- Зрелища сразу не вышло, но крови будет достаточно.
Одни из боковых ворот открылись, под восторженный рёв толпы. Появившееся оттуда существо можно было представить только в кошмарах. Сплющенное, тарелкообразное тело. Пара толстых ног, и пара крыльев, на которые оно опиралось при ходьбе. Но самым жутким была его пасть, проходившее почти по всей длине тела снизу. Да ещё и окружённая двумя рядами хватательных щупалец.
Все это удалось увидеть, когда зверь поднялся на задние лапы, пару раз взмахнув крыльями.
- Красавчик, да? Некоторые, в прошлом, от отчаяния шли и на такие модификации. За них платили дорого, ведь срок их жизни мал. Это трофеи для охоты самых богатых жителей прошлого. Специально очень опасные.
В этот момент тело, что некоторое время лежало неподвижно, дёрнулось раз, другой, и попыталось вскочить на лапы. Это привлекло внимание крылатого, и тот, под восторженный рёв толпы, быстро бросился на добычу.
- А знаете что самое интересное? Он глотает добычу целиком, - Хельга явно предвкушала зрелище расправы. – А если не может с первого раза, - то разрывает на подходящие куски и запихивает в себя.
Элигора мутило почти всю ночь. И со временем состояние только ухудшалось. Он попробовал не есть, но на его порцию чуть не накинулся собрат по несчастью, так что трёххвостому пришлось есть то, что ему не сильно нравилось. Ведь с надсмотрщиков могло статься больше не давать ему еды.
«Похоже, не подходят мне их специи, или что они там добавили в эту тухлятину. Нормальным мясом тут точно не станут кормить», - слегка покачиваясь, трёхглазый выступил на арену после подобия умывания.
Свет, или что ещё, усугубили эффект, так что в глазах все поплыло. Но напугало Элигора другое, и это была не только что замеченная голая девушка.
«Воскер, скотина, твои шуточки!?» - Мысленный вопль был неслышным, но ощущения больше всего напоминало произошедшее в той лачуге. Когда он обзавёлся ещё парой хвостов и рогами. Неожиданно тело почти перестало его слушаться, и личность Элигора превратилась в безвольного зрителя.
«Программа выполнила недопустимую ошибку, и будет закрыта. Как смешно, что первыми умерли как раз те связи, что позволяли моему разуму управляться всеми этими конечностями», - сделать что-то, кроме философских рассуждений, он все равно не мог.
В глазах продолжало все плыть, и рёв толпы в какой-то миг перестал волновать. По всем мышцам вдруг прошлась судорога, скручивая тело в дугу, и тело перестало воспринимать команды разума. Подобное он переживал, но не так резко и явно.
Странное крылатое создание кинулось в его сторону, но тело куда лучше справлялось с боем само, чем под контролем его разума. Жала на хвостах ударили того по лапам, и лишь скользнули по броне. Прыжок назад, но соперник больше, и нагнал его буквально в два шага. Щупальца вокруг пасти бросились вперёд, словно волосы какой-то колдуньи в мультике. Пасть крылатого раскрылась, демонстрируя несколько рядов одинаковых, треугольных зубов, что приспособлены рвать добычу на куски, или удерживать.
Банальный приём с пробеганием под брюхом не сработал – тут «тело» оплошало, явно не умея делать выводы. Арену заполнил рёв публики, увидевшей, как пытавшееся уклоняться существо охватили щупальца, затягивая целиком в пасть.
Треугольные зубы впились в бока, с трудом прокалывая покрывающую их чешую. Хвосты принялись кромсать пасть, щупальца, и все, куда могли дотянуться, частично ещё свисая снаружи. Руки не отставали, полосуя грубую плоть, что покрывала изнутри рот крылатого.
Резко, почти до хруста шеи, вывернув голову, Элигор вцепился в плоть и полностью раскрытыми челюстями. Похоже, боль смогла пробить тот странный барьер, или стресс. В общем, тело снова слушалось его, но толку было мало.
Через секунду трёххвостый ощутил себя космонавтом в центрифуге, когда от боли крылатый принялся метаться по арене, пытаясь выплюнуть столь колючую добычу. Но теперь сам Элигор, найдя самое уязвимое место, принялся впиваться в плоть когтями и хвостами, не обращая внимания на разъедающие раны от зубов выделения твари.
«Тоже мне, морская звезда, с внешним желудком!» - разъярённый трёххвостый просто выгрызал и глотал куски плоти, позабыв о пугающем ощущении новой мутации.
Тварь резко дёрнулась, совершая немыслимый прыжок, и резко приземляясь на арену, чем буквально вбила тушку трёхглазого в свою пасть, резким движением зажимая в зубах его лапы. От боли Элигор совершенно обезумел, впиваясь в плоть ещё и спинными шипами. О том, что крылатый давно попал под ещё одно его средство защиты и нападения, феромоны, он не думал.
В мозгу билась одна мысль – выбраться отсюда, самым коротким путём. Прогрызая себе путь на волю. Стенки рта-желудка то сжимали его, пытаясь раздавить, то пытались отстраниться от когтей и зубов. Пока, в какой-то миг, челюсти крылатого снова не распахнулись, отправляя трёххвостого в короткий полет. До встречи с песком арены. Отплёвываясь своей и чужой кровью, Элигор попытался встать на прокушенные лапы, но тут же завалился обратно.
Теперь только и оставалось наблюдать, как противник осторожно приближается к нему, поглядывая тремя парами глаз, расположенных на брюхе. Капающая из пасти кровавая слюна показывала, что трёхглазый времени не терял. Неожиданно крылатый крупно затрясся, а из пасти полезла пена, словно из взболтанной бутылки.
«Не только ваша гадость оказалась ядовита!» - Элигор не успел обрадоваться, выгибаясь от очередного приступа боли. Казалось, в наступившей тишине было слышно хруст рёбер, что расходились в стороны, увеличивая грудную клетку. Руки трёхглазого вывернуло и плотно прижало к телу, а когда они снова двинулись, за ними тянулась уже тонкая плоть мембраны. Чешуйки на теле словно переползали с места на место, когда под ними изменялись мышцы. Элигор отращивал себе крылья.
Через несколько мгновений сознание окончательно покинуло его тело. Трёххвостый не видел, как изменялись наконечники на боковых хвостах, превращаясь в подобие рулей на украшенных шипами «спицах». Как с хрустом менялись его лапы, приближаясь по форме к птичьим ещё больше, обзаводясь противопоставленными пальцами для хватания. Как относительно удобные пальцы на руках превращались в спицы-распорки для перепонки крыла, что буквально на глазах грубело, и покрывалось шерстью. Как менялось его тело, снабжая новые конечности более крепкими и сильными мышцами. И не чувствовал боли от перестроения нервной системы.
Когда Жути утащили с арены в новое, странное помещение, он слабо соображал. Приправы к мясу возымели на него правильно действие, и сейчас его интересовала лишь так соблазнительно пахнущая самка.
Но она была недоступна, за двумя рядами железных прутов. Сам четырехлапый лежал на каменном помосте, и смотрел на добычу теперь сверху. Толстая цепь от ошейника вела к кольцу в центре помоста, а затем к потолку. В стенах были огромные проёмы, забранные решётками. За внутренней клеткой с пленницей был ещё один помост, сейчас пустой.
Пространство от помостов до стен, шириной в пару шагов, было заполнено водой. Ещё одно подобие бассейна, сейчас пустое, было у пленницы, в её клетке в клетке.
Неожиданно люк в потолке над соседним помостом открылся, и оттуда аккуратно спустили того странного, с тремя хвостами. Только выглядел он странно, словно потолстел.
Прицепив, заранее пропущенную через кольцо в помосте, цепь к ошейнику, надзиратели постарались как можно быстрее скрыться, пока трёххвостый не пришёл в себя.
«Это что с тобой такого произошло?» - Недоумевал Жути, поднявшись на лапы и осторожно пробуя на прочность прутья над клеткой. Но стоило ему стать на них, как возбуждение накатило с новой силой, и о странностях в облике трёхглазого он позабыл. Лапа с трудом проходила между прутьями, и не могла схватить и подтянуть к себе самку, что жалась к полу, а за решётками внешних стен уже собиралась толпа зрителей.
Раздали даже подбадривающие выкрики, а по рукам пошли монеты и записки. Тотализатор набирал обороты, когда и Элигор зашевелился, начиная подниматься на лапы. Поведя головой в одну, а затем в другую сторону, он словно пытался сориентироваться в новом месте. Но через несколько мгновений снова лёг на свой помост и замер.
Голова кружилась, все тело ломило, а спина горела огнём. Попытавшись ощупать голову руками, трёххвостый ощутил удар по черепу. Дёрнулся, пытаясь увернуться от напавшего, и замер снова, чуть не рухнув с помоста вниз. И рассматривая изменившиеся в крылья руки.
Пара коротких пальцевна сгибе, не способных что-то толком поднести к морде, но явно приспособленные хвататься за поверхность. Осторожно расправив крылья, осмотрел перепонку и понял, что влип теперь окончательно. Вспоминая, сколько времени потратил на освоение тела в первый раз, тихо зарычал. Полет в ближайшее время ему не светил, разве что до мощного такого пинка .
Вместо руки голову пришлось почесать хвостом, на котором осталась единственная, из привычных, хватательная конечность. А затем принялся рассматривать и лапы. Сжал-разжал кулак, и попытался что-то поднять. К удивлению, это удалось. Что же, замена показалась не такой печальной теперь.
Раздался окрик, и в спину что-то ударило, и это была не мутация. За ближайшие мгновения прилетело ещё несколько гнилых не то фруктов, не то овощей. За эти мгновения успели среагировать стражники, и забияк оттащили от решётки, наградив несколькими ударами.
- Твари! – Рыкнул трёххвостый, и замер. Пусть с переходом в рычащие и шипящие, но отчётливая речь. Его собственная, не синтезированный голос КПК. – Ну все, мрази, я до вас доберусь!
Вряд ли кто-то из местных понял его фразу, продолжая что-то выкрикивать на своём наречии. Зрители явно разделились на два лагеря, то подбадривая «своего», то оскорбляя соперников. Не только зверей в клетке, но и стоящих около неё соплеменников.
Хельга удобно устроилась в кресле. Ещё одна ложа для очень важных гостей. А точнее – для хозяйки арены. И пусть формально все было сложнее, мало кто не знал истинную властительницу над судьбами бойцов и монстров.
- Садитесь, сейчас начнётся самое любопытное, - вид сверху на клетку был куда лучше, чем с земли. А стоявшие у каждого кресла хорошие, ещё древнего производства, бинокли позволяли разглядеть мельчайшие детали.
- Что? Очередное глупое убийство? – Арчи был расстроен судьбой уготованной их приятелю. Для себя он давно решил, что Жути равен им, и такое пренебрежение очень его задевало.
- А ты хочешь сказать, что подобные ему способны на что-то большее? Веришь в детские сказочки о подземных городах? – Хельга явно была в хорошем настроении, и на нос аниото всего лишь лёг палец, призывая замолчать. – Иначе останешься без сладкого!
Сбитый с толку последней фразой, он снова обратил взгляд вниз, на клетку. Незнакомец, что обзавёлся теперь крыльями, медленно бродил по своему постаменту, то раскрывая, то складывая крылья.
Кивок сергала, и решётки внутренней клетки со звоном частично исчезли в полу, а примыкающие к помостам части крыши рухнули вниз, превращаясь в спуски для монстров. Четверолапый с утробным рычанием стал спускаться вниз, пробуя все же лапой каждую ступень. Трёххвостый, наоборот, остался стоять неподвижно, и жертва сделала выбор, рванув в его сторону, забираясь на помост.
Четверолапого это только раззадорило, и он прыжком преодолел оставшееся расстояние, и медленно теперь надвигался на пленницу. Казалось, все было решено, но Элигор словно очнулся ото сна. Зашипев, он сделал пару шагов вниз, ещё не слишком твёрдо стоя на лапах.
Но стоило ему подойти ближе, как шипение сменилось на рычание, когда почуял запах возбуждения. Поведя головой сначала в сторону четверолапого, а затем в сторону самки, сделал ещё шаг вперёд.
Ину совершила роковую для неё ошибку, попытавшись перепрыгнуть через трёххвостого. Хлёсткий удар хвостом, и вот она лежит на прутьях, а по груди стекает тонкая струйка крови. Кровь, возбуждение, соперник – все это смешалось в сознании Элигора.
Самка, взвизгнув, бросилась обратно вниз, но противоположная сторона уже была занята Жути, который спрыгнул на пол клетки. Рухнув на колени, она замерла, когда Элигор толкнул её в спину, вынуждая выставить вперёд лапы, чтобы не разбить морду.
Осознав, то её сейчас ждёт, она заверещала, пытаясь отползти в сторону. Но край помоста оказался совсем рядом, и ей пришлось схватиться за решётку. План спасения оказался проигрышем, когда лапа Элигора прижала самку к решётке. Торжество длилось пару мгновений. От удара чужого тела трёххвостый отлетел на пару метров, зашипев от удара о камень.
Два боковых хвоста дернулись вперед, но вместо привычных «жал» на них теперь раскрылись украшенные короткими иглами-шипами плавники. Удивление и шок были такими, что мутант рефлекторно попытался оттолкнуть от себя посторонних подальше. Но вместо привычных рук в стороны раскрылись крылья. Мгновения удивления могли подпортить не только жизнь, но и здоровье.
Только у тела, похоже, были свои планы на дальнейшую жизнь, и в них не входили травмы. Крылья хлопнули, подбрасывая тело мутанта вверх, совсем немного. Но этого движения хватило, чтобы перепрыгнуть через самку, и упасть сверху на соперника, впиваясь в него когтями. Но такого издевательства не выдержал уже помост, накренившись и сбрасывая и сцепившихся самцов, и ину в воду.
Взвизгнувшая самка попыталась добраться до внешних решеток клетки, но сами зрители сбросили ее обратно в воду под одобрительные крики толпы. Элигора и Жути вода нисколько не остудила, постепенно окрашиваясь красным в месте их возни. За это время осужденная успела взобраться обратно на помост, скорчившись там от осознания происходящего.
Через несколько мгновений показались и другие участники развлечения, которым, если судить по их виду, стало явно не до добычи. Спина четырехлапого была исполосована когтями, а в некоторых местах отсутствовали даже куски шкуры. Треххвостому досталось не меньше, одно крыло было измочалено и даже пережевано в нескольких местах, не считая нескольких темных полос на боках, куда, скорее всего, пришлись удары хвостом соперкника.
- Да что вы будете делать, одни убытки… - Хельга зашипела, явно недовольная событиями и ропотом толпы, лишенного зрелища. Ни тебе надругательства над пленницей, ни драки с кровью.
- Оставьте их так, сдохнут – не велика потеря. Еды не давать - пусть жрут друг друга или эту дуру!
Хозяйка поднялась и ушла, а Арчи и Кали подтолкнули в спины, намекая на дальнейшее поведение. Никто из троицы не видел, как затихла толпа, когда ину поднялась, а потом медленно пошла в сторону четырехлапого. В наступившей тишине были слышны ее шаги по прутьям помоста. Шаг. Еще один.
- Ставлю десять, что он ее с одного удара пришибет! – Разорвавший тишину крик запустил новую волну тотализатора. Сразу стало понятно ее поведение – что бы не испытывал самец до этого, сейчас ему больно. А значит, он в ярости.
- Пять на то, что она утонет!
- Пять на то, что разорвет!
Увлеченные этим зрелищем, зрители позабыли про третьего участника. Боль и ярость проветрила ему мозги, и да и сам организм решил, что нечего подчиняться всякой гадости. Мутанта пару раз вывернуло, и он на время затих.
С другой стороны действия развивались совсем не так, как рассчитывали зрители и приговоренная.
Одни из боковых ворот открылись, под восторженный рёв толпы. Появившееся оттуда существо можно было представить только в кошмарах. Сплющенное, тарелкообразное тело. Пара толстых ног, и пара крыльев, на которые оно опиралось при ходьбе. Но самым жутким была его пасть, проходившее почти по всей длине тела снизу. Да ещё и окружённая двумя рядами хватательных щупалец.
Все это удалось увидеть, когда зверь поднялся на задние лапы, пару раз взмахнув крыльями.
- Красавчик, да? Некоторые, в прошлом, от отчаяния шли и на такие модификации. За них платили дорого, ведь срок их жизни мал. Это трофеи для охоты самых богатых жителей прошлого. Специально очень опасные.
В этот момент тело, что некоторое время лежало неподвижно, дёрнулось раз, другой, и попыталось вскочить на лапы. Это привлекло внимание крылатого, и тот, под восторженный рёв толпы, быстро бросился на добычу.
- А знаете что самое интересное? Он глотает добычу целиком, - Хельга явно предвкушала зрелище расправы. – А если не может с первого раза, - то разрывает на подходящие куски и запихивает в себя.
Элигора мутило почти всю ночь. И со временем состояние только ухудшалось. Он попробовал не есть, но на его порцию чуть не накинулся собрат по несчастью, так что трёххвостому пришлось есть то, что ему не сильно нравилось. Ведь с надсмотрщиков могло статься больше не давать ему еды.
«Похоже, не подходят мне их специи, или что они там добавили в эту тухлятину. Нормальным мясом тут точно не станут кормить», - слегка покачиваясь, трёхглазый выступил на арену после подобия умывания.
Свет, или что ещё, усугубили эффект, так что в глазах все поплыло. Но напугало Элигора другое, и это была не только что замеченная голая девушка.
«Воскер, скотина, твои шуточки!?» - Мысленный вопль был неслышным, но ощущения больше всего напоминало произошедшее в той лачуге. Когда он обзавёлся ещё парой хвостов и рогами. Неожиданно тело почти перестало его слушаться, и личность Элигора превратилась в безвольного зрителя.
«Программа выполнила недопустимую ошибку, и будет закрыта. Как смешно, что первыми умерли как раз те связи, что позволяли моему разуму управляться всеми этими конечностями», - сделать что-то, кроме философских рассуждений, он все равно не мог.
В глазах продолжало все плыть, и рёв толпы в какой-то миг перестал волновать. По всем мышцам вдруг прошлась судорога, скручивая тело в дугу, и тело перестало воспринимать команды разума. Подобное он переживал, но не так резко и явно.
Странное крылатое создание кинулось в его сторону, но тело куда лучше справлялось с боем само, чем под контролем его разума. Жала на хвостах ударили того по лапам, и лишь скользнули по броне. Прыжок назад, но соперник больше, и нагнал его буквально в два шага. Щупальца вокруг пасти бросились вперёд, словно волосы какой-то колдуньи в мультике. Пасть крылатого раскрылась, демонстрируя несколько рядов одинаковых, треугольных зубов, что приспособлены рвать добычу на куски, или удерживать.
Банальный приём с пробеганием под брюхом не сработал – тут «тело» оплошало, явно не умея делать выводы. Арену заполнил рёв публики, увидевшей, как пытавшееся уклоняться существо охватили щупальца, затягивая целиком в пасть.
Треугольные зубы впились в бока, с трудом прокалывая покрывающую их чешую. Хвосты принялись кромсать пасть, щупальца, и все, куда могли дотянуться, частично ещё свисая снаружи. Руки не отставали, полосуя грубую плоть, что покрывала изнутри рот крылатого.
Резко, почти до хруста шеи, вывернув голову, Элигор вцепился в плоть и полностью раскрытыми челюстями. Похоже, боль смогла пробить тот странный барьер, или стресс. В общем, тело снова слушалось его, но толку было мало.
Через секунду трёххвостый ощутил себя космонавтом в центрифуге, когда от боли крылатый принялся метаться по арене, пытаясь выплюнуть столь колючую добычу. Но теперь сам Элигор, найдя самое уязвимое место, принялся впиваться в плоть когтями и хвостами, не обращая внимания на разъедающие раны от зубов выделения твари.
«Тоже мне, морская звезда, с внешним желудком!» - разъярённый трёххвостый просто выгрызал и глотал куски плоти, позабыв о пугающем ощущении новой мутации.
Тварь резко дёрнулась, совершая немыслимый прыжок, и резко приземляясь на арену, чем буквально вбила тушку трёхглазого в свою пасть, резким движением зажимая в зубах его лапы. От боли Элигор совершенно обезумел, впиваясь в плоть ещё и спинными шипами. О том, что крылатый давно попал под ещё одно его средство защиты и нападения, феромоны, он не думал.
В мозгу билась одна мысль – выбраться отсюда, самым коротким путём. Прогрызая себе путь на волю. Стенки рта-желудка то сжимали его, пытаясь раздавить, то пытались отстраниться от когтей и зубов. Пока, в какой-то миг, челюсти крылатого снова не распахнулись, отправляя трёххвостого в короткий полет. До встречи с песком арены. Отплёвываясь своей и чужой кровью, Элигор попытался встать на прокушенные лапы, но тут же завалился обратно.
Теперь только и оставалось наблюдать, как противник осторожно приближается к нему, поглядывая тремя парами глаз, расположенных на брюхе. Капающая из пасти кровавая слюна показывала, что трёхглазый времени не терял. Неожиданно крылатый крупно затрясся, а из пасти полезла пена, словно из взболтанной бутылки.
«Не только ваша гадость оказалась ядовита!» - Элигор не успел обрадоваться, выгибаясь от очередного приступа боли. Казалось, в наступившей тишине было слышно хруст рёбер, что расходились в стороны, увеличивая грудную клетку. Руки трёхглазого вывернуло и плотно прижало к телу, а когда они снова двинулись, за ними тянулась уже тонкая плоть мембраны. Чешуйки на теле словно переползали с места на место, когда под ними изменялись мышцы. Элигор отращивал себе крылья.
Через несколько мгновений сознание окончательно покинуло его тело. Трёххвостый не видел, как изменялись наконечники на боковых хвостах, превращаясь в подобие рулей на украшенных шипами «спицах». Как с хрустом менялись его лапы, приближаясь по форме к птичьим ещё больше, обзаводясь противопоставленными пальцами для хватания. Как относительно удобные пальцы на руках превращались в спицы-распорки для перепонки крыла, что буквально на глазах грубело, и покрывалось шерстью. Как менялось его тело, снабжая новые конечности более крепкими и сильными мышцами. И не чувствовал боли от перестроения нервной системы.
Когда Жути утащили с арены в новое, странное помещение, он слабо соображал. Приправы к мясу возымели на него правильно действие, и сейчас его интересовала лишь так соблазнительно пахнущая самка.
Но она была недоступна, за двумя рядами железных прутов. Сам четырехлапый лежал на каменном помосте, и смотрел на добычу теперь сверху. Толстая цепь от ошейника вела к кольцу в центре помоста, а затем к потолку. В стенах были огромные проёмы, забранные решётками. За внутренней клеткой с пленницей был ещё один помост, сейчас пустой.
Пространство от помостов до стен, шириной в пару шагов, было заполнено водой. Ещё одно подобие бассейна, сейчас пустое, было у пленницы, в её клетке в клетке.
Неожиданно люк в потолке над соседним помостом открылся, и оттуда аккуратно спустили того странного, с тремя хвостами. Только выглядел он странно, словно потолстел.
Прицепив, заранее пропущенную через кольцо в помосте, цепь к ошейнику, надзиратели постарались как можно быстрее скрыться, пока трёххвостый не пришёл в себя.
«Это что с тобой такого произошло?» - Недоумевал Жути, поднявшись на лапы и осторожно пробуя на прочность прутья над клеткой. Но стоило ему стать на них, как возбуждение накатило с новой силой, и о странностях в облике трёхглазого он позабыл. Лапа с трудом проходила между прутьями, и не могла схватить и подтянуть к себе самку, что жалась к полу, а за решётками внешних стен уже собиралась толпа зрителей.
Раздали даже подбадривающие выкрики, а по рукам пошли монеты и записки. Тотализатор набирал обороты, когда и Элигор зашевелился, начиная подниматься на лапы. Поведя головой в одну, а затем в другую сторону, он словно пытался сориентироваться в новом месте. Но через несколько мгновений снова лёг на свой помост и замер.
Голова кружилась, все тело ломило, а спина горела огнём. Попытавшись ощупать голову руками, трёххвостый ощутил удар по черепу. Дёрнулся, пытаясь увернуться от напавшего, и замер снова, чуть не рухнув с помоста вниз. И рассматривая изменившиеся в крылья руки.
Пара коротких пальцевна сгибе, не способных что-то толком поднести к морде, но явно приспособленные хвататься за поверхность. Осторожно расправив крылья, осмотрел перепонку и понял, что влип теперь окончательно. Вспоминая, сколько времени потратил на освоение тела в первый раз, тихо зарычал. Полет в ближайшее время ему не светил, разве что до мощного такого пинка .
Вместо руки голову пришлось почесать хвостом, на котором осталась единственная, из привычных, хватательная конечность. А затем принялся рассматривать и лапы. Сжал-разжал кулак, и попытался что-то поднять. К удивлению, это удалось. Что же, замена показалась не такой печальной теперь.
Раздался окрик, и в спину что-то ударило, и это была не мутация. За ближайшие мгновения прилетело ещё несколько гнилых не то фруктов, не то овощей. За эти мгновения успели среагировать стражники, и забияк оттащили от решётки, наградив несколькими ударами.
- Твари! – Рыкнул трёххвостый, и замер. Пусть с переходом в рычащие и шипящие, но отчётливая речь. Его собственная, не синтезированный голос КПК. – Ну все, мрази, я до вас доберусь!
Вряд ли кто-то из местных понял его фразу, продолжая что-то выкрикивать на своём наречии. Зрители явно разделились на два лагеря, то подбадривая «своего», то оскорбляя соперников. Не только зверей в клетке, но и стоящих около неё соплеменников.
Хельга удобно устроилась в кресле. Ещё одна ложа для очень важных гостей. А точнее – для хозяйки арены. И пусть формально все было сложнее, мало кто не знал истинную властительницу над судьбами бойцов и монстров.
- Садитесь, сейчас начнётся самое любопытное, - вид сверху на клетку был куда лучше, чем с земли. А стоявшие у каждого кресла хорошие, ещё древнего производства, бинокли позволяли разглядеть мельчайшие детали.
- Что? Очередное глупое убийство? – Арчи был расстроен судьбой уготованной их приятелю. Для себя он давно решил, что Жути равен им, и такое пренебрежение очень его задевало.
- А ты хочешь сказать, что подобные ему способны на что-то большее? Веришь в детские сказочки о подземных городах? – Хельга явно была в хорошем настроении, и на нос аниото всего лишь лёг палец, призывая замолчать. – Иначе останешься без сладкого!
Сбитый с толку последней фразой, он снова обратил взгляд вниз, на клетку. Незнакомец, что обзавёлся теперь крыльями, медленно бродил по своему постаменту, то раскрывая, то складывая крылья.
Кивок сергала, и решётки внутренней клетки со звоном частично исчезли в полу, а примыкающие к помостам части крыши рухнули вниз, превращаясь в спуски для монстров. Четверолапый с утробным рычанием стал спускаться вниз, пробуя все же лапой каждую ступень. Трёххвостый, наоборот, остался стоять неподвижно, и жертва сделала выбор, рванув в его сторону, забираясь на помост.
Четверолапого это только раззадорило, и он прыжком преодолел оставшееся расстояние, и медленно теперь надвигался на пленницу. Казалось, все было решено, но Элигор словно очнулся ото сна. Зашипев, он сделал пару шагов вниз, ещё не слишком твёрдо стоя на лапах.
Но стоило ему подойти ближе, как шипение сменилось на рычание, когда почуял запах возбуждения. Поведя головой сначала в сторону четверолапого, а затем в сторону самки, сделал ещё шаг вперёд.
Ину совершила роковую для неё ошибку, попытавшись перепрыгнуть через трёххвостого. Хлёсткий удар хвостом, и вот она лежит на прутьях, а по груди стекает тонкая струйка крови. Кровь, возбуждение, соперник – все это смешалось в сознании Элигора.
Самка, взвизгнув, бросилась обратно вниз, но противоположная сторона уже была занята Жути, который спрыгнул на пол клетки. Рухнув на колени, она замерла, когда Элигор толкнул её в спину, вынуждая выставить вперёд лапы, чтобы не разбить морду.
Осознав, то её сейчас ждёт, она заверещала, пытаясь отползти в сторону. Но край помоста оказался совсем рядом, и ей пришлось схватиться за решётку. План спасения оказался проигрышем, когда лапа Элигора прижала самку к решётке. Торжество длилось пару мгновений. От удара чужого тела трёххвостый отлетел на пару метров, зашипев от удара о камень.
Два боковых хвоста дернулись вперед, но вместо привычных «жал» на них теперь раскрылись украшенные короткими иглами-шипами плавники. Удивление и шок были такими, что мутант рефлекторно попытался оттолкнуть от себя посторонних подальше. Но вместо привычных рук в стороны раскрылись крылья. Мгновения удивления могли подпортить не только жизнь, но и здоровье.
Только у тела, похоже, были свои планы на дальнейшую жизнь, и в них не входили травмы. Крылья хлопнули, подбрасывая тело мутанта вверх, совсем немного. Но этого движения хватило, чтобы перепрыгнуть через самку, и упасть сверху на соперника, впиваясь в него когтями. Но такого издевательства не выдержал уже помост, накренившись и сбрасывая и сцепившихся самцов, и ину в воду.
Взвизгнувшая самка попыталась добраться до внешних решеток клетки, но сами зрители сбросили ее обратно в воду под одобрительные крики толпы. Элигора и Жути вода нисколько не остудила, постепенно окрашиваясь красным в месте их возни. За это время осужденная успела взобраться обратно на помост, скорчившись там от осознания происходящего.
Через несколько мгновений показались и другие участники развлечения, которым, если судить по их виду, стало явно не до добычи. Спина четырехлапого была исполосована когтями, а в некоторых местах отсутствовали даже куски шкуры. Треххвостому досталось не меньше, одно крыло было измочалено и даже пережевано в нескольких местах, не считая нескольких темных полос на боках, куда, скорее всего, пришлись удары хвостом соперкника.
- Да что вы будете делать, одни убытки… - Хельга зашипела, явно недовольная событиями и ропотом толпы, лишенного зрелища. Ни тебе надругательства над пленницей, ни драки с кровью.
- Оставьте их так, сдохнут – не велика потеря. Еды не давать - пусть жрут друг друга или эту дуру!
Хозяйка поднялась и ушла, а Арчи и Кали подтолкнули в спины, намекая на дальнейшее поведение. Никто из троицы не видел, как затихла толпа, когда ину поднялась, а потом медленно пошла в сторону четырехлапого. В наступившей тишине были слышны ее шаги по прутьям помоста. Шаг. Еще один.
- Ставлю десять, что он ее с одного удара пришибет! – Разорвавший тишину крик запустил новую волну тотализатора. Сразу стало понятно ее поведение – что бы не испытывал самец до этого, сейчас ему больно. А значит, он в ярости.
- Пять на то, что она утонет!
- Пять на то, что разорвет!
Увлеченные этим зрелищем, зрители позабыли про третьего участника. Боль и ярость проветрила ему мозги, и да и сам организм решил, что нечего подчиняться всякой гадости. Мутанта пару раз вывернуло, и он на время затих.
С другой стороны действия развивались совсем не так, как рассчитывали зрители и приговоренная.
