба погрузились в тишину.
— Пожалуй, мне пора, — я медленно убрала руку и поставила чашку на кофейный столик.
Алан снова схватил мою руку и сжал пальцы чуть сильнее. Его бледные ладони были удивительно тёплыми, словно одеяло, которое согревает в лютые морозы. Я застыла на месте, настолько приятно мне было его тепло. В серых, бездонных глазах, немую мольбу остаться. А ещё в них была тоска. Безумная, почти звериная, тоска. Алан смотрел на меня, как на божество, как на мечту, которая может в любой момент раствориться. Его пальцы медленно поднимались по линии моей руки, боясь дотронуться ещё теснее. В серых глазах было желание и страх одновременно. Я не решалась даже вдохнуть, боясь потерять контроль над собой.
Ты замужем.
Замужем.
Я повторила себе это как молитву, в надежде что сейчас встану, прокричу самые грязные оскорбления и убегу. Пальцы Алана коснулись кончиков моих волос, а серые глаза внимательно изучали мое лицо. Я смотрела на него. Заострённые скулы, крючковатым нос врядли считались красивыми, если говорить о всеобщих стандартах, но мне они сейчас казались безумно красивыми. Рука против воли поднялась и аккуратно убрала чёрную прядь с высокого лба. Мужчина перехватил руку и преподнес к своим губам. Он целовал ладонь и каждый мой палец так, словно это является высшим блаженством. Мое дыхание стало тяжёлым и прерывистым. Впрочем, как и его.
— Дженни… — его тихий голос оказался рядом с моим ухом и мне стало трудно дышать от эмоций — Моя душа…
Алан осторожно коснулся губами моих губ. Медленно, словно давая мне возможность передумать и уйти, а я вместо того, чтобы это прекратить, запустила пальцы в его волосы, что едва касались плеч. Я сломалась. Я проиграла. Я тонула в чёрной бездне, добровольно, едва не идя на сделку с собственной совестью. Страсть настолько поглотила меня, что я даже не заметила как мы переместили в спальню. Плотные шторы пропускали полоску света между собой и этот свет касался моего плеча, на котором Алан оставлял нежные поцелуи. Я коснулась кончиками пальцев пуговиц его рубашки. Я ощутила почти физическую потребность увидеть его без этой чёрной рубашки. Когда я избавилась от неё, увидела на лунный свет нежно скользит по бледной коже. Мне казалось, он светился. Это было невероятно и прекрасно.
— Ты очень красивая… — шептал мужчина в районе моей шеи — Ты моя, больше никому тебя не отдам…
Он целовал меня, и каждый его поцелуй был как капля дождя, падающая на раскаленный асфальт — сначала нежно и осторожно, словно боясь разрушить этот хрупкий момент, а затем, теряя рассудок, он привнес в наши губы страсть, которая накатила, как волна на берег. Его губы искали мои, и я погружалась в этот водоворот чувств, не в силах сопротивляться. Он касался меня так, что каждое его прикосновение пробуждало во мне заветные желания, а стоны вырывались из груди, как будто сами звёзды падали с небес, оставляя за собой светящиеся следы. Он был слишком близко, и в этот миг мир вокруг нас перестал существовать. Я не могла думать ни о чем, кроме его тепла, которое пронизывало меня и вызывало волны нежности, словно я снова и снова переживала этот миг. В сердце моём разгорались звёзды, и я чувствовала, как они падают, загораясь ярким светом и наполняя меня чем-то необъяснимым — счастьем, страхом, тревогой, надеждой. Алан смотрел мне прямо в глаза, и его взгляд был полон глубины, в которой таились тайны и обещания, способные изменить всё. Он продолжал ласкать мою кожу своими губами, каждое прикосновение ощущалось как священное, словно он рисовал пальцами узоры на моём теле, вписывая в них какой-то тайный, почти сакральный смысл. Я не понимала, что именно он хотел сказать, но чувствовала, что между нами возникала невидимая нить, соединяющая наши души в этом безумии. Его дыхание становилось всё более прерывистым, а моё сердце стучало в унисон с каждым его движением, как будто весь мир замер, и остались только мы и наша страсть. Каждый поцелуй становился всё более требовательным, и я предавалась ему с такой лёгкостью, что сама удивлялась — неужели возможно так полностью отдаться другому человеку, потерять себя в этом вихре эмоций и чувств? Я чувствовала, как внутри меня разгорается пламя, и оно было невыносимо сладким. Алан прижимал меня к себе, его руки обвивали мою талию, и я закутывалась в его тепло, как в любимое одеяло, не желая покидать это безопасное пространство. Но в то же время, в моём сердце зреет нечто тревожное — понимание, что это счастье не может длиться вечно. Кажется, момент, когда мы смогли бы остаться в этом состоянии навсегда, ускользает, как песок сквозь пальцы. Тем не менее, в эту долю секунды, когда наши губы вновь соприкоснулись, я решила не задумываться о будущем. Я просто приняла тот факт, что сейчас он здесь, и это самое важное. Мы были связаны, словно звёзды на небе — яркие, далекие, но в то же время такие близкие, как никогда прежде.
Утром я проснулась первая. Солнечные зайчики уже проникали в комнату, а птицы чирикали за окном. Алан спал, обнимая меня за талию, а в моей голове промчались мысли одна хуже другой. Глаза неприятно защипало от слез и стыда. Мужчина услышал мой всхлип и проснулся.
— Дженни… — увидев мои слезы, он перепугался и нежно обнял меня — Что случилось? Почему ты плачешь?
Я вздрагивала всем телом и не могла сдержать слезы. В душе все накопилось и требовало выхода. Алан баюкал меня, словно маленького ребёнка, и от этого мне становилось легче. Человек, который казался грубым и злым, имел больше человечности, чем кто-то другой…
***
От лица Алана
Иногда жизнь человека может разрушится на пороге самого большого счастья. Весь день меня грела мысль что Дженни согласилась уехать со мной и дать нашим чувствам шанс. Я не смел торопить ее, но мысль и воспоминания о прошлой ночи заставило мое сердце биться сильнее. Ровно в полночь я телепортировался к ее дому и замер. Маленький дворик и сам дом был подвержен нападению. Я рванул внутрь дома, но он жалобно заскрипел, грозясь вот-вот рухнуть. Пришлось идти осторожно, едва касаясь пятками пола. Вещи и мебель были перевернуты, а на лестнице лежал Том. Он был мёртв. Ужас проник в мое сердце ледяной стрелой, а надежда с каждой секундой тускнела. С отчаянием я прошёл дальше.
Только бы ничего не случилось с Дженни.
Единственная мысль звучала в моей голове, как набат. Икиалог мне обещал. Медленно, но с каждым шагом я приближался к комнате и мое сердце почти не билось. Я его не чувствовал.
— Мама, мне страшно. — детский голос послышался из комнаты.
В ответ был шепот, отчего я не мог разобрать слов. Я вошёл в комнату и внутри меня все оборвалось. Дженни лежала на полу едва дыша, казалось что каждый вздох требует невероятных усилий. Она улыбалась своей маленькой дочке, которая растирала ладошками её руки. Я опустился на колени и потрогал её руку, на которой разрасталась чёрная узорчатая метка. Дженни уходила, ее магическая сила и жизнь таяла у меня на глазах. Дрожащими пальцами я достал из кармана палочку и хотел наложить заклинание чтобы передать ей хоть немного сил, но она остановила мою руку.
— Прошу, отправь Эмили к Рейчел, это сейчас самое главное.
— Я должен помочь тебе, нельзя терять время. — мой голос охрип, а пальцы все еще тряслись.
Дженни умоляюще посмотрела мне в глаза. Она знала мое слабое место. Затем погладила Эмили по голове.
— Я очень люблю тебя, Звездочка.
Женщина крепко обняла и поцеловала девочку и та послушно подошла ко мне и маленькая, пухленькая ладонь коснулась моей руки. Не теряя и секунды, я взмахнул палочкой и мы телепортировались в дом Рейчел. Ничего не объясняя, я отдал Эмили и совершил переброс обратно. Картина передо мной заставила меня застыть, а из глаз потекли горькие слезы. Вместо любимой женщины, на полу лежал тоненький браслет, который разорвался. Тот самый алый браслет, который я когда-то подарил ей на тринадцатилетие…
