Чешется то как, надо найти ручей. Я что, просто так резал пальцы об эти колючки, собирая это дерьмо? Вот же идиота кусок… Чешется то как зараза, аж печет. Надо скорее идти искать ручей. Остаток дня я безуспешно искал ручей. Рука покрылась волдырями. Только когда стемнело, совсем потеряв надежду, я буквально упал в прохладный маленький ручеек. Больно ударился коленкой. Надо было раньше отчаиваться, может быстрее нашел бы! Только промок теперь насквозь. Руки помыл, но легче не стало. Болит зараза. Останусь тут на ночь.
Полная луна светила ярко. Ветер поднимал опавшие листья, и продувал меня везде, где только можно. Я замерз как собака. Когда я уже совсем окоченел, послышался волчий вой. Чертовы собаки! Как говорится, вспомнил говно вот и оно! Этого еще мне не хватало. Ненавижу собак. Нужно залезть на дерево, не хочу стать чьим-нибудь ужином. Ночь казалась не такой темной, пока я не начал лезть на дерево. Оказывается, что на самом деле темно хоть глаз выколи! Вообще не вижу куда наступать, лезу наощупь. В итоге я чуть не упал, когда сухая ветка сломалась, не выдержав моего веса. Едва удержался. Содрал всю кожу на ладошке. А волки продолжают выть. Когда я жил в приюте, часто мечтал о приключениях. Но вот сейчас, в данный момент, мне уже не хочется никаких приключений. Я хочу есть, спать, я замерз, весь в царапинах и ушибах. И предплечье начало покрываться коркой и жутко чешется. Не такие приключения я себе представлял.
Утро. Наконец то оно наступило. Моему счастью не было предела. Теперь понятно, почему в Империи восславляют бога света. Я никогда особо во все это не верил, но сейчас я буквально был преисполнен праведным рвением. Я готов прославлять солнце! Уставший, замерзший, голодный, и только его теплые лучи зарождают во мне надежду. Огромных усилий мне стоило только слезть с дерева. Пока слазил, я уже устал, надо передохнуть. А ведь еще идти непонятно куда непонятно сколько. Надо было не осторожничать, и спросить в деревне куда идти, когда прощался с Эрикой. Нет же, а вдруг меня увидят, а вдруг узнают. Кому я вообще нужен? Хожу тут теперь кругами. Если я все правильно посчитал, парад закончится через 4 дня. Концом этого парада будет отправка войск в новый свет. Если за это время, я не найду способа попасть в армию, я не знаю, что делать. Но возможно, я не о том беспокоюсь. Не умереть бы здесь, за эти 4 дня…
Спустя некоторое время, я нашел какие-то черные ягоды. Умудренный собственным опытом, я не стал так обильно мазать руку ягодным соком, как в прошлый раз. Так, едва-едва на маленьком участочке кожи. Ничего не происходит. Неужели и правда можно есть? Я попробовал ягоду. Кислая аж скулы сводит. Подождал. Конечности чувствую, вроде не умер. Живот и до ягоды сводило от голода. Наверное, можно есть. В голодном остервенении я накинулся на этот куст. Спелые, не спелые, какая разница! Моя жрать все! Лишь бы ветки с листьями, и со своими пальцами не проглотить. Не скажу, что мне стало лучше, или я наелся. Но какое никакое удовлетворение получил. Слабость слегка отступила, голова уже не так кружится от голода. Хорошо. Нужно идти. Куда идти? Вперед. Впереди овраг? Тогда на лево! К вечеру, у меня случился жуткий понос. Ох, как я страдал! Я даже описывать не буду…
…
Наступил четвертый день моего странствия. Грязный, уставший, голодный, я залез на пригорок. Ура!! Ну наконец-то, неужели, в кои то веки, удача улыбнулась мне! Я добрался! Огромный город. Люди снуют туда-сюда. Кто-то на лошадях, кто-то тащит повозки. Много людей идущих пешком. А рядом разбит огромный палаточный городок, размером почти с половину этого самого города. В порту стоят корабли, и океан! Никогда раньше не видел океан. Вода простирается настолько далеко, что края не видно. И воздух какой-то, особенный. Видя все это, я даже на мгновение забыл, что смертельно устал, хочу есть, спать, мыться, и вообще, что бы все это гребанное путешествие наконец закончилось. Хватит с меня. Попутешествовал, и хватит, пора на покой. С этими мыслями, я отправился к палаточному городку.
Странно на меня все пялятся. Дорогу уступают. Я словно великий полководец, что проводит осмотр своих солдат. Но я не великий, и не полководец. Более вероятно меня все избегают, потому что я грязный, от меня воняет. Худые руки, что выглядывают из-под рукавов все в порезах, а левая рука покрылась непонятной коркой. Блин, надо быстрее идти, а то еще камнями закидают.
— Здравствуйте! Меня зовут Алтанар, я хочу вступить в легион! — обратился к мужику, что сидел под тканевым навесом. Рядом с ним стоял небольшой флаг Империи. На флаге был изображен красный лев на белом фоне.
— Фу, пошел вон отсюда попрошайка! Господи, ну и вонь! Думаешь, вступил в армию, и тебя бесплатно кормить будут? Самый умный что ли? Пошел вон отсюда, пока плетью не высекли! — скривил уродливое лицо этот неприятный лысый мужчина и махнул рукой.
Это немного отличается от того, на что я рассчитывал. Самую малость. Нужно попробовать еще раз, повежливее. Я сделал максимально доброжелательное лицо, на какой был способен.
— Пожалуйста выслушайте меня, я не попрошайка! Я проделал долгий путь, что бы попасть сюда…
— Ты глухой? Или тупой? От тебя дерьмом несет за километр! ПОШЕЛ ВОН ОТСЮДА ИНАЧЕ КНУТОМ ВЫПОРЮ! — взревел вербовщик.
Да чего он злой такой? Ничего от меня не воняет. Нечего принюхиваться сидеть. Не адекватный какой-то.
Немного повысив тон, я продолжил:
— Простите пожалуйста, за то, что отвлекаю! Я проделал долгий путь, чтобы попасть сюда, и вступить в легион, вы не можете просто выгнать меня, выслушайте меня…
Удар!
Жгучая боль кровавым порезом отпечаталась на моей спине, разрывая одежду.
— Ааааааййй!!! — заорал я во всю глотку.
Эта скотина ударила меня кнутом! Он совсем охренел? Чертов дегенерат! Принимать людей в армию твоя работа, так почему ты не можешь просто заткнуться, дать мне подписать бумажку или что ты там должен сделать, и я пойду по своим делам, а ты по своим? Неужели это так сложно? Понятно теперь, почему все хотят откупиться. С такими-то дебилами на служебном посту!
Удар!
Второй удар кнута пришелся почти в то же место, что и первый. У меня аж искры из глаз вылетели. Я голодный, я замерзший, я злой как собака. Я человек по сути своей добрый, терпеливый. Обычно, я стараюсь избегать конфликтов. Даже когда Бонгарт и Грюнт ночью облили меня холодной водой, я держал себя в руках. Но сейчас… Первобытная неистовая ярость, и жгучая ненависть поглотили меня. Когда я пришел сюда, у меня дрожали руки от голода и усталости, я едва стоял на ногах. Сейчас же, они дрожат от кипящей ярости! Я понятия не имею откуда у меня взялись силы. Словно раненый зверь, я кинулся на этого ублюдка! Он явно не был готов к такому повороту. Да что там, я сам не был к такому готов! Я рванул на него, сбил его с ног, запрыгнул сверху, и начал бить руками изо всех сил! Он попытался закрыть лицо, но я не обращал внимания. Ярость, будто пеленой затуманила мой разум. Я махал руками как заведений, бил куда попадет. Он попытался скинуть меня, но вместо того, чтобы упасть, я вцепился ему в руку зубами! Он бил меня по лицу, но я не отпускал! Я чувствовал вкус его крови на своих губах. Мне было больно, но и ему было больно тоже! Я крепко держался сколько мог. Наконец, ему удалось скинуть меня. Я упал на землю и получил удар ногой по ребрам. Весь воздух вышел из моих легких, и я свернулся креветкой. Закрыв лицо руками и ребра локтями, я получал удар за ударом, пока не услышал громоподобный голос.
— Что тут мать вашу происходит!?
Все затихли. Я решил, что можно расслабиться, но тут же получил еще один удар в живот. Больно зараза. Нельзя было расслабляться. Во что я вообще ввязался? Здравствуй жопа, я вернулся, и готов окунуться в дерьмо с головой!
— Ты оглох!? Я спрашиваю, что здесь происходит? — вновь прозвучал громоподобный бас.
— Капитан, тут плешивый в армию напрашивается. Слов не понимает, безумный какой-то. Я его отправил прочь, а он напал на меня!
— Раны на его спине, твоих рук дело?
— Он проявил ко мне неуважение, я лишь поддерживал дисциплину.
— По какой причине ты отказал ему? Ты разве не слышал приказ, собрать как можно больше новобранцев?
— Он оборванец и попрошайка. Таких нельзя брать. Это нахлебники. Они думают, что армия, это место, где можно бесплатно пожрать и ничего не делать. Он в первом же бою дезертирует. Потом его поймают, и казнят. Он мне потом еще спасибо скажет.
— А это уже не тебе решать. У тебя вся рука в крови. Лихо он тебя отделал — ухмыльнулся подошедший человек, а затем отдал приказ.
— Новобранец, встать!
Это он мне что ли? Я попытался встать. Черт, все тело ломит. Руки болят. Ноги болят. Спина болит. Все болит! Сил совсем не осталось. Я попытался пошевелиться. Со стороны это выглядело жалко, но для меня это стоило огромных усилий.
— Встать я сказал! — вновь скомандовал незнакомец.
Превозмогая боль, я собрал оставшиеся крохи всех своих сил. Медленно, упираясь руками в землю, я постепенно начал принимать вертикальное положение, и поднял голову. Мужчина, что отдал приказ был высокого роста, с широченными плечами и благородной сединой на висках. Суровое лицо, словно высеченное из камня, не выражало эмоций. Только грозный взгляд, что холодно оценивал меня и мой внешний вид, делал его похожим на живого человека. Наверное, зря я все-таки пришел в таком виде. Нужно было хоть немного привести себя в порядок, умыться… Но я так устал и хочу кушать! Едва держусь на ногах, живот до сих пор крутит, задержись я еще хоть на пару часов, точно бы умер! А тут может покормят…
— Как тебя зовут? — заговорил мужик с каменным выражением лица.
— Алтанар!
— Откуда ты?
Хм. А откуда я? Я же не могу сказать ему правду. Думай, Ал, думай!
— Ты оглох? Или головой ударился? Старшина, ты его по голове зачем бил?
Откуда там был племянник дяди Орина? Вспоминай, ну!
— из деревни Двух Озер! — громко и четко проговорил я.
— Далеко ты забрался. Хочешь вступить в армию? Почему пришел сюда, а не обратился к местному вербовщику?
— У меня 5 братьев и сестра. Родители голодают. Но они гордые люди, и слишком любят меня, поэтому не отпускают в армию. А я вижу, как им тяжело, и не могу на это смотреть! Без меня, им будет легче, а на заработанные по возвращению деньги, мы сможем подлатать дом и сосватать сестру! — я начал сочинять на ходу. У дяди Орина всегда были захватывающие истории.
— Молодец, мужик. Хвалю, но не одобряю. Ты ведь понимаешь, что мы отправляемся на войну. Там люди умирают. Ты можешь не вернуться. Ты хотя бы сообщил им, что намереваешься сделать?
— Я написал письмо.
— Ты умеешь писать?
Черт! Я же забыл, что далеко не все умеют читать и писать. Вот я идиот, почему я заранее не продумал, что говорить?!
— Да, дядя научил — без зазрения совести вновь соврал я.
— Хм, а кем он работает, раз умеет читать? — с сомнением на меня посмотрел капитан.
— Он… торговец… воском! Для свечей! — соврал я. Воском, для свечей, серьезно? Ты еще скажи, что он снег зимой продает. Ну Ал, дурья твоя голова! — мысленно бранил я себя же в тот момент.
— Торговец воском? — с некоторым неверием, медленно произнося каждое слово, переспросил капитан.
— И что, у него нет денег, чтобы помочь твоей семье?
— Они с папой сильно поругались, после смерти деда. Так сильно, что на одном поле вместе срать не сядут! — без зазрения совести выпалил я. Не ну а что? Надо подстраиваться под местный контингент.
— ахахаахах, парень, а ты мне нравишься! — расхохотался, схватившись за живот, спасший меня мужик. У него аж слезы с глаз пошли. А что я такого сказал то?
— Ты выглядишь слишком мелким, тебе сколько лет пацан? –тут же спросил он
— Тринад….эээ, шестнадцать, да, мне шестнадцать! — черт черт черт, занервничал я.
— Так тринадцать или шестнадцать? — уже с серьезным лицом переспросил высокий мужчина.
— Шестнадцать! Тринадцать моей сестре, когда я вернусь, ее уже пора будет сватать, а кто ж ее возьмет без приданного, она у меня не красавица… — экстренно, попытался я перевести тему в другое русло.
Окончательно уничтожив каменное выражение лица, мужик прыснул в кулак, едва сдерживая смех.
— А ты смышленый парень! Ты в каком году ты родился?
Ага! Вот оно! Вопрос с подвохом! Я ждал этого! Не на того напал! Так, считаем. Я родился в 5168. Но деревенские не говорят пять тысяч, они просто не знают такого числа! Обычно пять тысяч в датах пропускается, и говорят оставшееся число. В моем случае это 168. Если бы мне было 16, то я должен был бы родиться на 3 года раньше, то есть в 165.
— в 165 году! — спокойно сказал я. Деревенские обычно плохо считают, и так быстро сложить в уме я бы скорее всего не смог, по мнению этого мужика. Так он решил проверить, вру я, или нет. Но я парень смекалистый, так что выкуси. Не на того нарвался.
— А когда день рожденья? — вновь задал вопрос мой спаситель.
— 10 октября! — даже не задумываясь, я назвал свой день рожденья.
— Но сегодня только 26 сентября. Получается, что 16 тебе исполнится только через две недели.
!!!!!
У меня нет слов! Вот я идиота кусок! Это же надо, так нелепо прокололся! Пот градом начал струится по мне, меня аж затрясло.
— Ладно тебе, не нервничай так. У нас недобор, так что я закрою на это глаза. Старшина, слушай мой приказ! Запиши этого мальца в 8ю дивизию, под мое руководство. Найди ему место, где он может поспать и накорми. И отведи его к бочкам с водой, пусть помоется, господи, как же он воняет! Узнаю, что у тебя опять кулаки зачесались, пеняй на себя. Выполняй!
— Есть! — выпалил вербовщик, и злостно посмотрел на меня. Если бы взглядом можно было убить, я бы уже тысячу раз умер самой страшной смертью, так он на меня смотрел. Ничего, осталось у меня для тебя еще в кармане несколько черненьких ягодок…
…
Я помылся, постирался, поел и поспал. Не скажу, что мне стало лучше, так как у меня были синяки по всему телу, и они жутко болели. Но я хотя бы вновь начал ощущать себя человеком. С тем вербовщиком, как не странно, мы больше не пересекались. И слава богу. Оставшиеся дни я тихонько просидел тише воды, ниже травы, слегка охреневая от людей, с которыми мне придётся служить. Дебоширы, пьяницы. Молодые, старые. С дебильными туалетными шуточками и отвратительными беззубыми рожами. Все на одно лицо. Практический каждый второй напоминает мне тех бандитов, что напали на приют. От этого мне дико не по себе. Но что более важно. Я стал знаменитостью! Все обсуждают, как я навалял вербовщику! Я словил шок от количества подробностей, которыми обросла эта история. Кто-то говорит, что я один победил пятерых, голыми руками поймал кнут своей ладонью, и этим же кнутом чуть не убил вербовщика! У того даже рана на руке осталась и только капитан смог меня усмирить. Другие говорят, что я безумец и прокаженный. Зубами чуть не оторвал руку бедному старшине, что попался мне на глаза, и меня надо убить, пока я не разнес заразу по всему лагерю. А еще, моя шутка, которую я случайно услышал от дяди Орина стала настоящим хитом! Да я с тобой на одном поле срать не сяду! Угагага. Нет, ну вот что за дикие люди? Из какой пещеры они вообще вылезли? В общем, шуточки про сестру уродину, что ее за муж не берут и как не стоит срать вдвоем на одном поле, будоражили весь лагерь вплоть до самой отправки. Ох, надеюсь теперь то все пройдет без происшествий…
Полная луна светила ярко. Ветер поднимал опавшие листья, и продувал меня везде, где только можно. Я замерз как собака. Когда я уже совсем окоченел, послышался волчий вой. Чертовы собаки! Как говорится, вспомнил говно вот и оно! Этого еще мне не хватало. Ненавижу собак. Нужно залезть на дерево, не хочу стать чьим-нибудь ужином. Ночь казалась не такой темной, пока я не начал лезть на дерево. Оказывается, что на самом деле темно хоть глаз выколи! Вообще не вижу куда наступать, лезу наощупь. В итоге я чуть не упал, когда сухая ветка сломалась, не выдержав моего веса. Едва удержался. Содрал всю кожу на ладошке. А волки продолжают выть. Когда я жил в приюте, часто мечтал о приключениях. Но вот сейчас, в данный момент, мне уже не хочется никаких приключений. Я хочу есть, спать, я замерз, весь в царапинах и ушибах. И предплечье начало покрываться коркой и жутко чешется. Не такие приключения я себе представлял.
Утро. Наконец то оно наступило. Моему счастью не было предела. Теперь понятно, почему в Империи восславляют бога света. Я никогда особо во все это не верил, но сейчас я буквально был преисполнен праведным рвением. Я готов прославлять солнце! Уставший, замерзший, голодный, и только его теплые лучи зарождают во мне надежду. Огромных усилий мне стоило только слезть с дерева. Пока слазил, я уже устал, надо передохнуть. А ведь еще идти непонятно куда непонятно сколько. Надо было не осторожничать, и спросить в деревне куда идти, когда прощался с Эрикой. Нет же, а вдруг меня увидят, а вдруг узнают. Кому я вообще нужен? Хожу тут теперь кругами. Если я все правильно посчитал, парад закончится через 4 дня. Концом этого парада будет отправка войск в новый свет. Если за это время, я не найду способа попасть в армию, я не знаю, что делать. Но возможно, я не о том беспокоюсь. Не умереть бы здесь, за эти 4 дня…
Спустя некоторое время, я нашел какие-то черные ягоды. Умудренный собственным опытом, я не стал так обильно мазать руку ягодным соком, как в прошлый раз. Так, едва-едва на маленьком участочке кожи. Ничего не происходит. Неужели и правда можно есть? Я попробовал ягоду. Кислая аж скулы сводит. Подождал. Конечности чувствую, вроде не умер. Живот и до ягоды сводило от голода. Наверное, можно есть. В голодном остервенении я накинулся на этот куст. Спелые, не спелые, какая разница! Моя жрать все! Лишь бы ветки с листьями, и со своими пальцами не проглотить. Не скажу, что мне стало лучше, или я наелся. Но какое никакое удовлетворение получил. Слабость слегка отступила, голова уже не так кружится от голода. Хорошо. Нужно идти. Куда идти? Вперед. Впереди овраг? Тогда на лево! К вечеру, у меня случился жуткий понос. Ох, как я страдал! Я даже описывать не буду…
…
Наступил четвертый день моего странствия. Грязный, уставший, голодный, я залез на пригорок. Ура!! Ну наконец-то, неужели, в кои то веки, удача улыбнулась мне! Я добрался! Огромный город. Люди снуют туда-сюда. Кто-то на лошадях, кто-то тащит повозки. Много людей идущих пешком. А рядом разбит огромный палаточный городок, размером почти с половину этого самого города. В порту стоят корабли, и океан! Никогда раньше не видел океан. Вода простирается настолько далеко, что края не видно. И воздух какой-то, особенный. Видя все это, я даже на мгновение забыл, что смертельно устал, хочу есть, спать, мыться, и вообще, что бы все это гребанное путешествие наконец закончилось. Хватит с меня. Попутешествовал, и хватит, пора на покой. С этими мыслями, я отправился к палаточному городку.
Странно на меня все пялятся. Дорогу уступают. Я словно великий полководец, что проводит осмотр своих солдат. Но я не великий, и не полководец. Более вероятно меня все избегают, потому что я грязный, от меня воняет. Худые руки, что выглядывают из-под рукавов все в порезах, а левая рука покрылась непонятной коркой. Блин, надо быстрее идти, а то еще камнями закидают.
— Здравствуйте! Меня зовут Алтанар, я хочу вступить в легион! — обратился к мужику, что сидел под тканевым навесом. Рядом с ним стоял небольшой флаг Империи. На флаге был изображен красный лев на белом фоне.
— Фу, пошел вон отсюда попрошайка! Господи, ну и вонь! Думаешь, вступил в армию, и тебя бесплатно кормить будут? Самый умный что ли? Пошел вон отсюда, пока плетью не высекли! — скривил уродливое лицо этот неприятный лысый мужчина и махнул рукой.
Это немного отличается от того, на что я рассчитывал. Самую малость. Нужно попробовать еще раз, повежливее. Я сделал максимально доброжелательное лицо, на какой был способен.
— Пожалуйста выслушайте меня, я не попрошайка! Я проделал долгий путь, что бы попасть сюда…
— Ты глухой? Или тупой? От тебя дерьмом несет за километр! ПОШЕЛ ВОН ОТСЮДА ИНАЧЕ КНУТОМ ВЫПОРЮ! — взревел вербовщик.
Да чего он злой такой? Ничего от меня не воняет. Нечего принюхиваться сидеть. Не адекватный какой-то.
Немного повысив тон, я продолжил:
— Простите пожалуйста, за то, что отвлекаю! Я проделал долгий путь, чтобы попасть сюда, и вступить в легион, вы не можете просто выгнать меня, выслушайте меня…
Удар!
Жгучая боль кровавым порезом отпечаталась на моей спине, разрывая одежду.
— Ааааааййй!!! — заорал я во всю глотку.
Эта скотина ударила меня кнутом! Он совсем охренел? Чертов дегенерат! Принимать людей в армию твоя работа, так почему ты не можешь просто заткнуться, дать мне подписать бумажку или что ты там должен сделать, и я пойду по своим делам, а ты по своим? Неужели это так сложно? Понятно теперь, почему все хотят откупиться. С такими-то дебилами на служебном посту!
Удар!
Второй удар кнута пришелся почти в то же место, что и первый. У меня аж искры из глаз вылетели. Я голодный, я замерзший, я злой как собака. Я человек по сути своей добрый, терпеливый. Обычно, я стараюсь избегать конфликтов. Даже когда Бонгарт и Грюнт ночью облили меня холодной водой, я держал себя в руках. Но сейчас… Первобытная неистовая ярость, и жгучая ненависть поглотили меня. Когда я пришел сюда, у меня дрожали руки от голода и усталости, я едва стоял на ногах. Сейчас же, они дрожат от кипящей ярости! Я понятия не имею откуда у меня взялись силы. Словно раненый зверь, я кинулся на этого ублюдка! Он явно не был готов к такому повороту. Да что там, я сам не был к такому готов! Я рванул на него, сбил его с ног, запрыгнул сверху, и начал бить руками изо всех сил! Он попытался закрыть лицо, но я не обращал внимания. Ярость, будто пеленой затуманила мой разум. Я махал руками как заведений, бил куда попадет. Он попытался скинуть меня, но вместо того, чтобы упасть, я вцепился ему в руку зубами! Он бил меня по лицу, но я не отпускал! Я чувствовал вкус его крови на своих губах. Мне было больно, но и ему было больно тоже! Я крепко держался сколько мог. Наконец, ему удалось скинуть меня. Я упал на землю и получил удар ногой по ребрам. Весь воздух вышел из моих легких, и я свернулся креветкой. Закрыв лицо руками и ребра локтями, я получал удар за ударом, пока не услышал громоподобный голос.
— Что тут мать вашу происходит!?
Все затихли. Я решил, что можно расслабиться, но тут же получил еще один удар в живот. Больно зараза. Нельзя было расслабляться. Во что я вообще ввязался? Здравствуй жопа, я вернулся, и готов окунуться в дерьмо с головой!
— Ты оглох!? Я спрашиваю, что здесь происходит? — вновь прозвучал громоподобный бас.
— Капитан, тут плешивый в армию напрашивается. Слов не понимает, безумный какой-то. Я его отправил прочь, а он напал на меня!
— Раны на его спине, твоих рук дело?
— Он проявил ко мне неуважение, я лишь поддерживал дисциплину.
— По какой причине ты отказал ему? Ты разве не слышал приказ, собрать как можно больше новобранцев?
— Он оборванец и попрошайка. Таких нельзя брать. Это нахлебники. Они думают, что армия, это место, где можно бесплатно пожрать и ничего не делать. Он в первом же бою дезертирует. Потом его поймают, и казнят. Он мне потом еще спасибо скажет.
— А это уже не тебе решать. У тебя вся рука в крови. Лихо он тебя отделал — ухмыльнулся подошедший человек, а затем отдал приказ.
— Новобранец, встать!
Это он мне что ли? Я попытался встать. Черт, все тело ломит. Руки болят. Ноги болят. Спина болит. Все болит! Сил совсем не осталось. Я попытался пошевелиться. Со стороны это выглядело жалко, но для меня это стоило огромных усилий.
— Встать я сказал! — вновь скомандовал незнакомец.
Превозмогая боль, я собрал оставшиеся крохи всех своих сил. Медленно, упираясь руками в землю, я постепенно начал принимать вертикальное положение, и поднял голову. Мужчина, что отдал приказ был высокого роста, с широченными плечами и благородной сединой на висках. Суровое лицо, словно высеченное из камня, не выражало эмоций. Только грозный взгляд, что холодно оценивал меня и мой внешний вид, делал его похожим на живого человека. Наверное, зря я все-таки пришел в таком виде. Нужно было хоть немного привести себя в порядок, умыться… Но я так устал и хочу кушать! Едва держусь на ногах, живот до сих пор крутит, задержись я еще хоть на пару часов, точно бы умер! А тут может покормят…
— Как тебя зовут? — заговорил мужик с каменным выражением лица.
— Алтанар!
— Откуда ты?
Хм. А откуда я? Я же не могу сказать ему правду. Думай, Ал, думай!
— Ты оглох? Или головой ударился? Старшина, ты его по голове зачем бил?
Откуда там был племянник дяди Орина? Вспоминай, ну!
— из деревни Двух Озер! — громко и четко проговорил я.
— Далеко ты забрался. Хочешь вступить в армию? Почему пришел сюда, а не обратился к местному вербовщику?
— У меня 5 братьев и сестра. Родители голодают. Но они гордые люди, и слишком любят меня, поэтому не отпускают в армию. А я вижу, как им тяжело, и не могу на это смотреть! Без меня, им будет легче, а на заработанные по возвращению деньги, мы сможем подлатать дом и сосватать сестру! — я начал сочинять на ходу. У дяди Орина всегда были захватывающие истории.
— Молодец, мужик. Хвалю, но не одобряю. Ты ведь понимаешь, что мы отправляемся на войну. Там люди умирают. Ты можешь не вернуться. Ты хотя бы сообщил им, что намереваешься сделать?
— Я написал письмо.
— Ты умеешь писать?
Черт! Я же забыл, что далеко не все умеют читать и писать. Вот я идиот, почему я заранее не продумал, что говорить?!
— Да, дядя научил — без зазрения совести вновь соврал я.
— Хм, а кем он работает, раз умеет читать? — с сомнением на меня посмотрел капитан.
— Он… торговец… воском! Для свечей! — соврал я. Воском, для свечей, серьезно? Ты еще скажи, что он снег зимой продает. Ну Ал, дурья твоя голова! — мысленно бранил я себя же в тот момент.
— Торговец воском? — с некоторым неверием, медленно произнося каждое слово, переспросил капитан.
— И что, у него нет денег, чтобы помочь твоей семье?
— Они с папой сильно поругались, после смерти деда. Так сильно, что на одном поле вместе срать не сядут! — без зазрения совести выпалил я. Не ну а что? Надо подстраиваться под местный контингент.
— ахахаахах, парень, а ты мне нравишься! — расхохотался, схватившись за живот, спасший меня мужик. У него аж слезы с глаз пошли. А что я такого сказал то?
— Ты выглядишь слишком мелким, тебе сколько лет пацан? –тут же спросил он
— Тринад….эээ, шестнадцать, да, мне шестнадцать! — черт черт черт, занервничал я.
— Так тринадцать или шестнадцать? — уже с серьезным лицом переспросил высокий мужчина.
— Шестнадцать! Тринадцать моей сестре, когда я вернусь, ее уже пора будет сватать, а кто ж ее возьмет без приданного, она у меня не красавица… — экстренно, попытался я перевести тему в другое русло.
Окончательно уничтожив каменное выражение лица, мужик прыснул в кулак, едва сдерживая смех.
— А ты смышленый парень! Ты в каком году ты родился?
Ага! Вот оно! Вопрос с подвохом! Я ждал этого! Не на того напал! Так, считаем. Я родился в 5168. Но деревенские не говорят пять тысяч, они просто не знают такого числа! Обычно пять тысяч в датах пропускается, и говорят оставшееся число. В моем случае это 168. Если бы мне было 16, то я должен был бы родиться на 3 года раньше, то есть в 165.
— в 165 году! — спокойно сказал я. Деревенские обычно плохо считают, и так быстро сложить в уме я бы скорее всего не смог, по мнению этого мужика. Так он решил проверить, вру я, или нет. Но я парень смекалистый, так что выкуси. Не на того нарвался.
— А когда день рожденья? — вновь задал вопрос мой спаситель.
— 10 октября! — даже не задумываясь, я назвал свой день рожденья.
— Но сегодня только 26 сентября. Получается, что 16 тебе исполнится только через две недели.
!!!!!
У меня нет слов! Вот я идиота кусок! Это же надо, так нелепо прокололся! Пот градом начал струится по мне, меня аж затрясло.
— Ладно тебе, не нервничай так. У нас недобор, так что я закрою на это глаза. Старшина, слушай мой приказ! Запиши этого мальца в 8ю дивизию, под мое руководство. Найди ему место, где он может поспать и накорми. И отведи его к бочкам с водой, пусть помоется, господи, как же он воняет! Узнаю, что у тебя опять кулаки зачесались, пеняй на себя. Выполняй!
— Есть! — выпалил вербовщик, и злостно посмотрел на меня. Если бы взглядом можно было убить, я бы уже тысячу раз умер самой страшной смертью, так он на меня смотрел. Ничего, осталось у меня для тебя еще в кармане несколько черненьких ягодок…
…
Я помылся, постирался, поел и поспал. Не скажу, что мне стало лучше, так как у меня были синяки по всему телу, и они жутко болели. Но я хотя бы вновь начал ощущать себя человеком. С тем вербовщиком, как не странно, мы больше не пересекались. И слава богу. Оставшиеся дни я тихонько просидел тише воды, ниже травы, слегка охреневая от людей, с которыми мне придётся служить. Дебоширы, пьяницы. Молодые, старые. С дебильными туалетными шуточками и отвратительными беззубыми рожами. Все на одно лицо. Практический каждый второй напоминает мне тех бандитов, что напали на приют. От этого мне дико не по себе. Но что более важно. Я стал знаменитостью! Все обсуждают, как я навалял вербовщику! Я словил шок от количества подробностей, которыми обросла эта история. Кто-то говорит, что я один победил пятерых, голыми руками поймал кнут своей ладонью, и этим же кнутом чуть не убил вербовщика! У того даже рана на руке осталась и только капитан смог меня усмирить. Другие говорят, что я безумец и прокаженный. Зубами чуть не оторвал руку бедному старшине, что попался мне на глаза, и меня надо убить, пока я не разнес заразу по всему лагерю. А еще, моя шутка, которую я случайно услышал от дяди Орина стала настоящим хитом! Да я с тобой на одном поле срать не сяду! Угагага. Нет, ну вот что за дикие люди? Из какой пещеры они вообще вылезли? В общем, шуточки про сестру уродину, что ее за муж не берут и как не стоит срать вдвоем на одном поле, будоражили весь лагерь вплоть до самой отправки. Ох, надеюсь теперь то все пройдет без происшествий…
