Если они увидят, что там никого нет, то тут же поднимут тревогу. Я же рассчитывал, что мою пропажу не обнаружат по крайней мере до утра.
Внимательно присмотревшись, я увидел недовольное лицо Банзея, и поникшее заплаканное лицо Каяры.
— Опять эти двое! — подумал я.
Сначала вы сорвали мой идеальный побег, внезапно устроив обыск в моей палатке, а теперь хотите испортить и это! Положив стрелу на тетиву я уже собирался прикончить обоих, но затем замешкался.
— Если я убью одного, то другой несомненно закричит и поднимет тревогу. А быстро убить обоих, я не успею.
Пока я сидел и рассуждал, как же лучше поступить, до меня донеслись обрывки их разговора.
— Учитель Банзей, а если он откажется вновь помогать нам… я не хочу спать с ним! Пусть меня лучше убьют! — причитала Каяра.
На что Банзей мрачно произнес.
— Девочка, если я не смогу убедить его, а с тобой что-то случится, боюсь в гневе, Вождь никого не пощадит… молись чтобы он не держал нас зла.
— Спать со мной? Вождь никого не пощадит? О чем они? Что там у них вообще произошло? — задумался я.
Пока я предавался размышлениям, они отошли на некоторое расстояние. Они все еще были в зоне поражения, но так и не сумев принять окончательное решение, я покачал головой, и тихо двинулся дальше в путь.
— Нельзя больше терять времени. Раз я не могу быстро решить, убивать их или нет, значит не стоит тратить на это время. Судя по их разговору, я им все еще нужен. В крайнем случае, если меня поймают, я всегда смогу сказать, что очень испугался за свою жизнь, и сбежал. Потяну время пару дней, а затем скажу, что отвар утратил силу, и нужно начинать курс заново. В этом случае, я смогу выиграть еще несколько дней, прежде чем мой обман раскроется. Надеюсь, до всего этого не дойдет, и план Б мне не понадобится. Нужно убраться подальше отсюда.
…
Тем временем Каяра со своим учителем подошли к месту, где Алтанара держали в плену. Увидев спящего охранника, Банзей порицающе поцокал языком, и откинул шкуру. Через мгновение, они с Каярой, с ошеломленными глазами покинули палатку.
— Нужно срочно сообщить Вождю, и объявить тревогу! — нервно восклицала Каяра, порываясь бежать, дергая за рукав своего учителя. Банзей же, стоял на месте будто вековое дерево, сильно нахмурившись.
— Уходим — тихо сказал он.
— Запомни, мы решили оставить этот вопрос до утра, и ничего не видели. Неважно, что случится с Алтанаром, найдут его или нет, к нам это не будет иметь никакого отношения — мрачно сказал Банзей, быстрым шагом направившись прочь.
— Но почему, учитель? Вождь же сказал…
— Потому что если мы сейчас доложим Вождю, то в гневе он может обвинить нас, что мы это подстроили. Если же мы уйдем сейчас, то независимо от результата окажемся вне подозрения. А если с Алтанаром что-то случится, то мы с тобой станем единственным шансом победить болезнь, и Вождю придется относиться к нам с большим почтением.
…
Тем временем, Алтанар спешил как мог.
— Нужно успеть добраться до главных ворот, прежде чем объявят тревогу! Если я не успею, то меня окружат в лагере, и я точно не смогу убежать!
Воровато озираясь по сторонам, я старался двигаться как можно тише, сохраняя при этом быстрый темп. Спустившись с горы вглубь лагеря, старясь убраться отсюда как можно скорее, я решил не петлять по куширям, а пройти прямо за палатками.
— Часовые стоят по периметру лагеря. Внутри не должно быть охраны, только спящие люди. Если пройти тихо, то это сэкономит мне кучу времени — подумал я.
Едва я зашел за первую палатку, кто-то громко подул в сигнальный рог.
— Ну все, приехали, они заметили мой побег, и подняли тревогу — нервно подумал я, озираясь по сторонам, а затем спрятался за ближайший куст.
— Наверняка, они сейчас перекроют выход, и будут медленно обыскивать территорию. Таким образом, тяжело будет выйти через главный вход.
Пока я готовил свой отвар, я старался как можно подробнее изучить лагерь. Насколько мне известно, на востоке лагеря, через гору, есть небольшая тропинка. Пару раз я видел, как туземцы возвращались оттуда со свежими травами и водой. Я пытался пойти посмотреть что там, но охрана меня не пускала. Там может быть выход, но это не точно. Получиться ли у меня улизнуть из лагеря, если я попытаюсь пройти там?
Пока я предавался своим размышлениям, большая группа людей направилась в сторону главных ворот.
— Как я и думал, они перекрывают выходы из лагеря. Получается, что если на узкой тропинке есть выход, его тоже перекроют, и этот вариант отпадает, так как там совсем нет пространства для маневра. Туземцы просто выстроятся небольшой линией, и у меня ни за что не получится пройти мимо. А если там нет выхода, то я вообще сам себя загоню в ловушку. Вообще, было бы неплохо как-то отвлечь внимание всего лагеря, сделать так, чтобы мой побег был их наименьшей проблемой. Нужна диверсия. Может пожар?
— В конце концов, не зря же я пошел через палаточный городок — подумал я, коварно улыбнувшись. Хоть сторожевые сараи и находились далеко друг от друга, в центре лагеря было не так уж и много места, поэтому большинство палаток стояло очень близко друг к другу.
Прождав около тридцати вдохов, собравшись с духом, я вышел из своего укрытия, и направился к ближайшему источнику света. Им оказался факел, наспех зажжённый из-за тревоги. Что удивительно, люди в панике бегали в разные стороны, и никто даже не обращал внимания на притаившегося в кустах меня. У меня были мысли рискнуть и просто схватить факел, воспользовавшись общей суматохой, но покачав головой, я быстро отмел этот вариант в сторону.
— Это слишком опасно! — подумал я, развязывая ткань, которой не так давно замотал порез на руке. Рана лишь едва начал затягиваться, так что стукнув по ней несколько раз ладонью, кровь вновь начала вытекать из пореза теплым маленьким ручейком. Выждав около 10 вдохов, я закрыл глаза.
— Этого должно быть достаточно.
Факел стоял на расстоянии около метра от палатки. Если я сумею направить огонь в нужную сторону, это наверняка вызовет пожар. Я не смогу поджечь таким образом весь лагерь, но нужно же с чего-то начинать?
Сконцентрировавшись на пульсации крови в организме, я начал выполнять технику кровавого усиления. Кровь в руке начала закипать, высвобождая взрывное количество энергии. Используя этот импульс, я начал формировать заклинание в своем разуме. У меня нет права на ошибку, я не могу просидеть здесь всю ночь! Наконец почувствовав, что все готово, я раскрыл глаза, и максимально понизив голос, подгоняемый высвобождаемой энергией, произнес
— Пламя!
Будто попав под порыв сильного ветра, хотя такового в реальности не было, пламя факела начало клониться в сторону палатки.
— Нужно продержать его хотя бы несколько вдохов!
Изо всех сил удерживая концентрацию, я поддерживал заклинание как мог. Прошло 3 вдоха, и не выдержав, я опустился на колени. Мое лицо покрылось испариной от перенапряжения. Ничего не происходит. У меня не получилось? Кто-то из туземцев вдруг начал показывать пальцем в мою сторону, что-то кричать и махать руками, привлекая всеобщее внимание. У меня онемел затылок от страха, а спина покрылась холодным потом. Меня заметили? Меня точно заметили! А если нет, а я сейчас побегу и меня точно заметят? Аааа, что же делать!? Хотя бы кровь на ране запеклась и больше не кровоточит…
Пока я лихорадочно проклинал свою неудачу, и абсолютно все, на чем свет стоит, туземец вдруг куда-то убежал, а от палатки начал подниматься дым.
— Неужели у меня… получилось? У меня получилось! — я чуть не начал пританцовывать от радости осознав, что туземец показывал вовсе не на меня, а на горящую палатку. Мои глаза злобно сверкнули, и я тихо произнес
— Ну все, проклятые шкуродеры, сейчас вы у меня попляшите. За то, что избили меня и едва не отрубили руку, напугав до чертиков, за те нечеловеческие пытки того несчастного солдата, и за одежду из человеческой кожи. Благо человечину они не едят. Они ей своих котов кормят…
Эти туземцы абсолютно ненормальные! Я считал Мию чокнутой, но по сравнению с этими кровожадными психами, она святой милый ангелочек! С клыками…
Тихо убравшись подальше от места первого поджога, я побрел вдоль палаток.
— Самое главное, чтобы сейчас мне навстречу никто не выскочил. После того, как я подожгу здесь все, им точно будет не до меня. Эх, жаль мое огниво осталось в заначке. С ним, мне бы не пришлось искать огонь, подобно пещерному человеку.
К счастью, мое продвижение прошло гладко. В лагере царила полная неразбериха. Все носились в разные стороны и будили спящих. Одни хватали оружие, и сразу же неслись в сторону главных ворот. Другие хватали ведра и бежали за водой. Выбрав удачный момент, мне удалось незаметно схватить одиноко стоящий факел. На мгновение, мне показалось странным, что из-за моего побега устроили такую шумиху, подняв на уши весь лагерь, снарядив каждого оружием. Да и пожар еще не успел как следует разгореться, чтобы вызвать такой переполох. Я покачал головой и подумал
— Сейчас не время предаваться размышлениям. Нужно действовать быстро, и как можно скорее убраться отсюда.
С факелом в руке, будто злобный пиромант, я начал поджигать жилища туземцев одно за другим. Для полного образа не хватало лишь зловещего смеха.
— Пока туземцы не успели очухаться, и как следует организоваться для тушения пожара, нужно поджечь что-то еще… Жилые палатки всего можно быстро восстановить. Даже если им несколько ночей придется поспать на земле, это не так уж и страшно. Нужно поджечь что-то более ценное, чем моя жизнь… Склады с травами и продовольствием!
Пока общее внимание было привлечено разгорающимся пламенем, я поспешно направился к своей новой цели, попутно поджигая все по пути. Чем дальше я продвигался, тем сильнее у меня закрадывались подозрения, что все происходит слишком просто.
— В лагере столько людей, но они не могут поймать одного меня? Это слишком странно. Я не настолько неуловим, чтобы это было правдой. А без разницы. Им же хуже. Будут знать, как избивать ни в чем не повинных людей!
Если бы в тот момент я все-таки задумался и повнимательнее пригляделся, я бы заметил, что вместо того, чтобы искать меня, люди вооружаются и бегут к главным воротам. Лишь закончив свой поджог и подобрав заначку, когда весь лагерь пылал в огне, а я был недалеко от главного входа, до меня донеслись звуки битвы.
— Что там вообще происходит!? — подумал я.
— В лагере начался пожар, но туземцы по-прежнему бегут к главным воротам, вместо того что бы всеми силами тушить разгорающийся пожар. Еще и непонятные крики, будто кого-то убивают. Может быть, они бегут туда не для того, чтобы перекрыть мне путь к побегу? — вдруг мои глаза расширились, словно два блюдца, а в них мелькнуло осознание. Я уже некоторое время подозревал, что тут что-то не так, и наконец, до меня дошло! На лагерь напали!
— Так вот почему мне так легко удавалось передвигаться по лагерю незамеченным! Если на лагерь напали со стороны главных ворот, то вполне возможно, что нападут и с тыла, если там все-таки есть проход. Если так случится, то на этой узкой тропе войны мне совершенно нечего делать. Нужно идти к главным воротам, а затем спрятаться, дождаться удобного момента, и сбежать, пока остальные будут заняты боем — составив новый план в голове, довольный собой и так удачно сложившимся обстоятельствам, окольными путями через кушири, я направился к главным воротам.
Когда я уже практически покинул горящий лагерь, откуда не возьмись, прямо передо мной выскочил туземец с горящими глазами, вооруженный дубиной. Я среагировал молниеносно, и пырнул его своим отравленным мечем. Так как мы стояли практически вплотную друг к другу, у противника не было возможности замахнуться дубиной, поэтому он заехал локтем мне в лицо. От такого удара я отлетел, и мне едва удалось удержать равновесие, чтобы не повалиться на землю. К сожалению, нанесенное мной ранение оказалось не слишком глубоким, и не обращая на него внимание, туземец вновь замахнулся своей дубиной и направил ее на меня. К счастью, у меня была хорошая реакция. Я извернулся, словно дикий хорек, и отпрыгнул в сторону так, что смертоносная дубина прошла буквально на волосок от моей головы, едва задев лишь кончик уха. Отбежав на насколько шагов от противника, я заметил, что его походка стала неуверенной. Сделав еще пару шагов, его ноги подкосились, и он упал лицом вниз. Чтобы не рисковать лишний раз, я подошел и пырнул его мечем. На всякий случай. Затем, дрожащими руками я убрал свой короткий меч в ножны, и продолжил свой путь, потирая ухо.
Когда я уже приблизился к древесной баррикаде, что являлась подобием главных ворот, а также моим последним препятствием, на пути к свободе, передо мной предстала весьма интересная картина. Небольшая группа из трех людей храбро сражались, мастерски прикрывая друг друга и нанося смертельные и точные удары, положили уже дюжину защитников лагеря. За ними из темноты, вылетали стрелы, что поражали противников с исключительной точностью. В темноте тяжело было разглядеть лица этих людей, но эти силуэты показались мне очень знакомыми. Я присмотрелся как следует, и разглядев огромный топор, которым во все стороны ловко размахивал один из нападающих, мои глаза вдруг расширились от удивления.
— Белбас!? — ошарашенно подумал я, а потом присмотрелся получше, и едва не вскрикнул
— Ями! Фаркас! А тот таинственный лучник, что прикрывает их с тыла, должно быть это Мия!
В моей голове пронеслась сотня различных мыслей. Я уже давно смирился с тем фактом, что они либо умерли, либо бросили меня, и я могу рассчитывать лишь на свои силы, но видя то, что происходит прямо перед моими глазами, я едва сдержался, что б не расплакаться.
— Я здесь! — хотел было крикнуть я, но едва сдержался в последний момент. В конце концов, они там, а я здесь, и между нами все еще толпа кровожадных туземцев.
Немного подумав и осмотревшись, я занял позицию поудобнее, где из-за тени дерева и мелкого, но густого кустарника, меня было практически не видно, зато передо мной, все поле боя было как на ладони. Глубоко вздохнув, я вынул стрелу из колчана, положил на лук, и прицелился.
— Давай Ал, как на соревновании — тихо подбодрил я себя.
Выстрел! — Туземец, который едва не ранил Фаркаса замешкался в последний момент, потому что в спину ему угодила стрела.
Есть! — сжав кулак в маленьком победном жесте, я улыбнулся, и достал следующую стрелу.
Выпустив около десяти стрел, промазав лишь одной, я вдруг увидел пронзительный взгляд Ями, направленный в мою сторону. Не уверен, увидел ли он меня, но ему пришлось резко перевести свое внимание на нападавшего на него бойца с копьем. Сделав еще около пяти выстрелов, туземцы вдруг осознали, что кто-то ведет обстрел с фланга, и начали отступать. Я увидел в этом прекрасную возможность, покинул свое укрытие, и бегом направился к Ями.
Однако, похоже я слишком поспешил. Из тех туземцев, что отступали, двое резко сменили направление и двинулись в мою сторону. Одному тут же в горло прилетела стрела, но другой стремительно приближался ко мне. Сзади я увидел Ями, который бегом рванул наперерез тому воину, но явно не успевал. Время будто замедлилось.
— Я точно не успею сделать выстрел, или ударить первым.
Внимательно присмотревшись, я увидел недовольное лицо Банзея, и поникшее заплаканное лицо Каяры.
— Опять эти двое! — подумал я.
Сначала вы сорвали мой идеальный побег, внезапно устроив обыск в моей палатке, а теперь хотите испортить и это! Положив стрелу на тетиву я уже собирался прикончить обоих, но затем замешкался.
— Если я убью одного, то другой несомненно закричит и поднимет тревогу. А быстро убить обоих, я не успею.
Пока я сидел и рассуждал, как же лучше поступить, до меня донеслись обрывки их разговора.
— Учитель Банзей, а если он откажется вновь помогать нам… я не хочу спать с ним! Пусть меня лучше убьют! — причитала Каяра.
На что Банзей мрачно произнес.
— Девочка, если я не смогу убедить его, а с тобой что-то случится, боюсь в гневе, Вождь никого не пощадит… молись чтобы он не держал нас зла.
— Спать со мной? Вождь никого не пощадит? О чем они? Что там у них вообще произошло? — задумался я.
Пока я предавался размышлениям, они отошли на некоторое расстояние. Они все еще были в зоне поражения, но так и не сумев принять окончательное решение, я покачал головой, и тихо двинулся дальше в путь.
— Нельзя больше терять времени. Раз я не могу быстро решить, убивать их или нет, значит не стоит тратить на это время. Судя по их разговору, я им все еще нужен. В крайнем случае, если меня поймают, я всегда смогу сказать, что очень испугался за свою жизнь, и сбежал. Потяну время пару дней, а затем скажу, что отвар утратил силу, и нужно начинать курс заново. В этом случае, я смогу выиграть еще несколько дней, прежде чем мой обман раскроется. Надеюсь, до всего этого не дойдет, и план Б мне не понадобится. Нужно убраться подальше отсюда.
…
Тем временем Каяра со своим учителем подошли к месту, где Алтанара держали в плену. Увидев спящего охранника, Банзей порицающе поцокал языком, и откинул шкуру. Через мгновение, они с Каярой, с ошеломленными глазами покинули палатку.
— Нужно срочно сообщить Вождю, и объявить тревогу! — нервно восклицала Каяра, порываясь бежать, дергая за рукав своего учителя. Банзей же, стоял на месте будто вековое дерево, сильно нахмурившись.
— Уходим — тихо сказал он.
— Запомни, мы решили оставить этот вопрос до утра, и ничего не видели. Неважно, что случится с Алтанаром, найдут его или нет, к нам это не будет иметь никакого отношения — мрачно сказал Банзей, быстрым шагом направившись прочь.
— Но почему, учитель? Вождь же сказал…
— Потому что если мы сейчас доложим Вождю, то в гневе он может обвинить нас, что мы это подстроили. Если же мы уйдем сейчас, то независимо от результата окажемся вне подозрения. А если с Алтанаром что-то случится, то мы с тобой станем единственным шансом победить болезнь, и Вождю придется относиться к нам с большим почтением.
…
Тем временем, Алтанар спешил как мог.
— Нужно успеть добраться до главных ворот, прежде чем объявят тревогу! Если я не успею, то меня окружат в лагере, и я точно не смогу убежать!
Воровато озираясь по сторонам, я старался двигаться как можно тише, сохраняя при этом быстрый темп. Спустившись с горы вглубь лагеря, старясь убраться отсюда как можно скорее, я решил не петлять по куширям, а пройти прямо за палатками.
— Часовые стоят по периметру лагеря. Внутри не должно быть охраны, только спящие люди. Если пройти тихо, то это сэкономит мне кучу времени — подумал я.
Едва я зашел за первую палатку, кто-то громко подул в сигнальный рог.
— Ну все, приехали, они заметили мой побег, и подняли тревогу — нервно подумал я, озираясь по сторонам, а затем спрятался за ближайший куст.
— Наверняка, они сейчас перекроют выход, и будут медленно обыскивать территорию. Таким образом, тяжело будет выйти через главный вход.
Пока я готовил свой отвар, я старался как можно подробнее изучить лагерь. Насколько мне известно, на востоке лагеря, через гору, есть небольшая тропинка. Пару раз я видел, как туземцы возвращались оттуда со свежими травами и водой. Я пытался пойти посмотреть что там, но охрана меня не пускала. Там может быть выход, но это не точно. Получиться ли у меня улизнуть из лагеря, если я попытаюсь пройти там?
Пока я предавался своим размышлениям, большая группа людей направилась в сторону главных ворот.
— Как я и думал, они перекрывают выходы из лагеря. Получается, что если на узкой тропинке есть выход, его тоже перекроют, и этот вариант отпадает, так как там совсем нет пространства для маневра. Туземцы просто выстроятся небольшой линией, и у меня ни за что не получится пройти мимо. А если там нет выхода, то я вообще сам себя загоню в ловушку. Вообще, было бы неплохо как-то отвлечь внимание всего лагеря, сделать так, чтобы мой побег был их наименьшей проблемой. Нужна диверсия. Может пожар?
— В конце концов, не зря же я пошел через палаточный городок — подумал я, коварно улыбнувшись. Хоть сторожевые сараи и находились далеко друг от друга, в центре лагеря было не так уж и много места, поэтому большинство палаток стояло очень близко друг к другу.
Прождав около тридцати вдохов, собравшись с духом, я вышел из своего укрытия, и направился к ближайшему источнику света. Им оказался факел, наспех зажжённый из-за тревоги. Что удивительно, люди в панике бегали в разные стороны, и никто даже не обращал внимания на притаившегося в кустах меня. У меня были мысли рискнуть и просто схватить факел, воспользовавшись общей суматохой, но покачав головой, я быстро отмел этот вариант в сторону.
— Это слишком опасно! — подумал я, развязывая ткань, которой не так давно замотал порез на руке. Рана лишь едва начал затягиваться, так что стукнув по ней несколько раз ладонью, кровь вновь начала вытекать из пореза теплым маленьким ручейком. Выждав около 10 вдохов, я закрыл глаза.
— Этого должно быть достаточно.
Факел стоял на расстоянии около метра от палатки. Если я сумею направить огонь в нужную сторону, это наверняка вызовет пожар. Я не смогу поджечь таким образом весь лагерь, но нужно же с чего-то начинать?
Сконцентрировавшись на пульсации крови в организме, я начал выполнять технику кровавого усиления. Кровь в руке начала закипать, высвобождая взрывное количество энергии. Используя этот импульс, я начал формировать заклинание в своем разуме. У меня нет права на ошибку, я не могу просидеть здесь всю ночь! Наконец почувствовав, что все готово, я раскрыл глаза, и максимально понизив голос, подгоняемый высвобождаемой энергией, произнес
— Пламя!
Будто попав под порыв сильного ветра, хотя такового в реальности не было, пламя факела начало клониться в сторону палатки.
— Нужно продержать его хотя бы несколько вдохов!
Изо всех сил удерживая концентрацию, я поддерживал заклинание как мог. Прошло 3 вдоха, и не выдержав, я опустился на колени. Мое лицо покрылось испариной от перенапряжения. Ничего не происходит. У меня не получилось? Кто-то из туземцев вдруг начал показывать пальцем в мою сторону, что-то кричать и махать руками, привлекая всеобщее внимание. У меня онемел затылок от страха, а спина покрылась холодным потом. Меня заметили? Меня точно заметили! А если нет, а я сейчас побегу и меня точно заметят? Аааа, что же делать!? Хотя бы кровь на ране запеклась и больше не кровоточит…
Пока я лихорадочно проклинал свою неудачу, и абсолютно все, на чем свет стоит, туземец вдруг куда-то убежал, а от палатки начал подниматься дым.
— Неужели у меня… получилось? У меня получилось! — я чуть не начал пританцовывать от радости осознав, что туземец показывал вовсе не на меня, а на горящую палатку. Мои глаза злобно сверкнули, и я тихо произнес
— Ну все, проклятые шкуродеры, сейчас вы у меня попляшите. За то, что избили меня и едва не отрубили руку, напугав до чертиков, за те нечеловеческие пытки того несчастного солдата, и за одежду из человеческой кожи. Благо человечину они не едят. Они ей своих котов кормят…
Эти туземцы абсолютно ненормальные! Я считал Мию чокнутой, но по сравнению с этими кровожадными психами, она святой милый ангелочек! С клыками…
Тихо убравшись подальше от места первого поджога, я побрел вдоль палаток.
— Самое главное, чтобы сейчас мне навстречу никто не выскочил. После того, как я подожгу здесь все, им точно будет не до меня. Эх, жаль мое огниво осталось в заначке. С ним, мне бы не пришлось искать огонь, подобно пещерному человеку.
К счастью, мое продвижение прошло гладко. В лагере царила полная неразбериха. Все носились в разные стороны и будили спящих. Одни хватали оружие, и сразу же неслись в сторону главных ворот. Другие хватали ведра и бежали за водой. Выбрав удачный момент, мне удалось незаметно схватить одиноко стоящий факел. На мгновение, мне показалось странным, что из-за моего побега устроили такую шумиху, подняв на уши весь лагерь, снарядив каждого оружием. Да и пожар еще не успел как следует разгореться, чтобы вызвать такой переполох. Я покачал головой и подумал
— Сейчас не время предаваться размышлениям. Нужно действовать быстро, и как можно скорее убраться отсюда.
С факелом в руке, будто злобный пиромант, я начал поджигать жилища туземцев одно за другим. Для полного образа не хватало лишь зловещего смеха.
— Пока туземцы не успели очухаться, и как следует организоваться для тушения пожара, нужно поджечь что-то еще… Жилые палатки всего можно быстро восстановить. Даже если им несколько ночей придется поспать на земле, это не так уж и страшно. Нужно поджечь что-то более ценное, чем моя жизнь… Склады с травами и продовольствием!
Пока общее внимание было привлечено разгорающимся пламенем, я поспешно направился к своей новой цели, попутно поджигая все по пути. Чем дальше я продвигался, тем сильнее у меня закрадывались подозрения, что все происходит слишком просто.
— В лагере столько людей, но они не могут поймать одного меня? Это слишком странно. Я не настолько неуловим, чтобы это было правдой. А без разницы. Им же хуже. Будут знать, как избивать ни в чем не повинных людей!
Если бы в тот момент я все-таки задумался и повнимательнее пригляделся, я бы заметил, что вместо того, чтобы искать меня, люди вооружаются и бегут к главным воротам. Лишь закончив свой поджог и подобрав заначку, когда весь лагерь пылал в огне, а я был недалеко от главного входа, до меня донеслись звуки битвы.
— Что там вообще происходит!? — подумал я.
— В лагере начался пожар, но туземцы по-прежнему бегут к главным воротам, вместо того что бы всеми силами тушить разгорающийся пожар. Еще и непонятные крики, будто кого-то убивают. Может быть, они бегут туда не для того, чтобы перекрыть мне путь к побегу? — вдруг мои глаза расширились, словно два блюдца, а в них мелькнуло осознание. Я уже некоторое время подозревал, что тут что-то не так, и наконец, до меня дошло! На лагерь напали!
— Так вот почему мне так легко удавалось передвигаться по лагерю незамеченным! Если на лагерь напали со стороны главных ворот, то вполне возможно, что нападут и с тыла, если там все-таки есть проход. Если так случится, то на этой узкой тропе войны мне совершенно нечего делать. Нужно идти к главным воротам, а затем спрятаться, дождаться удобного момента, и сбежать, пока остальные будут заняты боем — составив новый план в голове, довольный собой и так удачно сложившимся обстоятельствам, окольными путями через кушири, я направился к главным воротам.
Когда я уже практически покинул горящий лагерь, откуда не возьмись, прямо передо мной выскочил туземец с горящими глазами, вооруженный дубиной. Я среагировал молниеносно, и пырнул его своим отравленным мечем. Так как мы стояли практически вплотную друг к другу, у противника не было возможности замахнуться дубиной, поэтому он заехал локтем мне в лицо. От такого удара я отлетел, и мне едва удалось удержать равновесие, чтобы не повалиться на землю. К сожалению, нанесенное мной ранение оказалось не слишком глубоким, и не обращая на него внимание, туземец вновь замахнулся своей дубиной и направил ее на меня. К счастью, у меня была хорошая реакция. Я извернулся, словно дикий хорек, и отпрыгнул в сторону так, что смертоносная дубина прошла буквально на волосок от моей головы, едва задев лишь кончик уха. Отбежав на насколько шагов от противника, я заметил, что его походка стала неуверенной. Сделав еще пару шагов, его ноги подкосились, и он упал лицом вниз. Чтобы не рисковать лишний раз, я подошел и пырнул его мечем. На всякий случай. Затем, дрожащими руками я убрал свой короткий меч в ножны, и продолжил свой путь, потирая ухо.
Когда я уже приблизился к древесной баррикаде, что являлась подобием главных ворот, а также моим последним препятствием, на пути к свободе, передо мной предстала весьма интересная картина. Небольшая группа из трех людей храбро сражались, мастерски прикрывая друг друга и нанося смертельные и точные удары, положили уже дюжину защитников лагеря. За ними из темноты, вылетали стрелы, что поражали противников с исключительной точностью. В темноте тяжело было разглядеть лица этих людей, но эти силуэты показались мне очень знакомыми. Я присмотрелся как следует, и разглядев огромный топор, которым во все стороны ловко размахивал один из нападающих, мои глаза вдруг расширились от удивления.
— Белбас!? — ошарашенно подумал я, а потом присмотрелся получше, и едва не вскрикнул
— Ями! Фаркас! А тот таинственный лучник, что прикрывает их с тыла, должно быть это Мия!
В моей голове пронеслась сотня различных мыслей. Я уже давно смирился с тем фактом, что они либо умерли, либо бросили меня, и я могу рассчитывать лишь на свои силы, но видя то, что происходит прямо перед моими глазами, я едва сдержался, что б не расплакаться.
— Я здесь! — хотел было крикнуть я, но едва сдержался в последний момент. В конце концов, они там, а я здесь, и между нами все еще толпа кровожадных туземцев.
Немного подумав и осмотревшись, я занял позицию поудобнее, где из-за тени дерева и мелкого, но густого кустарника, меня было практически не видно, зато передо мной, все поле боя было как на ладони. Глубоко вздохнув, я вынул стрелу из колчана, положил на лук, и прицелился.
— Давай Ал, как на соревновании — тихо подбодрил я себя.
Выстрел! — Туземец, который едва не ранил Фаркаса замешкался в последний момент, потому что в спину ему угодила стрела.
Есть! — сжав кулак в маленьком победном жесте, я улыбнулся, и достал следующую стрелу.
Выпустив около десяти стрел, промазав лишь одной, я вдруг увидел пронзительный взгляд Ями, направленный в мою сторону. Не уверен, увидел ли он меня, но ему пришлось резко перевести свое внимание на нападавшего на него бойца с копьем. Сделав еще около пяти выстрелов, туземцы вдруг осознали, что кто-то ведет обстрел с фланга, и начали отступать. Я увидел в этом прекрасную возможность, покинул свое укрытие, и бегом направился к Ями.
Однако, похоже я слишком поспешил. Из тех туземцев, что отступали, двое резко сменили направление и двинулись в мою сторону. Одному тут же в горло прилетела стрела, но другой стремительно приближался ко мне. Сзади я увидел Ями, который бегом рванул наперерез тому воину, но явно не успевал. Время будто замедлилось.
— Я точно не успею сделать выстрел, или ударить первым.
