Я находился в каком-то деревянном сарае, с окошком. Крыша была изготовлена из каких-то волокон и листьев, а из окна, внизу виднелись макушки деревьев. С того места, где я находился, угол обзора был так себе, поэтому я привстал, что слегка поправило картину, но ненамного. Насколько я понял, сарай находился на какой-то горной возвышенности, и скалы огромными ступенями, высотой около трех метров каждая, опускались вниз. Не сказал бы, что здесь было очень высоко, метров тридцать, наверное. Гора была расположена в виде полукруга, и кажется таких сараев на скалах было несколько. Может это у них охранные вышки такие? В центре, судя по дыму, горел огромный костер, и оттуда доносился шум большого количества людей. Судя по запаху, они готовили ужин. Интересно, как долго я был без сознания? Я попытался подергать руками — бесполезно, они были крепко связаны какими-то колючими лианами. Чем больше я двигал руками, тем больнее они натирали и впивались в кожу. Вот так влип. И кушать хочется. Я уже увидел, насколько хорошо они обращаются с пленными, поэтому нужно срочно придумать план побега, пока я окончательно не ослаб от ран и голода. Хорошо, если Ями придет меня спасать, а если нет? Я пока не готов умереть за родину. Могли бы и побольше отряд отправить. Судя по звукам, людей здесь много, не меньше двух сотен человек. Нужно чем-то отвлечь их внимание, и незаметно ускользнуть. Устроить бы пожар, но судя по тому, что я вижу, здания на скалах находятся очень далеко друг от друга. Эх, был бы у меня обзор получше, я бы смог что-нибудь придумать, а еще нужно как-то освободить руки. Я начал тереть лиану о бревно, и это тут же отозвалось жгучей болью на моих запястьях. Да, лиана была очень волокнистой, и теоретически, я мог бы ее перетереть об бревно. Но, она так же была очень колючей, и ее сок вызывал раздражение кожи, что в сумме приносило мне целый букет болевых ощущений, стирая мою кожу вместе с волокнами растения. К сожалению, у меня не было выбора, и максимально абстрагировавшись от неприятных болевых ощущений, я елозил лианой по бревну столько, на сколько хватило моих сил, пока под утро я не уснул. Проспав пару часов, мое пробуждение было крайне пренеприятным. Запястья болели и кровоточили, спина и плечи затекли. Превозмогая боль, я попытался встать и размять ноги. Едва я успел закончить свою импровизированную зарядку, ко мне в сарай зашел человек.
Этот был уже другой, не тот, кого я впервые увидел. На этом одежды было побольше, и возраст постарше. Вместо затрапезной кожаной набедренной юбки, на этом висела богатая, длинной доходящая до колен, выделанная юбка настоящего воина. На ногах были своеобразные кожаные сапоги, укрепленные наручи на руках, и треугольная туника через все тело. Все смотрелось очень опрятно, гармонично и богато. У него был спокойный как вода и глубокий как океан взгляд и седая голова. Его накачанное, полное шрамов тело выдавало в нем бывалого воина. Наверное, он у них либо главный, либо из правящей верхушки.
— Добррое утрро — с дичайшем акцентом, не выговаривая, но растягивая букву «р», со мной заговорил этот пожилой человек.
— Меня называть Гарубан, а как тебя называть?
Я поднял голову, и мрачно взглянул на этого старика, а затем ответил
— Меня зовут Алтанар.
— Надеюсь, тебе уютно наш гость? — с улыбкой спросил он. Что за глупый вопрос!? Конечно же мне все понравилось! Будучи избитым, быть привязанным к столбу колючей лианой рядом с искалеченным разлагающимся трупом — высшая степень комфорта, о которой я только мог мечтать!
— Гостеприимство у вас так себе — честно ответил я. Мое лицо оставалось спокойным, но внутри бушевал океан леденящего страха.
— Я мог бы убит тебя еще — он показал два пальца — дня назад. Но ты ещё жив. Только за это ты можешь бить благодарность мине — он улыбнулся, но мне совсем не понравилась его беззубая улыбка, а затем взял табурет, сел напротив, и продолжил
— Честно отвечать на мой вопрос, я давать честный и быстрый смерть, понимать?
Я сделал глубокий вдох. Нет, ну а на что я рассчитывал? Что меня оставят в покое, пока я не сбегу? Ясен пень, меня будут пытать, пока я им все не скажу. А когда стану бесполезен — убьют. Или замучают, как этого парня. В любом случае, нужно тянуть время, пока меня не спасут, или я что-нибудь не придумаю.
Я кивнул головой, и начался допрос.
— Сколько вас всего приходить сюда?
Нужно придумать красивую байку. Сделать так, чтобы из бесполезного пленника, я превратился в ценного заложника.
— Я был в отряде передовой разведки. В нем, нас было всего 5 человек. В нескольких неделях пути, за нами идут 4 карательных отряда.
Старик глубоко задумался, а затем спросил
— И сколько же человек иметь отряд?
Я не сразу понял, что он имел ввиду, но потом ответил
— В каждом отряде около 30 человек. Четыре отряда — это 120 профессионалов, они лучше из лучших.
Старик прищурился, и посмотрел мне прямо в глаза
— Я тебе предлагать хороший, честный обмен, а ты меня обманывать, ц ц ц — старик цокнул, покачивая головой.
Какое-то сомнительное понятие обмена у этого мужика, либо меня убьют сейчас, либо попозже! Теперь понятно, почему торговых отношений с Империями у них не сложилось.
— Отряд передовой разведки двигается очень быстро. Это нормально, что остальные войска могли отстать на неделю, или даже на две недели. Мы помечаем пройденный нами путь, и они в любом случае скоро придут сюда. На вашем месте, я бы сворачивал лагерь, и уходил отсюда — я сделал максимально серьезное лицо, а затем добавил
— Я всего лишь простой солдат, но обещаю, если вы сохраните мне жизнь, то я обязательно приложу все усилия, что в будущем, отплатить добром вашему народу.
Старик скривил лицо и нахмурился.
— Добрро? Сохранить твой жалкий жизнь, а ты делать добрро? Твой народ делать много добрро, приплывать, убивать, насиловать, выгонять, грабить, это твой добрро? — по мере того, как старик говорил, он становился все злее, и слюна так и летела у него со рта, по мере того, как он медленно выговаривал слова. Я виновато опустил голову, что бы старик хоть немного успокоился. Выждав паузу, спустя несколько вдохов, я заговорил
— Я жил в деревне. У нас была большая семья. Я единственный сын, но у меня четыре сестры. Наша семья голодала, денег едва хватало, чтобы выжить. Отец работал днями и ночами, что бы мы могли жить. Но потом пришли военные. Они силой забрали меня сюда, на войну, потому что моя семья не смогла заплатить. Мне лишь недавно исполнилось 15 — я вновь выдержал драматическую паузу, а затем, сделав максимально несчастное лицо, продолжил
— Вы думаете, у нас, простых солдат, есть выбор? Либо мы идем воевать, либо смерть за дезертирство. А знаете, с кем приходится служить? Сюда отправляют всех убийц, грабителей, насильников, мародеров. Всех преступников, которым не место в Империи. Уверен, у вас тоже есть такие люди, которые получают удовольствие от насилия.
Старик вдруг перебил меня, и сказал
— Ты говорить красиво. Я почти верить твой слова. Но твой народ быть коварен и лжив, я знать что ты обманывать. Иначе, как такой молодой мальчик быть разведка? — старик заглянул мне в глаза, как будто хотел увидеть в них мою душу.
— Я не воин. Я врач. Я изучаю ваши местные травы, и готовлю лекарства.
— Врач? Лекарь? Такой молодой? — старик изумленно посмотрел на меня, задумался о чем-то, и спустя долгую паузу сказал
— Ты идти со мной. Выкинуть глупость — смерть — это слово он сказал четко, без акцента
— Обманывать меня — смерть. Помогать — я решать твой судьба — он зашел мне за спину. Увидев содранную кожу на запястьях, он сочувственно поцокал языком, а затем ножом перерезал лианы. Я тут же слегка вытянул руки перед собой. Кожа ужасно болела, а кости и суставы затекли. Я медленно размял их, и это отдалось тупой болью по всему телу. Я поднял голову — старик смотрел на меня. Заметив мой взгляд, он указал на меня ножом, и сказал
— Делай глупость, я резать твой живот как молодой кабан, понимать?
Я кивнул головой. После этого, он махнул мне, что бы я следовал за ним. Я аккуратно поднялся, чтобы лишний раз не тревожить раны, и медленно пошел следом. Едва старик поднял шкуру, что висела на входе вместо двери, к нам тут же подскочил тот вояка, которого я видел вчера. Он удивленно взглянул на меня, и они начали разговаривать на своем непонятном языке, показывая на меня пальцем. Насколько мне удалось понять, тот, кого я видел вчера был не очень рад тому, что я на свободе. А старик, что допрашивал меня сегодня, доказывал ему что я ему зачем-то нужен. Он освободил меня, после того как узнал, что я врач. Может быть, кому-то из них нужна помощь? Это хорошая возможность оценить обстановку, и втереться в доверие. Если я смогу показать свою ценность, то меня возможно не убьют. Напротив, если я столкнусь с неизвестным мне недугом, то старик может подумать, что я его обманул, и будут последствия.
…
В тоже время, на высоком дереве, вдали от лагеря.
— Кажется я вижу его. Да, это точно он! — заговорила Мия.
— Что там происходит, что они делают? — спросил Ями.
Зрение у Мии было как орла. Она могла очень четко разглядеть силуэты вдалеке. Это была одна из многих причин, почему Ями очень ценил ее, и она была незаменимым членом его отряда.
— Кажется его ведут куда-то. Ал очень плохо выглядит, наверное, его пытали. Кожа на руках стерта в кровь, и он едва держится на ногах. Ями, когда мы пойдем спасать его? — Мия вдруг обратилась к командиру по имени. Ями решил не предавать этому значения на этот раз, он знал, что Мия очень обеспокоена, и винит себя в том, что Алтанара поймали. Ведь если бы не он, то в ловушку попала бы именно она.
— Завтра ночью, мы пойдем вытаскивать его оттуда — твердо сказал Ями, глядя на вражеский лагерь.
Мия нахмурилась, а затем сказала
— Завтра? Он может не дожить до этого завтра! Нужно идти сегодня ночью!
Ями глубоко вздохнул. Варгус доверил ему своего ученика, чтобы помочь справиться с ранением, и каким бы спокойным и собранным он не казался снаружи, внутри он очень переживал. Ведь если с Алтанаром что-то случится, что он скажет своему другу? Варгус его не простит. Ями сам себя не простит.
— Мы только что нашли их лагерь. Нужно выяснить, сколько у них людей, маршруты их патрулей, и когда меняется караул. Я тоже очень волнуюсь за Алтанара, но если мы сейчас войдем туда, без подготовки… Мертвые, мы никак ему не поможем. У нас впереди много работы.
…
Я старался идти очень медленно, максимально разглядывая окрестности, составляя примерную карту этого лагеря у себя в голове. Все оказалось так, как я и предполагал. Сараи на вершинах скал расположены так, что из них открывался полный обзор вокруг лагеря. Пышные крыши из листьев, издалека очень похожи на густой заросший кустарник. В низине и правда был большой костер, а также огромное количество таких же лиственных палаток. На входе в лагерь импровизированная деревянная баррикада, заросшая мхом. Такой большой лагерь, из-за его уникального месторасположения, на самом деле трудно обнаружить. Все выглядит настолько естественно и лаконично, что даже я, видя все это своими глазами теряюсь в догадках, это человек сделал свои строения настолько похожими на природу, или это сделала природа, а потом здесь заселился человек и обустроил все под себя? Что странно, никто не подгонял меня пинками. Старик лишь один раз обернулся. Судя по его выражению лица, он что-то хотел мне сказать, или поторопить меня, но потом передумал. Не знаю, он промолчал потому что я едва передвигался, после того удара бревном, или потому что хотел что-то от меня, но боялся, что если будет плохо со мной обращаться, то я откажусь помогать. По пути я увидел, как один вояка снимал кожу с какого-то животного. Присмотревшись получше, я понял, что это был человек, и что-то мне подсказывает, что это был один из пропавших разведчиков. Меня едва не стошнило от этого зрелища, и я отвернулся, сделав вид что ничего не заметил.
Мы спустились в самое сердце лагеря. Меня завели в огромный зеленый шатер из листьев, и передо мной предстала картина, которая вызвала у меня неприятные воспоминания. Большое количество больных людей лежали на земле. Видя всю эту картину, я нахмурился, пытаясь сообразить, что бы это могло быть, и заразно ли это, всеми силами пытаясь забыть человека с которого снимали кожу и подавить свой страх и отвращение к этим людям.
При ближайшем осмотре, я заметил, что у больных высокая температура, а кожа в некоторых местах покрылась черными точками. Количество, этих самых точек у разных пациентов отличалось. Насколько я понял, больше точек у тех, кто заболел раньше, и эти люди так же были в более тяжелом состоянии, по сравнению с другими.
Помимо нас, в лазарете находился еще один старик в странной мантии интересного цвета, примерно того же возраста что и Гарубан, и молодая девушка, примерно моего возраста, в юбке и тунике из того же материала и цвета. Похоже, что они ухаживали за больными. Присмотревшись поближе я понял, что мантия того старика, как и одежда девушки сделана из сшитой между собой человеческой кожи.
— Вам есть что говорить эта болезнь? — спросил Гарубан. Рядом с ним стоял еще один, старик, они были примерно одного возраста, и внимательно слушал. Я нахмурился, вспоминая все, чему меня учил Варгус, и все ядовитые растения, которые могли бы вызвать подобный эффект, но к сожалению, на ум не приходило ничего похожего. Я успокоил свой разум, сделал очень умное лицо, и наконец, начал говорить важным и спокойным голосом, подражая Варгусу, когда тот общался с пациентами.
— Признаюсь, мне жаль, что вы столкнулись с таким недугом. Как давно появился первый заболевший? Где он? — я начал заваливать собеседников вопросами, чтобы сразу же перехватить инициативу в разговоре.
Старики переглянулись, а потом Гарубан мне ответил
— Первый заболевать моя жена. Она болеть целый месяц, и умирать неделя назад — горько вздохнув, сказал старик, и на его лице отразилась глубокая печаль.
— Два — он показал пальцами — мой сын заболеть. Один болеть три неделя, другой два. Ты уметь помогать мы? — он с надеждой взглянул на меня.
— Какие методы вы использовали для лечения? — вновь спросил я. Пока старики какое-то время бурно что-то обсуждали между собой, я лихорадочно придумывал, что же мне делать. Спустя некоторое время они что-что сказали девушке, и та ушла. Через несколько минут она вернулась, держа в руках лепестки полыни и какой-то корень. Я внимательно осмотрел его, и понял, что это корень пятнистого камыша. Его часто можно встретить на болотах. Хорошее лекарство, очищает организм от шлаков и отравлений, начиная от кишечных, заканчивая ядами, а также укрепляет иммунитет. Но при злоупотреблении пагубно влияет на сердце. А из лепестков полыни, они делали мазь и смазывали черные точки на теле. На их месте, я бы поступил примерно так же. Пусть я не знаю, чем и как их лечить, но нужно делать вид, как будто я профессионал своего дела, и тянуть время. Пока жива надежда, буду жив и я. Заметив мою глубокую задумчивость, Гарубан наконец не выдержал, и прямо спросил
— Ты уметь лечить такой болезнь или нет? — нервно спросил старик, с нетерпением глядя мне прямо в глаза. Я выдержал его взгляд, прочистил горло, а затем, деловитым тоном знающего человека, ответил ему
Этот был уже другой, не тот, кого я впервые увидел. На этом одежды было побольше, и возраст постарше. Вместо затрапезной кожаной набедренной юбки, на этом висела богатая, длинной доходящая до колен, выделанная юбка настоящего воина. На ногах были своеобразные кожаные сапоги, укрепленные наручи на руках, и треугольная туника через все тело. Все смотрелось очень опрятно, гармонично и богато. У него был спокойный как вода и глубокий как океан взгляд и седая голова. Его накачанное, полное шрамов тело выдавало в нем бывалого воина. Наверное, он у них либо главный, либо из правящей верхушки.
— Добррое утрро — с дичайшем акцентом, не выговаривая, но растягивая букву «р», со мной заговорил этот пожилой человек.
— Меня называть Гарубан, а как тебя называть?
Я поднял голову, и мрачно взглянул на этого старика, а затем ответил
— Меня зовут Алтанар.
— Надеюсь, тебе уютно наш гость? — с улыбкой спросил он. Что за глупый вопрос!? Конечно же мне все понравилось! Будучи избитым, быть привязанным к столбу колючей лианой рядом с искалеченным разлагающимся трупом — высшая степень комфорта, о которой я только мог мечтать!
— Гостеприимство у вас так себе — честно ответил я. Мое лицо оставалось спокойным, но внутри бушевал океан леденящего страха.
— Я мог бы убит тебя еще — он показал два пальца — дня назад. Но ты ещё жив. Только за это ты можешь бить благодарность мине — он улыбнулся, но мне совсем не понравилась его беззубая улыбка, а затем взял табурет, сел напротив, и продолжил
— Честно отвечать на мой вопрос, я давать честный и быстрый смерть, понимать?
Я сделал глубокий вдох. Нет, ну а на что я рассчитывал? Что меня оставят в покое, пока я не сбегу? Ясен пень, меня будут пытать, пока я им все не скажу. А когда стану бесполезен — убьют. Или замучают, как этого парня. В любом случае, нужно тянуть время, пока меня не спасут, или я что-нибудь не придумаю.
Я кивнул головой, и начался допрос.
— Сколько вас всего приходить сюда?
Нужно придумать красивую байку. Сделать так, чтобы из бесполезного пленника, я превратился в ценного заложника.
— Я был в отряде передовой разведки. В нем, нас было всего 5 человек. В нескольких неделях пути, за нами идут 4 карательных отряда.
Старик глубоко задумался, а затем спросил
— И сколько же человек иметь отряд?
Я не сразу понял, что он имел ввиду, но потом ответил
— В каждом отряде около 30 человек. Четыре отряда — это 120 профессионалов, они лучше из лучших.
Старик прищурился, и посмотрел мне прямо в глаза
— Я тебе предлагать хороший, честный обмен, а ты меня обманывать, ц ц ц — старик цокнул, покачивая головой.
Какое-то сомнительное понятие обмена у этого мужика, либо меня убьют сейчас, либо попозже! Теперь понятно, почему торговых отношений с Империями у них не сложилось.
— Отряд передовой разведки двигается очень быстро. Это нормально, что остальные войска могли отстать на неделю, или даже на две недели. Мы помечаем пройденный нами путь, и они в любом случае скоро придут сюда. На вашем месте, я бы сворачивал лагерь, и уходил отсюда — я сделал максимально серьезное лицо, а затем добавил
— Я всего лишь простой солдат, но обещаю, если вы сохраните мне жизнь, то я обязательно приложу все усилия, что в будущем, отплатить добром вашему народу.
Старик скривил лицо и нахмурился.
— Добрро? Сохранить твой жалкий жизнь, а ты делать добрро? Твой народ делать много добрро, приплывать, убивать, насиловать, выгонять, грабить, это твой добрро? — по мере того, как старик говорил, он становился все злее, и слюна так и летела у него со рта, по мере того, как он медленно выговаривал слова. Я виновато опустил голову, что бы старик хоть немного успокоился. Выждав паузу, спустя несколько вдохов, я заговорил
— Я жил в деревне. У нас была большая семья. Я единственный сын, но у меня четыре сестры. Наша семья голодала, денег едва хватало, чтобы выжить. Отец работал днями и ночами, что бы мы могли жить. Но потом пришли военные. Они силой забрали меня сюда, на войну, потому что моя семья не смогла заплатить. Мне лишь недавно исполнилось 15 — я вновь выдержал драматическую паузу, а затем, сделав максимально несчастное лицо, продолжил
— Вы думаете, у нас, простых солдат, есть выбор? Либо мы идем воевать, либо смерть за дезертирство. А знаете, с кем приходится служить? Сюда отправляют всех убийц, грабителей, насильников, мародеров. Всех преступников, которым не место в Империи. Уверен, у вас тоже есть такие люди, которые получают удовольствие от насилия.
Старик вдруг перебил меня, и сказал
— Ты говорить красиво. Я почти верить твой слова. Но твой народ быть коварен и лжив, я знать что ты обманывать. Иначе, как такой молодой мальчик быть разведка? — старик заглянул мне в глаза, как будто хотел увидеть в них мою душу.
— Я не воин. Я врач. Я изучаю ваши местные травы, и готовлю лекарства.
— Врач? Лекарь? Такой молодой? — старик изумленно посмотрел на меня, задумался о чем-то, и спустя долгую паузу сказал
— Ты идти со мной. Выкинуть глупость — смерть — это слово он сказал четко, без акцента
— Обманывать меня — смерть. Помогать — я решать твой судьба — он зашел мне за спину. Увидев содранную кожу на запястьях, он сочувственно поцокал языком, а затем ножом перерезал лианы. Я тут же слегка вытянул руки перед собой. Кожа ужасно болела, а кости и суставы затекли. Я медленно размял их, и это отдалось тупой болью по всему телу. Я поднял голову — старик смотрел на меня. Заметив мой взгляд, он указал на меня ножом, и сказал
— Делай глупость, я резать твой живот как молодой кабан, понимать?
Я кивнул головой. После этого, он махнул мне, что бы я следовал за ним. Я аккуратно поднялся, чтобы лишний раз не тревожить раны, и медленно пошел следом. Едва старик поднял шкуру, что висела на входе вместо двери, к нам тут же подскочил тот вояка, которого я видел вчера. Он удивленно взглянул на меня, и они начали разговаривать на своем непонятном языке, показывая на меня пальцем. Насколько мне удалось понять, тот, кого я видел вчера был не очень рад тому, что я на свободе. А старик, что допрашивал меня сегодня, доказывал ему что я ему зачем-то нужен. Он освободил меня, после того как узнал, что я врач. Может быть, кому-то из них нужна помощь? Это хорошая возможность оценить обстановку, и втереться в доверие. Если я смогу показать свою ценность, то меня возможно не убьют. Напротив, если я столкнусь с неизвестным мне недугом, то старик может подумать, что я его обманул, и будут последствия.
…
В тоже время, на высоком дереве, вдали от лагеря.
— Кажется я вижу его. Да, это точно он! — заговорила Мия.
— Что там происходит, что они делают? — спросил Ями.
Зрение у Мии было как орла. Она могла очень четко разглядеть силуэты вдалеке. Это была одна из многих причин, почему Ями очень ценил ее, и она была незаменимым членом его отряда.
— Кажется его ведут куда-то. Ал очень плохо выглядит, наверное, его пытали. Кожа на руках стерта в кровь, и он едва держится на ногах. Ями, когда мы пойдем спасать его? — Мия вдруг обратилась к командиру по имени. Ями решил не предавать этому значения на этот раз, он знал, что Мия очень обеспокоена, и винит себя в том, что Алтанара поймали. Ведь если бы не он, то в ловушку попала бы именно она.
— Завтра ночью, мы пойдем вытаскивать его оттуда — твердо сказал Ями, глядя на вражеский лагерь.
Мия нахмурилась, а затем сказала
— Завтра? Он может не дожить до этого завтра! Нужно идти сегодня ночью!
Ями глубоко вздохнул. Варгус доверил ему своего ученика, чтобы помочь справиться с ранением, и каким бы спокойным и собранным он не казался снаружи, внутри он очень переживал. Ведь если с Алтанаром что-то случится, что он скажет своему другу? Варгус его не простит. Ями сам себя не простит.
— Мы только что нашли их лагерь. Нужно выяснить, сколько у них людей, маршруты их патрулей, и когда меняется караул. Я тоже очень волнуюсь за Алтанара, но если мы сейчас войдем туда, без подготовки… Мертвые, мы никак ему не поможем. У нас впереди много работы.
…
Я старался идти очень медленно, максимально разглядывая окрестности, составляя примерную карту этого лагеря у себя в голове. Все оказалось так, как я и предполагал. Сараи на вершинах скал расположены так, что из них открывался полный обзор вокруг лагеря. Пышные крыши из листьев, издалека очень похожи на густой заросший кустарник. В низине и правда был большой костер, а также огромное количество таких же лиственных палаток. На входе в лагерь импровизированная деревянная баррикада, заросшая мхом. Такой большой лагерь, из-за его уникального месторасположения, на самом деле трудно обнаружить. Все выглядит настолько естественно и лаконично, что даже я, видя все это своими глазами теряюсь в догадках, это человек сделал свои строения настолько похожими на природу, или это сделала природа, а потом здесь заселился человек и обустроил все под себя? Что странно, никто не подгонял меня пинками. Старик лишь один раз обернулся. Судя по его выражению лица, он что-то хотел мне сказать, или поторопить меня, но потом передумал. Не знаю, он промолчал потому что я едва передвигался, после того удара бревном, или потому что хотел что-то от меня, но боялся, что если будет плохо со мной обращаться, то я откажусь помогать. По пути я увидел, как один вояка снимал кожу с какого-то животного. Присмотревшись получше, я понял, что это был человек, и что-то мне подсказывает, что это был один из пропавших разведчиков. Меня едва не стошнило от этого зрелища, и я отвернулся, сделав вид что ничего не заметил.
Мы спустились в самое сердце лагеря. Меня завели в огромный зеленый шатер из листьев, и передо мной предстала картина, которая вызвала у меня неприятные воспоминания. Большое количество больных людей лежали на земле. Видя всю эту картину, я нахмурился, пытаясь сообразить, что бы это могло быть, и заразно ли это, всеми силами пытаясь забыть человека с которого снимали кожу и подавить свой страх и отвращение к этим людям.
При ближайшем осмотре, я заметил, что у больных высокая температура, а кожа в некоторых местах покрылась черными точками. Количество, этих самых точек у разных пациентов отличалось. Насколько я понял, больше точек у тех, кто заболел раньше, и эти люди так же были в более тяжелом состоянии, по сравнению с другими.
Помимо нас, в лазарете находился еще один старик в странной мантии интересного цвета, примерно того же возраста что и Гарубан, и молодая девушка, примерно моего возраста, в юбке и тунике из того же материала и цвета. Похоже, что они ухаживали за больными. Присмотревшись поближе я понял, что мантия того старика, как и одежда девушки сделана из сшитой между собой человеческой кожи.
— Вам есть что говорить эта болезнь? — спросил Гарубан. Рядом с ним стоял еще один, старик, они были примерно одного возраста, и внимательно слушал. Я нахмурился, вспоминая все, чему меня учил Варгус, и все ядовитые растения, которые могли бы вызвать подобный эффект, но к сожалению, на ум не приходило ничего похожего. Я успокоил свой разум, сделал очень умное лицо, и наконец, начал говорить важным и спокойным голосом, подражая Варгусу, когда тот общался с пациентами.
— Признаюсь, мне жаль, что вы столкнулись с таким недугом. Как давно появился первый заболевший? Где он? — я начал заваливать собеседников вопросами, чтобы сразу же перехватить инициативу в разговоре.
Старики переглянулись, а потом Гарубан мне ответил
— Первый заболевать моя жена. Она болеть целый месяц, и умирать неделя назад — горько вздохнув, сказал старик, и на его лице отразилась глубокая печаль.
— Два — он показал пальцами — мой сын заболеть. Один болеть три неделя, другой два. Ты уметь помогать мы? — он с надеждой взглянул на меня.
— Какие методы вы использовали для лечения? — вновь спросил я. Пока старики какое-то время бурно что-то обсуждали между собой, я лихорадочно придумывал, что же мне делать. Спустя некоторое время они что-что сказали девушке, и та ушла. Через несколько минут она вернулась, держа в руках лепестки полыни и какой-то корень. Я внимательно осмотрел его, и понял, что это корень пятнистого камыша. Его часто можно встретить на болотах. Хорошее лекарство, очищает организм от шлаков и отравлений, начиная от кишечных, заканчивая ядами, а также укрепляет иммунитет. Но при злоупотреблении пагубно влияет на сердце. А из лепестков полыни, они делали мазь и смазывали черные точки на теле. На их месте, я бы поступил примерно так же. Пусть я не знаю, чем и как их лечить, но нужно делать вид, как будто я профессионал своего дела, и тянуть время. Пока жива надежда, буду жив и я. Заметив мою глубокую задумчивость, Гарубан наконец не выдержал, и прямо спросил
— Ты уметь лечить такой болезнь или нет? — нервно спросил старик, с нетерпением глядя мне прямо в глаза. Я выдержал его взгляд, прочистил горло, а затем, деловитым тоном знающего человека, ответил ему
